Дверь в прошлое

После той встречи в книжном что-то щелкнуло. Неловкость первых минут сменилась осторожным, почти невероятным чувством — будто они нашли потайную дверь в общем прошлом, через которую можно было ненадолго возвращаться.

Инициативу проявила Николь. Она написала ему через несколько дней. Коротко, просто: «Прочитала потрясающий роман, там есть момент про горный поход, сразу вспомнила твои истории. Как ты?»

Он ответил. Сухо, сдержанно. Но ответил. Так началась их новая, странная переписка. Они обсуждали прочитанное, как в старые времена, но теперь между строк стояла невидимая стена осторожности. Он боялся сказать лишнее, она — напомнить о боли.

Через месяц она предложила встретиться. «В том самом кафе, помнишь?» Он долго смотрел на сообщение, прежде чем ответить: «Хорошо».

Они сидели за тем же столиком у окна. Сначала было тягостно. Но потом речь зашла о новой книге, потом о старой, которую они оба перечитали. И пошло-поехало. Сергей оживал. Он всегда умел говорить о литературе страстно и безоглядно, забывая обо всем. Николь слушала, и в ее глазах теплело, проступало то самое узнавание.

— Знаешь, — сказала она как-то раз, размешивая латте, — я всегда завидовала твоему дару рассказчика. Ты так живописно описывал свои походы, эти озера, туманы по утрам, смешные случаи в пути… Я потом всем пересказывала, но у меня так здорово никогда не получалось.

Он смущенно пожал плечами.
— Да ну, просто болтал о своем.
— Нет, Сергей, — она посмотрела на него прямо и серьезно. — Это не просто болтовня. У тебя настоящий талант. Ты заставляешь людей видеть то, что видел ты.

Он отводил взгляд, но зерно было брошено. Мысль о том, что его опыт, его истории могут быть кому-то интересны, не давала ему покоя.

Идея родилась у Николь внезапно. Они говорили о том, как мало сейчас по-настоящему живых, не приукрашенных тревэл-блогерами рассказов о путешествиях.
— Сергей, — она положила ладонь на стол, ее голос звенел от внезапного озарения. — Тебе нужно написать книгу.
Он фыркнул:
— Какую еще книгу?
— Сборник рассказов. О твоих походах. О том, что ты видел и чувствовал. Ты же помнишь все до мелочей! О том, как вы с Сашкой три часа искали котелок в тайге. Или о ночи на плато, когда небо было таким близким, что казалось, можно дотронуться до звезд. Ты же так здорово это рассказывал!

Он смотрел на нее, не веря своим ушам. Писать? Он? Инженер, который в последний раз писал что-то длиннее отчета пять лет назад?
— Николь, я не писатель. Это бред.
— Это не бред! — она вся светилась, в ее глазах горел тот самый огонь, который он так любил. — Ты просто должен попробовать. Напиши один рассказ. Всего один. О самом ярком своем путешествии. Для себя. Пожалуйста?

В ее «пожалуйста» было столько тепла и веры, что он не смог отказать. Словно это было не просто предложение, а спасательный круг, который она бросала ему через всю ту пропасть, что разделила их.

Он купил толстую тетрадь и стал писать. Сначала коряво, с оглядкой, стирая каждую вторую фразу. Но потом слова пошли сами. Он вспоминал хруст веток под ногами, вкус дымного чая у костра, чувство бесконечной свободы и тихого умиротворения. Он писал для нее. Чтобы вновь увидеть этот восторг в ее глазах.

Они встречались раз в неделю. Теперь разговоры стали другими. Он приносил исписанные листы, она читала их тут же, затаив дыхание, а потом засыпала его вопросами, уточнениями, восторгами.
— Вот здесь! Это же гениально! Ты описал запах хвои после дождя, я его прямо почувствовала!
Она стала его редактором, музой и самым строгим критиком. В ее мире светских раутов и деловых обедов эти вечера за разбором его текстов были глотком свежего воздуха, островком настоящей, осмысленной жизни.

Они сближались снова, но теперь на новой почве — не прошлой боли, а общего творческого порыва. Он начал оживать. Мягкая поволока в его глазах постепенно таяла, уступая место интересу и азарту. Она же, помогая ему, вдруг осознала, как сильно ей не хватало этой созидательной энергии, этого чувства, что ты причастен к чему-то настоящему.

Как-то раз, в дождливый вечер, когда они сидели над правками, их пальцы случайно соприкоснулись на странице. Они замерли. Никто не отдернул руку. Просто сидели, глядя друг на друга, и в тишине между ними звучало все несказанное за эти годы. Боль, тоска, и новая, хрупкая надежда, выросшая на почве общих устремлений и его рассказов.

— Спасибо, — тихо сказал Сергей. — Что заставила меня это сделать.
— Спасибо тебе, — ответила Николь, и ее губы тронула та самая, мягкая улыбка прямо из души. — Что позволил мне быть частью этого.

И в этот момент было совершенно неважно, станет ли его книга известной. Важно было то, что она уже помогла написать новую главу в их истории. Главу, полную неопределенности, но и тихой, осторожной радости от того, что они снова нашли друг друга. Пусть и в таком неожиданном качестве.