Джон Каллис. Джон Ньютон к 100-летию со дня смерти

ДЖОН НЬЮТОН
Джон Каллис (1907)

Мы вспоминаем жизнь и служение того, кто завершил свой земной путь сто лет назад;. т. е. 21 декабря (в день св. Фомы), в 1807 году. Джон Ньютон был выдающимся человеком как по своим качествам, так и по истории своей жизни. Но он был более выдающимся благодаря своей доброте, чем благодаря своему величию; благодаря своим моральным качествам, а не интеллектуальной силе, превосходству и таланту. Он был
лондонцем по происхождению, единственным сыном капитана торгового флота, владельца судна, ходившего по Средиземному морю; в семь лет остался без матери; учился у школьного учителя. Его отец обращался с ним жестоко и не смог воспитать его
так, чтобы развить в нём лучшие качества. В десять лет он стал юнгой и сопровождал отца в его плаваниях. Короткое время он участвовал в работорговле; затем, потерпев неудачу в этом деле, он сам стал рабом жестокого хозяина и ещё более жестокой хозяйки. После того как отец вернул его в Англию, он снова отправился в плавание на торговом судне, которое попало в сильнейший шторм и едва не потерпело крушение. За этим последовало
ещё несколько рейсов, снова связанных с работорговлей, пока после внезапной болезни его морская жизнь не закончилась и он не получил должность лоцмана в порту Ливерпуля.
Ньютон женился ещё до того, как прекратил свои путешествия; и теперь, ведя более размеренную жизнь на суше, он задумался о другом призвании - миссионерстве. Что побудило его после стольких лет суровой жизни моряка всерьёз задуматься о смене рода деятельности? Это не было внезапным порывом, и результат показал, что Бог явно призвал его к проповедованию Своего Евангелия и созиданию Своей Церкви. Его прошлая жизнь со всеми её странными перипетиями была
дисциплинарной подготовкой к его будущему труду.
Ньютон обладал бесценным даром - нежной, любящей заботой, наставлениями и воспитанием благочестивой матери. Она старалась наполнить его разум знаниями из Священного Писания, способными привести к спасению. Но в семь лет её благословенное
влияние, по крайней мере в земной жизни, исчезло, и он стал мальчиком без матери в том возрасте, когда так необходима материнская забота. Безразличие к его религиозному воспитанию со стороны отца, который сам получил образование в иезуитском колледже в Испании, дурное влияние школьной жизни в те времена и его ранние знакомства с моряками во время нескольких путешествий до 15 лет, казалось, на какое-то время стёрли воспоминания о его детстве. Он рассказывает нам, что научился проклинать и богохульствовать и стал чрезвычайно порочным. Однако время от времени к нему возвращалось желание исправиться. Его последняя реформа была поразительной; как он был похож на Лютера (в его монастыре) и на Беньяна в их стремлении их душ, жаждущих покоя и удовлетворения!
Ньютон говорит об этом времени: «После самой строгой секты нашей религии я жил как фарисей». Он читал Священное Писание, размышлял и молился большую часть дня, часто постился, в течение трёх месяцев воздерживался от любой животной пищи, почти не общался с людьми, почти не говорил, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, и, короче говоря, стал аскетом. Он взялся за установление собственной праведности и
занимался этим более двух лет. Затем, после прочтения книг неверующих, в нём произошли перемены; вера пошатнулась и была на грани исчезновения. «Наконец, - говорит он, - я отказался от надежд и утешения, которые давало мне Евангелие, когда все остальные надежды были уже на исходе». Но со временем увещевания совести, после череды отказов, становились всё слабее и слабее, и в конце концов почти полностью прекратились на несколько месяцев, если не лет.
Часто темнее всего перед рассветом. Во время путешествия, которое стало переломным моментом в его духовной жизни, он говорит, что его повседневное
поведение было воплощением ужасающего нечестия и богохульства. «Я не знаю, встречал ли я с тех пор столь дерзких богохульников». В марте 1748 года, когда корабль направлялся в Англию,  попал в ужасный шторм. Волны захлестывали корабль,
и все кричали, что он тонет. Команда отчаянно работала с насосами. «21 марта, - пишет он, - я трудился с насосом с трёх часов утра почти до полудня». Около шести часов
вечера трюм освободился от воды, и появилась надежда. «Я подумал, - сказал Ньютон, - что увидел руку Божью, протянутую нам в помощь. Я начал молиться. Я не мог произнести молитву веры. Я не мог приблизиться к примирившемуся с нами Богу и
назвать Его Отцом. Моя молитва была подобна крику воронов, который, однако, не презирает услышать Господь Иисус».
