Глава 10

– Как вы вообще догадались, что мы здесь? – спросил Лёха, прижимаясь к стене.
– Это было просто: вы не пришли на спектакль, который кстати был очень даже ничего, ну и господин Перепелочкин сказал мне, что вы направились сюда. – спокойно ответил мужчина и поправил свои очки.
– Кирилл Иванович, а как вы дом то нашли? – спросил Фёдор Николаевич.
– Еще проще: пробил по базе. – ответил с улыбкой судмедэксперт.
– Что-то мы даже не подумали об этом… – почесал голову Лёха.
– И не стоит, ибо времени у нас мало: спектакль закончился и как только Любомыр Иакович разберётся со своим личным вопросом, – тут он слегка дернул бровью, – он сразу возьмет Чистяка, оформит все бумаги и дело закроют.
– Сколько у нас есть времени, док? – спросил отец, косо поглядывая на настенные часы в виде кусающего свой хвост змея.
– Учитывая затраченное мною время на то, чтобы добраться сюда и физические возможности нашего капитана у нас есть ещё где-то полчаса, – он сказал, склонив голову набок, – поэтому показываете, что нашли.
– Вот оно как! А помнится, вы говорили, что не хотите идти наперекор воле капитана Золотцева! – ухмыльнулся Лёха и посмотрел на отца.
– А ещё я говорил, что не верю что это самоубийство и сам заинтересован в этом разобраться. – отрезал доктор, причесывая волосы, – Поэтому давайте работать!
***
Будильник звонит, его веки с трудом размыкаются, он тянется, чтобы его отключить, но нащупывает рукой что-то мягкое слева от себя, – и тут он расплывается в улыбке и подворачивается к Ней.
“Значит не всё потеряно!” – думает сладко он, будильник отключен.
– Ещё рано, милый! – говорит спросонья эффектная блондинка и после еще парочки невнятных слов подворачивается к нему под мышку.
Он лежит ещё с минуту ощущая утренний холод и собственную ничтожность, чувство которое даже её тепло не перебить сможет, и наконец встаёт, аккуратно скинув с себя миниатюрную руку красавицы.
Вещи разбросаны у входа в ванную: его пиджак скомкан и напоминает тряпку, которой в школах полы протирают, штаны порваны ниже колена и лишь рубашка имеет более менее опрятный вид, если не учитывать пятно от вина чуть ниже груди.
“Ниче, переоденусь дома,” – решил он, – “Тем более что начальник сам скорее всего ещё нежиться в постели.” – удовлетворенный этой мыслью он потянул за ручку и вышел в ещё тёмный коридор отеля. Однако как он мог удержатся от того, чтобы не оглянуться и проверить? Соблазнительная фигура девушки выглядывающая из-под одеяла на свету была божественна, – на секунду он даже застыл, ибо кто бы хотел на его месте уходить, когда привалило столько любви?
Любомыр Иакович же затушил сигарету, когда услышал скрип входной двери “Люкса”, – его распатланный подчинённый шагал по мостовой в сторону центральной дороги. Беззвучно откашлявшись он пошёл следом.
Андрюха никогда не показывал ему, где живет, – капитан лишь знал, что живет тот с мамой, – но вот они подошли к старенькому двухэтажному зданию и парень стремительно нырнул в потёмки затхлого подъезда, его начальник же остался снаружи, благо погода позволяла не перегреться.
“Наконец, нормальная одежда!” – не мог налюбоваться собой Андрюха после душа, застегивая свою спортивную куртку сборной Бельгии, которую он как-то заказал из Польши, и поправляя затертые б/у-шные джинсы. Он вспомнил про Светку и как она налетела на него возле такси как стервятник на свою добычу и затолкала его в номер отеля. Она не отпускала его до четырёх часов утра. Это было волшебно!
