***

«Только тот, кто способен на сильную любовь, может вынести великую боль», — говорят.
И часто — те, кто эту боль причиняет.
Будто любовь оправдывает всё. Даже раны. Даже предательство. Даже холод.

Но правда в другом.
Сильно любящий — не тот, кто терпит всё, стискивая зубы.
А тот, кто не позволяет себе ранить. Даже в агонии. Даже когда сам разбит.
Потому что любовь — не про разрушение.
А про то, чтобы беречь. Даже когда трудно.
Особенно — когда трудно.

Любовь не делает боль священной.
Она делает её невозможной.
Если она настоящая.

Настоящая любовь не требует доказательств через страдания.
Не ставит подножек, чтобы проверить — не уйдёт ли.
Не ломает, чтобы «собрать заново, но лучше».

Она не проверяет тебя на прочность.
Потому что не хочет, чтобы ты ломалась вообще.
Даже чуть-чуть. Даже внутри.

В ней нет клятв — «всё ради тебя» сквозь боль.
Потому что если «ради», но через боль тебе —
это уже не ради.
Это — вопреки.

Настоящая любовь не требует жертв.
Она сама — пространство, в котором не нужно приносить себя в жертву.
Где тебя не спасают и не исправляют.
А принимают, видят, слышат — и остаются.

Не потому что ты идеальна.
А потому что ты — живая.
И этого достаточно.