Александр Скрибблер
«Вне времени»
Роман
Аннотация: Книга представляет собой фантастический роман о различных приключениях сотрудников научно-исследовательской организации, а точнее - её отдела под названием «Охотники за аномалиями».
Книга 2. «Охотники за аномалиями и предыстория к машине времени»
Глава 8
«Оборотень в погонах»
(Данная глава отражает историю полицейского Николая Карелина, который, пережив невероятные события, в итоге стал сотрудником отдела «Охотники за аномалиями»)
Побудь со мной.
Я знаю, ты не скажешь мне «люблю», но это даже и неважно.
Ведь рано или поздно скомкан и раздавлен будет наших отношений маленький корабль
бумажный…
Побудь со мной.
Взгляд твоих синих, выразительных, неповторимых глаз
Подарит свет осмысленности, ритм и веру, что не выставлены напоказ…
Побудь со мной чуть-чуть,
Я этот мир о многом не прошу — для странника с разбитым сердцем подарить лишь капельку тепла.
Побудь,
Пусть жизнь ведёт себя как жёсткая игра.
Побудь
Хоть даже мимолётным лучиком любви на сером и больном холсте экспрессиониста…
А может отраженьем звёздочки сияющей, единственной в пустой, убитой временем реке
и ноткой поэтичной в заурядной прозе эссеиста.
Побудь.
Мир не устанет клеветать, что у меня проблемы с головой,
При этом ему нравится дорогу людям тяжбами, предательствами выстилать —
Такой вот он герой…
А люди бестолковые пытаются извечной энтропии объясненье дать,
Хотя никто не знает, для чего необходимо душу неизвестности на растерзание кидать…
Побудь со мной чуть-чуть,
Моё присутствие так надоедливо, и ты мечтаешь побыстрей вернуться в будние дела,
Мы появляемся из ниоткуда, в никуда уйдём,
А жизнь безумна, но ведёт себя как важная игра.
Побудь —
С твоим присутствием ведь так прекрасно это небо надо мной,
С тобой не будем вместе — так положено,
Неважно, веришь иль не веришь ты в судьбу, но будет обнимать тебя другой…
Ты вскоре позабудешь наших встреч тепло как забывают люди то, что остаётся в прошлом.
Лицом в толпе останусь…
Каплей монотонного дождя, какие тысячами начинались будто бы нарочно.
Побудь.
Я знаю, ты не скажешь мне «люблю», но это даже и неважно.
Ведь рано или поздно скомкан и раздавлен будет наших отношений маленький мирок
отважный…
Да, именно такие мысли лились из моего сознания в виде строчек на лист бумаги когда-то. Меня зовут Александр Быстров. Мы встречались со Светланой. Но был момент, когда казалось, что я Свету потерял и уже не буду с ней в этой жизни. Я настойчиво добивался её внимания к себе, бегал за ней, ухаживал. А она всё не решалась принять ищущую взаимной любви персону (меня). Точнее даже приняла, но не могла всецело ответить взаимностью. Не знаю, по какой причине – может, жизнь на тот момент её ещё не научила делать большие, важные, самостоятельные шаги к чему-то; возможно Света не могла выбрать, кому из нескольких претендентов на её любовь отдать своё сердце. А возможно, просто не хотела пока ещё обременять себя тяготами настоящей семейной жизни и всеми силами стремилась удержать молодость, свободу, независимость от системы и навязываемых ею (системой) правил. В общем, она никогда не говорила, почему вела себя так неоднозначно: то принимала предложения сходить куда-нибудь развеяться после рабочего дня (либо сама предлагала это) или просто встретиться у меня или у неё дома, чтобы побыть наедине; а то безоговорочно заявляла, что из наших с нею отношений ничего не выйдет, потому что она не расположена к семейной жизни и слёзно просила меня понять её и не обижаться. И это всё длилось очень и очень долго, пока в один прекрасный момент я не поставил условие: либо мы с ней вместе, либо нет. Как ни странно, Света дала утвердительный ответ сразу, практически не колебаясь. Такова природа женщин – не поддающаяся объяснению, зачастую – логике. А порою – пугающая своей непредсказуемостью и оставляющая неоднозначные ощущения в душе и сердце.
Мы со Светой вместе с тех пор.
Я назвал свою историю «Оборотень в погонах», хотя это не совсем подходящее для неё название. На самом деле у этой истории нет названия. Не потому что я считаю себя офигеть каким гениальным писателем и хочу повыпендриваться перед всеми. Не потому что мне было лень придумывать более подходящее название или моего скудного ума хватило лишь на «Оборотня в погонах». У этой истории нет названия, потому что оно не нужно. Что? Как так? Да вот так… Это просто эпизод жизни. Эпизод, который мне почему-то захотелось отразить и поделиться им с другими. Многие после прочтения рассмеются и тут же выкинут эту историю из головы. Для других история, возможно, окажется шокирующей в чём-то, хотя сейчас уже мало кого чем-то удивишь. В общем, заглавие «Оборотень в погонах» - это что-то типа симулякра, отголоска нашумевшего. Что-то типа копии, как бы не имеющей оригинала. Или фразы, что вертится у всех на слуху и даже имеет под собой какую-то реальную почву, имеет право на существование, однако она - словно маска. Маска, прикрывающая изящную (или не совсем изящную) суть; маска или же ориентир, который принимает на себя весь удар, уколы и плевки негодующей толпы.
Часть 1
- Ты давно женат? – спросил Николай. Его взгляд на мгновение задержался на обручальном кольце у меня на пальце, затем был переведён на вымоченное по ту сторону дождём окно.
- Четыре года, – ответил я.
Николай раздавил в пепельнице окурок и сделал большой глоток из стеклянной кружки с пивом.
- Дети есть? – он продолжал задумчиво глядеть в окно.
- Нет, – был мой ответ. – Пока не надумали ещё с женой.
Николай кивнул.
- А у тебя? – спросил я.
Он отрицательно качнул головой и молвил:
- Девушка после долгой совместной жизни бросила, мотивируя тем, что не нравится моя работа. Ну, знаешь – стрельба, погони, бандиты, задержания и всё такое. Сказала, что не выдержит, если меня грохнет какой-нибудь отморозок, которому чхать на этот мир. Но это лишь отговорка. Она нашла другого.
- Любишь её?
- Да. – Коля глотнул ещё пива, облизал губы, и прикусил нижнюю губу. – Но бегать, как дурачок или щенок, больше не собираюсь ни за кем.
Я взглянул в его лицо. В нём была усталость. Глаза как всегда серьёзные. Мне захотелось его отвлечь от грустных мыслей, попытаться рассмешить, хоть на мгновение вырвать из повседневных дум. Я умел это проделывать с большинством людей, при чём как-то ненавязчиво, лояльно, душевно и удачливо. Но Николай – исключение. Это был тот самый случай, когда я просто не стал острить и говорить что - либо для потехи, потому что заранее знал, что ничего не выйдет и я лишь проявлю слабость. Николай был одним из тех, кто отличается от основной массы. Он начал работу в нашем оперативном отделе недавно. Перевёлся из Оперативно – розыскной части в отдел Уголовного розыска города Зотин. Такие личности, как Николай Карелин, создают впечатление чересчур спокойных людей. Настолько спокойных, что их и незаметно. Они отлично выполняют свою работу, приносят пользу обществу, не остаются где-то там, позади всех. И, тем не менее, их незаметно.
- Понимаю тебя, - молвил я. – Из личного опыта знаю, женщины – очень странные существа сами по себе. Жизнь и мир нас упорно учат одной вещи: не нужно всё своё внимание в жизни сосредотачивать на женщине и делать её центром своей вселенной. Нужно быть готовым к тому, что в любой момент та, что находится рядом, предаст и воткнёт тебе в спину нож. Это может проявиться по-разному: полюбила другого, поэтому уходит; ты растолстел, и поэтому она уходит; ты не зарабатываешь достаточно денег, и поэтому вали на все четыре стороны сам! Сегодня ты – милый, единственный. Завтра – враг номер один и «я требую развода!». В общем, множество причин могут послужить внезапному изменению настроения и поведения твоей любимой. Не нужно морально и психологически зависеть от женщины – лучше пусть она от тебя так зависит. А ты не забывай, что ты - одиночка.
Жизнь для каждого удивительна по-своему. Иногда какой-то случай, словно вылетевшая из ствола пистолета пуля, в один миг всё меняет. Причём навсегда. Теперь, скорее всего, самое главное для Николая Карелина – работа. У полицейского её всегда очень много, поэтому с тем, чтобы занять себя и свои мысли, проблем уж точно не будет. Погода стояла чересчур дождливая. И, пусть подходил к концу май, дождь был, скорее, похож на осенний – холодный и неуютный. В этот выходной день мы с Николаем встретились случайно в супермаркете и решили зайти в кафе на первом этаже, переждать там пока дождь утихнет. Потом я вернулся домой. Света к тому времени приготовила обед.
В этот вечер Света захотела выпить. Не припомню, чтобы до этого, за все годы нашей совместной жизни, она по собственной инициативе предлагала пропустить стопку-другую алкоголя. Изредка, и только когда я сам предлагал, она выпивала немного. Я спросил, случилось ли что-нибудь у неё. Как выяснилось, её уволили с работы в связи с сокращением штата. И поэтому, по её словам, она хотела расслабиться немного и выбросить всё из головы, отдохнуть от всех насущных проблем. А чтобы это лучше получилось, Света хотела пропустить немного алкоголя. В её синих глазах были грусть и задумчивость. Казалось, слёзы вот-вот брызнут… Я опустился рядом с ней на диван, обнял и коснулся губами её щеки.
- Милая, не переживай, – молвил я ей. – В жизни бывает всякое. Не нужно принимать всякие пустяки близко к сердцу. Подумаешь – уволили. Отдохнёшь зато от всего. Даже в голову не бери!
Она взглянула на меня. Её беспомощная улыбка говорила о том, что дело было не столько в увольнении, сколько в чём-то другом. В чём-то, о чём Светлана говорить не хотела. Тем более, что по темпераменту она - сангвиник. Ей обычно не требуется особых усилий, чтобы пережить какую-нибудь мелкую неприятность. И уж тем более она бы не стала так расстраиваться из-за какого-то увольнения. Она выпила три стопки «Джека Дэниелса», припрятанного у нас в кухонном шкафу. Затем взяла мою руку и приложила ладонью к своей щеке. Закрыла глаза. По другой её щеке катилась слеза. Мы сидели на диване. Света не хотела меня выпускать из объятий. Будто ребёнок, ищущий поддержки, молча гладила мои руки, целовала их, ласкала меня и обнимала. В этот вечер мы занимались любовью, казалось, дольше и больше чем когда-либо. Возможно, действительно Света переволновалась из-за того, что не по своей воле лишилась работы. Она любила свою работу, и этим всё сказано. Я пытался сам себе этим всё объяснить, однако что-то на душе было не совсем спокойно.
Побудь со мной.
Взгляд твоих синих, выразительных, неповторимых глаз
Подарит свет осмысленности, ритм и веру, что не выставлены напоказ…
Побудь
Хоть даже мимолётным лучиком любви на сером и больном холсте экспрессиониста…
А может отраженьем звёздочки сияющей, единственной в пустой, убитой временем реке
и ноткой поэтичной в заурядной прозе эссеиста…
Моё стихотворение, что я посвящал когда-то Светлане, как будто ожило в тот момент. И если когда я его сочинял, главный персонаж (мужчина) обращался к своей любимой с важной для него просьбой, то теперь центровым персонажем стала сама любимая, которая как бы отвечала мужчине его же стихотворными строками. Теперь будто Света говорила мне в ответ: «Побудь со мной. И больше мне не надо ничего. Побудь со мной, пока есть такая возможность...». Я вздрогнул от этих мыслей. Света уже спала, прижавшись ко мне. А я долго не мог уснуть в ту ночь. Слушал шум неугомонного дождя за окном и смотрел в тёмный, ночной потолок спальни.
Следующий день, после продолжительного дождевого периода, наконец-то выдался вполне солнечным и тёплым. Однако с наступлением тепла преступлений в городе Зотин вовсе не убавилось. Понедельник – день тяжёлый. Хотя понятия «лёгкость» у сотрудников оперативного отдела Уголовного розыска не существует. Сразу два трупа было обнаружено в городе, неподалёку один от другого. Создавалось впечатление, что оба преступления были совершены одним и тем же маньяком (или одной бандой). Характер нанесения ранений был один и тот же. Когда мы с Николаем Карелиным приехали на место совершения первого преступления, мне, по правде говоря, стало не по себе. Тело жертвы было растерзано, будто над ним поработали дикие звери. За всё время работы в полиции я подобного не встречал. Увидев позже и второе тело, я подумал, что, возможно, голодный медведь – людоед сбежал из городского зоопарка и теперь совершает нападения на жителей города. Оба тела были просто разорваны в клочья. Останки первого мужчины висели в парке на сучьях дуба. Останки другого мужчины находились на городской аллее, неподалёку от того парка. Как выяснится позже, после установления личности жертв, они не были связаны друг с другом. Опрос жителей близлежащих домов не принёс поначалу ничего существенного. Две женщины из квартиры многоэтажки говорили о странном автомобиле «Фольксваген», петлявшем по проспекту. Однако сотрудники отдела Уголовного розыска выяснили, что владельцы данного автомобиля были задержаны в нетрезвом состоянии за рулём. Каких-либо особо тяжких преступлений за ними не числилось. Отпечатки их пальцев на месте убийств не были найдены. Ещё один мужчина сообщил, что видел у парка кучку обдолбанных и пьяных подростков. Однако во время расследования не выяснилось, что кто-либо из них причастен к убийствам. Только спустя несколько дней, когда в полицию поступило два заявления о пропаже людей, удалось установить личность погибших. На этом преступления не прекратились. В течение последующих трёх недель было совершено ещё три жестоких убийства. Всё выглядело так, будто в городе действительно орудовало какое-то крупное хищное животное. Хотя сотрудники Следственного комитета при прокуратуре склонялись больше к версии об объявившемся маньяке в человеческом обличии.
Этакий Кровожадный Потрошитель.
Как – то я посетил Николая Карелина. Заехал к нему домой. Мы поздоровались, он сказал мне располагаться, чувствовать себя как дома, а ему нужно было засунуть первую порцию белья в стиральную машину и выставить режим. Пока он возился, я осмотрел гостиную. Внутреннее убранство дома Коли – это была не очень удачная попытка оформления в стиле Прованс. Так мне показалось. Я заехал проверить, как у Карелина дела, хотя это, скорее всего, была лишь отговорка. Я искал улики. Искал что-то, что могло бы навести меня на след убийцы… Почему дома у Николая Карелина? При чём тут именно он? Всё объясню. Может быть, он настолько переживал из – за ухода своей любимой, но всё же…
Стоп!
Что это?
Мой взгляд задержался на столике, где лежала раскрытая книга, рядом с ней – простой карандаш. Я подошёл поближе и прочитал заголовок абзаца, сопровождающегося наглядными тематическими иллюстрациями: «Как правильно разделывать тушу оленя, кабана и других диких животных». Мысли сбились в одну вопросительную кучу: «Зачем это Карелину?» На фоне происходящих событий в городе сейчас чтение такого пособия показалось мне чем-то вроде насмешки надо всем вокруг. Ещё бы охотничий нож и маску положить рядом с книгой на столик – и я мог бы с гордостью сказать, что нашел Кровожадного Потрошителя. Кровожадным маньяком оказывается тот, кого меньше всего ожидаешь увидеть в этой роли. Близкий тебе друг… любимый человек… школьный учитель… твой сосед… коллега по работе – одним словом, неожиданный финал истории. Лицо под сорванной маской – обличие зверя-маньяка… оборотня в погонах… или же какого-нибудь монстра из-под кровати и из стенного шкафа, которое является в ночных кошмарах маленьким детям и изредка взрослым людям и нагоняет мурашек на кожу.
«Зачем это Николаю?» - вновь пронеслось в голове. И я вспомнил о том, что в один из прошлых разов я застал Карелина дома, читающего «Оборотни. Легенды и реальность. Современная наука обо оборотнях». При этом Коля вроде бы до этого не увлекался подобными книгами. Он появился в дверях гостиной когда я рассматривал открытую книгу.
- Собрался на охоту что ли? – Кивнул я на книгу.
- Да так, подумываю. – Пожал Карелин плечами и услужливо промолвил: – Пиво будешь?
- Да, спасибо.
В этот вечер мне долго лезли в голову нелепые мысли, кажущиеся такими далёкими от реалистичности, но в то же время навязчивые и дотошные. Если бы мне было меньше лет, и я бы всё ещё посещал школу, то такие мысли наверно и можно было воспринимать серьёзно. Но не теперь. И тем не менее… Могут ли люди вроде Николая Карелина очень сильно озлобиться на весь белый свет из-за того, что их бросает любовь и уходит от них к другому человеку? Могут ли они настолько потерять голову от злости, что из полицейских, к примеру, превращаются в самых настоящих маньяков и убийц и начинают свою подлую кровавую, размеренную деятельность? Не проще ли тогда уж (если на то пошло) ненавидеть только одного человека – того, который разбил тебе сердце, чем ненавидеть весь мир? Весь мир ты не сможешь спрятать на задворки сознания, чтобы не вспоминать о нём сколько это будет возможно. А вот с человеком, которого ты любишь и который тебя предал, так поступить можно. Отбрось его на второй план и сосредоточься на чём-либо, сделав это «что-либо» целью своей теперешней жизни. Всё. И пусть воспоминания о предателе изредка напоминают о себе. Но ведь основное время они пылятся на задворках твоего сознания. Но, к сожалению, сознание и самовнушение многих людей порою играют очень злую штуку. Они отказываются мириться… Отказываются принимать какой-либо удар жизни и делать вид, будто ничего не было, тая злобу на весь мир. Обязан ли Николай Карелин быть, по моим рассуждениям, тем самым убийцей-маньяком? Нет, не обязан. Но была ли хоть какая-то вероятность, что именно он совершает те жуткие убийства, переполненный негодованием, ненавистью ко всему окружающему и упорным чувством несправедливости в сердце? «Ну а почему нет?»,- отвечал я сам себе вопросом на вопрос. И если так, то его интерес к чтению книги о том, как правильно разделывать туши животных… (нет, лучше сказать «ЖЕРТВ») вполне понятен. Он так развлекается… Ведь тогда он просто чокнутый на всю голову... Но мне не был понятен его интерес к книге о существовании оборотней. Может, я просто ошибался, и Николай Карелин продолжал оставаться всего лишь Николаем Карелиным, полицейским из города Зотин, даже после того, как его предал любимый человек. А жуткие книжки он читал просто, чтобы скоротать время после работы теперь уже одинокими, долгими вечерами. Это объяснение казалось наиболее рациональным и справедливым, чем… Чем всякая другая чушь, которую я, придурок и идиот, понапридумывал себе! Почему я вообще решил, что возможным убийцей является Николай? Почти месяц назад я подъехал к городскому парку ночью – к тому самому парку, где мы с Колей днём увидели останки самой первой жертвы. Необходимо было кое-что проверить мне лично, а именно – замерить расстояние от земли до сучьев дуба, на которых и были обнаружены ранее останки тела. Вход в парк был закрыт полицейскими лентами с надписью: «За ленту не заходить. Место преступления». Я согнулся и прошёл под ними. И каково было моё удивление, когда издалека в согнувшемся под деревом, а затем поднявшемся силуэте я узнал Колю. Я знаю, о чём вы думаете – и что же здесь странного? Он такой же сотрудник полиции, как и ты. У него тоже в голове возникла какая-то мысль, могущая дать зацепку к раскрытию преступления. Ему тоже, как и тебе, ночью приспичило еще раз осмотреть место преступления. У меня у самого возникли те же самые мысли в первую секунду, и я даже поспешил к Карелину, чтобы поприветствовать его и поделиться с ним своей идеей.
Но…
То, что я увидел, если и не повергло меня в шок, то заставило очень и очень задуматься насчёт личности своего напарника как таковой. С тех пор я и приглядываюсь к нему более тщательно. Может быть, конечно, даже чересчур тщательно…Может и ничего особо страшного нет в том, что мне довелось лицезреть.
В общем, ладно.
Стоящий в ту ночь у дерева Карелин провёл пальцами по сучьям, затем опустился на корточки, опустил ладонь в подсохшую уже лужу крови. Поднял руку, поднёс её к носу и стал нюхать. При этом его глаза будто бы стали какими-то звериными... Ну, то есть, выражение его глаз. Это выражение было похоже на выражение глаз маньяка.
Что это? У Карелина совсем поехала крыша? Понятно, что после того, как тебя предаёт близкий любимый человек, тебе потом, возможно, и плевать на всё. Но ведь есть рамки дозволенного… рамки приличия. Есть такое понятие, как этика, в конце концов. Неужели можно настолько чокнуться, чтобы намеренно всем показывать, что ты маньяк, убийца? Поэтому-то я и поубавил ход, скрывшись за ближайшим кустарником и пытаясь переварить, что я только что увидел. С той ночи прошло уже время. Я всё старался подловить Карелина на чём-то ещё. На мой взгляд, мне это всё-таки удалось, когда я увидел книги, которыми Николай увлекался.
«Оборотень в погонах» – это ещё даже снисходительное обозначение для моего напарника, если он действительно являлся тем, кем я думал. Вряд ли, конечно, тут есть что-то мистическое. Николай – человек. Такой же, как и все – из плоти и крови. А то, что он тронулся умом – ничего мистического в этом нет.
Или всё это не так, и ситуацию всё же стоит рассматривать под другим углом?
Книги про оборотней. Книги про то, как правильно разделывать жертв…
Я приходил домой с работы, обнимал Свету, пытался на какое-то время выбросить проблемы из головы. Хоть это и не очень-то помогало. Света засыпала, прижавшись ко мне, а я думал о том, что Потрошитель вновь вышел на охоту и именно в этот момент кромсает очередную жертву. Остаётся дождаться утра и сообщения о вновь найденном трупе. Света вздрагивала во сне, начиная разговаривать - будто чувствовала сквозь сон мои тревожные мысли. В своём же сновидении я однажды увидел, как в комнату, где я нахожусь, проникает страшное существо. Оно тут же стремится ко мне, вроде бы с каждым шагом увеличиваясь в размерах. При этом у меня в голове мысль: «Сам виноват. Не закрыл дверь в комнату…». Я распахнул глаза с бьющимся от страха сердцем, и тут же с неким облегчением осознал, что конец мне наступил там, во сне, а не здесь в реальной жизни. Аккуратно, чтобы не разбудить жену, поднялся с постели и долго стоял, глядя в ночное окно.
Следующим на очереди в качестве жертвы убийцы оказался знакомый мне хозяин небольшого автомагазина. В ту ночь я был на дежурстве. У Карелина был выходной. Однако, несмотря на это, когда я приехал на место преступления, то среди группы зевак увидел и Николая. Он был в домашней одежде. Я смотрел на него, он – на меня. От его взгляда стало не по себе. Казалось, что с тех пор, как я уличил его в чтении книги по разделыванию туш, Карелин смотрел на меня как на будущую жертву. Никак иначе. Я хотел было что-то спросить у него, что-то сказать, но из головы всё улетучилось. А Коля переводил исполненный холодом взгляд с меня на убитого продавца, полицейских и экспертов, что осматривали разнесённое помещение магазина. Наконец я подошёл к Николаю поближе и поинтересовался, почему он здесь. Ведь он должен был находиться дома в свой законный выходной. Я ожидал, что он растеряется и не сразу сообразит, что ответить. Однако Коля улыбнулся и молвил:
- Просто ездил за покупками и проезжал мимо знакомого магазина.
Я взглянул на его старенький «Фольксваген – Пассат». На заднем сиденье стояли пакеты с логотипом продуктового магазина. Николай не сводил с меня глаз. Мы с ним оба работали в полиции и знали, что такое «отвлечь внимание» или «замести следы». Пакеты с едой в автомобиле не значили ровным счётом ничего.
- Работы прибавилось. – Только и нашёлся я что сказать, чуть заметно улыбнулся и направился к магазину. Я буквально ощутил позади коварный прищуренный взгляд Карелина. Он сверлил меня взглядом, и от этой мысли было не по себе. Оглядываться я не стал, всячески делая вид, что озадачен работой.
На самом же деле я теперь следил за своим напарником. Практически двадцать четыре часа в сутки. Начальнику на планёрке объяснял, что проверяю людей, обхожу адреса, допрашиваю свидетелей. Однако, в целом, всё это было второстепенно, и докладывать нужно было совсем о другом. Я прекрасно это понимал, но улик пока что не было. А аргументы так себе. Книжки про монстров и как правильно охотиться? Это не аргументы, а фуфло! Обнюхивание окровавленных пальцев и выражение глаз маньяка? Ну, каждый «сходит с ума» по-своему… Однако это вовсе не означает, что вокруг все стопроцентные маньяки и убийцы. Хочу добавить, что Кровожадный Потрошитель всё же проявил себя во всей красе. При чём, в самое ближайшее время – долго ждать не пришлось. Несколько дней, без сна и отдыха, я следил за Карелиным. Потребовались умения и навыки детектива, чтобы понять, где он окажется в следующий момент. Я обнаружил его ночью в том самом магазине автозапчастей, где было совершено крайнее убийство. Коля был в служебной форме, с оружием наготове. Он осматривал место преступления. Либо же делал вид, что осматривал, а на самом деле просто пришёл полюбоваться на свою работу… Психи и маньяки часто так делают. Но это ещё не всё. Когда я стал приближаться, он, не оборачиваясь в мою сторону произнёс:
- Убийцу всегда тянет на место преступления, да, Саш?
Его голос звучал громко и уверенно. Он ожидал, что я буду здесь. Это было понятно, ведь он не был удивлён моему присутствию. Всё обстояло очень плохо.
Для меня, разумеется.
После того, как Карелин произнёс вслух моё имя, вокруг появились полицейские, угрожающие мне пистолетами.
Карелин.
Он устроил засаду. Знал, что слежу за ним. Позволил ЯКОБЫ подловить его на месте преступления. А затем меня просто уложили мордой в землю, скрутили, и посадили за решётку. Меня объявили подозреваемым во всех совершённых убийствах.
Меня...
Николай.
Он просто стоял и улыбался, глядя как меня, закованного в наручники, посадили в полицейский автомобиль.
В ту ночь, находясь в камере, я чуть не сошёл с ума, задавая себе лишь один вопрос: «Что же здесь творится?» И лишь ближе к ночи следующего дня меня отвели в комнату допросов, где находились Николай Карелин и начальник нашего отдела. Начальник отдела, сорока девятилетний полковник Рыбин Виктор Алексеевич, был лысым дотошным человеком; выглядел старше своих лет. Его фирменной фразой была такая: «Может, справедливости и не существует, но никто не отменял права стремится к справедливости». Да, понимаю: странноватый девиз для сотрудника полиции, и уж тем более для офицера высокого ранга. Однако Рыбину была присуща оригинальность во многих вещах. Он умел выбирать момент, чтобы подбодрить, либо же опустить по-полной кого-нибудь. При чём, в такие моменты ему даже необязательно было что-то произносить. Можно было лишь кивнуть или развести руками, и ты осознавал, что находишься по ноздри в г...вне или, наоборот, на вершине мира. Рыбин сел за стол напротив меня. Ему было неприятно видеть одного из своих подчинённых закованным в наручники в комнате допроса – это чувствовалось по его взгляду, вспотевшему лицу, движениям рук.
- Говори, Саша, – молвил полковник.
- Что я должен говорить?
- Хватит играть! – рассердился Рыбин. – Ты окончательно тронулся умом?
- Я ни хрена не понимаю, о чём идёт речь! – вскипел я в ответ. Поднял глаза на Карелина. – Может лучше Колю спросить, что с головой у него?..
Карелин смотрел на меня свысока с подобием презрительной улыбки и холодом в глазах.
- Не утверждаю, что именно ты совершаешь все эти убийства, - продолжал Рыбин. – Но ты являешься соучастником. Именно Коля тебя раскусил. Он обнаружил неопровержимую улику на месте преступления.
- Какую на хрен улику?
Не отрывая от моего лица взгляда, Рыбин достал из нагрудного кармана кителя нечто завёрнутое в целлофановый пакетик.
- Узнаёшь? – потряс начальник перед моими глазами пакетиком и положил его на стол.
Я пригляделся. В пакетик была завёрнута золотая цепочка с подвеской-талисманом.
- На ней сплошь и рядом твои отпечатки пальцев, а также кровь всех жертв убийств. Будешь отрицать, что это твоя цепь? Ты такой растяпа, что идёшь на дело и оставляешь личные вещи на видном месте?
Полковник вытянул указательный палец в мою сторону:
- Прямо сейчас Карелин с ребятами будут проводить в твоём доме обыск. Мне очень горько осознавать, что ты- убийца, Саша… Очень горько. Не хочу в это верить. Но реальность есть реальность.
- Света… - произнесли мои губы. Я смотрел на цепочку как помешанный. Не верилось, что всё это реальность, а не страшный сон. Это была золотая цепочка, очень редкая. Она подходила как для мужчин, так и для женщин в качестве украшения. Помню, какое ликование было в моём сердце, когда я дарил это украшение моей любимой. Это украшение было словно дополнением к обручальному кольцу, усиливая ещё больше наше со Светой скрепление брачными узами.
Я смотрел на цепочку, не понимая, что же всё-таки происходит. Карелин? Он, что подставил меня? Не знаю, как, но он стащил у Светы цепь и подбросил на место преступления. Ну, конечно! Рыбин ведь только что сказал, что именно Коля обнаружил улику. Карелин подставил меня. Псих сраный! Ублюдок. Кричать и вопить, пытаясь обвинять Николая, было бы бессмысленно. Нужно было действовать здраво. Я взглянул на полковника и молвил:
- Прикажи Карелину взять меня ко мне домой. Это важно для раскрытия преступлений. Сам убедишься в этом.
- Извини, Сань, без тебя обойдутся. – Ответил полковник, глядя как Карелин покидает комнату.
Я не знал, зачем точно, но рвался домой. Было навязчивое ощущение чего-то неприятного и жуткого, что вот-вот должно было начаться. Кроме того, мне необходимо было увидеть Свету, поговорить с ней. Я не отставал от полковника с настойчивой просьбой отвезти меня ко мне домой.
Дверь частного дома на окраине города Зотин открылась.
- Здравствуйте, госпожа Быстрова, - кивнул Николай Карелин. Стоявшие с ним рядом ещё два полицейских также поприветствовали Светлану.
- Странно, - растерянно ответила девушка. – К чему такой официоз? Николай, Вы меня пугаете.
Её симпатичное лицо, синие добродушные глаза, приятная улыбка заставили Николая покраснеть. Хотя, казалось, он этого не заметил.
- Очень неприятно говорить. Ваш муж задержан по подозрению в серии убийств. Вот ордер на обыск Вашего дома.
Улыбка пропала с лица девушки. Её взгляд наполнился строгостью. Она поочерёдно глядела на всех полицейских, теперь с настороженностью.
- Вы позволите войти?
- Да, проходите. – Ответила Света, отступив назад, пропуская в дом представителей правоохранительных органов.
- Знаю, Света, о чём Вы думаете, - разувшись и войдя в дом вместе со своими коллегами, молвил Николай. – Но позвольте всё объяснить…
Его прервал резкий оборвавшийся крик одного из двух мужчин в форме, как и Николай уже находящихся в гостиной. Карелин обернулся. Когда он увидел, что происходило в тот момент в доме Быстрова, его ноги едва не подкосились. За всё время службы такого он не видел точно! Белая блузка и синие джинсы опадали обрывками с тела Светланы. Сама же девушка трансформировалась в огромного двуногого зверя, покрытого тёмно-серой шерстью. Карелин получил тяжёлый удар рукой-лапой в голову, лишился сознания. Один из помощников Николая бился в судорогах на полу с рваным ранением на шее. Второй, выкрикивая ругательства и одновременно молитвы, производил выстрел за выстрелом из пистолета системы Макарова в обращающуюся в чудовище девушку. Однако заметного эффекта это не производило. Когда патроны закончились, сотрудник полиции бросил оружие и схватил табуретку, стоявшую у стола. Попытался нанести монстру удар. Однако табуретка была разбита мощным встречным ударом огромной звериной лапы. Полицейский же был пришпилен к полу двухметровым огромным монстром, завершившим уже своё превращение. Зверь с двух лап опустился на четыре и, то и дело нервно подёргивая торчащими из головы волчьими ушами, впился клыками в тыльную часть шеи лежащего мужчины. Раздался надрывный крик жертвы, который резко оборвался. Монстр с жутким шипящим рычанием терзал человека. Когда оба сотрудника Николая Карелина были мертвы, монстр поднялся во весь рост и издал всё то же шипящее рычание, оглядывая зелёными глазами убиенных. Очередной выстрел раздался в доме. Теперь от этого выстрела монстр заревел, почувствовав страшную боль. Николай Карелин, придя уже в себя, продолжал нажимать на спусковой крючок, выпустив ещё несколько пуль в неприятеля. Чудовище выломало входную дверь, выйдя на улицу. Оно рухнуло наземь во дворе, издавая душераздирающие предсмертные вопли. В конце концов, под начавший моросить дождик зверь затих. Я видел, как Николай спокойным, неторопливым шагом выходит из дома через выломанную дверь с пистолетом в руке. Мы с нашим начальником Рыбиным как раз вошли во двор. Онемев от страха, стоя как вкопанный, я глядел на Колю.
- Серебряные пули. – Коротко пояснил Коля, демонстрационно подняв свой пистолет.
Я взглянул на мёртвое чудовище, затем вновь перевёл глаза на Карелина.
- Мне думалось, что это ты трансформируешься в зверя и выходишь на охоту за людьми, – говорил тем временем Николай. - Найденная на месте преступления цепочка с украшением укрепила мои подозрения в том, что ты замешан. Кроме того, в ходе расследования были обнаружены следы, ведущие к твоему дому. Я попросил экспертов не распространяться об этом факте как можно дольше, и особенно не говорить об этом тебе, пока я не выясню детали. Как раз перед тем, как я встретил тебя у магазина ночью, мне довелось увидеть неподалёку убийцу в его истинном обличии. Почему-то подумалось, что это был ты. И вообще все подозрения падали на тебя. На самом же деле, Кровожадным Потрошителем оказалась Света, твоя жена. – Карелин кивнул на мёртвое существо перед собой. – Так понимаю, ты вручал ей цепочку в подарок, поэтому там отпечатки твоих пальцев.
Я перевёл взгляд на существо и увидел перед собой свою жену, тело которой было распластано на земле в струях всё усиливающегося дождя. Света лежала нагишом с раскинутыми руками и ранами от пуль в теле. Дождь смывал с её бледного, прекрасного тела сочащуюся кровь, растворяя её (кровь) в падающих на землю водяных потоках. Глаза Светы были закрыты. Лицо - безмятежное, не выражало абсолютно ничего. Я опустился перед ней на колени, приподнял её обмякшее тело, крепко его обнял и зашёлся беззвучными рыданиями.
- Саша ни в чём не виноват, – обратился Николай к полковнику Рыбину.
Рыбин смотрел на Карелина округлившимися глазами, пребывая в шоке от всего происходящего.
Николай посмотрел куда-то в сторону, затем закрыл глаза:
- В книжках про нечисть не врут…
Часть 2
Света работала фотографом. По долгу службы ей время от времени выпадали командировки. Она бывала в разных странах до и после нашей с нею свадьбы. Однако, по её собственным словам, она всегда мечтала посетить Индонезию, «Страну тысячи островов», как её привычно называют, поскольку это крупнейшее в мире островное государство. Губ Светланы всегда касалась мечтательная улыбка, если заходил разговор об этой стране. Я сам улыбался, слушая с каким неподдельным ликованием Светлана всегда говорила о самобытной культуре «Страны тысячи островов», девственной тамошней природе, а также уникальной флоре, фауне, традициях, красоте, великолепных красках, возможностях занятия водным спортом круглый год и многом-многом другом, что можно там увидеть, почувствовать, попробовать, ощутить. Не буду описывать, какой у Светы был восторг, когда её фирма направила её в командировку в Индонезию, чтобы там Света сделала эксклюзивные снимки процесса хотя бы одного из необычных обрядов, для журнала. Не буду пересказывать все описания её поездки в Индонезию, что Света оставляла в своём дневнике, который я прочитал уже после её смерти. Скажу только о самом «виновнике торжества» - том самом обряде, на котором от Светланы требовалось пребывать в качестве фотографа. Это было на Бали, курортном острове, который ежегодно посещает множество туристов из разных стран. Но именно моей Свете «посчастливилось» стать участницей и натерпеться от одного из тамошних обрядов. При чём последствия перевернули всю её… нашу с нею жизнь, изменив её навсегда. Как я понял из записей её дневника, обряд островитян заключается в подпиливании у коренных жителей острых зубов. Этот многовековой обряд Индонезии считается одним из важнейших и исполнен глубоким философско-духовным смыслом. Возраст участников проведения данной церемонии начинается с восемнадцати лет. Так повелось у индонезийцев, что человека с острыми зубами могут не пустить на небеса после смерти, перепутав с животным. В любом человеке, как отражении мироздания, присутствуют добрые и злые силы. И злые силы он должен научиться контролировать, как раз – таки путём прохождения данного ритуала и поступая во взрослую жизнь. Церемония подпиливания зубов очередному счастливчику, на которой присутствовала Света, проходила в одном из балийских храмов. Священник напильником должен был обточить зубы молодому мужчине, а потом зубную пыль торжественно закопать, чего и требует обычай. Но вдруг парень словно бы сошёл с ума, взбесился… Он вскочил на ноги, крича. Его глаза исполнились мистическим зелёным огнём. Зубы стали трансформироваться в звериные клыки. Словно дикое животное, человек бросился на священника, укусив того за руку, затем стал гоняться за перепуганными гостями. Те с воплями бросились в рассыпную. Бросилась убегать и Светлана, но ей, как и священнику, повезло меньше, чем остальным. Укус пришёлся ей в левое плечо. Поговаривают, что такое дикое поведение (нападение на других во время обрядов, нанесение укусов и так далее) присуще не очень многим людям. Оно присуще тем, чьи злые внутренние силы перевесили добрые, лишив индивида всяческого контроля над собой. А данный индивид каким-то образом был причастен к чёрной магии, колдовству – по своей либо не своей воле. Тогда-то демоны, пребывающие в человеке, и готовы якобы проявлять себя. Пришла Света в себя в местном госпитале с обработанной раной и перемотанным бинтами плечом. Врачи объяснили, что приняли необходимые меры, произвели инъекции антибиотиков и обеспечили промывание организма капельницами, чтобы предотвратить возможное развитие бешенства и заражение крови. Два месяца Светлана пребывала в балийском госпитале, пока врачи не убедились, что её жизни ничто не угрожает и что она уже точно пошла на поправку. Таким образом, с медицинской точки зрения все необходимые меры были приняты, и жизнь Светланы была вне опасности. Однако не всё оказалось так просто, как выглядело на первый взгляд… По признанию Светланы в её дневнике, своё первое нападение на человека она совершила ещё в Индонезии. Однако вспомнила она об этом только по приезду в Россию, спустя время. Моменты обращения изначально сопровождались потерей памяти и лишь позже сознание Светы стало запечатлевать и хранить в памяти не только действия, совершённые в человеческой ипостаси, но и в звериной.