Андрюха так бы и промечтал час-другой возле зеркала, в кое-то веки забыв про свой кривой нос и несуразную комплекцию, а капитан Золотцев так бы и стоял под подъездом, ловя настороженные взгляды жильцов, если бы не мама парня, которой проверить сына приспичило.
– Сына, ты почему мне не сказал, что не будешь ночевать дома? – спросила женщина лет пятидесяти, которая еще неплохо сохранилась, – Хотя не отвечай! Ты же с девицей был, да? – спросила она, смакуя, а после того как тот смущенно кивнул добавила: – Это хорошо, а то пора бы внуков мне подарить, а? А то глядишь, через лет пять ты всё-таки поедешь, а синдром пустого гнезда я ощущать не хочу! Так что старайся, сына, несколько раз в день! Лучше всего три, как твой отец… – начала было показывать женщина, но потом со смущенной улыбкой добавила: – прости, разошлась немного, просто ты уже взрослый мальчик и пора уже…
– Знаю, мам, но ты знаешь – сначала карьера, а потом девушки! – повторил заученную мантру Андрюха.
– Да ты так всю жизнь работать будешь, а потом, когда станешь постарше и твоя мужская сила просядет, начнёшь пить всякую гадость, чтобы просто попасть мячом в лунку. – она рассмеялась от своей колкости, – и то не всем помогает, некоторые так и…
– Я понял, мам, спасибо! – процедил Андрюха, поняв что волшебство угрюмого утра после бурной ночи окончательно развеялось. – Я лучше пойду, а то ты знаешь Любомыра Иаковича, он не потерпит опоздания.
– Да, мужик он у тебя жесткий и властный… – сказала лукаво женщина и отвела взгляд.
– Мам, принеси мне рассола, не хочу чтобы этот властный человек меня оштрафовал за похмелье. – дохнул на ладошку Андрюха.
– Так вы же все вчера за воротник наворачивали, разве нет? – спросила мама сына.
– “Нивелировать последствия пьянства – личная ответственность каждого сотрудника” – продекламировал младший лейтенант постановление капитана.
– Ваш Любомыр Иакович еще и мудрый… – ухмыльнулась мама, передавая сыну банку с солеными огурцами.
– Мам, давай не начинать! – грозно проговорил сын и тут же выхлебал три четверти жидкости в банке, – лучше скажи, когда у папы следующее свидание.
– И ты опять за своё… – она скрестила руки на грудях и фыркнула.
– Он всё ещё мой отец... – сказал Андрюха.
Женщина отвернулась лицом к кухне, но сын мог отчетливо слышать её всхлипывания. Андрюха хотел как-то её утешить, может даже обнять, но он лишь застыл на месте с руками по швам, будто физрук спросил кто первый хочет сдать норматив, а он осознавая что может как провалиться, так и засиять утопал в собственной нерешительности.
– Ладно мам, мне нужно идти, позавтракаю уже на работе. – только лишь и выдавил он из себя.
– Точно ничего не забыл, сына? – спросила сердечно мать.
– Нет, мне пора, – промолвил он, – а если и забыл, то вернусь, я же всё равно тут живу… – для него эти слова прозвучали как признание собственной несостоятельности, поэтому он быстро добавил: – увидимся позже, мам!
– Главное не позволяй им собой помыкать! Будь пожестче, Андрюшка! – добавила она, когда тот уже был за порогом, – Андрюха опустил взгляд, кивнул и захлопнул дверь.
“И как мне выбраться из этого лабиринта страданий?” – раздумывал Андрюха, спускаясь по лестнице подъезда, но тут он почувствовал резкий смрад перегара. – “Опять Василич перепутал четверг с пятницей!” – без особой злости подумал Андрюха и увидев внизу казавшиеся бездыханным тело подготовился аккуратно переступить через него, как он обычно и поступал после нескольких неудачных попыток приподнять и сдвинуть соседа с прохода. Широко раскрыв рот и стараясь не дышать носом – что летом было проще простого, он пронес одну ногу над телом соседа, а затем поднял и другую.
