Земное

 Виктор Матюк

Земное

Благосостояние земное постоянно маячит предо мною,
Она затмило духовное и святое, ты в мире земном становишься изгоем,
Осенив своё чело крестом, бредёшь напролом через вчерашний бурелом,
Где-то в мире другом должен быть твой отчий дом, но не ты хозяин в нём!
Гремит гром впереди, позади уже прошли проливные дожди, пыль смыта со стези,
Вдали слышен крик: «Не убей! Не укради! Попытайся истину найти в конце пути!»
- «Обожди! Лучше помоги грешную душу от дрязг и склок спасти! Мне бы дойти,
Не споткнувшись о камни и не разбиться случайно об открытые настежь ставни
Дома знаний и сокровенных желаний, я же бегу от страданий без оглядки,
Мне хотя бы на святки не наступали бы грехи на треснувшие до крови пятки,
Тогда бы я наверняка ни шатко, ни валко взглянул украдкой на то,
Что нелогично любопытный взор к себе всю жизнь влекло!»
Вспотевшее чело в неистовство пришло, непорочный грех
Есть у всех, его блеск не предвещает скорую смерть,
Его таинственный свет в течение многих недель
Освещает твою стезю сильней уличных фонарей!
Тепло его лучей на века сохраняется в памяти людей,
Поправших всё, что давно отцвело и в негодность пришло!
Его тепло попутным ветром унесло скрипучее колесо Фортуны,
Оно остановилось в безлюдной лагуне, пейзаж безумный, почти лунный
Не воспринимает разум смутный, порыв сиюминутный, как дым сигары
Затронул струны гитары семиструнной в страждущей душе!
Святость, таившаяся вовне, попыталась затеряться в толпе,
Однако везде: на суше и на воде ты не в своём гнезде,
Покоя нет нигде! Замерев от испуга, когда услышал ругань
Невдалеке, зажав нательный крест в руке, едва ли не попал
Под шквал уличных фраз, их промозглый ветер намеренно разбросал по стезе,
Чтобы досужие мысли путались в голове,
Разуму вспомнился лесоповал, где он пни корчевал,
И сырой холодный подвал, где он срок отбывал!
Яркий луч вылился в полосу света в конце холодного лета,
Плоть раздета донага, она больна и в средствах стеснена,
Любовью не согрета, прислонившись к старинному парапету,
Она тянулась к небесному свету, не без успеха, одна утеха – найти в аптеках
Снадобье то, что помогает вспомнить всё,
Что вылетело через открытое настежь окно,
В туманную даль, унося с собой душевную боль, тоску и печаль! Небесная даль
Не похожа на Богемский хрусталь, она не напоминает янтарь с Рижского взморья,
У его лукоморья дуб зелёный рос, он не был похож ни на кого,
Он стоял сам по себе,
И был благодарен року, богу и судьбе, что наедине в кромешной тьме мог различить
Тот благословенный миг, когда любовь под маской меняла огненные краски
Полыхающих страстей на отблеск дребезжащих свечей,
Всплывших в памяти будто памятник бездорожью и слякоти,
Однако без столетней наледи внутри поныне здравствующей души!
В душе благодать, в любом возрасте безвредно мечтать,
Надо пройти через пламя огня, чтобы чужая стезя
Услышала тебя, твою боль, твою тоску и печаль,
И претворила явь в сокровенный идеал!
Судьба бросает резкие слова
Женщине той, что что пленит своей красотой разум мужской,
Она сидит напротив, любовь, как наркотик, жизнь дала сбой,
Повернувшись даме спиной, женщине нужен покой,
Она любуется собой, у неё выходной!
Её голос дрожит от гнева, постаревшая дева
Застряла посреди семейной бури, слегка глаза прищурив,
Брови нахмурив, он не пьёт и не курит в присутствии людей чужих,
Что ей толку от них? Коллективная вонь пронзила кожу ладонь,
Нет единства плоти и духа, молитва влетает в одно ухо,
И тут же исчезает её горемычное эхо
Через дверной проём,
Чтобы замерзать под проливным дождём,
Или погибнуть живьём в отечестве своём!
