Провинциальный детектив

            Как часто я говорил вам, что когда вы исключите все  невозможное, то,
            что останется, каким бы невероятным оно ни было, и будет правдой?
                Сэр Артур Игнейшус Конан Дойл – «Шерлок Шолмс»

Группа полицейских местного сыскного отдела мчалась по пустынной железнодорожной платформе номер 4. Пассажирский поезд, набирая скорость, покидал территорию вокзала города Энска. Капитан Зощенко, отстав от, преследующей поезд опергруппы, кричал им вслед:
— Бойцы, стрелять только по колёсам. Только по колёсам. Грабитель нужен нам живым.

Эта погоня была завершающим этапом операции по захвату матёрого преступника. Ей предшествовали следующие события…

Краеведческий музей нашего российского городка отправил на выставку в Германию, в замок графа Н., несколько полотен известного художника Карла Меклиха. Этот живописец в XVIII веке был придворным художником предка того графа. Посланные на выставку полотна во время Второй мировой войны были вывезены из фамильного замка графов Н. советским офицером, жителем нашего города. После его смерти, по завещанию, составленному им при жизни, картины были переданы музею.

В нашем музее пройдёт выставка произведений искусства из частной коллекции графа Н. Самый ценный экспонат в ней — небольшой бюст римского императора из белого мрамора со зрачками из зелёных изумрудов. Предположительно, бюст императора, известного под прозвищем Калигула, создан при его жизни. Своим правлением Калигула запомнился современникам и потомкам как жестокий и сладострастный тиран-безумец. Одной из его причуд было назначение министром своего коня. Согласно легенде, похищение этого бюста из музея Ватикана организовал предок графа .

Но за день до открытия выставки случилось событие, всколыхнувшее наш тихий городок: из музея похищен бюст императора.

В отделение местной полиции вошёл мужчина в пиджаке матрацного цвета с голубыми через белые полоски, в зелёном галстуке и с добрым, до придурковатости, лицом. Его сопровождала женщина в нелепой старомодной соломенной шляпке и с велосипедом. Странный мужчина, подойдя к окошку дежурного, сунул в него (в окошко) свои "корочки" капитана полиции. А женщина, поцеловав его в щёку (дядьку в полосатом  пиджаке), вышла из здания вместе со своим велосипедом.

Подполковник Игнатенков, начальник полиции нашего городка, собрав работников отдела уголовного розыска, сообщил:
— Господа офицеры, в помощь нам для раскрытия этого ужасного преступления из главного управления прикомандирован следователь. Разрешите представить вам капитана с очень литературной фамилией Зощенко. Он будет руководить расследованием. Предвижу ваши возмущения: мол, что мы сами не справимся? Отвечаю. Во-первых, приказ свыше не обсуждается. Во-вторых, преступник хитёр, и если кража не будет раскрыта, то уже не мы, а их следователь будет в том виноват. Оставляю вас, знакомьтесь.

— Мефодий Феропонтович Зощенко. Родился, живу и работаю на Урале, в провинциальном городке с незапоминающимся названием. Я там, при местном УВД, возглавляю отдел по борьбе с музейными кражами. Могу вас заверить, что у нас не случилось их ни одной. Но, возможно, это не столько заслуга моя и моего отдела, сколько то, что в нашем городке нет музея. Поэтому моя служба состоит из командировок по разным городам и странам. В ваш город я приехал с женой. Она давно мечтала побывать здесь, поскольку отсюда родом её родственник — дедушка двоюродного брата, жены дяди отчима, первого мужа её мамы. С женой мы заселились в снятую для нас квартиру. Я уже побывал на месте преступления, поговорил с работниками музея. Видел на песке под окном следы предполагаемого злоумышленника. Кто-то любезно накрыл их ящиком, чтобы не затоптали. Вы не заметили странности в отпечатке обуви?

