Эволюция. Жизнь. Свобода

(философско-социологическая миниатюра)

«Устойчиво неравновесные системы не просто сопротивляются давлению среды - им имманентно присуще стремление на-ступать (ср. лат. ad-gredio, агрессия), захватывать всё доступное пространство и преобразовывать его по своему подобию, подавляя возможных конкурентов. Об этом фундаментальном свойстве живого вещества подробно писали Ч. Дарвин [1991], В.И. Вернадский [1987] и многие их последователи. (От себя добавим: как показало развитие науки после Дарвина и Вернадского, не только живого вещества, но устойчиво неравновесных систем вообще — прим. авт)

    "По законам экспансии жизни каждый биологический вид стремится к снижению разнообразия в экосистемах за счёт установления монополии своего существования. Это стремление было бы губительным для вида, если бы ему не противостояли подобные же стремления других видов". В приведённой цитате из статьи дальневосточного эколога В.В. Сухомлиновой [1994, с.137] уточним только, что речь может идти не только о биологическом виде, но и о каждой отдельной популяции. То же относится к замечанию её московского коллеги: "Стратегия любого вида нацелена на реализацию биотического потенциала, т.е. потенциальной способности увеличивать численность в геометрической прогрессии, и на захват максимально возможного пространства" [Дробышев 2003, с.59]. Э. Лекявичюс [2009, с.245], подчёркивая, что живые существа склонны любой ценой наращивать свою биомассу, иллюстрировал эту мысль афоризмом американского эколога Дж. Уолтера: "Организмы прожорливы (greedy)".»

Эта длинная — на два абзаца — цитата из книги А.П. Назаретяна «Нелинейное будущее» (2013) проливает свет на фундаментальные истоки такого поведенческого феномена, как удивительная тяга людей (и не только людей) к свободе.

Согласно современным теориям устойчиво неравновесных систем, самоорганизации, диссипативных структур и т. п., входящих в общее научное направление, получившее в последние годы название «теория сложности», а также согласно современным теориям жизни и общества, все живые объекты и социальные структуры могут рассматриваться как находящиеся в общем потоке эволюции материальных форм системы, имманентно стремящиеся к неограниченной экспансии во все доступное им пространство и подавлению возможных конкурентов: «Общество в синергетической модели ... представляется как неравновесная система особого типа, устойчивость которой обеспечена искусственным опосредованием внешних (с природной средой) и внутренних отношений. Культуру в таком контексте составляет весь комплекс опосредствующих механизмов: орудия и прочие материальные продукты, языки, мифологии, мораль, право и т.д.» (там же; также см. приведенную выше цитату). Предел этой экспансии могут положить лишь другие подобные объекты и структуры (см. в той же книге).

В человеческих сообществах это стремление к экспансии трансформируется, в частности, в тягу к свободе, то есть к устранению или преодолению барьеров на траектории экспансии. Эта тяга зачастую может носить безотчетный, как бы сверхъестественный, чуть ли не божественный характер. В телеологическом плане свобода выступает как отображение экспансии на «плоскость» целей, а в психологическом плане — как одна из целевых точек, достижение которой представляется психологически комфортным и, следовательно, желанным. И наоборот, лишение или даже ограничение свободы приводит к причинению индивиду нравственных страданий, что составляет истинную сущность наказания. Стремление же к свободе со стороны «соседей» может восприниматься индивидом как покушение на его собственную свободу и вызывать ответную агрессию, которая с очевидностью тем больше, чем меньше у индивида свободы в его реальной жизни.

Такова материальная основа и естественнонаучное объяснение рассмотренных социальных и психологических феноменов.



август 2025 г.