Глава 10. Бай Гу-нян

Глава 10:
Бай Гу-нян

После песчаной реки отряд Сюаньцзана вступил на благословенную землю Таримского оазиса. Стойбища кочевников здесь были более многочисленными, и Трипитака каждый день читал проповедь.
С гор текли синие реки, среди песков растекались озёра, окружённые зарослями кривых кустов и высоких тополей. Скоро они вошли в большой торговый город Хотан, где несколько дней посвятили отдыху.

Это была древняя земля, с незапамятных времён в этих местах добывали нефрит, именно через этот оазис в Поднебесную с севера проник буддизм.
Хотан был основан в древности людьми иранского языка, местные князья получали в жены китайских принцесс, одна из них ещё два века назад вывезла в своей причёске куколок шелкопряда, после чего разведение шелкопряда просочилось в Персию. Китайцы в долгу не оставались, периодически забрасывали в Хотан свои гарнизоны, вот и сейчас политическая ситуация снова шла к воссоединению Хотана с империей Тан.
На отряд Трипитаки местные частенько бросали длинные взгляды в спину, вот и думай, чего они хотят больше – заручиться милостью императора или тайком избавиться от его эмиссаров...

Почтенный Сунь гордо носил на голове драгоценный обруч, и к нему раз в два дня подходили люди с приветом и поручениями от императора.
– Завтра подстрахуешь меня, – коротко бросил Сунь почтенному Ша, когда тот глубокой ночью варил во дворе караван-сарая какую-то стряпню.
– Взял заказ? – поинтересовался тот, помешивая палочкой жарящееся мясо с овощами, и готовясь залить разбухший в воде рис.
– И заказ взял, и деньги с заказанного, – почтенный Сунь похлопал по двум толстым мешочкам на поясе, – нам хватит спокойно кушать плов до Яркенда и дальше, а в Кашгаре сможем нанять пару верблюдов.

– Но как ты собираешься выполнять заказ, если взял деньги с обеих сторон? – поинтересовался Ша Сэн.
– Тут такое дело, речь идёт о даме, – замялся Сунь, – есть тут один престарелый родственник старого властителя, некий князь Бай. У него молодая дочь – красавица Бай Гу-нян.
Тут ситуация очень сложная, Трипитака в день по два письма пишет, и по четыре получает.
Император настроен взять дочку князя в наложницы, а старика одарить, и вообще осчастливить народ Хотана своим гарнизоном. Причем, если старик не будет достаточно покладист, то император готов взять в гарем даже несчастную сиротку. Местные горячие головы собрали дружину по охране князя, и волками смотрят на всех иностранцев. Ситуация висит на волоске, и в любой момент может начаться резня.

Почтенный Ша принюхивался к запахам из котла, блаженно улыбнулся:
– Да, великие дела не без геноцида.

Сунь сделал сложно передаваемую гримасу, скривив рот в одну сторону, и скосив умные глаза в противоположном направлении:
– Я посидел со стариком, он неплохой человек, в своем роде, дочка у него воспитывалась, как воительница, скачет на коне, с седла стреляет из лука, саблей любит помахать, а уж кинжалом владеет – моё почтение. И куда ей наложницей низшего класса в гарем? Она же там и года не проживет, отравят её евнухи.
Почтенный господин Бай, меня просил называть себя А-Бай, знает множество местных сказаний, любит рассказывать их, играя на хуцине, и он предложил план, как спасти эту его горячо любимую дочку Бай Гу-нян...

На следующий день путешественники покинули оазис, и от Хотана направили свои стопы к Яркенду. Дорога была пустынной, в этих местах малыми группами люди старались не передвигаться, Ша Сэн регулярно поднимал ладонь к нахмуренным бровям, Сунь Укун частенько взбирался на свой посох, в балансировке стремясь взглянуть подальше вперёд, но Трипитака абсолютно игнорировал эту их озабоченность.

Вдруг вдалеке раздался голос молодой женщины, казалось, она кого-то зовёт.
Ша ещё больше нахмурился, Сунь Укун прислушался:
– Оборотень, в этих пустынных скалах людей нет.
Трипитака удивился:
– В этом мире разве бывают оборотни?

Сунь Укун сделал назидательное лицо:
– Я расскажу Вам, учитель! Есть деревья-оборотни, кони-оборотни, драконы-оборотни, свиньи-оборотни, быки-оборотни, кошки и лисы-оборотни. Все они тайно похищают энергию людей, чтобы совершенствоваться в приготовлении внутреннего эликсира. Я, например, обезьяна-оборотень, и это никого не удивляет. Но я свой эликсир приготовил тысячи лет назад, кроме того, съел персики бессмертия, и вообще вычеркнул своё имя из книги владыки Ада. Я вообще теперь могу творить всё, что захочу! Сам Будда мне... ой, это я что-то заговорился, Будда накрыл меня своей ладонью, превратив её в гору Утайшань, тут я бессилен.
Трипитака покачал головой, и зашептал очередную мантру.
– Наставник, ну не читайте эту мантру, у меня от неё голова болит! – захныкал Сунь.
– Ладно, только помоги человеку, он явно в беде!

