Охотничек

Первый раз на донскую протоку Быструю мы с отцом приехали просто на разведку, посмотреть новые удобные места для рыбалки. До этого отец всегда ловил на простую удочку на Волге, но со временем из-за разливов реки привычные места рыбалки изменили ландшафт, берега почистили от упавших деревьев, ям и омутков стало меньше, и рыба ушла, что подтвердило народную мудрость. Дон же считался у рыбаков заветным местом, где ловилась рыба, особо подходящая для вяления, и последующего употребления с пивом, и отец решился.  Смутные детские воспоминания, изучение контурных карт и неугасаемый дух авантюризма после долгих поисков привели нас наконец на край сонной станицы, откуда до цели оставалось совсем немного. Положившись на авось, мы свернули с разбитого грейдера, и двинулись к видневшейся впереди кромке леса, тёмной полосой выделявшегося впереди на фоне синего неба. Просёлочная дорога причудливо кружила по огромному заливному лугу среди травяного раздолья и небольших бочажков с тихой прозрачной водой, и вскоре привела в желанный прибрежный лес. Немного порыскав по берегу, мы нашли подходящее местечко, и потихоньку проехали по высокой траве на полянку почти у самого обрыва. Берег был крутой, обрыв примерно метра три, но внизу оказалась вполне себе нормальная ровная полоса, на которой можно было расположиться, и спокойно порыбачить.
           Вообще-то, в этих местах я был первый раз лет пять назад, когда после восьмого класса в воспитательных целях мы, школьники, были посланы сюда в деревню, вернее, старую казацкую станицу, на сельскохозяйственную практику. Скука была смертная, даже местные мальчишки не задирались, и как-то в выходной день наша классная училка потащила желающих в географический поход на реку. Местные только указали направление, типа «идите туда», и мы неторопливо потащились через луг в поисках этой таинственной реки, которой всё не было и не было. По большому счёту, мы, мальчишки, просто рассчитывали искупаться, поэтому и приняли участие в экспедиции, а все эти луговые прогулки, девчоночьи ахи, восхищение цветочками и жужжащими пчёлками нервировали, и мешали быстрому броску к желанным берегам. Как бы там ни было, но долгожданная встреча состоялась, и обернулась полным разочарованием. Воды в реке было ещё очень много, и она подходила близко к обрыву, скрывая его истинную глубину. Кроме того, подмывая крутой глинистый берег на всём своём долгом пути, вода стала мутной, с клочьями пены, и приобрела устойчивый коричневатый цвет, не располагающий к купанию. Посмотрев на такие красоты, наш отряд исследователей быстро ретировался восвояси, тем более что после прогулки кушать захотелось, а опаздывать на ужин никто не собирался. С тем и вернулись обратно в станицу, напрочь позабыв про географические исследования местности.
          И вот оказалось, что детские воспоминания принесли громадную пользу, так как помогли отыскать заветную поляну на донском берегу. Первая рыбалка удалась, и с тех пор Быстрая протока стала излюбленным местом отца, где он с пользой проводил все свои выходные, со временем наловчившись солить и вялить пойманную донскую рыбку. Поскольку рыбы было много, я периодически таскал её в институт, и угощал своих друзей, когда мы баловались пивком в свободное от учёбы время. Как-то раз, будучи в гостях у Сынка, я, эмоционально размахивая руками, рассказывал и показывал, чего и сколько мы поймали на Быстрой в последний раз, чем привлёк пристальное внимание Сашкиного отца, который тоже был заядлым рыболовом. Очень скоро в результате реализованной им многоходовой комбинации, в субботу утром две машины, ведомые нашими с Сынком папашами, и забитые под завязку молодыми балбесами-студентами, двинулись в путь к реке обетованной. Когда мы свернули на грунтовку, ведущую по пойме к протоке, и осторожно ехали среди скошенных лугов, Токарь высунулся из окна, и, глядя на небольшие озерца, чуть тронутые камышом, мечтательно произнёс:
- Да, здесь и уточку можно подстрелить, а может и зайца!
