Тяжёлый подъём

Посвящается Наталье Наговицыной.

Версия вторая.

Алина боялась даже шевельнуться, она сломала ногу при подъёме на пик Победы. Да, так случается с альпинистами и это можно считать настоящей погибелью, если рядом нет настоящих друзей. Высота не такая пока опасная, шесть с немногим тысяч метров, но одному, если с травмой, дорогу назад не осилить. Всё из-за густого тумана, который моросью лёг на горы, потом усилился мороз, стало нещадно скользко, скользила даже обувь с шипами. Олеське хорошо, которую почти нёс на себе Саша Лукьянов, её парень. Нет, Алина не завидовала, она ведь знала, куда шла.

С Олеськой у Алины никак не слаживались отношения, потому что Олеська ревновала Алину к своему Саше, известному альпинисту, много раз покорившему почти десяток самых высоких вершин. Но ревновала зря, Алинке Саша нравился, как друг, но не более, Саша тихий, но надёжный и очень влюблённый в Олеську. Ради неё он горы свернёт, только невесте почему-то этого было мало.

Теперь они оставили её одну, а сами пошли дальше, покорять вершину. Да, такой закон у гор, все это знали отлично. Но погода наверху сильно испортилась, альпинисты вернулись, Саша сразу приблизился к Алине.

-   Живая?

-   Угу. – она слабо улыбнулась. Алина слышала, как Олеська ему шептала, мол, назад её не понесём.

-   Но нас тут шестеро, мы сможем. – пытался уговорить её Саша.

-   Ты с ума сошёл? Мужиков трое, а остальные женщины. Я, что ли, тащить её буду?

И Саша сдался. Подошёл последний раз и, виновато, не глядя в глаза, сказал:

-   Вот, тебе пригодится. – оставил сумку с продуктами и накрыл Алину тёплым пледом. – Я сразу сообщу, чтобы прислали помощь.

Алина кивнула, плакать при Олеське она не собиралась, зачем доставлять той удовольствие, у неё ещё будет время наплакаться, понимая, что помощь вряд ли сюда прибудет. Но всё равно еду берегла, воду тоже. Однажды ночью началась настоящая буря, Алину засыпало снегом почти полностью, чтобы не промокнуть, женщина руками убирала с себя колючие комья, но всё равно снег успел подтаять от тепла её тела, Алина почувствовала адский холод, который усилился с поднявшимся сильным ветром.

Как она выжила до утра, сама не поверила, но понимала, дни её, а может и часы, уже сочтены. И вдруг она вспомнила, как один кореец, он местный, живёт рядом с этими горами, рассказывал, будто его двоюродные братья строят в пещере дом, они носят туда стройматериалы и очень много продуктов. А начинал строить их дед, потом отцы, теперь их очередь. Они оббили стены деревом, выложили пол досками, поставили там мебель и всё необходимое.

-   Зачем? – спросила с улыбкой Алина, она не поверила разговорчивому корейцу.

-   Просто так, чтобы иногда получить экстрим, пожить на такой высоте. Только ты никому не говори, это секрет.

-   Почему секрет, разве никто не видел, как кто-то шёл на вершину и нёс с собой стройматериалы?

-   Не видел никто, они ходили другой дорогой, более трудной. Да мало ли, что говорят, а попробуй найди это в горах, там каждый думает не об этом, а чтобы самому выжить. Да и что они там увидят, в той пещере, если бы кучу золота, а то так, обыкновенное жильё, вот никто этим и не заинтересовался.

Перед тем, как сломать ногу, Алина уходила за гору справить нужду, ей показалось, будто она наткнулась на кусок дерева, вроде двери, торчащей из сугроба. Своим она не сказала о находке, а потом и сама забыла, не до того стало, когда получила такую травму. Алина огляделась.