– Твоя ма-ама права: нужно быть пожоще, Андрюшка! – внезапно послышался голос сбоку и Андрюха споткнулся об Василича и полетел вниз по уличной лестнице, пьяница же просто чертыхнулся и вновь захрапел.
– Я в норме, я в норме! – стремительно поднялся на ноги юноша, когда его начальник подошёл к нему.
– Зна-аю, но не хотел я пуг-гать тебя! Хотя всё равно сме-ешно вышло! – икнул капитан Золотцев. – К слову, как тебе оте-ель? – внезапно спросил он.
– Хорошо. – ответил коротко Андрюха, чувствуя неладное, неужели капитан всё-таки решил от него избавиться?
– Расслабся, парень, считай это за пода-арок. – встряхнул голову капитан Золотцев и заговорил четко. – Мы закрыли дело.
– Да ну? Ты врёшь? – сердце Андрюхи скакнула вверх-вниз и он поздно осознал, что “тыкнул” на своего начальника.
– Да, мы вчера всё подписали, поэтому да – официально дело закрыто. – Любомыр Иакович с каждым словом возвращал прежнюю твёрдость, гармонирующую с его природным обаянием.
– Но я ведь не подписался, не говоря уже о… – запнулся Андрюха.
– Я им звонил, они не брали, да и изначально они нам не к чему, – потрепал по-отцовски начальник своего подчиненного, – а свою роль, Андрей, ты не переоценивай! – он улыбнулся ему и осмотревшись вокруг, возмутился: – пойдём отсюда, а то странные какие-то у тебя тут соседи!
– Да просто они редко видят таких знатных людей как вы, товарищ капитан! – заверил его младший лейтенант, поочередно кивая глухонемой бабке шкандыбающей с тростью к подъезду, одинокому сорокалетнему мужику из квартиры которого сильно несло травой и молодой паре, которая переехала недавно в квартиру напротив и ждала через пару недель ребёнка.
– Всё не так просто, Андрей, простой лестью тебе не заслужить должность заместителя начальника городского отдела милиции, тут нужно работать! – отчитал своего подопечного Любомыр Иакович, в какой-то степени он даже считал того за собственного сына, а гадости он про него говорил лишь от глубокой привязанности к этому несуразному юноше, в воспитательных целях.
– Разве мы на вашей машине не поедем? – спросил с удивлением Андрюха.
– В такое утро нужно пройтись пешком, это полезно для разгона лимфы! – улыбнулся ему капитан, идя по по правую сторону от него, на деле же он даже не помнил, как добрался ночью домой.
Андрюха улыбнулся в ответ и они замолчали. Капитан Золотцев вальяжно шел размахивая своими ручищами по сторонам и чуть ли не взлетая насвистывал “Родина слышит, родина знает”. Казалось, тишина гнетила лишь Андрюху, это было и неудивительно, ибо он уже второй день хотел спросить у Любомыра Иаковича про свою долю от содержимого тех двух конвертов, которые бизнесмен им ранее передал, однако каждый раз, как он мужался задать злополучный вопрос его горло распухало, глаза начинали слезиться, а в голову лезли сомнения: “Может лучше на него сейчас не давить? Сам в нужное время отдаст!”, “Нужно было сразу у него спрашивать, а теперь он и не вспомнит про те конверты!” и даже “А может он мне уже передал мою часть, по почте или оставил там по дверью, а мама прикарманила их?”, “А может он вообще мне сразу же отдал мою долю, а я на неё напился и забыл?”, “Нет, это всё Светка! Она знала про деньги – я рассказал ей всё пьяным, на спектакле, когда мы шептались возле буфета, – и стащила их после проведённой нами волшебной ночи!”, “Да нет, бред какой-то, если бы она нуждалась в деньгах, то вряд-ли затянула бы меня в лучшую койку города, койку люкс номера “Люкса”!”, “Нужно ещё подумать, нельзя пока его спрашивать!”