Как оказалось, Токарь прихватил с собой ружьишко на всякий случай, вдруг что попадётся под горячую руку. По правде говоря, я впервые услышал, что он увлекается охотой, да ещё имеет ружьё, но общая идея была интересна, тем более что появилась возможность пальнуть из двух стволов, а какой молодой парень откажется от такого удовольствия, тем более, на рыбалке. Так мечтая и дыша сладким луговым воздухом, мы приехали на облюбованное место, и стали располагаться. Папаши не стали нам мешать, а отдав необходимые распоряжения, бодро схватили свои орудия лова, и разбрелись в стороны, дабы приступить к священнодействиям по общению с рыбой. День прошёл отменно, рыба клевала, солнышко светило, птички напевали в полголоса, а к вечеру и уха, и посиделки у костра привели всю честную компанию в расслабленное и благодушное настроение. Папаши ушли ночевать в свои машины, сославшись на то, что им рано вставать на рыбалку, а мы продолжали сидеть у костра, смотреть на огонь, молчать, болтать, курить, и рассматривать глубокое звёздное небо, которое в городе увидеть невозможно, и, наверное, втихаря мечтать каждый о своём. Те, кто хоть раз сидел у ночного костра, меня поймут.
Как бы нам ни было хорошо, но мы разбрелись по палаткам, и здоровый молодой сон укутал уставшие тела мягким тёплым покрывалом.
Идиллия продолжалась недолго.
Дикие вопли «Змея, змея!» подняли всех среди ночи. Мы вскочили, не в состоянии понять, а тем более разглядеть, что происходит, потому что в палатке царила кромешная темнота. Какая-то неясная фигура, крича и размахивая руками, ломилась в полог на выход. Хорошо, что полог не был застёгнут до конца, и тёмное нечто вывалились наружу, чуть не завалив палатку. Не раздумывая, мы рванулись следом, давя и толкая друг друга в спины. Выскочив на полянку, едва освещавшуюся луной, мы вытаращились друг на друга, и на Фрола, который нервно шарил вокруг себя рукой в поисках палки.
Из соседней палатки, разбуженные нашими криками, высунулись Сынок и Кудряш.
- Что вы орёте, как зарезанные, что случилось?
- Змея в палатке, - ответил Фрол, и мотнул головой в её сторону, - по мне ползла.
Оказалось, что Фрол, который спал в нашей палатке с краю, почувствовал что-то необычное, что ползло по его руке. Рефлекторно сбросив мешающий предмет, он решил, что это змея, со всеми вытекающими последствиями.
- А какая змея, большая или маленькая, - мы забрасывали бедолагу вопросами, на которые он не мог ответить.
- Да отстаньте вы наконец, лучше скажите, как её оттуда выгнать? Нам ещё спать нужно - Фрол подошёл к палатке, и палкой отвёл полог в сторону.
В палатке царил бардак, одеяла, впопыхах брошенные как попало в момент всеобщего бегства, тёмной грудой лежали внутри, не позволяя ничего рассмотреть. Мы стали чиркать спичками, но они быстро сгорали, и в их дрожащем свете рассмотреть всё равно ни черта не удавалось.
- Фонарик надо, не видно ничего, - мудро рассудил Кудряш, и посмотрел на нас с Сынком, - Есть в машине фонарь?
У меня был древний фонарик с динамо-машиной, лежал на всякий случай, пришлось лезть в багажник, и искать там. Достав жужжалку (чтобы фонарь светил, нужно было постоянно сжимать его в руке, приводя пальцами в движение маленький генератор внутри, который и издавал специфический звук), мы осторожно подошли к палатке.
- Так, цепляем по очереди одеяла, и вытаскиваем наружу, - командовал Кудряш, и все приготовили палки к бою. Осторожно, как минёры, мы вытащили и осмотрели все шмотки, но не нашли никаких следов проклятой змеюки. Я осветил внутренности палатки, и убедился, что она пуста. Все облегчённо вздохнули, закурили, и напустились на Фрола.
- Ну, и где змея? Может, ты перепутал, и схватил у себя вместо змеи что-то другое?
- Да уползла уже, наверное, пока вы тут орали и метались без дела, - несчастный отбивался, как мог, но не долго.
