МарьЯна Моревна и решение брачных проблем

Для взрослых

Раньше, когда я был молод,
кудряв и еще видел
обоими моими глазами,
женщины,, внимания
на меня, вообще, не обращали!
В принципе!

Нет!
Вру: иногда, все-таки,
удостаивали и выделяли,
но только для того,
чтобы дать мне
беспощадно честную
характеристику:
-тюфяк,
-неземной какой-то,
-воротничок застиранный,
-брюки не отглажены,
-весь мятый,
как из... уха,
-не по земле ходит,
-слишком умный,
-мало зарабатывает,
-да ты
никогда не женишься...

...Ну,
долго еще
можно продолжать!

Но всё изменилось,
когда я окривел!

Тут, как раз,
и мода подоспела,
мода на всё:
в частности,
на Одноглазых!

Но при этом,
считалось,
по умолчанию,
что глаз-де
погиб на войне!

И так совпало,
что, как раз,
в ту
воинственную
эпоху,
у меня
потерялся
левый глаз:
Погиб
на "войне
против катаракты"!

Ну, и все дамы
нашего городка
решили,
что всё:
это именно я
разгромил
того самого
Украйнего
Горыныча,
который спятил
и возомнил себя
центральным!

К тому, же,
некоторые из дам
очень
безосновательно
полагали,
что я
привез с войны
кучу
денежных средств
из расчета
сто пятьсот тысяч
миллионов в месяц,
умноженные на
число месяцев
выживания на войне,
+ пенсия
+ плюс гонорары
за любовную лирику,
и получалось
у них в уме
очень даже
привлекательно:
от подобного героя
можно спокойно
растить ребенка
и даже
не заморачиваться
целый день в офисе,
терпя там
гнусные домогательства
от трусливых
полунищих тыловиков!

...И вот
шел я,
как-то, утром,
как всегда,
по Ленинскому проспекту,
но ничего у меня тогда
путного
в голове не сочинялось.

Вдруг,
откуда-то оттуда,
из-за магазина "Москва"
вылупилась толпа
перевозбужденных
женщин и девушек,
гражданок РФ,
а также дам,
гостящих в столице
уже не Мира,
но всё еще
труда и занятости!

...И все вдруг
воззрились на меня
и
устремились на меня
с криком:

"Ты мой —
"Мой
Человек-Навек!"

Ах, елки моталки!" —
только и успел я
подумать перед тем,
как кинуться врассыпную! —

Такое бы мне
столпотворение
и ажиотаж
лет пятьдесят
тому назад!

Сколько бы
правнуков-программистов
уже успело бы
у меня народиться!
Никаких бы проблем
с интернетом не знал!

Но пока
я бегу от магазина
вниз, к центру,
к памятнику Гагарину,
а потом
к Парку
культуры и отдыха,
надеясь оторваться,
и затеряться,
и в живых остаться!

А мне в спину дышит
огненное
дыхание судьбы,
и все ближе ко мне
их судьбоносные
(еще горбачёрт
обожал это слово!)
разговоры:

-Сестры!
Дружнее!
-Это наш приз!
-Старый,
а еще бегает!
-Алиментщик,
конечно!
-Кривая,
хромая лошадь!
-Вот как догоним,
тогда
сразу прозреет!
-Блин!
-Вау!
-Прикинь!
-Да как это
можно
от таких
прелестных
прелестей
убегать?!

..К тому времени,
движение на проспекте
было полностью блокировано
из-за погони за мной.

Прелестницы
не умещались
на всех тротуарах.

Водители гудели,
сирены свистели,
гонщики боялись
вылезать из машин,
чтобы не проверять на себе
правильность
и силу действия
закона
"Перехода количества
в растоптанное качество!""

Вверху
прогремел вертолет.

Это Путин
полетел
в аэропорт Внуково,
потеряв надежду
пробиться через
заслоны,
заторы,
пробки
и бури
разгневанного
электората.

Наконец,
я свернул
в сторону
Ленинских гор.

Дворец пионеров
имени
Владимира Ильича Ленина,
куда я ходил мальчишкой,
был еще там, на своем месте,
но обнесен ограждениями:
его сейчас ремонтируют!

Интересно,
а сейчас он имени кого?!

...Я все еще
надеюсь и верю,
что смогу
оторваться от них:
они едят
слишком много шоколада.
Я не ем много шоколада
и бегаю быстрее
этих сытых девушек!.

...Между домом Косыгина
и подвесной
канатной дорогой
есть опасный спуск,
дикая тропинка,
словно бы, совет
альпинистам дающая:
"Ноги лучше не ломай",
но я бегу,
деваться некуда:
надо искать спасения
возле реки!

...А вот и Москва-река!
На набережной стоит,
будто ждет кого-то,
прекрасная девушка!

Я даже знаю
ее имя и отчество:
ее зовут
МарьЯна МорЕвна.
Она обожает море!
И любит любую воду!

