Глава 21. Заалайский хребет

Глава 21:
Заалайский хребет

626 год, перевал между современной Киргизией и Китаем.


От Кашгара пошли на Запад. Долина реки Кашгар слегка изгибалась среди лысых бесплодных холмов. Вокруг не было травы, деревьев, никакого топлива, только сыпучие пологие скалы, изрезанные ручьями. Впереди лез к самому небу Заалайский хребет. Река Кашгар зарождается именно там, среди снежных пиков Заалайского хребта. Горная цепь Гималаев переходит в Гиндукуш, к северу начинается Памир, ещё севернее находится Алайская долина, которую ограждают Заалайский хребет с юга и Алайский хребет с севера. Из Алайской долины есть дорога на Ош, а оттуда – в Ферганскую долину. Именно туда и направлялся Танский Монах со своими спутниками.

Великий Мудрец прикупил в Кашгаре двух верблюдов, и у них теперь был запас топлива, юрта, рис для людей и овес для белого коня.
Первая ночёвка была очень комфортной, долина реки защищала их от ветра, внизу была видна пустыня, оазис Кашгара, поля и каналы. Но вокруг уже теснились горы, за первой грядой вздымались следующие, и эта картина намекала на то, что впереди на много дней пути ровные поверхности будут скорее странным исключением, чем основной картиной мира.

Сюаньцзан не стал изображать из себя святошу, едва юрта была поставлена, он тут же забрался внутрь, и уселся перед очагом.
Почтенный Сунь уже поставил на огонь большой чайник, Ша Сэн снаружи накрыл огромной попоной белого коня, поставил его между верблюдами. Но хитрые лохматые бестии не собирались стоять на ногах всю ночь, и легли, уменьшая площадь обдуваемой ветром поверхности.
– Сегодня какой чай, Наставник? – поинтересовался Сунь Укун.
– Начни прессованный красный, – распорядился Сюаньцзан, – ибо энергия холода преобладает вокруг!
Откинулся полог юрты, и внутрь зашёл Ша Сэн с охапкой крупного хвороста.
Постепенно юрта прогрелась, и Сюаньцзан размотал огромный тюрбан, который ему пришлось носить после полудня, так как с гор подул ледяной ветер. Ша Сэн был в тяжёлом треухе из лисьего меха, Сунь Укун надел тяжёлый колпак, спускавшийся к нему на плечи наподобие плаща.

– По-тибетски? – предложил Ша Сэн.
– Мне – просто красный, – попросил Сюаньцзан.
Ша Сэн кивнул, и начал готовить взбивалку. Он достал полую бамбуковую трубу, набросал туда кусочки масла, приготовил деревянный пест. Когда чайник закипел, Сунь Укун заварил прессованного чая из нового брикета, это был хороший чай, некогда зелёный, а теперь темный, дающий настой густого красного цвета.
Первая чашка пошла Танскому монаху, потом Сунь Укун налил из чайника прямо в бамбуковую трубу темную жидкость, и Ша Сэн принялся взбивать масло.
Сунь Укун передал Сюаньцзану пару сухих лепёшек, поделился с Ша Сэном, ну, и себя тоже не забыл. Юрта вдруг задрожала под напором ветра, полог хлопнул, впуская внутрь порцию холодного воздуха с тончайшими ледяными кристаллами. Снег упал на войлоки, и на глазах превратился в маленькие капли воды. От большого чайника шёл пар, клубы дыма поднимались к потолку юрты, и уходили в маленькое отверстие в центре.
Сюаньцзан прочел молитву, и отхлебнул из своей чашки. Это была резная чашка сандалового дерева, тончайшей работы, с изысканным геометрическим узором.
Ша Сэн разлил чай с маслом в две большие деревянные чашки из столетней лианы. Эти чашки узора не имели, но держать их было очень приятно, мастер так обработал дерево, что скрученные витки волокон были похожи на мышцы зверей или демонов.
Масло было взбито просто замечательно, образовалась приятная ароматная взвесь, и Великий Мудрец от души наслаждался.
Трипитака ел скромно, но вдруг с улыбкой взглянул на своих спутников:
– А что, при случае, вы бы и мной не побрезговали?