Вскоре мы снова залезли в палатку, и попытались заснуть, вздрагивая от каждого шороха, но
ночные похождения и сладкий воздух прибрежного леса сделали своё дело, и утром мы продрыхли достаточно долго. Правда, не все. Когда я вылез из палатки навстречу ласковым солнечным лучам, Кудряш уже вовсю ловил рыбу, а Токарь пошёл на охоту, ружьишком побаловаться в окрестных кущах. Следом за мной вылез Юрка, мы раздули почти угасший очаг, и поставили чайник, чтобы залить вчерашние ночные воспоминания и некоторый сушняк от вечернего пиршества. На бряканье посуды, и дымок костра выползли и остальные действующие лица. Кудряш поднялся от реки, и вскоре мы мирно хлебали горячий чай, глядя с высокого берега на задонские дали.
- А где Токарь? – спросил кто-то.
- На охоту пошёл, - сказал Кудряш, - Охотничек!
- Эх, вот бы он уточку подстрелил, - мечтательно протянул Сынок, - кулеш бы сварили.
- Ага, а щипать утку кто будет? – насмешливо ответил Кудряш, и поднялся, - Пойду, ещё половлю.
Про перья мы как-то не подумали, но заморачиваться не стали, ведь было так хорошо на обрыве у тихой спокойной реки. Тем временем Токарь незаметно вышел из леса, подошёл к костру, снял с плеча ружье, аккуратно прислонил его к стволу дерева, повесил рядом патронташ, и молча уселся рядом с нами.
- Как охота, - поинтересовался Шура Длинный, подавая чайник Токарю.
- Нет ни хрена, только ноги сбил, - Токарь потянулся, - даже пальнуть было не в кого. Зря всё утро проходил, даже ворон нет.
- Какие вороны на Дону, - я вопрошающе посмотрел на Токаря, - они тут нам житья бы не дали своими воплями, и таскали всё, что плохо лежит.
- Ладно, пойду позже схожу в другую сторону, может, повезёт больше, - Токарь растянулся на траве, и закрыл глаза.
- Сань, а может пойдём постреляем малёк? – вдруг предложил Длинный, - Бутылки пустые у нас есть.
Токарь сел. Предложение было интересным, и можно было выпустить лишний пар, уже скопившийся в молодых телах, уставших от утреннего безделья.
Все разом подскочили, и стали собирать пустые бутылки, оставшиеся после вчерашнего, только Юрка остался на месте. Дождавшись, когда мы построимся в колонну, чтобы проследовать к месту возможного тира, он выдал тираду, от которой мы обомлели.
- Ну, расстреляете вы эти несчастные бутылки, осколки то разлетятся в разные стороны, потом приедет кто-нибудь на рыбалку, и порежет себе ноги. Это как? А если бы мы ночью напоролись?
Он был прав. Часто выезжая на природу, мы неоднократно были свидетелями того, как кто-то из наших знакомых напарывался то на старую консервную банку, или осколки стекла, и всегда эти травмы были очень неприятными, да я и сам, когда мы с ребятами ездили на Островную на рыбалку, располосовал пятку осколком, и потом долго прыгал на одной ноге. Подумали, о решили повременить со стрельбами.
         Пришло время завтракать, отцы приплыли на своих лодках, и через какое-то время все дружно стучали ложками. После завтрака Токарь действительно взял ружьё, и собрался уходить. Мы лениво глазели на его сборы, и только Сынок собрался было составить ему компанию, но встретил неожиданный отпор.
- Вдвоём мы всю дичь распугаем, если, конечно, найдём, - пробурчал Токарь, и смылся, а мы разобрали орудия лова, и тоже присоединились к благородному занятию добывания пропитания к предстоящему обеду. Клевало постоянно, да так, что даже Длинный, ранее не замеченный в особом рвении насадить червячка на крючок, и тот прыгал с удочкой по берегу. Потом ему надоело, он подсел ко мне, и от нечего делать тоже глазел на поплавок.
- А ты выстрелы слышал? – вдруг спросил он, после того как я вытащил очередного подлещика, и сунул его в садок.
- Какие выстрелы? – сначала не понял я, но потом дошло. С тех пор, как Токарь ушёл на охоту, никто не стрелял, или мы не слышали. Длинный, который всегда обо всех беспокоился, нетерпеливо закрутил головой.
- Пойдём, поищем его, а вдруг что случилось? – он встал, посмотрел на меня, и полез по обрыву к лагерю.
