Аврора

Ноосферное посвящение крымскому фантасту
В.А. Гаевскому (25.06.1960 — 21.08.2023)
 
I.
Нет, у современников нет повода ужасаться происходящего ныне: закат эпохи был упреждён заблаговременно, упадок остановлен, мораль укреплялась заранее. Было кому готовить род людской к испытаниям. Да только не ценили мы мудрость предшественников, а на пороге бедствий, когда Раздор промчался по Земле на белоснежной упряжке, так и вовсе свысока стали смотреть на культурное наследие – не на своё, конечно, а на выбор друг друга. Да своими же руками и открыли врата небытия…
 
Из жизни в жизнь Капитан искал ответы, призывая попутные силы для спасения древнего наследия. Лишь в последней, констатирующей цивилизации на своём Пути увидел он неогранённую жемчужину культурного развития и окрестил живую Ноосферу Музой и вдохновителем. Только ею он и был воспринят в итоге, от неё и пришёл бесценный ответ, недостающий ключ для возрождения мировой гармонии. И в решающий час своих странствий, человек шагнул за порог привычной реальности – туда, где его ждали…
 
* * *
Сначала Капитан начал воспринимать широкую тень, что скользила внизу, по бурым атласным кронам – сильные крылья поднимали его всё выше над душными джунглями, минуя непроходимые болота. Всё чаще реяли мохнатые хребты и шпили вулканов, дымящие шрамы ручьёв вновь затягивались папоротником ближе к подножиям гор и терялись в ползущей мгле. «Что не так с этим миром?» Ослепительный жемчуг небес, казалось, искрился маджентовым спектром. Довлевшая тревога теснила его прочь с открытого пространства, к далёкой бледной кромке, увенчавшей неприступные массивы.
 
Впереди туман сгущался и, затем круто восходил на призрачном горизонте к лиловым небесам, откуда всё более явно надвигалась титаническая масса Луны. Под её сумрачной сенью зной отступал. «Что не так с моими глазами?» Цветное зрение рептилии могло фокусироваться на розоватых пейзажах живого спутника: релаксирующие ледники сменялись холодными тонами пустошей. Раздражающие лучи солнца наконец побагровели, преломляясь в атмосфере исполина – Мир контрастно преобразился в наступившем затмении…
 
* * *
Да, было уже слишком поздно для всех нас. Последний плевок в душу стал фатальным для альтруиста, разочарование быстро разливалась ядом безмерного отчуждения. Незаменимый представитель искусства шагнул за порог межреальной памяти, к перекрёстку измерений. И только пепел остался от дарованных нам истин, только пепел предан земле и ветру… на руинах морали, близ границы братоубийственного конфликта нашей собственной Родины.
 
Что, что можно изменить теперь? Молиться о спасении, просить сил и просветления?.. Либо взглянуть на фатальную брешь в ином спектре.
 
* * *
Манящие тени в глубине Подлунного царства с грохотом прояснялись, Планета перекликалась со спутником бескрайними по высоте пурпурными разрядами. Всплеск озона придал сил Капитану и он вихрем миновал летучую стену ливня, молниеносно лавируя в атмосфере сгустившегося волнения – нарастающую угрозу он распознавал по запаху, с лёгкостью минуя бушующий периметр…
 
Критичная цель поисков была записана в его сверхсознании всегда, чтобы вернуться к истокам однажды, в период безысходности. Глубокий слой памяти походил на причудливую легенду, сознание отказывалось вспоминать, как был сформирован этот опыт.
 
Физика не властна над утопией крылатых: в пространстве проплывали острова неприкаянной тверди, укрытые умиротворяющим инеем. Здесь, на обетованных астероидах гнездилась первая раса разумных существ. Тонкие силуэты на склонах вздымали перепончатые крылья, тихий стрекочущий рокот приветствовал далёкого гостя. Они помнили его и были достойны памяти.
 
Но почему это произошло, почему глобальный Дух наделил даром понимания своих творений? В тихом эпицентре аномальных штормов, между плоскостей двух сумеречных реальностей, слились вся любовь и тревога Земли, пережившей кризис родов. Вероятно, именно тогда частица её души выплеснулась в Мир, преобразив Ноосферу божественной мудростью…
 
Высшее измерение сохранило мудрость первозданной Земной цивилизации именно такой. Его незыблемые истины не покоятся лишь в воображении искушённых, они простираются над юдолью, с надеждой взирая на нас каждый скорбный день и час.
 
 
(Продолжение следует)