Тайна Шамаханской царицы

     Несмотря на достаточно ясный текст, в сказке Пушкина "О золотом петушке" усматривается целый ряд недоговорённостей. Если присмотреться к ним, то может прорисоваться такая линия рассуждений.
     Прежде всего о петушке. Первоначально он исправно предупреждал о нашествии врага:
 
                "Петушок с высокой спицы
                Стал стеречь его границы.
                Чуть опасность где видна,
                Верный сторож как со сна
                Шевельнется, встрепенется
                К той сторонке обернется ..."

     Однако с некоторого времени он вдруг изменил свою задачу. Петушок стал объявлять ложные тревоги. Т.е. в качестве нападения стал представлять появление на границе тридевятого царства всего лишь одной особы, причем женского пола. Сама по себе такая особа никак не могла представлять военную угрозу. Поэтому двигать на неё целое войско было необоснованно. Тем самым очевидна ложность последних тревог, поднятых петушком.
     Что касается появившейся особы, то представлена она как "Шамаханская царица". Правда явилась эта "царица" в полном одиночестве - без войска и даже без челяди. Для подлинной царицы такое совершено немыслимо. Отсюда вывод: и не царица это вовсе. Вполне возможно допустить, что под видом "Шамаханской царицы" произошло явление некоей отрицательной мистической сущности. На Востоке её называют джинном. Вот этот джинн взял на себя ещё и управление петушком в своих интересах.
     Известно, что джинны любят потехи ради вводить людей в заблуждение часто с весьма трагическими последствиями. Тогда вполне объяснимо и поведение петушка. Перейдя в подчинение джинну, он стал действовать иначе, совершая всё необходимое ему. Сначала своими ложными тревогами он завлёк в шатер сыновей царя Дадона, одного за другим. Здесь, испытав на себе действие чар "Шамаханской царицы", они воспылали взаимной ревностью и поразили друг друга насмерть.
     Но на этом не закончилась задумка джинна по стравливанию людей наподобие петушиных боёв. Это был только первый этап. Дело пошло дальше. Под влиянием джинна петушок объявил ещё одну ложную тревогу. В результате в шатёр "Шамаханской царицы" был завлечён уже сам царь Дадон:
 
                "И потом, неделю ровно,
                Покорясь ей безусловно, 
                Околдован, восхищен,
                Пировал у ней Дадон."

     Это очарование завершилось тем, что Дадон увёз "царицу" с собой в стольный град. А здесь под её чары попал и звездочет, что было, видимо, ею предусмотрено. Теперь удалось уже стравить царя со звездочетом. Но поскольку силы здесь были явно не равны, то полнота стравливания сама по себе не получилась. Дадон оставался ещё достаточно крепким воякой. Престарелый же звездочет не оказал ему какого-либо отпора и поражение было односторонним:

                "Старичок хотел заспорить,
                Но с иным накладно вздорить;
                Царь хватил его жезлом
                По лбу; тот упал ничком,
                Да и дух вон."

     Тогда для полноты стравливания, джинн сподвигнул снова петушка. Но теперь в качестве орудия убийства. И в этом ещё одно проявление коварства джинна. Петушок, трижды выступавший в роли провокатора содействуя стравливанию людей между собой, в итоге выглядел вроде бы как орудие справедливой мести да и только. Такова была в полной мере хитроумность двухступенчатой провокации джинна воплотившегося в образе "Шамаханской царицы". Полностью завершив задуманное, джинн сбросил с себя этот образ и был таков:

                "А царица вдруг пропала,
                Будто вовсе не бывало."
 
     Поэтому вполне обоснован вывод о необходимости быть умеренным в своих желаниях, т.е. в том, что таится внутри нас. Однако надо быть ещё и стойким против искушений из внешнего мира, от окружающих нас людей и сущностей.