«Да, действительно, я же рядом лежу, только надо немного спуститься вниз за гору. И что? А вдруг там всё закрыто, а я напрасно силы потрачу». – потом решилась, а кому нужны эти силы, если скоро совсем замёрзнет, а так есть возможность продлить свои годы, правда, если повезёт открыть те двери, а может то вовсе и не двери, показалось, но надо попробовать, это шанс из тысячи».

И Алина, перевернувшись на живот, поползла в том направлении, где она видела деревянный фрагмент, засыпанный снегом. Свой рюкзак и сумку с продуктами, оставленными Сашей, с собой не взяла, слишком тяжело с ними передвигаться, хотя женщина понимала, назад уже не хватит сил вернуться, а без еды она погибнет раньше, чем ей суждено на самом деле.

«Ну и что, меньше буду мучиться». – подумала она и продолжала ползти.

Путь показался длинным, нога болела при малейшем движении, а ведь она преодолела всего несколько десятков метров, тем более, вниз, а не в гору. Да, это и действительно были двери, ветер уже убрал отсюда все сугробы, ей и не пришлось ничего раскапывать, чтобы убедиться в своих догадках. Но вот беда, они были заперты на замок. Алина кричала в голос, стучала по двери, проклиная тот день, когда она надумала подняться в горы на свою погибель. И вдруг, чуть ли ей не на руки, упал ключ, Алина застыла, где он мог находиться, что после ударов кулаком о дерево - выпадает откуда-то ключ. Видимо, так и задумано, любой, увидев замок, от отчаяния потормошит двери, а тут вам и «открывашка» появится, как в сказке, такая желанная.

Но как открыть замок, ведь Алина не в состоянии подняться на ноги. Пришлось посидеть немного, подперев спиною закрытый вход, но решаться надо было, пальцы рук закоченели, что она уже их не чувствовала. Алина дотянулась до ручки и, держась за последнюю, постанывая, стала потихоньку подниматься на одну ногу. Замок поддался сразу, она, прыгая, очутилась внутри помещения, увидев перед собой сплошную темноту. Постояла, держась за двери, чтобы глаза привыкли к чёрному цвету, сама подумала:

«Как я буду здесь находиться, ну хоть глаз выколи. Нет, уж лучше здесь, чем там замерзать, тем более, кореец говорил, будто в пещере полно продуктов, а также всё есть для жизни, но только на батарейках. А какая разница?».

Потом Алина различила на потолке плафон, а от него тянулась вниз верёвочка, Алина, подпрыгивая на одной ноге, откуда и силы взялись от радости, осознавая, что всё-таки она выживет, добралась до верёвочки и дёрнула за неё. По пещере разлился яркий свет.

-   Ура. – сказала женщина и поспешила закрыться на все засовы. Справа от неё стоял небольшой диванчик, рядом стул, вот на него и присела женщина, чтобы хорошенько всё разглядеть. Она и на самом деле считала, будто спит или уже умерла и находится совершенно в другой жизни.

«Но кореец ведь и правда был, поэтому и тут всё реальное».

У противоположной стены стояло четыре деревянных кровати, с подушками и одеялами, всё, как в приличных домах. По правую руку – небольшие тумбочки, на них две маленьких печки, Алина догадалась, что они тоже рабочие, от батареек. В этой же стене различалось две вместительные ниши для хранения продуктов, каких только консервов и всякого всего тут не хранилось, женщина подумала, что ей этого хватит на несколько лет, хотя столько времени она здесь задерживаться не собиралась.

По левую сторону стояли ящики, в них лежали упакованные батарейки разных мастей, а также множество свечей и спичек. В этой же стене, на расстоянии, примерно трёх метров, было два входа, после Алина всё исследует постепенно, один из них вёл в туалет, то есть внизу зияла огромная дыра, так задумано природой, которую просто накрыли трапециевидной пластмассовой тумбой с сиденьем, вот и получился своеобразный унитаз, а рядом тоже пластмассовое корыто и в нём можно запросто искупаться. Второй вход вёл в просторное помещение, почти полностью заполненное бутылками с водой, Алина проверила срок годности живительной влаги, он рассчитан почти на год.

