Ультимативная подборка для писателей

Ультимативная подборка пользы для писателей:
https://vk.com/wall-70265472_202908

Темы публикаций для вас:

1. В погоне за красотой я постоянно грешил против точности описаний...
2. Чек-лист. Проверяем персонажа на «картонность».
3. Семь этапов редактуры.
4. Герой интересует Достоевского как особая точка зрения на мир и на себя самого.
5. О вычитке диалогов.
6. Что заставляет моего читателя читать дальше.
7. Неважно, насколько умный и сильный главный герой, соперник должен быть еще умнее и сильнее.
8. О первом абзаце говорят много, часто сводя его роль к единственной функции – «зацепить» любой ценой. Но так ли это на самом деле?
9. Как использовать синестезию писателю?
10. Истинный ритм истории — смысловой. Он рождается не из запятых, а из чередования энергии сцен.

И другие...

Ссылки на все публикации собрали для вас в одном месте:
https://vk.com/wall-70265472_202908

***

Подпишитесь на наш телеграм-канал, чтобы не пропустить новых полезных статей и опросов:
https://t.me/litcour

Напоминаем, что сейчас планируется анонс третьего потока «Полного курса о писательском мастерстве»:
vk.cc/cq7uRZ

Прочитайте описание. Курс подойдёт далеко не всем.


В погоне за красотой я постоянно грешил против точности описаний

Я начинал рассказы какими-то поющими фразами, например, так: «Лучи луны прошли сквозь ветви кизиля и цепкие кусты держидерева», и потом, в печати, мне было стыдно убедиться, что «лучи луны» читаются, как лучины, а «прошли» – не то слово, какое следовало поставить.

В другом рассказе у меня «извозчик извлёк из кармана кисет» – эти три «из» рядом не очень украшали «томительно бедную жизнь».

Вообще я старался писать «красиво».

«Пьяный, прижавшись к столбу фонаря, смотрел, улыбаясь, на тень свою, она вздрагивала», – а ночь – по моим же словам – была тихая, лунная, такими ночами фонарей не зажигали, тень не могла вздрагивать, если нет ветра и огонь горит спокойно.

Такие «описки» и «обмолвки» встречались почти в каждом моем рассказе, и я жестоко ругал себя за это.

«Море смеялось», – писал я и долго верил, что это – хорошо.

В погоне за красотой я постоянно грешил против точности описаний, неправильно ставил вещи, неверно освещал людей.

«А печь стоит у вас не так», – заметил мне Л. Н. Толстой, говоря о рассказе «Двадцать шесть и одна». Оказалось, что огонь крендельной печи не мог освещать рабочих так, как было написано у меня. А. П. Чехов сказал мне о Медынской в «Фоме Гордееве»:

«У неё, батенька, три уха, одно – на подбородке, смотрите!»

Это было верно, – так неудачно я посадил женщину к свету.

Такие, будто мелкие, ошибки имеют большое значение, потому что они нарушают правду искусства.

Вообще крайне трудно найти точные слова и поставить их так, чтобы немногими было сказано много, «чтобы словам было тесно, мыслям – просторно», чтобы слова дали живую картину, кратко отметили основную черту фигуры, укрепили сразу в памяти читателя движения, ход и тон речи изображаемого лица.

Одно дело – «окрашивать» словами людей и вещи, другое – изобразить их так «пластично», живо, что изображенное хочется тронуть рукой, как, часто, хочется потрогать героев «Войны и мира» у Толстого.

Максим Горький «О том, как я учился писать»


Чек-лист. Проверяем персонажа на «картонность»

Хороший персонаж, как утверждал английский писатель Э. М. Форстер, должен быть «круглым», а не «плоским». «Круглый» персонаж многогранен, способен удивлять и развивается по ходу истории. Проверьте своего героя по этим пунктам, чтобы убедиться, что он не останется плоской тенью на страницах вашей книги.

1. Есть ли у него ясное желание и цель?

Почему это важно:
Желание — это двигатель персонажа и, как следствие, всего сюжета. Пассивный герой, который ничего не хочет, не вызывает сопереживания.