Теперь моя жена покоится в земле. Я часто (почти каждый месяц) навещаю её одинокую могилу на зотинском кладбище. Одинокую не в смысле, что её могила единственная на всём кладбище, а в том смысле, что ей одиноко там без меня. Мне же очень и очень одиноко без неё здесь. И никто никогда не сможет мне заменить мою любовь, отнятую у меня этим миром…
Никто и никогда.
Кто бы и когда бы ни пытался умничать, утешать или философствовать.
Твой образ в памяти - навек,
Хоть больше не прошепчешь мне: «Люблю».
Испорчена кристальность веры рек
И милый взгляд влюблённый больше не ловлю…
Бессмертны чувства, и пускай субъекта их в привычной жизни больше нет.
Я жив по-прежнему,
Однако
Ничего теперь не нужно от тебя, прекрасный, но жестокий белый свет…
Глава 9
«Рейк»
(Не менее завораживающие, чем в предыдущей главе, произошли и события в жизни другого полицейского по имени Андрей Воронин. Воронин позднее также присоединился к числу «Охотников за аномалиями»)
Он мысленно абстрагировался. Абстрагировался, чтобы попытаться переосмыслить, что происходит. Он хотел понять, что происходит с ним самим, а также с этим городом. Хотел понять, что происходит с сознанием людей, с их душой и антропоцентрическим началом, с их разумной сущностью и перфекционизмом ценностей и морали. Он хотел понять, но, словно маленький ребенок, не имел представления, что для этого нужно и как себя вести в подобной ситуации. Словно же и маленький ребенок, не знающий эту жизнь и этот мир, он готов был разрыдаться от безысходности и неумения разрулить ситуацию. Кто он такой, чтобы разруливать ситуацию? Кто он такой, чтобы вообще задумываться о подобных, уместных, но глупо полагать, что могущих быть исправленными и разруленными, вещах и ситуациях? Самый что ни есть тупой вопрос: кто мы и что есть этот мир? Об этом можно говорить хоть всю жизнь и ни к чему не прийти, в итоге вместе с другими так и уйдя в небытие (когда подойдет срок). А можно решить всё и найти ответ прямо сейчас, после всего живя припеваюче и осознанно. И, что самое главное, ответ этот будет стопроцентно правильный. Так что, наверное, этот город можно было бы охарактеризовать вместилищем непонимания и катастрофических, злобных преобразований. Можно было бы, но прогорклый ведь не только лишь воздух этого города, прогорклый не только этот город. Эта «прогорклость» опутала (опутывает) весь мир. Весь мир сходит с ума с самого начала своего существования, шестеренки сумасшествия все работают и работают, чтобы в итоге всё разом обрушить в пропасть. Конечно, люди еще не превратились в морлоков и элоев, как у Герберта Уэлса в «Машине времени», и на дворе пока еще не 802701 год. Однако все к этому идет, и однажды произойдет полное исчезновение человечества, а жизнь на Земле придет в полный упадок.
ИгрЫ обман - всех бед начало,
И, словно душный коридор,
Обман приводит тебя к двЕри -
Ключей имеется набор.
Среди ключей, наверно, нужный
Сумеешь вскоре ты найти,
Чтоб отпереть дверь и увидеть
Угрюмость длинного пути.
И ладно если б лишь угрюмость -
Но путь тот зачастую ведь
Вновь душным станет коридором,
Чтоб нас пред дверью запереть.
Очередной удар начАла
Перечеркнёт весь твой рассказ,
Словно в тупой игре получишь
Нового раунда наказ.
Новые правила размажут
Подошвой все твои мечты,
Смеётся кто-то,
Наблюдая,
Вести себя как будешь ты.
Безбрежных сумерек насмешки
Перечеркнут весь твой рассказ.
ДверЕй засОв перед глазами
Возникнет снова
И не раз.
Он не каждый день бродил по городу, но порою это ему было нужно. Было нужно как воздух. Было нужно, чтобы просто отвлечься от всего. Олег Петров его звали – обычный человек обычного городка (ну или не совсем обычный). Человек с обычными жизненными потребностями (ну или не совсем обычными). Он очень любил свой шрам на правой щеке. Что? Как такое может быть? Ха-ха-ха-ха?.. Ну что ж поделать, можно и поржать над таким трактованием как «любить свой шрам». Точнее даже не над самим трактованием, а над странностью этого трактования. Но Олегу его шрам действительно был дорог. Не потому что этот шрам ему обеспечивал бесплатный проезд в общественном транспорте или бесплатный обед в столовой. Или же помогал получить скидку на шлюх. Ему этот шрам был дорог, так как он (шрам) являлся постоянным напоминанием одного события, произошедшего в жизни Олега и доказывающего, что в жизни Олега было счастье. Пусть это счастье и коротким оказалось, но оно всё же произошло в жизни Олега. Ещё Олег не любил свою работу, однако же привык к ней. Снова читатель скажет: «Как такое может быть?» и «Автор, ты сам себе противоречишь! Не любил – привык... Что за чушь ты мелешь?». А вот представьте – бывает так. Иначе у жизни Олега Петрова было бы другое описание в этом рассказе. Странное сочетание вещей и явлений… Но оно случается.
Случается.
Эфемерность сущности правил.
Эклектика.
Жизнь.
В историю, которая постепенно увлекает читателя за собой, сейчас вливается персонаж по имени Игорь Волков. Игорь Волков был писателем. Именно поэтому он в последнее время не очень часто выходил из дома и всё чаще получал скандалы, закатываемые его девушкой Катериной. Прямо сейчас он и Катерина идут из кинотеатра по ночному городку. Они направляются в ресторан.
- Ответь мне только на один вопрос, – сказала девушка, держа Игоря под руку. – Тебе и вправду на всё в жизни наплевать, кроме очередного сюжета для рассказа в твоей голове?
Катерина вроде бы улыбалась, но её голос звучал драматично и боязливо. Она говорила так, будто это их последний вечер вместе (её и Игоря) – и в этом виноват Игорь. Игорь тоже улыбнулся. Он улыбнулся наивности Кати… наивности многих людей, таких как Катя.
- Ты не любишь меня, - мягко молвит она. – И не любил. Полагаю, ты не веришь ни во что и ничего не ждёшь от этой жизни. Ты просто плывёшь по течению и фанатично растворяешься в своей идее для очередного своего литературного шедевра. Зачем мы встречаемся?..
Катерина говорила спокойно, как бы рассуждая вслух. Для кого-нибудь другого на месте Игоря это означало бы конец личной жизни. Игорь же обнял Катю, поцеловал в губы и молвил:
- Я человек, солнце. Такой же человек, как и ты. Как и все остальные. Но мои сердце и разум не зависят от принятой за основу системы. Несмотря на это, я никакой не бандит, не убийца, не вор и не террорист. Я просто человек, но свободный. Вероятно, тебе этого не понять. Я говорил тебе много раз, что для меня любовь – понятие повседневное, но не трогательное. Однако ты в очередной раз спрашиваешь меня о ней так, будто хочешь провести для меня лекцию или нравоучение. Спрашиваешь, зачем мы встречаемся? Ты – женщина, я – мужчина. Какой ещё ответ нужен, не знаю.
- Всё! – Не выдержала она. – Мы сейчас поужинаем и на время разойдёмся, поживём отдельно. А если ты так и не осознаешь, что не прав и несёшь такую херню, что мозг вянет, то мы с тобой больше встречаться не будем.
Игорь снисходительно пожал плечами. В следующее мгновенье он почувствовал удар по голове и лишился сознания. Но этот удар был нанесен не Катей, хотя она в тот момент действительно разозлилась на Игоря. Катерина же закричала, наблюдая, как какой-то незнакомец вырубил Игоря. Преступник тут же выстрелил ей дротиком в шею из пистолета, и девушка повалилась на землю. Окружение поплыло перед ее глазами. Она теряла сознание.
- Не волнуйся, детка, - прорычал приближающийся к ней субъект. – Я позабочусь о тебе. Отдыхай пока.
Очнулась Катя в каком-то заброшенном помещении. Открыв глаза, осмотрелась. Голова немного кружилась, и слегка подташнивало. Находилась девушка на складе, наполненном старыми ящиками и тряпьем. Тянуло гнилью. То и дело в свете висящего под потолком фонаря мелькали, попискивая, крысы. Катерина попыталась сделать движение, но поняла, что не может сдвинуться с места. Ее руки были привязаны над головой к какому-то столбу, а сама девушка сидела на постеленном на полу тряпье.
- Ага. Девочка проснулась. – Услышала посторонний голос Катерина. – Все хорошо? Веревки не жмут?
- Чего тебе надо? – произнесла Катя подавленно.
- Мне нужна ты, - бойко ответил мужчина и сел на корточки возле нее. – Долго уже тебя выслеживаю. В общем, я – маньяк. А ты мне сразу понравилась. Что делать? Девушкам я не нравлюсь почему-то. Вот и приходится проводить вот такие вот «свидания». Но нам с тобой будет хорошо вместе. Обещаю.
- Иди на …Й, - произнесла Катерина. – Придурок. Извращенец поганый…
Мужчина улыбнулся. Он не был похож на шизоида. От него не пахло алкоголем, а говор был спокойный и уравновешенный. Однако другим людям это не внушало спокойствия.
- Как мне нравится когда ругаются девки! И особенно такие хорошенькие.
- Ты похищаешь баб, вырубаешь их с помощью дротика со снотворным, затем насилуешь... И после этого считаешь себя кем-то важным? Ну что ж, важный человек, давай, делай свое человеческое дело, ведь при других обстоятельствах у тебя попросту не встанет... А потом задуши меня и закопай. Стань героем в этой жизни!.. Что еще я могу сказать?
Улыбка исчезла с губ мужчины. Он теперь просто смотрел на девушку так, будто ее слова заставили его задуматься о том, что он творит. Катерина же смотрела на него холодным взглядом, в котором были презрение и укор. Наконец бандит решительно вытащил нож, схватил девушку за плечо. Катя закрыла глаза. Мужчина же размахнулся ножом, чтобы нанести жертве удары...
***
Олег Петров понял, что два его законных выходных вновь отменяются после того, как проснулся от звонка мобилки и увидел, что звонит шеф. Шеф, начальник оперативного отдела Уголовного розыска, попросил Олега срочно явиться на работу.
Голова болела, будто Олег вчера весь день пил. Также ныло правое плечо, куда позавчера был сделан очередной укол. «Ох уж этот доктор Пиявкин! Пацифист хренов…», - пронеслось у Олега в голове, «тоже мне профессор Вагнер нашелся. Хотя Вагнер в книгах Александра Беляева был изобретателем многих вещей. А этот изобрел препарат от аллергии и - теперь пальцы веером». Но ведь, с другой стороны, до изобретения лекарственного препарата доктора Пиявкина жизнь Олега Петрова, конечно, была очень и очень трудной. Дело в том, что Олег страдал от редкого, странного и даже можно сказать страшного заболевания - Аквагенной крапивницы. Это так называемая аллергия на воду. У Олега была острая форма крапивницы, а это означало, что при малейшем проведении водных процедур, потоотделении, плаче и т.д кожа Петрова начинала покрываться болючими и зудящими волдырями и сыпью. Мало того, что род аллергии, называемый Аквагенной крапивницей, встречается в мире лишь у одного человека из двадцати трех миллионов, так еще и у Олега была какая-то странная, сложная разновидность данного рода заболевания. Раньше хотя бы при появляющихся симптомах болезни помогали антигистаминные средства («Тавегил», «Супрастин» и т.д). С возрастом же Олега аллергия будто становилась устойчивой к любому лекарственному препарату. Мало кто может представить, насколько трудной была жизнь у Олега Петрова. И она таковой и продолжалась бы, если бы однажды Олег Петров не познакомился с доктором Павлом Пиявкиным. Именно благодаря внутримышечному и внутривенному «Препарату Пиявкина» жизнь Олега заметно улучшилась, и он стал ощущать себя таким же человеком, как и все остальные. Олег даже смог пойти служить в полицию.
С Павлом Пиявкиным Олег Петров был знаком уже около пяти лет. Избавиться Олегу от болезни полностью не смогло бы помочь ни одно лекарство на свете. Однако «Препарат Пиявкина» уже в течение первых шести месяцев регулярного применения смог свести проявление симптомов Аквагенной (водной) крапивницы к нулю. Но для пациента принятие «Препарата Пиявкина» напоминало принятие инсулина при диабете. Если пропустить прием, могли начаться осложнения и проблемы. К тому же были кое-какие побочные эффекты, приносимые препаратом: порою возникали головные боли и бессонница. Петров испытывал по отношению к Пиявкину неоднозначные ощущения. С одной стороны, Пиявкин избавил (ну или снизил до абсолютного минимума) Петрова от невыносимой жизни, и Олег был искренне благодарен за это. С другой, Олег глубоко в душе ненавидел Павла, его изобретение, понятие «аллергия» и вообще весь этот мир… Ненавидел проявляющиеся навязчивые головные боли, ноющую боль от уколов в руках и заднице, бесконечный страх того, что в любой момент болезнь станет устойчивой и к «Препарату Пиявкина» и все начнется по-новой. Радовало то, что хоть уколы нужно было делать не каждый день и даже не каждую неделю, но, тем не менее, по строго установленному графику.
Олег не знал точно, зачем он пошел работать в полицию. Служба там не была мечтой всей его жизни. Просто, наверное, он не мог жить без опасностей и сложностей, привык к ним. Он хотел показать самому себе, что есть вещи намного более болезненные и сложные, чем организм аллергика. Аллергик мог ввести себе «Препарат Пиявкина» и забыть о болезни на долгое время. Служба же в полиции изматывала тебя до боли каждый день, но в этом-то и была вся прелесть этой самой службы. У Олега был шрам на правой щеке. Шрам служил постоянным напоминанием о настоящей любви, которая случилась в жизни Олега. Одна единственная, настоящая. Но была. Когда Олег начал принимать «Препарат Пиявкина», в его жизни произошло одно волнующее событие. Как-то он шел по вечернему городу и увидел, как к девушке пристает шайка хулиганов. С этой девчонкой в итоге бы произошла беда, если бы Петров не вступился за нее. Он когда-то давно, в юности, посещал курсы карате и рукопашного боя, хотя, в конце концов, был вынужден завязать с этим занятием как раз-таки из-за своей болезни. Теперь же он вспомнил былое и применил свои боевые навыки на деле. Он вступился за девушку и проучил бандитов, хотя один из них нанес ему порез ножом в щёку. Девушка (звали ее Настя) подняла с земли отобранный у нее хулиганами сотовый телефон и вызвала полицию. Хулиганов задержали, Олегу в больнице наложили на щеку шов. Настя не бросала его все время, пока он находился в госпитале. Олег влюбился в нее сразу. Он ходил с ней в кино, на концерты, приглашал на другие свидания и, в конце концов, сказал, что не может без нее жить. Настя же оказалась из той категории людей, которые просто не собирались в этой жизни ни в кого влюбляться, заводить серьезных отношений и выходить замуж (жениться). Олег, конечно, рассказал ей о своей болезни и поначалу думал, что она (Настя) не подпускает его к себе очень близко именно из-за этого недуга. Что она не собирается погружаться в отношения с Олегом, так как боится его аллергии (что болезнь может передаться и ей, и их детям по наследству), и это был бы резонный ответ. Однако Настя уверяла, что дело совсем не в этом, а в том, что она такой человек: она не намерена ни с кем заводить отношений, и любит одиночество. Настя говорила, что одиночество - это ее удел, и ее все устраивает. В общем, первая встреча Насти и Олега была намного более обнадеживающей в плане развития отношений, чем их (Олега и Насти) последующие встречи. Настя была тверда в своих убеждениях насчет того, что ей не нужен спутник жизни. Олег же в свою очередь продолжал добиваться ее расположения к своей персоне, хотя и сильно не переусердствовал, дабы не показаться наглым идиотом. В итоге все его попытки оказались тщетными. С Настей они расстались (если, конечно, здесь уместно будет употребить именно это слово – «расстались»). Но Олег очень тосковал. Он знал, что бы ни произошло в его дальнейшей жизни, Настю он не забудет никогда и свою любовь к ней. Даже сейчас, когда он был женат на другой женщине, Олег продолжал любить Настю. И непосвященный человек (умняжка – советчик, которому самому не довелось побывать в такой ситуации, в какой оказался Олег) – он никогда не поймет, что такое настоящая любовь. И каково это – быть в ее власти, даже после того, как твой любимый человек решил, что вам с ним (с ней) не по пути и оттолкнул тебя. Олег тосковал, и ему казалось, что абсолютно все в своей жизни он делал неправильно. Но он к этому привык. Каждый раз, когда он смотрел на этого чувака там, за стеклом зеркала, Олег видел лицо настоящего человека. Человека, который все в жизни делает неправильно. А еще глядел на шрам, который был единственным визуальным доказательством того, что в жизни Олега когда-то произошло что-то чудесное. Сейчас Олег выходил из дома, спеша на работу. Он встретил свою жену. Буднично поцеловал ее в щеку и двинулся дальше.
- У тебя же выходной? – спросила Марина вслед Олегу.
- Вызвали, – коротко бросил он в ответ, не обернувшись.
Марина работала оператором колл-центра одного из Интернет-провайдеров Веркнабурска. Она как раз вернулась с ночной смены, когда встретила покидающего дом Олега. Олег был ее первым мужем, до этого Марина в браке ни с кем не состояла. Они с Олегом были одного возраста (им было по тридцать два года). Она даже (наверное) не подозревала, что Олег не испытывал к ней никаких чувств. Когда он обнимал ее и целовал, то думал лишь о своей Насте. Он, конечно, знал, что Марина может заподозрить, что Олег женился на ней, так сказать, «для галочки». Женился, чтобы типа выглядеть правильным в глазах окружающих советчиков, цивилизованных, умных людей. Но если Марина поймет, что у него к ней нет каких-либо чувств, он не будет перед ней оправдываться. Скажет все как есть – что ему с ней изначально было не по пути, и жизнь такова, какова она есть. Олег всегда смотрел со снисходительной улыбкой на серебряный браслет на левой руке, который ему однажды подарила Марина. На вставке было выгравировано аккуратными маленькими буквами: «Олегу от Марины».
«От Марины»…
Улыбка пропадала с губ Олега. Он отводил глаза в сторону и задумывался. В такие моменты ему становилось жаль Марину. Он чувствовал себя предателем. Но что он мог поделать? Он будет держать все в себе, жить с нелюбимой столько, сколько получится. Будет улыбаться ей и стараться скрывать грусть. Ведь он сам на это подписался. Чего теперь жаловаться? Кто-то может сказать – мол разведись, да и все! Чего себя истязать-то?! Олег бы на такое «интеллектуальное» замечание ответил так: «Э-х ты, глупый, глупый мир! Ты б уже сам-то определился, чего тебе нужно от людей. И, в частности, от меня-то чего тебе надобно?». Красавица Настя с ее грустными синими глазами, длинными светлыми волосами, пухленькими губками возникала в голове Олега намного чаще, чем того хотелось бы. Олег пытался заставить себя забыть ее, но это было невозможно. Тогда он пытался возненавидеть ее, чтобы ненависть помогла ее забыть. Однако это тоже было бесполезно. Ведь Настя не какой-нибудь монстр в человечьем обличии, чтобы ее презирать. Поэтому все, что оставалось Олегу – лишь игнорировать свои мысли. Однако, во-первых, это помогало не всегда. Во-вторых, это не прибавляло любви к Марине (да и вряд ли прибавило бы к любой другой партнерше).
Он приехал на работу, и, спустя минут десять, начальник Олега (это был начальник оперативного отдела Уголовного розыска города Веркнабурска) вызвал всех к себе в кабинет. Начальником Олега был пятидесятилетний подполковник полиции Задрыпин Василий Егорович. Задрыпин сочетал в себе простую и сложную личность одновременно. С одной стороны, он никогда ни перед кем не ставил пальцы веером и не старался орать на своих подчиненных без веской причины. Он относился к ним с уважением. А такое встретишь очень редко, особенно сейчас, в наше время, когда любой главхЕр не упустит малейшей возможности, чтобы, как говорится, отыграться на своем подопечном за все жизненные перипетии. Отыграться, выплеснуть свой гнев и дерьмо, что на душе грузом лежат, и не носить свою ж...пу к праведнику-психиатру в больницу. Задрыпин никогда не ругался ни с кем без причины, и тем самым казался для многих простым как три копейки. Однако же, с другой стороны, у него имелась и сложная личностная ипостась. Она заключалась в том, что если его кто-то заденет, попытается влезть в душу, перепутав ее с кучей собачьих фекалий, этот кто-то получит по-полной. И неважно, будет ли это проходящий мимо рядовой сотрудник полиции или вышестоящий офицер. Многие знали о том, что Задрыпин не боялся, что его могут выгнать из органов за неподобающее поведение. Задрыпин считал, что всех умников и дебилов нужно ставить на свое место, даже если ради этого пожертвуешь своей карьерой, и неважно, насколько эти умники старше или младше тебя, насколько они выше или ниже по званию и т.д. «Если ты не прав, то должен с честью это признавать, а не крутить пальцы веером», - всегда говорил Василий Задрыпин. Возможно, за это его и уважало большое количество людей.
- Петров, Воронин, - уже подводил к концу свою утреннюю планерку Задрыпин, - ну а вам двоим тогда покаместь отдельное задание. Вы съездите в центральный госпиталь на улице Дзержинского. Перед планеркой поступил звонок о том, что туда доставили девушку, которую обнаружили на заброшенном складе у стадиона. Она в шоке, бормочет про похищение и убийство. Из всего вытекает, что ее похитили, затащили на склад, но позже эти похитители то ли что-то между собой не поделили, то ли разошлись во мнениях насчет своих действий. В общем, один из них прикончил другого у нее на глазах. Вилкин, ты возьми одного-двух курсантов и поезжай на склад, где девчонка была найдена.
Олег Петров и Андрей Воронин направлялись на полицейском автомобиле к госпиталю на улице Дзержинского. Андрей Воронин обычно был молчалив. Курил сигарету и смотрел на мир так, будто был одним из бунтарей, восставших против царя Атлантиды Гуана – Атагуерагана и потерпевших поражение, как это описывалось в книге Александра Беляева. И вот теперь жрецами предсказано исчезновение атлантов с лица Земли, а он, Воронин, задумался, объединяться ли ему перед лицом всеобщей катастрофы с его заклятым врагом, против которого он только что сражался, или не объединяться.
- Интересно, - молвил Воронин, выбросив окурок в окно, - как Задрыпину удается так хорошо держаться, не страдать нервными срывами после очередной планерки и не бегать по больницам. Ну или не послать все на три буквы, не уйти из полиции и не спиться?
Олег, сидящий за рулем, посмотрел на Андрея, пытаясь понять, серьезен ли тот или это очередной его какой-то сарказм. Андрей любил так рассуждать о чем-то, шутить с серьезным лицом, приводя аллегории, факты из жизни, философские антиномии и т.д. И при этом он редко улыбался, от чего его сатирические выпады по отношению к жизни казались еще более остроумными, изящными и уместными. Особенно если в конце (ну, или в середине) своей мысли он приправлял речь остреньким словцом – пусть даже заурядным и банальным. Но улыбку это вызывало практически всегда, и почти всегда – непроизвольную, неподдельную.
- Он так говорил об этой девчонке, к которой мы едем, - продолжал Андрей, - будто вечером после работы отправился в город, сам ее поймал, оттащил на склад и впился клыками ей в ногу… А теперь, наутро, вернул себе свой человеческий вид, стер с бодбородка кровь, причесал лысину, оделся и пришел на работу. Затем спокойно сообщил нам о происшествии, умолчав о своем причастии к нему. Сейчас, небось, спровадил всех из кабинета, замкнулся, врубил музыку (к примеру, Exploited или Sex pistols) и с улыбкой до ушей и с прищуренными от счастья глазенками танцует, махая в разные стороны головой и пальцами.
- Хорошего мнения ты о Василии Егоровиче, – улыбнулся Олег. – Жаль он тебя не слышит.
- Да ему, по-моему, все равно. Хороший он мужик. Такого начальника больше в этом мире не сыскать. На всякий случай – будь осторожен, когда мы к пациентке зайдем. Если вдруг у нее появятся изо рта длинные клыки при взгляде на нас, значит Задрыпин постарался на славу этой ночью. Но не нужно тут же сообщать ему, что мол мы его раскусили – хороший он мужик, нам вряд ли удастся такого начальника еще найти. Поработаем еще с ним.
- Ладно, договорились. – Кивнул Олег, по-приятельски шлепнув Андрея по плечу. – Приехали, пойдем. Хватит болтать.
Полицейские поднялись на второй этаж и вошли в 201 кабинет, куда их направила дежурная медсестра. Олег и Андрей подошли к койке, где лежала Катерина. На первый взгляд, она была спокойна как никто из остальных нескольких пациентов, что также находились в этой комнате. Однако, приглядевшись, Петров и Воронин заметили, что ее руки тряслись. Дыхание дрожало, иногда девушка всхлипывала. Под ее глазами были темные круги, лицо было бледное как снег. Катерина до сих пор была в шоке. Когда Олег попытался с ней заговорить, она перевела на него взгляд. От этого взгляда Олегу стало не по себе. В глазах Кати были перемешаны испуг, ненависть, безумие, гнев.
- Пошел вон от меня! Оставь меня в покое!!!.. – завизжала она.
- Катерина, успокойтесь, - ласково попросил Андрей. – Мы не причиним вам зла.
Девушка посмотрела на Андрея и закрыла лицо руками. Она всхлипывала. Андрей с Олегом переглянулись. Олег, глядя на пациентку, подумал, что у нее и вправду сейчас глаза станут черными, кожа растрескается, изо рта польется зеленая жидкость и полезут клыки, словно в кино у жертвы, укушенной вампиром или зомби. Затем он вспомнил про шутку о начальнике, рассказанную Андреем по дороге в больницу, и не смог сдержать улыбку.
- Вы можете сказать, что случилось? – спросил у девушки Андрей.
Девушка лишь дрожала, не поднимая лица.
Вдруг она взмолилась:
- Оставьте меня в покое… Он убьёт тебя. Он убьёт всех. Избавься от него, глупый… Избавься.
- От кого избавиться? – спросил Воронин.
В ответ она соскочила и стала носиться по палате. На шум пришли врачи, вкололи пациентке лекарство и попросили полицейских зайти позже, когда Катерине станет лучше.
- Сейчас мы от нее ответа не получим, - молвил Олег. – Поехали на склад, где её нашли. Наши ребята уже там.
Петров и Воронин спускались по лестнице между этажами.
- Видел ее глаза? – подал голос Олег.
- П…дец! – кивнул Андрей. – У тигра бешеного в клетке, по-моему, намного безобиднее взгляд.
Петров и Воронин подъехали к складу, вошли на склад и увидели там троих людей из отдела экспертизы, а также своего напарника Николая Вилкина. Николай Вилкин разговаривал с курсантом, что-то ему объясняя. Завидев Олега и Андрея, Николай подошел к ним.
- Ну как, - спросил он у Петрова и Воронина, - что сказала девчонка?
- Ничего, – ответил Андрей. – Она не в себе. Чуть позже расспросим. Ее что-то очень напугало. До сих пор в шоке.
- Да-а,- молвил Вилкин. – Повод есть быть напуганной.
Воронин и Петров уставились на него. Тот жестом пригласил коллег следовать за ним.
- Жители близлежащих домов, - молвил Вилкин, когда они поднимались наверх по длинным железным ступеням, - сказали, что слышали странные крики – не то человеческие, не то звериные. Еще один человек в окно дома видел, как по крыше склада молниеносно двигался какой-то силуэт. Но этот свидетель допускает, что это ему могло привидеться, потому что, как он признался «отмечал с друзьями вчера день рождения и хреначил алкоголь». Та находка, что мы обнаружили здесь с курсантом, не то что девчонку в шок может повергнуть, но довело почти до истерики двух мужиков, которые зашли случайно сегодня утром на склад. Они и позвонили в полицию и вызвали Скорую, найдя Екатерину здесь, привязанную к столбу.
- Вот здесь, - указал Вилкин на деревянный пол второго этажа с обильными темно – багровыми всплесками и пятнами, - лежало мясо.
- Какое еще мясо? – не понял Петров.
- Останки жертвы, – пояснил Вилкин. – Я уж не знаю, кому этот чувак так сильно насолил или кто так яро защищал девчонку от этого чувака, но наказание он получил жуткое. Останки уже увезли в морг, наши эксперты взяли образцы ранений. И я не удивлюсь, если они сообщат, что слюна на трупе и нанесение ранений принадлежат не бешеной бродячей собаке и даже не сбежавшей из городского зоопарка зверушке хищной…
- А кому? – сам не зная, зачем, спросил Воронин.
Вилкин поднял брови и пожал плечами.
- Зубам подполковника Задрыпина?.. – попытался пошутить Олег. Николай и Андрей взглянули на него. Николай – в недоумении. Андрей – в раздумьях. По всему было видно, что момент сейчас для каких-либо шуток был не очень подходящим.
***
Олег подошел к автоматической двери, приложил пропуск к панели, дверь отползла в сторону. Очутившись в кабинете-лаборатории доктора Пиявкина, Олег еле заметно вздрогнул. На протяжении уже долгого времени Олег получал уколы, но все равно не мог привыкнуть к этому кабинету, к этому доктору и вообще к этой болезни…
Павел Пиявкин сидел за компьютером и что-то печатал, сверяясь с записями в журнале на столе.
- Привет, док, - молвил Олег. – Вколите мне очередную порцию волшебного зелья.
- Привет, Олег, - ответил Павел Пиявкин. – Конечно. Готовьте руку. Я сейчас.
Доктор встал из-за стола, достал и распаковал новый шприц, подготовил свой препарат. Когда он делал Олегу укол, Петров еле заметно вздрогнул. Олег был молчалив, его взгляд был задумчив. Пиявкин то и дело глядел на него. Наконец, доктор, как бы между делом, изрек, сняв перчатки и бросив их в мусорное ведро.
- Одна из самых больших ошибок отдельно взятой личности – стремление подражать кому-то и быть на кого-то похожим.
- Что? – оторвался Олег от своих мыслей.
– Извините, Олег, это не сюсюканье как с маленьким ребенком и не навязывание вам моего псевдоинтеллектуального мнения. Но если вы размышляете о своем недуге, обо всех этих уколах и вообще задаетесь вопросом, почему в этом мире происходит все так, а не иначе, то скажите самому себе: «У меня своя индивидуальность, и я не хочу быть похожим на кого-либо из этого общества». Да, у вас очень редкая болезнь, и к тому же нелепая и странная, но ведь она не смертельна. К тому же вы работаете в полиции, делаете полезное для этого мира дело. Ваш организм живет, развивается, вы – человек. Такой же, как и все остальные, и даже лучше. Вы уже доказали этому миру, природе, которые создают нас, людей, что никакие его/ее подколы и удары не вывели вас из равновесия. Это ли не уникально?
- Да, только как научиться ловить кайф от всего этого? – мягко улыбнулся Олег.
- Зачем пытаться ловить кайф, выворачивать себя ради того, что нам не понять и не дано понять, если можно, к примеру, погрузиться в любимое дело (работу) и жить? Жить тем, что стараться выполнять это дело, эту работу.
На следующий день, прибыв в участок, Олег узнал еще о двух нападениях в городе. Причем, прибыв в магазин, а затем к загородному частному дому, Олег Петров и Андрей Воронин обнаружили такие же жуткие останки людей, какими были останки первой жертвы на складе. Подполковник Задрыпин своим необыкновенно спокойным тоном пояснял подопечным, что маньяка нужно изловить или ликвидировать в ближайшие часы. Тон начальника был спокоен и уравновешен, даже когда он сообщил своим сотрудникам, что «его трахают по телефону уже два правительственных ведомства страны в связи с этими происходящими убийствами в городке Веркнабурске».
«Странно», - подумал Олег, но хотя тут же вздрогнул от своих жестоких мыслей, - «И кому бы он усрался сто лет наш невзрачный городишко. Убийства только-только начались, а правительство уже плюется слюной негодования…».
Как и другие его коллеги, Олег работал без сна и отдыха трое суток. Все это время он не появлялся дома, при этом предварительно позвонив Марине и предупредив, что в ближайшее время он будет работать и появится дома, как только ему дадут перерыв. Еще он ее предупредил, чтобы не задерживалась и как можно меньше бывала в малознакомых местах, особенно вечером и ночью. Чтобы не шлялась где попало, пока не будет пойман маньяк-убийца. Позже начальник отдела позволил Олегу пойти домой и выспаться. Петров приехал домой и, не принимая душ, сразу же прошел в спальню, чтобы раздеться и забыться сном. Однако, вместо отдыха, он с темными кругами под глазами, измученным бледным лицом и всклокоченными волосами в этот вечер пойдет пешком к ближайшему от его дома бару в городе, чтобы напиться. Когда он открыл дверь в спальню, то увидел Марину в постели с их соседом. Олег прошел в комнату, сел на стул и безразличным взглядом больше пяти минут смотрел на свою жену и толстого соседа Мишу, обнимавшихся и дрыхнувших спокойным сном. Они дрыхли после того, как выплеснули сексуальную энергию из себя, и им, по-видимому, было начхать на все. Наконец Марина проснулась, затем проснулся и Миша. Олег смотрел на них поочередно, по-прежнему не говоря ни слова. Марина провела рукой по черным распущенным волосам, спокойным, лишь чуть-чуть растерянным взглядом взирая на Олега. Она прикрыла красивую грудь одеялом, молча глядя на Олега. Зато слово молвил Миша. Он вывалил из-под одеяла свое большое круглое пузо, поднял свой тучный зад и стал одеваться.
- Послушай, дружище, - говорил Миша, уже надев штаны. – Я тебе скажу одну вещь. Она в свое время меня спасла, когда я вот также и свою... застукал у себя дома с другим мужиком. Позволь мне договорить, а потом можешь пристрелить меня как собаку. Вот этих, – Миша указал пальцем на Марину, - не изменить. Нас с тобой и весь остальной мужской род тоже. Весь этот мир состоит из кобелей и сук. А еще из их гормонов. Именно так оно и есть.
Олег взглянул на него, затем достал из кобуры пистолет.
- Хочешь, - молвил Миша, приподняв руки вверх, - пойдем, водки ё…нем? Я – напоследок, а ты – облегчить свою тяжесть на душе.
- Олег, - подала голос Марина. Она еще раз провела рукой по волосам, другой рукой по-прежнему держа на себе одеяло, - меня тоже пристрели. Знаю, ты сделаешь это, особенно после того, что услышишь сейчас от меня... Я тебя ненавижу. Это не твоя вина, а лишь моя. Но этот мир таков, каков он есть, его не изменить. Я ненавижу тебя, ненавижу себя за то, что мы с собой женаты. Тебя я не любила никогда. Я презираю своего отца за то, что он выдал меня за тебя замуж насильно. За то, что решил типа как мне будет лучше. Во мне больше непонимания, негодования и ненависти ко всему, чем в ком-либо другом. Я даже обращалась к психиатру и знаешь, что? Он оглядел меня с ног до головы, особо пожирая взглядом мои ноги, сиськи и задницу. Затем сказал: «Крошка, тебе ли жаловаться на жизнь! Если ты захочешь, любой мужик в этом мире будет твоим!». Это мне сказал СПЕЦИАЛИСТ, который как никто должен уметь подбирать слова, уметь успокоить человека. Мишка прав, мы – рабы своих инстинктов. А если ты и полюбишь кого-то в этом мире и начнешь верить в снисходительность и доброжелательность этих самых розовых очков, что на тебе одеты, то наперекосяк потом может пойти вся твоя жизнь. Давай, пристрели нас - и дело в шляпе.
Она закрыла глаза. Олег смотрел на нее, держа в руке пистолет. Переводил взгляд на Мишу, который стоял, не двигаясь, в штанах и с обнаженным тучным торсом. Из-под короткой стрижки по лбу любовника Марины бежал пот. Наконец, Олег просто убрал оружие назад, в кобуру и вышел из спальни. Он так и не проронил ни слова и оставил любовников вместе, живыми и здоровыми.
Олег шел по аллее ночной центральной улицы, освещенной фонарями. Его мысли в голове бились словно рыбы об лед, дергаясь и пытаясь войти в привычную среду обитания, но не зная, как это делать. Он то и дело смачивал слюной пересохшее горло, чувствуя, как сердце взволнованно стучит в груди. Он шел, не ощущая, что сегодня жизнь нанесла ему удар, который покалечил его. Этот удар Олег ощутил уже давно, еще до брака с Мариной, когда не сумел завоевать свою Настю. А то, что произошло сегодня (речь Марины и Мишки) лишь подтвердила убеждения Олега. И он даже ощутил свободу, некое ликование, ради которых лично ему (Олегу) не пришлось причинять никому боль и зло как это делают многие другие люди. Как это ни странно и ни жестоко прозвучало бы, но Олег даже был счастлив, что свобода сама его нашла и сбросила оковы с его души.
Олег подошел к бару, хотел войти внутрь и заказать водки, но его остановил возглас:
- Ух ты, ментура пожаловала!
Олег обернулся. Его безразличные черные глаза увидели опершегося на скамейку лысого покачивающегося, поддатого мужика. Мужик улыбался во все свои тридцать два зуба. На скамейке сидело еще трое «веселых», один из которых был в спортивном костюме, двое других – в весенних куртках и джинсах. Все трое были с короткими стрижками как у Миши. Лысый (покачивающийся) продолжал свою пьяную тираду:
- Оказывается, у служителей закона тоже нервишки сдают иногда. А может, пока они неделями пропадают на службе, их бабы устают их ждать и зовут на сЕкас соседей или лучших друзей этих самых служителей закона… Угадал?
Олег по-прежнему с каменным лицом смотрел на лысого и на его смеющихся дружков, то и дело хлебающих пиво из бутылок. Он достал из кобуры пистолет и неторопливо подошел к банде.
- И что? – не унимался лысый. - Ты нас всех перестреляешь как собак? Или арестуешь? Ну, подержат нас пятнадцать суток для проформы и что? Мы что-то плохое сделали? Просто пошутили…
Лысый снисходительно пожал плечами. В глазах Олега неожиданно появилось что-то вроде растерянности. Затем его глаза испуганно округлились. Он выронил пистолет, а сам упал на колени, трясясь и кряхтя, будто наркоман в страшной ломке. Затем стали раздаваться звуки, похожие на хруст костей. Лысый вдруг замер как вкопанный. Он смотрел с открытым ртом и округлившимися глазами как Олег начал трансформироваться. Его тело стало изменять свои размеры и форму. Полицейская форма разрывалась, опадая вокруг лоскутами материи. Олег превращался в какое-то непонятное существо… Из его горла доносилось надрывное, приглушенное рычание.
- Что за херня? – пососкакивали со скамьи утырки. – Это что за пранк такой, Колян?!
Колян (лысый) попытался пойти на пьяных, заплетающихся ногах, но шлепнулся на тротуар. Сильно ушиб руку. Затем снова поднялся и опять шлепнулся, на этот ударив вторую руку. «Ничего», - пронеслось в голове Коляна, - «у меня еще есть две ноги, голова…».