...Мои девы
немного отстали,
и я могу принять
свой наилучший вид.

Принимаю его,
подхожу к Марьяне,
здороваюсь,
как ни в чем ни бывало,
и спрашиваю:

"А ты почему за мной
не бегаешь,
а Марьянушка?
Или я не нравлюсь тебе,
мое солнышко?
Али не люб я тебе,
старец заслуженный?
Мои выдумки
сердечко твое
не радуют?"

Ответ Марьяны:
"Гой ты еси,
Сказитель мой
славный!
Витязь
Золотого
Русского Слова!

Люб ты мне
и очень даже
мне ты пО сердцу!

А не бегу я
за тобой
только потому,
что должен же
кто-то
все это остановить!

И несколько миллионов
влюбленных в тебя душ
снова
в нормальное
женское
состояние равновесия
привести!!!

Надо мне поторопиться,
а то порвут они тебя,
как Орфея вакханки,
на сто кусочков,
и лиру твою сказочную
в Москве-реке утопят!"

...А вот и они,
мои поклонницы,
легки на помине!

Вот и они,
поклонницы:
-Вакха,
-Диониса,
-Адмирала Нельсона,
-Одина-Бога
-и Циклопа,
-и других кривых
и одноглазых —
подтягиваются
уже к берегу
и выстраиваются
в штурмовые порядки,
готовясь к финалу
операции
по моему захвату!

...Тут-то
Марьяна
и бросила в воду реки
белый платок!

И платочек тот
стал белым лебедем,
а шея белого лебедя
превратилась
в прекрасный мост
по-над речкою,
и перекинулся
тот мост
как раз
к Главной
Спортивной Арене
в Лужниках,
где в этот момент
было
полным полно спортсменов,
и физкультурников
мужеского пола,
и просто хороших людей,
без определенных занятий,
которых теперь много!

И мы с Марьянушкой
прошли по мосту,
как жених и невеста,
рука об руку,
так что любо-дорого
было посмотреть,
и Марьяна
склонилась
прелестной головкой
к моему
мужественному плечу!

И сошли мы
благополучно
на другой берег,
и услышали
отчаянный крик
за спиной:
"Уходят!
Сейчас уйдут!"

И вот
все мои
очаровательные
преследовательницы
бросились на мост
и побежали за нами
вдогонку!

Но когда
вся толпа
добралась аккурат
до середины
шеи
мостового лебедя,
та шея
стала вдруг
укорачиваться,
уменьшаться,
утончаться,
пока не обернулась
обычной шеей
прекрасного лебедя,
который стряхнул
вакханок
в струи реки,
и стал снова
платочком,
который
прыгнул
в кармашек
к Марьянке!

А они все
превратились
в прекрасных рыбок,
как из необыкновенно
экзотического
аквариума,
и стали играть,
и резвиться
в  бликах света,
совершенно забыв
о своем земном
прямо-ходящем статусе!

...И тут же
на берег
высыпали
городошники,
спринтеры,
стайеры,
волейболисты,
футболисты
и просто
хорошие люди,
не на работе,
гулявшие в Лужниках!

И стали
они все  —
рыболовами!

И появились у них
удочки
из самых дорогих
биржевых металлов!

Но вместо крючков
на кончиках лесок
были привязаны сердечки,
распаренные изюминки,
мармеладки
дольки мандаринов,
лимонов
и апельсинов,
и записки,
в смысле:
"Люблю тебя,
в твоей я власти!
Я твой,
Плотвичка,
навсегда!!!"

Ну, как же
было не клюнуть
на такую наживку!

Девушки, женщины,
даже  знатные дамы
элитных пород,
ведущие свой род
еще от Рюриковичей,
Императоров Византии
и Римских Патрицианок,
все клюнули,
и выплеснулись на берег,
и стали
Прекрасными Женщинами,
еще добрее прежнего!

...И все рыболовы
женились
тут же и там же
на бывших рыбках,
сначала
гражданским браком,
а потом,
из соображений удобства,
еще и гражданским браком,
надежно
задокументированным
в актах
гражданского состояния!

И все мои девушки
оказались у меня
замужем!

И моя страна
перестала вымирать!

...А ведь, это всё
моя Марьяна
придумала
и наколдовала!
Что за умница!

Оказывается, у нее
особенные какие-то,
даже для женщин,
способности,
только никто о них
не знает,
кроме меня!

Потому что Марьяна
не ходит на ТВ-Шоу!
Потому что она
их не любит!...
_______

...Я перечитал сказку
и подумал,
что ее автору
явно
чего-то не хватает:
мы часто пишем
именно о том,
чего нам не хватает!

В Искусстве
хорошо заметна
его компенсаторная,
компенсирующая
ту или иную нехватку
функция!

Искусство
очень близкО
к Религии,
с точки зрения
своей
компенсаторной
нагрузки!

Уф!
Обещаю,
что Сказка закончилась!
Теперь по-настоящему!
Пока!