«Мне хватит». – подумала Алина, по её щекам текли слёзы, она была благодарна корейцам, про которых женщина слышала печальную историю, вроде они возвращались недавно с гор и на каком-то сложном участке двое из них, имеющих большой вес, потянули за собой троих худеньких братьев, о которых говорят, что они из породы гончих. Не подумали, как правильно распределить весовую категорию на таком опасном пути, а уж горы промашек ни за что не потерпят. Но ходили и другие слухи, вроде корейцам всё тут надоело, и они уехали к себе на Родину. Какой случай является правдой – никто точно не знал.

Алина обмылась, как смогла, сидя на стуле, потом она отыскала аптечку, там женщина наткнулась на мазь, которая замораживает больные участки, и потерпевший совсем не чувствует боли. Затем она туго зафиксировала лодыжку специальным бинтом, при этом Алина понимала, что нога, видимо, теперь не срастётся правильно при таких условиях, но это её мало беспокоило. Главное выжить и благополучно вернуться в лагерь. Нет, далеко не сразу. Во-первых, кости будут долго срастаться, а во-вторых, уже закрыт сезон восхождения, теперь надо ждать наступления весны, а потом и в дорогу. Алина уверена, у неё всё получится, но с альпинизмом надо завязывать, испытывать судьбу ей больше не хотелось. Она догадывалась, что сломанная нога – это звонок Свыше, ей судьба подарила ещё один шанс, но её жизнь теперь должна протекать подальше от этих гор.

Женщина пользовалась двумя обогревателями, сделанными в виде батареи, они тоже работали, как и всё здесь, не от электричества, но ей вполне хватало этого тепла и уюта.
Дни шли медленно, но Алина терпела, ясно осознавая, что роптать нельзя не в коем случае, да если бы не эта пещера, она бы уже давно пополнила список всех альпинистов, которые лежат здесь ещё с шестидесятых годов. Иногда разбирал страх, казалось, они стучатся ночами в двери и в единственное крохотное окошко, которое она сразу не заметила, ибо с улицы оно было завалено снегом, а с комнаты завешено шторами так искусно, что можно было подумать, будто цветастая материя висит здесь для красоты, вместо настенного коврика.

Она отодвинула штору, чтоб хотя бы днём не включался свет, хотелось натурального освещения, да и сама Алина любила подолгу сидеть на диванчике, обращая свой взор на горы, на то, как ураган за ночь наметает такие огромные сугробы, которых с вечера тут и в помине не было. Ей бы очень понравился вид из окна, но в другое время, если бы она с друзьями приехала сюда в гости на несколько дней, но когда вынужденно прозябаешь здесь уже несколько месяцев, то картинка через окно порядком поднадоела, Алина даже немного её возненавидела, считая здесь всё вокруг мёртвой зоной, а она, как будто тут находится посреди какого-то кладбища, выбраться из которого не представляется возможным.

Жутко и холодно от таких мыслей, иногда она даже верила в то, что поселилась здесь навсегда, вернее, пока не закончатся продукты, а потом всё – вечность. На улицу пока не выходила, нога постепенно заживала, но становиться на неё Алина ещё побаивалась, берегла для дальнего перехода из небытия в настоящую реальную жизнь.

Женщина немного готовила, макароны с тушёнкой или рыбными консервами, нашла муку и пекла постные лепёшки, из яичного порошка жарила яичницу, но хотелось жареной картошки и вкусного наваристого борща, сама себе Алина обещала, что сразу же всё это приготовит, когда обретёт домашний покой.
Сутками напролёт она думала о своём взрослом сыне, который был уверен, что его мама погибла.

А однажды её осенило, а вдруг и правда приходила помощь, но её не нашли, а она тут напрасно на всех обозлилась и обиделась. Радовалась от поступивших мыслей, но что-то ей подсказывало, что никакой помощи тут и близко не было.

