Большие победы

(Фрагменты из повести "Серебряные крылья")

Отмечая в 2025 году 9 мая  80-летие Великой Победы над фашистской Германией и 24 июня 80-летие Парада Победы в честь знаменательного события, мне захотелось рассказать о ветеране Великой Отечественной войны, участнике того Парада,  авиаторе Сергее Никитовиче Шевченко. Познакомилась я с ним в девяностые годы, когда работала корреспондентом еженедельника «Севастопольская газета» и писала очерки о людях с интересной судьбой.

Майора авиации Шевченко застать дома оказалось сложно. В свои семьдесят шесть лет от всё ещё продолжал работать и вёл активный образ жизни. Согласовав время, отправилась по указанному адресу. Дверь мне открыл улыбающийся мужчина среднего роста атлетического телосложения. В его озорных глазах светились весёлые искорки. Одним словом — лётчик. А это, вообще, народ крепкий, жизнерадостный, унынию не поддающиеся ни при каких обстоятельствах. Под стать хозяину и его супруга Валентина Михайловна — народный мастер Украины по декоративно-прикладному искусству, участник многих Международных выставок.

Радушные хозяева сноровисто накрыли на стол. По мелочам, по тому, как они вместе заваривали чай, как понимали друг друга с полуслова, у меня создалось впечатление, что живут супруги дружно, благополучно и гостям рады. За вкусным чаем с крымскими травами в уютной обстановке началось моё знакомство с их семейным архивом.

Довоенные снимки. Учёба в авиационной школе. Военный период. Самолеты, на которых летал Шевченко. Боевые товарищи. В госпитале… Я смотрела на фотографии и удивлялась превращению худощавого юноши в крепкого парня.

— Чтобы быть авиатором, — пояснил хозяин, — прежде всего надо стать крепким парнем.
Немного помолчав, добавил:
— В училище мы просто жили спортом. Занимались многими видами. Особенно я любил лёгкую атлетику. Именно спорт и укрепляет убеждение, что победы следует добиваться решительно и смело. В победу надо верить.

Родился Сергей Шевченко в 1921 году в селе Благодатное Харьковской области. Прожил там до 1933 года, самого страшного в его жизни. Повальный голод уносил миллионы человеческих жизней. От голода умерли мать, отец, сёстры. Спасаясь от смерти, Сергей подался в беспризорники. Добрался до Харькова, разыскал старшего брата, остался жить у него. Окончив семь классов, поступил в школу политпросвещения. В 1940 году был заворожен фильмом «Истребители». Твёрдо решил: «Буду летать!» Пошёл в военкомат, попросился с авиацию. Получил направление в Херсонскую школу младших авиационных специалистов. Проучился год. Началась война. Курсантов выпустили досрочно. Воевать Сергей начал в должности стрелка-радиста 119 морского разведполка Черноморского флота на фанерном самолёте МБР-2.

— На фанерном самолёте? — удивилась я.

— На фанерном, — подтвердил Сергей Никитович и подробно рассказал о МБР-2.
Гидросамолёт МБР-2, проще говоря, фанерная лодка, оклеенная тонкой тканью и покрытая серебристым лаком. Мотор, словно большой жук на тонких ножках, установлен над фюзеляжем сверху, чтобы его не заливало водой при взлёте и посадке. Скорость до 200 километров в час. Настоящий небесный тихоход. Вооружён двумя пулемётами винтовочного калибра — 7,62 мм. Один установлен впереди в кабине штурмана, второй — в хвостовой части у стрелка-радиста.
 
В Севастополе гидросамолёты располагались на открытых площадках на Северной стороне от бухты Голландия до Константиновского равелина. Для их защиты установили 130-миллиметровую батарею с потопленного крейсера «Червона Украина». МБР-2 не шли ни в какое сравнение с другими самолётами того времени, но жизнь доказала, что не всё зависит от машины. Главное — кто управляет машиной, кому доверено выполнение боевого задания. МБР-2 неплохо себя зарекомендовали как ночные бомбардировщики.

