Переправа

(Рабочий материал к роману "Не роман с камнем")

Забавный старик с лисьей мордой вчера отказался от предложенного паромщиком крова.
— Душно там у тебя. Мы тут, как-нибудь. На воздухе нам привычней.

Старик, низко склонив голову, стал кружить по берегу, словно принюхиваясь. Он то шустро взбегал на взгорок, то спускался к самой реке. Подбежав к парому, пошатал ногой трап: крепок ли настил. Взойдя на дощатую палубу, объявил: — «Здесь!» — И, бросив у ног котомку, улёгся в дальнем левом углу ограждения, положив голову на руку и прикрыв лицо воротником.

«Какая прыть! — позавидовал паромщик, глядя как пожилой человек обернулся в бурый калачик. — Типичный лис».

Через минуту на борту была и курица. Бормоча о чём-то своём, она обошла вкруг попутчика и тут же очутилась на самом верху леера.

* * *
Едва забрезжило, паромщик встал и глянул в окно: что там эти двое? Курица сидела всё там же - на леере. Старик, размахивая руками, быстро прохаживался по палубе и говорил сам с собой или о чём-то докладывал спутнице. Паромщик не мог их слышать.

А между тем на пароме протекал занятный диалог.
— Тот же Ницше считал, что любое животное имеет неоспоримое превосходство над человеком. Каждое животное "точно попадает в цель", полностью отвечая установившемуся типу и повинуясь своей природе. А кто есть человек? — "Ещё не установившееся животное" с не ясным до конца предназначением, и именно потому само его существование в своей нерешенности суть, своего рода, раковая опухоль земли. — Эти слова курицы заставили остановить старика своё кружение.
— Да мало ли чего мог сболтнуть твой недоумок Ницше! — Негодуя, Лис взмахнул руками. — Нет, нет и нет ещё раз. Я ни когда не возьмусь за это. Да и не получится у меня ничего. Не говорил тебе твой Ницше, что Бог мёртв?
— Мой Бог говорит мне, что мёртв Ницше, — парировала курица. — Тебе не стоит быть такой маловерной. Ты должна поверить в себя, наконец!

Эти споры измотали старика. Он присел на доски как это делают все псовые и, упираясь руками в пол, обернулся на домик паромщика.
— Выспится этот лодочник когда-нибудь? Жрать охота.
— Не «жрать», а есть, — поправила курица.
— Слушай, пёстрая, вот чего ты всюду ходишь за мной?
— И вовсе я не хожу за тобой! Это ты со мной носишься! Не ты забрала мою жизнь? Забрать забрала, а себе — не добавила: проживёшь столько, сколько тебе отмеряно. Я встречала в лесу назначенную тебе зарубку: дальше ты не шагнёшь.

Старик угрюмо взглянул на курицу, но сдержался.
— Господь, полюбив тебя, наказал разумом. Он послал тебе искушение, чтобы сделать сильнее, чище и праведнее.
— Тогда, если твои куриные мозги, устроены лучше моих — лисьих, скажи мне одну простую вещь: зачем ты бросаешься под каждую встречную машину? Это же
са-мо-у-бий-ство! Ты встречала когда-нибудь хоть одну выжившую лису или курицу, после столкновения с автомобилем?!
— Вот учу я тебя, учу... Какая ж ты всё-таки глупенькая: карма!
— Какая, к чертям собачьим, карма?! Ты рехнулась совсем? Я краду тебя, чтоб убить, у тебя — карма! Я сожрала тебя с перьями, у тебя — карма! Человек не известно успеет ли затормозить или вывернуть, у тебя — карма? Какая карма бросает тебя под колёса? Если ты, действительно, не слепая, то — сумасшедшая! Зачем ты прыгаешь под колёса, если понимаешь, что можешь погибнуть?
— Я даю возможность Спастись другим — карма...
— А тот, другой, он же может не вывернуть и разбиться о стену.
— У него своя карма. Он может разбиться, он может выжить, но в лбом случае, он Спасётся!

