Глава 25 дом на золотистых облаках

                ГЛАВА 25
                Страсти Кривой Измарагды

    Вот что случилось. Те события. У Киры. Напасти обрушились с новой силой.
  Преследования из-за долга, проблемы с Дашей, и многое другое сыпалось, как из
  рога изобилия. Чем чаще она общалась с экстрасенсами, которых Алексей считал
  истинными ведьмами, тем хуже становилось. Точнее, на какой-то период всё
  успокаивалось, наступало затишье, но потом – рывком – с неожиданной силой
  врывались в жизнь беды. Взорвали машину. Избили Алексея, он попал в реанимацию.
  Кира металась, пыталась добыть деньги, собирала по всем друзьям, знакомым.
  Искала пропавшего куда-то бойфренда Фёдора, воина-контрактника. Но его не
 было. Кире угрожали. 
       Алексей лежал в коме. Даша загуляла с каким-то неведомым аниматором Тофом. 
   Не буду уж рассказывать, что было потом, очень страшно.
   Алексей выжил.
     Семья  несколько  лет спасалась в маленьких провинциальных городках.
    Кира очень переживала за Дашу, как она там, что с ней? Звонила, писала. Её
  мучили тревожные сны.
        По звонкам семью то и дело отслежиали и "навещали". Запугивали.
  И приходилось снова бежать, скрываться. Всюду Алексей и Кира
  старались заработать, он писал и продавал недорого картины, Кира выступала.
 
   Жили очень скудно. Деньги пересылали на карту Стасу Колодному, понемногу
  выплачивали долг.
 
  Внезапно, в очередном провинциальном городке, случилось Это!
    Она зашла в небольшую старинную часовню. Купила несколько восковых свечек,
  подошла, рассматривая старые потемневшие иконы, к подсвечникам, и тут...
     (сильно глючит ноут. Допишу потом).

  Дописываю. Ноутбук, более менее, пока фурычит.

   Сначала просто почувствовала, и горячая волна захлестнула душу. И тут увидела, боковым зрением, возле распятия, там…
    Нет, не может быть!
    Она медленно, со страхом, повернулась…
    И сердце захолонуло! Знакомая фигура, на коленях, склонившись к основанию Креста…
    Это же Фёдор! Лицо сосредоточено, губы что-то шепчут…
    Он вернулся с очередного задания. Что-то произошло в его жизни, мощный перелом. Он приехал на отпевание погибшего друга. И завис здесь, в этом маленьком старинном городишке. И остался на сороковины.
   Кира… Её душа рвалась на части. Она любила и мужа, и друга, этого исчезнувшего и вновь обретённого друга, воина, сильного мужчину!
  … Да… Потом они пошли к нему, в квартиру, которую он арендовал. Это была жаркая, спонтанная встреча, без интима, который казался такой чепухой в сравнении
с тем, что им обоим пришлось пережить.
   Они пили крепкий кофе – он замечательно делал кофе, когда-то давно подрабатывал бариста в Турции – и говорили, говорили, говорили…
   Кира рассказала о своей беде, и Фёдор тут же кинул на карту Стасу весь их оставшийся долг. Фёдор заметил, что Кира сильно похудела, но стала ещё красивее.
   - Да, я стала больше похожа на маму, - сказала Кира. – Вот она была настоящая красавица! Она работала фармацевтом в советское время, разработала какой-то особенный препарат, очень важный. Секретный. Поделилась этим с папой. Папа начал что-то расследовать по этому поводу. И его убили. Позднее мама узнала, на ком этот препарат испытывали, пришла в ужас, не пережила, и покончила с собой.
  - Жуть! – сказал Фёдор. – А я, у моей родни тоже были сложности. Дед и бабка у меня были крестьянами, большая изба пятистенка, лошадь, корова, куры и гуси. Конь был породистый, сильный, красивый, и умный человеческим умом. Его многие хотели купить у деда, большие деньги предлагали, но он ни в какую. Любил коня, попона была теплая, ведро – из него поил только Чубарого – начищено, сам чистил, аж сияло, и никому трогать ведро не позволял, это только для коня. Потом началась коллективизация, всё отобрали, коня, корову, птицу, запас зерна, и половину избы - в неё другую семью заселили. А коня председатель загнал, мчался куда-то, конь в мыле весь, напоил холодной водой, и Чубарый умер. Дед так плакал, так кричал, вся деревня слышала. Вскоре война, старшую дочку Зою - в группу, она дойч знала хорошо, способности к языкам были большие, и была блондинка синеглазая, высокая, как немка. Ей было 19 лет. Все повадки, обычаи она выучила в разведшколе. А руководил группой красавец, Павел, тоже под немца косил, но очень уж красив был. Прозывался Пауль. Всё шло отлично, но вдруг Павел-Пауль исчез. Ждали, ждали, нет его. Погиб, попался, в плену, подумали. Приказано уходить. Но однажды нашли Пауля, работал в ресторанчике у немки официантом. Схватили, хотели под трибунал. Но сбежал. Женщины помогли. Второе задание Зое было – водолазом, на дно спускаться к затонувшим немецким кораблям и подлодкам, искать документы, нужные забирать. Вскоре у неё от этого – кессонная болезнь, мучительная смерть. Младшая дочка стариков, Галя, после института её распределили на Сахалин работать. Там она познакомилась с Павлом, тем самым, что сбежал, он спрятался на Сахалине, под другой фамилией, другие документы были. Поженились. И родился я. Рыбы было много, кета, горбуша, палтус, икру ели ложками. Родители работали на руководящих должностях уже, ну, в то время. Потом я учился в Москве. А после это и случилось…
  - Что случилось?
  - Да что мы здесь сидим? Пойдём в ресторан. Тут такой ресторанчик открылся со смешным названием: «Страсти Кривой Измарагды», и картина там большая на стене.
 - Что за картина?
 - Необычная картина. Идём. Тебя дома не ждут, надеюсь? Или ждут?
   Неужели там Алёшина картина? – подумала она. – Он теперь странные картины пишет, их покупают.