– Что думаешь о Светке, Андрюх? – подтолкнул его локтем Золотцев.
– Что…вы про…? Нет! – внутри него всё горело и единственным способ спастись было вынести уголь наружу: – Любомыр Иакович, а когда вы отдадите мне мою долю от дела Чистяка? – протараторил он на одном дыхании, а увидев мину своего собеседника решил убедиться: – Давайте я повторю!
– Нет, я услышал тебя, сынок! – неожиданно радушно ответил капитан, – смотри, мы только вчера закрыли дело, а значит ты получишь свои деньги через день-другой. И не переживай, я уже отложил твою часть, просто не хочу её передавать до тех пор, пока не удостоверюсь, что всё улеглось. – подняв брови и поддав живот вперёд капитан тоже решил убедиться: – Уговор?
– Уговор. – Андрюха пообещал себе устроить сценку, если он не получит свои деньги на месте, но с другой стороны если бы он так сделал, то в будущем Любомыр Иакович вряд-ли бы брал его в долю в подобных операциях, а про тёплое местечко заместителя можно было бы и вовсе напрочь забыть! Нет, лучше было промолчать, в конце концов рано или поздно все оплачивают свои счета! Хотя лучше всё-таки задокументировать всё! Насколько это возможно без официальной документации в подобных делах...
– Отлично, а теперь расскажи мне какова в постели дочь владельца “Треугольника”? Позволил ей обвить ноги вокруг своей шеи, а? – спросил Любомыр прямо как отец спрашивает про первые любовные похождения своего сына, – не переживай ты так, я ведь сам с её мамой зажигал…ты главное сильно к этой семейке не привыкай: они дадут тебе по зубам и кинут тебя на обочине при первой же возможности помирать… – с затруднением довершил капитан Золотцев.
Андрюха видел, как муж Ларисы Викторовной всёк Золотцеву после того как тот попытался ударить его стулом, а также лично знал саму госпожу Крылову, – прелестная женщина, – а тем более Светка теперь была его любовью! Однако мужской солидарности в угоду и карьерным амбициям вровень он выдавил из себя вот такое: 
– Чертовы женщины, а? – сказал Андрюха, а его собеседник блеф и не понял.
– И не говори! Но ничего, мы им всем ещё покажем, троллям! – похлопал его по спине Любомыр и после этого они пошли молча: тем для обсуждений не осталось, а рабочие моменты лучше обсуждать там, где от них невозможно спрятаться.
***
Кабинет Кирилла Ивановича был близок к идеалу: профессиональная литература была отсортирована на полкам, дубовый стол мог служить зеркалом для причесывания перед важными совещаниями, дипломы и сертификаты располагались в отдаленном углу комнаты, где каждый желающий мог ознакомиться с квалифицированностью доктора Рожкована, да даже хобби дока, футбол, который по своей природе является хаотичным, было у него представлено лишь аккуратным перекидным календарём оранжево-черного цвета, да маленьким портретом какого-то бразильца под ним.
– Собственно, у нас есть лишь письмо, где жена оповещает своего отца об угрозах мужу со стороны мэра Македонского, неотправленное. – подытожил судмедэскперт, – отпечатки на нём и вообще в этом районе комнаты принадлежат только госпоже Чистяк. – он огляделся вокруг, – Ваша, Алексей, версия о том, что жертва заранее знала о приходе убийцы и потому держала под кроватью нож для самообороны имеет место быть…даже несмотря на её боевые навыки.
– Всё логично: Чистяк принёс с собой дубинку, убил жену, спрятал ключи в комнате у квартиранта про которого мы бы и не узнали если бы не стечение обстоятельств, а потом заплатил Золотцеву и Рубахину. – подытожил с лукавством Фёдор Николаевич.
