Код верности Нулевой император. Эпизод 2

Эпизод 2: Вызов

— Да, сэр!

Титус стоял навытяжку в кабинете старшего квестора. Мундир сидел безупречно, пуговицы сияли, значок стажёра на груди горел начищенным блеском. Высокий, стройный, готовый в любую секунду выполнить приказ.
Только вот эти чёртовы кудри. Все утро он вертелся перед зеркалом, приглаживал их, но вихры упрямо торчали во все стороны, придавая ему несерьезный мальчишеский вид. Как он ненавидел их за это! Но ему строго запрещено прикасаться к ним, особенно ножницами.

«Как раз то, что нам надо» встретил его с усмешкой старший квестор в день, когда Титус вручил ему свое назначение.
Если бы он тогда знал, что кроется за этим «надо» …

Он ждал дня, когда значок стажёра займет свое место на его мундире. Как гордо подставил грудь! А потом в комнате натирал до зеркального блеска.
Вот оно. Сейчас я узнаю тайны Ордена.
Тайны… На деле его и близко не подпускали ни к чему серьёзному. Всё сводилось к беготне по городу с мелкими поручениями, словно он ученик у агентария: отнеси это, принеси то. Денежные счета, долговые расписки. И иногда по вечерам мальчик - служка на пирушках местной знати. Видел бы кто эту «знать» помер бы со смеху.
Как было ненавистно бегать среди гостей, подливая вино в кубки, кланяться и молча сносить их глупые шутки. Но хуже всего другое. Самым унизительным казалось проходить по служебным этажам в белой льняной тунике до середины бедра, босиком. И слышать позади себя шёпотки:

«Смотрите, сынок опального Канцлера идёт прислуживать торговцам шерстью…»
В лицо никто не говорил, но эти слова за спиной бесили ещё сильнее. Хотелось обернуться и… И что дальше? Он сам не знал. Поэтому просто шёл, закусив губу.
«Ничего. Придёт моё время. Тогда посмотрим, кто кого…»

Триклиний встречал густым ароматом вина, пряностей и жареного мяса. В центре низкий стол, уставленный блюдами, фрукты, оливки, хлеб, рыба с травами. На ложе хозяина старший квестор в одежде богатого банкира. Вокруг гости. Смеялись, перекрикивались, спорили, поднимали кубки. Торговцы шерстью, вином, оливками. Разряженные, богато и безвкусно. Их туники пестрели яркими красками, кто-то надел плащ поверх белой ткани, будто боялся, что его примут за простака.
Женщины держались особняком, сидели на высоких стульях у стен или на краю ложа. Длинные паллы спадали мягкими складками, то пёстрые, то однотонные. Они держали чаши обеими руками, переговаривались, украдкой бросали взгляды на мужей и их шумные жесты.

Титус стоял у стены. Молча, незаметно, ждал знака. Тогда, с кувшином в руках, как тень, скользил между ложами. Наливал вино и слушал. Приказ был прост, слушать и запоминать. Но что? Болтовню о ценах на шерсть и вино? Слухи, долетевшие из столицы? Местные сплетни?
Гости бросали на него косые взгляды, на кудри, на слишком светлые волосы. Он слышал сальные шуточки в свой адрес. Хотелось одёрнуть короткую тунику, в которой он казался почти голым. Развернуться и стереть с жирной физиономии ухмылку.
Но он только сжимал зубы и шёл дальше. Исполняя приказ: слушать, запоминать, и заносить в отчёт.
И, конечно же, это — не попадёт в отчёты.

— Вы слушаете меня, стажёр?

Резкий, скрипучий голос вырвал Титуса из воспоминаний. Старший квестор Терезий поднялся из-за стола и уставился на него пронзительным взглядом маленьких серых глаз.
«Какой неприятный взгляд… как у крысы. Все зовут его Хитрым Лисом, но у лиса не бывает таких глаз».

— Да, сэр! — отчеканил Титус, мгновенно собравшись с мыслями.
— Вы знаете, зачем я вас вызвал?
— Никак нет, сэр! — снова отчеканил он, с выражением легкого страха и почтения в глазах.

«Ещё бы мне знать? Кто-нибудь хоть раз предупредил бы…» — и в этом не было уже ни капли почтения.
Хорошо хоть Скавр намекнул. Сообщение от него пришло утром, комм заорал так, словно хотел разбудить всю Вселенную.
«Какого чёрта! Кому я понадобился в такую рань? Да ещё в единственный выходной за месяц!» — ворчал он, нащупывая комм под подушкой, пытаясь разлепить глаза. «Сам хочет тебя видеть. Жди вызова. Но я тебе этого не говорил».

