Школа для тьютора. Глава 2. Часть 4

На урок Геннадий всё-таки опоздал. Наверное, всю ночь обдумывал, как отсюда сбежать. Тим сидел с грустным видом, тоскливо уставившись в одну точку. Периодически у него подрагивали плечи, и он тяжело вздыхал, выпрямлял спину и снова ссутулился и замирал.

Когда Геннадий вошёл в класс через час после начала урока, вид у него был грозный, если не сказать воинствующий.

- Был у коменданта. Получил выговор за поддержание бесед с подопечным вне урока. И предупреждение о том, что прервут программу, если так будет продолжаться, - буркнул он вполголоса и тихо, почти неслышно добавил, - Им меня не запугать.

Да дело принимает серьёзный оборот. Обссессивно-компульсивное расстройство и ни одного врача рядом. Кстати, надо будет спросить Максима, есть ли здесь врачи.

Урок прошёл более-менее успешно. Зоя вела себя тихо, старалась. Мы немного не успели выполнить всю программу, и я обратилась к девушке в униформе, пришедшей за ребятами.

- Простите, как к Вам обращаться?

А та серьезно, как будто была завучем школы, ответила: "Антонина Семеновна", - и сразу, будто чего то испугавшись повторила: "Антонина".

Голос показался мне знакомым.

- А Антонина Семёновна, которая как то контролировала урок, случайно не Ваша мама?

Увы, ответом было мне только молчание.

- Антонина, Вы позволите нам задержаться на 10-15 минут?

Немного помолчав, Антонина жёстко и безапелляционно заявила, что правила школы закон, нарушать их нельзя, что об инциденте будет доложено коменданту, и понесла. Казалось, что это не молодая девушка, а пенсионерка и заслуженный сотрудник отрасли.

Я лишь пожала плечами.

- Ладно, ладно. Мы завтра наверстаем, да Зоя?

На лице Зои как всегда царило безмятежное спокойствие, близкое к грусти. Что поделаешь. Из образа "тургеневской" девушки так просто не выйти.

Этот образ за Зоей продержался совсем недолго. Вечером, договорившись с Геннадием, мы как обычно направились на разведку к воротам, как вдруг услышали очень необычную приятную музыку, поносившуюся с обратной стороны здания.

Мы пошли на звук мелодии и вскоре очутились перед достаточно большой прямоугольной площадкой, выложенной мраморной плиткой и освещенной плоскими высокими фонарями со всех четырех сторон.

Вокруг площадки стояли молодые ребята и девушки. Среди них я заметила Максима. Нас не заметили, так как все взгляды были направлены в центр площадки.

А там... Зоя, в невероятном серебристом костюме, легко перемещалась в танце, держа в руках металлический обруч, около двух метров в диаметре.

Свет фонарей, сливаясь с лунным светом, отражался мерцанием в металле обруча и эластичной ткани костюма.

Зоя то взмывала над обручем как какая то чудесная птица, то вращалась в месте с ним, катясь вокруг площадки, то оказывалась внутри него, ускоряя и замедляя движение.

И всё это было легко, нереально, космически красиво. И мелодия была космическая, уносящая в неведомую даль, под стать происходящему.

Представление закончилось, и Зоя замерла в центре площадки, склонившись под обручем. Музыка затихла. И в наступившей тишине вдруг раздались аплодисменты. Геннадий не выдержал и выдал наше присутствие.

Все обернулись на нас и молча, не говоря ни слова, зашагали к зданию школы.

- Да. Зою без проблем возьмут в космонавты, - попыталась я  разрядить обстановку, - С таким то вестибулярным аппаратом.

Геннадий больше на уроки не опаздывал. Хотя по всему его виду было понятно, что занимается он Тимом неохотно и думает о чём-то своём.

После уроков Зою по прежнему сопровождали суровая Антонина Семеновна и влюбленный взгляд Геннадия.

Тем временем, Геннадий мрачнел день ото дня всё больше и больше.

Так прошла неделя, потом другая. Я уже немного привыкла к размеренному распорядку дня. Вставала утром на пробежку. Завтрак обычно проходил у меня на фоне улиц Парижа, обед - на берегу океана, а ужин каждый раз в новом месте: то на вершине Эмпайр-стейт-билдинг, то на набережной Темзы с видом на Биг Бэн, то в ресторане Арагави, но обязательно в "людном" месте.

Несколько раз я устраивала себе обед и ужин на скамейке во дворе школы, но скоро пришлось отказаться от этого мероприятия на свежем воздухе, как и от чтения на скамейках, так как зарядили дожди. И представлений на мраморной площадке больше не было.

Я выяснила у Максима, что врач есть, и его можно вызвать при необходимости с помощью смарт-часов. Кроме того, сами часы отслеживают состояние нашего здоровья.

Геннадий со мной больше на вечерние прогулки не выходил. И я, после двух- или трёхчасовой подготовки к уроку и ужина, накинув дождевик, сама прогуливалась вокруг здания школы по дорожке, засыпанной мелким гравием.

Как то ко мне присоединился Максим. Я заметила его среди молодёжи в униформе - он что-то объяснял им - и позвала его прогуляться.

- Здание напоминает корабль. Вы поэтому называете комнаты каютами?

- Вы тоже заметили? Проект дома необычный. Наверное, архитектор, как и я, мечтал стать капитаном, покорять океаны на огромном лайнере.

- Какая красивая мечта. Но я думаю, на паруснике путешествовать по морям намного романтичнее.

- На паруснике, наверное, больше придётся воевать со стихией. Больше задумываться о том, какой ветер, какое течение. А лайнер... На лайнере скорее надо больше уделять внимание управлению командой.

- А вы много путешествовали?

- Нет, конечно. Много работы, даже в отпуск некогда уйти, - Максим осёкся, замолчал и вдруг заторопился, - Мы погуляем в следующий раз, ладно?

Он быстро направился к противоположной стороне здания к одному из подъездов и, оглянувшись, махнул мне рукой.