Пример:
Родион Раскольников («Преступление и наказание» Ф. Достоевского). Его цель — не просто ограбить старуху, а проверить свою теорию, узнать, «тварь ли он дрожащая или право имеет». Эта мощная, хоть и чудовищная, цель движет всей историей.

2. Сочетаются ли в нём противоречия?

Почему это важно:
Живые люди сотканы из противоречий. Абсолютно добрый или абсолютно злой герой выглядит неубедительно. Внутренний конфликт делает персонажа объёмным.

Пример:
Скарлетт О’Хара («Унесённые ветром» М. Митчелл). Она капризная, эгоистичная и тщеславная, но в то же время — невероятно сильная, стойкая и предприимчивая женщина, способная выжить в любых условиях.

3. В чём его изъян или слабость?

Почему это важно:
Уязвимость делает персонажа человечным. Идеальные герои скучны и не вызывают эмпатии. Именно недостатки заставляют читателя сопереживать.

Пример:
Илья Ильич Обломов («Обломов» И. Гончарова). Его знаменитая лень — это колоссальный изъян, который полностью определяет его судьбу, но именно эта слабость делает его трагичным и понятным персонажем.

4. Меняется ли он под влиянием событий (есть ли у него арка)?

Почему это важно:
Развитие персонажа — это путь, который он проходит от начала до конца истории. Если герой в финале остаётся точно таким же, каким был в начале, история теряет смысл.

Пример:
Пьер Безухов («Война и мир» Л. Толстого). Он проходит гигантскую внутреннюю трансформацию: от наивного и нелепого юноши, ищущего себя в кутежах и масонстве, до человека, познавшего ужасы войны и обретшего мудрость и смысл жизни в семье.

5. Можно ли узнать его по одной фразе (есть ли у него уникальный голос)?

Почему это важно:
Речь персонажа — это отражение его характера, происхождения, образования и мировоззрения. Если все герои говорят одинаково, они сливаются в безликую массу.

Пример:
Шерлок Холмс (произведения А. Конан Дойля). Его речь всегда точна, логична, лишена эмоций и полна дедуктивных заключений. Фразы вроде «Элементарно, Ватсон!» мгновенно его характеризуют.

6. Совершает ли он значимый выбор, а не просто реагирует на события?

Почему это важно:
Персонаж проявляет себя через поступки, особенно через сложный выбор в критической ситуации. Именно решения, а не случайности, должны определять его судьбу.

Пример:
Анна Каренина («Анна Каренина» Л. Толстого). Её осознанный выбор оставить мужа и сына ради любви к Вронскому — это центральный поступок, который запускает необратимую цепь трагических событий и полностью раскрывает её характер.

Если ваш персонаж уверенно проходит проверку хотя бы по 4-5 пунктам — он уже на верном пути к тому, чтобы стать живым и незабываемым для читателя.

7. Что он скрывает (в прошлом или настоящем)?

Почему это важно:
Скелеты в шкафу есть почти у всех. Тайна, травма прошлого или скрываемый факт биографии создают интригу и могут служить ключом к пониманию странных или нелогичных поступков персонажа в настоящем.

Пример:
Мистер Рочестер («Джейн Эйр» Ш. Бронте). Его мрачность, резкость и нежелание говорить о прошлом напрямую связаны с главной тайной — существованием безумной жены, запертой в замке. Без этой тайны его образ был бы неполным и мелодраматичным.

8. Как он ведёт себя с разными людьми?

Почему это важно:
Человек редко бывает одинаковым в общении с начальником, подчинённым, другом или врагом. Показывая персонажа в разных социальных взаимодействиях, вы раскрываете новые, порой неожиданные, грани его личности.

Пример:
Григорий Печорин («Герой нашего времени» М. Лермонтова). Он холоден и циничен с княжной Мери, проявляет отстранённое любопытство к Бэле, показывает уязвимость в своём дневнике и ведёт себя совершенно иначе в диалогах с Максимом Максимычем. Эта многоликость и составляет суть его сложного характера.

9. Есть ли у него своя «картина мира»?

Почему это важно:
У зрелой личности есть собственная, пусть и не всегда стройная, философия: взгляды на жизнь, смерть, любовь, справедливость, общество. Этот внутренний компас определяет реакцию героя на события и делает его идейно наполненным.