– И соседям тоже, я сегодня на спектакле видел одного из них: поддатого мужичка-фаната “Черноморца”. – добавил с усмешкой Рожкован. – Чуба он играет ничуть ни хуже, чем алкаша средних лет!
– Да, я помню его… – рассеяно отметил Лёха.
– А вы неплохо навели справки. – заметил Фёдор Николаевич.
– Медицина не покрывает всей красоты работы в органах милиции, парни! – искренне хихикнул доктор.
Для Лёхи это ощущалось как собрание бывших одноклассников локальные приколы которых он не мог понять.
– А что по поводу письма? – спросил он, прерывая начавшую приобретать обыденный характер беседу.
– Да ничего, собственно, – ответил судмедэксперт, – как я и сказал, на нём отпечатки только госпожи.
– Но в нём она ссылается на какие-то документы, которые она нарыла на Македонского!
– Верно, там есть такие строки.
– Соответственно они тоже были в этой скрытой шюхляде, но их кто-то…
– Взял.
– Именно, и мне даже кажется, я знаю кто!
– Это уж и не секрет.
– В таком случае мы должны же что-то сделать!
– Да мало что можно сделать, Алексей! – с некоторой грустью признался доктор.
– Но должно же быть хоть что-то! Муж скрывает следы, жена пишет об угрозах от мэра, а наши бравые коллеги без задней мысли закрывают дело! – возмутился Лёха, вставая из-за стола, – И даже не смейте говорить про то, что мы не имеем более права заниматься этим! – он свирепо глянул на доктора, а потом на отца, последний устало вздохнул.
– Мы этого не говорим, но… – начал Кирилл Иванович, но тут дверь его кабинета открылась.
– Оо, коллеги, а что это у вас тут за совещание? И без нас? – спросил радушно Любомыр Иакович. – присаживайся, Андрюха, у дока есть что-то!
Младший лейтенант сел возле Лёхи и окинув взглядом всю комнату лишь опустил взгляд и растворился в своих мыслях, словно молоко в кофе.
– Ничего особенного, лишь подытоживаем итоги расследования. – констатировал судмедэксперт, – Экспертиза показала, что лишь кровь и отпечатки жертвы были как на лезвии, так и на месте смерти. – Поэтому мы сделали вывод, что гражданка Чистяк наложила на себя руки. Дело закрыто.
– Вот и славно, а если кто с этим не согласен и продолжит мутить воду, то начальник городского отделения милиции уездного города К. примет воспитательные меры! – гордо приосанившись сказал капитан Золотцев.
– Капитан, можно тогда вас теперь официально поздравить с повышением? – спросил Кирилл Иванович.
– Можно, но только осторожно! – ехидно улыбнулся тот и после формальных поздравлений заявил: – Но учтите, я ещё не определился с кандидатурой своего заместителя! Конечно у меня есть кое-кто на примете, – он глянул на своего понурова подопечного, – но здесь как и в политике: к власти может пробраться даже самородок, если всё правильно сделает! – и тут он еле заметно подмигнул Лёхе.
В комнате ощущалось напряжение и казалось, что сам хозяин кабинета потерял контроль над ситуацией, но с лица дока ни на миг не сходила полуулыбка с закруглёнными уголками рта.
– На этом всё, а теперь прошу всех приступить к работе! – твёрдо заявил новый начальника отделения, но потом мягче добавил: – понимаю, что вчерашнее выступление киевских театралов было очень захватывающим, а напитки…кхм…тоже хорошими, – он рефлекторно подышал в ладонь, чтобы убедиться, что его способ борьбы с похмельем был рабочим, – но после каждого воскресенья наступает понедельник, а в нашем случае четверг, что, к слову, даже лучше! Поэтому проведите этот день с толком и подготовьтесь к пятнице! – на этой фразе капитан Золотцев хотел было откланяться, но в своем положении он счел подобный жест недостойным и потому лишь гордо кивнул подчиненным и в коридор попятился. Погодя, машинально поплелся к выходу и Андрюха, – былая обида на женщин, которая питала его жизненный огонь угасла, а пламя любви в нём еще не разгорелось достаточно ясно, чтобы наполнить тело жизнью, словно трубы природным газом.