- У-у-х! – выдохнул Колян, глядя как на месте, где только что находился легавый, теперь уже на четырех лапах стояло жуткое существо, похожее на какого-то демона. В целом, телесной организацией оно походило на гигантский сучок дерева. На верхних и нижних конечностях было по четыре длинных когтистых пальца, словно толстые, длинные зубцы вил или граблей. На худом теле была сероватая кожа. На короткой шее крепилась голова, походившая на человечью. Морда была с оранжевыми кошачьими глазами. Рот изобиловал торчащими из него длинными острыми зубами. Недлинный хвост иногда шевелился. На четырех лапах существо стояло вровень со взрослым человеком. Голос был чем-то средним между человеческим стоном и рычанием дикого зверя. Чудовище ринулось к лежащему у тротуара пьяному Коляну (остальные хулиганы уже разбежались). Коляну повезло меньше. Когтистая лапа схватила его за горло и отбросила к дверям бара. Колян пролетел около пяти метров и ударился о стену спиной. Зловонное звериное дыхание Коля не забудет до конца своей жизни, который, кстати, наступил минуты через полторы с момента его (Коли) полета. Зверь прыжком преодолел расстояние и яростно вцепился зубами в плоть Коляна. Вскоре от лысого Коляна остались одни ошметки. Одного человека зверю показалось мало, и существо вошло в бар, выбив входную дверь. Чуть позже бар изнутри выглядел словно площадь в Париже после кровавого мочилова протестантов от Генриха Наваррского и французских католиков много лет назад. Мочилово было устроено королём Карлом IX в канун дня святого Варфоломея. И вот, для того, чтобы король Карл и Генрих Наваррский смогли померяться, у кого длиннее писька, а католики и протестанты, помимо меряния письками, попытаться доказать к тому же, чья разновидность религии круче, необходимо было угробить 30 тысяч человек за короткий срок. В этом-то и заключается «прелесть» человеческого гения, человеческой морали и ценностей существ, находящихся на высшей ступени разума, в отличие от других животных.
В общем, трупами было усеяно все помещение бара.
***
После того, как Миша ушел, Марина оделась и весь выходной вечер сидела на кухне, у телевизора, раздумывая о многом. Когда Олег увидел их с Мишей в постели, она высказала все, что думает о своем муже, об их браке с ним. Что поделаешь – все это было правдой. Но, с другой стороны, зачем она изменила Олегу? Зачем все это сказала? Может, сейчас Олег уже покончил с собой? Зачем она поступила ТАК с Олегом? Она легла в постель с малознакомым толстяком Мишей, чтобы насолить Олегу, да еще и чтобы Олег, с большой вероятностью, вернулся. Не проще ли было просто развестись, предварительно поговорив с Олегом и объяснив ему все? А для чего? Так ведь неинтересно!..
Марина сидела молча и размышляла, чувствуя некоторую вину и стыд за собой. Она положила на стол руки, а на руки – голову. В конце концов, задремала. Проснулась Марина от звуков в доме. За окном уже стояла ночь, по дому кто-то ходил. Первая мысль, что пришла в голову девушке – Олег. Марина встала из-за стола, вышла из кухни, прошла через коридор и вошла в зал. Ее ноги подкосились, и если бы она не оперлась о стену, то упала бы. Ее глаза и рот округлились, она приложила руки ко рту. Посреди комнаты на четырех лапах стояло жуткое создание, похожее на какого-то демона. В комнате стоял прогорклый запах, а еще дух крови. Из пасти существа с большими острыми зубами капала на пол красная слюна, а в зубах торчали кусочки рваной плоти. Формой тела существо напоминало гигантское насекомое (богомола или кого-то в этом роде). Голова же, скорее, походила на человечью. Хотя оранжевые глаза были вовсе не человеческие. Не очень длинный хвост то и дело поводился из стороны в сторону. В оцепенении, с трясущимися руками и ногами, Марина смотрела на эту жуть. Словно в кошмарном сне, она была прикована к полу, не в силах пошевелиться. С судорожным дыханием, она не сдвинулась с места даже после того, как существо неторопливым шагом направилось к ней. Ноги женщины подкосились, и она опустилась на пол у дверного прохода. Существо подошло к ней, обнюхало ее своими мембранами-ноздрями и, будто с любопытством, стало ее разглядывать. В глазах Марины потемнело. Она почувствовала тошноту. Жуткий гнилой запах усилился во сто крат. Существо же все смотрело на женщину, то и дело моргая глазами. Марина потеряла сознание, однако перед этим заметила кое-что. То, что привлекло ее внимание и взбудоражило воображение. На левой лапе монстра с длинными когтистыми пальцами был серебряный браслет…
- Олег… - прошептала она, глядя на украшение.
***
Олег повалил на пол Павла Пиявкина. На Олеге Петрове были домашние поношенные джинсы и непарадная клетчатая рубашка: создавалось впечатление, что перед тем, как ворваться в три часа утра в офис доктора Пиявкина, Олег второпях из шмотья нацепил дома первое, что попалось под руку. Пиявкин лежал на полу и смотрел округлившимися глазами на своего пациента. Когда Олег приставил к горлу доктора нож, Павел закрыл глаза, подумав, что вот и пришел ему конец… Однако он услышал строгий и сердитый голос:
- Что ты мне колешь, сука?!
Пиявкин открыл глаза и вновь уставился на Олега.
- Я же говорил тебе, что ты – уникальная личность. Теперь, во всяком случае, точно… - попытался улыбнуться доктор. – Ты тоже раньше, как и все, думал, что исследования, секретные материалы, засекреченные опыты над людьми, заснятые на видео документальные кадры всякой диковины – думал, что это всё фейки, вымысел? Думал, что сказки всё это, чтобы простому обывателю было что посмотреть по телеку или в интернете на выходных? Ха! Думаешь, к примеру, что истории о том, как члены «НАСА» и «Роскосмоса», находясь возле луны, попадают под наблюдение обитателей других планет – вымысел? Или что те же члены «Роскосмоса» и «НАСА» находят на Луне странное, неизвестное науке вещество и вкалывают это вещество подопытным свинкам, чтобы посмотреть, во что эти свинки потом превратятся – ты думаешь, это сказки для подростков? Достаточно открыть «Рутуб» и «Ю-Туб», забить в поисковую строку «Рейк, заснятый на камеру» или что-то типа того - и ты увидишь как раз-таки реальное положение вещей в этом мире, а не сказки. Вот так-то. Людям не хочется во все это верить. Но это вовсе не означает, что мир будет под них подстраиваться и под их желания. Так что, лунный мальчик ты мой, тебе стоит расслабиться и воспринимать вещи таковыми, какие они есть. Когда СМИ сообщило о первом нападении на складе, где свидетелем была та девчонка, я понял, что у меня со свинкой (то есть, с тобой) всё получилось! И ты уже способен к трансформации. Правда, в тот первый раз, был способен пока еще не к полной, а к частичной трансформации, поэтому одежда на тебе тогда, возможно, и порвалась, но не опала лоскутами, и ее обрывков не нашли. Твой организм оказался более чем подходящим, стойким и выносливым к опыту. А твое отчаяние из-за твоей аллергии на воду мне только сыграло на руку, ведь ты был готов на все, только бы чувствовать себя таким же человеком, как и все остальные. Можешь меня презирать, но знай: ты теперь не такой, как все остальные. Ты круче их всех вместе взятых. Уникален. Я подарил тебе новую жизнь – жизнь сверхсущества.
Пиявкин замолчал, глядя Петрову прямо в глаза. Затем кивнул:
- Твой ход.
Олег с холодом и презрением смотрел на Павла, затем убрал нож от его горла, поднялся в рост и молвил:
- Я плохо помню, что делаю, находясь в своем втором обличии, и будем считать, что это второе обличие – совершенно отдельная сущность. Вот она-то и явится к тебе на чашку чая и пусть сама скажет тебе, что она обо всем этом думает. А мне лично на тебя плевать… На тебя и на все, что ты сделал. На твои гребаные достижения и успехи. Я – не убийца, чтобы лишать жизни, пусть и поганого предателя, и, по сути своей, никчемное, жалкое, слабосильное насекомое вроде тебя.
С этими словами Петров ушел.
- Олег!.. – позвал его Пиявкин, поднявшись.
Но Олег ушел. С этого момента Олега Петрова больше никто никогда не увидит. Павла Пиявкина, точнее то, что от него останется, найдут у него дома. Марина Петрова, жена Олега, станет обитателем заведения для умалишенных. Что же касается охоты полиции городка Веркнабурска за маньяком – убийцей, то охота перейдет на новый уровень. Но в данный момент – на этом всё.
Глава 10
«Криптозоолог»
(Ещё одна история, не менее завораживающая чем в главах 8 и 9, произошла с некогда нёсшим службу в полиции старшим лейтенантом Владимиром Мельниковым. Мельникову довелось расследовать странное дело и, в последствии, он также стал сотрудником отдела «Охотников за аномалиями»)
Владимир остановился, вытащил изо рта сигарету и вернул ее назад в пачку. К выходу он не пошел, потому что его внимание привлекло кое-что. В целом от лаборатории немного осталось после взрыва и пожара. Обгоревшие разбросанные повсюду фрагменты тел жертв были собраны и отправлены в морг. Техническая причина взрыва уже была установлена. Теперь необходимо было выяснить, кто привёл в действие адскую машину. Кто это сделал? Тот, кто хотел отомстить злодеям? Некто бдительный? Либо сами террористы, перепутавшие кнопку отключения бомбы с кнопкой детонации? На одной из валяющихся обитых железом дверей Владимир обнаружил нечто загадочное. Это был след, но не от взрывной волны, как могло на первый взгляд показаться. Было установлено, что устройство сдетонировало в восточной части здания. Комната, дверь в которую сейчас лежала на полу перед старшим лейтенантом Мельниковым, находилась в самом отдалённом направлении от места взрыва. Её сорвало с петель не взрывной волной. Повреждена дверь была чем-то или кем-то ещё до взрыва. Владимир сфотографировал на телефон сломанную дверь.
Владимир Мельников получил звание старшего лейтенанта недавно. Последнее сложное дело он помог раскрыть, ещё пребывая в звании лейтенанта. Однако он бы ни за что не поверил если бы ему сказали, что в ближайшем будущем придётся распутывать загадку, связанную с изобретением вакцины против наступившей в мире пандемии коронавируса. Чума двадцать первого века, согласно официальной статистике, уже унесла жизни 777 000 000 людей по всему миру. И прямо сейчас старший лейтенант Мельников находился в остатках здания лаборатории, где ещё недавно происходило изобретение препарата против мирового вируса. Данный факт (недавний процесс изобретения вакцины в лаборатории) старшим лейтенантом выяснится чуть позже. Сейчас же, когда Владимир фотографировал дверь с оставленным на ней следом от загадочного удара, о данной лаборатории имелись лишь общие сведения, а именно:
— «Эксперт» — это была частная научно-исследовательская медико-биологическая лаборатория;
— «Эксперт» — коллектив профессионалов, обладающих необходимым объемом знаний в области биологических и медицинских исследований, а также огромным исследовательским опытом;
— Деятельность лаборатории «Эксперт» включала в себя изучение медико-биологических показателей механизмов жизнедеятельности организма, разработка различных методов исследований для оценки риска развития заболеваний.
А также многое другое.
Кто и почему решил взорвать данную лабораторию было большой загадкой. Во всяком случае, пока что.
Владимир уже обнаружил частицы взрывного устройства, осколки лабораторной посуды, а также использованное огнестрельное оружие и кучу стреляных гильз. Некоторые из пистолетов и пистолетов – пулеметов были зажаты в оторванных обгоревших руках. И, казалось, более банальную картину представить было бы сложно. Более банальную чем очередные разборки между бандитами и научными сотрудниками, к примеру, не поделившими кресла почёта или денег за сверхприбыльный проект. Или же разборки двух и более конкурирующих между собой научных учреждений, подсылающих друг к другу вооружённых головорезов. Однако в данной ситуации с лабораторией «Эксперт» все складывалось подозрительно просто. Хоть и принято считать, что залог успеха кроется именно в простоте (то есть залог успешно раскрытого преступления). Интуиция подсказывала Владимиру, что данное дело удивит и поднимет на уши всех. Когда-то римское общество отчаялось в материальном освобождении и стало искать выход в освобождении духовном. В итоге люди были удивлены спасением постепенно заполнившей их дУши новой религией — христианством. Когда на смену «многотысячной уличной манифестации» под названием «модерн» пришел «тихий пикет с одним-единственным участником», обозначающий «постмодерн», мировое общество удивлённо развело руками, вопрошая «как такое возможно?!». Когда Илон Маск изобрёл новый спутниковый интернет — при чём сверхкачественный, вседоступный и приятно удививший своей дешевизной, мировое сообщество опять лишь удивленно хлопало глазами. В мире всегда имеется нечто давно устоявшееся и приевшееся всем, что в любой момент может проистечь или вспыхнуть во что-то новое и удивительное. Таков закон, и он распространяется не только на отдельные исторические эпохи, религиозную эманацию и эволюционную фрагментарность. Под этот закон может подпасть любое явление, в том числе и дело, которое предстоит разрешать детективу или сотруднику полиции. В мире всегда есть место тому, что может всех удивить. Приятно или неприятно… Возможно даже неприятно до жути.
Суть происшедшего в лаборатории «Эксперт» выглядела подозрительно простой, и, как ни странно, именно это заставляло, в целом, выглядеть расследование сложным и запутанным. Владимир часто сталкивался с тем, что удивляло своей неприятностью. Однако же у него не было желания ощущать ответственность за существование вещей в мире, что преподносят человеку неприятные сюрпризы. Он был готов принимать участие в разрешении конфликтов, подкидываемых миром. Но желания быть ответственным за дефекты этого мира у Владимира не было никакого. «Испытания судьбы?». Да пошло оно, это идиотское выражение очень куда подальше!.. Слишком до хрена порою испытаний поступает от этой так называемой «судьбы». Слишком много глупых людей вокруг, которые верят, что так оно и должно быть. Слишком много пафосных речей, от которых зачастую веет надменной праведностью. Может быть, в силу своей прагматико-реалистичной натуры, Мельников сейчас служил в полиции. Ведь (во всяком случае, в реальной жизни, а не в фильмах и книгах) служба в полиции — не для романтиков, гедонистов или тех, кто решил потешить себя сладкой философией. Хотя кто-то скажет, что любой романтик, гедонист и философ могут сочетать в себе, помимо прочих, и качества прагматика-реалиста. Но ведь согласитесь — кому как ни тому, кто находится на службе в полиции, прекрасно осознавать, что никаких чудес в этом мире не бывает. Мысленным рассуждениям Владимира контрапунктом составил компанию раскат грома в сопровождении вспышки молнии. Владимир поднял взгляд на закопчённые остатки потолка.
«Дело о взрыве и пожаре в лаборатории в итоге окажется необычным».
Когда стали падать первые капли дождя, старший лейтенант Мельников уже подошёл к своему автомобилю, находившемуся на улице, и сел в него. Прямо сейчас он собирался ехать в госпиталь, где его старший по званию коллега уже, скорее всего, опрашивал единственного выжившего свидетеля того, что произошло в лаборатории «Эксперт».
***
В научных статьях пишут, что город, государство и цивилизация возникли в мире одновременно. И в Древней Греции понятия «государство» и «город» использовались в качестве синонимов. Слимросс — один из тех городов, что не был прямо-таки государством. Однако же данный российский город и не представлял собою «загаженный Гоп-стопингс с обозримыми краями и населением менее полтинника». Конечно, представляемое некогда фантастическим будущее уже давно наступило, и Слимросс (словно один из величавых мировых полисов) был с прогрессом на «ты». До научно-развитой деловой Москвы Слимросс, конечно, не дотягивал: здесь режим был попроще и не имелось такой бешеной беготни и суеты как в Москве. Ну и количество населения было намного меньше, чем в Москве. Однако заблудшей овцой на просторах техногенного бума Слимросс также не являлся. Это был один из городов-побратимов — городов, с которыми заключены соглашения о побратимских связях и между которыми установлены постоянные дружественные отношения для взаимного ознакомления с жизнью, историей и культурой, научными достижениями с целью получения лучшего взаимопонимания, укрепления сотрудничества и дружбы, а также обмена опытом в разрешении аналогичных проблем, стоящих перед городскими властями и организациями.
Владимир ехал к госпиталю. Он порою думал, что бы он делал в этом городе, да и в любом другом, не будь у него работы в полиции. Он не был заядлым любителем карьеризма и праведности, не очень многое умел в жизни, да и не горел большим желанием уметь. Ему просто нравилась его работа. Но мог ли он хоть на мгновенье представить, что он — не полицейский? Нет. Ну, точнее, мог, конечно, однако это была бы не его жизнь. И, хотя он изначально не учился ни на юриста, ни на военного, ни на правозащитника, у Владимира сейчас была работа, которая ему нравилась. До госпиталя Мельников доехал быстро. На улицах пробок не было уже давно. Город не то чтобы пустовал, да и жёсткий карантин здесь уже сняли, но люди по инерции теперь уже старались избегать полноценной жизни на улице. Они старались оставаться дома и зарабатывать деньги на жизнь в удаленном порядке. Это не то, чтобы стало модным нововведением, однако это точно теперь уже стало нормой. При чём полезной нормой. Можно, конечно, через СМИ, не стесняясь, глядя людям в глаза, сваливать вину за распространение вируса по планете на китайских летучих мышей, кузнечиков, собак, лошадей, воробьев, марсиан-вампиров и прочую живность (насколько хватит фантазии у человека). Но факта набивания карманов за счёт горя простых людей заигравшимися, но немного не рассчитавшими свои силы, предусмотрительными и расчетливыми западно-европейскими, американскими, германскими миллиардерами-экспериментаторами тоже никто не отменял. Ходили слухи, что с помощью изобретения коронавируса искусственным путем и распыления его по планете «доблестные и заботливые» о народе западно-европейские богатеи, которым некуда девать деньги, захотели избавиться от миллиарда-другого населения планеты. Это якобы делалось для того, чтобы официально (или не очень официально) избавить планету от перенаселения и повысить таким образом её природную работоспособность. Кроме того (опять же якобы), современному прогрессирующему миру нужно как можно меньше людей и людских ресурсов и как можно больше робототехники и роботов, которые проявляют себя в любой работе намного ловчее, методичнее и проницательнее любого, даже самого одарённого, представителя человеческой расы. Последняя из этих двух теорий выглядела даже ещё более убедительно чем первая. Но лишь на первый взгляд. Это такой взгляд, когда мучающиеся от болезненного угасания представители той самой человеческой расы, озлобленные и проклинающие окружающую систему за «заботу», готовы принимать за чистую монету любую, мало-мальски имитирующую естественность, версию вины тех, кто находится в верхах. Это происходит в порыве эмоций и буре негодования, когда не замечаются (или не хотят замечаться) нестыковки. Может быть людей и вытравляют - изничтожают за их ненадобностью, как это, к примеру, делали со своим населением когда-то в Англии представители королевских династий Тюдоров и Стюартов. В итоге эти представители привели экономику Англии в полный упадок. Но утверждать, что это делается в настоящее время именно для того, чтобы заменить неуклюжее человечество проворными роботами, по меньшей мере наивно. Не настолько в мире развито еще роботостроение, чтобы именно в данный момент уверенно пытаться заменять роботами людей. Владимир считал, что западно-европейские денежные мешки заигрались с экспериментами над людьми, но в другом русле. В русле, когда кто быстрее изобретёт вакцину (или сделает вид, что изобрёл), тот и станет героем-освободителем планеты. Получит кучу денег и будет читать лекции о вере в научное чудо. Вот только денежные мешки, спонсирующие научные заведения, институты и лаборатории, как выясняется, не являются настолько проницательными, чтобы вовремя суметь остановиться и не открывать на всю мощность Ящик Пандоры. Если западной Европой планировалось провести вирусные эксперименты во имя личностной наживы над ограниченным кругом людей (словно над лабораторными свинками), то зачем было давать вирусу выход глобального масштаба, чтобы заразились все? Что это? Элементарное отсутствие ума у богатеев в пользу хитрости? Или принципиальная подача и преподнесение своей «божественности» простому люду, чтобы все знали, кто есть кто?
Когда Мельников вошёл в стационарную палату № 5, то увидел майора Воробьёва, стоявшего у постели больного. Воробьёв Алексей Сергеевич был сорокалетним атлетичным полицейским с серьёзным лицом. Майор был занят чтением текста с печатных листов формата А4. Он взглянул на Мельникова, сдвинул на нос очки.
— Ну что? — Владимир кивнул на лежащего на койке пациента. – Он пришёл в себя?
— Пришёл, — ответил Алексей Сергеевич. — Хотя до сих пор в шоке от того, что произошло в лаборатории. Вот, — майор указал на листы на тумбочке. — Он изложил с помощью ручки и бумаги своё видение произошедшего.
Мельников удивлённо посмотрел на рукописи. Затем его лицо приобрело нейтральное выражение. Он пожал плечами:
— Всё-таки сложновато понять, как в серьёзную научную лабораторию могли в сотрудники взять немого парня. Это ж не театр для немых или глухонемых, где к сотрудникам положено приставлять специальных переводчиков…
Майор ответил:
— А что здесь удивительного? Обычный лаборант. Работа не очень сложная. Можно человеку даже на пальцах объяснить его обязанности. Тем более объяснить разок и ещё разок повторить, а затем человек уже привыкает к ним и не задаёт лишних вопросов. А если данная работа является временной, так вообще идеальный вариант. С нею справится и немой. Главное — хоть один свидетель имеется, которого можно допросить, пусть даже с помощью авторучки и листа бумаги. В чём ему повезло? Он единственный выжил при пожаре. Его даже взрывом практически не задело. Так, пара царапин. Наверное, ближе всех к двери находился и успел выбежать. В чём ему не повезло? Из данной палаты ему, скорее всего, прямой путь в психушку...
— Почему? — В глазах лейтенанта был подлинный интерес.
— А ты возьми, почитай, что он пишет, — Майор указал на рукописи, лежащие на тумбочке.
Лейтенант Мельников покосился на исписанные листы, которые уже прочитал майор Воробьёв. Затем посмотрел на пациента. Пациентом был худощавый двадцатишестилетний парень по имени Константин Иволгин, с бледным измождённым лицом. Его взгляд был исполнен отрешённости и страха. Майор Воробьёв продолжал чтение оставшихся у него в руках рукописей Иволгина. Владимир взял с тумбочки рукописи, с которыми майор уже ознакомился, и тоже принялся за чтение. К его удивлению, почерк пациента был весьма чёткий и понятный. Расписывал Иволгин всё очень подробно и без утайки, будто хотел облегчить душу. Может ему от этого станет легче гораздо быстрее, и он избавится от шока и стрессовой ситуации. Из написанного Иволгиным выяснялось приблизительно следующее:
«Доктор Виктор Пиявкин отпустил крысу в клетку, сделав ей в очередной раз инъекцию глиальных клеток. Поправил медицинскую маску на лице, разгладил получше медицинские перчатки на руках.
— Понимаете, Костя, — молвил он, — глиальные клетки — это вспомогательные тельца нервной системы, которые защищают нейроны от повреждений и патогенов. А также эти тельца вырабатывают миелин. Учёные всего мира предполагают, что рассеянный склероз можно если и не остановить, то значительно замедлить с помощью этих самых глиальных клеток. Вот мы с Вами и проводим один из таких уникальных опытов, — Пиявкин хмыкнул: — Точнее мы — одни из тех учёных в мире, что проводят такой опыт в научной лаборатории. И Вы знаете, — он повернулся к Константину Иволгину, лаборанту, — этот опыт проводить намного интереснее других. А знаете, почему?
Иволгин пожал плечами.
— Потому что, — продолжил доктор, — это шанс успешно подавить все симптомы рассеянного склероза у людей. Вылечить их, понимаете? Вылечить от такого страшного заболевания. Пока что никому в мире это не удалось. Может мы с Вами и с группой других наших сотрудников будем первыми из исследователей, которые добьются своего? Я в это верю.
Доктор Виктор Пиявкин представлял из себя персону не то, чтобы открыто эксцентричную, но и не совсем обыкновенную. Этакий доктор Айболит, являющийся добрым, но по отношению не ко всем деткам. Пойдя по стопам своего старшего брата Павла Пиявкина, который также был учёным-биологом и однажды поплатился за это жизнью, Виктор, как и его брат в своё время, добился уже многих успехов в области медицины, биологии. Но вот сейчас он взялся за изобретение нечто такого, что действительно бы считалось великим полезным изобретением, а именно — лекарства от склероза. Виктор был не совсем заурядной личностью. Его курчавые светлые волосы, усы, бородка и аккуратные очки на носу свиду наводили на мысль о стереотипных учёных-недотёпах из комиксов. Однако Виктор Пиявкин был не так прост, как могло показаться на первый взгляд. На понятие «система» доктор Пиявкин в разные моменты жизни реагировал по-разному. Если система, словно податливый ребёнок, показывает тебе свою добрую, наивную улыбочку, то почему бы не повести себя в ответ как добрый доктор Айболит? Если система корчит недовольную рожу, пытается повесить на тебя ярлык, раздавливая своими стереотипами, словно гусеницами танка, то можно в ответ побыть анархистом-бунтарём. И что с того, что при этом ты член научной медико-биологической ассоциации?.. Если же, хуже того — система настолько ОХ…ЕЛА, что пытается горстями насильно скармливать тебе свои пустые, глупые, непонятно от чего излечивающие, пилюли философии, выдавая их за пилюли истины в последней инстанции, то с такой системой не грех побыть и учёным-маньяком в ответ. А что здесь такого? Ведь с тобой поступают подобным же образом… И вот однажды в жизни Виктора произошло нечто необычное и перевернувшее с ног на голову эту самую жизнь — при чём как научную, так и собственную. В один прекрасный день в кабинете доктора Пиявкина появилась группа вооружённых людей. Виктор поднялся из-за стола, отникнув от микроскопа и молча, с нейтральным выражением лица, смотрел на пожаловавшую в гости незваную команду. Перед учёным в кабинете находилось семь человек в военной одежде, без масок на лицах. И прежде всего именно этот факт (отсутствие масок на лицах группировки) насторожил прагматичного Виктора Пиявкина. Виктор тут же смекнул, что бы теперь далее ни произошло, для лаборатории и для самого Пиявкина исход будет печальный. Потому что после выполнения задания/поручения/ определённых требований и тому подобного, выдвинутых Виктору преступниками, Виктор Пиявкин будет ликвидирован, а лаборатория взорвана или сожжена. Ведь преступники не сочли необходимым спрятать под масками свои рожи ни от камер наблюдения в здании, ни от самого Виктора. ВОТ когда происходит именно третий вариант развития событий из тех, что были перечислены выше. То есть система настолько ОХ…ЕЛА, что открыто теперь уже наносит удар по отдельной личности и при этом, не стесняясь, пАлит перед этой личностью свои физиономии, не боясь, что именно по этим физиономиям преступников впоследствии и будут опознавать представители органов правопорядка. О да, представители органов правопорядка тоже являются частью системы, но речь сейчас не о них.
Стоявший с группой вояк высокий лысый крепкий мужчина с пистолетом-пулемётом в руках сделал шаг по направлению к учёному.
— Здравствуй, Виктор, — молвил он низким бесцветным голосом.
Виктор смотрел в хладнокровные глаза собеседника, стараясь не показать своего испуга и конфуза.
— Здравствуй, Саша, — ответил Виктор. — Давно не виделись. Как жизнь?
— Пойдёт, — бросил лысый мужчина лёгенький кивок. — Ты уж извини, что я без предупреждения. Но у меня к тебе дело.
— А в официальной обстановке и без помощи твоих вооружённых соратников решать проблемы тебе как-то не с руки?.. Я это уже давно понял.
На губах лысого крепыша мелькнула тень улыбки.
— В данной ситуации, Витя, без этого никак, — ответил он. — И если раньше я как-то ещё мог надеяться, что ты как надо выполнишь поручение, данное тебе, то теперь я теряю доверие.
— Твои поручения, Саша, всегда приходится выполнять под дулом автомата. Так что по поводу доверия — не тебе меня упрекать. А теперь твои громилы что, будут рядом со мной с пушками стоять двадцать четыре часа в сутки? И это ты, значит, называешь сотрудничеством… Теперь понимаешь, почему наша с тобой работа бок о бок как научных деятелей давным-давно пошла псу под хвост? Ты всё время старался давить на людей в тему и не в тему, никогда не считался ни с чьим мнением. Твои решения — это априори должна быть истина в последней инстанции. Вспомни, сколько научных проектов ты провалил в силу своей упрямости и дикарства. Да, именно дикарства — больше это никак назвать нельзя. Сколько людей погибло по твоей милости только потому что они выдвигали свою кандидатуру на ведение проектов, которыми вплотную интересовался ты. А скольких ты ещё убьёшь ради личностной наживы. Знаешь, на кого ты похож? На того, кто ещё не один год будет испытывать совершенный экстаз от своих действий. Твоя личность оргазмирует от того, что она протаскивает одного человека за другим лицом вперёд по вонючей, скользкой от крови, дерьма и грязи сточной трубе, обещая в итоге этим людям рай. Но что касается тебя — однажды ты поймёшь, когда самому придётся продвигаться по данной трубе, она не выведет в итоге в окультуренные пределы продвинутого, осовремененного центра процветания. Она предоставит выход лишь в сумасбродную, пропитанную запахом гнили, широкую захолустную яму. Однако вместо того, чтобы скривиться в отвращении от такой перспективы и от всего того, что ты делаешь, ты испытываешь абсолютное удовлетворение, будто бы оно сокрушает твоё сознание маниакальным теплом.
— Скажу одно, — ответил Александр. — Если бы ты в своё время оказался менее упрямым и более сговорчивым, мы бы с тобой вместе достигли самых небывалых высот. Но вместо того, чтобы проявить свой ум и потенциал в качестве кавалерии, примчавшейся на помощь нашему общему делу, ты переключился на болезненные выяснения, кто кому чего должен. В итоге большинство проектов, которые, как ты говоришь, я запорол, были провалены именно по твоей вине. Из-за того, что ты в последнее время очень часто стал включать либо «хитрого», либо «тупого» — уж не знаю. В общем, достаточно лирики, Витя. Хватит!
Александр Куртышев действительно ещё недавно вплотную, бок о бок, был занят работой с Виктором Пиявкиным. Эти двое очень хорошо изучили повадки, предпочтения и стиль работы друг друга. Куртышев, помимо приобретения учёной степени и страсти к науке, обладал рядом других интересов в жизни. Одним из них было упражнение в спортивной и боевой стрельбе. В силу своей проницательности и страха перед неизвестностью будущего, Александр привык постоянно к чему-то подготавливаться. Хотя сам не знал, к чему именно… Такой у него был характер. Сейчас Александр Куртышев стоял в кабинете Пиявкина. Подготовленный.
— В общем так, Витя. Ты изобретёшь вакцину от коронавируса.
Пиявкин смотрел в глаза Куртышеву.
— Хотя бы прототип, — говорил Александр. — Но действующий. И действующий пусть хотя бы в теории. Усекаешь? Покаместь это у нас с тобой основная цель. Когда она будет достигнута, будет разработан последующий план действий.
— У нас с тобой? — ухмыльнулся Пиявкин. — Думаешь, я буду на тебя пахать? Типа коллеги по цеху как когда-то давно?..
— Будешь, Витя, — кивнул Куртышев. — За вакцину ты получишь хорошие деньги.
— Да мне твои деньги… Можешь их себе в одно место засунуть! — презрительно бросил Виктор.
Александр на это спокойно улыбнулся. Он подошёл к Пиявкину вплотную и положил руку ему на плечо:
— Ты присядь. Не волнуйся. Присядь.
Учёный последовал совету.
— Хочешь ты того или нет, Витенька, но мы с тобой вновь будем сотрудничать. Зарплату ты тоже будешь получать. Либо стандартную, добровольную. Либо…
— Либо что? — подхватил Пиявкин.
— Либо нестандартную. Насильную.
— Это как? Что ещё за насильная зарплата?
— Насильная, Витёк, — Куртышев достал из нагрудного кармана золотую цепочку и бросил на стол перед Виктором, — это такая же зарплата, как и стандартная. Только она будет выше. Узнаёшь это украшение?
Пиявкин перевёл взгляд с цепочки на Куртышева.
— Да, — продолжал тот, — ты всё правильно понял. Это ведь та самая, редкая цепочка, которую ты подарил своей любовнице, верно? Твоя жена об этом не знает и дочка тоже. А жаль. Интересно, что бы они на это сказали? Ну так вот, если ты выберешь насильный вид зарплаты, то получишь намного больше денег, чем думаешь.
— О чём это ты болтаешь, козёл?! — Виктор поднялся со стула. Но тут же на него были направлены шесть пушек, и он остепенился, окидывая презрительным взглядом вооружённых преступников.
— Я говорю о том, — продолжил Куртышев, взгляд которого исполнился жестокости, — что если ты будешь строить из себя целочку и пытаться срывать мои планы, то получишь один за другим куски тел тех, кто тебе так или иначе дорог в этой жизни. Начну с твоей любовницы, пришлю тебе один за другим её пальчики для начала. Её цепочка — это пока предупреждение и стимул к старту твоей работы. Затем ты получишь её ручки, ножки, голову. Потом придёт очередь тех, кто тебе ещё ближе. В общем, включи воображение, как это всё будет выглядеть. Схема расправы с ними будет одна и та же. Ты ведь помнишь, что я увлекаюсь азартными играми, квестами в свободное от работы время. А в данном случае можно совместить игру с работой — это ли не здорово? Игра будет закончена когда ты получишь голову последнего из близких тебе людей. Однако за каждую отрезанную часть тела близких тебе людей я готов буду доплачивать тебе по триста баксов вдобавок к основному гонорару. Это и есть то, что я называю насильной зарплатой. Про полицию можешь забыть. На помощь к тебе не придёт никто. Почти все твои сотрудники уже мною убиты. Их тела здесь, в здании, в морозильной секции. За это, конечно, извиняюсь… Без предупреждения, по-свински поступил. Охрану ты себе слабоватую нанял. Драться не умеют, а только огребать по-полной. Но, в общем, ладно. Хотя троих из твоих коллег по научной деятельности я в помощь тебе оставил вживых, включая немого парня. Троих помощников для работы тебе вполне хватит. Изобретение вакцины будет представлять из себя секретный проект. И теперь наилучший способ лично для тебя выбраться из этой истории живым и спасти жизнь твоих близких, да ещё и заработать кучу денег, что хватит на всю жизнь тебе и твоей семье — это сотрудничать со мной и не выпендриваться. Хорошо? — Куртышев подмигнул Пиявкину.
Пиявкин стиснул зубы и накинулся на Куртышева, схватив того за горло. Однако тут же получил сзади удар по спине от одного из прихвостней Куртышева и упал на пол.
— Ну ты и паскуда… — прохрипел он Куртышеву, корчась от боли.
Куртышев подошёл к одному из своих соратников, взял у него из руки небольшую клетку с крысой внутри. Затем вернулся к всё ещё корчащемуся на полу Виктору и сел возле него на корточки.
— Вот, Витёк, - он постучал пальцем по клетке, затем поднялся и поставил её на стол. — Это будет твоя подопытная крыса. Менять её на другую не нужно. Ясно, доктор Айболит?
— Нахрена я тебе? — Пиявкин стал осторожно подниматься на ноги. — Оставь меня в покое. Ты сам способен справиться со всем и осуществить свою затею.
— Да я бы с удовольствием, — ответил Александр. — Но думаешь, данный проект у меня единственный? У меня много их сейчас. Не смогу сам вплотную заниматься каким-либо отдельным. Ты будешь вести разработку вакцины и докладывать мне о результатах, Вить.
«Не боишься мне всё рассказывать и выкладывать как на духу?» — промелькнула в голове Виктора мысль, но вслух он её не озвучил. Он прекрасно осознавал, что Куртышев не оставит его в живых после того, как вакцина против коронавируса будет разработана. Он не оставит в живых никого. Никого из тех, кто ему больше будет не нужен и неугоден.
Пиявкин поднялся, приблизился вплотную к клетке с крысой и пристально посмотрел на грызуна. Тот оценивающе глядел в ответ своими черными глазами-бусинками и дёргал носом, вдыхая и выдыхая воздух.
— Хорошо, — молвил Пиявкин, держась за ушибленную спину. — Ты получишь прототип вакцины. И даже быстрее, чем того ожидаешь.
— Ну вот, молодец, — Развёл Куртышев руками, стоя позади Пиявкина. — Спасибо тебе, Витёк. Всё будет нормально. С тобой приятно иметь дело!
«Ишь, какой вежливый, сука!», — подумал Виктор, еле заметно улыбнувшись. Он по-прежнему пристально глядел на крысу. Та в свою очередь также сверлила своим чёрным взглядом Виктора Пиявкина.
— Ты приступишь к созданию РНК-вакцины, — услышал Виктор голос Куртышева. — Встроишь «голую» вирусную РНК в клетки крысы с помощью липидных пузырьков. Клетки организма грызуна начнут производить вирусный белок и демонстрировать его имунной системе, которая ответит реакцией. И тогда ты сможешь синтезировать вещество-прототип вакцины. Данная вакцина будет использовать часть вируса COVID-19, а именно короткую РНК-последовательность. Вакцина пробуется сначала на организме подопытной крысы, затем, позже, если это будет удачный ход, можно будет уже испробовать её и на человеке. На базе последовательности этой РНК синтезируются белки. Это приводит к дальнейшей выработке в организме антител, эффективных в борьбе против вируса. Я буду наведываться к тебе в лабораторию, поглядывать, как идут дела. Итак, до встречи через пять дней, Витёк. Этого времени хватит для того, чтобы вызвать реакцию имунной системы подопытной крысы на встроенную в её клетки РНК. Мои помощники останутся с тобой в лаборатории. Они будут посуточно сменять друг друга. Это будет гарантией для меня того, что ты не выкинешь какие-нибудь фокусы. Например, не попытаешься удрать раньше времени.
«Можно подумать, что я смогу удрать от тебя по окончании разработки прототипа», — подумал Виктор и ещё больше укрепился в намерении выкинуть один из тех самых «фокусов», как только что сказал Александр. Идея этого фокуса пришла в голову Виктору когда Куртышев поставил на стол свою клетку с крысой. Если Пиявкину удастся провернуть задуманное, то он спасёт свою жизнь и жизнь своих близких, которые теперь, можно сказать, находились в лапах изверга, психа и научного фанатика по имени Александр Куртышев.
По истечении пяти дней Куртышев, как и обещал, нанёс визит Пиявкину. И, как и предполагал Виктор, ничем хорошим этот визит не кончился.
— Где грызун? — после приветствия спросил Александр.
Виктор подошёл к металлической двери, нажал на кнопку на панели. Дверь с мягким гудением отползла в сторону, явив взору небольшую комнату. Комната была уставлена лабораторным оборудованием. У противоположной от входа стены, на столе, находилась стеклянная коробка с воткнутыми в неё трубками и проводами. Внутри коробки была крыса, принесённая Куртышевым пять дней назад, во время первого визита.