Пример:
Андрей Болконский («Война и мир» Л. Толстого). Его путь — это постоянный поиск смысла и смена «картины мира»: от жажды славы и наполеоновских амбиций к глубокому разочарованию («бесконечное небо Аустерлица») и, наконец, к пониманию ценности простой жизни и любви.


7 этапов редактуры

Покойный писатель Джеремайя Хили часто выступал на конференциях. В одной своей книге по писательскому ремеслу я нашёл вырезку из рассылки, которую когда-то называл «Сборником творчества». Я сохранил её, потому что там приводилось краткое содержание одной речи Хили. Он рассказывал о его методе работы с текстом после того, как первый черновик уже готов:

1. Он откладывал черновик на месяц.

2. Он распечатывал бумажную версию книги и за день читал её, ничего не отмечая в рукописи («если начнешь, остановиться не сумеешь»).

3. Он искал «сюжетные дыры, недоработанных героев, аномалии и противоречия».

4. Он редактировал черновик, исправляя все проблемные моменты.

5. Затем он передавал его трём бетам. «Первой должен быть грамотный универсальный читатель. Второй – человек, разбирающийся в данном жанре. Третьей – глупец, и чем глупее, тем лучше».

6. Затем – снова редактура, уже с учётом полученной обратной связи.

7. Наконец, создаётся «шлакобетонная рукопись». Так Хили называл внесение последних штрихов в старую добрую бумажную рукопись перед её отправкой издателю (она имела форму блока шлакобетона).

«Когда агенты, на которых сваливается по пятьдесят рукописей в неделю, решают, какой “шлакобетон” взять домой и прочесть, они просматривают первые три страницы каждого. Может, это и суровый подход, но вовсе не каприз.

85 % читателей решают, покупать ли книгу, исходя из того же самого принципа».

Система хорошая и очень напоминает мою.

Джеймс Скотт Белл «125 писательских техник»


Герой интересует Достоевского как особая точка зрения на мир и на себя самого

Герой интересует Достоевского не как явление действительности, обладающее определёнными и твёрдыми социально-типическими и индивидуально-характерологическими признаками, не как определённый облик, слагающийся из черт односмысленных и объективных, в своей совокупности отвечающих на вопрос «кто он?».

Нет, герой интересует Достоевского как особая точка зрения на мир и на себя самого, как смысловая и оценивающая позиция человека по отношению к себе самому и по отношению к окружающей действительности. Достоевскому важно не то, чем его герой является в мире, а прежде всего то, чем является для героя мир и чем является он сам для себя самого.

Это очень важная и принципиальная особенность восприятия героя.

Герой, как точка зрения, как взгляд на мир и на себя самого, требует совершенно особых методов раскрытия и художественной характеристики. Ведь то, что должно быть раскрыто и охарактеризовано, является не определённым бытием героя, не его твёрдым образом, но последним итогом его сознания и самосознания, в конце концов последним словом героя о себе самом и о своём мире.

Следовательно, теми элементами, из которых слагается образ героя, служат не черты действительности — самого героя и его бытового окружения, — но значение этих черт для него самого, для его самосознания.

Все устойчивые, объективные качества героя, его социальное положение, его социологическая и характерологическая типичность, его habitus, его душевный облик и даже самая его наружность, то есть всё то, что обычно служит автору для создания твёрдого и устойчивого образа героя — «кто он», у Достоевского становится объектом рефлексии самого героя, предметом его самосознания; предметом же авторского ви;дения и изображения оказывается самая функция этого самосознания. В то время как обычно самосознание героя является лишь элементом его действительности, лишь одною из черт его целостного образа, здесь, напротив, вся действительность становится элементом его самосознания.

Автор не оставляет для себя, то есть только в своём кругозоре, ни одного существенного определения, ни одного признака, ни одной черточки героя: он всё вводит в кругозор самого героя, бросает в тигель его самосознания.

В кругозоре же автора как предмет ви;дения и изображения остаётся это чистое самосо­знание в его целом.