Пока живём, в ногу со временем идём,
Нам не страшен бурелом, мелькнувший за окном!
Не утратить бы в одночасье любовь и согласье в семье,
Пока святость таится вовне, забвение не грозит мне, пока живу на земле!
Время лечит, любовь вдохновляет, страсть следом за собой увлекает,
Через время она исчезает и тотчас в серой дымке тает
И никто не узнает, где могила твоя!
Оля-ля! Женская душа творит чудеса,
Красота передаётся через поколения,
Первое впечатление дарит ощущение,
Что мимолётное видение – не сиюминутное увлечение с целью совокупления!
Интересно и увидеть, и похвастаться, что супружеский секс – он такой, как есть,
Хочешь – не хочешь, но приходится терпеть и дифирамбы супругу петь!
Вопреки всему, главное – пережить критические дни и сбежать от западни,
Маяк мужества и любви всегда прячется в тени,
Цени его при жизни, резину не тяни,
Коротки дни озорства, жизнь искусов полна, меняются нравы и времена,
Постаревших любовниц не узнать, они – тогда и сейчас, как свет и мрак!
Изумительные старики логике вопреки домогаются руки моложавой дамы,
Провалив первый экзамен, из искры пытаются разжечь яркий пламень,
Получив отказ взамен, не обрадовав женщину ничем,
Она же бухгалтер и у неё несносный характер,
Они пожинают горькие плоды
Своей жалкой судьбы:
Говорили им злые языки, что если хочется впотьмах глотнуть воды из крана,
Среди ночи разбуди молодого хулигана, он в твоё положение тотчас войдёт,
Не предъявит счёт, если повезёт, то даже рок к горлу не приставит нож,
Прочь с дороги, боль и тревоги, я же шепчу про себя слова торопя:
«Жизнь проходит, как вода из крана, мы все уходим слишком рано,
Не сдав экзамен на совесть и честь, не у всех к нам претензии есть,
Этот мир не идеален, ты же бездарен, последний итог будет печален!
Аквариум навевает тоску и грусть, на сердце камень, воздух туманен,
По что же мы так долго резину тянем и зачем,
Когда уходим прочь от семейных сцен?»
Любовь растревожит тебя, и ты присядешь у горящего очага,
Отдохнёшь день или два и пролепечешь невпопад,
Что был сказочно рад ухаживание дамы принять,
Теперь ухожу, себя за слабость стыжу,
Захлопну дверь плотнее,
Чтобы в доме стало теплее!
Прошла истома вблизи чужого дома, не осталось ни никеля, ни хрома,
Всё дело в том, что женский тон року в унисон оглушал со всех сторон
Только что созревший цветочный бутон! Не верю в случайности,
Не впадаю в крайности, зажав нательный крест в горсти,
Продолжаю кружева плести из народной премудрости,
Сидящей на цепи в углу двуспальной кровати,
От совести и лести исходят похоронные вести!
Им всё некстати, они подобно татям насилуют и грабят,
Не всех подряд, только тех, кого хотят соблазнить,
Сделав благословенный вид, что душа болит,
А сердце плачет, так или иначе
Толпа будет судачить все дни напролёт,
Что кто-то из нас попал в очередной переплёт!
Исчезли ласки и почёт, наступило время дрязг и склок!
Летит вперёд старенький и едва пыхтящий паровоз,
С ним целуется взасос брошенный на произвол судьбы перрон,
Гремит граммофон, а вот и прощальный гудок, бедолага к бабам не ходок,
Его высокий лоб влажным потом промок, следом за ним бежит воронок,
Там за рулём сидит Ворошиловский стрелок, он в сидение врос,
И готов с судьбой целоваться взасос! Парадокс мирского жития
Не приемлет обездоленная полевая тропа, мелкая шантрапа
По вагонам шныряет, карманы пассажиров проверяет,
Поджав хвост в жару и в мороз без стонов и слёз
За чужой счёт хлебает лаптями украинский борщ,
И не воспринимает всерьёз зловещих угроз!