Истина во всей её полноте постепенно открывалась ему. Тем не менее это стало началом его возвращения к Богу или, скорее, как он сам говорит, возвращения Бога к нему. В духовной жизни Ньютона были взлёты и падения, но, как и в случае с приливом,
движение всегда было направлено вперёд и вверх. В конце своей морской карьеры Ньютон в свободное время в основном занимался расширением своих знаний в области латыни, греческого и иврита, читал богословские труды и использовал любую
возможность для духовного развития, посещая службы в различных храмах.
Он посещал места богослужений и слушал проповедников разных конфессий. Это были дни религиозного возрождения XVIII века. Он познакомился с Джоном Уэсли
и Джорджем Уайтфилдом, чьё служение он считал очень полезным. В конце концов, после восьми лет, проведённых в Ливерпуле, Ньютон решил принять духовный сан в официальной церкви и после нескольких разочарований был рукоположен в сан диакона
епископом Линкольна 29 апреля 1764 года. Он получил лицензию на служение в Олни, графство Бакингемшир, в качестве викария-нерезидента. Лорд Дартмут, назначивший его
викарием, также построил для него новый дом. Мистер Джон Торнтон из Клэпхэма выделил ему 200 фунтов в год на гостеприимство и помощь бедным.
В Олни Ньютон трудился 15 лет - с 1764 по 1779 год. Его искреннее и преданное служение было щедро вознаграждено Богом. Помимо общественных служб в
церкви, в большом старинном особняке, бывшем поместье графа Дартмутского, проводились молитвенные собрания. Дляэтих молитвенных собраний Ньютон и Каупер написали многие из известных гимнов Олни. Из-за приступа душевной депрессии, не позволявшего ему продолжать работу, из их работ Кауперу принадлежит всего 67, в то время как Ньютон написал 201 гимн.
Как и следовало ожидать, произведения хорошо образованного, утончённого и
изысканного поэта отличались превосходством с литературной точки зрения. Но многие стихотворения Ньютона действительно благородны. Они встречаются в большинстве наших популярных сборников гимнов и являются прекрасными выражениями благочестивого и обожающего духа: "Как сладко звучит Имя Иисуса", "Прочь неверие, мой Спаситель близок", "Приблизься, душа моя, к престолу милосердия", "Успокой, Господи, мое холодное сердце", "Один там превыше всех", "Возрадуйся, верующий, в Господа", "О Тебе говорят славные вещи", "Да пребудет благодать Христа, нашего Спасителя".
Самым примечательным обстоятельством проживания и служения Ньютона
в Олни была его тесная дружба и общение с поэтом Каупером. Они были людьми совершенно разного темперамента; первые годы их жизни прошли в совершенно
разных условиях: Ньютон - среди суровых, грубых реалий жизни моряка; Каупер - дитя пасторского дома в Беркхампстеде, ученик Вестминстерской школы, студент юридического факультета, молодой адвокат из Темпла, желанный гость в литературном и
утончённом обществе. И всё же на протяжении по меньшей мере десяти лет из тех, что они провели в ежедневном общении друг с другом и в совместном участии в пастырской работе в Олни, их связывали самые искренние чувства и глубочайшая привязанность, превращавшие их в восхитительных христианских друзей.
Было бы несправедливо обвинять Ньютона в пагубном влиянии на Каупера. Один
был подобен крепкому дубу, к которому цепляется плющ, чтобы обрести силу и поддержку. Их взаимное влияние было благотворным и благословенным. Каупер считается одним из величайших английских авторов писем. Но многие письма Ньютона - а их было немало - выгодно отличаются остротой и восхитительным тоном. Он считал написание писем одним из важнейших способов творить добро. Он опубликовал большое
количество писем Ньютона. Том, которому он дал название "Кардифония" - "Дыхание сердца", состоящий из писем людям, которые обращались к нему за помощью
в духовных вопросах, - был широко прочитан и высоко оценен. Каноник Овертон говорит:
""Кардифония" и "Омикрон" Джона Ньютона (еще один том писем) по праву заслуживают того, чтобы их причислили к религиозной литературе евангелической школы. Такие авторы настолько остро ощущали важность практической религии, что сочли бы потраченное время потраченным впустую, если бы оно было потрачено на
любое другое сочинение, кроме того, которое прямо или косвенно повлияло бы на
духовную жизнь» (Cardiphonia. L.,1851. р. 110).
