Зеленое пламя тайны

Вновь настала ночь, чтобы мне встретиться с Богом,
Чтобы полностью слиться с ним ,
ради того одного зелёного,
боюсь сгорит моя вера.
— Баба Тахир 1)

Ночь опускается... ночь призывает... ночь раскрывает врата.
Вновь настала ночь — не для сна праведников, не для молитв благочестивых, но для встречи с Тем, Кто за завесой имен. В час, когда муэдзины умолкают, когда четки перестают шептать, когда даже ангелы склоняют крылья, — душа дервиша пробуждается к истинному зикру.

Слиться... раствориться... исчезнуть в Едином...

О, это слияние — не союз двух, но признание Одного! Как капля вина в чаше мистика, как дыхание в флейте странника, как пламя свечи в безбрежном свете — так душа тает в океане Божественного. Нет больше "я" и "Ты", есть лишь единое сияние, которое пульсирует в ритме вечности.

Зеленое... то одно зеленое... сокровенная тайна веков...

Ради того одного зеленого — не цвета знамен и куполов, не изумруда земных садов, но того сокровенного зеленого, которое сияет в сердце посвященных, сгорает вера. Это зеленый Хидра Бессмертного, стража Источника Жизни, цвет алхимического эликсира, который превращает свинец души в золото духа. Это зеленое пламя, невидимое для толп богомольцев, но ослепительное для тех, кто выпил из чаши тайного знания.

Народ видит зеленое и говорит: "Рай"...
Суфий видит зеленое и шепчет: "Фана"...

Простецы украшают зеленым мечети и одежды, думая угодить Всевышнему. Но мистики знают: это зеленое — огонь, который сжигает все иллюзии, все привязанности, даже саму веру, коли она стала оковами для духа.

Боюсь... боюсь... боюсь, сгорит моя вера...

Да, страх оправдан, о дервиш! Ибо в объятиях Возлюбленного сгорает все — и грехи, и добродетели, и молитвы, и сомнения. Вера масс, построенная на страхе и надежде, не выдержит этого пламени. Только та вера устоит, которая стала любовью, знанием,  самим бытием.

Пусть горит... пусть тает... пусть исчезает в зеленом свете...

В этой ночи, в этом слиянии, в этом зеленом таинстве рождается марифа — знание, необъяснимое и невыразимое, как сам Аллах. Знание, которое не нуждается в словах, ибо стало дыханием. Знание, которое не ищет рая, ибо стало им. Знание, которое не боится ада, ибо прошло через него и обрело свободу.

Ла иляха илля Ллах... Нет божества, кроме Аллаха...
И в зеленом сиянии этой истины — вечная песнь души.

__________
1) Асатиани Л.Ю. К толкованию одного четверостишия Баба Тахира Уриан // Ислам в истории народов Востока. М., 1981. С. 168.