- Да что с ним будет, - я попытался сбить его порыв, но потом подумал, что ловить уже вроде как не хочется, поэтому можно и прошвырнуться. Я вскарабкался на верх следом за Шурой, мы вышли на дорогу, и неторопливо глазея по сторонам, пошли в сторону лугов, на которые планировал заглянуть Токарь. Траву уже скосили на сено, и луг напоминал стриженый газон футбольного поля, но жизненные силы природы уже побивались вверх новыми молодыми побегами. Идти было легко и приятно, но вдруг неожиданно ружейный выстрел бабахнул совсем рядом. Мы вздрогнули, и помчались в направлении звука. Взбежав на небольшой пригорок, мы с Шурой у видели странную картину, и замерли на месте. Внизу, в ложбинке, было довольно приличных размеров озерцо, в котором стоял Токарь с патронташем на груди, как у революционного моряка. Вода доходила ему почти до колена, и он застыл как изваяние, держа в руках ружьё. Услышав наш топот, он поднял руку со сжатым кулаком, призывая нас остановиться. Так мы стояли примерно минуту, не понимая, что происходит, и глядя на происходящее широко открытыми глазами.
Время затормозилось. Токарь медленно поднял ружьё, слегка изогнулся, примащиваясь поудобней, и выстрелил себе прямо под ноги. В ужасе от происходящего, мы с Длинным бросились к озерцу, думая, что этот ненормальный зачем-то отстрелил себе часть собственного тела, но вдруг увидели, как потенциально травмированный кинулся в воду, и секунду спустя с победным криком вытащил оттуда громадную щуку. Это было действительно зрелище, достойное кисти великих художников! Токарь, который сверкая очками стоял на середине озерца, с ружьём в одной руке, и со щукой в другой, и капли воды, смешанные с кровью, которые медленно стекали со щучьего хвоста на высоко поднятую руку. Насладившись триумфом, он вышел на берег, бросил щуку к нашим ногам, сел на траву, и устало закурил, пока мы разглядывали трофей.
- Там в озере ещё штуки три таких, и щурят немеряно. Я их увидел в воде, когда шёл по краю, только сначала не понял, что это такое, а потом пригляделся – щука! Вода прозрачная, её хорошо видно было, ну, я и долбанул по ней, только не достал, видно, дробь мелкая, и вода её задержала. Я тогда зашел в воду, и стал ждать, а она, собака, как чуяла, всё кругами ходила, пока ближе подплыла. Тут я её и уконтрапупил,- азарт ещё плескался в его глазах.
Мы с Длинным облегченно рассмеялись.
- А мы как услышали выстрел, сразу сюда рванули бежать, видим, ты в воде по колено, и бабах, бабах!
Токарь перезарядил ружьё, и встал.
- Надо пойти ещё стрельнуть пару раз, пока вода чистая, - он снова шагнул в воду, но я его остановил.
- Слушай, чего стрелять понапрасну. У нас сетка есть, озерко маленькое, мы его за пять минут прогребём, и всех щук вытащим. Пойдём, ребятам улов покажем, и потом вернёмся, никуда эта рыба не уплывёт.
Мысль была трезвой, и мы ускоренным шагом пошли в лагерь, чтобы оповестить остальных, и подготовить сетку. Странно, но на наш крик, что Токарь поймал щуку, никто не отреагировал. Все сидели себе на бережке, и усердно занимались ужением, оставив без внимания наши призывы, уж больно они походили на неудачную шутку неудачливого охотника.
Ну и ладно, подумали мы, и продолжили лихорадочные сборы к тралению озерца, готовясь в отместку позже удивить народ богатой добычей. Прихватив с собой сетку, мы рысью пустились в обратный путь. Прискакав на бережок озерца, вдруг обнаружили, что палки, которые мы прихватили, чтобы привязать к крыльям импровизированного бредня, привязывать нечем, верёвку не взяли. Но азарт уже горячил кровь, и останавливаться никто не собирался. Я рванул обратно, чтобы побыстрее принести проклятую верёвку, которая ещё не известно где лежала. Вернувшись, я увидел Длинного и Токаря, которые полусогнувшись брели по озерку, держа сетку в руках за края. Увидев меня, они выскочили на берег, и лихорадочно стали привязывать сетку к палкам.