Все молча сидели: Фёдор Николаевич смотрел перед собой играя желваками, доктор не сводил взгляд с дверей, с которых только что вышел оперуполномоченный Рубахин, а Лёха всё мужался, чтобы разразиться боевым кличем и уже даже открыл рот, но доктор его опередил:
– Мы его сольем. – сказал тот почти шёпотом, но твёрдо.
– ДА! – прикрикнул внезапно даже для самого себя Лёха, отец же продолжал сидеть откинувшись на стуле, его выражение лица не изменилось.
– Кирилл, ты знаешь как это сделать? Когда я пришёл в отдел он уже был здесь со мной одного звания, хоть он и младше меня почти с добрый десяток лет. – спросил с непогрешимым лицом старший лейтенант.
– Фёдор Николаевич, если вы не запамятовали, то я тоже тогда здесь уже работал: я был практикантом. – сказал он и кивнул Лёхе.
– Даа... – постарался припомнить старший лейтенант.
– Ничего страшного, мы с ним делили один воздух десять лет, а потому я досконально знаю его повадки и слабости, которые помогут нам лишить его власти! – док воодушевленно приподнялся со стола и добавил, глянув на потеплевшего Лёху: – не переживай, Алексей, ты тоже сможешь помочь, мы введем тебя в курс дела, ведь это общее дело, так ведь?
– Есть! – гордо расправив плечи сказал Лёха.
– Ну вот и славно! – облокотился на стол Кирилл Иванович и властным движением поправил свои очки, будто откалибровывать пушку на корабле, – теперь он был капитаном, а от былого смущения не осталось и следа.
***
Колян спускался по лестнице, держась за талию медсестры, небо было мутное и хоть он и был рад наконец вернуться в нормальный мир, но ухаживаний Даши ему будет очень не хватать. Ступив на брусчатку он хотел чмокнуть своего ангела хранителя на прощание, но отделавшись сухо-вежливым “Поскорее выздоравливайте” она ретировалась обратно в больницу.
“Какой вообще смысл желать поскорее выздоравливать, если меня уже выписали?” – вопрошал он и хотел уже было догнать девушку, схватить за руку и высказать ей всё что на душе было, но тут со стороны скамеек послышалось “О-о-о, посмотрите-ка кто тут!” – и он вздохнул, а затем с улыбкой направился в сторону голосов.
– Здорова здоровяк! – налетел на него Лёха.
– Привет, Коль! – тут же с другой стороны подскочил Люня.
– Братцы, не ждал, честно! – сказал Колян, осматриваясь по сторонам. – Как вы узнали, когда я выписываюсь?
– Так Дарья, твоя медсестра нам сказала, мы у неё номер телефона взяли. – Лёха сказал и почувствовал на себе испепеляющий взгляд товарища, – Не переживай, общались мы только про тебя, никак иначе!
– Да, Коль, мы просто рады, что ты уже нашёл кого-то другого, что ты уже не гоняешься за призраками прошлого… – сказал с презрением Люня, Лёха хотел было дать ему подзатыльник, но Колян отреагировал быстрее.
– Люнь, ты как всегда правду глаголишь! – сказал воодушевленно он, кидая взгляды на проезжающие возле пустой стоянки машины, – Пора бы уже двигаться дальше!
– Рад, что ты это понимаешь! – искренне улыбнулся ему товарищ.
– Хорошо, давайте обсудим это по пути! – Лёха кивнул головой в сторону пешеходного перехода.
Грунт скрепел под ногам, а жара набирала обороты, однако отошедши на метров сто от больницы Лёха с Люней обернулись и увидели Коляна стоящего всё на том же месте.
– В чём дело? – крикнул Лёха.
