Тошнота

16:40. Я поднимаю тяжелые, свинцовые веки. Обиженное солнце выжигает только проснувшиеся глаза. Глаза без зрачков, а тело без души. Лениво, почти на ощупь, зашториваю окна.
 

Откуда эти истошные звуки ревущей скрипки? Они впиваются мне в виски, дерут сердце. Щекотно и тепло: чувствую, как сердце изливается кровью. Мне так невыносимо больно. Пожалуйста, остановите это… Звуки нарастают, сливаясь с пульсацией в висках.


Гнев. Бессилие.


Бегу вверх по ступеням. Всё окутано густым, молочным туманом, и опять просьбы, просьбы, просьбы…


Тело мягкое и податливое, как воск. Я медленно таю в этом бесконечном круговороте вопросов, сама же на них и отвечая. Раздраженно провожу рукой по коже, быстро расчесываю, оставляю шрамы…


Шрамы — пыльные ярлычки, указывающие на забытую папку. Ненавижу. Каждый неравнодушный, каждый заинтересованный, доказывающий самому себе свое всемогущество, норовит слепить меня, вылепить удобное и понятное. Пустая трата времени.


В отражении разбитых зеркал не узнаю себя. Мне страшно. Я боюсь себя, ее или, может быть, нас?


Я разорву эту плоть, чтобы добраться до сути, до молчаливых костей, до истины, похожей на безумие. Я выйду из кожи вон, но достану это — это, что прячется внутри, и только тогда, наконец, обрету покой.