Лис почесал задней лапой за ухом и не смолчал.
— Господь иссушил твой мозг, бедный мой Лис. Я потому с тобой, что должна быть рядом. Придёт время, и ты поймёшь...
— А как мне жить дальше?! Скажи мне, как я с этим должен жить?!
— Стать безмозглым... Это не сложно! Я буду открывать тебе эту тайну постепенно — день за днём.
— А нельзя ли убить меня тут же! Ах! — да...
— Стань безмозглым: не думай о прошлом, не думай о будущем. Живи настоящим... Скажи, сейчас ты видишь меня?
— Конечно! Не только вижу, я слышу и говорю с тобой. Ты уже просто достала меня своей глубиной, чистотой помыслов... Скорее бы, ты свела меня со свету.
— Нет! Я поведу тебя к Свету...
— Знаю я! С чего ты решила, что я должен кидаться за тобой на каждые летящие фары?!
— И опять ты не понял меня. Я не зову тебя бросаться под машину, ты ещё так далёк от всего этого. Начни с малого: избавь себя от вины: я научу тебя медитировать, мы будем молиться вместе. Хочешь, я буду петь с тобой по ночам для луны твои песни?! Мы будем жить с тобой здесь и сейчас. Если я есть, если ты видишь меня, значит я существую. Есть ты, есть я. Тебе уже никуда не уйти от меня, как и мне не уйти от тебя. В одной китайской философии, существует понятие инь и ян,- со временем я познакомлю тебя с ней,- а сейчас просто ты должна знать: мы с тобой — единое сущее.

Старик недоумённо глянул на курицу:
— Я должен поверить, что я лисица с башкой курицы?
— Если тебе так проще прейти к пониманию сути, можешь пойти этим путём.
— Каким ещё путём, Курица?! Куда и зачем мне идти?
— По пути познания, просвещения, истины, к познанию самого себя — настоящего... Я поведу тебя туда прямо сейчас. Садись со мной рядом — на шест — и повторяй за мной. Это будет твоя первая медитация.
— Давай сначала в деревню — так пожрать хочется...
— Не «пожрать», а поесть...
— Поесть ужасно хочется, — решил согласиться Лис.
— Уже хорошо, ты впервые не стал со мной спорить. Но в деревню иди один, коль отказываешься идти со мной по пути просвещения.
— Я не отказываюсь, я только хочу сказать, без тебя мне никто ничего...
— Да, без меня ты не лиса и не оборотень... Ты — никто! Медитация или ходи голодной.
— Но ведь это шантаж, Курица!
— Не шантаж, а здравй смысл. И... Не надо было жрать кур!

Лис послушно присел на насест рядом с курицей.
— Учи!
— Не сюда, на этот уровень тебе ещё нужно будет прийти. Садись на нижний, закрой глаза, расслабься, смотри в глубь себя и повторяй за мной...
— Да, да, я готов! И в следующую минуту, когда паромщик вышел из дома, Лиса и Курица в унисон сообщали Вселенной:
— Я — курица! Я иду тропой просветления! Я стану Куриным Богом!

* * *
С крыльца паромщик смотрел на двух ночных чудаков и, прочищая мундштук своей трубки ёршиком, вспоминал о своём.

ИОГАН СЕБАСТЬЯН БАХ. ПРЕЛЮДИЯ
Я хочу просыпаться с тобой!
Зимним утром в натопленном доме.
А за окнами — сад снеговой:
сад и снег. Ты и я чтоб, и кроме

нас — ни души. А за печью сверчок
в накрахмаленной белой рубахе,
канифолит усердно смычок:
что он выдаст — прелюдию Баха?

Ясно слышно за гулом огня
хруст полозьев по крепкому насту,
одинокое ржанье коня,
где-то в льдину вгрызается заступ.

Растушует за тёмным стеклом
белым мелом незримый художник.
Не болит на душе ни о ком.
Ни кого и ничто не тревожит.

