Монголия

Первая моя поездка за границу была именно в Монголию, ещё при СССР в далёком 1989 году. Организовывало тогда для молодёжи заграничные туры, как и поездки по стране, Бюро международного молодёжного туризма «Спутник». Бюро было не чем иным, как структурным подразделением комсомола. Да и работали там люди молодые. Путёвки за границу стоили примерно две месячных зарплаты. Выбор направлений был скудный и строго делился на капстраны и соцстраны. В последние путёвок было больше и попасть туда было легче. Больше скажу, иногда райком даже агитировал своих комсомольцев куда-нибудь съездить. На год на район выделяли энное количество поездок, которые не должны были сгорать. В капиталистические страны хотели поехать все. В тот год и месяц, когда я первый раз в жизни хотел пересечь государственную границу СССР, была путёвка в Голландию.  Но её забрал себе первый секретарь райкома комсомола. Остальные страны как-то тоже потихоньку разошлись, а Монголии было навалом. Так что выбор был сделан. Можно было ехать, а можно и не ехать. Я поехал.

Жил я тогда в Алма-Ате и, сами понимаете, никаких международных авиарейсов тогда особенно не было. Тем более из Казахстана в Монголию. Тогда вообще тотальный дефицит был всего. Особенно билетов на все виды транспорта в летний период. Поэтому маршрут наш сложился необычно. Сначала из Алма-Аты наша группа прилетела в Красноярск, посмотрела город, переночевала, далее на поезде до Иркутска. Знакомство с городом и Байкалом, а далее уже снова на поезде через Кяхту в Монголию. Группа вся молодая, путешествиями неизбалованная, с энтузиазмом и на полном позитиве. Ворчунов не было. Всего человек 20. Мой друг казах Берик сразу после пересечения границы среди монгольских пограничников нашёл двух казахов.  Здесь надо отметить, что в те времена обмен денег был непростым делом, а порой и просто криминалом. Сумма, что нам меняли с рублей на тугрики, была очень небольшой. Поэтому почти вся группа что-то везла на продажу. У меня было несколько банок индийского растворимого кофе, болгарские сигареты «ВТ» и почтовые марки. Новые друзья Берика багаж сильно не ворошили и особенно не придирались.

Проехав на поезде после границы всего буквально километров 30, мы сошли на станции небольшого городка Сухэ-Батор. Монгольский гид торжественно объявил, что мы сейчас на автобусе поедем в международный молодёжный лагерь. У меня в голове воображение сразу  нарисовало что-то футуристическое с группами молодых людей из различных стран соцлагеря. Всё оказалось намного проще и прозаичней.

Международный молодёжный лагерь оказался не чем иным, как простым сельским летним пионерлагерем. Местные пионеры носились в одной части территории, нас поселили в другой. Выделив пару небольших деревянных корпусов поновее. Мужской и женский. От двух до четырёх человек на комнату. На мой вопрос, почему лагерь называется международным и где иностранцы, гид, улыбнувшись сказал, что мы как раз и есть иностранцы, поэтому он и международный.

В окрестностях смотреть было абсолютно нечего, если не считать небольшой речки Орхон, которую мы запросто переплывали, единственным достоинством которой было, по поверью, то, что на её берегах рос сам Чингисхан. Правда к нашему приезду от него и его империи не осталось даже пыли. Не помню уже детально, чем мы занимались там два дня, но время пролетело быстро, и мы переехали в следующий город на нашем маршруте – Дархан. Он расположился всего в сотне километров от предыдущего и также не оставил за два дня пребывания в нём  в памяти абсолютно ничего.

Все ждали столицу:  Улан-Батор. Ждали не зря.  Поражало всё. Памятник Сталину в центре города (на фото). Надпись убрали, но скульптура тогда ещё стояла у главной библиотеки страны. Местные младореформаторы демонтировали памятник годом позже.

Самая холодная столица в мире, до -40 С, а летом +40 С. Плотность населения самая низкая в мире. Едешь по стране, а людей почти и нет. Тогда в Монголии проживало порядка 2 миллионов человек, из них почти половина в столице. Буквально пустая страна. Треть населения до сих пор ведёт кочевой образ жизни.