Михаил Михайлович Бахтин «Проблемы поэтики Достоевского»


ВЫЧИТКА ДИАЛОГОВ:

1. Туманные ответы куда больше усиливают напряжение, чем прямые. Ищите возможность вставить нелогичные замечания, ответить вопросом на вопрос и т. д.

2. Если надо сделать в диалоге паузу, пусть персонаж ДЕЙСТВУЕТ.

3. В диалоге будьте справедливы к ОБЕИМ сторонам.

4. Хороший диалог удивляет читателя, создаёт напряжение. Считайте его игрой, где участники пытаются перехитрить друг друга.

5. Сделайте экспозицию своим оружием. Конфликт скрывает экспозицию.

6. Оттяните ответ, содержащий существенную информацию. Это повысит напряжение.

7. Можно ли добавить КОНФЛИКТ в диалог и сцены с участием союзников?

8. Персонажи проявляют себя в основном В СТРЕССОВОЙ СИТУАЦИИ, РАЗБАЛТЫВАЮТ ИНФОРМАЦИЮ, КОГДА ЗЛЯТСЯ, ГОВОРЯТ СЛИШКОМ МАЛО или СЛИШКОМ МНОГО.

Джеймс Скотт Белл «125 писательских техник»


Что заставляет моего читателя читать дальше?

В детстве у меня был набор «Горячие колеса»: отрезки пластиковых гоночных дорожек, металлические машинки, парочка пластиковых «бензозаправок» на батарейках. На каждой такой заправке имелась пара крутившихся резиновых колесиков. Машинки заезжали, и их выстреливало с другого конца. Если правильно расположить бензоколонки, можно было загнать машинку на одну, уйти в школу, вернуться много часов спустя – а та машинка все ещё катается по дорожке.

Читатель – такая вот машинка. Задача писателя так разместить заправочные станции вдоль маршрута, чтобы читатель продолжал читать до самого конца рассказа. Что же это за бензозаправки? Это, по сути, проявления писательского обаяния. Все, что подталкивает читателя к движению. Всплески искренности, остроумия, языковой мощи, юмора; сжатые описания чего-то в окружающем мире, какие позволяют нам по-настоящему увидеть этот предмет, фрагмент диалога, влекущий нас своим внутренним ритмом, – каждая фраза может быть такой потенциальной бензоколонкой.

Писатели всю свою художественную жизнь пытаются понять, какие именно уникальные заправочные станции способны производить. Что есть такого, что придаст читателю скорости на дорожке? Чем писатели занимаются в жизни, ища, как наддать разговорной скорости? Как развлекают человека, убеждая его в своей увлеченности, как показывают, что слушают внимательно? Как соблазняют, убеждают, утешают, отвлекают? Какие нащупали в действительной жизни способы очаровывать и какие можно подобрать им писательские эквиваленты? Было б здорово, если б можно было: «ой, в жизни-то я делаю вот так» – и применять это «так» на письме, но все не так просто. Писатели находят, в чём состоят их неповторимые писательские чары, лишь нащупав подходы к ним за тысячи часов работы (и найденное может иметь лишь косвенное отношение к «всамделишным» чарам – или вообще никакого). Нащупывает писатель не кредо, а набор импульсов, какие привыкает чтить.

Из всех вопросов, какие начинающему автору стоило бы задать себе, наиболее насущен вот этот: что вынуждает читателя читать дальше? Или даже так: что заставляет моего читателя читать дальше? (Что проталкивает читателя сквозь этот конкретный фрагмент моей прозы?)

Откуда нам это знать? Единственный метод, как можно это узнать, – читать то, что мы написали, исходя из того, что читатель идет по тексту примерно так же, как мы сами. То, что скучно нам, будет скучно и читателю. То, что дарит нам маленькое удовольствие, порадует и читателя.

На первый взгляд это странное умозаключение. Мы все знаем по нашему опыту читательских клубов и писательских мастерских, что люди читают по-разному.

И все же в кинотеатрах люди иногда охают все хором.

Если вдуматься, то, что мы делаем (или, во всяком случае, что делаю я, когда редактирую), – не попытка безупречно вообразить, как другой человек читает этот рассказ, а имитировать, как его читаю словно бы впервые я сам.

