Письма Учителю Чревоугоднические

                "Аз есмь то, что я ем-съ"
                Ван Ли-чжун, повар при дворе Фу Си.
                ***

 "            Сегодня, граф, о ступенях развития общества.

 В этом плане Вы переплюнули Маркса, чей "Капитал" на книжной полке Ясной Поляны.

 Вернемся, однако, в уютную и хлебосольную залу. После долгожданного уезда Стаховичей здесь обосновался ратный друг, Ваш ровесник князь Урусов.

 Тут же в дневнике появляется нелицеприятная характеристика товарища по Крымской баталии.

 И связь, как мне видится, с формациями Карла.

 "Земледелие, заменяющее кочевое состояние, которое я выжил в Самаре, есть первый шаг богатства, насилий, роскоши, разврата, страданий"

 Сам, по складу жизни, аграрий, видите в новом, после кочевого состояния, укладе главное зло.

 Давайте уточним. Не сам процесс, вызванный намечающимся истощением природных ресурсов, а перераспределение, как бы сейчас сказали, ВВП. Сначала в самой общине, когда к земледельцу присоединяются сопутствующие структуры. А потом и между общинами.

 По сути те, кто сопутствует земледельцу, при любой формации, превращается в "крышующих". И каждому из таких элементов формации требуется своя доля. И не просто, а пожирнее.

 Большинству им подобных нас рать, как добывает крестьянин свой хлеб насущный. Главное, вовремя сданный оброк. В меньшей барщина.

 При экстенсивном производстве сельхозпродукта очень быстро происходит деградация как самого процесса, так и отношений между работником и формирующейся системе насилия.

 Социальные процессы рождают политические, что ещё больше давит на непосредственного производителя и на базу производства-землю. Новые "братки", заманив работника декретом "Землю крестьянам", тут же включают аппарат насилия. Круг замыкается.

 Начинается новый этап истории, когда крестьянин отходит на второй план. Торжество самой отвратительной формации, вгоняющей труженика ещё в более унизительное положение.

 Царство капитала, завершающее существование вида Homo sapiens на Земле. Никакого, как показала история России, перехода к другой формации. Лишь имитация, расчесывание застарелой язвы очевидцами того эксперимента.

 Вы же в тот день, когда рассуждаете о пагубности перехода кочевого образа жизни к земледелию, видите и тщетность усилий социалистов. Или, как мне видится, имитацию неких политических процессов.

 "Требования социалистов о вмешательстве государственной власти в часы работы с возвышенной платой, в работу женщин и детей и т. п., т. е. требуются привилегии рабочему классу и вроде майоратов стеснения"

 Пытаюсь понять, как у наших социалистов совмещается нещадная эксплуатация человека и майорат стеснения.

 Вы же продолжаете ещё круче:

 "И не думают о том, что власть не может помешать людям продавать себя. Нужно, чтоб люди поняли, что нельзя покупать и продавать людей. А для этого нужно — свобода от вмешательства правительства и главное, свобода, даваемая воздержанием"

 Как понимаю, последнее слово относится к быстро формируемому классу, антагонисту бывших крестьян, подавшихся в города.

 Наивный Лев Николаевич. Вы реально думаете, что у их потомков, за сто пятьдесят лет, сформировался майорат стеснения и свобода, даваемая воздержанием?

 Вы забываете про бюрократическую прослойку, приросшую к капиталу, чем непосредственному производителю. Именно эта часть более всего склонна к деградации. И в тоже время она чутко, со своим умыслом, реагирует на ещё скрытые социальные процессы. Пока система насилия устойчива, эта прослойка ура, ура. А чуть наклонится, тут же устроит костер из своих партбилетов.

 Вернемся, однако, к обеденному столу. Вы уважаете своего боевого товарища за увлечение шахматами. Вспоминаете, как в Крыму он предложил устроить чемпионат между враждующими сторонами.

 Но сейчас Вы отмечаете неприятную черту в поведении Сергея Семеновича:

 " Урусов страшно ест. Ужасный пример"

 Думаю, это чуйка. Знает, что заканчиваются для вашего сословия рябчики с ананасами. И другие сядут за ещё более роскошные столы.

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 Харе Кришна, на третий день визита боевого товарища Вы меняете гнев на милость:

 "Вечер в шахматы. Всеобщее доброе расположение духа нас, и князя, и Сони"

 Рад, Лев Николаевич. Особенно за супругу. А в шахматы теоретик этой древнейшей, как все формации, игры, Сергей Семенович Вас "сделал". И  на следующий день Вы решили заняться более спокойным занятием"