Марта и Муся

Я вам рассказывал о Марте, одной из Колюнькиных собак. Помните?
Собственно, Марта ещё не совсем собака, правильней сказать, она- щенок.
 Но щенок необычный.
Марта выбегает из ворот, когда Колюнька соизволит ее выпустить и тогда она блаженствует. Две три секунды посидит неподвижно, осмотрится и вдруг в секунду, безо всякого разбега уже несётся. Стремительно и неудержимо. Как заяц. И также, враз вдруг замрет остановится.
Сидит и смотрит. Одно ухо торчит, другое опущено.
Чаще такие забеги бывали поутру, когда я налаживался на утреннюю прогулку.
Было славно. Тихо и просторно. И безлюдно, . Я радостно вдыхал чистый соловской воздух. А тут кубарем неслась мне навстречу счастливая Марта.Приветливо кинувшись в ноги она валилась на спину и елозила по земле, чтоб погладил ее и приветил. Я почесывал ей живот. Она вскакивала довольная и бежала рядом.
Эти короткие встречи радовали нас обоих.
Но были они редки.
Колюнька  держал Марту в строгости и выпускал ненадолго.
Хотя мне казалось отчего бы ей не носиться вволю. Благо она никого не трогала.
...В этот день я не пошел на прогулку, а занялся делом. Надя просила грядки для картофеля выровнять. У нее уж больно кривы.
-А ты бы шнурку натянула- советовал я.
-Пробовала
- И что?
- Ещё хуже выходит
Я взял лопату, бросил быстрый взгляд и пошел чертить.
- Устроит?-спрашиваю.
А Надя стоит рот разинула.
- Мне бы так ввек не сделать. Словно по линеечке- восклицает она.
Лопата у нее хорошая острая
Я копаю в охотку две грядки. На второй для верности беру шнурку- рельеф огорода неровный. Получается неплохо. Марта тут как тут, идёт рядом со шнуркой. Помогает.
- Все хозяйка. Готово- говорим мы с Мартой.
Надя довольна. Я доволен. А Марта очень довольна.
Но с некоторых пор не встречается Марта поутру.
- Ух, ты, Колюнька!- мысленно ругаюсь я на соседа - - прям диктатор!
Так вот и отбили нас с Мартой друг от друга .
Тянулось мое одиночество до августа, когда появился у меня новый друг. А точнее подруга. Муся.
Ну да по порядку.
Во первых, Муся- это не барышня, как вы могли бы подумать,а  Верина кошка.
Во вторых, Муся она и до того, до нашей дружбы жила себе-поживала. Только  пути наши с ней не пересекались
А тут пересеклись.
Вера,  моя соседка и Мусина хозяйка,стала болеть. Навалились на нее хвори несметные. И сидела она с некоторых пор дома безвылазно
А Муся составляла ей компанию и жалела.
Но, Вера, честно говоря, в жалости не нуждалась
Поскольку была женщина без сантиментов.
Вера прежде работала в Соловской школе учителем физкультуры. И местные бабы  знали ее хорошо. И регулярно навещали.
А Вера давала наказы: купить на чаплыгинском рынке белорусской колбасы побольше, да зефира к чаю
. А другой бабе другое диктовала.
И все ей носили, таскали, а она с аппетитом уминала. Не смотря на хворь.
Хворь её была неясного характеру даже и для врачей. После. тридцати вдруг стала Вера неудержимо объедаться. И есть ей хотелось всегда. И не просто хотелось, а до невозможности.
Растолстела она сверх меры. Ноги стали, как у слона. И ходить она почти не могла.
Только подходила к форточке.
И не столько, чтобы подышать, сколько  послушать. Слух у нее от постоянного упражнения обострился донельзя и она активной своей натурой жадно впитывала даже и самые пустячные звуки. И как корова у хожалки мычала и как Колюнька с мужиками обсуждал очередную поломку старенькой своей машины. И как степенно выказывали  мужики умные соображения, обильно сдабривая речь привычным матом.
Все что говорилось, обсуждалось в селе, она знала превосходно. И к кому кто в гости приехал, и у кого дочка родила, да кто навоз сейчас продает, а кто яйцами торгует ,Все, все она знала и на все имела собственное  мнение, которое громких голосом выказывала приходящим гостям.
Муся тоже слушала внимательно и под длинные эти разговоры сладко задремывала.
Со временем Верина хворь возросла так, что и до форточки не дойти.
Приехали из Екатеринбурга сестра с мужем. Забирать Веру к себе
Ухаживать будем. Сказали.
Мусю взять  сестра не согласилась.
И острая на язык Вера сказать  ничего не могла.
Стали просить Надю. Дескать присматривай. Будь человеком.
И согласилась  Надя.
И началась для Муси новая жизнь.
Надя приходила утром, насыпала корма в миску, подливала воды свежей и выпускала Мусю на участок. Погулять
А вечером загоняла домой и закрывала на ключ
И настали для Муси грустные дни. Ничего ей не хотелось. Только спала она, да грустила.
И есть стала хуже. Что не укрылось от Надиного внимания. И стала Надя задерживаться. Утром минут на десять. Сядет у крыльца на табуретку и сидит. А  Муся под табуретку залезет. Ей хорошо.
И вечером тоже так. А со временем стала Надя задерживаться подольше. Ее хозяйский глаз не выдерживал беспорядка в заброшенном соседском саду. И она стала рвать, поправлять, подрезать. А Муся за ней ходила.
А через неделю, как то сидя на табуретке и уставши после садовых работ, она вдруг поймала Мусин взгляд и погладила ее.
С этих пор, так оно и повелось.
Поворотным моментом на пути к счастью стал день, когда Надя притащила ту на свой участок.
И Мусина жизнь засверкала новыми красками. Благодарная, она ходила за Надей как на привязи, терлась о ногу и мяукала.
Однажды ее даже пустили в дом. Надя была помешана на чистоте и с ее стороны пустить кошку в дом было подвигом. Муся вела себя тише воды ниже травы, но однажды совершила роковую ошибку. У нее страшно зачесались коготки, она стала царапать диванное покрывало и была застигнута на месте преступления. Надя всплеснула руками и выгнала проштрафившуюся Мусю за ворота.