Да, вы угадали. Ножа с собой у нас не было. Верёвку, обжигая пальцы, пережгли спичками. Ну, держись, рыба. Вооружённые до зубов орудием браконьерского лова, мы с новой энергией кинулись в озеро, и стали бродить. Не тут-то было. Ячейки у сетки оказались крупными, и даже сложенная в два раза, она не подходила для поставленной цели. Тонкие щурята, попадавшиеся в сетку, немного побултыхавшись, проскальзывали насквозь, нахально взмахивая хвостами на прощанье. Изрядно устав, мы выползли на берег, и стали думать, какие ещё орудия лова можно использовать. Взбаламученное озеро нагло глазело на нас, подмигивая сотней маленьких солнышек, отражающихся от ряби на его поверхности. Забрав ненужную уже сетку, мы снова вернулись в лагерь. Наши громкие разговоры, бряканье багажником и метания по территории вызвали определённый интерес у наших друзей, которые уже наловились, и подумывали, чем бы ещё заняться. Сынок и Юрка вылезли на верх, и с интересом наблюдали за происходящим. Не найдя ничего подходящего, Токарь снова взял своё ружьё, а Шурик вцепился в какую-то холщовую сумку, куда собирался складывать добычу. Я поначалу схватился за сачок, которым иногда доставали крупную пойманную рыбу, но потом понял, что у него тоже ячейки крупные, и бросил его обратно.
- И куда это вы собираетесь, - поинтересовался Сынок.
- На щуку, тут рядом озерко, полное рыбы, мы же вам говорили.
Нам было некогда рассусоливать, добыча ждала нас в мутных водах.
- А ружьё зачем, арестовывать за нарушение паспортного режима? – заржал Сынок.
- Ты что, глухой? – окрысился Токарь, - тебе же русским языком сказали, озеро полное рыбы, а ловить нечем. Попробую застрелить ещё одну.
И он махнул рукой в сторону палатки, в тени которой лежала первая щука. Теперь отрицать очевидное и подтрунивать было бессмысленно, факты были неопровержимы.
- У отца где-то малёшник был, - загорелся Сынок, - Он точно подойдёт. Только он без палок.
- Палки есть, - сказал я, - Ищи свой малёшник, и приходите скорее, это совсем рядом, направо, - я показал направление, и пошёл за Длинным и Токарем, которые не стали дожидаться конца нашего разговора. Когда я подошёл к озеру, Токарь уже залез в воду, и высматривал добычу. Дело это оказалось не лёгким. Своими «забродами» мы настолько взбаламутили неглубокое озерцо, что оно стало непрозрачным, и приобрело коричневатый оттенок.
- Ни черта не видно, - сказал Токарь, опуская ружьё, - Придётся ждать, пока муть осядет.
- Так это же часа два, не меньше, - сокрушённо вздохнул Длинный, и зашвырнул свою сумку на берег.
Топот ног нарушил наше горестное молчание. На пригорке показались Юрка, Фрол и Сынок, который держал в руках что-то белое.
- Вот! - торжественно произнёс он, и развернул принесённую тряпку. Мы взвыли. Малёшник представлял собой кусок марли размером примерно метр на два.
- Сейчас Кудряш придёт, ещё кое-что притащит, - Сынок и Фрол привязывали марлю к палкам.
- Ну-ну, - сказал Токарь, - Давайте уже, начинайте. Он аккуратно положил ружьё и патронташ на траву, и закурил.
Новая партия тральщиков принялась бороздить мутные воды, раз за разом поднимая пустую марлю. Ничего! Несколько отчаявшись, и устав от погони за рыбой, они остановились передохнуть, и посмотрели на нас.
- Ну и что будем делать? – ребята вышли из воды, и сели рядом с нами на перекур.
- Я же говорил, подождать надо, пока муть спадёт, тогда бы ещё одну здоровую подстрелил, - в сердцах сказал Токарь.
Подошёл Кудряш, который держал в руках две здоровенные палки, и ведро.
- Во, вырубил для бредня, - он потряс принесёнными дубинами, но, увидев жалкое полотнище коричневого от грязи малёшника, резко утратил активность. Мы молчали, обдумывая происходящее.
