Карма

Карма – высшая  сила, которая бьет за
                неблаговидные поступки.
                Из восточной философии

В наш ресторан украинской кухни ходил постоянный гость Андрей Васильевич, секретарь горкома коммунистической партии. И он себя причислял к особенным. Руководство заведения с его убеждениями было полностью согласно, поэтому обслуживающий персонал стойко терпел все капризы Андрея Васильевича. Несмотря на все старания поваров, дорогому гостю никогда ничего не нравилось. В куриных потрошках всегда было мало сливок, донская уха никак не выходила достаточно наваристой, карпы попадались исключительно костлявые и прочее, прочее.  Практически каждый свой приход Андрей Васильевич обогащал жалобную книгу ценнейшими советами, как надо готовить. Шеф-повар лично варила ему уху, в куриные потрошки добавляли сливок больше положенного по рецептуре, а вместо карпа настойчиво рекомендовали попробовать нежнейшее филе сёмги с овощами на пару. Увы, угодить прекрасному Андрею Васильевичу было невозможно. Зачем он приходил снова и снова, если так не нравилось? Наверное, этот вопрос стоит адресовать консилиуму опытных психологов. Для нас то было непостижимой загадкой.
Наверное, несложно догадаться, как его любили официанты… Со временем дошло до того, что его начали отказываться обслуживать. Не на прямую, конечно, а в кулуарах, потому как где найти терпения на такого? Но была у нас в коллективе такая традиция: всё, что боже негоже передавать мне. С Андреем Васильевичем я всегда соглашалась, улыбалась ему, сочувственно кивала. Клиент всегда прав, даже если он не прав, немного капризен или в край избалован. Всё зависит от количества занесенных денег и статуса заведения.
Однако случилось вот что… В один из будних дней Андрей Васильевич пришёл на обед. Конечно, «кормить» гостя отправили меня. Он заказал пельмени «Бучики» и стакан узвара – компота из сухофруктов.
Бучики - это пельмени, которые сначала отваривают, потом бросают в горшочек с куриным бульоном и запекают, накрыв шапочкой теста.  Всё это действо занимает примерно двадцать минут. Когда же пришёл Андрей Васильевич, у нас началась «запара» (пиковые часы посещения ресторана), и ждать обед нужно было в два раза дольше обычного. Мой гость бодро согласился ожидать.  Мы оба мило улыбались, хотя абсолютно не доверяли друг другу. По добродушному взгляду Андрея Васильевича было видно, что он задумывает новое представление. 
На кухне к запаре, как к нападению неприятеля, всегда тщательно готовились, но никогда готовы не были. Как только из принтера начали выползать чеки, создавая длинную белую ленту, начинался хаос. Все бегали по кухне, кричали, матерились. И чтобы получить свои заказы относительно «вовремя», нужно было ненавязчиво курировать работу кухни. Ключевое слово здесь «ненавязчиво». Потому как если проявлять наглость, то тебя с гневом выгонят с раздачи, а если быть слишком мягким, то никто и не обратит внимание на то, что ты хочешь. О заказах забывают, но никогда в этом не признаются. Поэтому всегда можно немного помочь и аккуратно спросить: «А вы поставили…?», «А вы добрались до…?», «А вы закинули в парик* …?». Так и в этот раз. Когда пельмени сварились, я оказалась на раздаче и вежливо напомнила о себе, попросив закинуть их сразу в парик (пароконвектомат, в нём выпекают и готовят на пару). Повар узбек Шавкат с готовностью кивнул головой…
Как только горшочек, накрытый шапочкой теста, поставили на раздачу, я его быстро забрала и отправилась к нашему гостю. Голодный, слегка нервный Андрей Васильевич наконец-то дождался. В предвкушении он начала лихорадочно снимать тесто с горшочка, а я быстро пошла за узваром, который стоял на баре.
В то самое мгновение, когда моя рука потянулась к напитку на барной стойке, мой дорогой гость пронзительно закричал.  Он мог кричать из-за чего угодно, поэтому я несильно напряглась. Для меня это было уже обычно и в принципе некритично. Я спокойно взяла стакан и подошла к Андрею Васильевичу, поставив узвар рядом с блюдом.  Шапочка теста была полностью снята с горшочка, а ложка плавала в бульоне. Андрей Васильевич смотрел на меня с невероятным возмущением и кричал:
- Где мои бучики?
Для меня это был очень странный вопрос, но я ответила:
- Прямо перед вами.
- Где мои бучики? – повторил он.
Я смотрела на него, начиная понимать, что человек переживает какое-то потрясение и даже немного насторожилась. Внезапно Андрей Васильевич начал лихорадочно черпать ложкой в горшочке. В ложке, кроме бульона, больше ничего не было. То есть не было самих пельменей. Их, как оказалось, Шавкат  забыл забросить в горшочек. Мой дорогой гость больше сорока минут прождал пустой горшок с бульоном. Никогда раньше у нас не было подобных случаев, да и после никого мы больше не «награждали» такими обедами.
Как мы молились, чтобы Андрей Васильевич к нам больше не приходил. И вот оно случилось! Его точно настигла карма. Увы… Счастье было недолгим.  Теперь к нам ходит Анжела Геннадьевна – подруга нашего управляющего. Она у нас как ревизор «выходного дня»: на глаз определяет, сколько ей в бокал вина недолили, заставляет снимать со столов плохо выглаженные скатерти и даже учит готовить. Как-то она заявилась на холодный цех с заказанным ею греческим салатом и начала объяснять повару, что было сделано не так.
В общем, мы так и не поняли, кого всё-таки жизнь наказала: нас или Андрея Васильевича. Карма!