Удивляли окраины столицы Монголии, это были белые юрты, взявшие в плотное кольцо центр города. Обладатели двухкомнатных квартир здесь слыли тогда очень состоятельными и успешными людьми. Общественный транспорт был не очень хорошо развит, поэтому для множества советских специалистов по двум маршрутам пустили свои автобусы, куда монголам путь был заказан. Их туда попросту не пускали. Наши казахи заходили спокойно и никаких подозрений не вызывали, а вот нашего корейца один раз тормознули, но его советский паспорт был под рукой и вопросы сразу отпали. Мне трудно было понять наличие такой дискриминации с автобусами, пока в один день мы не поехали на местном монгольском автобусе до конечной на главный рынок.

Когда городской маршрутный автобус марки «Икарус» доехал до конца, до своей конечной остановки, и все пассажиры подошли к дверям, чтобы выйти, створки всех дверей одновременно раскрылись, и в этот самый момент вся толпа людей, ожидавших посадки на этот маршрут, ломанулась во внутрь, не давая выйти тем, кто приехал и хотел выйти. Толпа с ожесточёнными сосредоточенными лицами жёстко орудуя локтями пробивалась в салон, невзирая на беременных женщин, стариков и остальных пассажиров. Творец был милостив и нам в итоге чудом удалось выйти и оказаться на улице. Теперь я понял, почему наши соотечественники организовали себе свои «служебные» маршруты, кому захочется быть покалеченным…

Мы попали на самую большую барахолку страны. Рынки всегда интересны сами по себе, там ведь сосредотачивается вся квинтэссенция торговой жизни общества. Сразу можно понять, чем живёт народ, чем дышит, что производит и что продаёт. Забегая вперёд, скажу, что мне удалось купить то, что хотел. Маме взял дублёнку и прикупил три шапки из местного сурка выкрашенных в чёрный цвет для перепродажи, чтобы хоть как-то отбить часть стоимости поездки.
 
Небольшой коммерцией, как я говорил выше, занимались процентов девяносто из нашей группы. В Улан-Баторе мы распродали всё, что привезли с собой. С местными ценами здесь происходили интересные метаморфозы.

Мы приехали из СССР, где во всех магазинах на товарах проставлены цены, и по ним отпускается товар. Ни на копейку больше, ни на копейку меньше. Мы привыкли к этому с детства и именно так воспринимали все магазины. Чёрный рынок из-за его неразвитости и ограниченности я здесь не рассматриваю. Одна из девушек в нашей группе даже посмеялась надо мной, когда на прилавке одного из магазинов увидела именно те товары, которые я привёз. Смеялась она зря, так как цены на эти товары в Монголии оказались значительно выше, что и позволило мне купить маме дублёнку. С другой стороны, были и обратные случаи, например: сгущённое молоко, сделанное в СССР, здесь стоило на треть дешевле, чем у нас. А махровые полотенца, которые у нас всегда были в дефиците в Алма-Ате, здесь были в изобилии, да и ещё в два раза дешевле.

В итоге у нас улетело всё:  и товар, который привезли, и деньги, которые за него выручили. Для многих из нас тогда это были первые и очень скромные шаги в предпринимательстве.

Кстати, марки мои монголам оказались абсолютно не нужны. Заинтересованных не было абсолютно. Но я их продал нашему соотечественнику, молодому инженеру, который там работал и увлекался филателией, как и я.

Пожалуй, самой экзотической достопримечательностью в той поездке оказался буддийский храм Гандантэгченлин (краткое название – Гандан). В советский период хоть у нас, хоть в Монголии, религия была не в почёте, поэтому посетив этот монастырь, мы вживую соприкоснулись с религией, о которой раньше только слышали или читали. Впечатлило.

Берик снова нашёл монгольских казахов из числа местных студентов. Он, Айгуль (самая красивая девушка из нашей группы) и я все вечера проводили у них в общежитии в застольях, где мы узнавали много интересного о стране, о чём нам гид не рассказывал.

Особенно меня тронул случай, когда один из этих парней залез под кровать, достал аккуратно завёрнутую книгу и показал нам её с большой гордостью. Это была хорошо иллюстрированная с глянцевыми страницами книга об Алма-Ате…