Положение спас глазастый Фрол. Он долго смотрел на грязную воду, потом принял стойку гончей собаки, и сказал:
- Вот оно, смотрите, - и пальцем показал на воду.
Ну вода и вода, что в ней такого? Ничего выдающегося мы не увидели. Фрол нетерпеливо привстал, и снова настойчиво произнёс:
- На поверхность смотрите, видите, из воды носы торчат?
И действительно, на поверхности воды виднелись какие-то бугорки. Кто видел щуку, тот знает, что у неё морда вытянута, и на конце есть вроде как две ноздри на верхней челюсти, вот они-то и торчали наружу. Честно говоря, мы подумали, что так щука дышит, не желая забивать себе жабры в мутной воде, что, наверное, и было в действительности, хотя не факт, но научное объяснение процесса уже никого не интересовало. Рыбу было отлично видно на поверхности, чем мы и воспользовались.
- Так, мутим воду, чтобы она вся всплыла, я буду глушить, а вы доставайте малёшником, - Кудряш взмахнул дубиной, и пошёл к воде. Мы с Юркой подхватили марлю, Шурик ведро для добычи, а Сынок вторую палку, и двинулись следом. Кудряш с размаху долбанул по воде, целясь по рыбьим головам, обдав всех грязными брызгами, мы подхватили марлей место падения «бомбы», но вытащили кукиш. Кудряш, как паровой молот, долбил по поверхности озерца, но безрезультатно. Мы снова впали в отчаяние, не зная, как достать проклятую щуку, которая явно не горела желанием попадать на сковородку.
И снова Фрол пришёл на помощь. Оставшись без орудий лова, которые мы расхватали, он стоял в воде, и наблюдал за нашими потугами. Естественно, около него дубина Кудряша не колотилась, и вода была довольно спокойна. И вот, Фрол, как заправский фокусник, быстро суёт руку в воду, и достаёт оттуда щурёнка длиной сантиметров тридцать. Немая сцена, которая по науке развития жанра должна была последовать за этим, была не немой. От наших воплей и идиоматических выражений в изумлении притихли все окрестные птицы, а громогласное эхо стремглав прокатилось по просторам Дона, смутив на кораблях и самоходных баржах бывалых мореманов насыщенностью и витиеватостью форм. Шурик услужливо подставил Фролу ведро, и первая добыча затрепыхалась на дне. Остальное было делом техники. Отбросив палки и марлю, мы стали внимательно осматривать поверхность воды, и выхватывать щурят, чем издали напоминая стаю цапель, высматривающих пропитание на болотных просторах. Токарь таки поймал свою вторую крупную щуку, которую раньше мечтал застрелить, третью всё-таки оглушил Кудряш, и очень скоро озерце опустело, а его обитатели переселились в ведро и холщовую сумку, заполнив их до отказа. Довольные, мы вышли из воды, и уселись на бережке, наслаждаясь рыбацкой удачей, и ласковым солнцем, которое, кстати, стояло уже высоко.
- Может, всё-таки пальнём, - снова затянул свою шарманку Длинный, - А то были на охоте, и привезли патроны обратно.
- А куда стрелять-то, - Токарь вроде уже был не против устроить друзьям развлечение, но слегка сомневался.
- По камышам на другой стороне, - я кинул головой, показывая на «сигары» молодого камыша, стоящие напротив. – Они и колышутся как живые, так что тир по высшему разряду.
Токарь проверил ружьё, прочитал короткую лекцию по практике стрельбы из двустволки, и первым открыл огонь. Грохот оружейного салюта и радостные крики, приветствующие попадание или промах, явились завершающим аккордом необычной рыбалки, после чего мы мирно вернулись в лагерь. Оба наши папаши тоже недавно вернулись с берега, и теперь мирно допивали остатки водочки, заботливо припрятанные ещё вчера. Они по достоинству оценили наш улов, и дали команду готовить обед, и варить уху, чем мы и занялись. И вот, когда мы спустились к реке, чтобы почистить рыбу, Кудряш увидел на берегу рака, который сидел, уцепившись клешнёй за какой-то корешок.
- Тут что, раки есть? – его удивлению не было границ.
- Да какие раки, их тут сроду не было, ты смотри, какое течение быстрое, - я был тоже удивлён увиденным, - Тут сразу обрыв сантиметров семьдесят, а потом дно пологое.