— Я звонил тебе вчера, Витя. Ты сказал, что поместил РНК в клетки грызуна, но реакция его имунной системы пока не произошла?
— Да, Саша. Мне нужно ещё пару дней, — ответил Пиявкин. — Сам понимаешь, это не от меня зависит. Пока реакции нет.
— Ну что же, ты получишь эту пару дней. Я даже дам тебе ещё ЧЕТЫРЕ дня. Но это будут штрафные четыре дня, Витёк.
Пиявкин взглянул на Куртышева:
— Что это значит?
Александр достал из нагрудного кармана нечто завёрнутое в полиэтиленовый пакет. Расправив пакет, он продемонстрировал его содержимое Виктору. Затем бросил пакет на пол.
— Ты, скотина! — Бросился Пиявкин на Куртышева с кулаками. Однако он вновь получил удар по спине, нанесённый одним из людей Куртышева, как и в прошлый раз. Вновь оказавшись скорчившемся от боли на полу, Виктор простонал:
— Разве это моя вина, что нет реакции по прошествии пяти суток? Это Я виноват в том, что необходимо ещё немного времени?.. Спроси своих громил: я не отлынивал ни на секунду, не задерживал работу. Зачастую при проведении научной работы необходимо проявлять терпение и выдержку, чтобы добиться результата. Уж тебе ли этого не знать!..
В пакете, принесённом Куртышевым, находился отрезанный женский безымянный палец с кольцом, инкрустированным драгоценным камнем.
— У тебя есть четыре штрафных дня, Витя, — просто, хладнокровно произнёс Куртышев, будто не услышав слов Пиявкина. — Это пока что пальчик твоей любовницы. Ты ведь узнал колечко с украшением, которое дарил ей, да? В общем, начало положено. Сам видишь: желательно, чтобы штрафных деньков не было. Иначе придётся чикать по живому, и твои близкие люди за это не поблагодарят тебя. Поэтому старайся изо всех сил, Витёк! СТАРАЙСЯ.
— Какая же ты тварь!.. — простонал Пиявкин, закрыв глаза. — Животное.
— Я ухожу, Витя. Но помни, что я за тобой наблюдаю и слежу. И для этого мне даже камеры видеонаблюдения не нужны. Ты надолго запомнишь наше с тобой сотрудничество.
«Это ты, сука, его надолго запомнишь!» — подумал Пиявкин. — «Я устрою тебе ад».
От этих мыслей у Виктора заиграл в груди восторг. Праведная месть плохому человеку за всё «хорошее», что он сделал другим — она и должна вызывать чувство восторга.
«Вот и погоди ещё несколько деньков, и тогда получишь всё сполна. Всё, что заслужил». — Виктор злобно смотрел вслед удаляющемуся Александру Куртышеву.
Через четыре дня, утром, Куртышев вновь почтил лабораторию «Эксперт» своим визитом. Виктор встретил его с улыбкой на лице — хотя на лице уставшем, бледном и с тёмными кругами под глазами.
— Ну что, как дела? Как успехи? — вопросил Александр. — Скорее всего, успехи на этот раз есть, если судить по твоему очень уставшему виду, Витя. Мне очень жаль, что тебе приходится так себя истязать, но, как я уже говорил, награда будет щедрой.
— Я помню, что ты говорил, Саша. Да, результаты есть. Сейчас ты их увидишь.
Пиявкин уступил Куртышеву путь к двери, за которой в комнате находился подопытный грызун. Про себя Пиявкин подумал: «Опять пришёл вежливо издеваться и насмехаться? Очень рад за тебя», — С этими мыслями он нажал кнопку открытия двери.
Полумрак комнаты без окон был рассеян попавшим в неё из кабинета светом. Внутри комнаты, за отползшей в сторону дверью, произошло резкое движение большого субъекта. Тут же раздался удар, человеческий крик и Куртышев отлетел назад. Кафельный пол вокруг него покрылся обильными кровавыми брызгами. Виктор Пиявкин отскочил в сторону. Из прилегающей комнаты в кабинет выскочило большое жуткое существо, сочетающее в себе внешний образ нескольких хищников одновременно: крысы, собаки, гиены и одному Богу известно кого ещё. Только передвигалось страшилище, сгорбившись, на двух задних мощных лапах, оканчивающихся четырьмя пальцами с острыми бело-серыми когтями. На передних, более коротких, но не менее мощных лапах также было по четыре пальца с когтями. Передней лапой оно и нанесло удар Куртышеву Александру, рассёкши плоть на его теле и отбросив его назад. Монстр, превышавший ростом взрослого человека, глядел на людей огромными чёрными глазами. Его тело было покрыто короткой серой шерстью. Из открытой пасти, усаженной страшными острыми зубами, на пол капала слюна. На голове, походившей, скорее, на крысиную, чем на собачью, то и дело шевелились торчащие уши. Хвост чудовища напоминал хвост кенгуру. Когда двое из находящихся в кабинете помощников Куртышева открыли огонь из пистолетов – пулемётов по существу, оно взвыло неприятным, пугающим до дрожи, животным голосом. Но, практически не обращая внимания на огнестрельные ранения, ринулось на врагов. В тот же момент на пол одно за другим упали окровавленные тела двух мужчин, выронивших оружие. На рычание монстра и человеческие крики к кабинету Пиявкина из коридора подбегали другие прихвостни Александра Куртышева, Они открывали огонь из оружия по натравленному на них Виктором Пиявкиным монстру. Но их пули мало вреда причиняли зверю. Животное подпрыгивало вверх, с рычанием приземляясь то на одного бандита, то на другого, терзая их и оставляя от них в итоге куски тел и кровавые ошмётки. Выломав половину дверного проёма и выскочив в коридор, ловко уворачиваясь от выстрелов, монстр потрошил и потрошил мечущихся бандитов с пистолетами и пистолетами-пулемётами.
Подойдя к корчившемуся на полу Александру Куртышеву, живот и часть груди которого были рассечены мощными когтями монстра, Виктор Пиявкин свысока на него посмотрел и улыбнулся.
— Ох, какая же ты гнида… — прохрипел на этот раз Куртышев, истекая кровью и выплёвывая её изо рта. Его болезненный взгляд был направлен в потолок. На губах застыла сардоническая улыбка. Один за другим следовали приступы кашля.
— Да не гнидее тебя, Саша… — Кивнул Виктор с чувством гордости и удовлетворения.
— КапрАнов!.. — из последних сил орал Куртышев одному из своих помощников. — Взрывай лабораторию! Слышишь меня?! КапрАнов! Нажимай на кнопку детонатора!!! Взрывай лабораторию к херам!
Но голова Капранова уже катилась вдоль коридора лаборатории, оставляя за собой кровавый след. Остальные преступники также продолжали кромсаться когтями и зубами чудовища, которое в итоге разобралось со всеми из бандитов Куртышева – с теми, кто в это утро находились внутри лаборатории «Эксперт». Тем не менее, один из бандитов Александра Куртышева всё же успел надавить кнопку детонатора и подорвать заминированную заранее лабораторию. Столб огня поднялся высоко вверх, а оглушительный взрыв был слышен на километры вокруг.
Вы спросите — что это за монстр и откуда он взялся? Это одно из тех существ, которых принято называть криптидами или криптами. У погибшего во взрыве здания лаборатории Виктора Пиявкина была книга с заголовком «Криптозоология». Именно с помощью данной книги Пиявкин превратил подопытного грызуна в криптида. Для того, чтобы такое провернуть, необходимы три вещи: 1) эмпирическое существо (то есть привычное существо нашего мира); 2) книга – руководство по криптозоологии; 3) найти в этой книге и определённое количество раз прочитать нужное заклинание, которому подходит то самое эмпирическое существо, рассчитанное на превращение в определённый вид криптида. Если, к примеру, запереть в комнате человека, выбрать в книге одно из подходящих заклинаний, то можно превратить человека в слендермена, рейка, снежного человека и других криптических существ, которые раньше считались лишь персонажами городских легенд, мифов. Если данный манёвр недостаточно хорошо отработан, то процедура может пройти удачно не с первого раза и даже не с пятого. С помощью крысы или собаки на выходе в качестве криптида можно получить чупакабру или оборотня. Всё зависит от разновидности заклинания. Именно крысу и использовал Пиявкин в качестве «затравки». Ту самую крысу, что принёс Александр Куртышев для процедуры разработки вакцины.
Об этой книге я узнал в одну из ночей, ещё до нападения Куртышева на нашу лабораторию. Я тогда зашёл в кабинет к Пиявкину. Он спал, сидя за столом. Рядом на столе лежала распахнутая книга под названием «Криптозоология и всё, что с нею связано». Она привлекла моё внимание. Пролистав несколько страниц, я хотел было отложить её. Однако затем погрузился в чтение и изучал книгу почти до утра».
Старший лейтенант Владимир Мельников дочитал рукописный текст на последнем листе и отложил его.
— Ну что, закончил? — спросил майор Воробьёв, задумчиво глядя в окно. — Что скажешь?
— Да. Есть такое явление как криптозоология. И вообще-то это наука, предметом которой является поиск и доказательство реальности существ, о которых рассказывается в легендах, мифах и так далее. Либо же поиск и изучение животных, диковинных и странных для определённой местности планеты. То, о чём рассказывает этот парень — я имею ввиду заклинание, получение криптидов — это нечто большее, чем просто криптозоология. Но, тем не менее, в целом, можно охарактеризовать это криптозоологией.
— Ага. Давай, расскажи мне ещё про графа Дракулу и Кощея Бессмертного, стреляющих по НЛО… — запсиховал майор Воробьёв.
— Зря вы так, товарищ майор.
Воробьёв раздражённо вздохнул, закатил глаза и усмехнулся. Затем молвил:
— Останки чупакабры… Где они? Их нашли в сгоревшем здании? Нет. А книга? Где она? Ясное дело — сгорела в пожаре. Где же она ещё может быть…
— Зачем ему врать? — Кивнул Мельников на Иволгина.
— Две вероятных причины, — ответил майор. — Либо хочет словить «хайп», как это сейчас модно говорить, то есть — приобрести популярность. Или же у него окончательно поехала крыша.
— Есть ещё кое-что, — спокойно промолвил Владимир. Он достал из кармана свой сотовый телефон, кликнул по папке с сохранёнными фотографиями. Затем открыл фото, которое сделал в лаборатории. Протянул телефон майору. Воробьёв взял телефон и взглянул на дисплей. На фотографии была изображена валяющаяся на полу, среди обломков, дверь. На двери красовался чёткий след от мощных огромных когтей, два из которых, обломанные, торчали из дверной железной обшивки.
— Откуда это у тебя? — спросил Воробьёв.
— Сфотал сегодня, когда был на месте происшествия.
В это время лежащий на постели Иволгин кликал по дисплею своего мобильного телефона, открывая фотографии. После этого он взял ручку и ещё один чистый лист бумаги. Что-то написал и протянул телефон и бумагу оперативникам. Мельников взял телефон у пациента. На дисплее были открыты фотографии для пролистывания. Владимир стал их просматривать. Он понял, что это фотографии той самой книги по криптозоологии. На листе бумаги лейтенант и майор прочитали то, что только что написал немой пациент:
«Это фотографии содержимого той самой книги Виктора Пиявкина. Всю книгу, конечно, запечатлеть было нереально. Но кое-что ценное всё же запечатлено. Ещё до взрыва, выбрав время, я ради прикола сделал эти фотографии. Сам во всё это не верил до тех пор, пока своими глазами не увидел всё то, о чём вам рассказал».
Майор пролистал на телефоне снимки содержимого книги без особого любопытства. Взглянув на пациента, затем на своего коллегу, он с ехидной, насильно состряпанной улыбкой спросил:
— Ну что, Володенька, в кого тебя превратить? В РЕЙКА, СЛЕНДЕРМЕНА или СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА? А может быть, в БОЛОТНУЮ КИКИМОРУ?..
Произнеся это, майор вернул телефон пациенту, фыркнул и вышел из палаты. Старший лейтенант Мельников взглянул на пациента, затем на стопку исписанных бумаг на тумбочке и вслух произнёс:
— Как бы там ни было, мы со всем этим ещё будем разбираться.
Глава 11
«Упырь с холмов»
- Итак, ребята, как вы сами видите, работы много. Поэтому о выходных пока придётся забыть, – Лицо лысого директора было разгорячённым и, как всегда, раздражённым. Своих подопечных он обычно держал в кабинете неестественно долго, однако сегодня совещание прошло на удивление скоро. – Да, кстати, Галкин, для твоих орлов есть работа. Вот, здесь всё написано, ознакомься и распорядись.
Галкин Виктор в Научно-исследовательском институте города Верхний Хорь занимал должность руководителя отдела с причудливым названием «ОЗА», что расшифровывалось как «Охотники за аномалиями». Само учреждение существовало уже долгое время. Ещё при СССР в начале семидесятых годов оно занимало ведущее место среди важных организаций союза и пользовалось успехом на международной арене, у большинства мировых учёных, ведущих активное сотрудничество с Россией. И даже теперь, спустя десятилетия после обширных преобразований, когда позади остались вехи перестройки, а народ уже давно заражён инфекцией капитализма, коммерческого антагонизма, институт продолжал функционировать. Хотя и с меньшим размахом, нежели в былые времена. Виктор был чуть ли не самым молодым сотрудником института, и знал, что на данном этапе деятельности ему ещё есть чему учиться у других. После сегодняшнего указа директора он незамедлительно попросил свою помощницу разыскать двух человек из команды своего отдела – Павла Карасёва и Михаила Курочкина.
***
Грязно - серебристый фургон приостановился на обочине дороги у указателя, надпись на котором гласила «с. Росы». Двое молодых людей в кабине рассматривали карту местности, когда сигнал мотоцикла заставил их оторваться.
- Здрасьте, мужики! Папироской не угостите и не подскажете, который час? – Толстый мужик с веселым круглым лицом, с большими усами под носом и каской на голове восседал на древнем мотоцикле с зелёной люлькой.
- Не курим, отец. – Отозвался парень, что сидел за рулём. – А время, - он взглянул на наручные часы, - девять сорок.
- Спасибо, – кивнул толстяк и взглянул на небо. – Пасмурно сегодня. Как бы опять ливень не обрушился, а то нас здесь вообще затопит к бениной бабушке. Деревушка глухая, по дороге совсем не проехать после дождей. Грязи по самые…
- Угу, мы уже заметили. Слушай, дядь, - говорил сидевший за рулём, - Тут вроде у вас в селе что-то творится, да? Ну, там, скот домашний пропадает, люди жалуются?
Мотоциклист посмотрел на парней, перебирая их лица недоверчивым и одновременно раззадоренным взглядом, а затем молвил:
- А вы, мужики, кто? Не здешние вроде. Да и машина у вас странная. Блатная? – Он вытянул голову, изучая фургон. На будке машины не было окон, кроме окон в кабине, а сбоку в центре красовался большой бело-синий знак в виде двух глазков бинокля, глядящих на разряд молнии. – Блин, да вы шпионы!
- Не шпионы мы, отец, – отозвался сидящий на пассажирском сиденье. – Мы из городского научно-исследовательского института. Нам сказали, что здесь творится что-то непонятное – вот мы и приехали глянуть, да помочь чем сможем.
Толстяк помолчал, а затем издал нечто общее между смешком и хрюканьем, при этом его усы шевельнулись.
- А, да, – наконец подал он голос. – Творится здесь черте чё. Вообще-то об этом вам следует поговорить с нашим участковым, но он сейчас в отъезде. Происходит тут что-то загадочное и необычное. Всем боязно за свой скот. Сейчас езжайте прямо по улице. Там в самом конце справа домишко стоит. Хозяин – Семёныч, старик, с женой Авдотьей живут там. Вот у них-то в последний раз и утащили телёнка, а потом сожрали. Они вам всё расскажут.
- Спасибо, отец. Бывай. Счастливо.
- Погодите, а звать-то вас как?
- Я - Павел Карасёв, а это Михаил Курочкин, - водитель указал на напарника. – Мы исследователи. Ну, - он подмигнул, - будь здоров.
Они съехали с трассы и двинулись по просёлочной очень грязной и мокрой от луж дороге.
Мотоциклист некоторое время смотрел им вслед, открыв рот и вытянув руку с растопыренными пальцами, будто хотел ещё что-то узнать. Затем махнул рукой, завёл свой драндулет с кашляющим двигателем, выбрался на трассу и уехал, оставив сизое облако дыма.
***
Исследователи ползли на своём рабочем фургоне по залитой недавно прошедшим дождём улице, проваливаясь в ямы с лужами.
- Вот так увязнешь посреди какой-нибудь глухомани и пиши пропало: сдохнешь прямо на дороге – если ЭТО вообще можно назвать дорогой – и никто тебя не найдет, – пожаловался Карасев.
- Да ты чё, Паша! – почти воскликнул его друг. – Галкин нас из-под земли достанет, если мы к вечеру не объявимся – сам знаешь.
- Персидский царь Камбис, завоевавший Египет, тоже намеревался из-под земли достать свою направленную в поход через пески Ливийской пустыни армию. Но войско бесследно исчезло, и так и не было найдено.
- Спасибо. За моральную поддержку.
- Так. Вот вроде бы дом, – Карасев прервал отвлечённую от основной цели беседу. – И кто там в нём живет, интересно?
- Байкер же говорил – Семёныч с женой.
Улица (как и само село) действительно свиду была какой-то неуютной. Немногочисленные дома очевидно не ремонтировались лет сто и дышали на ладан, собираясь развалиться при очередной сильной грозе. По размокшим дорогам разгуливали стаи домашних гусей, уток, бегали мелкие, но звонко лающие собаки, ищущие любой предлог, чтобы поднять всех вокруг на уши.
- Есть неподалёку село. «Росы» называется, – цитировал Карасев своего начальника. - Там творится нечто такое, что нас всех заинтересует. А вот поди-ка, Виктор Викторыч, сам поезди по таким дорогам.
- Да ладно тебе. В этом и кроется причуда нашей с тобой работы – ездить по аномальным зонам, – ответил Курочкин. Он вылез из машины и затарабанил в ворота. Во дворе залаяло сразу несколько собачонок противными писклявыми голосками. Затем послышались шаги.
***
Пётр Семёнович, пожилой мужчина в спортивном домашнем костюме затушил окурок в пепельнице и начал рассказ сидящим рядом за столом парням:
- Началось это, друзья, пару месяцев назад. Стала в посёлке живность пропадать, мелкая – телята, свиньи молодые, козы, птица домашняя. Пошёл слух – воры, мол, хитрые да ловкие объявились. Обратились люди в полицию. Она ищет, а животные меж тем пропадают по-прежнему. Мужики наши решили взять всё в свои руки. Сторожили – сторожили по ночам свой скот – кто с вилами, кто с топорами, кто с ружьями – да так и бросили это дело. Не поймали никого. Хотя кое-кто видел того самого вора. Еще один слух пошёл – не человек это. Схватит козу или бычка молодого ночью, горло перегрызёт и к холмам тащит.
- К холмам? – переспросил Курочкин.
- Да. Тут ведь за деревней пустырь, а прямо посреди него несколько небольших холмов. Полиция там была, обыскала всё – кости обглоданные да копыта одни валяются, а больше ничего. Потом наши мужики там были – тоже никого не нашли. Днём были. А недавно и у нас с Авдотьей побывал вор. Я шум в сарае услышал, взял фонарь, ружьё. Вышел в сад. Гляжу – по дорожке кто-то топает. Здоровый такой, обросший весь, метра два ростом. А главное – во-от такой вот ручищей телёнка нашего на плече держит. Бычок мёртвый уже. Я ему: «Руки вверх, а то башку снесу!» А он только мельком глянул на меня и дальше поплёлся. Шмыгнул через забор и скрылся в направлении холмов. Помню, я тогда нескоро пошевелиться смог. Глаза его светящиеся, янтарные такие, да клыки изо – рта до сих пор вспоминаются. Жуть.
- Пётр Семёнович, а вы не могли ошибиться? – Курочкин поставил на блюдце свой бокал с чаем. – Ну, я имею в виду этого оборотня или как Вы его там называете?
- Я не пью, если ты это имеешь ввиду, – мужчина помахал ладонью. – Нет, бывает, конечно, по большим праздникам накатишь стопарь - другой, а так – не лежит у меня к этому делу душа.
- Ясно.
- А вы, значится, говорите, что охотники?
- Охотники за аномалиями, - сказал Карасев. – Так наш отдел в институте называется. Вообще нам к Вам указал путь мотоциклист один, широкий такой, с усами большими. Сказал, что Вы здесь с супругой живёте.
- А, Барсуков, наверное. Тоже наш. Авдотья, супруга моя, в город уехала дочь попроведовать.
- Хорошо. Пётр Семёнович, спасибо за помощь. Теперь мы бы хотели съездить к тем самым холмам. - Карасев поднялся из-за стола.
- Ребята, только будьте осторожны, – предупредил старик. – У вас хоть оружие какое имеется?
- Да.
- Вы заезжайте ещё. Расскажете, как дела продвигаются, хорошо? – Семёныч последовал за выходящими в сени гостями.
***
Неподалёку на пустыре действительно были холмы, хотя и не такие большие, как представляли себе исследователи.
- Ну, - говорил Карасёв, - что думаешь обо всём этом? Кто-нибудь из «гостей» запросто мог ошибиться планетой уже в который раз, несмотря на все наши предупреждения.
- Некто несущий одной рукой телёнка на плече, а потом ещё сигающий через забор? - ухмыльнулся Курочкин. - Осторожность действительно не помешает. Вроде приехали.
- Да храни вас Господь наш, Иисус Христос и святой дух. Пусть поможет вам миновать темноту и нечестных людей, от язычников и филистимлян.
- Ты это к чему?
- «Мертвец» с Джонни Деппом, - ответил Карасёв. - Не смотрел?
- Ты в своём репертуаре, - вздохнул Курочкин.
Карасёв надул губы, подумал секунду-другую, а затем произнёс, повышая голос вслед уже вылезшему из машины напарнику:
- У каждого есть свои слабости. Держу пари, ты тоже на чём-нибудь помешан.
Пустырь казался спокойным и обычным, не несущим в себе ничего экстраординарного. Небольшие холмы, поросшие дикой сухой травой, издалека походили на кучи мусора, величественно вздымающиеся и возвещающие о гигантской сельской свалке. От полей, находящихся в полукилометре, пустырь был отгорожен широким поливочным рвом. Раньше пустырь и был свалкой, однако года два назад местное начальство задумало вывезти мусор в другое место, а ров закопать, чтобы потом распахать пустырь и присоединить его к полям. В местном предприятии уже подготавливалась техника для осуществления данного плана, когда началась история с воровством в деревне. Правоохранительные органы попросили местное начальство повременить с распахиванием на время следствия.
Курочкин с Карасёвым распахнули задние дверцы фургона. Достали из ящиков ружьё, стреляющее дротиками со снотворным, фотоаппарат, записывающее аудиоустройство с встроенным усилителем и наушниками, чтобы можно было не только усыпить и сфотографировать вора, но и записать издаваемые им звуки. Также проверили, заряжено ли настоящее огнестрельное оружие. Помимо всего прочего, были одеты специальные костюмы из защитной ткани, напоминающей кевлар. В будке фургона лежало ещё много чего связанного с работой охотников за аномалиями, включая специальные маски, выполняющие функции противогазов и антитоксичных респираторов. Они, конечно, могли бы понадобиться, если бы существо, к примеру, было побочным эффектом каких-нибудь научных ядовитых опытов. Но пока остались на месте. Когда Павел и Михаил были во всеоружии, они закрыли машину и осторожно двинулись к холмам, держа ружьё и пистолет наготове. Приблизившись вплотную, они сразу же заметили того, кто бесчинствовал в селе под названием «Росы». Он лежал в центре, между буграми, окружённый множеством разбросанных повсюду костей разных размеров и длины и обглоданных звериных конечностей. Страшную вонь, окутавшую холмы, парни почуяли ещё у машины, а теперь, когда они стояли у кладбища домашних животных, дышать было просто невозможно. Поэтому они вернулись назад и всё же одели маски. В ответ на толкание ботинками в живот «оборотень» перевернулся на спину. Он спал, храпя так, что становилось не по себе. Это был сильно обросший щетиной и лохматый мужчина с перепачканными лицом и руками. Слипшиеся от грязи волосы опускались на лицо и плечи чёрными засохшими сгустками. Одет он был в драные лохмотья, на ногах были старые кроссовки. Когда он вновь получил несколько лёгких пинков по телу, то начал в сонной растерянности крыть матом вторженцев, что посмели нарушить его пьяные грёзы. Исследователи убедились, что «оборотень» был пьяный вдрызг, когда оттащили его к фургону и сняли маски. В нос им тут же ударил стойкий запах смешанного спиртного разных видов.
- Сучонок! – выругался Карасев.
- И кто это такой? – размышлял вслух Курочкин.
- Хрен его знает. Но подозреваю, что тоже оттуда, из Рос.
- Думаешь, это тот самый вор?
- А что тут думать!
- А как же растерзанные и съеденные животные?
- Друг мой, ты знаешь, что такое СБГ? Стойкая белая горячка... Не только телёнка на горбу утащить сможешь – мать родную отопрёшь в лес и загрызёшь там, обглодаешь и не подавишься. А потом, если протрезвеешь, будешь ржать в лицо тому, кто тебе это расскажет.
- Бред несёшь! Разве может эта самая горячка заставить человека…
- Всё зависит от стадии опьянения. Если ты пересёк ту черту, которую пересекать нельзя, то звиздец. Я как-то смотрел документальный фильм, там показывали спившегося напрочь культуриста. Так вот, этот чувак машины по двору раскидывал…
- Всё равно бред какой-то. Ну, ладно, с этим что?..
- К Галкину везти, думаю, смысла нет, поэтому повезём к Семёнычу.
***
Когда «монстра» привезли к Семёнычу, тот выпучил глаза и сказал, что это местный алкаш Вася. И что его жена давным-давно объявила его в розыск. На версию Карасёва о том, что алкаш Вася, который, судя по его виду, с неделю отдыхал в какой-то вонючей канаве, и есть тот самый кровожадный похититель старик лишь мягко рассмеялся. Он ответил, что Васёк никак не может быть оборотнем, поскольку какое бы количество алкоголя он ни выпил, сразу падает и спит как убитый.
- После этого его пулей не разбудишь, - говорил Семёныч. – А вам сегодня просто повезло: он видимо трезвел уже. Уж поверьте мне – я знаю его как облупленного. Настоящий вор где-то там, на свободе.
Карасёв предположил, что именно Вася угонял мелкий скот к холмам, затем убивал его там и кормился. Ведь они с Курочкиным видели там рядом след от костра и большой, весь в саже, казан. Старик настаивал на том, что его собеседник ошибается и что нужно подождать одну – две ночи, дабы убедиться в этом. Семёныч сказал:
- Вам нужен алкоголик, за которого ваше начальство уж точно не скажет вам спасибо или подлинное исчадие ада в качестве трофея? Почему вы так быстро сдаётесь? Удивляюсь, как вас ещё с работы не выгнали! Можете уезжать. Никто вас здесь не держит.
Семёныч решил оставить Васю у себя на ночь, а утром отвести его домой к жене. На следующий день все трое – Курочкин, Карасёв и Семёныч – кое-как растолкали алкоголика, и тот разлепил свои красные, опухшие глаза, а потом узнал, что его гулянка окончена и его тотчас же поведут «на расстрел». Отреагировал Вася моментально: шмыгнул в раскрытое окно и убежал. Он зацепился за край подоконника ногой и, едва не разбив себе голову при падении на цемент, оставил одну из кроссовок в комнате. «Стой, дурак!», - только и успели крикнуть ему вслед мужики.
***
Вася бродил по деревне до самого заката, и лишь к концу дня ему удалось проникнуть в местный продуктовый магазин с чёрного входа и спереть с полки бутылку с водкой. С кроссовкой на одной ноге он добрался до пустыря. Голова болела неимоверно. «Выпивку раздобыл, а вот с ужином не вышло», - грустно думал Василий, сидя на земле и глядя на перевёрнутый кверху дном казан. Его мысли нарушил какой-то посторонний звук, и Вася вздрогнул. Едва уловимое движение раздалось справа, там, где лежал белёсый череп животного. С вытаращенными красными глазами, в изумлении, бродяга наблюдал, как зашевелилась сухая почва. Из неё показалась огромная когтистая лапа. Вася, непроизвольно икнув, пристально глядя на «чудо», стал двигаться назад, елозя по земле пятой точкой. Двигался он, пока не упёрся в подножие ближайшего холма. К тому времени перед ним из разрытой земли возвышался странный и жуткий силуэт не то человека, не то демона, глаза которого медленно открывались, пробуждаясь ото сна. С его серого тела понемногу осыпалась налипшая земля, а сам он продолжал неподвижно стоять, напоминая злобную карикатуру, пробуждающуюся в тёмно-малиновом свете уходящего дня. Существо зашагало – медленно и тяжело. При ходьбе его руки-лапы чуть покачивались. Когда оно поравнялось с оцепеневшим и намочившим от страха штаны Васей, тот принялся шептать слова молитвы и креститься. Про бутылку он уже забыл, да и головной боли словно не было. Зато теперь в ушах громыхало кое-что – учащённый стук собственного сердца. Когда демон скрылся за холмом в сгущающейся темноте, Вася запрокинул голову назад и, закрыв глаза, глубоко вздохнул. Нутро исполнилось приливом облегчения.
***
- А что, Пётр Семёнович, у вас здесь, в деревне часто вот так отключают свет? – в голосе Карасева была досада.
- Раньше отключали, и надолго. Потом вроде перестали. А теперь вот вишь, опять за своё. – Мужчина в темноте наконец нашел коробок со спичками, потряс им, и, убедившись, что он не пуст, вынул одну спичинку. Когда кухню осветил тусклый, безжизненный свет, Семёныч двинулся к печи, где стояла старая керосиновая лампа. Подняв стекло и зажегши фитиль, он спросил: - Так что ты там говорил насчёт случаев на работе?
Курочкин молвил:
- Я говорю, что много мы чего повидали на работе.
- А я ведь раньше тоже городским был, - сказал Семёныч. – Работал водителем, бизнесмена одного известного возил. Потом его грохнули, на его место пришли другие, мне – под зад мешалкой. Компенсацию хоть уплатили – и на том спасибо. Теперь вот в деревне живу. Спокойно здесь, намного лучше, чем в городе. Привык уже.
- Значит спокойно, говорите?
- Ну, я имею ввиду - БЫЛО спокойно, а теперь вот…
***
Когда Курочкин вышел в сад справить нужду, он понял, что в сарае что-то не так. Он застегнул молнию на джинсах и прислушался. Коровы беспрерывно топтались, то и дело громко звеня цепями. В закутке, где находилось несколько трёх – и четырёх месячных телят, слышались шум и беготня, а еще удары о железные прутья загородки. Коровник, можно сказать, ходил ходуном. «Он здесь», - тут же пронеслось в голове, и по телу ударил колючий холодок. Михаил снял с пояса фонарь и тихонько приблизился к сараю. Затем посветил внутрь. Его взору предстали обрывки общей жуткой картины, вырываемые из кромешной тьмы. Злобное, страшное существо склонилось над одним из телят. Завидев подошедшего, оно резко поднялось и раскрыло огромную пасть со звериными зубами. Свет фонаря отражался в диких глазах блестящим желтым огнём. Гортанное хрипение постепенно перешло в громкое шипение, будто в сарае подали голос сразу с десяток самых крупных в мире змей. Курочкин выронил из трясущейся руки фонарь и бросился со всех ног к двери, ведущей во двор, которая была удалена от сарая метров на двадцать. В темноте он с кем-то столкнулся, больно ударившись лбом. Из глаз посыпались искры.
- Ты что, сдурел?! – заорал с земли Карасёв.
- Оно там. Там... – послышался шёпот.
Карасёв подобрал фонарь и посветил в сторону сарая.
***
Павел и Михаил стояли у сарая, направляя включённые фонари во все стороны.
- Слушай, - Курочкин говорил вполголоса, - надо всё-таки привезти его живым в институт! Это ж настоящая сенсация.
- Как мы его привезём живого? Снотворное его не берёт. Сеть металлическая для него, что нить для тебя.
Курочкин задумался.
- Ничего, и мёртвым сойдет. Все равно пришлось бы умерщвлять позже, даже если бы и живым поймали. Вспомни историю с иностарцевией. ЖИВОЙ иностарцевией, уничтожившей первую лабораторию. Все равно усыпили бы эту тварь, потому что живая она опаснее, чем мёртвая.
Едва луч фонаря нашёл чудовище, как оно подпрыгнуло высоко вверх, приземлившись прямо перед охотниками. Тварь немногим превосходила в росте взрослого человека. На руках и ногах были чёрные изогнутые когти. Тело, похожее на человеческое, было покрыто коричневато – серой бугристой кожей. Сзади, за плечами блестело подобие чёрной густой гривы. На голове же, как и на всём остальном теле, волосяной покров отсутствовал. По бокам головы торчали острые уши как у летучей мыши. На морде, там, где по человеческим понятиям должен был быть нос, красовалась пара каких-то вздрагивающих наростов. Плоские круглые глаза алчно взирали, горя отблеском, словно у собаки или кошки ночью. Из нижней части приоткрытого рта торчала пара клыков как у дикой свиньи, с которых беспрерывно стекала слюна. Последовал выстрел из «винчестера» Семёныча, который в руках держал Курочкин. Выстрел отбросил монстра назад. Тот шмякнулся о шиферную загородку.
- Я говорил вам… Говорил! – грозил пальцем взволнованный и напуганный Семёныч. – А вы не верите.
Курочкин взглянул на старика, затем перезарядил ружьё и направил фонарь в сторону сеновала, куда отлетел упырь. Карасёв переложил фонарь в левую руку, правой вытащил из-за пояса пистолет и приготовился отражать новую атаку. Внезапно рядом раздался хриплый крик старика. Охотники резко повернулись на звук. Тварь пришпилила Семёныча к земле, намереваясь его растерзать. Но она не успела это сделать. Долгая череда выстрелов породила густое облако дыма и шквал вспышек в ночи, после чего изрешечённая тварь повалилась на землю и больше не шевелилась. Она была мертва. Однако труп демона в лабораторию доставить не удалось. Когда взошло солнце, он испарился, оставив на земле лишь зеленоватую лужицу, от которой поднимался пар.
Глава 12
«Дом со смеющимися окнами»
(На самом деле не всё так плохо, как описывается в конце данной главы. Последующее повествование это подтвердит…)
- Куда подевался клоун? Куда пропал этот разукрашенный кусок дерьма, что так назойливо фиглярничал тут? Его тошнотворная разрисованная морда, которая улыбается ехидной ухмылкой, начерченной ярко-красной помадой на бледной пудре…
Девочка долго смотрит на грустного одинокого человека. Капли дождя постепенно превращают его лицо в смазанную непонятную палитру, смывая образ искусственной радости. По щекам маленькой девочки катятся слёзы… она чувствует, что встретила того, кто еще несчастнее, чем она сама…
Я видел клоунов. Их была целая толпа. А последний где-то здесь, в доме. И он решил поиграть в прятки. Клоуны. Именно они правят бал в том мире, в котором мы живем. В доме с причудливыми тенями раздается хихиканье.
- Мы поиграем с тобой, друг.
Лучше найти выход и покинуть это место.
- Нет, мы сначала поиграем. Ты найди меня, а я потом помогу найти тебе выход.
Это чушь…
Клоун смотрит в окно. Он бегает тенью на стене, катается по полу в виде огромного мяча. Смеющегося и улыбающегося мяча. А я вновь становлюсь маленьким ребёнком. Моя жизнь начинает прокручиваться в обратном порядке под это тупое и вместе с тем жутковатое хихиканье…
Францис Шарк,
«Отрывок из черновика к рассказу «Дом».
Грязно - серебристый фургон c будкой, на которой сбоку был нарисован бело-синий знак в виде двух глазков бинокля, глядящих на разряд молнии, приостановился на обочине дороги.
- Так, всё. Думаю, дальше ехать бессмысленно.
- Почему?
- Ночь наступает – вот почему. А мы ползаем по этой глухомани полдня с бесперспективными взглядами на ближайшее будущее. И ни единого признака пребывания здесь человеческой души. Ты хочешь заночевать где-нибудь между деревьями в лесу?
Павел Карасёв взглянул на своего напарника Курочкина и упёрся взглядом в пол.
- Хочешь? – назойливо повторил Михаил Курочкин
- Нет, – проговорил он громко и устало. – Не хочу. Но не будем же мы ночевать в этой гребаной избушке там, сбоку, – Карасев кивнул в сторону.
- Я повторяю: ночь близится, Паш, - нарочито измученно и на этот раз скривив жалостливую гримасу, молвил сидящий за рулём сотрудник научно-исследовательского института города Верхний Хорь. – Ни единого признака человека здесь. Опять нас отправили к хренам на кулички для изучения новой аномальной местности. Только вот я не пойму – либо навигатор брешит, либо наше начальство что-то перепутало. Не знаю. Но давай остепенимся на сегодня, потому что ехать в темноте по лесу у меня нет никакого желания.
Окружение уже действительно начинало порастать сумерками. Последние лучи солнца мерно сползали с верхушек деревьев и растворялись в помутневшей синеве небосвода, словно последние блики жизни, пожираемые мистической чернотой. Исследователей немного удивил тот факт, что возле лесной дороги, словно безымянный памятник, стоял видавший виды теремок, который, казалось, от одного неловкого движения ветра обещал превратиться в груду дров – настолько он свиду был жалок и неуютен.
- По-моему, мы нашли то, что так искали, дружище…
- Ты о чём? – не понял Михаил.
- Мы нашли населённую призраками избушку, и теперь должны очистить её от этих тварей.
- Да пошёл ты... Есть хочется. Пошли, глянем, что там внутри. Есть кто или нет. А потом будем разгружаться и на ночлег устраиваться. Башка болит. Интересно душ там, или что-нибудь в этом роде есть?
- Ага, душ, диван, телек, стол шведский и девочки нА дом, чтобы веселее было... Баю-баю-баю бай, приходил вечор Бабай. Приходил вечор Бабай, молвил: Леночку отдай. Лену мы не отдадим. Лену надо нам самим.
- У меня на попе миллион прыщей. У меня неправильный обмен вещей. Каждый день с мылом мою попу я. Но прыщей на попе до …я!
- При чём здесь прыщи и попа? – не понял Карасёв, взглянув на друга.
- А при чем тут Бабай, Леночка и колыбельная твоя идиотская? Я, конечно, понимаю, что после сложного трудового дня хочется поиграться и прикольнуться по полной. Но только давай не сейчас, не здесь и не перед этим разваливающимся домом? – Курочкин направился к порогу строения. – Ты решил немного приправить остротой ту дерьмовую ситуацию, в которой мы застряли, и сделать всё чинарём: страшилки детские сочиняешь. Только договоримся, Паш, - страдай сам, а мне отдохнуть хочется.
- Один вопрос. Ты про прыщи на попе сам сочинил?
- А ты про Бабая?
- Нет, не сам.
- Вот и я по телику слышал эту песенку. Пойдём.