Все дружно ответили, что нет. И только самый молодой лейтенантик усомнился:
— У меня есть соображения…
— Ваше имя, лейтенант?
— Сергей Натанович Бурштейн. Понимаете, товарищ капитан, там…
— Стоп! Все ваши наблюдения, господа офицеры, я внимательно выслушаю, когда мы соберёмся здесь завтра, в 8 часов утра. И я бы хотел ещё раз побывать на месте преступления. Сергей Натанович, вы бы не могли меня проводить туда? И ещё. Мне офицеры отдела подчиняются лишь в рамках расследования кражи из музея. По другим делам все, как и прежде, подчиняются начальнику отдела, капитану Русину.

Выйдя из отделения полиции, капитан Зощенко обратился к сопровождавшему его лейтенанту:
— Итак, какие лично у вас, Сергей Натанович, есть мысли по краже?
— Товарищ капитан, у меня сложилось впечатление, что человек, оставивший отпечатки под окном, хромал на обе ноги. Но как такое возможно? И оставил он эти два чётких отпечатка не случайно. Ведь он мог бы пройти не по песку, а по камням.
— Замечательно! Вы наблюдательный человек. У меня к вам, лейтенант, будут особые задания. Но о моих поручениях никто не должен знать. Я здесь доверяю только вам. Вы в отделе человек сравнительно новый и не могли быть виновны в, мягко говоря, непонятностях, творящихся здесь. А конкретно — в столь низкой раскрываемости даже простых краж. Ведь только вы обратили внимание на эту странность в отпечатках на песке. Другие не заметили её по невнимательности или сознательно умолчали.

8:20 следующего дня.

Начальник уголовного розыска майор Русин с возмущением обращается к только что вошедшему, одетому в тот же дурацкий полосатый пиджак, прикомандированному капитану:
— Вы опоздали! У нас так не принято! У вас есть уважительная причина, оправдывающая опоздание на службу?
— Ещё какая! С утра я уже участвовал в погоне. Я, находясь в снятой квартире, внимательно следил за объектом, но… Но в этот момент позвонила мать моей жены и рассказала в красках, какое я, извините за выражение, говно. И был ли у меня ум раньше или я сразу родился ментом? Тёща-то полагала, что она разговаривает со своей дочерью.
— Так почему же вы не раскрылись ей, что это вы на проводе?
— Ну, во-первых, там некуда было вставить ни единого слова. Во-вторых, у нас с женой много общего. К примеру, домашние туфли. Она иногда надевает мои. Правда, на свои тапки.
— Так вы догнали преступника?
— Да. То есть, нет. Пока я слушал тёщу, молоко сбежало… И вообще, господа, вы счастливые люди, что незнакомы с моей тёщей. Она, приехав в ваш город за неделю до нас с женой, успела снять нам квартиру и для себя небольшой домик в пригороде, адрес которого держит от нас в секрете. Мало того, умудрилась здесь познакомиться с богатым иностранцем.
Мы спросили, где она его отыскала. По рассказу тёщи, она зашла в кафе на площади перед музеем. Сводное место было только у окна, смотрящего на вход в музей, но за этим столиком уже сидел импозантный пожилой мужчина в очках с толстыми стёклами и чашечкой кофе в руке. Тёща, уютно расположившись на свободном месте и заказав два по сто коньячка, спросила, не помешает ли она "молодому" человеку. Мужчина, не очень радостно, в ответ лишь пожал плечами. Но когда принесли коньяк в двух рюмках, мужчина, сочувственно произнёс с большим акцентом, показывая на полные рюмки:
— Леди, не многовато ли вам будет с утра?
— Так я же надеялась на ваше, мужчина, соучастие в процессе.
Зная мою тёщу, вы бы, господа офицеры, сразу поняли, что этими рюмками не закончилось. Уже после второй иностранца понесло. Тёща узнала, что он один из лучших экспертов по изобразительному искусству и драгоценным камням в Англии, и что наша страна самая прекрасная, а наши пенсионеры — самые счастливые пенсионеры в мире. В общем, он так убеждал мою тёщу, что ей стало интересно, как идиот иностранец это счастье мог увидеть. Взбодрённая коньячком, она потянулась к очкам мужчины со словами:
— Сэр, разрешите взглянуть на мир вашими глазами.
Интурист ещё не успел даже подумать, как отказать женщине, а очки уже оказались в тёщином распоряжении. Она их надела на своё лицо. Через них вообще ничего не было видно, лишь какие-то розовые круги. Но коньяк сделал своё дело: при попытке вернуть очки их владельцу они, упав на мраморный пол кафе, разбились, что называется, вдребезги. Так, неловким движением руки, тёща моя лишила иностранца иллюзий.
Как же он бедненький убивался, мол, вся его командировка летит сукам под хвост. И теперь, без очков, он ничегошеньки не видит и совершенно беспомощен. Новые очки были заказаны, но стёкла будут готовы лишь через неделю.
В общем, чего я, господа офицеры, "размазываю кашу по тарелке"? Английский сэр теперь живёт в доме русской леди (моей тёщи) и пьёт с ней наравне беспробудно. А это значит — до умопомрачения. Хотя мама жены иногда, в самый неподходящий для нас момент, звонит…
Но теперь давайте поделимся с вами мыслями по краже из музея.