Как ни странно, это настоящий навык: уметь преображаться в себя, читающего так, словно текст, читанный уже миллион раз, для тебя совершенно нов. Когда читаем фрагмент текста в таком режиме, отслеживая свои отклики и внося соответствующие изменения, читатель видит это как проявление заботы. (Можно сказать, что читатель, впервые знакомясь с текстом, способен наитием увидеть за фразой, которую автор оставил в итоге, множество версий, где заботы о читателе было меньше.)

Джордж Сондерс «Купание в пруду под дождем»


Неважно, насколько умный и сильный главный герой, соперник должен быть ещё умнее и сильнее

Неважно, насколько умный и сильный главный герой, соперник должен быть ещё умнее и сильнее. Неважно, насколько далеко готов зайти твой персонаж, враг должен пойти еще дальше. Если главный герой живет разумом, а эмоции – его ахиллесова пята, то у антагониста все должно быть построено на эмоциях, порывах и инстинктах. Если персонаж живет сердцем, то соперник – холоден и расчетлив. Но это лишь отправные точки. Чтобы создать по-настоящему достойных противников, нужно копнуть глубже.

Вполне возможно, антагонист осознает, что творит ужасные вещи ради ужасных целей, однако будет гораздо интереснее, если он убедил себя, что совершает отвратительные поступки, исходя из благих побуждений, ведь в этом случае злодей становится гораздо опаснее.

В «Крёстном отце» Майкл Корлеоне сперва полон решимости держаться подальше от семейного бизнеса в преступном мире. Однако, несмотря на благие намерения, каждый предпринятый шаг, направленный на защиту семьи, каждый сделанный выбор, который кажется ему правильным, толкает мужчину дальше по тёмной дорожке, пока он не становится тем, кого так ненавидит.

Монстр редко увидит в зеркале монстра.

Все мы – герои собственных историй и совершаем поступки по одной простой причине: в этот момент именно это нам кажется правильным. Таким образом, мало понять мотивацию главного героя, важно выяснить, что из себя представляет антагонист, почему совершает подобные поступки, какую цель преследует.

Позволь злодеям логически обосновать свои действия, чтобы они считали, что находятся на правильной стороне (даже если на самом деле это далеко не так) или что приносят все несчастья, потому что это необходимо и у них просто нет другого выбора.

Само слово «выбор» – основа процесса создания образов как главного героя, так и злодея. Столкнувшись лицом к лицу с трудными или искушающими обстоятельствами, персонажи должны принять осознанное решение прислушаться к светлому или темному ангелу своей натуры. Им следует быть деятельными, не пассивными, развивать историю, делая очередной выбор, не история должна их подталкивать.

Это, в свою очередь, предоставит доступ к Пресвятой Троице развития сюжета: выбор, последствия и ответственность.

Стражински Джозеф Майкл «Система Стражински»


Пять новых эксклюзивных статей для донов:

1. О первом абзаце говорят много, часто сводя его роль к единственной функции – «зацепить» любой ценой. Но так ли это на самом деле:
vk.com/@pisateli_rf-abz

2. Как использовать синестезию писателю:
vk.com/@pisateli_rf-sin

3- Истинный ритм истории — смысловой. Он рождается не из запятых, а из чередования энергии сцен:
vk.com/@pisateli_rf-tempo

4. Момент затишья и осмысления играет решающую роль для глубины и целостности истории:
vk.com/@pisateli_rf-pos

5. Почему писателю важно избегать языковых клише? Как оживить текст:
vk.com/@pisateli_rf-kli

Заметки писателя

Суть дела в том, что трагедия несчастной девочки Лолиты символизирует судьбу всей европейской цивилизации, а Гумберт Гумберт это никто иной как типический образ международного банкира и олигарха.
Поэтому, в культурной борьбе моей задачей является сокрушение мифа о Набокове.
С другой стороны, литагенты мне постоянно говорят,что категорически нужен для успеха у читателей звучный псевдоним. Напомню, что Говард Лавкрафт в тексте "Хребты безумия" изобразил поэта аль Хазрета автором мистической книги "Некрономикон".
Таким образом, автором Трезвой Книги является именно Денис Мефистович Джозеф Антон Горчин.

Из 2015 года