***
Но Курочкин пожалел о том, что с таким рвением хотел осмотреть незнакомые «хоромы» изнутри, потому что там они выглядели ещё омерзительнее, чем снаружи. Старые посеревшие от пыли пустые шкафы и полки были затянуты нитями паутины. По скрипучему полу из почерневших от времени древних досок то и дело мелькали огромные крысы, прячась в больших трещинах и норах, разъевших бревенчатое покрытие этой странной хижины. Внутри пахло пылью вперемешку с чем-то немного напоминающим хвою, хотя на запахи прибывшие постояльцы особого внимания не обратили. Под потолком висели покрытые паутиной железные крюки и верёвки (Павел и Михаил никак не могли взять в толк, накой бы всё это добро сдалось в неприятном домике посреди леса) – множество крюков и верёвок. На некоторые из них были насажены головы и хвосты чешуйчатых пресмыкающихся (чешуйки, несмотря на пыль, поблескивали в остатках дневного света) – крупных змей и ящериц, присохшие к крюкам.
- Миша, ты хочешь здесь ночевать?
- Ты машину подогнал?..
- Я спрашиваю…
- Я слышу, что ты говоришь. Фургон подгони и замкни, чтобы ночью кто-нибудь не угнал его.
- Очень смешно. Можно описаться от смеха. Кто его угонит? Леший?..
- Заночуем здесь. Всё лучше, чем ехать по ночи неизвестно куда или мёрзнуть всю ночь в автомобиле. Осень на дворе.
- Пойду, помёрзну в машине. А ты ложись в свою тёплую кровать и любуйся всеми этими прелестями и трофеями, развешанными здесь по хате. Спокойной ночи…
- Слушай, ты не забыл, кем мы работаем? Разве нам впервой сталкиваться с подобными проблемами! Ты помнишь, как однажды тебе пришлось спать в деревенском сарае вместе с…
- То был сарай, Миш. И мы были на задании. Ты помнишь, кого мы выслеживали?
- Вот и я о том же. Работа у нас такая. Приходится ночевать не пойми где, охотиться не пойми за кем, да и вообще подстраиваться под такие обстоятельства, которые любого другого бы в шок повергли. Ты - охотник. Не тот, который палит в обычного убегающего оленя. Да, если ты профессионал своего дела, добыча в любом случае будет твоя, но не забывай, что при нашей работе зачастую в роли оленя мы можем выступить сами, если будем кривляться и жаловаться на хреновую жизнь...
Кровать, на которой расположились путешественники, в принципе оказалась удобной, хотя из-за античной железной сборки то и дело поскрипывала. Ночь была прохладной. Неприятный сквознячок проникал в избу сквозь решётки окон, хотя одеяло от него спасало.
Окна…
Курочкин всё думал об их странном дизайне: деревянные перегородки разделяли с лицевой стороны каждое отдельно взятое окно на три части. Перегородки были соединены между собой в виде перевернутой верх ногами буквы «Т». Стёкла имелись лишь в двух смежных оконных квадратах. В нижнем сплошном прямоугольнике стекла не было, зато там отчетливо виднелись белые железные решётки, вделанные внутри в оконные проёмы. Таким образом, окна в лесном доме походили на квадратные карикатурные лица со стеклянными квадратными глазами и растянутым лыбящимся прямоугольным ртом, полным зубов. Михаил хотел поделиться данным наблюдением со своим напарником, однако передумал, чтобы повеселить его на следующий день, когда они будут уезжать отсюда. Павел же в свою очередь поведал на утро о своём странном сне, на что Михаил лишь мягко улыбнулся и предупредил, что не стоит быть слишком впечатлительным. Или же, если ты сильно впечатлительный, то не надо выбирать профессию, которая будет терзать твою психику. Карасёв ответил, что с психикой у него всё в порядке, просто ему приснился очень странный сон. Затем он, несмотря на протесты Курочкина, отправился к лесу, за дом кое-что проверить. Так он выразился.
- Не майся ты дурью, Паша! Кина насмотрелся? – крикнул Курочкин, укладывая в будку автомобиля пожитки и пустую посуду, в которой вчера готовился ужин.
- Понимаешь, что-то вроде озерца небольшого… прямо здесь, за домом. Даже не озерцо, а, скорее, болото... – начал Павел, вернувшись к машине.
- Я уже слышал.
-… Вот и выходит из этого болота лесник, весь мокрый, в тине и с лопатой. Ступает на берег, хлюпая ботинками по траве, и тут озерцо начинает кипеть. Да ещё и светится оранжевым огнём. Вот к чему бы такой хрени присниться?
- А может, это пожарник был. Или продавец из аптеки. С чего ты взял, что именно лесник-то? Или у него на груди огромными буквами так и было написано «ЛЕСНИК»?
- Да суть-то не в этом. Я же тебе говорю, сон был похож на какое-то предупреждение. Ну нехороший это дом. Не так здесь что-то.
- Ты убедился, что за домом нет никакого болота? Осознал, что это был просто ДУРАЦКИЙ СОН? Всё, садись в машину, и поехали. Хватит трендеть. Как ребёнок, ей-богу. Да если бы я, начиная с детских лет, задумывался о том, что мне там снится ночью, уже бы сыграл в ящик от сердечного приступа. Всё, поехали, а то так и не доберемся до цели.
- Миш, возможно, это и есть наша цель. Неужели неясно?
***
- Это та же самая избушка! Та же самая. Ты что, не видишь?!
- Дурак ты. Сегодня утром мы уехали от неё. Уехали ОТ неё и больше туда НЕ возвращались.
- Теперь я понимаю, к чему был этот сон…
- Не заикайся больше о своем сне, иначе мы с тобой рассоримся по-крупному…
- Ты что не видишь? Те же самые конечности животных под потолком, та же убогая и грязная обстановка, те же странной архитектуры окна.
Курочкин только сейчас обратил внимание на то, что окна действительно были такие же, как и те первые, «лыбящиеся». Только вот теперь их карикатурные и вместе с тем какие-то очень уж навязчивые «улыбки» стали проявляться еще отчётливее. Может быть, просто время еще не успело потрепать белую краску на решетках, и они не утеряли первозданного цвета как те, первые. Или стёкла в окнах были более матовыми… Одним словом, что-то здесь было не так. Хоть случай был похож на анекдотичный, но что-то здесь было действительно не так. И такая сама собой прорисовывающаяся логика наводила на мысль о каком-то гигантском, медленно закрывающемся капкане, механизм которого был уже запущен.
- Слушай, браток, - сказал Курочкин наконец, - а ведь что-то в твоих словах есть. От этого дома действительно пахнет… злом. Давай-ка, тащи очки и гранаты.
- Ну вот. А я о чем говорю! Ведь сам же говорил, что работа у нас экстравагантная. Чего ж так долго выкобенивался-то? Я сразу тебе намекал, что то это место. То!
Гранаты назывались «КП», что полностью означало «Кровь призраков». Они были заряжены специально разработанным веществом, которое подобно ядовитому распылителю, уничтожающему мелких вредителей и грызунов, способствовало изгнанию призраков, к примеру, из старых домов или подвалов. А очки, о которых говорил Михаил, были схожи с приборами ночного видения. С их помощью можно было распознать и увидеть нечисть, если таковая пряталась в доме.
- Это та же самая избушка… – Повторил Карасёв.
***
- Вы опять провалили расследование. Чёртовы бездельники! Я уже говорил, что поувольняю вас на хрен! Вы хоть понимаете, что наш отдел переименуют из «Охотников за аномалиями» в «Охотников за фекалиями»? И всё по вашей вине! Вам было дано пять дней. Где вас хрены носят?! Мне директор уже всю плешь проел! Одно и то же: «Твой отдел нас тянет вниз… Твой отдел нас тянет вниз». Скулит как псина... Думаете, приятно мне всё это выслушивать? В чём дело?! Почему по мобильным не отвечаете?
- Виктор, - подал голос Курочкин, у которого красовался под глазом большой синяк, - дайте же, в конце концов, объяснить всё. Да, мы чуток припоздали. Но ведь не наша вина, что навигатор глючит. Мы всё же нашли то место, куда Вы нас направили. Оттуда связи нет, мобильники там не работают, вот мы и не отвечали. Аномальная зона, одним словом.
- Ну и что вы там нарыли?
Карасёв и Курочкин переглянулись.
- Я так и понял – НИФИГА вы не нарыли и ничего не привезли. В общем, всё, можете быть свободны…
Пока руководитель отдела песочил своих подопечных, позади него возникли два силуэта. Это были призраки Дома со смеющимися окнами. А третий, что появился из пола сразу после того, как Виктор указал Курочкину и Карасёву на дверь, держал в руках испачканную в грязи и глине лопату. Это существо выглядело как человек, но не на сто процентов, потому что голова у него была ненастоящая. Она была тряпичная, сшитая из ткани и, по-видимому, набитая соломой. На импровизированном лице были нарисованы злорадные глаза и скривлённый в презрении рот.
Это была голова пугала. Пугала, что оживало в аномальном лесу и выбиралось из болота, чтобы полакомиться проезжающими мимо редкими водителями и заблудившимися в лесу путешественниками…
За взмахом последовал глухой удар копательным инструментом – настолько мощный, что отлетевшая, разбрызгивающая кровь вокруг голова руководителя отдела «ОзА» разбила окно и улетела на улицу. Тело тут же повалилось на рабочий стол, опрокидывая на пол компьютер…
- Слушай, чё этот мудила натворил? – почти прокричал Михаил Курочкин, вытирая с лица стекающую к губам чужеродную кровь и упрекающе указывая на того, кто держал окровавленную лопату. – Не даст, бл…, с начальством поговорить!
Глава 13
«Миссия Курочкина
Рассказ I. Пропавший без вести»
- По-моему, мы нашли то, что так искали, дружище…
- Ты о чём? – не понял Михаил.
- Мы нашли населённую призраками избушку, и теперь должны очистить её от этих тварей.
(Из жизни Карасёва и Курочкина)
У тебя часто складывается ощущение, что из любой стрёмной ситуации есть выход, который любому из нас просто обязан быть предоставлен. Может быть, это и не заблуждение. А что если иллюзия полного благополучия притупляет инстинкт самосохранения, заставляет забыть, насколько ты слаб, уязвим, незащищен? С другой стороны, так может происходить начало конца, если только тебе не выгодно отыскать себе дорогу к заветной цели. Каждый решает сам, что ему выбирать и ради чего жить. Хотя зачастую процесс достижения цели человеком – это одна большая стрёмная ситуация, разрешение которой есть не что иное, как иллюзия полного благополучия.
Это был один из обычных, заурядных дней. Возможно, даже чересчур заурядный и серый. Всё тот же бесшумный городок с его не спешащими к большим переменам жителями. Кроме того – нелётная погода, грубияны – водители такси, придурок – шеф на работе и много других неприятностей.
Татьяна, как обычно, шла после работы домой. От автобусной остановки до её дома было недалеко - минут десять ходьбы. Таня не собиралась сегодня где-либо задерживаться. Она просто хотела добраться до дома и отдыхать после тяжёлого рабочего дня. В сгущающихся сумерках девушка не сразу заметила, как впереди, посреди аллеи возник силуэт. Увидев его, Таня замерла на месте. Субъект появился внезапно, «словно настырный налоговик в самый разгар работы». Именно такое сравнение почему-то пришло на ум и заставило ухмыльнуться. Может, сказывалась усталость, и мозги кипели от непрерывных рабочих недель, идущих в данный момент без выходных?
Татьяна жила одна в частном доме, который был построен её отцом ещё в советское время. Именно тогда её родители перебрались из Веркнабурска в Верхний Хорь. Вскоре мама Тани бросила их с отцом и уехала за границу с любовником. Отец после этого спился и вскоре умер от цирроза печени. Самое волнующее и в то же время прекрасное, что было в жизни Татьяны – это её встреча с Виктором. Она сходила по Виктору с ума, не могла без него жить. Мир был подобием жути и бессмысленности, когда Вити долгое время не было рядом… Когда он не обнимал Таню, не гладил её волосы, не прижимал к сердцу и не шептал нежные слова. Она едва не лишилась рассудка, когда Виктор её бросил. С тех пор в её жизни не происходило чего-либо неординарного и необычного, пока в один прекрасный вечер…
Она допоздна задержалась на работе, в городском универмаге, где трудилась продавщицей, и теперь шла по тёмной аллее к дому.
- Чёрт! Напугал, кретин! – пробурчала Татьяна и направилась мимо незнакомца, появившегося перед ней.
Необычность этой ночной прогулки заключалась в том, что Таня поступила необдуманно. По ночной аллее она прошла мимо маньяка, но, заметив, как в его руке блеснул нож, вернулась. Подойдя к незнакомцу, девушка выхватила у него холодное оружие. Затем ударила им мужчину в сердце. Маньяк вскрикнул и оттолкнул её. Затем повалился на землю, заливая кровью холодный бетон. Вообще-то Таня не поступала так на публике. Ведь её мог кто-нибудь сейчас заметить и тогда пиши пропало. Она могла лишиться свободы и даже жизни, увидь кто-либо, как она расправляется с этим тупым, незадачливым маньяком. Со своими жертвами – это были случайные прохожие, друзья, коллеги по работе – Татьяна обычно разбиралась где-нибудь в укромном местечке. У себя дома, например, предварительно заманив или пригласив потенциальную добычу в гости на чаёк. На этот же раз она не сдержалась (к слову, такое с ней произошло впервые): ей очень хотелось попробовать крови отрицательного персонажа мира сего. Персонажа вроде неё самой. Она наклонилась к истекающему кровью мужчине, уже не подающему признаков жизни, взяла его за правую руку и отрезала ножом указательный палец. Затем положила его себе в рот и стала жевать.
- Сука! – промямлил неожиданно очнувшийся маньяк. Затем он запрокинул голову и окончательно двинул кони.
***
Светло-серый фургон свернул с улицы Гагарина и проехал мимо Малого зала городской администрации. Он доехал до небольшого переулка и свернул в него. Переулок упирался в двухэтажный частный дом. Из двери дома тут же появилось трое людей, едва водитель фургона заглушил двигатель. Водитель вылез – это был мужчина, облачённый в рабочий, испачканный комбинезон и черные ботинки. На поясе у него висел баллон. От баллона отходил шланг с распылителем для разбрызгивания отравы против насекомых. На лице водителя фургона была маска – респиратор. Водитель стащил её на шею и молвил:
- Привет, ребята! Из этого дома поступила жалоба на насекомых. По телефону сказали, что они тут прямо полчищами бегают. Я здесь, чтобы избавить вас от паразитов.
Самый коренастый из троицы с важным видом шагнул навстречу истребителю жуков:
- У тебя есть минута, чтобы исчезнуть отсюда.
- Что? Как так? – не понял водитель фургона.
Коренастый закурил. Едва он убрал зажигалку в карман, как зашипела его рация. Он достал её из футляра, нажал кнопку связи.
- Что там у вас? – раздался голос по радио, пробивающийся сквозь трескотню и помехи.
- Всё нормально, – ответил коренастый. – Тут какой-то придурок ошибся адресом. Он уже уезжает.
- Нет, ребята, погодите. Так не пойдет. А кто оплатит вызов? Вы что же хотите, чтобы шеф меня… - тут в лоб истребителя жуков упёрлось дуло огромного пистолета.
- Твоя минута заканчивается, – напомнил коренастый, целясь в гостя.
Водитель фургона немного помолчал.
- Ну ладно, - наконец очнулся он. – Жизнь дороже денег. Я уезжаю.
Дуло оружия отникло от его лба. Водитель вернулся к машине, влез внутрь. Усевшись за руль, он ещё раз посмотрел на троих гангстеров возле дома. Затем понажимал кнопки на небольшой панели возле бардачка. Фары фургона исчезли (точнее заползли внутрь), а из круглых отверстий на их месте появилось два оружейных дула.
Дула огнемётов.
Они одновременно выпустили из себя два горизонтальных столба огня. Через пару минут от трёх гангстеров, стоящих снаружи, остались лежать кучи обугленных костей. Уничтожитель жуков подошёл к ним и молвил:
- Извините, ребята, но я всё же осмотрю дом. Нужно избавиться от всех паразитов, что засели в своих норах.
Он натянул с подбородка на лицо респиратор, вынул из-за пояса распылитель с отравой, повесил на спину заряженный арбалет и вошёл в дом. Миновав прихожую, он очутился в гостиной. За одним из столиков сидел в дупель пьяный мужик и бессвязно бормотал какую-то песню. На столе стояла бутылка с остатками водки. Охотник за насекомыми подошёл к нему, снял со спины арбалет и нацелил в сидящего.
- Где Герман? – стянув маску, спросил охотник, хотя подозревал, что вразумительного ответа от этого пьяницы не дождаться.
Пьяный человек поднял мутные, бессмысленные глаза. Улыбнулся. После этого поднял вверх указательный палец и вырубился напрочь, уронив голову на стол.
На лестнице, ведущей вверх, на второй этаж, появился здоровяк в форме защитного цвета и с испещрённым шрамами лицом.
- Это не Герман, - пробубнил охотник и вновь натянул на лицо респиратор.
Здоровяк в военной форме злобно улыбнулся и вытянул руки в сторону вторженца. Из ладоней, прорывая кожу, роем стали вылетать насекомые. Они устремлялись прямо на охотника за насекомыми. Тот резко нацелил в сторону лестницы распылитель и нажал на нём спусковой крючок. Зелёные облака отравы из баллона на поясе стали поражать летящих жуков. Вскоре дохлыми насекомыми были усеяны пол и часть лестницы. Здоровяк со шрамами на лице опустил руки и, не сводя глаз с врага, сам стал превращаться в подобие огромного паука. Охотник вновь снял со спины арбалет и, хорошенько прицелившись, выстрелил. Стрела вонзилась прямо в уродливую голову монстра, разнеся её. Тёмно – зелёная кровь хлынула ручьём по ступенькам лестницы. Охотник отбросил арбалет, извлёк из ботинка пистолет и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Он миновал подёргивающееся тело паука. Очутившись наверху, распахнул ногой ближайшую дверь. Комната была пустой, без какой-либо мебели за исключением надувного матраса на полу, занавесок на окне и паласа, покрывающего лишь часть пола. У окна спиной к вошедшему стоял человек. Человек сказал:
- Итак, Павел Карасёв собственной персоной! А куда делись все эти яркие, грозные атрибуты с фургона, возвещающие о том, что он принадлежит «Охотникам за аномалиями»?
- Я их убрал, - ответил Павел Карасёв, сбросив с себя баллон с отравой и респиратор, - чтобы они издалека не палили охотников, едущих давить всякую нечисть вроде тебя.
- Как дела в агентстве? – СтоЯщий у окна наконец повернулся лицом к Карасёву. – Как поживает господин Галкин?
- Ждёт – не дождётся, когда я ему твою голову принесу, Герман.
- Эх, Паша, каким бы хорошим бойцом ты ни был, на этот раз твой противник тебе не по зубам. Запомни это.
Герман поднял руку. Павел выхватил из своего левого рукава огромный охотничий нож и молниеносно метнул его в Германа. Нож отсёк тому правую руку почти по локоть, окропив светлые обои всплеском темно-зелёной крови. Разнеся стекло в окне, нож исчез в нём. Отсечённая рука упала на пол. Карасёв нацелил пистолет в Германа:
- Ещё сюрпризы будут?
- Зря ты приехал сюда, Пашенька, – улыбнулся Герман. – Никому не следует сюда приезжать…
- Ты уж извини за руку, Гер! – ответил Карасёв. - Не надо обижаться на всех людей разом. Не все из них злостные ублюдки. Только я...
Герман кивнул. Вместе с тем его отрубленная рука зашевелилась на полу, затем подпрыгнула и бросилась на Карасёва. Она разорвалась, превратившись в толстые нити какой-то липкой дряни, напоминающие паутину. Эта паутина крепко опутала Карасёва, свалив его с ног. В комнату вошли двое гангстеров с обрезами. Герман подошел к лежащему на полу Павлу и, отрастив новую руку, достал из кобуры пистолет:
- Я же сказал, что на этот раз со своим противником тебе не справиться.
Герман нацелил пистолет в Павла и выстрелил. Дротик со снотворным, вылетевший из оружия, вонзился Карасёву в лоб. Карасёв отключился. Герман взглянул на своих подопечных:
- Уносите.
***
По коридору клиники № 2 на улице Гагарина двигался субъект в белом рабочем халате, с пристёгнутым бейджиком сотрудника госпиталя. Сидящая в коридоре за столом дежурная медсестра лишь мельком взглянула на субъекта и вернулась к заполнению медицинских карт. В коридоре стояла толпа пациентов, донимающая вопросами бегающих взад-вперед врачей. Объект двигался по направлению к пункту хранения донорской крови. Он подошёл к хранилищу, приложил пропуск к датчику на двери, открыл дверь и вошёл внутрь. Подошёл к одной из холодильных установок и открыл её. Конечно, охотиться за людьми, нападать на них под покровом сумерек, впиваться клыками в шею и высасывать кровь было куда как интереснее (даже если нужно просто прикончить болеющего раком легких сотрудника госпиталя, забрать его одежду и документы, чтобы под видом врача проникнуть внутрь больницы). Однако вкус легко доступной донорской крови не сравнится ни с чем на свете. Всё потому что оставляя донорскую кровь храниться в больничных пунктах, в неё добавляют специальное вещество – соль лимонной кислоты во избежание свёртывания. Именно это вещество придаёт человеческой крови особый вкус. Субъект в белом халате открыл дверцу холодильной установки и один за другим стал разрывать плотные полиэтиленовые пакеты, выпивая их содержимое. Насытившись вдоволь, вампир снял с себя халат, обляпанный тёмно-красными потёками. Хорошенько вытер им окровавленные руки. Также не забыл очистить от крови серебряный перстень с изображением русалки на мизинце левой руки. Потом он швырнул измятый халат на пол и, разбив окно стоящей на полу табуреткой, выпорхнул в ночной город летучей мышью.
***
Татьяна и Олег встретились случайно. Она обедала в кафе неподалёку от своей работы. К ней за столик попросился незнакомый мужчина. Положив перед ней розу, он сказал:
- Это Вам. И не важно, что Вы на это ответите.
Таня взглянула на собеседника и спросила:
- Зачем?
- Красивая роза для прекрасного цветочка. Просто так. Потому что я Вас увидел, – Пожал он плечами. – Нельзя?
Татьяна хотела было что-то ответить, но лишь смущённо улыбнулась, показав тем самым, что ответить ей на это нечего. Они разговорились. Олег напросился проводить Таню домой после работы. А когда проводил, то у самого дома поцеловал её в губы, достал из кармана пиджака открытку и протянул её Тане в дополнение к букету уже подаренных цветов. Олег склонился и прошептал ей на ухо:
- Это для тебя. Я сочинил сегодня днём. На память о нашей с тобой встрече, ангелочек.
Он ушёл. Таня зашла в дом, включила свет и села за стол. Она поставила в вазу цветы, раскрыла открытку и прочитала написанный от руки текст:
Прекрасен день, ведь нам с тобою светит солнце,
Когда ты рядом, тёпл и светел жизни миг,
Подаришь ты улыбку –
в сердце песня радости ворвётся,
Не страшно более уныние –
целебен милый сердцу лик
Когда ты рядом, я всё больше убеждаюсь,
Что создана, душа моя, ты для любви,
Ну, неужели обо мне ты не мечтаешь?
Ведь я мечтаю о тебе, как больше ни о ком – пойми
Прекрасна ты подобно самой светлой сказке,
Твой образ притягателен как красота звёзд, солнца и луны,
Ненастный день ещё ненастнее и пасмурнее будет
Если тебя не будет рядом…
Безвкусной жизнь окажется,
Увы
Уходят годы, Танечка, и больше не вернуть их,
Меняя нас, уносят вдаль они с собою дни…
И как же можем по-отдельности с тобою,
Моя любимая, остаться мы одни?
Я обниму тебя, и ты согреешь душу,
Твоих губ сладкий вкус останется и будет
Сказкой жить, весну даря
Никто когда-либо не будет в этой жизни
Кого-либо любить, как я люблю тебя…
***
- Как вы меня зае…!!! – Виктор Галкин был вне себя от злости. Хотя у Галкина, начальника отдела «Охотников за аномалиями», редко когда бывало хорошее настроение, сегодня у него действительно имелся повод браниться, негодовать и крыть всё и вся матами. – Вы видно решили меня окончательно доконать!
Виктор… - попытался ответить Михаил Курочкин.
- Что - Виктор?! Вам двоим что было сказано? Вам было сказано ехать в соседний Нижний Хорь и разобраться с этой чёртовой бандой Германа! Вместо этого вы поступаете, как хотите и делаете то, что вам взбредёт в голову! Какого хрена Карасёв поехал туда один?
- Ну, Вы же помните, что он сказал? Ему больше не нужен напарник. Теперь он сам по себе.
- Нашли время ссориться друг с другом! У нас тут не избирательный участок «за и против». И не балаган. Вы с Пашкой, что, забыли, кто вы есть? – Галкин в ожидании ответа уставился на Курочкина. Тот сделал вид, что понятия не имеет, о чем идёт речь и даже демонстративно развёл руками. Хотя в действительности он прекрасно знал, что сейчас в очередной раз начнётся поучительная речь – что-то типа: «Вы есть копы, выдающие всяким там призракам и упырям разрешение на проживание в этом мире. Если вас что-то не устраивает в поведении нечисти – распятие ей в е…ало, осиновый кол в ж...пу – и на костёр правды-матки!!!».
Примерно это и прозвучало сейчас из уст Галкина. В конце он добавил:
- Давай, ноги в руки – и вслед за Карасёвым! И чтобы по окончанию операции по разгрому верхнехорьской банды оба ко мне с устным отчётом! Ясно? С Пашкой помиритесь там, на месте. Ступай.
- А я лично и не собирался ни с кем ссориться! – буркнул Курочкин. Он поднялся из-за стола и вышел из кабинета. Виктор Галкин проводил его взглядом и вернулся к бумажной работе. Спустя пару минут, он бросил на стол авторучку, встал, подошёл к окну и взглянул, как Курочкин удаляется на «Жигулях» от автостоянки.
- Цирк… - покачал Галкин головой.
***
- Привет, солнце! – Олег поцеловал Таню и пригласил войти в дом. В гостиной был накрыт стол, за который Олег усадил гостью. – Я сейчас. Осталось лишь открыть шампанское.
Таня осмотрела комнату и только теперь заметила лежащего на полу у батареи сенбернара. Пёс смотрел на девушку, то и дело отводя глаза в сторону. Она подмигнула ему:
- Привет, красавчик!
- Его звать Малыш. Не бойся его. Он смирный, – Вновь появился в гостиной Олег с бутылкой шампанского.
- У тебя красивый дом. Внутри стильно и опрятно. Вижу, у тебя на стене пара картин Пикассо – «Женщина и ворон» и «Голова и птица». Увлекаешься творчеством этого художника?
- Нет. Его творчество мне не нравится. По-моему, его картины – бред нездорового человека, мечта психиатра. Его картины – абстракция. Я, наверно, от неё очень далёк. Вон видишь, рядом висит портрет природы? Так вот на него всегда радостнее и приятней смотреть.
- Зачем же ты повесил у себя то, что тебе не нравится?
- Каждая картина Пикассо – загадка для любого нормального человека. Кроме того, по моему мнению, у всех дома должен быть уголок, содержащий что-то вроде загадки. Так дома не совсем скучно будет. Представь – приходишь ты с работы, бросаешь взгляд на стену, а там – вот это... – Олег указал поочередно на «Голову и птицу» и «Женщину и ворона». – Невольно начинаешь задумываться, что это, зачем оно нужно, как-то отвлекаешься от всего…
Таня улыбнулась.
Они сидели и разговаривали больше двух с половиной часов. Потом Татьяна сказала, что ей пора идти. Она поблагодарила Олега за доброту и гостеприимство. Олег сказал, что очень будет ждать их следующей встречи, и спросил, когда можно будет наведаться в гости к ней. Таня обещала позвонить. Ещё при входе в дом Олега она заметила в коридоре трюмо, сплошь и рядом уставленное тюбиками с тональным кремом. Вместе с тем, кожа на лице и шее Олега была неестественно белой от чрезмерного нанесения на неё крема. Конечно, это выглядело подозрительно, однако девушка не решилась задавать на данную тему вопросы.
- Я буду скучать, ангелочек. Хочу, чтобы ты знала, что мне без тебя плохо. Я люблю тебя. Люблю безумно.
Татьяна же смотрела на него с каким-то плохо скрываемым сочувствием и робко улыбалась. Она была чертовски красива. Та самая девчонка из известной песни «Потому что нельзя быть на свете красивой такой». О, да это говорилось о ней. Стройная фигурка, длинные русые волосы, заплетённые в хвост, синие, словно небо, глаза и привлекательная внешность. Когда Олег попытался её поцеловать на прощание, она приложила указательный палец к его губам и молвила:
- Олег… ты прости. Не слишком ли мы торопимся? Я прочитала твоё стихотворение, но… Мне нужно подумать. Не сердись, хорошо?
Она попрощалась с Олегом. Махнула рукой лежащему на паласе Малышу, который уже давно поднял голову с пола и, вывалив розовый язык, наблюдал за хозяином и его подругой.
- Пока, красавчик. – Бросила Таня сенбернару.
Она ушла.
***
- Долбаное место! Гребаная ухабистая дорога! Да ещё сигнальный датчик, который этот Карасёв должен при себе держать, нихрена не включен! То ли он его выключил, то ли ещё что-то случилось! Где его теперь искать? Галкин же сказал держать датчики при себе включёнными, чтобы можно было легко определить местонахождение друг друга!!! – Михаил Курочкин ехал по узкой улице вдоль деревянного забора. Дорога вела в западном направлении, к жилой местности городка Нижний Хорь. – Ну чего ты стала, корова старая?!! Проходи же куда шла!!!
Курочкин остановил автомобиль, громко ругаясь и махая рукой старухе с телегой, в которой находилась фляга. Он махал рукой, чтобы бабка сваливала поскорей с дороги. Женщина, злобно сверкнув глазами, не говоря ни слова, продолжила свой путь. Проехав вперед, «Жигуль» остановился. Курочкин вылез из машины и крикнул вслед женщине:
- Бабуль, как проехать на улицу Гагарина?!
Но тут же, вылупив глаза, Михаил прыгнул назад в автомобиль, ибо старуха наклонилась, схватила с земли булыжник и изо всех сил швырнула его в сторону «Жигулей». Камень ударился в заднее стекло, по которому поползли трещины. Курочкин надавил педаль газа и как можно быстрее двинулся дальше по дороге.
- Куда катится мир! Одни психи вокруг! – воскликнул Михаил.
***
Татьяна открыла калитку. У ворот стояли Олег и Малыш. Таня улыбнулась, хотя и как-то вяло, без особых эмоций.
- Гостей принимаете? – Олег махнул рукой, другой рукой держа Малыша за поводок. Малыш глядел на девушку, высунув розовый язык. На улице было тепло.
Таня пригласила Олега в дом, закрыв за ним и сенбернаром калитку.
- Ты что-то пропала куда-то... Не звонишь, не даёшь о себе знать. Я, честно говоря, даже беспокоиться начал.
Татьяна опустила глаза, затем виновато посмотрела на Олега.
- Никуда я не пропала. Просто были дела. Вот и всё. Как ты?
- Да всё то же, все так же. А без тебя вообще плохо, солнце. Ты же знаешь.
Она улыбнулась, подошла к Олегу, обняла его, затем поцеловала.
Они сидели на диване какое-то время в полной тишине.
- Солнце, я хотел тебе сказать кое-что.
- Угу, - ответила она, не поднимая голову с его плеча и продолжая водить пальцами по его руке.
- Мне предлагают работу юрисконсульта в Москве. Оклад хороший. Жильё у меня там есть. Пока съёмное, но скоро будет своя квартира. Поехали со мной? Что ловить в этом захолустье?
Татьяна взглянула в окно на надвигающуюся ночь и молвила:
- Знаешь, Олег, я тоже должна тебе что-то рассказать. Но не думаю, что после этого ты будешь относиться ко мне также, как раньше. И это будет загадкой покруче висящего на стене Пикассо. Наверное, нам вообще не стоило с тобой встречаться. Я виновата во всём. Не думала, что мне встретится такой, как ты – тонко чувствующий, добрый, искренний, умеющий красиво и тепло выражать свои чувства. Честно признаюсь – когда мы с тобой познакомились, мне показалось, ты – ещё один «проходной кадр» и «УПЫРЬ», которому нужна девчонка так, для «галочки». Поэтому, я решила, что, как и других, тебя легко можно будет…
Она встала с дивана. Олег смотрел на неё, не понимая, о чём она говорит.
- Что легко можно будет? – переспросил он.
«Убить тебя, а затем съесть…», - мелькнуло у девушки в голове. Однако вслух она сказала другое:
- Красивое у тебя колечко. Это чей-то подарок?
Олег перевёл взгляд на свой серебряный перстень с изображением русалки, что был у него на мизинце.
- Лучше тебе уйти, Олег. И больше не приходи. Мы не должны с тобой встречаться. Прости меня. Прости за всё...
Он тоже поднялся с дивана. Взял Таню за руки. Затем обнял:
- Не говори так. Не говори, что наша с тобой встреча была ошибкой. Это несправедливо.
- Даже если так…
- Скажи мне, что тебя беспокоит, ангелочек?
- Ты не поймёшь, Олег. Прости меня, – Она высвободилась из его объятий.
Однако он вновь взял её за плечи:
- Мы не расстанемся с тобой.
- Перестань, – Она вырвалась и оттолкнула его. – Прошу тебя, уходи.
- Хорошо, я уйду, – Олег кивнул. – Но перед этим я отдам тебе кое-что. Это будет на память о наших коротких, но тем не менее прекрасных отношениях.
- Что же это?
Ничего не ответив, Олег кинулся на Таню и, крепко обхватив её руками, впился ей в шею своими появившимися вампирскими клыками. Татьяна закричала от боли, испуга и неожиданности. Её брызнувшая кровь попала на стену с картинами и часами, на телевизор, занавески, а также на сенбернара. Лежавший на паласе Малыш облизал окровавленный нос, настороженно наблюдая за происходящим в зале.
- ИДИОТ! – Глаза сенбернара засветились двумя огоньками.
Вампир бросил лишившуюся сознания девушку на пол и со злобной гримасой и стекающей с клыков кровью уставился на пса. Морда сенбернара сморщилась. Он презрительно глазел на вампира и общался с ним посредством передачи мыслей на расстоянии, посылая их прямо собеседнику в мозг.
- Ты – придурок! Тебе было велено не трогать обычных, здоровых людей. Ты – санитар, а не убийца! В твоём распоряжении лишь больные и слабые! Ты должен был устранять и питаться только ими!
- Да пошёл ты! – прорычал вампир, вытирая тыльной стороной руки с губ кровь. – Мне надоело быть мальчиком на побегушках у тебя и у всего твоего поганого клана! Я теперь сам по себе!
- ТЫ ТЕПЕРЬ ДОХЛЫЙ!!! – прокомментировал его выходку пёс.
Очнувшаяся Татьяна открыла глаза и застала лишь концовку схватки между псом и вампиром. Пёс терзал упыря. Когда от вампира не осталось ровным счётом ничего, пёс повернулся к Тане. Она отползла к стене и с испугом в неё вжалась, округлив глаза. Она с ужасом наблюдала, как сенбернар, не спеша, к ней приближается.
«По закону, ты – теперь новый чистильщик», - услышала девушка у себя в голове чужой голос. Она смотрела прямо в глаза Малыша, не в силах прогнать шок: с ней разговаривала собака, не открывая рта, а напрямую отсылая мысли девушке в мозг. После того, как сенбернар предупредил её, что она - теперь новый «чистильщик», Татьяна поняла, что с ней начало что-то происходить. Будто что-то злое вселилось в её тело и стало изменять его структуру по своему усмотрению, выворачивая наизнанку… Таня заплакала. Её шея была липкая: из кусаной раны текла кровь. Её волосы распустились и взлохматились. Руки дрожали. Кожа побледнела, а губы уже в бреду шёпотом повторяли лишь одно: «Олег… как ты мог?».
***
- Итак, что у нас тут имеется? А имеется у нас деревенский домик и участок соток в шесть, небольшой садик и дерево с орехами. Вот только фургона Карасёва и самого Карасёва нигде не видно. И это не приносит положительных эмоций. Ведь место вроде бы нужное, судя по навигатору. Хотя чёрт его знает! Да и ночь уже почти. Где же ты, Паша? – рассуждал Михаил Курочкин. Он вылез из «Жигулей», не спеша приблизился к воротам, постучал в железную калитку. – Эй, кто-нибудь дома?
- - - - - - - - -
Константин не мог понять, как судьба могла связать его с такими идиотами, как Лёша и Геша. Они постоянно вляпывались в какое-нибудь дерьмо. Ещё в школе с ними постоянно случались такие вещи, которые с нормальными людьми могут произойти лишь при условии абсолютной невменяемости и кретинизма ангелов-хранителей... Все люди ищут себя в этой жизни, многие – находят. Людям вроде Геши и Лёши искать себя не нужно. Им не нужно доказывать кому-либо или самим себе, что они чего-то стОят. Им необязательно пытаться выделиться из толпы окружающих: судьба эту возможность предоставляет им незаметно для них самих. Только вот мир не запомнит таких прославленных людей, потому что их слава противоположна замечательным достижениям. Достижениям, к которым идут сложным путём. В общем, мир не заметит пропажи Лёши и Геши, а, возможно, даже одобрит.
Костя не собирался помогать этим двум своим бывшим одноклассникам грабить хибару их бывшего учителя. Да, он пришёл на встречу в десять часов вечера в северо-восточный уголок Веркнабурска, где находился домишко из самана. В эту ночь хозяина (который когда-то у всех троих – Кости, Геши и Лёши – в школе вёл физкультуру) дома не было.
- Послушай, - обратился Геннадий к Константину, - а тебе-то это зачем? Я понимаю, твоей жене скоро рожать, и деньги лишними не бывают. Но всё же? Ведь ты у нас в классе был самым прилежным, тихим и послушным из мальчиков. Теперь ты идёшь совершать ограбление. Да ещё и ограбление своего бывшего учителя. На дворе 1983-й, и мы уже без Брежнева. Раскрепощаемся?
- Чего ты к нему пристал со своими приколами? – воскликнул Алексей из другой комнаты, обшаривая там шкаф и антресоли в поисках денег и ценностей. – Мы же сами ему предложили за рюмкой чая помочь нам в этом деле. Забыл что ли?
- Но он почему-то подозрительно быстро согласился! - Вновь перевёл Гена свои волчьи глаза на Костю.
- Ты прав, – кивнул ему Константин. – Я здесь вовсе не затем, чтобы заниматься грабежом.
Злобные глазки Геннадия, посаженные на худом, смугловатом лице, расширились. Будто он только что разоблачил предателя. Костя вытащил из-за пояса наган и нацелил Гене в голову:
- Это отвлекающий манёвр. Вы с Лёхой нужны мне совсем для другого…
Алексей бросился в кухню на звук выстрела. Когда он увидел, что произошло, его лицо стало бледным словно простыня. Он выронил из рук тряпичный мешок с монетами, что нашёл в шкафу.