После этой тирады временного коллеги работники сыскного отдела с недоумением переглядывались, а женщина-эксперт, стоя за спиной Зощенко, даже покрутила пальцем у виска (своего).

Между тем капитан Русин, начальник отдела, начал свой доклад:
— Выскажу мнение всей опергруппы. Судя по чётким отпечаткам обуви 47 размера, преступник — мужчина физически очень сильный, высокого роста. В подтверждение этой версии говорит и рассказ охранника, которому преступник нанёс удар такой силы, что человек надолго потерял сознание и не может ничего толком объяснить. Охранник делал обычный обход внутренних помещений музея, как вдруг из-за занавеси мелькнула тень, крик, как в карате, и удар. И словно выключили свет. Это говорит о том, что у грабителя сильные руки.
— Или ноги, — чуть слышно сказал капитан Зощенко, и продолжил уже в полный голос: — Интересное умозаключение. У меня, господа офицеры, есть новые вводные по этому делу. Как выяснилось, украден не оригинал, а неплохая, но копия бюста с искусственными камнями вместо зрачков. Сегодня, как вы знаете, открывается выставка, и теперь на ней будет оригинал бюста. Об этом, кстати, по моей инициативе уже сообщили по местному телевидению и в радионовостях.
— Так зачем же вы об этом сообщили? Преступник же будет теперь очень осторожен, — загалдели офицеры.
— Ой, какой же я глупый деревенщина, извините, господа, я об этом не подумал. У нас уже нет возможности за такой короткий срок оборудовать музей приборами лазерного наблюдения за артефактом. Но я сделал всё, что реально было возможно. По моей просьбе фотокорреспондент местной газеты фотографирует выходящих из здания музея людей. Но основная нагрузка ляжет на служительницу музея, сидящую в зале с выставочными экспонатами. Подставка под бюстом императора снабжена кнопкой, и в случае, если кто-то захочет даже просто его приподнять, раздастся звонок. Наша с вами задача — сидеть здесь и ждать. В любом случае, если произойдёт что-то необычное, служащая музея сразу же нам протелефонирует. А ещё моя жена, добровольный помощник, с утра объезжает на своём велосипеде микрорайон, где расположен музей, на предмет появления там подозрительных автомашин и пешеходов.

Сотрудники отдела сыска удивились и спросили, мол, не легче ли было организовать наш пост в самом музее и вместо старушки в зал посадить сотрудника УГРО.
—Нет, — твёрдо сказал Зощенко, — так мы можем спугнуть грабителя.