Колян пробубнил что-то и те пошли обратно.
– Говорю: меня заберут. – громко повторил товарищ.
Его друзья переглянулись и в унисон спросили “Кто?”, как тут прямо перед ними припарковался черный джип.
– Он. – отрезал Колян и тут же из машины выкарабкался щуплый парень в свитере с патчем розой ветров на левом рукаве.
Парниша причесал челку, харкнул в сторону и ухмыльнулся.
– Ну так чё, долго тебя то ждать? – спросил Сява небрежным тоном.
– Какого чёрта, Колян? – спросил Люня, слегка толкая его плечом, – Ты серьезно теперь тусишь с этим хреном? С тем, кто тебя пырнул?
– Люнь, успокойся, может он и впрямь извинился перед ним, как никак приходил же с гостинцами! – положил руку на плечо товарища Лёха, но тот тут же её скинул.
– Со взяткой! Он принёс ему часы и…препарат, чтобы Колян не написал на него заявление!
– Я бы никогда не мусорнулся! Даже на него! – толкнул Колян в грудь своего друга в очках на что тот вновь был готов втащить ему с правой, однако тут напомнил о себе виновник перепалки.
– Ребят, заканчивайте свои петушиные бои, у меня мало времени! – сказал чётко, будто активист на митинге, сын мэра.
– Да небось твой папаша опять попросил тебя кому-нибудь пригрозить или забашлять за молчание! – фыркнул Люня и харкнул в его сторону.
– Да заткнись уже ты! – сократил дистанцию Колян и уперся в него своим взглядом.
– Погоди, Люнь, ты сказал… – хотел спросить Лёха, но его голос растворился в перепалке двух его друзей.
Колян и Люня дружили с садика, однако ссорились буквально каждую неделю: то они игрушку не поделили, то девушку, то договорившись поступать в один универ по итогу разъехались по разным городам. Они материли семьи друг друга, переставали общаться, толкались, но после этого всегда друг перед другом извинялись и шли дальше. Однако когда Люня ударил Коляна в челюсть кулаком, то был пройден рубикон и теперь драка не являлась для них крайней мерой к которой они никогда не прибегнут, теперь это стало вероятным вариантом развития любой из последующей ссор. Хороший мордобой, безусловно, имеет свойство образовывать дружбу, когда после махача ты со своим оппонентом истекая кровью идёшь замывать раны в пивнушку, но точно не хуже рукоприкладство разрушает эту самую дружбу, ибо когда товарищи имея противоположные взгляды бьют друг друга по морде пытаясь понять кто больше сдюжит, то как можно надеятся на таких отношений будущее?
Дело дошло бы и в этот раз до драки, однако тут задние двери джипа открылись и послышался голос, который оба сразу узнали.
– Мальчики, ну вы скоро там? – спросила вылезая из машины девушка.
Все одновременно повернулись и впилипсь взглядом в чернобровую дивчину, которая с осознанием собственной исключительности поправляла свои длинные косы.
– Крис, я же просил тебя подождать в машине… – поджав губы сказал Сява, а затем посмотрел на них.
– Все ясно. – пустил воротник друга Люня и ушёл.
Лёха остался стоять на месте и его взгляд бегал сначала от уходящего Люни к догоняющему его Коляну, а потом, когда те значительно от них отдалились, переключился  на сына мэра и многострадальную бывшую своего товарища, одновременно пытаясь понять, как он стал этой мыльной оперы частью.
– Слушай, ты вроде за самого адекватного у них, нагони и скажи так да так: не хотел я чтобы вышло так, пусть позвонит мне и утрём это всё, да? – обратился к Лёхе мажор.
– Я тебя покрывать не буду. – отрезал Лёха.
– Мне этого и не нужно, друг! – Сява осмотрелся, вытер нос и через пару секунд свою чикулю куда-то в сторону ночного клуба увёз, оставив Лёху одного на полпути от травмпункта до страны грёз.