Трояк до стипендии

     Стипендия у нынешних студентов сколько рублей? Говорят, что немного. Честно говоря, имеет для многих формальный характер. Но сам факт...
      А в наши годы?!
      Я как-то поспорил с друзьями, что проживу на стипендию хорошиста, кажется в 40 рублей, целый месяц.  Под честное слово. Что стояло на кону не помню. Наверное, что-то съестное из дома.
     Никуда не ходил.
     Ни куда, кроме занятий не ездил.
     Ни с кем со стороны не дружил и не  встречался. Завтракал и ужинал купоркой и консервами из дома. К концу испытания пару раз ездил к ленинградским знакомым из нашей Таманской диаспоры, подкормиться. Денег принципиально ни у кого не брал. Спор есть спор!
     Питались мы тогда в Метростроевской столовой, где на рубль можно было сытно пообедать, в отличие от нашей студенческой столовки. Все старались прорваться в ведомственные учреждения: столовые, магазины, учебные заведения. Главное, чтобы шефы были богатые!
     Обед, надо сказать в нашей  столовой ЛПМИ, тоже можно было купить на 1 рубль или чуть больше. Все было съедобное и довольно для студента вкусное. Но через одну пару, опять сидишь голодный. Поэтому многие покупали несколько пирожков, чтобы потом догнаться и досидеть до конца занятий бег голодного урчания в животе.
      Кто помнит нашу столовку на втором или третьем этаже, фактически на хоз дворе, напротив прачечной, военки, физики и неорганической химии?
      А как мы там дежурили! Да на посудомоечной машине!
      Я трудился на чистке картошки на картофеле чистке и вручную.. Глеб  с Зельцем, например,  стояли на помоях. Хорошо помню наши студенческие кости. Точнее говяжьи или свиные кости из мясного цеха, которое мы выносили в мусорные контейнеры. Все мясо было срезано до блеска. Даже хрящи и надкостница отпрепарированы. Собаки и коты обходили нашу столовскую помойку стороной. После студентов, им жрать там  было уже нечего.
       Зато в ведомственной Метростроевской столовке, что находилась в небольшом двухэтажном здании, на перекрестке Лесного проспекта и нашей Литовской, за мостом,  между трамвайных рельсов.
      Там было тесно, но сытно.
      Кто-то из нашей группы, у кого родичи работали в "Метрострое", оформил нам пропуска в столовку на всю группу. Что-то мы ему с одногруппникам за это скинулись "на лапу". 
      Пришли  в первый раз с корочками в столовую. Довольные, гордые! А там в обеденном зале уже толчётся полкурса. И у всех на кармане, между прочим,  ксивы передовых метростроевцев, как у нас имеются!. Тоже мне, сиротки, блин, дети подземелья. Даже шпалами от них пахнет...
      Харчились мы там сытненько где-то полгода. Даже второй подбородок некоторые из наших доходяжек  отъели.
      Потом, поменялись места занятий, или "Метрострой" от нас избавился: жрём много, а проходки - ноль! 
      Пришлось искать новые источники пропитания. Студент же, как Шариков, без провианта не может!
      Признаюсь, для меня в институте тема "пожрать" была всегда краеугольным камнем. Отец, провожая меня в Ленинград из сытой Кубани, положил мне в рюкзак небольшую эмалированную кастрюльку и дал строгое напутствие: "Умри, но спать голодным не ложись. Никогда. Нам моей одной язвы на всю семью хватит.!" Он-то, я уверен,  знал, что такое голодать. Он ушел из дома, из многодетной семьи, после окончания  семилетки. И язва желудка с голодухи у него, вероятно, с тех же времен...
      Кстати, я исследовал из гастрономического и спортивного  интереса все доступные городские столовые. И даже ведомственные. И даже пригородные. Фраза: "Первое, второе, третье и компот" для меня была, как заклинание. Теперь страшно вспомнить, с кем только мне не приходилось столоваться...
       Короче. Вся стипендия, поставленная на спор  ушла на пропитание. До последней крошки.
       Однако, к  сожалению или к счастью, спор я проиграл. Появились непредвиденные обстоятельства романтического характера.
       Пришлось занять трояк до стипендии...