В этот момент раздался телефонный звонок.
Зощенко в трубку:
—Успокойтесь, вашей вины здесь никакой нет, - и, положив трубку, продолжил, - господа офицеры, вы поняли, что звонила служительница музея. По её словам, в первые часы после открытия выставки стояла очередь из желающих увидеть немецкие сокровища, а к обеду приходили только редкие посетители. Когда в зал вошла монашка в чёрном одеянии, служительнице музея вдруг резко захотелось спать. Сквозь сон смотрительница слышала тревожный звонок; через какое-то время, проснувшись, она увидела, что монашки в зале уже нет, а бюст императора стоит на своём месте.
Итак, господа офицеры, из полученного сообщения можно заключить, что оригинал статуи злоумышленником только что заменён на копию, украденную накануне. Преступник попытается как можно скорее покинуть город. Сделать это по шоссе? Маловероятно, там полицейские посты. Единственный путь побега остаётся поезд. До железнодорожного вокзала от музея можно дойти пешком. Все офицеры должны сейчас же получить табельное оружие. Мы же с начальником отдела будем дожидаться вас здесь. Поспешите.

Господа офицеры, я, как руководитель операции, приказываю срочно выдвинуться на вокзал, на платформу под номером четыре, от которой через десять минут отходит состав. Вокзал уже оцеплен железнодорожной полицией, и если злоумышленник уже на вокзале, то ему ничего не остаётся другого, как сесть на этот поезд. На ближайшей же станции его задержат наши товарищи. Но кому-то из нас нужно остаться в отделе для связи. Есть желающие?

Желание остаться изъявил только сам начальник отдела, капитан Русин.
В это время на его столе зазвонил телефон. Русин нервно сказал в трубку:
— Я сейчас занят, позвоните через пять минут.

Группа полицейских сыскного отдела мчалась по пустынной платформе номер четыре. Пассажирский поезд набирал скорость, покидая территорию вокзала.
Капитан Зощенко, отстав от опергруппы, кричал им вслед:
— Бойцы, стрелять только по колёсам! Только по колёсам! Грабитель нужен нам живым.

Вслед бегущим с пистолетами "наперевес" сыскарям одинокий, невысокого роста, сухощавый носильщик в куртке с накинутым на голову капюшоном медленно катил по платформе свою тележку с большой багажной сумкой, стоящей на ней. Капитан Зощенко, нагнав носильщика и подойдя к нему сзади вплотную, резко наклонился и, отработанным движением, ловко застегнул наручники на щиколотках мужичка. Реакция носильщика была мгновенной: он с разворота на месте, с каратистским выкриком "Йааааа!", попытался взмахнуть одной ногой для удара, но поскольку та была пристёгнута ко второй его ноге наручниками, рухнул как подкошенный к ногам капитана.

— Ну что же, гражданочка, милости просим в застенки! — произнёс Зощенко с добрейшей улыбкой, полностью удовлетворённого жизнью человека.

Когда полицейские поняли, что поезд им пешком не догнать, они повернули назад. И каково же было их удивление, граничащее с разочарованием, когда они увидели капитана Зощенко, достающего из сумки носильщика украденный из музея бюст, а на тележке — сидящую юную даму со наручниками на запястьях ног.

Кабинет уголовного розыска, через 1 час 12 минут.
Капитан Зощенко:
— Господа офицеры, после сдачи своего табельного оружия жду всех здесь.

— Я слышал, что народ интересуется, где во время операции по задержанию преступницы находился лейтенант Бурштейн? — Сергей Натанович всё время выполнял мои поручения. — Да вот же он.

В кабинет вошли лейтенант Бурштейн, две женщины в форме офицеров полиции (та, что моложе — в звании капитана, старшая — майор) и подполковник Игнатенков, начальник полиции города.