Наконец, наступила весна, Алина уже выходила наружу, чтобы дохнуть свежего воздуха, хотя она за этим следила, периодически открывая двери или окно. Алина даже сумела легко подняться наверх ближайшей горы, оттуда открывался обзор на всю окрестность и более. Скоро по проторенной тропинке потянутся альпинисты, возможно, она дождётся их обратного возвращения и пойдёт с ними к лагерю, а может и сама неспешно туда доберётся, опыт есть, а уж желания не отнимать.

Как-то женщина вновь поднялась на эту вершину и прямо перед собой обнаружила группу альпинистов, она их узнала и сердце заколотилось в бешеном танце. Это была её группа, вон Олеська, а вон и Саша. Те пока её не замечали, а она их и не пыталась окликнуть. Вдруг Олеська обратила свой взор на эту же гору и тут же заорала не своим голосом, при этом она упала, сбивая с ног тех, кто находился с нею рядом. Все подскочили к ней, пытаясь узнать причину такого поведения, но Олеська только мычала и рукой показывала в сторону Алины. Все тоже ахнули, проследив за её взглядом. Алина стояла и не шевелилась, а Олеська, обретя дар речи, громко крикнула:

-   Это призрак Алинки Петровой, разве не видите? Её куртка красная, её волосы длинные.

-   Какие призраки в наше время, Олеся? – попытался вразумить её Саша.

-   А где, по-твоему, она находилась всё это время? Думаешь, осталась бы жива, после полгода и больше? Разве можно выжить в таких условиях, да ещё с поломанной ногой?

-   Нельзя.

-   Тогда чего? Говорю же, это призрак, я в них верю. Она будет нам мстить, пока не поздно, давайте поворачивать обратно.

-   Алина. – позвал её Саша. – Ты меня слышишь?

Но женщина стояла, не шевелясь и не подавая признаков жизни, даже Саша стал с опаской оглядываться. Команда засобиралась на базу, дальше идти они не рискнули. А на следующий день отправилась и Алина, прихватив с собой самое необходимое. Кстати сказать, свой рюкзак она так и не нашла, его замело снегом, вместе с гостинцем от Саши, но в пещере было много разных сумок, одну из них, спортивную, и она себе облюбовала.
Замкнув двери, она тут же, в замке, оставила ключи, чтобы ещё кто-то воспользовался этим гостеприимным домиком. Ключи в замке могут примёрзнуть, но их всегда можно отогреть дыханием или кипятком.

Команда Саши плохо добиралась, всё им не везло, они делали бесконечные остановки, Олеська совсем умом тронулась, она постоянно озиралась по сторонам, а за каждой горой ей чудились призраки. Они Алину опередили всего на несколько часов, ещё издалека женщина услышала, как Олеська, очень громко, рассказывала толпе зевак, будто они встретили призрак самой Петровой Алинки. Люди посмеивались, но кто-то уже готов был поверить.

-   Уж ни этот ли призрак вы встретили? – спросил Олеську сторож лагеря, пенсионер Захар Мойченко, дёрнув подбородком в сторону улыбающейся Алины. Олеська глянула на подходящую Алину и заорала не своим голосом, а потом и вовсе потеряла сознание. На следующий день её забрали в психбольницу, где она пролечилась там несколько лет.

Дядя Захар был очень рад видеть Алину живой, а она ему сказала, когда они ушли в его сторожку попить чайку:

-   Чего не спрашиваешь, где я была всё это время?

-   Алин, я ведь тоже слышал рассказы про корейцев.

-   Ты всегда знал это? Ну, про меня.

-   Нет. Прости, я тоже считал тебя погибшей, а их всё время я ругал за то, что тебя бросили. Насчёт корейцев догадался, когда заметил тебя, спускающуюся с горы, как давно я так не радовался!

-   Дядя Захар, я составлю карту, где обозначу этот домик специальным значком, пусть все пользуются этим удивительным пристанищем. Спасибо тем, кто его построил.

-   Да, только живы ли они?

-   Я всегда буду думать о том, что они уехали на Родину.

-   Тогда и я тоже.