Альтернативы зрельному реализму?..

     Учат ли чему-то полезному театральных, если по-нашему, зрельных постановщиков, если они не видят того, что всякие там школы переживания, всякий там сценический реализм, - безнадёжно устарели?!

     Время сейчас такое, что свой интерес не только к фантастике, но и к реализму, люди удовлетворяют, в основном, с помощью обращения к Сети, а не к театру, то есть к зрелю, если по-нашему.

     Поедание человеческих фекалий, показ голых женских грудей, голых задниц и прочих голых причиндалов человеческого облика, больше не привлекают зрителей и зрительниц так, как раньше привлекали.

     И постановщики сдуру опять обращаются к реализму, а реализм у них получается гораздо менее привлекательным для зрителей, чем та же фантастика, то есть итоги игры или полностью больного, или только определёнными способами раскалённого, распалённого  человеческого воображения.

     Как сейчас, например, играют на сцене насморк? Если реалистично, то достают из кармана носовой платок. Произносят что-то с жуткой гнусавостью. И высмаркиваются в платок. Опять что-то произносят, уже с меньшими помехами в голосе, а потом снова играют голосовые помехи, потому что, на взгляд постановщика, высмаркивание не сильно или не очень  долго помогает вернуть правильные дикцию,  интонации человеку с насморком. Это такой вот сценический реализм присутствует во всех сейчас зрелях, то есть театрах. Относительно насморка. А, если всё-таки поискать альтернативы, то есть замены такому вот затёртому сценическому, то есть зрельному реализму?

     Если вот, например, играя в зреле насморк, сделать так: выходит человек на сцену, садится на стул, снимает с ноги ботинок, потом носок. Нюхает носок и говорит :

     - Ничего не чувствую. Никакого запаха! А ведь неделю носки не менял. Проклятый насморк!

      А потом снова надевает  на ногу носок и ботинок, чтобы не
показывать слишком долго зрителям и, главное, - зрительницам, голую ступню актёра-мужчины.

      Может быть, такой приём может заменить затёртые штампы зрельного, то есть театрального реализма? И фекалии есть не надо,  и голую попу показывать, - тоже не надо.

     Или вот как обычно, с
реализмом, играют несчастную любовь мужчины к женщине? Рвут на голове волосы, стенают, рыдают, обливаются естественными или подаваемыми под давлением искусственными слезами. А если заменить такое любовное и реалистичное безобразие? 

     Выходит человек на сцену, держит в руках консервную банку и консервный нож. Обращается к зрителям:

     - Она меня отвергла. А ведь я так её люблю! А как я её люблю?

     Кладёт консервную банку на стол, на котором стоит тарелка с уже нарезанным хлебом.  Пытается  открыть банку с помощью колечка. Не получается! Колечко отрывается, остаётся у него в руке, а банка - не открыта! Он начинает, желательно с большим хрустом, консервным ключом открывать банку. Открывает, достаёт, прямо пальцами, рыбёшку из открытой банки. Делает с помощью уже нарезанного хлеба бутерброд из рыбёшки. Ест, желательно, как и банку открывал,  - с большим хрустом.

     Вот так в зреле можно изобразить зрителям "неразделённую", то есть несчастную любовь. Не очень реалистично? Зато очень энергично! Правда, неизвестно то, сколько денег надо, чтобы актёр каждый раз, как показывают данный зрель, вскрывал новую консервную банку с рыбёшкой? Затратно, наверное.

     Или вот как играют обычно и реалистично обманутость и всеми покинутость. Актёр обязательно: или в одной набедренной повязке, или в какой-то рванине, выходит на сцену:

     - Воспользовавшись мной, обобрали меня до полной наготы. И покинули меня все. Какой же я был глупо доверчивый!

      А можно то же самое перед зрителями сделать, выйдя к ним в костюме и рубашке, босиком и без галстука, увидеть выкатившийся баскетбольный мяч. Говорить тот же текст, хлопая мячом по половым доскам сцены. Долго хлопать мячом не придётся, потому что выйдет на сцену пацан, и скажет:

     - Дядя, это наш мячик, отдай, пока цел! 

      Он отдаёт мяч пацану, тот уходит, а испытывающий покинутость исполнитель роли начинает выть, как самый звучный в лесу волчара.

     Значит, получаются такие замены прежнему зрельному реализму: не очень свежий носок с ноги, открываемая консервная банка с рыбёшкой, игра, в полном одиночестве, с баскетбольным мячом и волчий вой. Может быть, это опять, - дурной реализм, но прежние реалистичные постановочные штампы заменяет, хотя бы и новыми штампами, но выработанными самим постановщиком определённого зреля.

     Чем учить постановщиков всякой лишней, переживательной и прочей научной ду'ри, лучше бы научили постановщиков читать о'сны зрелей, то есть пьесы, как литературные основы будущих зрелей, спектаклей, так, чтобы уже при чтении осн возникали бы в головах постановщиках приёмы и вещи, с которыми актёрам, актрисам к зрительницам и зрителям выходить в определённом зреле. То есть, в спектакле.

     P.S. Автор данного текста, когда слушал слова одного персонажа, сразу понял, что эти его слова являются троллингом не очень удачливых театральных или, как говорит сам персонаж, зрельных работников. А троллинг, исполненный персонажем, хотя и не очень смешной, вполне заслуживает того, чтобы быть размещённым в разделе иронической прозы.