Скавр… единственный, с кем здесь хоть как-то складывались отношения. Не друг, но все же. Невысокий, чуть пухловатый, вечно в измятом мундире — секретарь Терезия. Он не шептался за спиной, иногда даже подсказывал. Хоть и был намного старше Титуса.

— У меня для вас важное задание.

Голос Терезия изменился: стал мягче, бархатистее.

— Прошу, садитесь, — он кивнул на кресло у низкого столика в углу кабинета.
Титус дождался, пока Терезий устроится напротив, и только тогда присел. На самый край, с прямой спиной и руками, сложенными на коленях. Он слегка вздрогнул от скрипа кресла.

«Вот это новость…» Такого поворота он точно не ожидал. За всё время службы он бывал здесь лишь дважды, когда вручал своё назначение и когда Терезий сообщил о гибели брата. Оба раза оставили горечь.
В первый, холодный взгляд и ехидная усмешка. Во второй, печальные слова, но глаза, полные равнодушия.
«Что он задумал на этот раз? Чёртов Лис».

…

— Хотите кофе? Я распоряжусь, — сказал Терезий, заканчивая разговор. Поднялся и направился к двери.
— Спасибо, сэр! Нет, сэр! — Титус мгновенно вскочил, выпаливая на ходу.

«Никогда не переспрашивай и не говори «нет», если не хочешь неприятностей», — всегда предупреждал Скавр. Но сейчас «нет» показалось Титусу наилучшим выходом. Краем глаза заметил, как на руке блеснуло кольцо, выдавая скрытое напряжение. Титус поспешно спрятал руки за спину, надеясь, что Терезий ничего не заметил.

— Тогда можете идти.
— Есть, сэр, — он шагнул к двери.
— Постойте…

Титус замер и тут же развернулся.

— Да, сэр.

Терезий подошёл ближе. Его голос стал тише. Произнес почти шёпотом.

— Я на днях увижусь с вашим отцом. Хотите что-нибудь передать… на словах?

У Титуса перехватило дыхание. Кто в здравом уме осмелился бы встретиться с его опальным отцом?

— Спасибо, сэр! Ничего, сэр!.. Хотя…

Терезий удивлённо поднял бровь. Улыбнулся, странной улыбкой, смысл которой Титус не смог разгадать.

— Передайте отцу, что я ценю его заботу. И постараюсь оправдать его доверие. И ваше тоже, сэр.

Титус церемониально склонил голову.

— Передам, — коротко кивнул Терезий. — И добавлю, что доволен вашей службой. Можете идти.
— Да, сэр! — Титус щёлкнул каблуками и вышел за дверь.

Он вышел и прислонился затылком к двери. Перевёл дыхание, шумно вздохнул.

— Всё хорошо, Тит?

«Тит». Скавр был единственным, кому он позволял себя так называть. Раньше только отец и старый Публ, сержант из охраны отца. Даже старший брат обращался снисходительно: «братишка Титус».
Публ один из немногих кто видел в нем мальчика. Подкармливал сладостями, сажал на колени, даже давал подержать бластер, незаряженный, конечно. Прослезился, когда узнал о назначении. Титу стало жаль расставаться с ним.
Что сделал отец, Тит так и не знал, эта тема была запретной между ними. Но тухнуть с ним на забытом всеми острове посреди океана он не собирался. Даже захолустная Иберия казалась лучше. Один лишь Терезий согласился взять его к себе, то ли по старой дружбе с отцом, то ли по каким-то своим расчётам.

— Что-то случилось, Тит? — в голосе Скавра звучало настоящее беспокойство.
— Нет. Всё хорошо. Он даже… предложил мне кофе.
— Кофе?..

Титусу не нужно было спрашивать. Всё было высечено на лице Скавра огромными буквами. В эту минуту он даже пожалел его. Сколько ему? Двадцать пять? Тридцать? И до сих пор всего лишь младший квестор. С его открытым лицом и честными глазами карьеры ему не видать, как своих ушей. Максимум квестор. Архивариус заштатного офиса.

«Я слышал, вы со Скавра довольно близки», — всплыли слова Терезия, сказанные как бы между прочим. «Но не стоит делиться всем». Звучало не как совет. Скорее предупреждение. Или угроза.
Конечно, он ничего ему не расскажет.

— Интересовался, как моя служба. Нет ли жалоб… Наверное, по старой дружбе с отцом.

Скавр лишь кивнул. Поверил ли? Вряд ли. Несмотря на простодушие, глупцом он не был.

— Ну, я пойду. Сегодня единственный выходной.

Титус закрыл за собой дверь. Скавр проводил его взглядом и вернулся к бумагам. Брал лист со стопки, пробегал глазами и откладывал в другую.