Вокруг никого, только я и мои мысли,
Всевидящее божество чужие мысли вовлекло в водоворот полноводной реки,
В ней не зимуют раки, пронырливые бабы об лёд не стаптывают каблуки!
И смех, и грех, но что за жизнь без постельных утех? Мне трудно забыть
Ту зловещую тишину, что ближе к утру клонила ко сну взлохмаченную седину,
Ещё вчера душа везде искала гору добра, не нашла, не солоно хлебавши
Отошла от ратных дел, затылок полысел, он перечить старости не посмел!
Его удел - наивен и прост: как-то себя превозмочь
И не умереть в промозглую ночь!
Психоз исчез, остался давний пресс от пьяных утех, мимолётный успех затмил грех,
Постаревший прохвост произнёс умный тост и оставил поднос с множеством роз!
Он не был сказочно богат, жёлтая пресса вылила на него ушат помоев,
Было время золотое, когда он любовниц путал с красавицей-женою!
Как из своего заклятого врага в постели сделать податливого раба?
Лично я не приложу ума, любая девица своими способностями гордится,
Задуманное должно сбыться, умирает время, умираем мы,
Не цветут давно уже в душе сады, просыпаешься - в душе весна,
Засыпаешь – осень, через время увеличивается проседь,
Жизнь намного жёстче, чем жирное многоточие
В каждой строчке авторских строк,
Где каждый порок, как лепесток, сотканный из слов и нот,
Занесённых в толстый блокнот, а на мозг давит цейтнот!
Хочется жить и не горевать, и чтобы в ночи не сильно скрипела кровать,
Болтать и хихикать, не кричать и не хныкать, слюнявя старую подушку,
Уж лучше допить до дна чекушку, чем воз неразрешимых проблем
Уведёт в тень вчерашнюю мишень, выдворенную намедни за дверь!
Что теперь? Не помогает женьшень уменьшить мигрень,
Достопочтенный член никак не может встать с колен!
Зачем? Когда он был моложе, мороз пробегал по коже
При виде спального ложа, у бабы ни рожи, ни кожи,
Она себе цены не сложит, о Боже, на что стало похоже
Зеркальное отражение экстаза? Опальная фраза,
Как разбитая цветочная ваза, превратившаяся из алмаза
В обычное стекло, её время истекло, грешное нутро
До изнеможения дошло! Бог помогает юродивым и блаженным,
И считает второстепенным признать, что женская стать никак не может повлиять
На мужскую жалость и страсть! С тех пор много воды утекло,
Собрано в узлы барахло,
Тащить тяжело, бросать жалко, в делах запарка, жизнь становится труднее,
Народ – беднее, тяжёлое время для баб настало, принцев мало,
Очаг в дому не греет, плоть хиреет, дровяную печь трудно разжечь,
Горе и смех, на дно не заляжешь, глаза соседям платком не завяжешь,
Надвигается смерч, незачем рассуждать про суету и тлен! Без проблем
На земле не прожил никто, память превратилась в ржавое решето,
Продолжаешь тлеть и терпеть невзгоды те, что возникают в темноте!
Если бы Гавриил-архангел взял в руки пылающий факел, его свет бы проник
В заповедный тайник человеческой души,
Привыкшей жить в тиши в деревенской глуши,
Где шумят камыши и рядом нет ни одной живой души!
У судьбы-плутовки не хватает сноровки,
Чтоб едва держась двумя руками за стену,
Удивить местную богему тем, что нам незачем
Становиться светочем при устранении чужих проблем,
Коль ты рождён неучем и рабом,
Не стоит расшибать двери собственным лбом,
Легче их приоткрыть солдатским сапогом
Или ударить обухом топора, чтобы тлен и суета сбежали с отчего двора!
Здесь такая дыра,
Что опавшая за ночь листва готова броситься с моста в пенящуюся реку,
И наяву будто в бреду вновь плести словесную канву о судьбе и об опеке
Над безвольным человеком! Он не был калекой, имел какие-то секреты,
Достиг успехов в деле том, что сопряжено с плотским грехом!
