Хозяйка Леса

Умеет Юрка страшилки рассказывать! Вкусно, зловеще. Даже Светка, даром что большая, а одеяло до подбородка натягивает.
— Беги, девочка, беги; гробик на колёсиках уже открывает входную дверь…

Бах! Ааааааааааа!

В спальню через распахнутую дверь врывается пронзительно жёлтый свет из коридора. Он высвечивает строгие ряды скрипучих кроватей и разнобой испуганных лиц.
— Гробик на колёсиках… — пищит одна из девочек помладше.
— Шооаааа?! — воет тётка Айна. Она и правда квадратная, особенно против света. И очень болезненно воспринимает любые намёки на свою фигуру. Узнает, кто её так обозвал, — не посмотрит на причины и подвал надраивать отправит. — А ну спать, а то Бабайка придёт и всех, кто шелопу;хается, — в Лес утащит!

Дети как подрубленные падают на жёсткие матрасы. Будто так и было, будто только о том они и мечтали. Тётка Айна крякает, сердито пыхтит и закрывает дверь. Жёлтая полоска на полу резко уменьшается, очерчивает напоследок прямоугольник входа и остаётся лишь зеленоватым миражом в темноте. Тётка Айна — одна из самых строгих в приюте, но и за детей любому башку оторвёт. Лучше уж так, чем как некоторые.

Юрка здесь сколько себя помнит. Сейчас ему уже семь лет, хотя он и ростом мельче одногодок, и коренастее. Он многих воспитателей повидал. Дети первое время дразнились, что его Бабайка из Леса принёс. Всех, мол, уносит, а Юрка даже там не сгодился. Уж тётка Айна из-за этих шуток бушевала! А потом как-то перестали дразниться, сдружились, сказки его полюбили. Да только сам Юрка сейчас это вспомнил и зарок себе дал непременно Бабайку дождаться, да спросить, зачем тот его отдал.

Пока тётка Айна пыхтела и топала по коридору между спальнями, никто не отваживался даже ёрзать на кроватях. Так все кроме него и заснули. Дыхание выровнялось, сердца замедлились. Айна как почувствовала: поскрипела ступенями вниз, то ли в холл коттеджа, то ли в кухню.

Юрка осторожно сел на кровати, облокотился на спинку и осмотрелся. Длинная спальня с окном в противоположном конце от двери проявилась из темноты, стоило Юрке этого захотеть. Кроме него в приюте так никто не умел. Юрка и видел в темноте, и нюхал, где у кого еда спрятана, и даже определял, кто спит, а кто нет. А ещё он намного раньше других слышал, когда кто из воспитательниц к ним шёл, — если не увлекался сказкой, конечно. Только никому об этом нельзя было знать.

Люди в их городке Леса боялись. Любой ребенок знал, что дальше ведьминых кругов ходить нельзя — будь там хоть трижды красивые грибы или ягоды. Дровосеки с огромными топорами отваживались дойти до поющих камней. И то, готовые в случае чего всё побросать и бежать под защиту техники и бойцов. Дальше поющих камней не заходил никто. Если кто когда и пробовал — не вернулся.

Медленно щёлкнула входная дверь. Бабайка? Юрка бесшумно сполз с кровати и проскользнул к окну. Присмотрелся. Нет, не Бабайка, а тётка Айна. Закуталась в шаль, оглянулась, зыркнула на его окно и бодро направилась в лес.

Ночью. Одна. Без фонарика.

В коридор он идти не рискнул — там, видать, новенькая теперь караулит. Медленно открыл окно, сунул Светкин носок в створку, чтоб ненароком не распахнулась, пока он снаружи, и по плющу спустился вниз. Держась тени, добрался до забора, прополз в дырку за бурьяном и потруси;л следом за Айной.

Прямо в лапы Бабайке. А может, и бешеному вурдалаку — про Лес чего только не рассказывают!

Там не работают машины и техника. Любой, кто туда идёт, может полагаться только на себя самого. Ни тебе стальной брони бульдозера, ни тебе танковых гусениц. Огнеметы захлёбываются, пулемёты дают осечку.

Говорят, когда-то между приютом и Лесом были хлебные поля. Теперь Лес разросся и притаился за забором коттеджа, готовый в любой момент откусить и прожевать новый кусочек мира людей. Говорили, что Лес хочет захватить всю планету. Юрка думал, что Лес защищается, потому что иначе бульдозеры и пулемёты захватили бы весь Лес.

