В библейском зале

  Израиль — страна крошечная, на карте её приходится искать лупой. Но у меня своя география: не Эйлат, не курорты — а музеи.
Музеи — моя слабость. Но я люблю и антикварные лавки — не ради покупки, а как маленькие музеи, где тоже живёт история. Каждая вещь там — как документ времени: украшение, картина, мебель, предмет быта. У всего есть память, запах и судьба.
Так было и в Бельгии: в полутёмном магазинчике нас встретила дама лет девяноста четырёх. Бодрая, с искрой в глазах.
— Эти часы, — говорит, — старше меня лет на двести!
Я ахнула. Муж закатил глаза: «Опять тащить тяжести…» Но я настояла. И оказалась права: часы и каминные фигуры были конца XVIII века.
Люблю таких хранителей времени. За это же обожаю Васильева: он, как и я, роется в «старье» и вытаскивает историю на свет.
…Но всё это лишь прелюдия к рассказу, который так и просится называться «В библейском зале».
   День был мерзкий: лил пустынный, холодный, ноябрьский дождь, пробирая до костей. Не знаю, что нас дёрнуло именно в такой день поехать в Музей Библейских стран. В принципе, ехать недалеко. Экскурсия — на прекрасном литературном иврите. Зал полон артефактов, схем, картин: история иудаизма и христианства в единую ткань. Смотришь — и трудно сказать «не верю».
И тут рядом — семейка. Мальчишке лет шесть, с бургером наперевес.
— Йоня, перестань уже жевать! Экскурсия же!
— Я не хотел сюда, вы меня прЫтащили! Мне неинтересно. У меня ещё полбургерa осталось!
— Ешь, Йося, — вздыхает папаша. — Хоть дождь переждём…
— Аба, нимас ли, мешаамем ли…
И тут папаша взорвался:
— Слышь, Роза, кончай уже с этой религией! Ни хрена не понимаю, что этот «мудила» лепечет. Ребёнок жалуется на живот, а я — на нервы. И не строй из себя Эйнштейна! Ни хрена ты не шаришь — делаешь вид умной, а на деле… кроме «шалом» и «беседер» — ни гу-гу!
Роза опустила глаза и потопала следом к выходу.
Зал замер. Экскурсовод на пике, все слушают затаив дыхание… А эти ушли, оставив после себя запах жареного мяса и недоеденный бургер.
Муж шепнул мне на ухо:
— Представь, они ведь ещё и за билеты заплатили… ради того, чтобы ребёнок доел бургер в музее.
А я подумала: у нас тут и правда всё серьёзно — Библия, история, артефакты… А жизнь — всё равно про бургер.
Вот тебе и «в греческом зале» по-израильски.

Словарь с библейского зала:
Аба-папа
нимас ли- надоело мне
мешаамем ли- скучно мне.