Война и мир на стыке эпох. Из архивной пыли. Глава

Глава 1
Часть 3. Крещение (Без веры)

22 июля 1896 года. Утро встретило станицу мелким, но настойчивым дождем. Июльские грозы и даже град – привычное явление для Нерчинского округа, и жители Бянкиной не обращают внимания на изморось. Однако в доме Кунтузовых погодные капризы вызвали особую реакцию. Семья готовится к крещению новорожденной. Малышка только что отпраздновала свою первую неделю жизни, получив хорошую порцию грудного молока. Молодая мама, глядя с нежной улыбкой на засыпающую дочку, воспринимает мелкий дождик, как небесные слезы радости перед важным событием. В то же время папа, Транквиллин Иванович, тревожно наблюдает за серыми облаками. Его не покидает мысль о том, как они с младенцем доберутся до церкви.

– Как же не повезло с погодой. Малышку намочим. Поскользнуться легко. – мужчина отпустил занавеску и посмотрел на жену и младшую дочь. – Пора одеваться, а дождь все не заканчивается.

– Чай не сахарные, не растаете! – с улыбкой произнесла молодая мать, распеленывавшая ребенка. – Даже лучше. Нашей красавице будет не жарко. И прикроем личико от лишних глаз. Виктор Семенович и Александра Ивановна к нам подойдут или в церкви ждать будут? Крестная нужна сейчас.

– Кому это крестная нужна? – неожиданно появилась Александра, дочь Ивана Игнатьевича Соломина, одного из предшественников Транквиллина по заведыванию Бянкинских складов, а нынче - помощника главного комиссионера в Главном управлении Нерчинского Горного округа. – Я здесь!

– Очень вовремя дорогая! Пора на шубку идти! – с радостью произнесла кровная мать, передавая свое дитя духовной.

– Как именовать будем? – Александра Ивановна осторожно взяла младенца.

– Иулитта у нас! И у вас, матушка! Иван, – так Александра Александровна дома называла мужа. - с батюшкой уже поговорил.

Все направились к шубе, лежавшей в «красном» углу. Крестная бережно положила девочку на овчину и завернула ее в теплый мех.

– Определи, Господи, Иулитте талант и счастье, добрый разум, долгие века! И пусть она будет также лохмата, как эта шуба!

Младенец мирно посапывал, не проявляя никаких реакций. Отец усмехнулся. Он не очень хорошо разбирался в казачьих традициях и пожелание лохматости девочке его рассмешило.

– Лохматая – значит, богатая! – в комнату на цыпочках зашла Ангелина и, увидев реакцию отца, поняла, чем она вызвана. Девочка сама накануне успела похохотать до слез, услышав эту фразу от матери. – Мама мне вчера рассказывала. И вам, родителям, в церковь нельзя. А мне можно!

– Я присоединяюсь к пожеланиям! – торжественным голосом произнес отец, едва касаясь пальцем носика старшей дочери, словно благословляя ее. – Но все-таки проведу вас до церкви. И с вами вернусь. Посмотри, какая мокрая дорога! А мама пока накроет стол. – Он перевел взгляд на жену. – Виктор Семенович с утра должен быть на службе, отдаст все распоряжения и прибудет в церковь.

Тут кончики ушей мужчины покрылись румянцем. Но все были так взволнованы, что никто этого не заметил.

Транквиллин Иванович нежно погладил жену по голове, но она, посмотрев на него с укором, напомнила: «Церемония еще не окончена. Зачем отвлекаться на разговоры в такой важный момент?» Тем временем крестная с младенцем уверенно направилась к Александре и Транквиллину.

– Благословите, родители, принять крещеную веру, как от рождения, так и до крещения, как от крещения, так и до венца, как от венца, так и до конца жизни быть чистой и непорочной.

Мать и отец поцеловали малышку. Домашняя церемония была закончена. Пора направляться в церковь!

– Собираемся! Я несу ребенка. Женщины берут крестильное. И зонты не забудьте!

Торжественная процессия в женском составе, возглавляемая Транквиллином Ивановичем, вышла на крыльцо. Вдруг к ногам мужчины с лаем кинулся лохматый черный пес. От неожиданности Транквиллин Иванович слегка пошатнулся, крепко прижимая к себе маленький сверток. Его начала накрывать паника – он боялся уронить дочь. Появилось желание крикнуть на непослушного пса. Однако отец сдержался, понимая, что может этим разбудить малышку.

– Хорошая примета! – воскликнула Акилина Александровна. В ее голосе звучала радость, а улыбка, словно солнечный луч, озарила всех присутствующих и сделала ярче этот пасмурный день.

– Да уж. – с насмешкой пробурчал Транквиллин.

Компания направилась в церковь. Дорога туда была уже привычной, но в этот дождливый день она казалась особенной. Капли воды, стекающие по крышам и окнам, создавали оригинальную торжественную мелодию, словно отражая волнение и радость, завладевшие сердцами шествующих. Впереди их ждал храм, наполненный ароматом восковых свечей и тихими молитвами, где маленькая девочка получит благословение.

На горизонте белели две каменные церкви. Та, что поменьше – во имя Святого Николая Чудотворца, известная также как Кладбищенская, – нашему семейству, слава богу, не была нужна. Процессия уверенно двигалась к большому двухэтажному Свято-Троицкому собору.

Здание с изысканным внешним декором, включающим полуколонны, тонкие тяги в виде валиков, пилястры, сандрики и округлые медальоны было прекрасно. Над двумя этажами, апсидой и трапезной поднимался третий со скошенными углами, а также два яруса колокольни, увенчанной восьмигранными куполами с небольшими круглыми барабанами. Завершали это великолепие два больших креста, с могучей грандиозностью возвышающиеся над станицей. На колокольне размещались семь колоколов, которые в праздничные дни распространяли величественные звуки. Их чистый и гармоничный звон разносился по окрестностям, заряжая души людей радостью и благодатью, вызывая чувство единства и торжества. Ну а наша компания уже подходит к церкви, где их ждет крестный.

– Утро доброе! – с теплотой в голосе поприветствовал Виктор Семенович Колотовкин, начальник Транквиллина Ивановича, собравшуюся у входа толпу. – Батюшка уже ожидает нас в верхнем приделе. Купель готова. И сегодня, кроме нас, никого не будет. Ну что, кум, давайте скорее Ваше сокровище!