Выступая перед лётным составом разведполка, командующий военно-воздушными силами Черноморского флота генерал-майор авиации Николай Алексеевич Остряков описал обстановку и поставил задачу так. В Крым перебрасывается авиагруппа Рихтгофена — лучшие лётные части Германии, самолётов шестьсот, не меньше. Все они базируются в основном на Сакском и Сарабузском аэродромах. Нет сил, чтобы ударить по ним днём. Значит, выход один: уничтожать самолёты ночными бомбоударами, выводить из строя взлетные полосы, деморализовать и истреблять лётный состав. В общем, бомбить и бомбить от темноты до рассвета. Бомбить каждую ночь.

Полеты на удар по аэродромам всегда проходили в сложных условиях, преодолевая огонь зениток, отбиваясь от истребителей. Чтобы не привлечь внимание врага, техники и механики готовили машины к боевым заданиям в темноте, не зажигая огней. Заправляли горючим, боеприпасами, подвешивали бомбы, прогревали моторы. На резиновых колесах машины спускались на воду. Шасси, нужные самолёту на земле, в воде отсоединяли водолазы. Быстроходный катер отводил самолет подальше от берега к стартовому знаку. После традиционной команды: «От винта!» запускался мотор. Машина шла сначала по воде, потом, задрав нос, рывком выскакивала на редан (специальный выступ на днище фюзеляжа самолёта, снижающий сопротивление воды в режиме скольжения), просигналив: «Прошу взлёта!» и, получив ответный сигнал: «Взлёт разрешаю!», шла на боевое задание.

Стояла задача — не давать врагу передышки. Самолёты взлетали один за другим. За ночь успевали сделать по пять-шесть вылетов каждый. Если позволяла погода, самолёт не вытаскивали на площадку; оружейники в воде подвешивали 50-100-килограммовые бомбы, на плаву же дозаправляли машины горючим. Когда бухта неспокойна или требовалось подвесить 250-килограммовые бомбы, что сложно сделать в воде, самолеты вытаскивали на площадки.

Ночью пользоваться оптическим прицелом для бомбометания нельзя. Поэтому на наружной стороне борта устанавливался визуальный угломер, по которому штурман определял необходимый угол сбрасывания бомб. Углы рассчитывались заранее для определённой высоты. Над целью высота в горизонтальном полете должна быть определена точно, иначе снаряды пройдут мимо цели. После сбрасывания бомб внимательно следили за противником и, если замечали движение, снижались и обстреливали врага из пулемёта. Над целью находились десять-пятнадцать минут. На смену приходил другой самолёт, и такая карусель длилась всю ночь.

Немцы, летающие на машинах новейших типов, хорошо вооруженных, не считали МБР-2 за самолёты, называя их презрительно «рус-фанер». Противники были не равные, но именно «рус-фанер» и держали немцем в непрерывном напряжении. Днём МБР-2 использовались для бомбёжки передовой линии вражеского огня, для прикрытия судов, прорывающихся в осаждённый Севастополь, для поиска и уничтожения вражеских подводных лодок.

Слушая Сергея Никитовича, я понимала, смысл его слов: «Чтобы стать авиатором, сначала надо стать крепким парнем». Для выполнения столь сложных боевых заданий нужны и физическая сила, и твёрдость духа, и внутренняя собранность. Быть смелым, решительным, но не безрассудным, а точным и расчётливым. Быть начеку ежеминутно, ежесекундно.

Авиация Черноморского флота уже со второго дня войны наносила бомбовые удары по военным объектам Румынии, союзницы Германии. Из разведполка Шевченко перевели в отдельный транспортный отряд скоростных пикирующих бомбардировщиков с особыми самолётами ТБ-3. Таких машин в СССР было всего пять. Размах крыльев достигал тридцати четырёх метров. Экипаж машины  — восемь человек. ТБ-3 поднимал два истребителя И-16, каждый с двумя бомбами по 250 кг и доставлял их к местам боевых действий. Бомбометания с отвесного пикирования с небольших высот давали отличные результаты.