Тётка Айна уверенно прошла ведьмины круги — места, где поганки или дикоцвет растут не вразнобой, а в чётком порядке. Сердце Юрки морозно ухнуло, но он шагнул следом. Отныне было возможно всё. Он постарался ещё тщательнее вглядываться в темноту и слушать, слушать, слушать.

Здесь было угрюмо, но красиво. Белёсыми огоньками между чернеющих раскоряк мелькали волшебные мотыльки. Они походили на чаек, только маленьких, лесных. Через сырой мох пробивались первые поющие камни. Они светились изнутри и гудели, как трансформаторные будки в городе. Никто не знал, а что же они такое на самом деле. А Айна так дальше и шагала, как к себе домой!

Тррррр… крых-крях! С ветки на ветку заскакали… круглые зелёные глаза. Прямо как в одной из Юркиных страшилок: «идут-бегут по стенке зелёные глаза…». Только здесь вместо стенки деревья. Ближе и ближе, скачок, треск, шорох… последний прыжок.

Юрка сжался, зажмурился. Удар в грудь. Писк.

Зелёные глаза смешно моргнули и отряхнулись. Их окружала полосатая шёрстка. Над ними торчали мягкие аккуратные ушки. Блестящий носик спрятался в пушистом хвостике.

— Иди сюда, ты ведь добрый? — через силу улыбнулся Юрка. Главное не показывать, что боишься.
— Ба, бы-ба-ба… — ответил зеленоглазый пушистик.
— Значит, быть тебе Бабайкой. Если выберемся…

Юрка наклонился, чтобы поднять Бабайку, и мельком в луже увидел странное свечение. Задержался, присмотрелся, вздрогнул. Оказывается, это его глаза так светятся. Не сильно, но очень зловеще. Так и взаправду поверишь, что из Леса в приют попал.

Зажмурившись, чтобы не отвлекаться на отражение, он прижал Бабайку к груди и выпрямился. За это время, правда, тётки Айны и след простыл. Юрка вздохнул и пошёл дальше. Вдруг услышит чего.

Идти с Бабайкой стало гораздо легче: его надо было защищать, и бояться времени не оставалось. Сначала Юрка брёл почти наугад, потом услышал очень тихий звон. Высокий-высокий. Сразу и не разберёшь: есть звук или только кажется. Пока прислушивался, увидел, как перед ним тянется золотистая лента: словно дорогу показывает. Бабайка потянул носом воздух и тихо забабакал ему в подмышку. Юрка прибавил ходу.

Луж становилось всё больше, а вскоре вся тропа оказалась под тонким слоем воды. В ней отражались кроны деревьев, светляки, звёздное небо, поющие камни, освещающие тропу и золотистая путеводная лента.

Шаги подхлюпывали да причмокивали. Наверное, это могло бы привлечь каких-нибудь бешеных вурдалаков, но Юрка решил, что раз до сих пор ничего не случилось, вдруг да пронесёт. К тому же его Бабайка оставался на удивление спокойным, ласково тёрся о Юркину футболку и спокойно смотрел на то, как лес начинал светиться.

Это было гораздо больше, чем свет от поющих камней. Казалось, что светится воздух между стволами. Такое бывает, когда солнце пронзает лучами остатки тумана в пролеске. Свечение дополняли вкрапления каких-то зелёных грибочков и ярко-красных цветов. Они тоже светились, делая Лес больше похожим на картинку из детской книжки. Почему люди так боятся этой красоты? Почему мечтают избавиться от Леса? Кому нужны серые и прямые линии, как в городах?!

— Ты не сможешь его защитить. Ты даже уследить-то за ним не можешь! — спокойный и властный голос перебило уханье совы. В ту сторону тянулась и лента, правда на фоне свечения она уже не казалась золотистой. Скорее, тенью.
— Хозяйка Леса… Сестра! Да я… — возмутилась было тётка Айна. Её голос Юрка сразу узнал. Узнал и с облегчением вздохнул.
— Ты даже не знаешь, где он сейчас… сестричка! — в чужом голосе появились насмешливые нотки. Почему-то Юрка точно знал, что голос не издевается, а по-доброму журит.
— Таки сбежал, прохиндей! Уж я ему! — засокрушалась тётка Айна. Сова снова заухала, зашуршала крыльями и внезапно перелетела на камень в нескольких метрах от Юрки.
— Угу, — важно кивнула сова, моргнула огромными жёлтыми глазами и отчётливо произнесла: — Ку-ку!