- Костик, - промямлил Алексей, - что с тобой? Ты что делаешь?
Костя засунул в рот окровавленное ухо, которое он отрезал кухонным ножом у застреленного им Геши, и стал его жевать. Он положил нож на стол, вытер тыльной стороной руки сбегающую по подбородку свежую кровь и, нацелив наган в Алексея, прошипел:
- Прости, дружище. Ничего личного. Просто, по стечению обстоятельств, сегодня я сожру вас с ним.
Выпущенная пуля прошибла голову и Лёше. Большой кухонный нож вновь был взят со стола и пущен в дело. Константин разрезАл мёртвое тело и с жадностью поедал внутренности своего бывшего однокашника…
- - - - - - - - -
Таня открыла глаза, по-прежнему не понимая, что с ней происходит. Она только что отчётливо видела осеннюю ночь далекого 1983-го года, ощущая абсолютно всё – от холодного воздуха в позднее время суток до обжигающего, приторного запаха крови. Она слышала выстрелы и треск разрезаемой ножом плоти, ощущала вкус пережёвываемого человеческого мяса. Будто это она была убийцей – Константином.
- У тех, кто обратился в вампира, - всё также телепатически говорил сенбернар, который лежал сейчас на полу, глядя на Таню, - открываются необычные способности.
Татьяна повернула голову на безмолвный голос собаки. Пёс продолжал:
- Они могут видеть обрывки своего прошлого и прошлого своих близких людей. Но видеть не просто как сон или воспоминание, а ощущать, чувствовать, переживать эти обрывки так, будто это происходит сейчас, в настоящем времени. Ты всю жизнь задавалась вопросом, откуда в тебе склонность к каннибализму, почему тебя так тянет к свежему человеческому мясу? Ты была людоедкой. Это передалось тебе с генами, по наследству.
Сенбернар помолчал, затем добавил:
- Всё ещё не понимаешь?
Татьяна пристально глядела на Малыша, пытаясь привести в порядок мысли. Затем она закрыла глаза. Её губы задрожали, а по щекам медленно покатились слёзы. Константин, поедающий своих убитых им же друзей, - это её отец – молодой, каким Татьяна видела его лишь на старых, чёрно-белых фотографиях. А ребёнок, которым была тогда беременна жена Кости, - это и была Таня. Таня родится пару месяцев спустя после того, как её отец убьёт и съест Лёшу и Гешу.
***
- Эй, кто-нибудь дома, мать вашу?! – пытался докричаться Курочкин, перезаряжая пистолеты и убирая их за пояс.
Затем Михаил преодолел железную изгородь и очутился в чужом дворе.
- Нас здесь вроде как не ждут, – тихо молвил Курочкин. – А может наоборот – поджидают. В общем, неважно. Всё равно придётся вытаскивать из западни этого расп…дяя Пашу. Да ещё и на ночь глядя. Может инопланетяне его уже сожрали? Тогда мне не придётся здесь долго задерживаться. Я сейчас вернусь, сяду в машину и уеду отсюда. Ладно, Паша, не обижайся. Выходи. Нас Галкин ждёт. Галкину мы нужны оба и сразу…
Он прервал свои рассуждения вслух, потому что услышал какой-то шум в доме.
- Паша, выходи! Где же ты? – уже почти шёпотом произнёс Курочкин. Он направился через ночной двор к дому. По дороге наступил в собачье дерьмо.
- Твою мать… - Михаил стал тереть подошвой ботинка о землю. – Тут даже собаки-то нет. Зато собачье г...но есть!
Он вытер обувь и продолжил своё шествие к дому. Открыв входную дверь, он нацелил внутрь пистолет. Внутри дома горел свет. Разувшись и оставив ботинки в прихожей, Курочкин, по-прежнему держа пистолет перед собой, зашёл в дом. Неторопливо и аккуратно проследовал в зал, где горел свет. Опустил пистолет, осмотрел комнату, прошептал:
- Твою ж мать!..
Зал напоминал собой бойню с царящим в нём бросающимся в нос неприятным запахом. По полу были разбросаны человеческие остатки, кишки и куски окровавленной одежды. Комната была разукрашена темно-красными монотонными всплесками. А ещё спиной к вошедшему у ночного окна стояла девушка. Когда она повернулась, Михаил замер. Девчонка была красива. Настолько красива, что перехватывало дыхание. Ни рана на шее, ни перепачканные кровью тело и одежда (девушка была в белой полурасстёгнутой измятой рубашке и серой юбке) не портили впечатление. Девушка медленно стала подходить к Курочкину. Момент, и её глаза стали жёлто-зелёного цвета, из приоткрытого рта показались вампирские клыки.
- Ну почему всё прекрасное, что есть в этом мире и вся его красота в конечном итоге оборачиваются против самого мира?! – Курочкин вынул нож.
- Уходите отсюда. Вам здесь не место, – сказала девушка.
- Уйду, как только узнаю, что с Карасёвым и где он, – ответил Михаил.
- Повторяю – если Вы отсюда не уйдёте, будет только хуже…
- Послушайте, девушка, я же сказал, что ищу своего друга. Я мог бы предположить, что Ваш гость, останки которого разбросаны у нас под ногами, и есть мой друг, если бы не одно но. Карасёв ни за что бы ни напялил на себя этот идиотский костюм – тройку с жилетом и пиджаком, – Михаил поднял с паласа окровавленный ошмёток пиджака с болтающейся на нитке пуговицей и потряс им перед вампиршей. Затем вновь бросил его на пол и вытер пальцы о свои рабочие штаны защитного цвета. – Стоп! Ещё шаг, и этот нож будет воткнут тебе в сердце!
Вампирша остановилась и перевела взгляд на холодное оружие в руках Курочкина.
- Послушай, - молвил Курочкин, - теперь тебе, наверное, придется скупать тюбики с тональным кремом во всех близлежащих магазинах? Иначе как ты, не защищая кожу, будешь выходить такая красивая днём на улицу, твою мать?!.. Солнце же от тебя один пепел оставит!
Вместе с тем Михаил обернулся на негромкое, но очень злобное рычание. В коридоре стоял сенбернар с горящими огнём глазами. Пока Курочкин отвлекался на собаку, вампирша бросилась на него, намереваясь вцепиться ему в глотку клыками. Курочкин резким щелчком кнопки на рукоятке своего охотничьего ножа превратил его в огромный клинок типа мачете. Затем молниеносно размахнулся и разрубил ринувшуюся на него плохую девочку надвое, не дав ей и полшанса на победу. И без того перепачканная комната стала ещё более грязной и окровавленной.
На этом история не закончилась. Сенбернар на убийство (его хозяйки?..) отреагировал абсолютно необычно. Из обыкновенной на вид собаки он стал превращаться в гигантское существо, которое в итоге стало ростом почти до потолка. На спине монстра выросли острые пики – наросты, словно у какого-нибудь динозавра. Морда зверя теперь напоминала физиономию гориллы, но с непропорционально огромной пастью и висящими длинными ушами.
Курочкин сказал:
- Хм. Вообще-то я привык считать, что сенбернары по своей природе ласковые как п…доры! Но, видимо, это не тот случай. А вообще, ребята, извините меня. Скорее всего, я и правда ошибся адресом. У вас тут свои разборки. Я не вовремя...
Монстр в ответ лишь свысока глядел на него, по-видимому, намереваясь разорвать вклочья. Михаил указал пальцем в сторону входной двери:
- Это ты нагадил там, во дворе? Я вляпался в твоё дерьмо. И знаешь, я не люблю оттирать от своей обуви чужое дерьмо. Особенно собачье! Так что ты попал, друг. Я на тебя зол!
Зверь открыл пасть, усаженную клыками, и заревел так, что стёкла в окнах задрожали. Курочкин же выхватил из внутреннего кармана куртки пистолет, стреляющий капсулами со специальным веществом:
- Это для тебя. Раствор против демонов. Содержит в себе смесь… Хотя зачем я тебе это говорю?
Он нажал на спусковой крючок, выстрелив капсулой прямо в глаз монстру. Существо схватилось лапами за морду, стало трясти головой и биться о стены. Вещество из пули-капсулы подействовало быстро. К тому времени, как тварь упала на пол и издохла, Курочкин уже обулся и вышел на улицу.
- Да, это не тот адрес, мать твою за ногу! – Он направлялся к «Жигулям».
Таня открыла глаза и услышала снаружи крик: «Эй, кто-нибудь, мать вашу!».
Сенбернар всё ещё лежал здесь, в комнате.
- Будущее ты тоже сможешь видеть и переживать, – телепатически сказал он девушке.
- И как же мне теперь жить? – вслух спросила Татьяна. – Как научиться определять себя настоящую, безо всяких этих временнЫх заскоков? Этак ведь можно с ума сойти!
- Для начала давай покинем дом, пока этот кретин не вошёл в него и не начал махать своей саблей и стреляться капсулами. А самое главное запомни: никогда не нападай на тех, кто здоров и не имеет каких-либо серьёзных болезней и отклонений. Это против правил. Иначе будешь наказана так же, как и Олег. Ты – санитар, но не убийца.
***
- Эй… - Михаил замолчал, потому что в этот момент у него в кармане запищал навигатор. На навигаторе мигала точка, обозначающая местонахождение Павла Карасева. – Ну вот, проснулся наш пропавший без вести! А я как назло облажался и проник не в тот дом!
Согласно навигатору, передающему сигнал, напарник Михаила находился в данный момент в паре кварталов, на юго-востоке. Чтобы добраться до места, нужно было ещё миновать центральный рынок с его площадью – стоянкой, чего Михаил не сделал. Поэтому-то он и забрёл не на ту улицу и попал не в тот дом.
У нас часто складывается ощущение, что из любой стрёмной ситуации есть выход, который человеку просто обязан быть предоставлен. Заблуждение? Иллюзия полного благополучия притупляет инстинкт самосохранения, заставляет забыть, насколько ты слаб, уязвим, незащищён? Так может происходить и начало конца, если только нам не выгодно отыскать себе дорогу к заветной цели. Каждый решает сам, что ему выбирать и ради чего жить. Хотя зачастую процесс достижения цели человеком – это одна большая стрёмная ситуация, выход из которой есть не что иное, как иллюзия полного благополучия. Жизнь – странная вещь. Конечно, может кому-то из нас выгоднее видеть в высшей несправедливости её минусы, дабы отмахнуться от никому не нужных почестей.
- Прости меня, – мысленно обращалась Таня к Олегу. – Прости, что обидела тебя. Я наказана за это. Уже наказана…
Глава 14
«Миссия Курочкина
Рассказ II. По следам пропавшего без вести»
- Ты уж извини за руку, Гер! – ответил Карасёв.- Не надо обижаться на всех людей разом. Не все из них злостные ублюдки. Только я...
(Из жизни Павла Карасёва)
Отец всегда пытался доказать мне, что в этой жизни больше всего нужно бояться ни Бога и ни чёрта, а себя любимого. Многое зависит от человека – от того, как он отреагирует на все почести и гадости, как воспримет всё то, что ему предназначено и как поведёт себя при возможности измениться в лучшую (ну, или же в худшую) сторону. Если честно, я до сих пор с точностью не могу сказать, на чьей я стороне – зла или добра. Предполагается, что – добра, однако в нашем мире между добром и злом такая тонкая грань, что порой начинаешь сомневаться, кто ты есть.
Я - Михаил Курочкин. Рос, как и все, нормальным ребёнком. Потом в один прекрасный день кое-что произошло, но я всё равно остался нормальным (во всяком случае, надеюсь). Только вот представление о жизни у меня поменялось окончательно и бесповоротно. Отец после этого случая едва не загремел в психушку. С другой стороны, именно он всегда говорил, что монстров не существует. Для нас их не существовало до той ночи, когда нам пришлось мочить демона, вселившегося в дерево в нашем саду. Может, не случись этого, я бы сейчас был не охотником за аномалиями, а каким – нибудь там юристом, коим раньше и собирался стать. Хотя и без должности юриста меня сейчас не все любят. Взять моего напарника Павла Карасёва… Паша – это отдельная тема. Тема сложная, упрямая, трудно поддающаяся освоению и пониманию. Тем, кому удаётся подружиться с такими людьми, как Карасёв и узнать их, говорят, что такие люди не от мира сего. И даже не смогут уточнить, в хорошем ли или плохом смысле этого слова – «от мира сего». Может, и не следовало бы мне сейчас ехать ему на выручку. И не в том дело, что начальство приказало это сделать, а при невыполнении задания сдерёт три шкуры. Карасёва захватили бандиты, и его нужно спасти, потому что нет выбора. Наша жизнь – охота за нечистью. Без Павла Карасёва эта охота не будет охотой. Хоть этот хрен порой раздражает так, что его хочется убить вместо очередного вампира или оборотня.
***
Итак, что у нас имеется? Деревенский домик с участком соток в… Стоп! Это мы уже, кажется, проходили... Сейчас передо мной это уже другой домик. Сейчас у меня на сигнальном устройстве мигает точка, обозначающая местоположение Павла Карасёва. Он должен находиться именно в этом доме, на который я сейчас смотрю. Если только… Вот стоит наш фургон, на котором Карасёв уехал сюда в одиночку разбираться с бандой пришельцев. Фургон здесь, а Павла нет. Как я и думал, передатчик, отсылающий сигнал, лежит на переднем сиденье фургона вместо того, чтобы находиться в кармане у Карасёва. Хм, похоже на какую-то ловушку, словно кто-то специально оставил в фургоне передатчик включённым, чтобы заманить меня сюда.
Иду к забору, справить малую нужду.
Пока сюда добрался и нашёл этот дом, вымотался весь (одна бабуля, разбивающая камнем заднее стекло моих «Жигулей» чего стОит!). По поводу теперешних моих действий – думаю, любому человеку будет некомфортно бросаться в бой с переполненным мочевым пузырём. И когда я столкнусь лицом к лицу с выродками, за которыми я приехал сюда, уж точно не буду извиняться перед ними за об…ссанную изгородь. Просто покрошу их на мелкие кусочки. Ведь именно так поступают со злодеями – мочат их налево и направо, выбивая из них дурь и дерьмо.
Люди говорят, что чем меньше необдуманных поступков ты будешь совершать, тем больше вероятности, что ты заслужишь более лучшую следующую жизнь. И если ты сумеешь найти ответ на вопрос, в чём смысл жизни, ты будешь самым счастливым на свете. Но в действительности ведь ещё издревле повелось, что если ты найдешь ответ на вопрос «В чем смысл жизни?», ты потеряешь её цель и радость. Честный обмен. Почему? Все просто: если знаешь, зачем живёшь, крутой подъём твоего пути начинает превращаться в стремительный спуск, ибо стремиться-то больше особо не к чему. Истинного смысла жизни я не ведаю, как любой нормальный человек. Зато благодаря своей профессии, знаю, как можно принести пользу людям. И это придает моей работе шарма. Вот, к примеру, сейчас, в очередной раз окунувшись в дерьмо, я спасу своего напарника.
ВорОт и калитки не было. Лишь изгородь у дома. Я оставил фургон с передатчиком стоять на улице и подошёл к дому. Честно говоря, не знал, что меня ждало, что могло скрываться за входной дверью. Но я отказался от мысли её открывать, потому что услышал шаги. Действительно из темноты двора ко мне приближался силуэт. И этот силуэт принадлежал ни кому иному, как Павлу Карасёву. Понимаю, на этом месте должен был произойти хэппи-энд. Мы с найденным напарником, как в приятной сказке, должны были бы вернуться домой. Но вместо этого Павел нацелил в меня два пистолета, что он держал в руках, и открыл огонь. Если бы я и успел что-то пискнуть, оставаясь стоять на месте, мои мозги потом бы долго отскребали от земли. Поэтому я метнулся. Пули шаркали по пыльной земле вокруг. Насколько можно резво, на четвереньках я отбежал за угол дома. Карасёв же всё стрелял и стрелял, словно наркоман, переживающий жуткую ломку. Только вместо шприца и... всего остального, в руках он сжимал два пистолета. Древнегреческий скульптор Пигмалион создал статую Галатеи и оживил её своей любовью. Карасёв сейчас исполнял роль Пигмалиона наоборот. Я, конечно, не Галатея, чтобы в меня влюбляться и боготворить. Но мочить-то меня зачем?! Да ещё и лучшему другу! Когда-нибудь до этого могло дойти, тем более с характером Паши, но чтобы так скоро и так неожиданно…
- Паша, - просто и банально попробовал я заговорить с ним. – Это я, Миша. Может, ты меня в потёмках не признал?
Вместо ответа раздались щелчки перезарядки оружия. Улучив момент, я выкатился из-за дома, поймав Карасёва на мушку.
- Паша, я вообще-то пришёл за тобой. Ты вроде как захвачен в плен, и тебе требуется помощь.
- Теперь проблемы у тебя, – спокойно прозвучало в ответ.
Я тем временем продолжал:
- Ты себя нормально чувствуешь? Мозги тебе пришельцы не сменили? Или ты уже не человек и можешь, к примеру, отращивать себе оторванные части тела? Тебя что, теперь нужно изолировать от нормальных людей?
- Это тебя нужно изолировать, – ответил он. – Тебя нужно засунуть в железную клетку с толстыми – претолстыми прутьями и замкнуть на толстый мёртвый замОк. Но только не в пустую клетку, а с разъяренными львами или волками, чтобы назад тебе пути оттуда не было.
Карасёв не собирался оставлять меня в живых. Едва он досказал свою мысль о клетке, как вновь нацелил в меня оружие. Он не успел нажать на спусковые крючки. Его голова разлетелась на мелкие кусочки, окропив содержимым всё вокруг. Этот выстрел был не мой. Тело Карасёва мирно шмякнулось безо всяких приколов. В смысле я думал, он и вправду уже накачан какой-нибудь там марсианской фигнёй зелёного цвета. Или у него по венам вместо красной человеческой крови ползают какие-нибудь жуки или пауки. Но труп Карасёва безмятежно и безобидно покоился на земле, испуская ту самую красную человеческую кровь. То есть Павел был человеком. И теперь он мёртв. Но что ещё хуже – убил его…
- Сегодня не его день.
Я обернулся на голос и поднялся. У фургона стоял Виктор Галкин, державший винтовку «СВД». Именно пуля, выпущенная из его винтовки, только что заставила Карасёва попрощаться со своим мозговым центром. Виктор Галкин – начальник нашего необычного охотничьего отдела при Научно – Исследовательском Институте города Верхний Хорь. Да, бывает такое. И Галкин сейчас находился здесь, куда он сам меня отправил на поиски Карасёва. Галкин собственной персоной! Да чтобы заставить его покинуть свой кабинет, нужно реально вынудить свистнуть рака на горе или египтян забыть о рисунках солнца с зелёными лучами в их пирамидах. Это был Галкин, который всю жизнь только и делает, что орёт, стуча кулаком по столу. Видимо это не вся его работа, ведь он тоже еще ребёнком, как и мы с Карасёвым, впервые встретился с монстрами. И этот случай также заставил его воспитать в себе уничтожителя нежити, иначе бы он не работал с нами. Только вот теперь он уничтожил Карасёва. Нахрена?! Перепутал его с зомби?..
- Что Вы здесь делаете?
- Ну как – приехал тебе на помощь. Задание – то ответственное, – ответил Галкин и подошёл ко мне.
- Странно.
- Что – странно?
- У Вас перевелись подчинённые? Вы могли прислать Мельникова, Щукина или Колобкова, однако почему-то решили приехать сами.
Виктор ответил:
- Колобков в больнице, раненый. Щукин с Мельниковым на таком же ответственном задании, как и ты. А вообще что, по-твоему, если я начальник, то только и должен делать что сидеть в кабинете, да ездить на светские вечеринки и встречи?
- Я этого не говорил.
- Но подумал. Я на тебя уже обиделся и очень сильно.
- Вы и мне тоже разнесёте голову? – съязвил я.
Галкин взглянул на меня, и я увидел, что на этот раз его лицо было более серьёзным.
- Знаешь, - молвил он, - я, конечно, понимаю, что иногда чересчур строг с вами со всеми. Но мы ведь не в игрушки играем. В общем, не знаю, насколько я в твоих глазах мразь как начальник, но не нужно хоронить и мою человеческую составляющую.
Я вновь перевёл взгляд на останки Карасёва и кивнул:
- Вы умеете её прорекламировать.
- Слушай, - отвечал Галкин, - Карасёв жив и здоров. И нам с тобой предстоит прогулка.
- Какая прогулка? Кстати как Вы здесь очутились? Ах, ну да. Мой передатчик в «Жигулях». Проследить за мной – раз плюнуть. После того, как мы с Вами погавкались в кабинете, Вы решили, что мне нужно помочь. Что Вы ведёте себя с подчиненными как мразь... Почувствовали угрызения совести, наверное. Затем сели в свой джип и поехали за мной. Вам стало меня жаль…
- Ну, с жалостью и джипом ты перегнул. А, вообще, всё примерно и выглядело так, как ты описываешь. Выехал я на служебной машине чуть позже тебя. По поводу Карасёва – не вру.
Мы вышли на улицу. Виктор открыл дверь «Митцубиси», достал из бардачка «ДМС-320».
***
«ДМС-320» — это межпланетный переместитель, который в мгновение ока переносит на любую планету Солнечной системы безо всяких космических кораблей и ракет. И не только нашей солнечной системы. Принцип действия нижеследующий. Устройство отображает космическую систему координат. Каждая планета в системе координат обозначается одним специальным символом, буквой и цифрой. Символ — обозначение планеты, буква — обозначение системы, которой принадлежит эта планета (например, Солнечная система), а цифра показывает общее количество планет данной системы. И на каждую такую систему планет существует своя система координат, выводящаяся на дисплей миниатюрного межпланетного переместителя. Галкин ввёл в поле «Пункт назначения» наименование планеты (символ, букву и цифру) и нажал кнопку «Старт».
- Это необходимо? – спросил я. – В смысле перемещаться сейчас на чужеродные планеты?
Галкин кивнул.
- Ну хоть намекни, куда мы двигаем! – не отставал я. - Аммиземля?
- Она самая.
- Почему именно на Аммиземлю?
- А откуда ещё мог вылезти этот придурок Герман со своими козлами? – ответил Виктор.
- Дурацкая идея, - покривился я, наблюдая, как вокруг нас из воздуха стала пробуждаться бесформенная золотистая туманность, которая должна была поглотить нас и «выплюнуть» уже на другой планете. – И дурно она пахнет.
- Ну так вот, - говорил Галкин, - когда Карасёв попал в плен, у него взяли кровь и использовали её для клонирования. Тот, у дома, который чуть не убил тебя, был лишь клон.
- И что, все клоны такие злобные и кровожадные?
- Угадал. – Ответил Галкин. – Во взятую у «пациента» кровь добавляют жидкую гадость под названием «Жестокость», которая помогает вырастить клона в кратчайшие сроки. Но сколько бы клонов ни создавали из крови субъекта – оригинала с добавлением в неё «Жестокости», каждая последующая человеческая копия становится «грязнее», злее, бесчеловечнее и безрассуднее. Иными словами, клоны – это звери в человеческом обличии.
- А если, к примеру, этих клонов наделают сотни или тысячи? Тогда же наступит всем полномасштабный П…!
Галкин пожал плечами:
- Это очевидно.
Мы поднялись с корточек. Я огляделся по сторонам:
- Мы уже там?
- Да, - Галкин закурил сигарету, - мы на Аммиземле. Идём выручать из беды нашего пропавшего без вести оригинала.
Наша дорога в будущее не обещает ничего хорошего или плохого. Она не предупредит о том, что нас подстерегает за углом. Зачастую она обрывается, заводя в тупик в самом неожиданном месте; в месте, где такое может произойти в последнюю очередь. Но она, то есть дорога, и нередко делает всё, чтобы завоевать твое внимание. Она изо всех сил старается влюбить тебя в себя, открываясь перед тобой словно женщина. Но вот приведёт ли это к чему-либо положительному? Думаю, нет.
Сейчас мы с Виктором были на Аммиземле. Вы спросите, что же это за планета? Да практически то же самое, что и Земля. Если кто-то думает, что во Вселенной бывают планеты райские, чистые, словно сама непорочность, пропитанные добротой, любовью и ангельским светом, этот кто-то очень и очень заблуждается. Если наша Земля населена тварями, многие из которых уроды моральные, то на Аммиземле многие – это ещё и уроды внешне. Ну, в общем, существа, не привычные людскому взгляду. И все эти аммиземляне зовутся гоитхами как земляне зовутся людьми.
- Что теперь? – Мне не терпелось продолжать нашу миссию, наверное, чтобы побыстрее закончить начатое. Хотя ситуация на этот раз была действительно из щекотливых. В этом городе (он кстати назывался Лирентод), на чужой планете, помимо Павла Карасёва можно было и найти крупные неприятности. Я знал, что в неприятности мы ввяжемся в любом случае – так чего тянуть? Кроме того, я был рад, что сейчас со мной не кто иной, а Виктор Галкин. К числу его качеств также относились сообразительность и прыткость, хотя он и не особо любил ими хвастать. Но он спас меня от «фальшивого» Карасёва, тем самым ещё и проявив свою человечность. А уж её он по отношению к другим проявляет редко. Это правда. Самое главное – он был знаком с Аммиземлёй, её жителями и даже преступниками. И сейчас он просто обязан был выдать конструктивный и осмысленный план наших дальнейших действий. Я спросил, что мы будем делать, и Виктор выдал ответ. После этого у меня прибавилось уверенности в удачном исходе нашей операции. Уверенность того, что мы идём по правильному пути, тут же возросла у меня на 99,9%, когда я услышал от Виктора: «Мы идём в бордель». Мне ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и следовать за Галкиным.
- ЗдОрово! – решил я немного подколоть Галкина. – Согласен, день был тяжелый – можно и расслабиться немного.
- Интересно, - отреагировал на это он, - Карасёв не любит меня так же сильно, как и ты?
- Вообще-то... - Я замолчал ненадолго. Затем продолжил. – Карасёв Вас уважает. Даже после случая с домом со смеющимися окнами.
- А при чём здесь дом со смеющимися окнами? – не понял Виктор.
- Уже забыли? Мы с Карасёвым вернулись с задания и привезли…
- Да, - перебил Галкин, - я всё прекрасно помню. Вы с Пашкой привезли из этой дурацкой лесной избушки призрака, который своей лопатой чуть не отшиб мне голову прямо у меня в кабинете.
- Это, конечно, неприятно. Но Вы же посадили тогда вместо себя за стол андроида – Вашу точную копию. Перед этим предварительно научили её орать, ругаться и материть всех подряд так, как это делаете Вы сами. Посадили эту синтетическую куклу и никого не предупредили об этом. Когда после удара лопаты «Ваша» голова улетела в окно, нам стало не по себе. Скажу Вам больше – Карасёв плакал. Он ревел как девчонка, считая себя виноватым в «Вашей» гибели.
- Ну нельзя же теперь ненавидеть весь мир только потому что вместо меня там сидел манекен. Или всем было бы лучше если бы я умер? Хотя, возможно, и было бы… А вообще-то с трудом верится, что Карасёв может из-за кого-то переживать по-настоящему. Честно – с трудом.
- Зря Вы так, Виктор Андреевич. То, что мы все в одной упряжке, не означает, что мы все из одного теста.
- Ты прав, Миш. Мы в одной упряжке, хлебаем одно дерьмо, из разного теста. Но несмотря ни на что, мы ведь с ОДНОЙ ПЛАНЕТЫ.
- Что? – Я остановился. – Что это значит?
- Да то и значит, Миш. Все мы – люди, кто бы как ни пытался этим пренебрегать. Вот мы с тобой сейчас топаем в месте, расположенном хер знает в скольких тысячах километров от нашей родной планеты. Тем не менее, мы остаемся людьми. И я прямо сейчас готов извиниться перед тобой, если действительно когда-то чем-то тебя обидел. Я, может, правда злобный и плохой. Или хочу таковым казаться, чтобы… Ладно, это не имеет значения.
- Это хорошо, - я после его слов почувствовал в душе облегчение, сам не знаю, почему, - что у Вас такие мысли. Хотя никакой Вы не злобный изверг. Просто иной раз избираете неверную тактику, чтобы завоевать уважение и внимание. Вот и всё.
Галкин замолчал и больше в ближайшее время мы к этой теме не возвращались. Мы подошли к строению, похожему по виду на приличную гостиницу.
- Эй, дружище! – Это раздался незнакомый голос. Прямо за нами. – Есть предложение.
Мы аккуратно повернулись.
- Золотые и серебряные украшения, - продолжал тем временем незнакомец, - травка, герыч, кокаин. Практически даром.
Это был смуглый невысокий гоитх (видимо здешний барыга или подпольный сетевой маркетолог) с противной физиономией, отвисшим животом, толстой харей и хитрым прищуром. На шее у него висела толстая золотая цепь. На средних пальцах обеих рук было по золотому перстню. На голове – бандана. В руке была полупустая бутылка местного пива.
- Конечно, не совсем даром, - всё надрывался этот тип, - но поверьте – дешевле вы точно не найдёте.
Он вгляделся в лицо Виктора и нахмурился:
- Опля! Галкин! Это ты опять. Вот так встреча!
- Привет, Мастурбация! – откликнулся Галкин. Я увидел, как Виктор потихоньку взялся за рукоять спрятанной у него за поясом сабли-мачете.
- Ты не обнимешь старого друга?! – горлопанил «Мастурбация».
- Обойдешься, козёл!
Бутылка выпала из руки гоитха, разбившись об асфальт. Сам барыга выхватил пистолет, но нажать на спусковой крючок не успел. Ведь в этот момент сабля Галкина уже двойным ударом, крест-накрест, крошила голову и туловище этой самой «Мастурбации». В общем, барыга растёкся, а я, доставая из кармана чистый носовой платок и вытирая им лицо от чужой крови и мозгов, спросил у Виктора:
- Что за странное прозвище – «Мастурбация»? И вообще это законно – вот так вот запросто на чужой планете крошить саблей первого встречного?
Галкин, тоже вытираясь от ошмётков Мастурбации, отвечал:
- Для таких, как он это норма. Потому что если такой говнюк подает голос, ты поворачиваешься к нему и он видит твоё лицо, - всё, считай, ты уже труп! Если ничего не предпринять на месте, то на утро твоё тело находят в канаве. Независимо от того, купил ты у этого говнюка что-либо или нет. А «Мастурбация» - потому что он отдрочит тебе все мозги, уговаривая купить у него хоть щепотку анаши. Однако независимо от того, покупаешь ли ты что-либо и уходишь или же посылаешь его на х… и просто уходишь, жить тебе остаётся недолго. Им не нужны свидетели. Может быть, здешние органы правопорядка и уделяют внимание отлову и отстрелу таких барыг, но крайне редко. Тут это обыденность. Каждый сам за себя.
- И что же эти барыги всех прохожих, с которыми завязали разговор, записывают в «нежелательных свидетелей»?
- В основном приезжих – тех, кого никто не будет искать. – Галкин спрятал режущее оружие. – Пойдём, мы уже на месте.
***
- Нам нужно повидаться с Еленой Лернер, – сказал Галкин, подходя к вахтёру, вытянувшему ноги на стойку и читающему книгу.
Вахтёр оторвался от чтения, встал и, окинув нас взглядом, произнёс:
- Как вас представить?
- Галкин, – просто и кратко ответил Галкин. После этого парень, что сидел на вахте, удалился.
- Зачем мы здесь? – спросил я, осматривая комнату: посередине стоял роскошный стол из полированного дуба. Под стать ему было два комода, сверкающих глянцем. Стены с великолепными обоями украшали портреты – фотографии футбольных команд Лирентода. У стен стояли два мягких, широких дивана.
- Ты, - Виктор повернулся ко мне, положив руку мне на плечо, - сходи в бар и выпей чего-нибудь. Подожди меня там. Бар рядом с гостиницей. Выйдешь на улицу, повернёшь налево и пройдёшь метров триста.
Всё, что я сделал в ответ, - лишь вытаращил глаза.
- Поверь – так надо, – Виктор кивнул с самым серьёзным видом, несмотря на всю абсурдность его предложения.
Я открыл рот, чтобы возразить, но Галкин твёрдо повторил:
- Ступай.
Я вышел на улицу. Не знаю, почему я его послушался. Я ушёл, даже не уточнив, что он намерен делать. Уже сидя в баре, я заказал пива на двадцать теньеров, которые мне дал Галкин (теньеры – это денежная единица здесь, на Аммиземле). Я решил, что просто сошёл с ума, раз бросил Виктора. За соседним столиком сидели гоитхи. Они разговаривали, косясь на меня. Будто видели меня насквозь, знали, что я чужак и что не с их планеты. Они для меня тоже были чужаками. Что касается их внешности – это отдельная тема. Двое из них были с головами львов, один – с головой быка. Некоторые из посетителей выглядели как люди. У других внешность была «получеловеческой», антропоморфной. То есть передвигались как люди, строение тела было как у людей, но что касалось внешности – она была звериная, дикая, нелепая. Создавалось впечатление, что ты не на другой планете, а в какой-нибудь древней мифологической Греции! И ведь «лица» этих гоитхов были отнюдь не резиновыми масками.
В общем, я собирался бросить всё, подняться из-за стола прямо сейчас и возвращаться назад, в отель-бордель. Однако кое-что заставило меня просто застыть на месте.
***
Из коридора в зал вышла женщина. Виктор затушил сигарету в пепельнице, поднялся с дивана и взглянул на наручные часы. Они показывали пять утра.
- Не поздновато ли для работы Большой мамы и её команды? - осведомился он.
- На Земле перевелись бабы, и ты решил от отчаяния ещё раз заглянуть к нам на огонёк? – спросила Лена. Она была всё также красива: длинные ножки, шикарная фигура, аппетитные губы, волнующая грудь. И её чёрные волосы теперь были длинные, спадая на плечи.
- Ты изменилась внешне. Но, судя по роду твоей деятельности, в душе ты всё та же – злобная и чёрная, как сама месть...
- Странно, – ответила Лена. – Ты произнёс слово «месть». Думаешь всё, чем я занимаюсь в жизни, - лишь думаю, как бы тебе отомстить?
- Нет, Леночка, не мне. Ты жаждешь мести всем вокруг. Всем, кто не без ума от тебя. Всем тем, кто намекает на то, что тебе нужно поменяться и стать такой же привлекательной внутренне, насколько ты привлекательна снар…
Виктор не договорил: Елена обняла его, прикоснувшись губами к его губам. Затем она отникла от его лица и, взглянув ему в глаза, промолвила:
- Зато ты не изменился совсем. Такой же холодный, робкий и самовлюблённый.
- Я здесь, потому что мне нужна твоя помощь, – решил наконец Галкин перейти к сути дела.
Елена недоумённо хмыкнула.
- Тебе? – она ткнула указательным пальцем ему в грудь. – Моя помощь? Да я, скорее, поверю в то, что на Земле действительно перевелись женщины, и ты здесь для того, чтобы потрахаться…
***
Карасёв. Он появился в дверях и стал приближаться прямо по направлению ко мне. На сто процентов я не был уверен, что он меня видит, и поэтому план, мгновенно возникший у меня в голове, был осуществлён. Я поднялся, повернулся к Пашке спиной и быстро удалился к барной стойке.
- Вам еще пива? – поинтересовался бармен.
Я кивнул. Пока он наливал, я аккуратно повернулся назад. Карасёв сидел за тем самым столиком, где были львы и бык. Они перекинулись парой слов. Затем все (включая Карасёва) встали и вышли на улицу. Я сразу же последовал за ними, сказав бармену, что сейчас вернусь.
***
- Не знаю, почему помогаю тебе, – сказала Лена. – Однозначно хочу, чтобы «Центрико» был уничтожен. И если ты действительно намереваешься пробраться к этой базе и уничтожить её…
- Я собираюсь выручить из беды друга и убить того, кто захватил его в плен, – перебил её Галкин. - А в плен, как известно, моего друга захватил Герман.
- Пусть так. Но если тебе нужен Герман, искать его надо в «Центрико».
- Слушай, я знал, что этот «Центрико» раньше занимался какой-то там нелегальной научной деятельностью, опытами, ещё какой-то хренью. Они пытались ведь производить клонирование гоитхов. Но, признаться по правде, я лишь недавно узнал из надежных источников, что эти опыты увенчались успехом. И сотрудники «Центрико» теперь даже похищают жителей других планет для клонирования. Так произошло и с моим подчинённым там, на нашей планете Земля. Он поехал разбираться с Германом в одиночку. Но попал в засаду, Герман его похитил и клонировал с помощью переносного устройства. Теперь Карасёвых, по-видимому, множество. Но среди них есть один настоящий (оригинал). И мы с другим моим напарником Курочкиным здесь, чтобы найти настоящего Карасёва.
- И как же вы это сделаете? – осведомилась Лена.
- Есть один верный способ.
Елена помолчала. Затем сказала:
- Да. Многое изменилось с тех пор, как ты был тут в последний раз. Да и технологический прогресс не стоит на месте. А теперь вот деятельность такого дерьма, как «Центрико» легализована почти на сто процентов. И даже толпы бродящих по городу солдат – клонов тут теперь не редкость. Ведь ублюдок – миллиардер по имени Марк Центрико (фанатик, помешанный на науке) является приятелем мэра города. В общем, тот у нас теперь ещё городок…
- Он почти и не изменился, как мне кажется, – ответил Галкин.
Елена встала с постели и подошла к окну. Окно на третьем этаже выходило на центральную улицу Лирентода.
- Этот город, - молвила она, - давно мёртв. Тому, в чьём сердце осталось хоть немного чего-то светлого, здесь не место.
Лена повернулась к Виктору. Затем вернулась к постели, легла и прижалась к нему.
- А может, как раз наоборот? - прошептал он ей, проведя рукой по её волосам. – Может, тот, в чьём сердце осталось хоть немного чего-то светлого, как раз-таки должен быть здесь, чтобы бросить вызов злу?
Елена поцеловала его руку.
- Ты мог ведь отправить на Аммиземлю кого-нибудь из подчинённых. Но прибыл сюда сам. Я знала, что ты не сможешь забыть меня… Забыть всё, что между нами было.
- Ты права, Большая мама. Но мне и помощь твоя нужна тоже. Я не соврал на счёт этого. Ты знаешь этот город лучше меня. Я хочу, чтобы ты провела меня к «Центрико». Кроме тебя я здесь больше никому не могу довериться, – сказал Галкин.
- Понимаю. Почему бы не помочь старому знакомому?
- Знакомому? – переспросил он. – Ты называешь так человека, с которым лежишь голая в постели?
Она улыбнулась:
- Извини. Наверное, я несправедлива. Давай сделаем ЭТО ещё разок, напоследок, перед тем, как ты пойдешь спасать Карасёва?
- Я не против. Предаваться любви с такой женщиной, как ты, - лучшая награда, какая только может быть.
Они вновь стали целоваться.
Тут раздался телефонный звонок. Елена взяла трубку:
- Алло.
Голос в трубке что-то сказал. Лена ответила:
- Хорошо, я поняла.
Она положила трубку.
- Там, внизу твой друг Курочкин. Тебя ищет, – обратилась она к Виктору.