Шевченко участвовал в обороне Крыма, Кавказа. Получил ранение. После госпиталя попал в тот же разведполк, где начинал воевать, но теперь уже Гвардейский. Летал на американских бомбардировщиках «Бостон», приспособленных на Черноморском флоте для ведения разведки, бомбометания и торпедирования.

Крым захватил враг. Борьба шла на морских дорогах между Севастополем и румынскими портами. Караваны вражеских судов шныряли туда-сюда. Разведчики перехватывали их. Наводили ударную авиацию.

Немцы захватили Крым и хвастливо утверждали: «Крым на замке». Замок этот слетел в мае 1944 года. Путь к спасению остался один — море. А оно стало горячим. Каждый вражеский караван, каждое вражеское судно встречали огнём подводные лодки, торпедные катера, самолёты.

Авиация стала в эти дни основной ударной силой флота. Особенно эффективным способом борьбы с кораблями противника показало себя топмачтовое бомбометание. Первым его освоили лётчики 13-го Гвардейского краснознамённого авиаполка, где служил наш герой — Сергей Шевченко. Самолёты шли на судно на бреющем полёте на высоте 10-15 метров. За 200-300 метров до объекта сбрасывали бомбы. Рикошетом отскакивая от воды, бомбы летели над водой, пробивали борт судна и разрывались внутри него. Лётчик едва успевал проскочить над кораблём. С близкого расстояния по самолету били все зенитки. Гибель экипажа — явление не редкое, Это огромный риск, но бомбили противника ежедневно.

На «Бостонах» Шевченко летал до конца войны. Участвовал в освобождении Крыма, Румынии, Болгарии. На мой вопрос: «Что особенно запомнилось из военного времени?» Сергей Никитович ответил так: «Запомнилось многое. Война постоянна вырывала из жизни молодых ребят, полных здоровья, энергии. Проходят годы, а я по-прежнему помню своих боевых друзей. Как радовались возвращению из боевых полётов, как горько оплакивали тех, кто не вернулся, кто отдал жизнь за Победу, за освобождение Родины. В нашем экипаже на ТБ-3 было трое русских, трое украинцев, белорус и армянин. Все мы были одной семьёй, братьями великого государства. Делали одно общее дело — защищали Родину. Я всегда старался подбодрить экипаж, говорил, что с детства заколдован, поэтому наш самолет не могут сбить. Однажды, перелетая линию фронта, запел по внутренней связи строки из песни о Степане Разине: «Что ж вы, черти, приуныли?» Спустя тридцать лет при встрече ветеранов наш командир вспомнил тот случай, которому я тогда и не придал особого значения. А он вспомнил и заплакал. Мои шутки, песни поднимали настроение и давали веру в благоприятное завершение боевого задания».

Вспомнил Сергей Никитович и случай, когда  чудом оказались не сбитыми во время атаки тремя фашистскими истребителями. Как коршуны налетели они, окружив с трёх сторон. Удачно отбиваясь, стрелок Шевченко поочерёдно переносил огонь по истребителям, стараясь не подпустить их близко к самолёту. После двух заходов враги больше не пытались атаковать. На аэродроме после посадки самолёта командир назвал Сергея ангелом-спасителем.

В жизни Сергея Никитовича были большие Победы. Голод 1933 года, нищенское беспризорное детство, годы учёбы и особенно войны выработали в его душе понятия Добра и Зла, критерии отношения к жизни, к людям. Самое впечатляющее событие его жизни — участие в Параде Победы 1945 года.

Представителей для участия в Параде Победы отбирали так. Генеральный штаб Вооружённых сил СССР разработал и разослал командующим фронтами директиву Верховного Главнокомандующего о правилах формирования сводного полка. От каждого из четырёх флотов отбирали по двести человек из числа бойцов и офицеров, наиболее отличившихся в боях, имеющих боевые награды.