Воздух вокруг Юрки посветлел, а тени между деревьев собрались в высокую тёмную фигуру: женскую, полупрозрачную. Его «путеводная лента» вела именно к ней. Сквозь подол длинной юбки виднелись мох и трава, а сама она сурово смотрела на Юрку красными глазницами.
— Ну, здравствуй, будущий великий волшебник!

Юрка на всякий случай оглянулся, вдруг позади него ещё кто есть, с кем она здоровается. Сзади только скромно стояла тётка Айна и почему-то не злилась. Она улыбалась и кивала ему, а глаза её странно блестели, она всхлипнула и рукавом утёрла нос. Бабайка спрыгнул на землю и ободряюще закивал: ты, мол, волшебник, даже не сомневайся. Вот так номер!

— Здравствуй, сынок! — прошелестела Хозяйка Леса так ласково, что Юрку насквозь прошибло. Вот тебе и дразнилка про «Бабайка из Леса принёс»… — Вижу, ты нашёл себе фамильяра.
— Фа… кого?
— Твоя волшебная крысобелка. Чудесный накопитель энергии и защитник.
— Бабайка? — вытаращился Юрка и снова посмотрел на зверька.
— Ба-ба, — закивал Бабайка, — Баб!
— Он будет тебя защищать в Городе, — тепло сказала Хозяйка Леса. Юрке даже показалось, что она улыбается.

— Но я не хочу в Город. Я хочу остаться здесь!
— Надо, малыш, надо. Ты — дитя двух миров, и я хочу, чтобы ты их понял и полюбил. Только так можно будет примирить Город с Лесом.
— Как я могу их примирить, если люди боятся Леса, их учат этому с детства! — возмутился Юрка, а тётка Айна наконец подошла и погладила его по плечам.

— Долгие века этот мир жил без волшебства, — пояснила Хозяйка Леса, — Люди важничали, и им всегда было мало. Тогда Природа воззвала к Магии, а Магия воплотилась в виде Вещего Леса. Никакие бульдозеры не смогут помешать ему расти. А мои дети, такие, как ты, смогут показать людям, как жить в этом Лесу в мире и с собой, и с Магией. Как жить, не разрушая.

Юрка нахмурился. Он был ещё маленьким, но уже успел понять, что люди разрушают всё, что не понимают. А что понимают — тем более.

— В этом особенность Магии, Юрка, — пояснила тётка Айна, — Она зависит не от денег, а от силы духа.
— А как же чёрные колдуны? — Юрка о них читал и немало. Страшные, непобедимые и очень злые.
— Не путай истинную Магию с тем, какой её хотят видеть те, кто Магии боятся, — пояснила Хозяйка Леса.
— Тебе всё ещё предстоит изучить, Юрка, — вздохнула тётка Айна, — И все вопросы Хозяйке Леса задашь. Но сейчас пойдем домой.
— Я… я смогу возвращаться в Лес… к маме?
— Пока ты один из нас, Лес не причинит тебе вреда, сынок, — ответила Хозяйка Леса и рассеялась. Снова заухала сова, срываясь в полёт и исчезая в меркнущем свечении. Лес успокаивался и затухал. Бабайка запрыгнул Юрке на шею и забырчал, как котёнок под включённым микрофоном. Тётка Айна не удержалась и крепко-крепко обняла Юрку. А потом развернулась и уверенно пошла в сторону Приюта.

* * *
— А ну спать, а то Бабайка придёт и всех, кто шелопу;хается, — в Лес утащит! — грозно вещает тётка Айна, уткнув руки в бока. Её брови сурово упираются в складку на переносице, но глаза смеются.
— Бабайка уже пришёл! — смеётся Светка, поглаживая крысобелку.
— Будешь моего Бабайку будить — бульдозер за тобой приедет! — грозно говорит Юрка, и даже большие дети послушно плюхаются в свои кровати. Юрка — волшебник! Он Бабайку из-за поющих камней спас!

#АлисаШёбель