Если бы у вас была длинная рулетка и вы попробовали замерить расстояние от одного ряда домов до другого ряда, то могу вас уверить,  получилось   не менее ста метров.
Посредине- дорога.
Все остальное- зелёная травка, на которой идёт размеренная неспешная жизнь.
Одни сажают перед домом мальву и шиповник, другие яблоню и вишню, третьи выпускают на молодую траву кур, уток, и миролюбивых собак.
Собаки сопровождают редких ребятишек или радостно встречают знакомый автомобиль. Они влияют хвостом, терпеливо ждут хозяина  и сопровождают его до двери.
У некоторых домов мирно пасётся корова и глядючи на нее завидуешь: отчего, отчего не родился я столь глупым и добродушным.

А вот Трубач, загорелый, словно негр, С черным лицом и красными глазами. Крепко жмёт тебе руку. И улыбается почти что с отчаяньем.
Вот она его пора. С раннего утра до позднего прохладного вечера косит он немереные травяные пространства, создавая этот особый   соловской мир.
В котором все всех знают. И в силу больших расстояний не ругаются друг с другом.
Я встаю рано, чтобы застать первые нежаркие часы. Сажусь на ступеньки крыльца и смотрю на яблоню около батута.
Сорта яблони я не знаю, но вкус у яблок отменный. И аромат.
Кроме того, мне не даёт покоя одна загадка.
Когда я впервые обратил на яблоню внимание, яблок было разве что с десяток. И мне подумалось- жаль.  Надолго ли десятка хватит?!.
И правда, к вечеру часть яблок попадала. Я собрал яблоки в большую миску.
Посчитал. Ровно десять яблок упало.
На следующее утро гляжу на дерево и, странное дело, яблок столько же, сколько вчера. Десять.
И так каждый день.
Вот тебе и арифметика!