Москва. Утро 24 июня 1945 года — дождливое, пасмурное, радостное и счастливое. Утро триумфа победителей. Обстановка праздничная. С утренней зарей на Красной площади и прилегающих к ней улицах и площадях выстраиваются войска для участия в заключительном акте всенародного торжества. В Параде участвуют десять сводных фронтовых полков, полк Военно-Морского флота, а также военные академии, училища и части Московского гарнизона. Опаленные войной мужественные лица воинов, новые мундиры со сверкающими боевыми орденами, медалями, знаками отличия, восторженно блестящие глаза создают волнующую незабываемую картину.

Из двухсот отобранных участников Черноморского флота тринадцать человек представляют авиацию. Один из нах — двадцатитрёхлетний Сергей Шевченко, кавалер двух орденов Красной Звезды, двух орденов Отечественной Войны I и  II степени, двух медалей «За отвагу», а также медалей «За оборону Кавказа», «За боевые заслуги», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Сергей взволнован. Он впервые в столице и на таком исторически значимом мероприятии. Чувства переполняют. Сердце бьётся учащенно. Моросит дождь, но он не портит праздничное настроение.

После принятия рапорта командующего Парадом Маршала СССР К. К. Рокоссовского Маршалом СССР Г. К. Жуковым, объезда выстроившихся войск, поздравления воинов с Победой, исполнения Гимна СССР  началось прохождение войск. Замыкал марш победителей сводный полк Военно-морского Флота СССР под командованием героя Севастополя вице-адмирала Владимира Георгиевича Фадеева.

Чеканя шаг, задыхаясь от счастья, держа равнение на трибуну Мавзолея, парадным маршем проходит Сергей Шевченко. В его сознании пролетает вся его жизнь. Мог ли он думать, что из забитого деревенского мальчишки, нищего, беспризорного, может получиться такой человек, умеющий одерживать Большие Победы.

Марш сводных полков завершила колонна воинов, которые несли 200 опущенных знамён и штандартов разгромленных немецких соединений. Под дробь восьмидесяти барабанов трофеи были брошены к подножию Мавзолея.

После окончания войны Шевченко окончил Военно-Морское авиационное училище.  Отслужил на Северном флоте, вернулся в Севастополь, ставший ему родным за годы войны.

В июне 2005 года Шевченко был приглашен в Москву на юбилейные мероприятия, посвящённые шестидесятилетию исторического Парада Победы, и был помещён на трибуну для иностранных гостей.

Шагают ветераны по двадцать человек в каждой шеренге. В замыкающей шеренге оказывается только девятнадцать человек. Решение приходит мгновенно. Сергей Никитович вскакивает со своего места на гостевой трибуне и пристраивается к колонне. Так в свои восемьдесят три года Шевченко снова прошагал парадным маршем по Красной площади мимо трибуны Мавзолея.

На вопрос:
— Как при такой сложной жизни вам удаётся сохранить молодость?

Сергей Никитович ответ дал не только прозой, но и стихами:

— Я оптимист, люблю спорт, занимаюсь туризмом, увлекаюсь фотографией, пишу стихи о прожитой жизни, боевой службе, друзьях-товарищах.

Если мир мой рисован красками,
Где отсутствует серый цвет,
Если я не скудею ласками
И немного в душе поэт.
Если я отвергаю пошлое
И меня не влечёт покой,
Не смотрю я с тоской на прошлое,
Значит, я ещё молодой!

Закончил свой рассказ Шевченко словами: «Мне счастливую жизнь подарила судьба!».  И это верно. Закали своё тело, укрепи свой дух, научись одерживать Победы и прежде всего над собой! Так рекомендовали ещё в древнем Риме: «Una mente sana in un corpo sano» — «В здоровом теле здоровый дух». Это и есть формула счастья. Проверено веками.