Ша Сэн вытаращился на Сунь Укуна:
– Мы его в прошлых прохождениях что, съедали?

Сюаньцзан едва не обжегся, поперхнувшись.
Великий Мудрец разломил лепешку, хитро прищурился:
– Да ладно, может и было пару раз, бывали трудные дни. В целом, мы Наставника бережем. Но основная ветка до сих пор не завершена, мы вновь и вновь идём этими перевалами, и конца попыткам не видать.

Трипитака помрачнел, хлебнул ещё глоток:
– Полагаю, мы попали в такую ветку, где Великая Тан воюет с Восточным Каганатом.
Переиграть эту ситуацию без ущерба для базовой истории Срединного Государства вероятно, невозможно. Придется стирать нашу историю вплоть до империи Цинь. Это невозможно сделать из развилок реальности на уровне династии Тан.
Мы не можем пойти через «Ворота гуннов», северным путём, через степи.
Великий шелковый путь будет восстановлен через Хотан, Яркенд и Кашгар.
Мы устанавливаем мир на Восточном маршруте, но Север...
– Что Север? – осторожно спросил Ша Сэн, взглянув на Сунь Укуна.
Тот дожевал лепёшку, выпил чай с маслом, отставил чашку в сторону, подтянул к себе скрещенные ноги, махнул ладонью, отгоняя порыв дыма:
– Великая Степь не будет целиком включена в торговый маршрут. Восточная часть степи будет порождать орды завоевателей. Волна за волной они будут накатывать на Срединное Государство. Мы несколько раз потеряем независимость.

– О чём они раньше думали! – в сердцах проронил Ша Сэн.
– Кто? – переспросил Трипитака.
– Демоны прошлого. Кто мог также как мы, по многу раз проходить разными ветками реальности, – произнёс Ша Сэн.
– Великие демоны и Боги прошлого решали свои задачи, – пояснил Сунь Укун, – триста лет рабства – это большая цена, но мы выживем, как цивилизация. Великая Стена разделила нас с северными степями, но она позволила создать народ Хань.

Трипитака покачал головой:
– Амидафо, тогда нам следует достойно решать свою задачу. Если мы перезапустим Шёлковый Путь, то обеспечим Поднебесной век процветания. Империя будет прославлена шедеврами поэзии и живописи, расцветут ремёсла, будет создано культурное ядро цивилизации. Вокруг этого ядра империя будет собираться и подниматься из пепла ещё тысячи лет.

Сунь Укун улыбнулся:
– Восхитительно, Наставник!

Ша Сэн с обычной простотой подытожил:
– Значит, съедать не будем, патриотическая позиция зачтена. Однако, возникает вопрос, а как там с поисками сутр, буддизмом, вот этой вот всеобщей иллюзорностью, наконец?

Трипитака поднял правую ладонь:
– Нет смысла искать сутры вовне. Весь буддизм можно описать тремя словами:
Возвращение к Пустоте;
Сон внутри сна;
Отказ от привязанностей;
Познание иллюзорности мира.
Я бы хотел попасть в Индию, чтобы узнать учение о «Возвращении к Единому». Очень скучно созерцать иллюзорный калейдоскоп миров, циклов рождения и гибели, и жить, не имея собственного плана. Конечно, я помогу императору, но потом мне бы хотелось найти ответ на свои вопросы...

Трипитака опустил голову, Сунь Укун подлил ему горячего чая.
Ша Сэн подбросил веток в очаг. Сунь Укун не выдержал, выбежал из юрты, а потом завел в неё белого коня.
– Мы дойдем, – сказал Трипитака, – на этот раз мы обязательно дойдем!

Список глав романа "Вперёд, на Запад!":
http://proza.ru/avtor/alexeykuzmin&book=26#26