В интересном сборнике под названием «Поздние евангелические отцы» (Сили) есть замечательный очерк о Ньютоне. Как пишет автор, когда мистер Ньютон начал свою работу в Лондоне, до Французской революции оставалось всего десять лет.
В то время было мало тех, кто искренне проповедовал истину, о которой Ньютон в своей первой проповеди заявил, что он по милости Божьей решил проповедовать в этой церкви, - истину, которой, как он был твёрдо убеждён, было Евангелие Христово в его
чистоте и простоте. Ромейн, в то время почётный настоятель церкви Св. Анны в Блэкфрайерсе, по-видимому, был единственным явным приверженцем евангелизма в Лондоне, хотя в разных приходах было несколько проповедников евангелических принципов. Табернакль и часовня Тоттенхэм-Корт, находившиеся в руках попечителей Уайтфилда, обслуживались евангелистами. Многие люди, будь то священнослужители, инакомыслящие или миряне, всегда были готовы помочь. В очень большой часовне леди Хантингдон всегда было много прихожан, а старый Джон Уэсли часто служил в часовне на Сити -роуд.
Когда в город приехал Джон Ньютон, он оказал влияние на весь мегаполис; он был именно тем человеком, который был там нужен. В лице старого Уэсли Лондон обрёл своего Иоанна Крестителя, у которого была не только одна большая часовня, но и несколько поменьше. Образованный и аккуратный проповедник все еще был в лице Ромэйна ; но добродушный, доступный, фамильярный и привлекательный человек все же был очень нужен другим, еще более широким слоям людей ; и поэтому Джон Ньютон, человек с достаточно странной историей, которая сама по себе привлекала внимание, был приглашен в Сент-Мэри Вулнот, церковь в самом центре города, недалеко от Королевской биржи и недалеко от Банка Англии; а прихожанами у него были богатые купцы и зажиточные коммерсанты, которые жили по большей части и, по обычаю тех времен, в их собственных торговых домах.
Человек образованный, но не получивший университетского диплома; самоучка; человек с развитым литературным вкусом, но познавший суровую жизнь и понимающий, что  это был за бизнес: человек, который был выведен из очень тяжелого состояния, но которому было дано время, чтобы полностью доказать свое выздоровление, и который сам мог выступить, следовательно, как человек - живое  свидетельство милости Божьей, - всем этим был Джон Ньютон.
Особый талант Ньютона заключался в частых посещениях. Он был общительным человеком и тем, кто любил лично общаться со своими людьми. Он любил, когда перед ним возникали неприятности и трудности . Будучи человеком дружелюбным и общительным , он принимал у себя христиан всех рангов и конфессий. Здесь, как отец среди своих детей, он развлекал, подбадривал и наставлял своих друзей, особенно
молодых священников и кандидатов в священники. Если говорить о его служении в целом, то, по мнению мистера Сесила, на кафедре он выглядел не лучшим образом. Он не
стремился к точности в составлении своих проповедей и не старался быть убедительным в их произнесении; его речь была далека от ясности, а манеры - от изящества. Но (говорит
мистер Сили) он был настолько полон рвения и любви к своему народу, что его постоянные слушатели почти не замечали этих недостатков; и кроме того, он так удачно иллюстрировал свои темы и так умело подстраивал свои проповеди под испытания и опыт
своего народа, что многие предпочитали его любому другому проповеднику. Он был открыт для всех людей, будь то прихожане или инакомыслящие; но он любил порядок и свою церковь, поэтому не всегда мог действовать заодно с теми, кого считал выдающимися личностями. И разве это не истинный соборный дух, признающий
всех, кто придерживается фундаментальных доктрин христианской религии, истинными членами Святой Соборной Церкви Христа? Евангелисты, подобные Ньютону, делают простое учение Евангелий и Посланий основой своей веры, в то же время признавая за другими право христианской свободы в вопросах церковного управления, организации и форм богослужения, как вопросы второстепенной, а не существенной важности.