Через поприще они встретили красивую молодую женщину, которая бегала по явно пустынной дороге, и кого-то звала.
– Что случилось? – поинтересовался Трипитака.

Девушка заговорила на странном диалекте, имеющим нечто общее с фарси, поправляя волосы, и улыбаясь Сюаньцзану плотской улыбкой.

– Она говорит, что она с сынишкой шла к матери, и на дороге ребенок потерялся, – перевёл Сунь Укун, – но я воспользовался своим магическим зрением, и вижу, что это оборотень!
– Глупости говоришь, – ответил Трипитака, – пусть идёт за нами.

Он пустил коня вперёд, но через время, достаточное для того, чтобы выпить половину чашки чая, сзади послышался звук борьбы. Сунь Укун размахивал шестом, а женщина нападала на него с кинжалом.
Трипитака развернул коня, и подъехал, но всё было уже кончено.
Женщина лежала на земле, в стороне валялся кинжал.
Спиной к нему сидел на коленях бросивший поклажу почтенный Ша.
Если бы Трипитака мог видеть сквозь предметы, он бы очень удивился, так как Ша Сэн поливал голову девушки бараньей кровью из кувшина.

– Что тут происходит? – возвысил голос Сюаньцзан.

Ша Сэн вскочил, пряча кувшин в шаровары.

– Ты убил женщину? – вскричал Трипитака, обращаясь к Сунь Укуну.
– Это был оборотень, – отвечал тот.
– А ты чем занимался? – Трипитака в гневе обратился к почтенному Ша, и заметил у него большую выпуклость в районе штанов.
Он поднял глаза к небу:
– Амидафо! Читайте сейчас же алмазную сутру!

Опустив головы, трое отдалились от места драмы на десяток шагов. На изгибе горной дороги Трипитака оглянулся в седле, собираясь бросить на тело последний взгляд. Внезапно его пробила дрожь. Тело исчезло.

Далее они ехали в тишине, нарушаемой только монотонным чтением сутр. Трипитака гнал от себя мысли написать императору, пытался войти в состояние медитации, но отвлекался, глядя то вперёд на дорогу, то вверх на сияющие голубым блеском снежные хребты на юге, то вниз – на бескрайнюю равнину жёлтых барханов, уходящих к горизонту в северном направлении.
Вдруг впереди раздался плач ребенка. Скоро они увидели чисто одетого мальчика лет восьми, он стоял на дороге, и плакал.

– Что он говорит? – спросил Трипитака, уже заранее предчувствуя ответ.
– Он с мамой пошел утром к бабушке, но мама потерялась, и он не может её найти.
– Амидафо! – охнул Сюаньцзан.
Трое стояли, глядя то на ребенка, то друг на друга.
– Учитель, разве Вы не видите, что это тоже оборотень? – промолвил наконец Сунь Укун.
– Бери ребенка на спину, и неси! – распорядился Сюаньцзан.
Сунь Укун нагнулся к мальчику, но тот вдруг заорал в ужасе, и бросился к коню, обняв ногу Сюаньцзана. Трипитака с трудом нагнулся, и взял ребенка к себе в седло. Они проехали ещё поприще, и тут мальчик внезапно укусил лошадь за шею. Конь взвился от подобной подлости, и поскакал. Трипитака ещё ни разу не пускал коня галопом, и тем более не умел его останавливать. В его картине мира белый конь передвигался только шагом. Голова пошла кругом, и он не заметил, как мальчишка перехватил поводья.
Когда конь остановился, Сюаньцзан мешком сполз на землю. Мальчик улыбнулся ему улыбкой людоеда, подхватил с земли камень, и бросился назад – к ним с криками неслись почтенные Сунь и Ша Сэн...

... Трипитака, шатаясь, подошёл ближе. Тело мальчишки было измазано в пыли и залито кровью. Ша Сэн торопливо поднялся, что-то засовывая в штаны.