Пожилой господин жил один, он не пил, не курил,
С женщинами не спорил из последних сил,
Пока не возомнил из себя чудо-богатыря!
Он начал сомневаться:
Стоит ли женщине первым в любви признаваться?
Или лучше инкогнито ворваться туда, где во все времена
Надежда на счастливый брак у пришлых баб не угасала никогда?
Деваться некуда! Пусть знает зануда о пристрастиях будущего супруга,
Он - не зануда и не супостат, он - беден и не богат,
Он пишет трактат о совместимости дат!
Судьба навесила на него всех собак, он ничему давно уже не рад, он устал воевать
Против кроссвордов и шарад! Жизнь одна, назад не возвращается она!
В ответ - тишина, ни звонка, ни крика, ни телефонного пика!
Уходит время, как сгоревшие в печи поленья,
Нас сменяет молодое поколение,
И следы забвения написаны на постаревшем лице,
Хотя в душа – весна, знать старость не страшна,
Коль душа молода! Мои года – всеобщее богатство,
Со старостью предстоит бодаться седыми головами,
Чтобы сумрачное небо быстро не затмилось за облаками!
Хотелось быстрее ходить босиком по шумному Бродвею,
И в жизнь воплотить творческие идеи,
Время толкало в шею, зато грех,
Совершённый наспех,
Вдруг, проявив испуг,
Тут же отвернулся от чужих услуг!
Ему никто не успел на шею набросить супружеский хомут,
Время не ждёт, оно летит вперёд, нарушен будничный комфорт,
Ты вот-вот вылетишь за борт прыгающего по волнам бытия
Своего ржавого корабля! На хрена мне такая жизнь нужна?
Присядешь у костра, просидишь час иль два, вокруг заброшенные дома,
Дни тянутся однообразно, не важно, кто набросил на твои плечи старое пальто,
Только бы оно согревало плоть и нутро! Зачем прятать глаза и сгорать от стыда,
От непосильного труда ноет спина, время медленно текло,
Его вроде бы не существовало,
В душе - пустота, ни куста, ни деревца,
Повседневная тропа полынью-травою заросла!
Доживаешь жизнь, потерявшую смысл, катишься вниз, и не спешишь
Опереться об скользкий карниз, жизнь тает день ото дня,
Пока до конца ещё не дошла скользкая и узкая стезя,
Не помогают лекарства, за жизнь отдал бы полцарства,
Но нет его, вокруг одно и то же хамство и больше ничего!
Тебе не на что опереться, от судьбы не отвертеться,
Нет времени по сторонам оглядеться,
Вот только память не стремится таять
В туманной мгле, она таится вовне! Вокруг тоска и слёзы,
Увянувшие розы, распри и склоки, никому не нужен твой совет:
Ни да, ни нет, ну что за бред, никому дела нет,
Какой сонет ты будешь петь опосля,
Когда вблизи тебя погаснет свет?
Когда жизнь у тебя отняла всё,
Ты начинаешь собирать заново даже то,
Что давно уже погребено! Рок живёт короткий строк в страждущей душе,
Он привык спать в тепле и на кураже вершить грех, он один у всех!
Он чувствует между строк чужой порок, но вечная любовь
Вновь волнует кровь! Пока экран не погас,
Тебя прельщает связь на стороне,
Когда же будет дочитан любовный роман до конца,
Тогда ты услышишь холодный голос Творца: «Пора!
Уходить в иные края, там иные истоки бытия!»
Заживо сгорая, не хочешь уходить за пределы земного рая,
Там ты не слышишь лязга убегающего вдаль строго трамвая,
Медленно соображая, локти кусая, с горечью вспоминаешь,
Что пора золотая на исходе, на небосводе никто не водит хороводы,
Здесь у природы нет плохой погоды, а там? Святость бьёт по мозгам,
Подобно церковным колоколам! Ни звука, ни теней эмоций!
Нет прежних пропорций в тяжком вздохе
И мелких крохах бытия, упавших с барского плеча,
Они - не для тебя, так распорядилась судьба,
В том нет твоей вины! Мы все во грехе рождены,
Нагими уйдём, чтобы в мире ином обрести отчий дом!
Исподлобья смотрю на женскую наготу и сам себе вопрос задаю:
Почему до сих пор терплю вид убогий из открытого настежь окна?
Куда исчезла с женского чела неприхотливая красота
И душевная простота? Седина на макушке,
В углу разбросаны детские игрушки,
На столе чекушка, недопитая до дна,
На хрена пьянка женщине нужна?
Неужто ей муж не нужен? Ему надо готовить завтрак и ужин,
Он - немощен и простужен, сжав нервы в кулак, продолжился спектакль
Для двух особ, он шёл без репетиций и проб, никто не сказал: «Стоп! Довольно!»
Внешне всё выглядело прикольно, мешало только одно: прошлое погребено,
Его не дано заново воскресить, все вопросы выяснить и напрочь забыть обо всём!
Вопрос встал ребром, тих водоём, рыба плещется в нём,
На улице холодная промозглая ночь,
Она делает глубокий вдох, в спину дует ветерок, шумит дождь, перед тобой листок,
Исписанный корявым почерком безумным мужиком, он своё чело осенил крестом,
И бросился вдогон за безрассудной Музой, кормил её от пуза кренделями,
Она изредка шевелила мозгами и притоптывала ногами,
Тогда же начались распри и свары,
 Будто в интимные места ворвались монголо-татары!
Взгляд остекленевший пристально зрел в туманную даль,
Белоснежная старинная женская шаль скрывала страх и печаль!
Подушка мокрая от слёз не смогла решить ни один серьёзный вопрос,
Вот и пришлось врозь и парой попытаться на шару найти дорогу к своему идеалу!
Не удалось и что ж? Жить легче врозь, чем сообща, со скоблёного стола
Убрана чекушка, допитая с горла, глаза застила кромешная мгла,
Любовь, кажись, сгорела дотла, не затронув ни сердца, ни чела!
Семья на задний план отошла, беда никогда не приходит одна!
Этот мир не настолько прост и совсем не похож на старый сельский погост,
В нём немого мудрецов, больше дураков и простаков, единицы святых отцов
Читающих святые свитки от корки до корки, от них исходит запах махорки
И обычной русской водки, их внутренний мир не очень сложен,
Он страстями растревожен и страхами уничтожен
Под гребёнку, ясно даже ребёнку,
Что у толпы на слуху
Разговоры про посуху и всеобщую духовную разруху,
Набравшись духу, кое-кто попытался раскрыть свою душу
Святому Духу, и услышал в ответ, что счастья в земной жизни нет,
Всё это сущий бред! Годы забирают всё: и добро, и зло!
Когда любовницы рядом нет, перезаряди собственный пистолет,
Коль божий раб - не честен и не богат, ему надо совесть в чистоте держать,
Однако как? Повсюду бестелесный грех и мрак, в его сети попадают сгоряча,
Когда Гордиевы узлы пытаются рубить с плеча! Зря, на носу холода,
Следом за ними грядёт зима, над головой гудят телеграфные провода,
Что мишура и тлен добавляют множество проблем людям тем,
Кто горел, но не сгорел до конца, на всё воля Творца!
Таких семья гонит со двора, от них не исходит толики тепла,
Они не читают жёлтую прессу, делают себе водочные компрессы
Не ради спортивного интереса, а сгоряча, едва не плача и не крича,
Камни ворочают и молча создают мало-мальски приемлемый уют
На короткой жизненной стезе, где по идее должны равными быть все,
Хотя есть те, кто ровнее, не всегда они умнее всех,
Им по душе неприкаянный грех,
Им не страшна ни болезнь, ни злосчастная смерть! Нынче умники не в моде,
Хотя они одеты по погоде, они из дому выходят даже в дождь,
Он смывает с них враньё и ложь в сточную канаву, не ради забавы,
Он очищает людские нравы от горькой приправы
И золотой оправы! В этой державе
Игрища и забавы - превыше всего,
Грешное естество до кромешного ада дошло,
И никто не читает стихи Окуджавы в тени зелёной дубравы!
Боже правый, не отрекаются любя ни от себя, ни от добра,
Ибо мирская мишура сведёт с ума, ты погибнешь зазря
Под обломками собственного счастья,
Миг сладострастия проникнет в хилую грудь,
Пройдёт несколько минут и повсеместная жуть
Попытается назад вернуть былое время, миг отречения
От всего, что в борениях обретено, сбежал недалеко
От избранника своего! Сгорая вместе, не забывая до смерти
О присутствии совести и чести среди лжи и лести,
Мы продолжаем тяжкую ношу нести
На согбенной от грехов груди!
Я же молчанием, словно путами связан по рукам и ногам,
Безотрадно наказан, за что? Вроде бы никогда не жил грешно,
Творил людям добро, неужто всё это – чистой воды враньё?
Время шло безрадостно и уныло, былое чувство остыло,
Ему чужая дурость опостыла, путеводная звезда от удивления застыла
На крутом повороте рока и судьбы, увы, один шаг до беды, нет благодати у судьбы!
Рок грустит, никто его сигаретой не угостит, бог грехи простит,
В лесу дикий вепрь мнёт траву, на студёном ветру
Три часа сижу и свежим воздухом дышу!
Без лишних слов и жестов, без звучных аплодисментов украдкой
И походкой шаткой в грешное нутро невиданное блаженство вошло,
Взгляд белыми простынями заволокло, туман застил недремлющее око,
Без распрей и ссор не обошлось, пришлось с ними целоваться взасос!
Вправду и всерьёз новоиспечённый бомж не обращал внимание на дождь,
Он играл свою роль, был наивен и смешон, на нём пальто и старомодное трико,
В его голубых глазах темно, он снял модные щеблеты, как будто бы летом
По ледяной луже прошёлся босиком, будто под душем жарким днём!
Не безгрешен он! Бог ты мой, сколько сказано слов о Вере святой,
Многие слова шли вразнобой с любовью внеземной: один муж – земной,
За его спиной женщина как за каменной стеной, муж другой – от Бога,
С ним жизнь убога и трудна их общая дорога! Красавица - есть красавица,
Нравится ей или не нравиться, не стоит зря парится, как избавится
От земных утех, грех есть у всех! Молодая баба на передок слаба,
Это – мучение, ни один муж не простит ей грехопадение,
Старая – светопреставление, кто-то стонет и плачет,
Что сейчас сексуальная близость выглядит иначе!
Сейчас житие в разнос пошло, судят всех и за всё!
Ё-моё! За что? Люди рождаются в блуде,
Проповедуют его всюду, не ведают что творят,
Грешат и не пытаются от грехов куда-то сбежать!
Только душа может во вранье уличить лжеца,
Но когда? Глядь, во ****ь, жизнь прошла,
Не затронув ни сердца, ни чела,
В кармане дыра, там нет бабла!
Не за что выпить пивка!
Моё дело – сторона,
Братва даст бабки взаймы на бухло, выпьешь
И от души стремглав отлегло повсеместное зло!
Жизнь сложна, душа высот достигнуть не смогла,
Хотя была похожа на голубые небеса!
Внутри – холод, снаружи – безмолвие!
Конец карьере в старинном борделе!
Жизнь такая мука – годы заходят без стука,
В голову не лезет наука, ни крика, ни звука,
Будто ты качаешься на волнах в проливе Лаперуза!
Твоя тоска, рождённая душевной смутой, не доступна ни детям, ни внукам!
Если жизнь огорошит, и твои следы снегом припорошит, а рок не станет тормошить
И осуждать за несуразный внешний вид, запомню тот день и час, когда без нас
Кто-то смог в закрытую дверь из последних сил постучать,
 Чтобы начать вновь тайно предавать, пить и бухать,
Точно так, как и в прошлый раз!
Всему – своё время!
Всему – свой час! Небесам и заблудшим псам не до нас,
За отказ лечь на матрас могут ударить женщину в глаз,
Двинуть ногой в пах, и пару матерных слов сказать вдогон
Даже во время похорон, дотошный люд смешон,
Он - гол, как сокол, с виду – монгол, но не щёголь,
Никому не скажешь, не пожалуешься на проблемы бытия!
У всего есть начало и у всего есть конец, таким задумал этот мир Творец,
Вершитель наших судеб и властитель сердец! Душа совершенно одна
Наедине вспоминает старые и добрые времена, забытые адреса
С памяти смыла утренняя роса, имена поправ, от назойливости женщин устав,
Мужчина произнёс пару давно заученных фраз: «На этот раз, мадам,
Я вам фору не дам, не пролью на грешную душу целебный бальзам,
Вы же умны не по годам, ездите по весям и деревням,
Чтобы там обманным путём под зноем или дождём
Слёзы пролились полноводным ручьём, лишь потом
Грянет гром небесный и отрок известный и честный,
Не толкнув вас локтем, выпроводит вас через дверной проём,
Закон мужского гостеприимства состоит не в том,
Что даму, вторгнувшуюся в чужой дом,
Отправлять в дурдом!»
В памяти внезапно всплыло чужое лицо,
Ясен день, в голову вселилась хрень, зачем?
Как не сбиться с пути и продолжить тяжкий крест нести,
Когда тебя манит к себе измятая постель, а тебе рассказывают хрень, зачем?
Что ни день, то новая дребедень, без лжи не бывает блажи
Во время нежной и пылкой любви, ты можешь материться матом,
Путать числа и даты, в памяти они исчезнут без следа, будто талая вода!
Без неё никуда, у всех одна судьба, в голове – ерунда, она меняет цвета,
Хотя с лица воды не пить, с ним рядом жить, ласкать и целовать,
Оно, как и прежде принадлежат надежде, что только в бездне царит пустота,
Там навсегда исчезает суета сует, благости на земле нет, исчез её заметный след!
На всё воля небес, никто пока после смерти ещё не воскрес,
Каждый несёт свой крест,
Ему наперерез мчится всеобщий запрет, исходящий от небес,
На множество земных утех!
Мир поблёк, Бог бросает упрёк множеству распрей и склок! Всему – своё время!
Всему – свой срок! Только умникам невдомёк, почему грядущее в огне и в дыму?
Мир изображён в стиле Ню, то есть голышом, он ни в малом, ни в большом
Не похож на общий публичный дом, где жизнь бьёт ключом,
А за окном всё так же гремит гром, грудь скована льдом,
А руки связаны резиновым жгутом!
Как хочется жить, любить и этот мир боготворить,
Не спеши уходить, умерь собственную прыть,
Прошлое останется в воспоминаниях жить,
В свою души загляни, и память назад верни
В те дни, когда над головой пролетали журавли,
Но ты продолжал нежиться в тени зелёных дерев,
Будто в лев в зелёной саване, мир выглядел странно,
В нём запрограммировано всё, дождь омывает от пыли и склок
Усыхающий лист, жизнь медленно теряет смысл, и всё то, что на слуху,
Неспешно уходит в кромешную темноту,
Вместе с собой оно забирает сокровенную мечту!
Найду ли её когда-то и где? Нет покоя в бесноватой душе, боль - в теле,
В голове – странное похмелье, в горле – сухость, вокруг – скудость бытия,
Нет силы духа ни в чём, полный облом в делах, мысль витает в сумрачных облаках,
Ложь изобличает беспредельный страх за всё, что людям кажется, будто оно грешно,
Время потеряно безнадёжно, больно и тревожно общаться с тоской на стезе роковой,
Где пьянки и запой бегут наперегонки с путеводной звездой!
Бог грехи простит, он на безумцев не таит никаких обид!
Много их, но таких, как беглец из насиженных мест,
Уносящих нераскаянный грех из женских сердец,
Намного больше, наказание божье
Будет горше, чем сумасбродная жизнь,
Потерявшая смысл, не проще ли
Уйти под толщу отчей земли,
Чтобы даже потомки твои
Опосля ничего не нашли!
Себе дороже – уйти всех позже туда,
Где всегда даже многолюдные места
Окружает кромешная темнота!

г. Ржищев
25 августа 2025 г. 9;22