Одинокий мужчина желает познакомиться

                ***

     Молодой пенсионер Пантелей Огурцов решил по выходу на пенсию жениться. За всю жизнь подобная мысль почему-то не приходила в голову гулёны-водопроводчика, а как вышел ударник социалистического труда на заслуженный отдых да получил свою первую минималистическую пенсию, то понял, что в общепит путь для него перекрыт полностью. Придётся бегать по рынкам да кашеварить самостоятельно, кабы ноги не протянуть раньше времени. А если ещё и стирку с уборкой ко всему прочему добавить… Хочешь не хочешь — придётся жениться!

     Подошёл Пантелей Григорьевич к зеркалу, глянул на себя, и глаза его вспыхнули от удовлетворения: он ещё ого-го какой! Любая пенсионерка будет рада такому Пантелею! А чего далеко ходить: в прошлом месяце Райка Аллилуева была настолько им наутро довольна, что по сей день зовёт на блины с маковой начинкой. Ну и на кой ему, такому видному и резвому ещё, эта вчерашняя кулебяка? Он может ещё потянуть каравай и посвежее. Только надобно подумать, где и почём сдобушку взять.
 
     За советом отправился Пантелей к соседу Жоре Рамштайну. Жорик был очень инициативным человеком, в прошлом — партийным активистом.

— Ты, это, посиди, а я сейчас тебе газету одну важную принесу. Ванда моя выписывает «Вторую молодость». Мне кажется, мы сейчас быстро устроим твою личную жизнь, — Рамштайн активно отозвался на просьбу приятеля и скрылся за дверью.

     Через несколько минут сосед с толстушкой формата А3 опять возник в дверном проёме, надел очки и обратился к Пантелею с видом главы мэрии:

— Давай глянем свежий номер. Тут на последних страницах бабы обычно публикуют объявления о желании вступить в отношения. Выпьют кошёлки кровь из своих доходяг, те окочурятся, а бабьЮ новая жертва нужна. Одна, кстати, восьмидесятилетняя так и написала, что нужен спутник жизни без материальных проблем, желательно с сильной половой конституцией.

— На кой мне этот бабушатник, я же ещё ого-го какой! Мне бы помоложе! — распушил павлиний хвост Пантелей Огурцов.

— Слушай, Григорьевич, а может тебе лучше какую-нибудь нерусскую найти? Зачем тебе это грубое, языкастое бабьё? Тут, между прочим, в газете часто иностранки попадаются. Глядишь, ещё и за границей жить будешь да кофию сквозь зубы цедить на террасе в белом костюме итальянского мафиози.

— А что — я не против! Готов хоть завтра переехать в Вилларибу или Виллабаджо! — воодушевился предложением соседа Пантелей. — Давай свои объявления.

— Ну вот первое попавшееся: «Шотландская вислоухая девочка ищет такого же красивого мальчика…»

— Как ты сказал? Вислоухая? Какая-то очень сомнительная красота у этой иностранки, — фыркнул Пантелей.

— Ну ты тоже не красавец, — поразился Рамштайн излишней самоуверенности Огурцова. — Глянь, чебурашка, на свои плошки! Зато будете на равных. Это тоже в браке очень важно! Поверь мне — опытному женатику.

— Ладно — вислоухая… Но ты считаешь, что будет нормальным мне в шестьдесят три года связываться с девочкой? Я, конечно, хочу молодую, но не настолько!

— Ох, Пантелей, керамзитовая твоя башка! Они все называют себя девочками. Это так приветствуется для объявлений. Мою Ванду в прошлом году в трамвае женщиной назвали, так она обиделась и плюнула той хамке в лицо. И знаешь почему? Потому что Ванде нравится, когда её величают девушкой. Так что, скорее всего, вислоухая из таких же вечно молодых.

— Конечно, в Шотландию хочется, но уши эти меня очень смущают, — грустно произнёс Огурцов.

— Не вешай нос, дружище! Зато она, видно, из хорошей семьи. Читаю дальше: мама — скоттиш фолд, папа — скоттиш страйт. У тебя, надеюсь, всё прилично? Уголовников нет?

— Да вроде нет, — уже не так уверенно пожал плечами Огурцов.

— Вот и отлично. В конце объявления указан телефонный номер и написано: «Просить к телефону Инфантему Токатти». Заметь — не Таньку с Манькой, а женщину, за имя которой не стыдно. Ну что — звоним иностранке?

— Мне надо подумать, сосед: уши мне эти не дают покоя. Может лучше нашу русскую бабу найти да с нормальными ушами? Пусть даже и не сильно молодую. Абы по хозяйству управлялась и под одеялом не часто отказывала…

     В это самое время в дверном замке послышался характерный звук: с рынка вернулась Ванда, жена Георгия.

— Ё-моё, совсем забыл, — лицо Рамштайна внезапно посерело и осунулось. — Тёща кошку свою Фрикадельку на нас оставила, а сама кобра старая в санаторий укатила омолаживаться. Как только Ванда на рынок сегодня уехала, я выпустил опостылевшую поганку за дверь, хотя мне велено было сопровождать доверенную баронессу на променады, чтобы тёщина любимица, не дай Бог, подарок в подоле от дворовых котов не принесла. А потом ты пришёл, и я напрочь про ёжкину кошку забыл… Что мне сейчас будет!..

— Ладно, Жора, я пойду, — с сочувствием глянул Пантелей на Рамштайна. — Я ещё жениться не готов ни на русской, ни на иностранке. И не такая уж у меня маленькая пенсия!



Pic. из сети в открытом доступе