Кудряш прыгнул в воду, взял рака, покрутил, и бросил обратно.
- Маленький ещё, - сказал он, - А раки в норах, в обрыве.
И, окунувшись по шею, он стал шарить рукой. Фрол прыгнул следом, и вскоре они на пару лазили по норам в поисках раков. Поймали штук двадцать, больше не удалось, но и это было здорово, поесть варёных раков на природе. День прошёл просто замечательно, похлебали ухи, погрызли раков, повалялись в тенёчке, наслаждаясь неторопливым течением реки, пением птиц, и шорохом листвы в кронах деревьев.
         Солнышко неторопливо переползло дальше на запад, удлинив тени деревьев, словно намекая, что пора бы и честь знать. Уезжать не хотелось, завтра снова в институт на учёбу, в душный лабиринт улиц, и вообще, бездельничать на природе намного лучше, чем работать в городе, но как бы там ни было, все стали потихоньку собираться. Остатки улова разделили, заботливо завернули в траву, чтобы сохранить свежесть рыбы, старый дедовский способ, которым отец всегда пользовался летом. Наконец, все расселись по машинам, и мы тронулись в путь. Я потихоньку рулил по луговой грунтовке, Сынок тащился следом. И тут за очередным изгибом дороги я увидел прямо перед собой странное шевеление. Я присмотрелся, и от удивления резко затормозил, из-за чего Сынок недовольно засигналил сзади. Здоровенная стая перепёлок медленно перемещалась перед машиной, методично что-то поклёвывая в скошенной траве. Я медленно тронулся следом за стаей, которая вовсе и не обращала никакого внимания на машину, занимаясь своими делами. Когда сидевший на заднем сиденье Токарь увидел такое количество пернатых, он сначала потерял дар речи, а потом стал вопить, чтобы я остановился, и дёргать ручку двери, пытаясь выбраться наружу.
- Так ружьё же в багажнике, - сказал я, - Тебе его достать надо, и собрать.
- Останавливайся, - Токарь был настроен решительно.
Я снова притормозил, он выскочил, и открыл багажник. В машине сзади тоже заметили перепёлок, и, высунувшись в открытые окна, во все глаза смотрели на происходящее. Токарь лихорадочно дёргал что-то в багажнике, пытаясь вспомнить, куда он положил чехол с ружьём. Но вместо ружья ему под руку попался патронташ. Яростный крик Токаря трудно описать, но децибел в нём было предостаточно. Заряженных патронов не было, только стреляные гильзы. Хлопнув крышкой багажника, Токарь сел в машину, проклиная нас и себя за бездумную трату боеприпасов, и высунулся в открытое окно. Я снова поехал потихоньку, подгоняя бампером перепёлок, лениво уступавших дорогу, пока не оказался аккурат посреди стаи. Птички понимали, что большая вонючая железяка не представляет для них никакой угрозы, и мирно паслись в зеленях, чирикая между собой. Видя такую наглость, Токарь не выдержал, открыл дверь, и снова выскочил из машины. Я остановился. Перепёлки отскочили в сторону, но не отвлеклись от своего занятия, нагло кося глазом на разбушевавшегося гиганта. Токарь пошарил по карманам в поисках какого-нибудь тяжёлого предмета, чтобы запустить в птичек, но, не найдя ничего, на мгновение остановился. Потом его взгляд стал гулять по округе в поисках хотя бы комка земли, или палки, которые можно было бы использовать как оружие, но скошенный луг был девственно чист. Тогда Токарь схватил маленькую подушку-думку, которая лежала под задним стеклом в салоне, и с криком кинулся в бой. Стая шумно взлетела, трепеща сотнями крыльев, и тогда он запустил в неё подушкой. Перепёлки благополучно улетели. Токарь подобрал подушку, сел в машину, и мы поехали дальше.
- Да брось ты переживать, зато здоровенную щуку застрелил, - мы пытались успокоить своего друга, как могли, - Подумаешь, перепёлки!
Токарь скорбно смотрел в окно.
- Зато напугал до смерти, - сказал он после долгого молчания, и облегчённо вздохнул.

Владимир Сухов
Январь 2020 года