Розовеет. И блёкнет звезда —
таинство зарождения жизни.
Назревает забот чехарда.
Неужели, сейчас оно брызнет!

И поскачут по саду лучи,
преломляясь в сплетении веток.
И сгорает с дровами в печи,
то, чему не находим ответов.

Загалдят, разомлев, в разнобой
стаи слов, что сидят осторожно.
Я хочу просыпаться — с тобой,
если даже того не возможно.

* * *
Лёгкий дым подхватывал утренний ветер, менял его форму на свой вкус и относил в сторону.

Старик сидел свесив ноги с парома, рядом была курица и оба они смотрели в даль, туда где вот-вот покажется солнце.

«Нужно предложить старику чаю, — подумал паромщик. — Да и курицу чем-нибудь угостить». До открытия переправы ещё уйма времени. Эта парочка симпатична ему, но всё должно идти так, как однажды установлено — по графику. Да и не торопится сегодня старик никуда.

Паромщик идёт в дом, ставит на плиту чайник, садится и, пока ничего не забыл, скоренько пишет в свой заветной папке с пометкой «Не роман с камнем» буквально следующее:

АТЛАС ЗВЁЗДНОГО НЕБА
Атлас звёздного неба
Отражается в воде.
Я прыгаю со звезды на звезду.
Брызги от моих ног
Заставляют непроизвольно
Смыкаться твои глаза.
Не щурься, не бойся брызг.
Ты тоже так можешь -
Попробуй!
С чего бы я взялся учить тебя,
Если был бы уверен,
Что из тебя никогда ничего не выйдет?
Если тебе не дано,
Зачем бы я стал принуждать тебя?
Дай же руку.
Смелее!
Представь, это так же,
Как ты ступила на льдину.
Тогда — в ледоход на Оби.
Помнишь?
Льдина слегка качнулась —
И только!
Правда, не страшно?
Согласись, это весело!
Так, что ты опять та девочка.
Ты снова учишься прыгать в «классики».
Ну вот, и ты уже скачешь на одной ножке!
Ты хохочешь от радости, от лёгкости.
Попробуй как я: вниз головой.
— Я так не могу, —
Смущалась ты, —
Ветром задерёт мне платье!»
— Не думай о платье,
Как оно может упасть,
Если ты — в невесомости?
В пространстве!
В вечности!
Во Вселенной!
Давай:
Со звезды на звезду,
Со звезды на звезду...
#задание2 #вершители_Лары_Крофт #нарния #картасокровищ

Валерий Ляпустин:
"Трубка имеет свойство гаснуть. Раскурить трубку, нужны хорошие лёгкие. Минздрав предупреждает, но мало кто прислушивается. Запах табака, приятнее дыма крематория. Трубка в "Не романе с камнем" прицепилась с первой главы прошлого запуска и стала не отемлемым атрибутом."
Лилия Зиюкова:
"запах табака приятнее дыма крематория... круто"
Валерий Ляпустин:
"Лилия, думаю, именно так"

Дарья Зимина:
"Какие интересные герои и какие глубокие у них диалоги) есть ли тут двойная мысль в образах курицы и Лиса?
Кстати, почему Курица обращается то к ней/ то к нему"
Валерий Ляпустин:
"Дарья, есть.
Это одна из сюжетных линий романа. Лиса, лисица - животное. Лис - пол. У меня оборотень. В данном эпизоде он в образе старика. Она будет в разные эпохи и в разных образах. В каких-то моментах, имя собственное. Курица знает кто перед ней.
Я думал об этом, решил, что так правильно.
Спасибо))"
13 авг

Мария Сухова
"Интересно!"
Валерий Ляпустин:
"Мария, самому интересно."

Анна Сокол:
"Необычные персонажи, диалог. Курица женщина (?), куриные мозги , однако глубокомысленная — интересное сочетание".
Валерий Ляпустин:
"Анна, давайте пойдём до конца: курица - это курица, я исхожу из этого".

Продолжение следует...