Галкин стал быстро одеваться. Как только оделся, дверь в спальню выбили. Лена закричала, подняв одеяло до самой шеи. Галкин уставился на вошедшего:
- Ты чего, беленов объелся?!
Перед ним стоял Михаил Курочкин.
- Вот, значит, почему ты меня сбагрил в бар! – начал Курочкин. – И вот почему притащил меня сюда вообще! Подруга у тебя тут? Земные девки значит надоели? На всех остальных тебе начихать – ты думаешь только о себе. Я – то предполагал, ты и вправду человеком решил стать. А ты как был мразью, так ею и остался! Ты просто М…ДАК, «Вася»!
С этими словами Михаил снял со спины большую трёхствольную пушку и нацелил её в Галкина.
- Прощай! – сказал он Виктору.
Но Галкин ринулся вперёд и с размаха пнул по нацеленному оружию. Произошёл выстрел вверх, разбив часть потолка вместе с люстрой, фанерой и штукатуркой. Комната покрылась пылью и мусором. А от звука выстрела в окнах повылетали стекла. Секундой позже большая трёхствольная пушка «Джи – 300» оказалась в руках Галкина – стоило Курочкину замешкаться. Теперь эта пушка была нацелена как раз-таки в Курочкина. И Галкин не стал тратить время на слова типа «Прощай, Миша». Он просто нажал на спусковой крючок. Из окон выпали остатки стёкол. С потолка осыпалось ещё пыли. Кроме того, комнату теперь ещё и забрызгало кровью, заляпало кишками и кусочками тела. Курочкин просто исчез: от него остались стоять на полу лишь дымящиеся ноги после того, как Галкин выстрелил в него в упор. Елена завизжала, когда её обдало на кровати кровавым всплеском. Галкин же перезарядил «Джи – 300», повесил его себе на спину и приказал Елене:
- Одевайся! Живо. Нужно уходить.
- Ты его убил... – Лена натягивала рубашку и джинсы. – Но если бы ты не убил его, он бы разнёс нас с тобой…
- Это был не наш Курочкин, – молвил Виктор. – Ну, в смысле это ненастоящий Курочкин, а злобный дубликат. Уже что-то произошло с оригиналом. Его клонировали. И когда только успели, суки!
- Откуда ты знаешь, что это был именно клон?
- Во взятую у «оригинала» кровь добавляют жидкую гадость под названием «Жестокость», которая помогает вырастить полученного из крови «оригинала» клона в кратчайшие сроки. Но сколько бы клонов ни создавали из крови субъекта – оригинала с добавлением в неё «Жестокости», каждая последующая копия становится «грязнее», злее, бесчеловечнее и безрассуднее. Все клоны – это звери в человеческом обличии.
***
Я вышел на улицу, направляясь за четвёркой, сидевшей до этого в баре за столиком. Они разбрелись кто куда, но я последовал за Карасёвым. Именно из-за него я переместился на эту планету. И именно он сейчас являлся ключевой фигурой, которая по идее должна привести в самое логово нашего злейшего врага, куда мы с Виктором и намеревались попасть. Конечно, если бы я на сто процентов был уверен, что тот, за кем я сейчас шёл, является Карасёвым – оригиналом, я бы в открытую подошёл к нему. Мы бы отправились в отель, чтобы забрать Галкина и убираться прочь на родную планету. Однако ведь идущий передо мной мог быть Карасёвым – копией. Поэтому всё, что сейчас оставалось – следовать за ним по пятам до самой базы, чтобы узнать, где она находится. Хотя нет – я обманываю самого себя. Даже если бы я на сто процентов был уверен, что идущий сейчас передо мной субъект является Карасёвым – оригиналом, я бы подошёл к нему, заявив о своем присутствии. Затем бы мы направились в отель, взяли Галкина, затарились бы все вместе пушками и ножами, отправились потом в логово противника и разнесли бы его в пух и прах. В любом случае нужно было узнать, где это логово находится. Карасёв привёл меня туда. Только вот о том, что вся эта прогулка была подстроена, я узнал в последний момент. Следуя за Пашкой и стараясь быть незаметным, я миновал четыре городских квартала, пока не подошёл к большому электрофицированному заграждению. За ним находились три корпуса здания. Я спрятался в ближайшем парке, удалённом от корпусов метров на пятьдесят. У раздвижных ворот – входа к корпусам стояло два охранника с автоматами. Ещё по одному дежурили на двух удалённых друг от друга смотровых вышках. Карасёв спокойно миновал проходной пункт. Теперь, когда я знал, где находится цель нашего будущего нападения, можно было возвращаться назад, докладывать обо всём Галкину и составлять план атаки. Но всё сложилось иначе. В калитку ночного парка, освещаемого фонарями, кто-то вошёл. Сначала я подумал, что это очередной ночной пешеход, которые в эту ночь то и дело мелькали в городе. Однако, когда незнакомец вышел на свет, я понял, что вся наша прогулка с Пашкой по ночному Лирентоду была спланирована ещё в баре этой самой четвёркой друзей, что сидели за столиком. И эта прогулка была ловушкой. Скорее всего, Герман вместе с главой этой вражеской базы уже были в курсе о нашем с Галкином прибытии на Аммиземлю. И четвёрка друзей в баре – всего лишь засланные казачки, которые должны заманить нас с Виктором в западню. В общем, посетитель, что зашёл в парк, был моей точной копией. Мало того, что мы с ним внешне были похожи как две капли воды, так на нем, сука, даже была такая же, как на мне, одежда. Точно такая же: чёрные штаны, синяя в чёрную точку рубашка, зелёная куртка и ботинки. Неужели бандиты умеют не только клонировать людей и гоитхов, но и копировать их одежду? Что-то здесь было не так. Конечно, был ещё такой вариант: капля моей крови каким-то образом попадает к бандитам, и они, создав из неё моего клона, ещё и тщательно подбирают ему одежду как у меня, чтобы окончательно запутать всех вокруг. Но ведь это глупо. Да и откуда они знали, в какой одежде буду сегодня расхаживать я? Нет. Здесь уже что-то другое. Что-то покруче клонирования. Скорее всего, эта моя копия, что сейчас стояла передо мной, появилась спонтанно… Что-то заставило её появиться спонтанно уже во время моего присутствия здесь, на Аммиземле.
Мой двойник вынул нож и, размахнувшись, метнул его в меня. Я резко пригнулся. Нож со звоном и силой воткнулся в дерево. Я тоже выхватил нож, поднялся и бросился на свою копию. Однако копия пригнулась и с размаха ударила меня по ногам пинком. Я шмякнулся об асфальт лицом, разбив нос и верхнюю губу. Потерял сознание.
***
Лена остановила «Кадиллак».
- Ты чего? – спросил Галкин.
Лернер открыла дверцу и вышла на улицу. Подошла к заведению с мигающей вывеской «Интернет – клуб «Шмель». Вывеска её не интересовала. Внимание девушки привлекло висящее под крышей устройство, напоминающее отколотую голову статуи. В центре этой штуковины при приближении Елены загорелась большая белая точка.
- Не может быть, – пробормотала Лернер.
- Что не может быть? – спросил подошедший сзади Галкин.
- Нет! – Лена резко обернулась и оттолкнула его. – Не подходи к этой штуковине! Держись от неё подальше.
Она вновь взглянула на устройство:
- Они это сделали. Они просто выжили из ума, раз сделали это.
- К чёрту всё. Поехали! – Галкин уже хотел было повернуться и возвращаться в машину. В этот момент его схватили сзади за плечи и с силой швырнули на «Кадиллак». Ударившись спиной о кабину машины, Виктор сморщился от боли и выкрикнул:
- Сука!!!
Лена обернулась. Галкин корчился, лёжа на земле у «Кадиллака». Второй Галкин стоял прямо возле Елены. На секунду она замешкалась. Она поняла, что эта круглая штука на стене уже скопировала Галкина и тут же мгновенно материализовала его двойника. Вот только кто из них был кто? Галкин говорил, что все клоны – зверюги-убийцы. И этот Галкин, что сейчас стоял возле неё, схватил её за горло и стал душить. Прогремел выстрел, и душитель разлетелся на кусочки. Его руки так и остались сцепленными на горле Елены Лернер. Оставшиеся стоять на земле две ноги с торчащими из них обрубками костей пару секунд спустя попадали на бок. Лена опять с ног до головы была покрыта чужой кровью и заляпана кусками плоти. Девушка отцепила от своей шеи оторванные руки и отбросила их. Взглянула в сторону «Кадиллака». Там стоял Галкин-оригинал и держал в руках «Джи – 300».
***
- Может, расскажешь, что это была за хрень? – спросил Виктор, ведя машину.
Елена закончила вытираться от останков клона Галкина и выбросила окровавленное покрывало в окно.
- Им, - ответила она, - теперь не нужно похищать кого-либо, чтобы брать кровь и создавать клонов. Они изобрели импульсно-волновые имитаторы. Эти устройства способны с помощью невидимого излучения производить копирование живой материи в пространстве. Ходили слухи, что такие устройства находятся в разработке, однако в это мало кто верил. На деле оказалось, что это никакие не выдумки.
- Зачем это Марку Центрико?
- Не знаю, – сказала Лена. – Но ты ведь понимаешь, к чему могут привести такие изобретения? К войне глобального масштаба. Обычные прохожие приближаются к имитаторам и, сами того не подозревая, создают своих двойников-убийц. Двойники тут же убивают своих оригиналов, а сами заселяют улицы, города, планеты. Вот, что нужно Центрико: насоздавать себе подручных солдат-убийц. И, манипулируя ими, управлять миром.
- Интересно, почему меня эта штуковина клонировала, а тебя – нет?
- Потому что имитаторы на субъектов женского пола не реагируют пока что. Но я уверена, что Центрико и его команда сейчас работают над устранением этой неувязки. Скоро всё вокруг будет кишеть клонами. И как узнать, кто настоящий, а кто – нет, даже если начать борьбу против копий?
- Есть способ уничтожить всех клонов в радиусе примерно километра вокруг. И при этом «оригиналы» останутся живыми и здоровыми, – Виктор достал из кармана какую-то штуку, напоминающую процессор с материнской платы персонального компьютера и показал Елене. – Несколько этих устройств нужно будет закрепить вокруг базы Центрико на расстоянии не более тысячи метров. Я проникну на территорию базы и в определенный момент нажму на кнопку пульта дистанционного управления, тем самым запустив работу расщепителей.
- Расщепителей?
- Да. Эти фиговины, - Галкин протянул устройство Лене, - называются расщепителями. Они расщепляют и превращают в пыль всю мёртвую и клонированную плоть вокруг на расстоянии километра. Все клоны, если таковые будут находиться в пределах этого расстояния, просто растворятся. Оригиналы Карасёва и Курочкина останутся. Но это ещё не всё. Расщепители также убьют работу всей электроники и электрических устройств в пределах того же расстояния. Так что имитаторы, что навешаны под потолками и на стенах в «Центрико» и даже за его пределами, тоже перестанут работать. Беспрерывное автоклонирование прекратится. Так что, думаю, я вызволю из беды своих напарников. Таким образом я намеревался изначально спасать Павла Карасёва. Только вот теперь в лапы этих уродов попал и Миша.
- Я иду с тобой, – сказала Лена.
- Нет. Не нужно. Это опасно. Ты просто покажи мне, где расположен «Центрико». Я тебе очень благодарен за всё, что ты для меня делаешь. Если всё закончится благополучно, я вернусь за тобой. Вернусь и заберу тебя из этого ада. Отправишься со мной на Землю?
- Я бы с удовольствием, но…
- Ты любишь меня?
Лена посмотрела на него с мягкостью и грустью в её голубых глазах:
- В том-то вся и беда. Я тебя люблю. И ты был прав: я ненавидела тебя все эти годы за то, что ты оставил меня и вернулся на Землю. Тем не менее, продолжала верить, что ты вернёшься ко мне, и мы будем вместе.
***
Я пришел в себя. Открыв глаза, понял, что меня подвесили к потолку на металлической цепи, к которой мои руки и ноги были прикреплены скобами. Большая комната вокруг напоминала компьютерный склад или что-то в этом роде. Скорее даже заброшенное серверное помещение с валяющимися вокруг раскуроченными проводами, устаревшими компьютерами и камерами видеонаблюдения. Я попробовал пошевелить ногами, однако они были плотно сцеплены между собой. Руки были вытянуты вверх, я на них висел, и они также были сцеплены друг с другом. Кроме того, они уже затекли пока я был без сознания, и, казалось, вот-вот оторвутся от тела. Если бы мне сейчас освободиться и покинуть это дерьмохранилище, я бы поубивал всех. Да, так бы и поступил. Все вокруг предатели и твари!.. Они все суки, ублюдки и мрази! Я бы замочил их всех, и начал бы с Галкина и Карасёва. Ведь по милости этих сук, а не по чьей-либо ещё, я попал на эту тупорылую планету.
***
Как просто и быстро пробраться в логово неприятеля? Тщательно замаскироваться и зайти под видом «своего»? Может, раздобыть танк и прорваться внутрь на нём? Или зависнуть над базой на вертолёте и выпрыгнуть из него с парашютом, чтобы тут же начать атаку? Всё это уже пробовалось тысячу раз, и было не всегда успешно. Бандиты только и ждут твоей ПОПЫТКИ насильственного проникновения на их базу. А что, если просто попроситься у них войти? Без особо тщательной маскировки, просто подойти и попроситься у своих врагов войти к ним? Да, возможно в другой ситуации это показалось бы бредом. В данном же случае сама неудача, приключившаяся на пути к неприятельскому логову, была на руку. Виктор Галкин проник на базу «Центрико», свободно миновав контрольно-пропускной пункт, как и ожидал. На вахте стояли громилы – охранники, которые холодно и грозно уставились на вошедшего. На секунду Галкину показалось, что солдаты обо всём догадались. Догадались, что именно этот Виктор Галкин (хотя Галкиных, наверное, по городу бродит уже большое количество) является «оригиналом». И теперь они расстреляют его из автоматов прямо тут, на проходной. Да, они нацелили в него оружие. Но нацелили лишь в ожидании подтверждения, что этот вошедший на КПП Галкин является клоном. Виктор подошёл к встроенному в стену сенсорному монитору – идентификатору. Затем он приложил к монитору ладони обеих рук. На электронном табло, располагающемся чуть выше монитора, высветился код из пяти букв и двух цифр. Этот код сообщал о том, что дотронувшийся до монитора субъект – клон. Охранники тут же опустили автоматы, давая понять, что Виктор может пройти на территорию базы. Галкин прошёл. Направляясь к корпусам зданий, он бросил на землю чужие оторванные запястья, которые всё это время держал в руках. Затем освободил из застегнутых рукавов свои собственные руки, вытерев их от крови о свою куртку. Запястья, которые он выбросил, принадлежали тому самому клону Галкина, который пытался задушить Елену там, на городской улице. Оружием Галкин запасся. Во-первых, на плече у него висел всё тот же мощный «Джи – 300». Во-вторых, Елена отвезла его в лес, к схрону оружия. Этот тайник Лернер со своими девушками из борделя приготовили на случай отражения атаки, устроенной гоитхами из коррумпированных, имеющих силу и власть центров Лирентода. Или же гоитхов из других городов всей страны под названием Русск.
После того, как Виктор вооружился, Лернер показала ему, где находится «Центрико». Ну а затем Виктор с Леной объехали вокруг базы и на расстоянии от неё установили устройства – расщепители (семь штук). С помощью пульта дистанционного управления и расщепителей Галкин намеревался стереть с лица Аммиземли поблизости всех клонов, оставив тем самым только настоящих Карасёва и Курочкина. Виктор был уверен, что Михаил и Павел сейчас находились в «Центрико», то есть внутри кольца из расщепителей.
***
Я не знаю, что там болтал этот урод, подвешанный к потолку на цепи в складском помещении. Не знаю, удалит ли Скрибблер его речь из рассказа или оставит всё как есть. Это, в принципе, неважно. Суть в том, что я (Курочкин – оригинал) сумел своим импровизированным психопатическим поведением убедить всех в «Центрико», что я – злобный клон Курочкина. Они поверили. Приняли одного из моих клонов, бродящих поблизости, за оригинала. То есть как бы за меня. И этого клона они вырубили обломком железной трубы по черепу, а затем повесили его на складе. Когда он, подвешенный, пришёл в себя, то стал громко орать и материться. Говорил, что стоит ему освободиться, он всех уроет. В общем, к тому времени, как все поняли, что он – это не я, я уже успел «затеряться в толпе» других клонов. Сейчас я направлялся к контрольно-пропускному пункту, чтобы выбраться с базы и вернуться в отель-бордель. И кого же я увидел на пути к КПП? Галкина собственной персоной. Тут же нацелил в него пистолет. Он – в меня. Движения наши были практически одновременными.
- Ты – это ты? – молвил Галкин, готовый в любую секунду снести мне бошку.
- А ты? – ответил я, тоже держа его на мушке.
- И как же нам с тобой доказать друг другу, что мы – не клоны? – нахмурился он.
- Да х… его знает! – Я тоже был в тупике. – Хотя есть идейка.
- Какая? – Галкин уставился на меня, готовый выслушать любое решение. И в этот момент я понял (что-то подсказало мне), что передо мной настоящий Виктор Галкин. Ну, во-первых, насколько за последнее время я успел понять природу и повадки клонов – они начинают пальбу по чужаку, едва завидев его, безо всяких разговоров. Устроены они так – мочить всех. Ну, или почти всех. При создании клона ему закладывается информация (он программируется как робот) на уничтожение определённых субъектов. Иными словами, если бы сейчас передо мной стоял клон Галкина, а не сам Галкин, он бы со мной не проводил разъяснительную беседу, а просто пристрелил бы меня. Ну, а во-вторых… А нет никаких во-вторых! Я просто знал, что это был настоящий Виктор Галкин, а не хренов клон. Вот и всё. И я более чем уверен, что в тот момент Галкин чувствовал и проигрывал в голове всё то же самое по отношению ко мне.
- Мы одновременно убираем оружие и идём искать Карасёва, – сказал я. – Вот моё предложение.
В чёрных глазах Галкина мелькнула благодарность. Благодарность мне, этому миру, Богу за то, что я действительно оказался настоящим Курочкиным. Виктор вздохнул с облегчением и убрал пистолет. Я тоже свой убрал.
- Мы пойдём искать Пашку, – Галкин отцепил от пояса пульт дистанционного управления. – Но после того, как облегчим себе задачу и сузим круг поисков.
- Для чего это? – кивнул я на пульт.
Галкин сказал, что вокруг базы расставлены расщепители, которые он сейчас приведёт в действие и которые сделают так, что все клоны в «Центрико» и немного за его пределами растворятся. Также Виктор рассказал об устройствах – имитаторах, которые автоматически клонируют всех, кто к ним приблизится. И что работа расщепителей также выведет из строя все близлежащие имитаторы. Поэтому клонов на базе не будет, и у нас хватит времени, чтобы отыскать Карасёва.
Галкин нажал на кнопку пульта. Двумя секундами позже началось кое-что, чего мне видеть ещё не доводилось. Там, за пределами базы, вокруг стала разбухать яркая световая окружность. Она становилась всё больше и шире, постепенно стирая собой всё близлежащее пространство. Пространство и небо просто растворялись в надвигающихся и увеличивающихся подобно огню атомного взрыва гигантских ярко-оранжевых всполохах. Это был один из таких моментов в моей жизни, когда во мне предательски стали разгораться пульсации обжигающего страха. Я перевёл взгляд на Виктора. Он выглядел спокойным, зачарованно наблюдая за происходящим. Но эта зачарованность в его лице не была наивной. То есть, создавалось впечатление, что Галкин не впервые наблюдал это необычное зрелище. В любом случае подобное явление, в какой бы раз перед тобой оно ни происходило, без зачарованности наблюдать не получалось. Что касается меня, мой разум не переставала угнетать мысль, что мы с Виктором вот-вот сгорим заживо от этой разрастающейся световой бездны. Или же она просто нас удушит, и мы упадём замертво как от ядовитых паров адова пламени.
«И последуют семь знамений, которые продемонстрируют разделение людей на два противоположных лагеря. Один лагерь ознаменован силами добра, другой – зла. Добрые силы находят сосредоточение в царстве Истины, которая символически…».
Да. Что это я?! Это ведь не конец света, а всего лишь конец клонам. Яркий свет заполнил всё вокруг. Но на этом всё: ничего страшного не произошло. Я закрыл глаза. Темнота в моих веках резко покраснела и тут же стала опять чёрной.
Всё.
На этом «апокалипсис» закончился. Когда я открыл глаза, всё было как прежде: окружение, лунная ночь, корпуса зданий, ограждение вокруг базы. Всё было цело и на месте. Мимо нас с Галкиным стали мелькать вооруженные гоитхи, облачённые в камуфляжную форму, спрашивающие друг у друга:
- Что это была за херня?! Нас что, чем-то хотели спалить? Или это какое-то природное явление, мать его за ногу!..
Солдаты не обращали на нас внимания. Наверное, потому что видели в нас всего лишь двух тупорылых клонов, отбившихся от общего «стада». Хотя теперь, после мощной световой вспышки, устроенной расщепителями, поблизости не осталось ни одного клона.
***
Яркий свет расщепителей, заполнивший пространство, исчез, погрузив всё вокруг в абсолютный мрак. Как и говорил Виктор, из строя были выведены все электрические и электронные приборы. «Центрико» теперь находился в полной темноте и тишине. Но это продолжалось недолго: спустя минуту, на базе включились генераторы резервного питания, предназначенные для поддержания освещения.
- Что теперь? – подал я голос. – Нас очень скоро разоблачат. Успеем отыскать Пашку?
- Поправка, – ответил Галкин. – Нас уже разоблачили.
Он кивнул куда-то за мою спину.
Обернувшись, я понял, что у нас большие проблемы. В искусственном подсвечивании, разорвавшем смольно – чёрную ночную пелену, к нам с Виктором с разных сторон приближались громоздкие фигуры. И это были не просто охранники с оружием или клоны. Нам предстояла схватка со зверогоитхами. Эти монстры, возможно, были теми самыми, что сидели тогда рядом со мной в баре у отеля: два гоитха с львиными мордами и один – с мордой быка.
«Он знает небеса, способен сосчитать звёзды, перечислить всё, что ни есть на Земле, и измерить саму Землю…».
Именно так характеризуются у разных народов боги древней мифологии; боги с зооморфными и антропогенными признаками, то есть, с головами зверей и человеческими телами. Что касается наших теперешних противников – я был не в курсе насчёт их интеллектуального коэффициента (может, его вообще не было…), да и не очень-то они были разговорчивы. Единственным, блин, отчаянным проявлением их искусства был мордобой. И это был необыкновенный мордобой. Точнее сами бойцы были необычно сильны и ловки в бою, чем при приближении к нам не преминули похвастаться. Этих бойцов с необычной внешностью сразу же осталось двое вместо троих. Виктор из своего «Джи – 300» завалил одного из львиномордых на месте. К запаху наэлектризованности и пороха в воздухе прибавился ещё и запах крови. Однако за сиюсекундной победой сразу же последовала крупная неудача: сильный удар мощной лапой в грудь заставил Галкина выронить свою пушку и отлететь назад метров этак на двадцать. Тут же гоитх с львиной мордой, который ударил Виктора, поднял с земли «Джи-300» двумя лапами за дуло и, размахнувшись, с силой разбил её на части об асфальт. Затем направился к ближайшему корпусу лаборатории, у стены которой корчился от боли шмякнувшийся Галкин.
Мне же достался гоитх с бычьей внешностью. Я стоял, смотрел на него, он - на меня. Честно, зрелище было невероятным. Передо мной словно бы и вправду было то самое чудовище, которое было рождено Пасифаей, женой греческого царя Миноса. Рождено после связи Пасифаи с быком, посланным Зевсом на Крит для заклания. По преданиям, Пасифая испытывала противоестественные чувства к этому быку. В итоге и появился на свет Минотавр.
Ветерок играл бурой шерстью на морде и теле «Минотавра». Я глядел на него, стараясь ни одним мускулом на лице не выдать свой страх. Зверогоитх сверлил меня злобными, налитыми кровью глазами. Морда перекосилась гримасой ненависти и презрения. Ноздри расширялись и сжимались: казалось, из них вот-вот пыхнет пламя. Ритмичные сокращения мускулатуры чётко обрисовывали торс, словно у качка-атлета. Мощные бицепсы на руках ассоциировались с каменными глыбами. Руки-лапы были сжаты в кулаки. Зверь был готов в любую секунду ринуться в бой. В руках у меня появилась толстая и прочная осиновая дубина с остро наточенным ножом-наконечником (дубину я раздобыл здесь, на базе; а ещё автомат-пистолет). В какой-то момент холодное лезвие ножа сверкнуло отразившимся в нём светом осветительных фонарей. Вынув дубину из ножен, я ринулся на быка. Словно отражение в большом невидимом зеркале, повторившее мой манёвр, «Минотавр» кинулся на меня. В удары, что наносились мной по вражеской голове, морде, туловищу, я вкладывал все свои силы, ярость, злость, которые только могли во мне быть. Бык трясся, отшатывался, но и не думал о том, чтобы упасть на землю. Было видно, что мои побои причиняют ему боль. Я получал его кулачищами удары в голову, торс. Кроме того, он пинал меня по ногам и в живот так, что я отлетал в стороны словно тряпичная кукла. Честно – не знаю, как получилось так, что после боя у меня не было сломано ни одного ребра, ни одной кости. И почему Бог не оставляет меня после всего того неправедного, что я делал в своей жизни...
Бык швырял меня в разные стороны так, что мир вокруг ходил ходуном и вертелся словно обезумевший. Будто его кто отпустил с цепи. Однако и я не упускал возможность нанесения удара сопернику. Я рассёк ему голову, выбил глаз, разрезал плечо и лапу. Ему же довелось поддеть меня на рог и перекинуть далеко через себя. Я шваркнулся о сваленные в кучу старые ящики. Дотронувшись до живота и убрав от него руку, увидел, что она вся в крови. Но, как выяснилось потом, рана была не очень глубокой и не очень опасной. Так что и в этом случае удача была на моей стороне. Этого нельзя было сказать о зверогоитхе. Его голова была вся сплошь изранена. Шерсть на морде слиплась от крови. Вместо правого глаза из глазницы болталась вена с окровавленным ошмётком. Я размахнулся копьем-штыком и, прицелившись, метнул его в монстра – махину. Копьё вонзилось аккурат «Минотавру» во второй целый глаз. Теперь гоитх ослеп полностью. От его жуткого, завывающего рёва спина покрывалась мурашками. Он повалился на колени, держась руками за морду.
- И это всё? – попытался съязвить я, хотя уже сам не мог ровно стоять на ногах, чувствуя, как в каждом миллиметре моего тела пульсирует тяжёлая боль.
Шатаясь, падая и вновь поднимаясь, я проковылял к Минотавру. Достал пистолет-автомат и нацелил в быка.
- Да, это все, бычара, – проговорил, осознавая, что сражение действительно закончилось. – Теперь тебе п…ц!
Нажал на спуск, выпустив в него все пули, что были в патроннике автомата. Затем отбросил опустевшее оружие.
Зверогоитх лежал мёртвый. Обессиленный, я упал рядом, чтобы немного прийти в себя.
***
Я обернулся на возню и крики позади. Там шла другая битва. Изорванный напрочь львиными когтями и зубами, окровавленный Галкин с ножом в правой руке из последних сил бросился на зверогоитха. Крепко вцепившись тому в гриву свободной рукой, Виктор с сумасшедшим воплем вонзил льву в голову нож по самую рукоять. Лев вновь с силой отшвырнул Галкина в сторону. Сам же взялся лапами за нож и вытащил его из головы.
- Сука!!! – Налетел на него Галкин из сумрака ночи со вторым ножом в руке. – Получи, урод косматый!!! Вот тебе!!! На ещё!!! Это что, боец?! Мешок ты с г…ном и коготками кошачьими – вот ты кто!
Он размахивался и размахивался, нанося колюще – режущем оружием удары зверогоитху куда придётся – в голову, в шею, в плечи, в грудь. Лев жутко ревел, пытаясь скинуть с себя проворного, наглого и цепкого обидчика. В конце концов, нож, что гоитх вытащил из своей головы, он с силой вогнал Галкину в грудь.
«Нет. Только не это…», – пронеслось у меня в голове. Я понимал, что Виктору уже не выбраться живым из этого всего.
- Не-е-т! – закричал я, видя, как лев поднимает двумя руками обмякшее тело Галкина и с размаха швыряет его грудью о стену так, что из спины Виктора, пропоров насквозь плоть и одежду, вылетает застрявший в грудной клетке нож.
Зверогоитх с львиным обличием непроизвольно падает на четвереньки. Его начинают бить судороги. Словно подстреленное на охоте животное, он неуклюже отползает в сторону, оставляя за собой кровавый след. Затем обессилено падает на асфальт и больше не шевелится.
В шоке превозмогая боль, я пешком, ползком – как получалось - добрался до Виктора. Прикоснулся к нему рукой, повернув к себе лицом. На всём его теле не было живого места. Его лицо было исполосано. На лбу, руках, шее кровоточили огромные ссадины. В его грудной клетке была дыра размером... с кулак. Виктор смотрел на меня. Медленно, сжимая зубы от неимоверной боли, прилагая усилия, он протянул ко мне руку и положил мне её на плечо.
- Наш межпланетный переместитель выведен из строя после световой вспышки, – молвил Галкин. – Найдёшь Карасёва. Потом, чтобы вернуться домой, у вас будет два выхода. Либо искать другой рабочий переместитель… - он зашелся кашлем, из его рта побежала кровь. – Либо запоминай адрес: Лиддиргжский бульвар, улица Грейво, дом 30. Там в подвале находится громоздкое устройство по перемещению сквозь время. Запустишь его – на мониторе появится инструкция по применению. Прочитай. Ничего особо сложного там нет. Вы с Пашкой сможете вернуться на Землю. Но у работы этой машины есть побочный эффект. При перемещении…
Он не договорил. Его рука ослабла и упала с моего плеча. Судорожное дыхание прекратилось. Я приложил два пальца к его шее: пульс не прощупывался. Слёзы собрались комом у меня в горле. «Прости», - только и смог прошептать я.
Сразу в двух направлениях раздался многократный топот шагов. Я поднял глаза. Ко мне приближались два отряда вооруженных солдат. Тупоголовые идиоты! Они не имеют понятия, с кем связались! Мне нужно отыскать Карасёва и на этом…
На этом моя миссия ещё не закончится.
Глава 15
«Миссия Курочкина
Рассказ III. Спасение»
Скажи, из мыслей почему не хочешь ты моих уйти?
У нас с тобою нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.
Скажи, из мыслей почему не хочешь ты уйти
И сердце мне освободить
От ветра злобного, холодного, бушующего?
(Из жизни Курочкина Михаила)
Отец всегда пытался доказать мне, что в этой жизни больше всего нужно бояться ни Бога и ни чёрта, а себя любимого. Бог может только направить, чёрт – лишь поднасрать. Остальное зависит от человека – от того, как человек отреагирует на все почести и гадости, как воспримет всё то, что ему предназначено и как поведёт себя при возможности измениться в лучшую (ну, или же в худшую) сторону. Если честно, я до сих пор с точностью не могу сказать, на чьей я стороне – зла или добра. Предполагается, что – добра, однако в нашем мире между добром и злом такая тонкая грань, что порой начинаешь сомневаться, кто ты есть.
Предыстория к тексту
Герман двигался по территории базы неторопливым шагом. Шеф снова негодует; сейчас Герман поднимется к нему в офис, и шеф опять заведёт старую песню. Начнёт расспрашивать, зачем вся эта глупая операция с похищением землянина и переправлением его на Аммиземлю.
Свинцовое небо вот-вот разревётся. Земля беззащитна перед его ледяными слезами. Однако никакой дождь не страшен бродящим по научно-военной базе «Центрико» вооружённым солдатам и охранникам. Они делают свою работу, днём и ночью наблюдая за тем, чтобы ни одна посторонняя душа без разрешения не проникла в «Центрико». Они - что роботы, запрограммированные на несение своему начальству службы… Словно псы, не ведающие сочувствия, усталости, слабины. Псы, готовые ринуться в атаку и растерзать противника в любой момент зимой, весной, летом и осенью, не обращая внимания на непогоду или, к примеру, надвигающийся конец света.
***
Всю жизнь ты ждёшь наступления того дня, когда сможешь сказать себе: «Я больше не боюсь.
Не боюсь испытаний, что выпадут мне на долю. Не боюсь оглянуться назад и без сожалений посмотреть на своё прошлое, без презрения принять тот факт, что мне нужно полюбить сегодняшний день и с лёгким сердцем встретить завтрашний. Я уже сделал то, что помогло мне справиться с сомнениями».
Герман разобрался с теми, кто искалечил его жизнь. То есть почти разобрался... Дело осталось за малым – добить своего врага. Герман уже преодолел тот уровень самокопания, когда, проделывая всё задуманное, ты превращаешься во врага самому себе. Растаптывая свою душу и личность, ты всеми силами держишься за единственную истину о том, что по-другому нельзя. Нельзя, чтобы тем, кто унижает и бьёт тебя, всё сходило с рук. Нельзя забывать о понятии достоинства и чести даже когда тебя бьют по одной щеке, и ты должен молча подставить другую. Если ты со всем соглашающееся, трусливое, запуганное, жалкое существо, значит тебе чересчур задурили голову тем, что нужно быть правильным, таким каким тебя хотят видеть твари-манипуляторы. Ведь именно тогда тобою очень легко помыкать, заставляя забыть о принципах свободы и ценностях непревзойдённости духа.
Злодеем Герман не родился. Раньше он был просто полицейским здесь, на Аммиземле. Затем он стал полицейским, который перешёл дорогу тому, кому не стоило её переходить. Не стоило, если, конечно, ты не настолько крут, что способен самолично уничтожить весь вражеский клан. Герман не то чтобы не был крут для того, чтобы сразиться со своим врагом. Но у него была жена, и она погибла во время его разборок с преступниками. Потеряв жену, Герман потерял всё, что у него было – уверенность в справедливости, любовь к жизни, снисходительность к окружающей действительности. Он замкнулся в себе, неделями и даже месяцами не выходил из дома, пил. А однажды он был в одном движении от того, чтобы всё это прекратилось. Навсегда. Всего лишь в одном движении. В тот момент холодный металл дула «Кольта», проталкиваемого к самому горлу, напомнил свинцом лежащую на сердце боль... Герман не надавил на спусковой крючок, и его кровью не окропило кухонную стену. Не надавил не потому что испугался смерти, и в последний момент передумал упасть в её объятия. Он не выстрелил в себя, так как на этом свете у него оставалось одно дело. Нельзя было умирать, не разобравшись с этим делом.
Галкин.
Нельзя было умирать, не разобравшись с Виктором Галкиным. Ведь именно Галкин был виновен в смерти Риты, жены Германа.
***
Герман прошёл небольшой вестибюль и приблизился к высоким металлическим дверям. Перед дверями стоял вооруженный гоитх – рослый, плечистый охранник в тёмном военном костюме и кепке. На плече у него висел огромный автомат «Суоми-КПУ». На груди справа в виде оранжевого овала красовалась нашивка с тёмно-серебристой надписью «Центрико». Прикладывание ладони к сенсорной панели в стене заставило металлические двери с глухим гулом расползтись в стороны. Герман убрал руку с панели, наблюдая, как на плазменном мониторе повыше панели появилась его (Германа) фотография с прорисовавшимися именем, фамилией и идентификационным номером.
Номером сотрудника «Центрико». Прямо под сенсорной панелью загорелась зелёная лампочка, провозглашавшая о том, что вход посетителю разрешён. Герман двигался по широкому, недлинному коридору, освещённому люминесцентными лампами. Задумчиво глядя перед собой, он ощущал, что его жизнь заворачивалась в какой-то таинственный водоворот. Казалось бы, цель ясна как день: нужно покончить с землянином, превратившим существование Германа в ад. Месть – вот цель. Нужно отомстить тому, кто этого заслуживает. И всё уже практически получилось. Всё идёт как надо. И пусть руководство отчитывает и распинается. Пошло оно к чёрту!
Подойдя к лифту, Герман уже собирался нажать кнопку вызова. В этот момент он почувствовал, как по коже сами собой побежали мурашки будто от какой-то неясной угрозы. Что-то находилось в непосредственной близости – это стало ощутимо. Он повернулся налево. Опасливый взгляд врезался в существо, что стояло в паре метров. Герман облизнул губы, по-прежнему недоверчиво глядя на субъекта. Это был зверогоитх (аммиземлянин с туловищем гоитха и головой тигра). Он был высокий (почти под два метра ростом), широкоплечий, мускулистый; один из зверей, что был на службе в «Центрико». Из всего этого следует, что данный гоитх-тигр был натренированным, закалённым громилой с единственной задачей – убивать. В конце концов, Герман нажал кнопку вызова лифта, бросил последний взгляд на тигра, который просто патрулировал здание вместе с другими бойцами. Едва двери за Германом закрылись, как в этом же коридоре первого этажа появилось ещё три вооруженных громилы. Правда не со звериной внешностью, а с обычной.
Выйдя из лифта в коридор седьмого этажа, Герман увидел ещё одного бойца со звериной внешностью. На этот раз с головой быка. Буйвол в широкой тёмно-зелёной форме держал в лапе-руке плазменный пистолет серии «R-100». За спиной у него был автомат, на поясе – рация. Этот зверь был ещё похлеще первого: глаза источали суровый стальной взгляд, лапа то и дело сжимала «R-100». Казалось, свирепость и ярость исполняли каждую клетку существа. Эта тварь была похожа на пережравшего стероидов наркомана, для которого окружающий мир – лишь мишень, подлежащая уничтожению. Герман просто вошёл в кабинет своего шефа, возле которого и стоял зверогоитх. Марк Центрико был не просто шефом Германа. Ему принадлежала вся лаборатория, база, научное и военное оборудование. Кроме того, в его распоряжении была целая армия гоитхов и их клонов. В ближайшем будущем он планировал завладеть всем городом. Именно Марк однажды высказал мысль об изобретении устройств – имитаторов, занимающихся клонированием приближающихся к ним гоитхов. А затем развесить эти устройства по всему городу, чтобы наделать побольше клонов для пополнения своей армии злобных солдат-убийц. Такой трюк был частью стратегии Марка. Все вокруг считали Центрико чокнутым миллиардером. Сам же он себя называл изобретателем. Точнее изобретателем – спонсором. Он хотел доказать всему миру, что при хорошем спонсировании наука может творить чудеса. Если правильно подойти к идее, из науки можно выжать всё. Даже то, что при обычном раскладе ставится под большой вопрос.
- Знаешь, - заговорил Марк, когда Герман вошёл в кабинет, захлопнув за собой дверь, - меня трудно чем-то удивить.
Герман смотрел на него спокойным и, как могло показаться, не очень дружелюбным взглядом. Хотя в последнее время глаза Германа выражали всё больше антипатии и недружелюбности ко всем окружающим, будто мир сошёл с ума окончательно и доверять кому-либо в нём было глупо.
