Дежурство

Пустой класс естествознания. Три ряда парт, половина косят после столкновения со спешащими домой школьниками.

Белый и потрескавшийся подоконник под нараспашку открытым окном. Оттуда веет холодом приближающихся осенних каникул и родного поселка.

Мне 13 лет и я вожу шваброй по бледному линолеуму. Из-за открытой двери слышен скрип одноклассницы, несущей ведро с водой.

Она уже успела с грохотом набросать стулья на парту, смыть мел с изумрудной доски и сбросить пыль с толстой кафедры.

Учительница быстро расставила тройки по журналу и скрылась за дверью лаборантской.
Я же только закончил выметать скомканные бумажки и сухие листья из-за шкафов со скелетами в конце кабинета. Совок и вовсе забыл

Мои мысли далеко, в будущем.

-

Я мечтаю.

Я вижу себя уже взрослым, мне целых восемнадцать лет, а значит я уже в институте.

Профессора в пиджаках будут вещать откуда-то снизу, пока я строчу в тетрадке на верхнем ярусе амфитеатра из длинных столов.

На перемене буду в столовой покупать полноценный обед, а из рюкзака доставать колу и чипсы.

Я буду носить футболку Кержакова и джинсы, не боясь замечания в дневник. На ногах у меня будут белые кроссовки на которые не наступит хулиган или бегающая по коридорам мелочь.

Я буду ходить на вечеринки, где будут друзья, которые тоже смотрят «Зенит» по выходным. Лучше, мы будем ходить на стадион на каждую инру. Возьмем абонементы рядом, разукрасим лица. А может попадем в фанатский сектор и будем ездить на выездные игры по стране и Европе.

У меня будет девушка. Красивая с длинными светлыми волосами, с цветочными духами и вкусными губами.

Но где же мы с ней будем жить? Не в коммуналке же у бабушки с дедушкой и не у родителей с братом.
Может у нее будет своя квартира? Да, но тогда придется жить в городе.

-

С громким выдохом одноклассница треснула железом об пол, вытащив меня из фантазий.
«Дай сюда, я не собираюсь тут возиться до завтра», - в три шага проскрипев по полу, она оказалась рядом со мной.

Мягкие ладошки сбросили меня с черенка швабры и принялись энергично распределять мусор в сторону центра класса.

«Иди, выжми тряпку пока», - скомандовала одноклассница и я присел у ведра. Выловив тканевого осьминога со дна, я принялся выкручивать капли из него.

А может и не нужно будет жить в городе. Бабушка говорила, что у нас хотят построить университет. Успеют ли они за четыре года? Должны.

В поселке много детей, да и из других школ переводятся. И в институт будут ездить. А если учить будут какой-нибудь лабуде вроде физики? Мне бы на журналиста учиться, чтобы потом стать комментатором на 5 канале. Мама говорит, что у меня бы получилось, так как я помню составы всех команд лиги вместе с запасными.

-

Шлепок пластика напомнил об уборке. Одноклассница как заправский бобслеист уперлась в палку и я выставил совок перед ней. Несколько умелых движений и мусор отправился в ведро.
Накрутив тряпку на швабру, она методично как змейка в тетрисе омыла ножки парт и гордо прислонив швабру к кафедре, постучала в дверь.

-

Мы спустились в гардероб. Одинокие ветровки висели на разных концах вешалок. Идти нам было в одну сторону, но я по привычке пропустил девушку вперед.

В обычные дни одноклассница оставалась после уроков, чтобы сделать домашнее задание и по просьбе учительницы подтянуть отстающих из других классов. Исключением были дни дежурств по классу. И в этот раз мне выпало стать ее напарником.

Одноклассница ходила быстро и стремительно увеличивала расстояние между нами, я же мучимый внезапной тревогой старался не отставать.

«Можно спрошу?», - наконец решился спросить я. «Нет, в учебнике все написано» - ответила одноклассница, всё активнее шурша джинсы. «Да, я не об этом», - сказал я.
Она остановилась. «А о чем?» - нахмурив лоб, спросила одноклассница. «Как думаешь, у нас построят институт?», - спросил я. «Нет», - ответила она и продолжила путь мимо высоких заборов с игриво торчащими ветками яблонь.

«А как же тогда?», сказал я сам себе. «Значит мы уедем отсюда?», - спросил я, нагнав одноклассницу. «Конечно», - бросила она.

Мы миновали дома, шмыгнули мимо двух толстых дубов и оказались у малой железной дороги, к которой вел песчаный подъем, разделяемый кустарником.

Дом одноклассницы находился по левой стороне кустов, за каменными почтой, поликлиникой и деревянными библиотекой и церковью.

Мне же нужно было идти в правую сторону мимо магазинов, основной железной дороги и заброшенной парикмахерской, где по вечерам тусовались наркоманы. Но я пошел за ней.

«Тебе же в другую сторону», - заметила одноклассница. Я хотел что-то соврать, но был слишком обеспокоен. «Тебе здесь не нравится?», - спросил я.

«Ты опять об этом? Нравится, но в таких местах не строят университеты, нам придется учиться где-то еще», - ответила она, удивленно посмотрев на мои красные щеки. «Закончишь школу, поступишь и либо в общежитие, либо к родителям, они же у тебя в городе живут», - подытожила одноклассница.

«Я не люблю город, там столько людей, все такие злые и шумные», - выпалил я. Слезы выскочили из глаз быстрее чем я успел их поймать кулаком. «Ты чего?», - испугалась одноклассница. «Я не хочу уезжать», - сдавливая нытье в груди, выпалил я.

Мы остановились на заднем дворе краснокаменной почты. Рядом стоял деревянный дом с заросшим садом и колонкой с водой рядом с покосившимся забором.

Она положила руку на плечо моей куртки. «Не бойся, все через это проходят», - в нос ударил аромат сирени. Я замолчал, судорожно собирая осколки мыслей.

И тут солнце направило несколько теплых лучей ей на затылок, так что ее длинные волосы загорелись рыжим огнем. Я решился поднять подбородок и посмотрел в глаза одноклассницы. В них переливался ярко коричневый покой.

«Понимаешь, я просто ничего не успел. Время так бежит, вот уже восьмой класс, еще пару лет и всё, меня здесь больше не будет», - сипло проговорил я.

Одноклассница грустно сжала пухлые губки. «Знаешь, я тоже об этом думала. Сестра вышла замуж, скоро родит, а я вот заметила, что раньше обклеивала тетради наклейками с блестками, а теперь люблю гладить строгие обложки с горами и пляжами».

«Мама стареет, ругается по пустякам и засыпает перед телевизором по вечерам. Иногда я так устаю от нее, а потом закрою глаза и представлю, что ее нет и страшно». Она шмыгнула носом, а на щеке прошла полоса.

Мое сердце резко забилось, но не от страха. Ее глаза заблестели печалью и  мне стало радостно на душе. Я надул губы, чтобы они сипли почти такими же как ее и картинно потер глаза. Она хихикнула.
«Устроили мы тут потоп с тобой из ничего». Я кивнул в ответ, переводя дыхание между аритмией.

«Извини, но мне пора», - она убрала ладонь с нагретого плеча. «Спасибо», - хрюкнув соплями, сказал я. «До завтра», - улыбнувшись, ответила она и медленно зашагала по асфальту. Я немного посмотрел ей вслед и пошел домой, к разогретому борщу, Скуби-ду по телевизору, бабушке и дедушке, мечтам о запахе сирени на плече.