Мы остановились на том, что Муся была с позором изгнана из Надиного дома, когда поцарапала(совершенно случайно!) диванное покрывало.
Муся всячески старалась загладить вину.  Терлась о Надину ногу, и заглядывала той в глаза.
Но тщетно. Надя была непреклонна.
Мусю отнесли на крыльцо Вериного дома и, хотя кормили регулярно два раза в день и отпускали на прогулку, но только и всего.
Ни ласки, ни доброго взгляда.
  Случилось, что Наде надо было уехать на недельку в Москву по делам.
И хотя вырвала она напроказившую Мусю из сердца, но видно не до конца.
Как никак живое существо!
Надя сговорилась со мной.
-Посмотрю- пообещал я.
 Мне был даден ключ от Вериного дома и  все объяснено.

Я с трудом открыл скрипучую калитку, вошел, но Муська меня проигнорировала.
 И важно, не теряя достоинства, удалилась за дом.
Я искал ее среди ветхих сараев, ржавых лопат, трухлявых досок(сам черт ногу сломит!)
И не находил.
-Ну что ты будешь делать!- подумал я и посмотрел вверх.
Муся спокойно сидела на крыше сарая и поглядывала на меня.
Я подошел ближе протянул руки, чтобы погладить. Но не тут то было.
 Муся прыгнула с сарая на яблоню, затем ловко перемахнула через  забор на соседский участок.
-Ах ты зараза!- подумал я.
На соседнем участке, по счастью, никого не было.
Я облазил его со все возможной тщательностью. Муси и след простыл.
Я вернулся назад, уселся на скамеечку и стал ждать.
Верин домик был так себе. Белого кирпича. Из совхозных. То есть Фетисовы не сами строились, а получали дом от совхоза.(Вера была учительницей, ей  полагалось)
Я подумал, что не хотелось бы мне жить в таком доме. Сыро
Смотрел я на белый кирпич, смотрел и стало мне стыдно.
-Ишь ты, какой нашелся, белый кирпич ему нехорош!
И перевел взгляд выше.
 На подоконнике, как ни в чем не бывало, сидела Муся.
-Ага! -обрадовался я

На днях встречаю Колюньку. Жмем друг другу руки.
-Как дела? -спрашиваю.
-Отлично- улыбается Колюнька во весь рот- работка подвернулась. То, что надо!
-Ну ка расскажи.
-Ты Машку помнишь?
-Которую?
-Фетисову Машку. Ну, Веры Николаевны дочку.
-Помню. Хотя видел ее очень давно
-Вагонкой ей прихожую и кухню обошью.
-А справишься- с сомнением говорю я. Колюнька, он на все руки мастер. Но не для тонких работ.
-Еще как! Враз.
Колюньке смелости не занимать. Молодец!
А тут и сама Машка идет. Видел я  ее  скромной десятиклассницей.
А сейчас, ни словом сказать, ни пером описать. Копия Веры Николаевны. Только вдвое моложе и вдвое толще.
И на руках у нее Муська. И видно, что в Муське она души не чает. А Муська в ней.
-Настрадалась- говорит она, любовно к Муське и осуждающе ко мне.
- Ну и слава богу!- думаю я.

А что же Марта?- спросите вы- почему же ты не рассказываешь нам о нашей любимице?!
А то. Что я и сам толком ничего не знаю.
Марта приглянулась(как и нам, впрочем) Колюнькиной дочке. И Юля(так  зовут дочку) увезла ее к себе в Ликино-Дулево.
Клятвенно обещаюсь узнать судьбу Марты, как только случай приведется.