Ньютон был одним из первых членов Эклектического общества. Оно было основано в 1783 году несколькими представителями лондонского духовенства и миссионерами, а также несколькими мирянами для взаимного религиозного общения и совершенствования, а также для исследования религиозной истины. Это общество, хоть и немногочисленное, примечательно прежде всего тем, что дало начало Церковному миссионерскому обществу, которое было основано на собрании в 1799 году.
Ньютон в последний раз выступил с кафедры в октябре 1806 года, когда он проповедовал в поддержку пострадавших в Трафальгарской битве. Старый добрый пастор
спокойно и радостно ждал возвращения домой. Несколько последних высказываний, которые, возможно, стоит отметить здесь: "Я подобен человеку, отправляющемуся в путешествие в почтовом дилижансе, который ожидает его прибытия каждый час и часто смотрит в окно, ожидая его". "Моя память почти стерлась, но я помню две вещи: что я великий грешник и что Христос - великий Спаситель". Хорошо написанная и глубоко интересная запись служащего о смерти и погребении мистера Ньютона находится в реестре этой церкви.
Так закончилась благородная жизнь, по крайней мере её вторая половина, проведённая в столь преданном служении Христу и Его Церкви. Эта жизнь
действительно оставила свой след как в Церкви, так и в мире. Трудно в полной мере оценить влияние такой жизни и такой работы, как у Ньютона. Уэйкман в своей
«Истории Церкви Англии» пишет:. «Сильное и искреннее благочестие евангелического возрождения так и не смогло ... разрыхлить сплочённую массу англиканской церкви. Каким бы значительным ни было его ... влияние на отдельные души, оно не оказало серьёзного воздействия ни на церковь, ни на нацию.». Позвольте с вами не согласиться. Вот описание церковной жизни во времена Ньютона, сделанное другим автором: «Епископы по-прежнему были любезными учёными, которые жили в достойной простоте отдельно от своего духовенства, регулярно посещали королевские пиры, неизменно голосовали в парламенте за партию министра, который их назначил, развлекали провинциальное дворянство, когда парламент не заседал, писали учёные труды. Они разбирались в вопросах классической филологии, и иногда их можно было увидеть едущими по грязным просёлочным дорогам в главные города своих епархий, чтобы провести обряд конфирмации. О духовном лидерстве они
имели смутное представление. Церковное покровительство, находившееся в основном в руках класса землевладельцев, в основном использовалось для того, чтобы обеспечить младших сыновей покровителей (Wakeman H.O. An introduction to the history of the Church of England from the earliest times to the present day. N.Y.,1896. P.457)
Слава Богу, мы дожили до более счастливых времён - времён религиозной и благодатной деятельности, таких, вероятно, каких никогда прежде не было известно в истории Церкви. Что бы ни приписывали великому Оксфордскому движению середины
прошлого века в том, что касается восстановления и украшения церквей, более пышных церемоний, увеличения количества церковных служб и мероприятий, а также организаций для продвижения церковных принципов и работы, великая активность и истинный успех Церкви Англии во второй половине века заключались в приверженности правде и распространении. тех фундаментальных истин и евангельских принципов нашей веры, которые Ньютон и его современники проповедовали с таким благочестивым и самоотверженным рвением. Именно они, под водительством Святого Духа Христова, пробудили душу Церкви, мёртвую в формализме и беспринципности, и превратили её в живую духовную силу на земле.
На титульном листе ценной книги мистера Сили о позднейших отцах-евангелистах приведена цитата из "Очерков церковной биографии" сэра Джеймса Стивена. И на этом я
завершу:" Поскольку отцы евангельской преемственности постоянно
прибегали к Священному Писанию как к высшему источнику и единственному
критерий всей религиозной истины, согласно которому мы благоговейно чтим их как восстановителей и свидетелей веры в их собственном и последующих поколениях. После того как будут сделаны все допущения... останется достаточно, чтобы убедить любого
беспристрастного исследователя в том, что первые поколения духовенства замыслили этот труд" (Stephen J. Essays in Ecclesiastical Biography. V.2. L.,1849. P.202; Seeley M. The Later Evangelical Fathers. L.,1879. P.10).

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn