Семь сестёр сестра тени

36
Флора не была на юге Англии с того самого дня, как умер ее отец,
король Эдуард. Вступив под своды холла дворца Хай-Уилд, Флора
почувствовала, как ее накрыла с головой волна воспоминаний. А еще
она испытала самый настоящий шок, увидев, как обветшал сам дом и в
каком запустении пребывают прилегающие к нему территории, все
великолепие которых еще было так живо в ее памяти. Когда Арчи
повел ее показывать свои знаменитые когда-то сады, тщательно блюдя
положенную дистанцию между ними во время прогулки и еще
сильнее, чем обычно, прихрамывая на раненую ногу, Флора могла
своими глазами увидеть, как одичал и зарос сад в сравнении с тем, что
она видела тут в последний раз.
– Ты же знаешь, у нашей семьи всегда были проблемы с
финансами, – уныло обронил Арчи. – А Аурелии справляться со всем
хозяйством здесь, пока я был на фронте, тоже оказалось не по силам. К
тому же большинство молодых людей призывного возраста из
близлежащих деревень были мобилизованы, все они воевали во
Франции. В довершение всех бед и мама моя тоже умерла вскоре после
того, как началась война.
В детской Флору уже поджидала Сара. Она встретила ее со
слезами радости и горя.
– Такая беда, такая беда! – восклицала она, громко шмыгая носом
и подводя Флору к колыбельке с девочкой. – Одна радость! Что
Аурелия все же родила столь долгожданного ребеночка. Вот только
видеть, как ее доченька растет, ей уже не суждено. А уж какая она
красавица у нас! И характер ангельский, как у ее покойницы матери.
Флора взяла малышку на руки и тотчас же почувствовала, как ее
переполняет любовь к этому крохотному существу.
– Здравствуй, моя маленькая, – проворковала она с нежностью,
глядя на малышку, которая безмятежно покоилась на ее руках. Но в эту
минуту Тедди, будто почувствовав, что внимание Флоры
переключилось на кого-то еще, тут же зашелся рыданиями в своей
переносной корзинке. Сара немедленно подхватила его на руки.
– Силач, да и только! – воскликнула она восхищенно. – Лорд
Воган рассказал мне о том, как погибли его родители. Вы поступили
так благородно, мисс Флора, что взяли его к себе. Честное слово!
Уверена, и ваша сестра одобрила бы этот ваш поступок.
Первые две недели Флора целиком посвятила малышам, причем
Тедди, как всегда, требовал львиную долю внимания себе. С помощью
Сары она тем не менее перевела мальчика в детскую и оставляла его
там на ночь вместе с Луизой, пытаясь отучить его спать вместе с ней в
одной постели. Мальчишка заходился ревом, видно, кипя от
негодования за то, что его отлучили от Флоры, а она в это время
терпеливо расхаживала по коридору, прислушиваясь к его плачу,
доносившемуся из-за закрытых дверей. Но вот однажды вечером Сара
предложила ей, что сегодняшнюю ночь она подежурит в детской сама.
Флора согласилась сразу же и с великой благодарностью. Тут же
улеглась в постель и мгновенно заснула. Проснулась только утром,
впервые за несколько недель выспавшись наконец по-настоящему. И
тут же в страхе помчалась в детскую. А вдруг ее ненаглядный Тедди не
вынес разлуки с нею и умер ночью? Забежав в комнату, она увидела,
что Сара преспокойно сидит в кресле возле окна и что-то вяжет.
– Доброе утро, мисс Флора, – поздоровалась она с ней, глядя, как
Флора опрометью бросилась к колыбельке Тедди и увидела, что она
пуста.
– Где Тедди? – испуганно спросила у нее Флора.
– А вы взгляните вон туда! – Няня жестом указала на колыбельку
Луизы.
И действительно, мальчонка лежал в колыбельке рядом с Луизой,
прижавшись головкой к ее голове, и оба малыша спали безмятежным
сном.
– Думаю, он просто скучает без компании, – пояснила Сара. – Вот
я и решила, как он только начал плакать, положить его рядом с Луизой.
И представьте себе, за всю ночь ни один из них даже не пискнул.
– Сара, да ты просто волшебница! – воскликнула Флора.
– Да точно так же я поступала и с маленькой Аурелией, когда она
начинала капризничать. Клала ее рядом с вами. А эти двое вообще
смотрятся как близняшки. Они же и возраста-то одного.
– Именно так, – согласилась с ней Флора.
В эту минуту в детскую вошел Арчи, чтобы пожелать доброго
утра своей дочурке. Молча обозрел двух младенцев, спящих в одной
колыбели.
– Какая умиротворяющая картина, – бросил он негромко. –
Наверное, все это предопределено свыше.
И, слегка коснувшись плеча Флоры, вышел из комнаты.
* * *
По мере того как Сара все активнее брала бразды правления по
уходу за малышами в свои руки, у Флоры стало появляться все больше
и больше свободного времени. Привыкнув у себя дома целыми днями
возиться на улице, она для начала решила возобновить утренние
прогулки по полям и садам Хай-Уилд, в полной мере наслаждаясь
теплым летним воздухом. Но как бы ей хотелось покопаться в земле,
запустить руки в многочисленные клумбы и рабатки, в своей массе
неухоженные и обильно поросшие бурьяном.
Однако сады – это, по взаимному умолчанию, территория влияния
Арчи, и она не имеет права вмешиваться в его планы. Между ними
установилось негласное распределение дел, согласно которому у
каждого имелся свой круг обязанностей, обеспечивающий им
возможность максимально дистанцироваться друг от друга, в том
числе и в память об умершей Аурелии. Впрочем, избегать друг друга в
таком огромном доме было совсем даже не трудно. Правда, ужинали
они вместе за одним столом. Еду, весьма скверную и невкусную, им
готовила пожилая повариха из местных, единственная, кто согласилась
на столь мизерную оплату своего труда, которую смог предложить ей
Арчи.
Сидя в столовой, они пространно и во всех подробностях
обсуждали все, что касается малышей. Разговоры о детях – это была
нейтральная тема, помогавшая заполнять паузы, то и дело
возникающие за столом, хотя у каждого из них оставалось так много
невысказанного. Обычно сразу же после пудинга Флора поднималась
из-за стола, извиняясь за ранний уход и ссылаясь на усталость, и
отправлялась к себе наверх укладываться спать.
Конечно, дело тут было вовсе не в ее усталости. Но даже
несколько минут, проведенных наедине с Арчи, будоражили ее
настолько, что она потом долго не могла уснуть. Душными
августовскими ночами она беспокойно ворочалась в кровати с боку на
бок. Окна в ее спальне были распахнуты настежь, но в воздухе не
чувствовалось даже малейшего дуновения ветерка. Хоть бы Тедди
проснулся и начал плакать, думала она в такие минуты. Все отвлек бы
ее от всяких греховных мыслей, неотступно преследовавших ее почти
до самого рассвета.
Но вот наступил сентябрь, время, когда все живое, особенно, если
речь идет о культурных растениях, требует особого внимания и заботы
для того, чтобы все они могли пережить грядущую зиму. Флора
решила, что тянуть и дальше больше нельзя. Надо немедленно
поговорить с Арчи. Она нашла его в саду: он собирал в тележку
опавшие с деревьев груши.
– Добрый день, Флора, – поздоровался он с ней, немного
смутившись.
– Здравствуй.
– С детьми все в порядке?
– У них все отлично. Сейчас у них дневной сон.
– Хорошо. Здорово, что их двое. Прекрасная компания
подобралась.
– Ты прав. Арчи, послушай. Я хочу с тобой поговорить.
– Конечно. Что-то не так?
– Нет-нет, все в порядке. Просто я… Видишь ли, коль скоро я
стала жить здесь и Хай-Уилд – это сейчас и мой дом тоже, то мне
хотелось бы внести свой посильный вклад.
– Флора, ты вносишь его ежедневно.
– Я имею в виду, финансово. Имение нуждается в средствах по
его уходу. А, как ты знаешь, мой… отец оставил мне определенную
сумму денег. К тому же я продала свою ферму. Словом, у меня есть
свободные деньги.
– Спасибо тебе за столь великодушное предложение, но позволь
напомнить, что твоя семья уже сделала свой вклад в эту бездонную
бочку под названием Хай-Уилд. Ведь твои же родители ради этого
продали Эствейт-Холл. Ты, скорее всего, и не представляешь себе,
какие колоссальные деньги требуются на содержание этого имения. Я
уже не говорю о том, чтобы что-то здесь отремонтировать или
улучшить.
– Хорошо. Тогда позволь мне хотя бы возиться в саду. На
бесплатных основаниях, так сказать. А еще, если не возражаешь, я
найму пару молодых парней из деревенских нам в помощь.
– Если ты таковых отыщешь, – грустно пробормотал в ответ
Арчи. – Большинство молодых полегло на войне. Да и я сам…
понимаю, сейчас от меня проку мало. – Он жестом указал на свою
израненную ногу.
– И все же я попытаюсь включиться. Потому что если мы не
управимся до зимы, то все твои труды здесь пойдут насмарку. К тому
же у меня появится занятие, чтобы не скучать без дела. Сара и так
довольно болезненно реагирует, когда я днем часто заглядываю в
детскую.
– Тогда я принимаю твою помощь и выражаю тебе свою
признательность за желание подставить мне плечо, – улыбнулся в
ответ Арчи. – Спасибо.
Оставшиеся дни сентября они оба трудились в саду от темна и до
темна. Все же Флоре удалось найти двух демобилизованных солдат,
проживавших в деревне, которые с радостью согласились помочь им в
наведении порядка вокруг дома.
А сама Флора снова почувствовала себя в своей родной стихии и
даже немного успокоилась. Сара специально сшила для нее рабочую
одежду, более подобающую леди. Сейчас за ужином у них с Арчи
появились новые темы для разговоров. Вместо того чтобы
обмениваться пустяшными репликами, они с жаром обсуждали
обрезку садовых деревьев, борьбу с сорняками и прополку. Вместе
рылись в каталогах семян. Поразительно, но факт: в стенах Хай-Уилд
снова послышался уже давно забытый смех.
Иногда в послеобеденное время Флора выкатывала коляску с
малышами на улицу и оставляла ее под развесистыми ветвями тиса, а
сами они продолжали работать в то время, как Тедди и Луиза мирно
почивали, прижавшись друг к другу.
– Смотрятся как самые настоящие близнецы, – констатировал както раз Арчи, заглянув в коляску погожим сентябрьским деньком. – Кто
бы такому поверил!
В самом деле, кто бы! – подумала Флора вечером, укладываясь в
кровать и валясь с ног от усталости после тяжелой физической работы
в саду днями напролет. Однако усталость помогала ей почти сразу же
забываться беспробудным сном. Хотя порой она и спрашивала сама
себя, как долго ей удастся подавлять собственные чувства и впредь.
Сейчас, когда она проводила с Арчи больше времени, работая с ним
бок о бок изо дня в день, она особенно отчетливо видела, как война
изменила его. Об этом было даже больно думать. Вместо красивого
жизнерадостного молодого человека, в которого она когда-то
влюбилась, перед ней сейчас предстал умудренный жизнью мужчина,
успевший хватить лиха за прошедшие годы. Часто она замечала, как он
уносится своими мыслями далеко-далеко отсюда, какой печалью и
грустью наполняются в такие моменты его глаза. Видно,
воспоминания, к которым он мысленно обращался, были связаны с
теми страданиями, которые ему довелось пережить самому или стать
свидетелем того, как страдают другие.
Во всем его облике появилась некая уязвимость, душевная
ранимость, что ли, которая пришла на смену юношеской
самоуверенности и тщеславию. Но таким Арчи был дорог ей еще
больше. Впрочем, все последние недели, когда они тесно общались
друг с другом, Арчи вел себя по отношению к ней безупречно. Уж не
приснилось ли ей, спрашивала себя Флора с некоторым недоумением,
как он разглагольствовал, говоря о том, что по-прежнему любит ее?
Однако над ними обоими продолжала тяжелой тенью витать
смерть Аурелии. Собственно, ее уход остро чувствовался везде, во
всем имении. И что бы Аурелия ни писала в своем прощальном письме
к Флоре, этим мрачным воспоминаниям не суждено развеяться так
скоро, если это вообще возможно…
* * *
Дни становились все короче. Не справляясь с намеченными
объемами работ, Арчи и Флора стали задерживаться в саду дотемна,
работая при свете фонарей.
– Все! На сегодня я уже выложился полностью, – объявил как-то
Арчи в один из холодных октябрьских вечеров, распрямляя спину. И
это простейшее движение, как успела заметить Флора, далось ему с
большим усилием. Она молча наблюдала за тем, как он закурил – еще
одна привычка, приобретенная за годы войны, а потом поковылял в
сторону тиса.
– Ты иди в дом. Я тут одна управлюсь, – предложила ему Флора.
– Знаешь, этот мятущийся огонек фонаря и сам воздух, сыроватовлажный и холодный, вдруг напомнил мне о той ночи, когда я
поцеловал тебя здесь, – обронил Арчи.
– Пожалуйста, не напоминай мне об этом больше, – взмолилась в
ответ Флора.
– О том поцелуе? Или о тех обстоятельствах, с которыми он был
связан?
– Ты сам не хуже меня все понимаешь, – сердито ответила Флора,
повернувшись к нему спиной, чтобы снова начать копаться в клумбе.
– Понимаю, – последовал тихий ответ.
А потом короткая пауза.
– Но, честное слово, я хотел бы снова поцеловать тебя, Флора.
– Я…
Внезапно она почувствовала легкое касание его руки к своему
плечу. А она и не заметила, как он приблизился к ней и стал рядом.
Вот он взял ее за руку и поднял с земли, а потом развернул лицом к
себе.
– Так могу я тебе поцеловать? В любви ведь никогда нет ничего
плохого, дорогая моя Флора. Главное, нужно только время выбрать
удобное. А сейчас, по-моему, самое подходящее время для поцелуев, –
проговорил он негромко.
Она посмотрела на него, собираясь с мыслями, чтобы ответить, но
уже в следующую минуту он накрыл губами ее губы. Потом прижал к
себе теснее, и в то же мгновение были отброшены прочь все ее
аргументы. В самом деле, почему ей нельзя поцеловаться с Арчи?
* * *
После этого вечера между ними установилась довольно странная
близость, почти что семейная жизнь, которую они, впрочем, тщательно
скрывали от остальных обитателей дома. Хотя сам Арчи готов был
жениться на Флоре хоть сегодня.
– И так столько времени растрачено впустую, – упрашивал он
Флору, но та стояла на своем.
– Нам следует подождать хотя бы год, а уже потом объявлять о
помолвке, – объявила она категоричным тоном. – Не хочу, чтобы нас
осуждали или сплетничали.
– Господи, боже мой, Флора! – воскликнул Арчи, беря ее за руки.
В последнее время они приноровились устраивать свои свидания в
оранжерее. И сама обстановка там способствовала, по мнению Флоры,
еще большей пылкости их встреч. – Не понимаю, почему ты так
противишься? В конце концов, я же здесь хозяин. И, будь моя воля, ты
бы стала моей женой уже в течение ближайшего года. И потом, разве
ты не понимаешь, что как бы мы с тобой ни поступили, сплетен нам
все равно не избежать?
– Вот потому мы и не должны торопиться… Хотя бы ради памяти
Аурелии, – возразила в ответ Флора.
Постепенно Флоре все же удалось убедить Арчи позволить ей
потратить какую-то часть собственных денег на обустройство дома и
прилегающих к нему территорий, приобрести хотя бы самое
необходимое. Была нанята прислуга, а в дом пришли строители:
начали латать крышу, бороться с сыростью во всех помещениях, потом
принялись менять обои в комнатах, освежая интерьер. Работы было
невпроворот, но наконец-то Флора поняла, что имела в виду Беатрикс,
говоря ей о том, что она видит, чего именно не хватает ее подруге.
Несмотря на тот хаос, который царил сейчас в Хай-Уилд и в котором
они вынуждены были временно существовать, еще никогда в своей
жизни Флора не была так счастлива. Хотя истинный характер ее
отношений с Арчи по-прежнему оставался тайной для всех.
* * *
– Дорогая, должен тебе кое в чем признаться. У меня для тебе
небольшой сюрприз, если хочешь знать, – заявил однажды за ужином
Арчи. – Помнишь, я недавно говорил тебе, что все еще не
зарегистрировал Луизу? Но в местной нотариальной конторе, зная о
том, с какими драматическими событиями было сопряжено появление
моей дочери на свет, имея в виду смерть Аурелии, были столь
любезны, что пошли мне навстречу, отсрочив акт регистрации на
сорок два дня. И вот, – Арчи вобрал в себя побольше воздуха, – когда
я снова там появился, чтобы выполнить все положенные процедуры, то
решил одновременно зарегистрировать и Тедди, поставив ему ту же
дату рождения, что и у Луизы. Сейчас ты можешь быть абсолютно
спокойна, дорогая. Никто и никогда не отнимет у нас Тедди. Отныне
он мой сын и родной брат-близнец Луизы.
– Но… – начала ошарашенная Флора, заглядывая в глаза Арчи. –
Но это значит, что отныне я никогда не смогу стать его законной
матерью! К тому же, вольно или невольно, но ты совершил подлог с
официальными документами!
– Ради всех святых, дорогая, прошу тебя, успокойся. Что
бесчестного может быть, когда речь идет о любви? А я-то думал, ты
обрадуешься. Ведь ты и представить себе не можешь, сколько
бумажной волокиты сопряжено с официальным усыновлением
ребенка. Все эти суды, чтобы доказать происхождение Тедди, и прочее,
и прочее… А сейчас наши дети могут расти спокойно, в полной
уверенности, что они брат и сестра.
– Но ведь Сара все знает! А что скажет доктор? – Наверное, Арчи
просто спятил, решившись на столь необдуманный, в высшей степени
опрометчивый, поступок, подумала про себя Флора. – Ему ведь тоже
известна вся правда.
– Я предварительно поговорил с Сарой и все ей объяснил.
Спросил, что она думает о моем намерении. Представь себе, она тоже
согласилась с тем, что это наиболее простой и удобный способ
обезопасить будущее Тедди. А что касается доктора, который
принимал роды у Аурелии, так он переехал отсюда… Перебрался в
Уэлс, сейчас практикует там.
– Боже мой, Арчи! Но почему, почему, решаясь на такой
грандиозный шаг, ты не спросил моего мнения?
– Я подумал, что будет лучше, если я поставлю тебя уже перед
свершившимся фактом. Я же знаю, какой ты благородный человек, к
тому же законопослушный. Вот и побоялся, что ты сможешь попросту
отговорить меня. И, пожалуйста, запомни, я сам, по своей доброй воле,
преподношу Тедди на блюдечке с голубой каемочкой и свой титул, и
свое имение Хай-Уилд. В один прекрасный день сын простого пастуха
из Озерного края станет следующим лордом Воганом. – Арчи грустно
улыбнулся. – Думаю, это самый лучший способ увековечить память
героя, павшего на поле боя, – сделать из его сына лорда.
Флора молчала. Она прекрасно понимала, что именно толкнуло
Арчи на принятие такого решения. Ведь он до сих пор чувствовал
свою личную вину за то, что выжил в той страшной войне, в которой
полегло столько людей. И этот его дар был как бы во искупление, в
память обо всех погибших и не вернувшихся с фронта. Дар, который
он преподнес Тедди.
Что Флора могла сказать в этой ситуации? Да к тому же дело уже
было сделано. К лучшему или к худшему, время покажет. Но одно она
понимала и знала точно. Она сама тоже стала невольной соучастницей
обмана.
* * *
На следующий год, осенью 1920, Арчи и Флора наконец объявили
о своей помолвке. Само бракосочетание должно было состояться через
три месяца, перед Рождеством.
После долгих и мучительных раздумий, а также после
пространных, хотя и ласковых, убеждений со стороны Арчи, Флора все
же решила пригласить мать на свою свадьбу. Роза недавно вернулась из
Индии, где какое-то время после смерти мужа гостила у своей кузины.
Вернувшись на родину, она продала дом в Шотландии и переехала в
Лондон. Сняла себе элегантную квартиру на Албемарл-стрит и
поселилась там. Получив приглашение на свадьбу, она тут же написала
дочери, умоляя Флору навестить ее в Лондоне. А при личной встрече
она разрыдалась, просила у нее прощения за свой обман, за трудное
детство старшей дочери. И, конечно, за то, что после смерти короля
Эдуарда она не подставила Флоре плечо, не помогла ей пережить то
трудное время.
– Ты же все прекрасно понимаешь, правда ведь? – вопрошала она
Флору жалостливым тоном. – Мне нужно было держаться в тени,
ретироваться, как и миссис Кеппел. А потому любые контакты с тобой,
учитывая, что ты уже оказалась как бы под подозрением… Не говоря
уже о вечном недовольстве со стороны Алистера и его предвзятом
отношении ко всей этой истории… Словом, я посчитала, что так будет
лучше. А потом, я откровенно боялась встречаться с тобой, боялась,
что ты наговоришь мне кучу ужасных слов. Прошу тебя, прости меня,
если можешь.
И Флора действительно простила свою мать. Впрочем, в том
состоянии блаженства, в котором она пребывала все последние
месяцы, она могла бы простить кого угодно и за что угодно. А так они
с матерью могли наконец хотя бы вместе погоревать о безвременном
уходе из жизни Аурелии.
– Я узнала о ее смерти лишь спустя два месяца. В Индии такая
ненадежная почтовая связь, – пожаловалась дочери Роза. – Вот так и
получилось, что я даже не смогла приехать на похороны Аурелии.
Несмотря на то что Роза в самом начале их разговора сказала ей,
что Арчи в своем письме, извещавшем о смерти жены, упомянул
только о девочке, но тут же сама нашла оправдание такой его
забывчивости. Неудивительно, ведь он на тот момент был безутешен в
своем горе. Когда же она прибыла в Хай-Уилд на свадебные торжества
и своими глазами увидела «близнецов», которые уже потихоньку
учились ходить и весело играли вместе, то все ее сомнения, если у нее
таковые и возникли, тут же рассеялись.
– Крошка Тедди просто вылитая мать! – восклицала Роза, утирая
слезы, пока малыш сидел у нее на коленях. Его невинные голубые
глаза постоянно напоминали и самой Флоре об усопшей сестре.
– Кто бы мог подумать! – шептала Роза, помогая дочери надевать
свадебное платье нежного кремового цвета. – Кто бы мог подумать…
Ведь мы все считали, что ты терпеть не можешь Арчи Вогана. Аурелия
была бы счастлива, если бы знала, как повернулись события после ее
смерти. И ее детки растут под твоей неусыпной заботой.
Церемония венчания прошла в старинной церкви, где когда-то,
много лет тому назад, Флора наблюдала за бракосочетанием Арчи и
сестры. Сама служба была непродолжительной, в знак памяти об
усопшей, но очень душевной. А уж тот взгляд, с которым Арчи надел
на ее палец обручальное кольцо, она сохранит в своей памяти до
самых последних дней.
– Я буду любить тебя всегда, – выдохнул он, нежно целуя ее.
– Я тоже люблю тебя.
Только в их брачную ночь Флора впервые увидела, как искалечила
война тело ее мужа. Обе его ноги были сплошь покрыты шрамами,
следы от взрыва при крушении самолета Бристоль 22, легкого
истребителя, который в тот день, когда его подбили, выполнял
функцию самолета-разведчика. Но Арчи как-то удалось выбраться из
объятого пламенем самолета, а вот его напарник погиб через пару
минут от последовавшего взрыва.
Сердце Флоры преисполнилось еще большей любовью к мужу за
его мужество и храбрость. А потом они впервые занялись любовью, и
Арчи был сама нежность и предусмотрительность.
* * *
Весь первый год своей замужней жизни Флора постоянно
спрашивала себя, откуда в ее организме берется столько радости,
которая буквально изливалась из нее. Присутствие Арчи рядом,
взрослеющие малыши Тедди и Луиза, сам Хай-Уилд – все это
наполняло ее душу любовью и только позитивными эмоциями.
Луиза росла нежной и ласковой девочкой, вся в покойницу-мать.
От отца же она унаследовала острый ум и естественное умение
повелевать и властвовать. Хотя все выходки Тедди, у которого был
очень беспокойный характер, она сносила стоически. Девочка его
обожала и защищала Тедди всеми доступными способами. Ведь Луиза,
как и все остальные вокруг, считала мальчика своим родным братикомблизнецом.
Однажды за ужином Арчи рассказал Флоре, как взял
двухгодовалого малыша с собой на конюшню и посадил его к себе на
лошадь.
– Представляешь, он даже не заплакал. Не испугался даже тогда,
когда лошадь перешла на аллюр. Напротив! В этот момент он стал
командовать мне: «Быстрее, папа! Еще быстрее!» – закончил Арчи
свой рассказ, не скрывая гордости за маленького сына.
Флора была счастлива наблюдать за тем, как растет и крепнет
любовь и приязнь между отцом и сыном. Порой она даже начинала
думать, что, вполне возможно, Арчи поступил правильно, выдав Тедди
за своего родного сына.
* * *
Два поистине золотых десятилетия между двумя мировыми
войнами семейство Воганов прожило в своем прекрасном доме ХайУилд как в раю. Близнецы взрослели на радость всем окружающим.
Брат и сестра были не разлей вода. Это замечали не только домашние,
но и все, кто приезжал к ним в гости.
Однако, когда детям исполнилось по десять лет, Флора посчитала,
что притворяться и дальше, что она их родная мать, больше нельзя.
Этот обман стал для нее уже истинной пыткой.
– Я чувствую себя самой настоящей мошенницей, – пожаловалась
она как-то раз в отчаянии мужу. – Хотя бы Луиза должна знать, что ее
родная мама – это Аурелия. Ведь кто-нибудь из деревенских
обязательно со временем откроет ей глаза на эту правду. Что означает,
что нам придется солгать и Тедди относительно уже его матери.
– Мы уже с тобой много раз говорили на эту тему, и я снова
повторю, что наша маленькая ложь – это действительно мизерная цена
за счастливое детство Тедди в нашем доме, – ответил ей Арчи. – Но в
одном я с тобой согласен. Нам и правда следует рассказать детям об
Аурелии.
И вот спустя пару дней Тедди и Луиза вошли в гостиную, чинно
держась за руки. Два херувимчика, чистенькие, разрумянившиеся,
только что после ванны. Флора и Арчи усадили детей на диван и
рассказали им о том, кто на самом деле приходится им родной
матерью. У Флоры больно сжалось сердце при виде того, как
доверчиво слушал Тедди отца. Впрочем, дети были явно в
замешательстве от такого сообщения.
– А можно, мы и дальше будем называть тебя «мамой»? – робко
поинтересовалась у Флоры Луиза, устремив на нее внимательный
взгляд своих темно-карих глаз.
– Конечно, можно, родная моя.
– Потому что ты всегда была нашей мамой, – сказал Тедди, глаза
его были полны слез.
– Да, была и буду впредь. – Флора привлекла детишек к себе и
ласково обняла их. – Обещаю, я всегда буду любить вас и заботиться о
вас.
* * *
По мере взросления Тедди Арчи начал приобщать его ко всякого
рода деревенским занятиям и развлечениям. Тедди, истинный
уроженец Озерного края, чувствовал себя на природе словно утка в
воде. Однако когда мальчику исполнилось тринадцать лет, отец
настоял на том, чтобы он пошел по его стопам. Вопреки страстным
протестам Луизы и нежеланию Флоры, Тедди отправили на учебу в
закрытую школу в Чартер-Хаус, неподалеку от их имения. Очень скоро
мальчишка взбунтовался против строгих распорядков, царивших в
этом учебном заведении. Да и сама учеба не сильно его вдохновляла.
Флора не раз деликатно говорила мужу о том, что Тедди гораздо лучше
чувствует себя на природе, где он, можно сказать, находится в своей
среде. Любовь к странствиям по полям и долам, она ведь в его крови, и
с этим ничего не поделаешь. Однако Арчи не прислушался к ее
увещеваниям.
– Он должен вести себя так, как положено юноше его круга. Пусть
учится тому, как быть джентльменом, настоящим джентльменом, –
говорил он в ответ.
Непрекращающиеся протесты Тедди и его бунтарские выходки
разрывали сердце Флоры. Она понимала, что Арчи, как и все
остальные обитатели Хай-Уилд, начисто забыл об истинном
происхождении их сына.


ЛЮСИНДА РАЙЛИ