– Повернись ко мне! – произнес хриплым голосом Трипитака.
К своему ужасу, он увидел то, что и ожидал.
– Это ещё вопрос, кто тут оборотень, – потрясенно размышлял он, разглядывая шаровары Ша Сэна, но вслух только произнес:
– Амидафо, Амидафо, Амидафо!
Почтенный Сунь приблизился к нему, вытирая пылью запачканный шест:
– Может, быть, стоит избавиться от тела?
– Не подходи ко мне! – Трипитаку передёрнуло, он отшатнулся, и, чуть ли не бегом, бросился к коню.
Он ехал, не оборачиваясь, зная, что не доедет ещё до поворота тропинки, как тело ребенка исчезнет с дороги. Он доехал до поворота, остановился, не в силах противиться тайному ужасу, и обернулся. Мальчик исчез.

Они проехали ещё два поприща, и на очередном повороте встретили опрятную старушку в красивом головном уборе с платком, скрывавшим всё ее лицо, кроме проницательных глаз.
Используя Сунь Укуна в качестве переводчика, старушка объяснила им, что уже давно ждёт невестку и внука, и ласково щуря глаза, спрашивала, не встречали ли они их по дороге.
– Амидафо! – ахнул Сюаньцзан.
– Ага, – брякнул Ша Сэн.
– Оборотень, – вздохнул Сунь Укун...

... Старуха тащилась позади, опираясь на сучковатый посох, перевитый лентами, и украшенный цветными кисточками, трясла головой, и непрерывно щебетала:
– Вот ведь, ждала их, ждала, а ведь в полдень большое собрание племён, я обязательно должна быть!
– Что за собрание? – вырвалось у Сюаньцзана.
Сунь Укун перевёл вопрос.
– Так пришло к нашему князю письмо от императора Великой Тан, кагана тюрков. Предлагает династический брак. Вот князь Бай и собрал племена. А я ведь знахарка, перевязать, кости в лубки собрать, душе путь на Великое Небо указать...

– Кого перевязывать? – недоумевал Трипитака.
– Так ведь спорить же будут, до ножей не сразу, конечно, дело дойдет, но ведь и камни будут бросать, и плетьми стегать. Только много народу будет, в давке ножом-то сподручнее...
– И далеко до этого вашего собрания? – с беспокойством спросил Трипитака.
– Не очень, – старуха скинула с головы платок, и распрямилась, – а вот ты уже практически пришёл!

Почтенный Ша едва успел выхватить Трипитаку с седла, схватил в охапку, и побежал.
Почтенный Сунь шестом отводил удары посоха, телом уклонялся от ударов кинжалом, но тут его скорость не была столь неоспоримой – девушка мелькала как вихрь, её волосы развевались копной косичек, она виртуозно уклонялась, и в тот краткий миг, когда Трипитака ухитрился обернуться, он увидел как оборотень откинулся назад, практически доставая головой до земли, пропуская над собой сметающий удар шестом.
– Постойте здесь, Наставник, – Ша Сэн сгрузил Трипитаку за большим камнем на повороте, – похоже, для моей лопаты наконец то нашлось дело!
Звуки боя раздавались довольно долго, наконец, послышался победный рёв почтенного Ша, и трясущийся Трипитака вышел из-за скалы.
На дороге лежало залитое кровью тело старухи, седые волосы разметались, морщинистая рука безвольно лежала рядом с посохом.
Ша Сэн вставал, поправляя неестественно оттопыренные штаны.

– Амидафо! – Трипитака маленьким шажками осторожно прошел к белому коню, аккуратно взгромоздился в седло, и, ничего не сказав, послал его по дороге.
– От тела... – начал было почтенный Сунь, но тут Трипитаку прорвало:
– Да избавляйтесь уже, маньяки, на оборотней уже кидаетесь, извращенцы!

Сунь Укун обиделся, Ша Сэн виновато развел руками. Они посмотрели друг на друга, схватили поклажу, и бросились вслед за Танским монахом. Сюаньцзан не оборачивался. Он знал, что тело исчезнет.

…Шатры и юрты заполняли собой рощу кривых сучковатых деревьев, которые в изобилии росли вдоль петляющего русла реки и вокруг нескольких ярко-синих озёр.
Прямо к деревьям были привязаны низкорослые лошадки, которые с удовольствием щипали клочья мягких трав, тут и там росших среди колючек. На самой большой поляне были разбросаны куски войлока, а в центре на цветастом ковре проводили показательные схватки батыры низших дивизионов. Лучшие борцы готовились к финалу, который обещал состояться в конце дня, и сейчас отдыхали в негустой тени колючих деревьев. Каждый глава рода имел у себя команду наездников, борцов и едоков, их соревнования всегда вызывали активный интерес, побеждать было престижно, и риски погибнуть в соревнованиях были весьма высоки, даже у борцов, что говорить об объедалах.