— Итак, — продолжил Зощенко, — уважаемые коллеги, готов с вами поделиться ходом проведённой операции.
То, что кроме Сергея Натановича никто не заметил странности в оставленном преступником следе, натолкнуло меня на мысль, что у преступника может быть сообщник в полиции. Я не случайно заикнулся, что жена иногда надевает мои домашние тапки, вставляя в них ноги, обутые в свою обувь. Я надеялся, что это заставит сообщника заволноваться и совершить какую-нибудь ошибку. Я перед вами раскрывал почти все планы розыска и то, что корреспондент делал фотографии всех выходящих из музея, но не сказал, что тем фотографом был лейтенант Бурштейн.
Конечно, он сразу заподозрил преступницу в двухметровой монашке с низко завязанным головным платком и закрывающей низ лица крепко прижатой к подбородку ладонью. Даже на фото видно, что тот небольшой неприкрытый участок лица монашки был неестественной белизны. А, установив до этого, что похитительница — женщина, точнее молодая девушка маленького роста, легко представить, что бюст был каким-то образом прикреплён к её голове, сделав монашку выше. А держа ладонь на подбородке, она просто придерживала бюст.
Когда же я узнал, что когда-то из музея Ватикана оригинал был вынесен на голове монахиней с имитацией натуральной головы человека, я понял, что за похищением стоит международная музейная мафия. О способе похищения в Ватикане мог знать лишь очень знающий коллекционер. А то, что наша похитительница — девушка, выяснить было не сложно. Маловероятно, что злоумышленница повезёт с собой издалека огромные мужские ботинки. Сергей Натанович, по моей просьбе, обзвонил все обувные магазины города. Поскольку такую большую обувь покупают редко, продавцы одного магазинчика вспомнили, что миниатюрная девушка покупала у них спортивные тапки 47 размера.
Кстати о бюсте. Первый раз был украден действительно оригинал с изумрудными зрачками. Но я полагал, что бюст может быть испорчен при задержании преступника, поэтому решил спровоцировать воров, чтобы они сами вернули оригинальный бюст. Что они и сделали. Сработала моя идея с сообщением в новостях. Расчёт был на то, что преступники не разбираются в драгоценных камешках. А их эксперт похищен, так называемой моей тёщей; её роль замечательно сыграла, прибывшая со мной на задание майор Косичкина. Иностранец уже даёт признательные показания и готов сотрудничать со следствием. К слову, служащей музея была тоже майор Косичкина.

Будучи уже на вокзале, похитительница позвонила своему шефу. Но вы, капитан Русин, не могли тогда говорить с ней, поскольку в кабинете было много сотрудников. Она перезвонила вам через короткое время. Вы сообщили ей, чтобы в поезд она не садилась и что она уже не успевает покинуть вокзал.
Спокойно, капитан Русин, оставьте ваш пистолет. Тем более что я в нём на всякий случай подменил боевые патроны на холостые. И то, что сейчас упирается в вашу спину — пистолет майора Косичкиной.

Изобличённого преступника, капитана Русина, увели в наручниках.

К работникам следственного отдела обратился начальник полиции города, подполковник Игнатенков:
— Господа офицеры, благодарю всех за хорошую работу по раскрытию, не побоюсь этого слова, кражи века! Теперь о кадровых перестановках в вашем отделе. На должность начальника отдела уголовного розыска утверждён, вам уже известный, майор из МУР (Московского уголовного розыска) Анатолий Ильич Ильф, по легенде капитан Мефодий Феропонтович Зощенко. Предоставляю слово вашему новому командиру.

— Господа офицеры, на эту должность я согласился при условии, что моим заместителем будет, пока исполняющим обязанности, старший лейтенант Бурштейн. Да, я не оговорился, приказ о присвоении Сергею Натановичу очередного звания уже подписан. У вас теперь будет и новый криминалист — моя тёща по легенде — майор Косичкина. А, опять же по легенде моя жена — капитан Сергеева — возглавит новый аналитический отдел. Ей же в ходе расследования было поручено прослушивание телефона капитана Русина. Обе женщины, так же как и я, переведены сюда для помощи из МУРа.
И ещё — все работники отдела должны будут пройти переаттестацию. "Избиения младенцев" не будет, каждому готов помогать лично.