Трипитаку сразу узнали, и повели к князю в качестве почетного гостя.
Князь Бай оказался почтенным седобородым стариком, ещё крепким, но уже достаточно грузным. Почетных гостей угостили чаем с жиром, Трипитака вежливо отклонил скоромную пишу, и ему налили крепчайшего красного чая с молоком.
Князь кивнул, и высоченный худой детина в высокой конической шапке вышел на середину центрального ковра. Борцы тут же посторонились.
– Почтенные! – прокричал глашатай, – мы собрались сегодня, чтобы дать ответ императору Великой Тан, он хочет получить от нас дочь князя для заключения династического брака.
Половина кочевников одобрительно закивали головами, а другая половина тут же вскочила с криками, причем некоторые начали размахивать саблями.
Глашатай поднял руки, призывая к тишине:
– С запада нам угрожает Западный тюркский каганат, если мы породнился с императором, то он обеспечит нам защиту!
Присутствовавшие в собрании родственные тюркам кланы немедленно вскочили, изрыгая проклятия.
Глашатай вновь призвал к порядку:
– Кто за союз с тюрками, переходите на западную сторону!
Часть джигитов перебралась по правую руку от палатки князя.
– Но союз с империей Тан даст возможность вести торговлю, получать выгоды от прохода караванов! Кто за союз с империей – на восточную сторону!
Напротив возбуждённой толпы на западе сформировалась восточная толпа.
– Уважаемый Князь! – воззвал глашатай, – прикажете начать процедуру принятия решения?

В толпе заблестели ножи.
Князь встал:
– Почтенные! Среди нас присутствует личный посланец императора, выдающийся буддийский наставник Сюаньцзан! Поскольку мы обсуждаем вопрос, связанный с желанием императора, не выслушать его посланника было бы величайшим неуважением! Моя дочь, Бай Гу-нян, также как и я, исповедует учение Будды, и она лично изъявила желание прослушать его проповедь!
При этом рядом с ним поднялась миловидная стройная девушка в ярком полосатом халате, с прической из множества длинных косичек, маленькой пёстрой тюбетейке, и красивым кинжалом на поясе. На девушке было богатое шейное украшение, в ушах тяжёлые серьги чистого золота. Она поклонилась Трипитаке, и уголки её глаз залучились доброй улыбкой.
– Хороша! – восхитился Ша Сэн.
– Амидафо! – промолвил Сунь Укун.
– Демон, – выдохнул Сюаньцзан.

Они втроём оказались на дорогом ковре в центре собрания, аккурат между двумя возбуждёнными толпами. Сунь Укун с удовольствием приготовился переводить слова наставника, и для солидности отобрал у глашатая его высокую шапку.

Трипитака возвёл глаза к Небу:
– Сегодняшняя моя проповедь будет о том, что то, что мы видим своими глазами, зачастую является абсолютно противоположным.
Возьмём эту пустыню! – он показал рукой на ряд барханов, – она кажется безводным адом. Но эту пустыню создала именно вода! Год за годом потоки с гор Куньлунь и Тянь-Шань устремлялись в эту долину. Вода перетирала камни в песок, уносила прочь лёгкие частицы. Ветер уносил на восток лёгкую пыль, и вот, на этом месте остался только тяжёлый песок. Вода создала пустыню.
А теперь возьмём императорские войска. Они кажутся несущими смерть. Но, на самом деле, они придут сюда, чтобы спасать жизни. Смотрите – вот две толпы людей, готовых убивать друг друга. Они сжимают острые ножи, их лица горят злобой. Так открываются врата ада!

В толпе послышались вздохи удивления.

– Почтенные! – продолжил Сюаньцзан, – пословица гласит: «Бросить нож мясника, и в один миг стать Буддой»! Мой долг, как буддиста, помочь вам бросить нож.
Я заявляю: Солдаты императора появятся здесь не для завоевания вашей земли. Они будут осуществлять только охрану караванов. Ваша жизнь не изменится, вы сохраните все свои обычаи, и право носить кинжал, как символ национальной одежды.
Но повода убивать друг друга у вас не будет.
Император объявил мирную инициативу: «Один пояс – один путь»! Цель его – связать народы не династическими браками, но взаимной выгодой ради поддержания торговли, и построения общества всеобщего благополучия.
Ради спасения живущих, искоренения вражды, я, как посланец императора, снимаю требование о династическом браке!
Девица Бай будет выдана замуж только по воле её отца!
Вам незачем теперь убивать друг друга!
Амидафо!

В наступившей тишине раздался стук – на землю упал кинжал. Пауза, и упал ещё один.
И ещё.
И ещё.
И ещё.
– Так открываются врата рая, – выдохнул Сюаньцзан.


Список глав романа "Вперёд, на Запад!":
http://proza.ru/avtor/alexeykuzmin&book=26#26