- Но ты, - продолжал тем временем Центрико, - исключение. Ты словно идейный генератор, производящий на свет не те идеи, что были бы полезны для общества, а невнятные, нужные лишь тебе самому. В общем, ты как ребёнок-вундеркинд, который умён не по годам, но какого-то хера зациклился на том, что он именно ребёнок! Твои идеи нужны лишь тебе самому, чтобы ты, никому ничего не объясняя, успокоил свой разгорячённый пыл. Знаешь, почему я взял тебя в помощники? Мне нужен был гоитх, который был бы не просто умелым и ловким полицейским, выпускающим из тела щупальца и крепко, до хруста костей, сжимающим ими ж..пы и головы противника. Я искал разгневанного на всю вселенную воина, умеющего приносить пользу обществу. Ты же просишь меня помочь тебе похитить чувака с чужой планеты для того, чтобы заманить в ловушку другого чувака с этой же чужой планеты. Теперь я спрашиваю тебя твёрдо, не проще было бы отправиться на эту чужую планету и шлепнуть этих двух ненавистных тебе чуваков там? Зачем вся эта тягомотина с похищением, клонированием?
- Я в свою очередь тебе отвечаю, - подал голос Герман едва Центрико окончил свою речь. – Виктор Галкин убил мою жену. Убил и не извинился за это! Просто шлёпнуть его за это было бы не по-гоитхски. Перед тем, как он сдохнет, он должен почувствовать свою слабость, стыд от проваленного задания, от проваленной им миссии. Во-вторых, он должен испытать горечь утраты своих друзей и почувствовать вину за их гибель. Вот потом его можно будет и шлёпнуть. Заманив его в ловушку, я прикончу его, как он убил её. Павел Карасёв у нас. Галкин с Курочкиным уже на Аммиземле. Они прибыли сюда его выручать. Они придут сюда, на базу. Уверен, они найдут тысячу и один способ, как проникнуть на её территорию незамеченными. Но на этот раз противники будут им не по зубам. Если Галкина и Курочкина не прикончат их собственные клоны, они столкнутся с армией зверогоитхов. Жду – не дождусь подойти к израненному, истекающему кровью Галкину и прикончить его выстрелом в лоб.
Марк отник от рабочего офисного стола, на который опёрся руками. Роста Центрико был среднего. Его приятное лицо, несмотря на гнусность внутреннего мира, и большие карие глаза сверкнули насмешкой к словам Германа. Он поправил галстук (большую часть времени Марк ходил в деловых нарядных костюмах, при галстуке) и лаконично изрёк:
- Пора заканчивать этот фарс! Таково моё решение.
Взяв со стола рацию, и нажав пальцем на кнопку, он громко произнёс:
- Л-25, быстро ко мне в кабинет. Действуй по плану 4.
Затем Марк вновь обратился к Герману:
- Я мог бы тебя просто сейчас пристрелить. Однако у меня, как и у тебя, свои причуды. Прости…
Марк быстро выдвинул ящик стола и достал оттуда миниавтомат «ТГ-250». Нацелив оружие в Германа, он кивнул:
- Руки подними.
Герман подчинился.
- Наверное, нам с тобой не следовало объединяться, Гер. Мы так и не поняли друг друга.
Герман смотрел на него без какого-либо удивления и страха. Лишь пустой и равнодушный взгляд. Но именно от этого взгляда в какой-то момент даже такому могущественному гоитху как Марк Центрико стало не по себе. Этот взгляд словно источали глаза дикого зверя. Но не загнанного в ловушку, а напротив – не знающего, что делать со своей свободой после того, как у него отняли что-то важное, смысл его жизни...
Что-то или кого-то.
Марк ожидал, что в любую секунду Герман дёрнется, попытается нанести удар, превратит одну из своих рук в щупальце или сгусток паутины, чтобы обездвижить ею Марка. Но Герман просто стоял и смотрел на Центрико, словно ожидая своей смерти и не собираясь давать отпор. Позади Германа хлопнула дверь: в кабинет вошел «Л-25». Едва Марк отвлёкся на секунду – его глаза метнули взгляд на вошедшего, а губ вновь коснулась самодовольная улыбка, - как Герман сделал свой ход. Он топнул ногой, приведя в действие хитрый механизм, вделанный в его ботинок, тем самым выпустив из толстой подошвы автоматическое лезвие ножа. Ещё секунда, и Герман подпрыгнул, нанеся удар ногой с торчащим из обуви ножом прямо в сердце Центрико. Обломав нож и оставив его лезвие в груди Марка, Герман вновь приземлился на пол. В тот же момент его сзади за плечи схватили огромные, сильные лапы.
«Л-25» - это было кодовое имя одного из личных охранников Центрико. «План № 4» - устранение подозрительного субъекта, находящегося в непосредственной близости от Марка Центрико. Герман проработал с Марком достаточно времени, чтобы изучить большинство кодовых имен, названий и слов. Сейчас Марк корчился на полу с ножом в сердце и истекал кровью. Зверогоитх с внешностью быка держал Германа за горло лапой, будто раздумывая, сломать своей жертве шею или оторвать голову. В конце концов, бык с силой швырнул Германа в направление окна... Болезненный удар головой, искры в глазах, оглушительный звон разбивающегося стекла и пластиковой оконной рамы… Все это осталось позади. Ну, разве что кроме боли в голове. Хотя на полноценное ощущение её у Германа времени не было. Он летел вниз головой с седьмого этажа. Это длилось секунды, и, проживая эти последние секунды своей жизни, Герман мысленно обратился с просьбой к Богу. Он попросил у Всевышнего лишь одно – где бы он ни очутился после столкновения с бездной тьмы, хотя бы ещё разок увидеть Риту; лицезреть её незабываемый нежный взгляд, прикоснуться к ней, дотронуться до её щеки губами и прошептать, как сильно он её любит.
Зверогоитх поднял с пола Марка, на груди которого красовалось огромное кровавое пятно.
- Я вызываю врачей, – словно электрическое жужжание трансформатора прогудел боец.
- В этом уже нет необходимости, - Марк еле-еле шевелил языком; его веки будто одеревенели, а лицо стало фиолетово-бледным. Он тяжело дышал, умирая прямо на руках гоитха-здоровяка. – Знаешь, почему я не стал себя клонировать? В этом нет необходимости. Я сделал кое-что намного круче, чем самоклонирование. Если это не последняя история о наших приключениях, то мир ещё услышит о Марке Центрико и увидит его.
Центрико умер.
***
«Уже почти месяц». С этой мыслью Михаил просыпался каждый день. И каждый день ругал себя за то, что ведёт себя как олух. В общем-то, к тому, что он олух, Михаил привык уже давно, ведь только олуху может нравиться всю жизнь гоняться за призраками. Очень часто твоему внутреннему голосу удаётся усыпить твою бдительность, успокоить тебя, убедить, что все неприятности позади. Но, даже несмотря на это, где-то в глубине души ты ощущаешь предательское покалывание – то, что обжигает кожу волной навязчивого страха. Этот страх порождает предрассудки по отношению к нормальной, уравновешенной жизни. А, возможно, он лишь пробуждает тебя от сладких снов, возвещая о том, что никакой уравновешенной жизни нет и в помине?
Михаил знал, что чем дольше он задерживается на Аммиземле, в городе Лирентоде, тем быстрее от него всецело ускользает его нормальная, уравновешенная жизнь. К тому же он понял, что лишь его возвращение на свою родную планету Земля сейчас может всё исправить и, в том числе, вернуть к жизни его начальника Виктора Галкина, который погиб в сражении на территории базы «Центрико».
***
Михаил всегда полагал, что то, во что человек не может поверить, способно изменить всю его жизнь. Сейчас он смотрел на Елену: её слезы говорили об истинных чувствах к Виктору Галкину. Её молчаливые слезы… Они поражали в самое сердце, словно молния возмездия, заставляя Михаила чувствовать себя эгоистом. При взгляде на то, как Лена пытается бороться со сминающей её горечью, как она, ошарашенная, наливает себе в стакан алкоголь и пьёт, у Курочкина возникло ощущение, что это он сам убил Галкина... Будто сам Михаил виновен в смерти Виктора, и, сообщив Лене о том, что Галкин мёртв, Курочкин поставил крест на своей человечности. Сообщив девушке, что её возлюбленного больше нет, Михаил как будто бы перечеркнул всю свою гуманность и приличие, моментально превратившись в дикаря.
То, во что ты не можешь поверить, меняет тебя. Отчаяние и мокрые глаза Лены говорили: «Это неправда. Я в это не верю. Он не мог умереть».
- Все еще можно исправить, – молвил Курочкин, наконец собравшись с мыслями. Глядя на Лену, он думал, как найти компромисс и облегчить её тяжбу.
- Что? – на мгновенье вырвавшись из забытья, девушка перевела взгляд на Курочкина. Одной рукой она вытирала слёзы, в другой держала стакан с виски.
Михаил взял её за руку и молвил, стараясь говорить как можно мягче и убедительнее:
- Лена, Вы не дослушали меня до конца. Да, Виктор погиб в сражении на «Центрико». Но я знаю, как можно всё исправить, как вернуть его к жизни, как сделать так, чтобы эта чёртова база вообще никогда не создавалась. Город будет освобожден от захватчиков, даже без вступления сейчас с ними в битву.
Лена смотрела на него, словно пациент на доктора, пообещавшего, что от неизлечимого недуга пациент оправится. Уныние в её глазах сменилось надеждой и благодарностью, хотя девушка ещё понятия не имела, что у Курочкина на уме. Она обняла ладонями руку Михаила и, словно бы стесняясь, тихо сказала:
- Вы вернёте его к жизни? Если так, то вернёте смысл жизни мне. Кроме Виктора мне никто не нужен. Если Вы когда-нибудь кого-то любили по-настоящему, то поймёте меня.
- Я поэтому и пришел к Вам, – мягко улыбнулся Курочкин. - Мне нужна Ваша помощь.
В глазах Лены всё ярче блестел огонёк. Она кивнула, вытерев остатки слёз. Она была безумно красива. Казалось, при первом же взгляде на неё любой мужчина должен был сказать себе: «Я нашёл свой идеал». Тёмные длинные волнистые волосы, большие голубые глаза, прекрасные губы, две родинки на шее – всё это являлось частью открытой приятной внешности. Вкусный аромат духов восполнял очаровательный женский образ. Михаил почувствовал ещё больше уважения к погибшему Галкину за то, что тому выпала честь объединить свою судьбу именно с такой женщиной, как Лена. Сейчас она была в белой шёлковой блузке и тёмно-серых брюках, и эта одежда как ничто иное шло ей. Хотя её красоту, наверное, не могло испортить ничто на свете.
- Умирая, Виктор назвал один адрес. Но перед тем, как отправиться туда, мне нужно выяснить кое-что о конкретных периодах из жизни этого города, а также самого Галкина.
Михаил и Елена разговаривали минут сорок. Курочкин, казалось, напрочь забыл о том, что ещё недавно Лена Лернер управляла борделем, в котором они сейчас сидели. Ещё недавно она была частью криминального мира планеты Аммиземля, сдавая для развлечений клиентам девчонок из своей группы. Теперь вся группа разбежалась, покинув город и бросив Елену одну. Многие жители Лирентода сейчас покидали свои дома. Они были уверены, что город уже полностью находится во власти Центрико. Они уезжали, не зная, что Марк Центрико и его помощник Герман Ристер мертвы. И что умертвили они себя сами - один другого. Обычных жителей в городе почти не осталось. Полиция, а также члены персонала базы-лаборатории «Центрико» сейчас проводили массивное расследование и выяснение всех деталей смерти известного и могущественного миллиардера, почему-то избравшего именно Лирентод в качестве города для реализации своих идей и планов.
***
Три недели Михаил скрывался от преследующих его гоитхов с базы «Центрико». После того, как Виктор Галкин погиб на той базе, Михаил покинул её. Он, конечно, помнил о том, зачем они с Галкиным прибыли на Аммиземлю. Не забыл, что должен отыскать и спасти Павла Карасёва. Но, умирая, Виктор произнёс название одного устройства и название адреса, по которому это устройство находилось. После этого Михаилу в голову пришла интересная мысль. Мысль о том, что можно обхитрить врагов, смерть и даже судьбу. Сначала Курочкин намеревался идти до конца, и во что бы то ни стало отыскать своего похищенного напарника. Но позже эта мысль отпала по двум причинам: во-первых, самогО Карасёва могло уже не быть вживых, а Михаил в процессе поисков мог сталкиваться лишь с агрессивными клонами Павла. Во-вторых, даже если Карасёв и был ещё жив, Михаил в процессе поисков всё равно мог сталкиваться с кучами агрессивных клонов Павла, среди которых найти настоящего Павла Карасёва было очень и очень трудной задачей. На это могли уйти месяцы. Несмотря ни на что, Михаил выполнит свою миссию, пойдя по иному пути.
***
Звук с треском распахнувшейся входной двери возвестил о том, что это вероятнее всего не Михаил Курочкин, которому понадобилось зачем-то вернуться. Елена бросилась к одному из кухонных шкафчиков, висящих на стене. Распахнув его, она достала «кольт» 45 калибра военного образца. Затем она подошла к двери и стала прислушиваться. Шаги по ту сторону, в холле, были отчётливые. Они были осторожные, прерывающиеся… Явно не обычные посетители, приходившие на час-другой снять девочек. Скорее всего, гоитхи из «Центрико». Может, полицейские? Хотя что с того? Полиция вся принадлежит «Центрико». Хотя самого Марка Центрико уже нет вживых, но разве у него не найдётся уйма заместителей – фанатиков? Его последователей, которые подомнут под себя весь этот так называемый бизнес? Разве со смертью главного дирижёра концерт прекратится и для ансамбля не найдётся другого мудака, который, бы умело махал своей палочкой?!
Лена распахнула дверь. Перед её глазами тут же возникли три мишени. «Кольт» мгновенно издал три громких хлопка один за другим. Трое вооружённых гоитхов в тёмной военной форме упали как подкошенные, получив пули в головы.
Всё?
Лена вздохнула. Её пальцы ещё крепче сжали пистолет. Нет, не может быть, чтобы всё было так просто. Эти молодые солдафоны на полу – так, пушечное мясо, для отвода глаз. Есть кто-то ещё, и этот кто-то составил враждебный план, осуществляющийся прямо сейчас… Лена ещё больше укрепилась в своих догадках, когда краем уха уловила движение сверху. Она подняла глаза: на потолке вниз головой стоял субъект, который уже в следующую секунду отцепился и спрыгнул вниз. Изящно крутанувшись в воздухе, он приземлился на ноги прямо перед Леной. Левой рукой он выбил у неё оружие, правой схватил девушку за горло и прижал к стене. Лена смотрела в глаза вторженцу. На её лице возникла усмешка, после чего девушка прохрипела:
- Центрико? Тебя ведь нет! Тебя убил собственный помощник. Ну, конечно! Разве такой, как ты оставит без внимания факт собственного клонирования?! Что же без тебя будет делать мир, если вдруг враги захотят тебя устранить?
Да, действительно перед Еленой был Марк Центрико. Ей не доводилось раньше встречаться с ним, говорить с глазу на глаз. Но она прекрасно знала, как Марк выглядит. Ведь телевидение и интернет сплошь пестрили его фотографиями. Только слепой и глухой одновременно мог не знать, кто такой Центрико и не знать его внешности. Тот, кто сейчас Лену душил, был похож на Центрико. И это сходство в принципе можно было назвать абсолютным. Однако этот двойник будто бы имел нарочито – грубоватую внешность Марка – оригинала. На фотографиях, что видела Лена, тот, настоящий Центрико выглядел как-то миниатюрнее, немного изящнее что ли. Он изящнее и миловиднее был сложен природой. А этот, что ворвался к Елене, имел вид солдата-качка, «очерствевшего» и «распухшего» от тренировок. Выглядел он ни ухоженным и утонченным миллиардером, а злобным убийцей, сверкающим мускулами и бицепсами. На реплику Лены о том, что он не мог не клонировать себя перед смертью, Центрико ответил, громыхая грубым, каким-то исковерканным, похожим на львиный рев, голосом:
- Клонирование – дерьмо, вчерашний день. Теперь есть кое-что покруче. Появилась возможность создавать суперсуществ с идеально устроенным геномом, клетками и кровеносной системой, которые не будут бояться болезней, ранений и смерти. Перед тобой пока что единственный экземпляр мужского пола. А ты станешь первым экземпляром женского пола. Ты удостоена чести переродиться, так же, как и Центрико, став кем-то другим и навсегда забыв о всех несчастиях мира сего. Я много слышал о тебе, полагаю, как и ты обо мне. Ты не из робкого десятка, часто смотрела в глаза смерти, но не покинула свой город даже столкнувшись с угрозой того, что Лирентод будет стёрт с лица Аммиземли. Ты мне нужна. И мы будем с тобой вместе. Навсегда. Ты ответишь, куда отправился Курочкин и где его искать и присоединишься к нам. В противном случае – умрёшь. Других вариантов нет.
- Лучше убей меня сразу, – прохрипела Елена, вцепившись руками в мощную лапу Центрико-двойника, сдавливающую горло девушки. – Курочкин рассказал мне о своих намерениях. Он проделает кое-что, чего ещё никто никогда не делал. Твоей лаборатории не будет, не будет твоей армии, секретных опытов, с которых ты когда-то начинал. Лирентод будет нормальным, спокойным городом. Русск – нормальной страной, не знающей никакого Центрико. Так что все свои научные выкрутасы ты можешь засунуть себе в одно место. Даже если я умру, я всё равно буду жить, а вот ты…
Она не договорила. Двойник Центрико прервал её фразой: «Выбор сделан». Без особых усилий он свернул ей шею и разжал пальцы. Беспомощное, обмякшее тело Лены упало на пол. Центрико с бесстрастным видом покинул гостиницу, оставив в ней лежать трупы своих подопечных и Лены.
***
«…Запоминай адрес: Лиддиргжский бульвар, улица Грейво, дом 30. Там в подвале находится громоздкое устройство по перемещению сквозь время. Запустишь его – на мониторе появится инструкция. Прочитай. Ничего особо сложного там нет».
Именно это сказал Галкин перед тем, как умер прямо на руках у Михаила. Он ещё говорил Курочкину про какой-то побочный эффект, но толком не успел рассказать об этом нюансе. В определенный момент Курочкин понял, что уже слышал об этой машине времени. Виктор умер, не объяснив до конца принцип её работы. Но Михаил знал, что она из себя представляет и теоретически имел представление, как она работает. Он слышал раньше о том, что пришельцы с других планет где-то прячут подобное устройство и держат эту информацию в строгой секретности. На деле же выяснилось, что никакой секретности нет, и данное оборудование просто валяется в каком-то там подвале на Аммиземле. У Курочкина к Галкину имелись вопросы такие, как кто создал эту машину и откуда он (Галкин) знает о ней больше, чем кто-либо другой. Но задать эти вопросы Виктору пока что не представлялось возможным по понятным причинам. А Галкин действительно знал об этом устройстве досконально. Он сам когда-то говорил своим подопечным (Курочкину в том числе): «Такая машина существует. Придёт время, и мы обязательно её протестируем». Такое время наступило. Михаил направлялся сейчас как раз на улицу Грейво, к дому № 30, где, по словам Галкина, находилась машина. Лена подсказала, в каком направлении искать эту улицу. Также она разрешила Курочкину взять со стоянки отеля «Харлей». Хозяин мотоцикла, ранее частый посетитель отеля Лены, пропал и не появлялся уже неделю. Возможно, он, как и другие жители Лирентода, сбежал из города в разгар пиршества Центрико. А, может, уже был мёртв, столкнувшись лицом к лицу со своим клоном или вооруженными солдатами. В любом случае «Харлей», по-видимому, ему уже был не нужен и теперь обрёл нового хозяина.
Курочкин ехал на мотоцикле по полуденному городу. Лирентод уже давно переставал быть собой. Время здесь остановилось. Оно словно вырвалось куда-то за пределы своей оболочки, оставив всё вокруг в пустоте и одиночестве. Город был пуст. Хотя и не настолько, чтобы позволять передвигаться по себе, как по абсолютно беспрепятственному пустырю. Разогнав железного коня до восьмидесяти километров в час, Курочкин увидел на сопровождаемой туями и вязами дороге небольшую группу патрульных. Когда он стал приближаться к патрульным и между «Харлеем» и вооруженными гоитхами оставалось не более ста пятидесяти метров, Курочкин ударил ладонью по чёрной кнопке на щитке мотоцикла. Из огнеупорного панциря, скрывающего под собой переднее крыло, рулевой стержень и опоясывающего бензобак, справа и слева выползли две миниатюрные модификации шестиствольного пулемета «скват». Следующим движением водителя мотоцикла было нажатие гашетки-курка, вделанной прямо в руль. Шквал громыхающих пулемётных очередей из крутящихся пушек затруднил ровный ход мотоцикла. «Харлей» стал дёргаться и вихлять, однако, предусмотрев это, Курочкин заранее сбавил скорость. Несмотря ни на что, при работающих пулемётах байк трудно было держать ровно. Михаилу повезло. Все шесть патрульных были расстреляны и раскиданы по перекрёстку, так и не произведя со своей стороны ни одного выстрела. Они, конечно, знали, что мотоциклы и автомобили в настоящее время могут быть снабжены встроенным автоматическим оружием и заранее могли предусмотреть это, наблюдая ещё издалека приближающийся к ним подозрительный «Харлей». И тем не менее бойцы из «Центрико» не успели среагировать и отбиться от врага. Причина могла быть более, чем банальной: они подумали, что кто-то из гражданских просто покидает город. На самом же деле у этого «кого-то» была совсем иная цель. Расстреляв патрульных и освободив себе путь, Михаил отпустил гашетку и вновь нажал чёрную кнопку на щитке, убрав назад в панцирь мотоцикла пулемёты. «Харлей» вновь стал набирать скорость.
***
По адресу Лиддиргжский бульвар, улица Грейво, дом 30 находился старый пустой универмаг. По-видимому, это был один из тех объектов Лирентода, которые закрылись по каким-то причинам давным-давно. Возможно, даже ещё до возведения пресловутой «Центрико». И по каким-то причинам данный магазин, перед которым сейчас стоял Курочкин, просуществовал в таком запущенном виде до настоящего времени. Неужели не нашлось богатея, который бы выкупил строение, землю, на которой оно находилось, чтобы переоборудовать их на своё усмотрение? А правительство. Оно тоже кладет х... на решение вопросов с бесхозными городскими объектами? Там, на Земле – родной планете Курочкина – такое было бы маловероятным. Здесь же… С другой стороны, всё это сейчас не имело никакого значения. Основные мысли должны быть сосредоточены на том, что находится в универмаге (скорее всего, в подвале универмага). На устройстве по перемещению во времени. Михаил снял с головы мотоциклетный шлем и бросил его на землю. Оставив «Харлей» одиноко стоять на пустой стоянке, он направился к наполовину разбитому, покорёженному входу в здание.
Конечно, не стоило рассчитывать, что на полках продуктового отдела исходят паром свежие продукты специально на тот случай, если какой-нибудь байкер заскочит перекусить нахаляву. Это уже было бы чересчур. Хотя Курочкину не помешало бы хорошенько поесть. С тех пор, как начал скрываться от гоитхов из «Центрико», Курочкин не жевал ничего, кроме как по возможности умыкнутых с прилавков фруктов и гамбургеров. Теперь у него не было времени думать даже об этом. Он всем сердцем надеялся, что Виктор был прав и что здесь действительно находится устройство по перемещению во времени. Если есть хоть какая-то доля вероятности, что это устройство работает, то сушествует шанс на удачный исход всей этой истории. Обратного пути нет. Просто вернуться назад на Землю было неприемлемым решением. Ведь тогда Михаил не спасёт своих друзей, не вернёт их к жизни. Этого нельзя было допустить.
***
Внутри универмаг выглядел ещё хуже. Здесь царили полный бардак и беспорядок. Пустые полки и стеллажи были свалены и покрыты толстым слоем пыли. Пол был усеян мусором, пустыми коробками. Главным сейчас было отыскать здесь подвал. Курочкин не стал долго задерживаться, и двигался по магазину, внимательно осматриваясь. От входа до противоположной стены было метров двадцать пять. Распихивая ногами коробки и склянки, Михаил прошел всё помещение прежде чем наконец-то увидел в углу железную решётку с ручкой, вделанную в пол. «Вот он!»,- пронеслось в голове, и самодовольная ухмылка появилась на лице Михаила. Впрочем, она быстро исчезла, потому что слева, у разбитой витрины, Курочкин засёк движение. Прислонившись спиной к стене, там сидело какое-то существо, которое больше не собиралось таиться и скрывать своё местоположение. Оно поднялось во весь рост, и Курочкин почувствовал, что о машине времени в этом городе знает не только он и Елена. Ведь тут, прямо у спуска в тот самый заветный подпол, находился один из зверогоитхов с базы. Наверное, охранял вход от незваных гостей типа Курочкина? Это был даже не зверо -, а птицегоитх. Гоитх с внешностью грифа. Курочкин отступил назад. В его голове мгновенно нарисовалось следующее: он выхватывает пистолет, разряжает его в грифа. Птицегоитху пули нипочем. Он приближается к Михаилу, протягивая когтистые руки к его горлу. Михаил отбрасывает пустое оружие, затем бежит к выходу. Очутившись на улице, он садится на мотоцикл, заводит его и въезжает в здание, начиная из пулемётов расстреливать врага. ..
Но все эти мысли в один момент прогнал резкий и неприятный запах. После более тщательной оценки стало ясно, что перед Михаилом находился никакой не боец-убийца, а обычный прохожий. Курочкин сделал ещё один шаг назад, но не потому что испугался врага, а потому что боялся, что сдохнет от злое…учего перегарища. Убийственного перегарища, разливающегося из клюва птицы-гоитха. Пошатывающееся существо с красными глазами протянуло руку к Курочкину:
- Подкинь теньер…и-ик… братан!
- Шёл бы ты куда подальше! – огрызнулся Михаил и спокойно направился к решётке в полу, оставив алкаша в одиночестве.
Выхватив «кольт», Курочкин двумя выстрелами сбил замок на решётке. Затем подошёл ближе, нагнулся, поднял её двумя руками и отбросил в сторону. Обернулся, наблюдая, как гоитх-бродяга вновь возвращается к стене и валится спать на груду обломков и барахла. Курочкин смело и ловко спустился по лестнице в подвал. Там, внизу, рядом с лестницей на стене находился защищённый пластмассовой крышкой щиток распределения энергии. Михаил сорвал крышку и стал нажимать кнопки, пока в подвале не загорелись лампы освещения.
Пожиратель людоедов
Время – непостижимая для умов разумных существ штука… Странная, капризная, неподдающаяся контролю и бескомпромиссная. С другой стороны, время само по себе напоминает живое существо – хитрое, коварное, жестокое и вечно голодное. Время – это самый настоящий людоед. Может, никто об этом часто и не задумывается, но оно питается… Питается людьми. Человек рождается в этот мир и сразу же попадает в зубы такому злейшему существу, как время, которое в течение определенного периода мусолит и пережёвывает свою добычу. Годы (челюсти времени) перетирают добычу, превращая её из свежей и только что приготовленной, сочной в потускневшую, дряблую, измотанную и обмякшую. В конечном итоге, даже когда жизнь покидает тело добычи, и остаются лишь бренные останки, время и здесь не теряет свою проворность: оно до последнего обгладывает каждую нашу кость, пожирает каждую частичку иссохшей плоти. Обгладывает то, что остаётся от человека, до полной переработки и исчезновения погребённых останков.
Время – людоед, и это факт. Именно так считал Михаил Курочкин. Что бы ни происходило с нами, кем бы мы ни были, как бы ни терзала нас жизнь или наоборот – ни прыгала перед нами на задних лапках - мы всё равно остаёмся жертвами. Добычей зверя по имени Время. И ничего нельзя с этим поделать. Единственное, что остаётся, - слушать стук хладнокровного сердца пожирателя чужих жизней. Этот стук отражается тиканьем настенных или наручных часов, звуком будильника в твоём сотовом телефоне, голосом диктора теле – или радиовещания, отмечающим конкретную временную точку. А ещё стук сердца времени отражается пульсацией наших собственных смертных сердец. Время же, напротив, - бессмертно. Это единственный враг, которого можно слышать и ощущать, но нельзя до него добраться, чтобы свернуть ему шею. И с каждым днём твоя жизнь становиться короче, потому что время откусывает от неё кусок. Словно могучий, но недружелюбный волшебник, оно превращает из настоящего в прошлое лучшие моменты, что могут произойти в твоей жизни. Повториться этим моментам не суждено больше никогда, и всё это заслуга времени. Что касается настоящей любви, например, она бывает только один раз. Ну, максимум - три… Нет, по поводу трех раз – это, конечно же, шутка. Любовь может быть только одна. Всё остальное – альтернативы. Некоторые говорят, что никакой любви нет, и что её придумали жадные ублюдки – продавцы цветов. Или же просто безмозглые фантазёры. Однако для того, чтобы понять, что в твоей жизни было что-то прекрасное и незабываемое, нужно ВРЕМЯ. Это злобное существо – людоед, которое превращает настоящее в прошлое, заставляет понять, что жизнь с нами не считается, и мы должны и обязаны с жизнью считаться. Если ты можешь испытывать истинные, чистые, прекрасные чувства, но жизнь говорит: «на взаимность ты не имеешь права», значит права на обоюдную любовь у тебя просто нет. И с этим ничего нельзя поделать.
Михаил до сих пор считал, что только воля случая не позволила ему быть с его любимой. Света была единственной, и никто другой ему не был нужен. Любовь – это особое явление. В коварности и сучести она времени уступает не очень уж много. На тему истинной любви можно написать целую энциклопедию – рассуждалку или наговорить аудиороман. Что же касается Михаила Курочкина – установление подлинности чувств у него сводилось к нескольким вопросам: «Почему я не могу ЕЁ забыть даже после того, как она меня отвергла?»; «Почему я не могу забыть именно ЕЁ, если в жизни мне доводилось общаться с множеством других женщин?»; «Почему она не уходит из мыслей, будто издеваясь и не понимая, что причиняет боль?»; «Что же тогда другое, по разумению людей, должно представляться настоящей любовью, если не вот это?». Михаил уже давно понял, почему люди заканчивают жизнь самоубийством, спиваются или подсаживаются на иглу. Но ему это не было нужно. Пусть этот мир – полное г... Пусть справедливость в нем сведена к минимуму, либо же её и вовсе не существует. Пусть наполнен этот мир по большей части негативом и злобой. Но просто так, по собственному желанию, из него уходить – это глупо. Это неправильно. Уйти человек успеет всегда, а вот постараться удержаться в седле – вроде как разумно и даже интересно порой. Курочкин пришёл к этому после того, как однажды сам был на грани… На краю пропасти.
Света работала секретаршей в том же институте, сотрудником которого являлся и Михаил. Света пришла в это учреждение намного позже, чем туда же в отдел «Охотники за аномалиями» устроился Курочкин. Но как только он её увидел, сразу понял, что они с ней должны быть вместе, что она - его вторая половинка. Никто другой в этой жизни ему просто не был нужен. Однако, как это обычно бывает, у Светланы были другие планы на жизнь, и в них Михаилу места не нашлось. На его комплименты она лишь благородно улыбалась, на предложения скоротать свободное время в кафе деликатно отказывалась, мотивируя это тем, что абсолютно нет времени. Несмотря ни на что, Михаил не сдавался. Когда-то он любил сочинять стихи, но позже забросил это занятие. И теперь ради Светланы возобновил это хобби. В стихах, которые он посвящал и дарил ей, он называл её ангелом и всем сердцем верил в то, что жизнь всё же позволит им быть вместе. Ему было приятно находиться в обществе Светы. Она была красивой, скромной, умной, располагающей к своей персоне. Ему так и не удалось добиться её внимания. Однажды он зашёл в приемную с букетом тюльпанов для Светы. Девушка посмотрела на Михаила. Помимо смущения в её глазах мелькнуло что-то ещё… Неодобрение. Однако она попыталась его не выказать и скрыть за улыбкой.
- Миш, - она опустила глаза, - ты ведь уже давно меня понял. Любой женщине, конечно, всегда приятно получать комплименты, принимать подарки, цветы. Твои стихи очень красивы, прекрасны. Ты умеешь очаровывать – я говорю это искренне, не кривя душой. Но твоё внимание ко мне слишком категорично и непоколебимо; мне казалось, мы с тобой уже всё выяснили. От всей души желаю тебе найти свою единственную, с которой ты обретёшь счастье.
Михаил пил. Он понял, что его жизнь теперь уже никогда не будет прежней. Вместе с тем она и никогда не будет живой на все сто процентов. Он осознавал, что такое поведение по отношению к себе бывает у ребёнка, дующегося и ненавидящего окружающих за то, что не позволено заполучить любимую игрушку. Но Курочкин этого не стыдился. Тем более что взрослая любовь и детские игрушки – разные вещи. С игрушкой можно наиграться и, когда она надоест, отбросить в сторону и забыть о ней. От настоящей любви просто так не избавиться – разве что стереть себе память. С рождением чувств душа человека превращается в злобного тирана, который будет до конца дней тебя терзать.
Курочкин пил. Его даже уволили с работы. И если бы не его начальник Виктор Галкин, слово которого в институте имело вес, неизвестно, что бы теперь с Михаилом было. Галкин не дал Курочкину опуститься окончательно. Предварительно вправив ему мозги, Виктор восстановил его на прежней должности. Михаил решил просто продолжать жить и работать, закрыв теперь навсегда сердце для посторонних. Он убедил себя, что вместо выражения пессимизма к жизненной пустоте, образовавшейся подобно неисцеляемой язве, он должен во что бы то ни стало сродниться с этой пустотой. Тогда станет легче. Хоть немного. И ему действительно стало легче, хотя при воспоминаниях о прошлом иногда всё еще из глаз начинали бежать слёзы. Зато теперь появилась гордость за самого себя - ведь больше Михаил никогда не позволит себе очутиться в каком-нибудь амурном капкане, словно тупой, неумудрённый опытом мальчишка.
С игрушкой можно наиграться, а затем просто отбросить в сторону. Любовь же считает игрушками людей. Она играет с их душами и сердцами, потом сводит с ума, заставляя людей укорять себя за то, что поддались ей. Она поражает организм, словно наркотик. Вызывает привыкание к себе и зависимость. Михаил помнил об этом, подойдя сейчас к машине по смещению во времени. Так получилось, что ему нужно будет отправиться в прошлое, ровно на одиннадцать лет назад, в 2003 год. Что касается самого Михаила Курочкина – ровно через год, в 2004 году, он познакомится со Светланой. Он не хочет этого. Не хочет с ней знакомиться. Не хочет, чтобы в его груди зарождались чувства к Светлане. Может быть, пока будет возможность, как-нибудь заодно предупредить того молодого Курочкина из 2003 года, чтобы при взгляде на секретаршу по имени Света он гнал на хер мысли о том, чтобы влюбиться в неё? Но как это сделать? Они всё равно увидятся, и он влюбится в эту девушку. Этого не избежать – разве что только убить себя молодого…
Ладно, всё это второстепенно! Сначала нужно вообще суметь запустить устройство по перемещению во времени, чтобы отправиться в прошлое и предостеречь Галкина и Карасёва, что в 2014 году они погибнут, суметь их убедить в этом. Если этого не произойдет, то все старания Курочкина, считай, прошли впустую.
Хотя переместитель во времени не походил на какого-нибудь железного монстра типа гладильного аппарата из фильма по Стивену Кингу «Давилка», всё равно от него веяло чем-то необыкновенным, мистическим и… межреальностным. Этот переместитель («Пожиратель людоедов» - так Курочкин окрестил его мысленно) напоминал собой четыре слепленных воедино банкомата. Над «банкоматами» сверху простиралась длинная панель с расположенными на ней четырьмя большими кнопками. Над ними была чёткая надпись «Запуск». Каждая из кнопок подписывалась цифрами «1», «2», «3», «4». Всё выглядело так, что для того, чтобы запустить машину, необходимо было поочередно запустить все эти кнопки. Михаил ткнул кнопку с цифрой «1». Ничего не произошло. Машина оставалась выключенной. В подвале было прохладно. Стены и пол были бетонированные. Курочкин понажимал все четыре кнопки на панели, однако «пожиратель» по-прежнему был в состоянии покоя. Тогда Михаил с размаха пнул ботинком по среднему ящику-отсеку с криком: «Давай же, ё… твою мать!». После этого железный монстр замигал электронными табло своих отсеков и стал монотонно гудеть. Гудение было негромким, но непрерывным и действующим на нервы. Где-то тут, на устройстве определённо находился рычажок или тумблер, включающий саму машину. Как выяснилось, пронумерованные кнопки на панели служили для приведения машины в рабочий режим. Когда на всех четырёх мониторах погасли синие заставки, на их смену пришли надписи. Точнее это была одна и та же надпись на всех четырёх мониторах: «Устройство готово к работе». Прошло секунд десять, и мониторы вновь мигнули, высветив ещё одну надпись. На этот раз это было начало инструкции: «Нажмите кнопку с номером «1». Курочкин подчинился и нажал кнопку. «Введите год, в который Вы намереваетесь отправиться», - тут же выдала машина. Теперь надпись загорелась только на крайнем мониторе, над которым на панели была кнопка «1». Михаил набрал на клавиатуре «2003» и, едва эта цифра заполнила крайний монитор, как на трёх остальных замигало: «Нажмите кнопку с номером «2». Курочкин подчинился и тут же увидел на мониторе под кнопкой «2»: «Введите буквами месяц». Михаил набрал: «апрель». Нажав кнопку «3» после того, как об этом попросили два оставшихся монитора, он увидел на третьем мониторе: «Введите дату». Ввел «15». Ну и на последнем четвертом мониторе нужно было ввести точное время в прошлом, в которое собираешься отправляться. «18 часов 00 минут», - набрал Курочкин. Таким образом, Михаил задал себе пункт назначения «18 часов 00 минут, 15 апреля, 2003 года». После этого субъекту было предложено не отходить от машины более чем на три метра пока не закончится процесс хронопортации. Именно тогда он (субъект) будет успешно перенесён в своё личное прошлое, период которого был задан в приёмнике машины времени. Работающая машина загудела громче и натужнее. Уже в начале процесса временного смещения (хронопортации) Михаил увидел ещё два одновременно мигающих сообщения на мониторах. Первое было: «До окончания текущего процесса хронопортации осталось примерно 7 минут». Второе предупреждало: «Помните, что после проведения одних суток в личном прошлом смещаемого во времени субъекта, субъект подлежит самоликвидации. Его ранняя копия из прошлого затронута не будет и продолжит полноценное существование». Михаил смотрел на это мерцающее послание, потеряв дар речи. Так значит, запустив машину времени, он купил себе билет в один конец? Он никогда не вернётся назад в будущее, а в прошлом просуществует лишь один день, после чего будет стёрт с лица земли. Может, исчезнет в один момент подобно тому, как исчезает огонь зажжённой на ветру спички. А, возможно, просто превратится в чёрный пепел, который никто и не заметит. Скорее всего, это и есть побочный эффект, о котором перед смертью пытался сказать Виктор Галкин. Курочкину оставалось лишь надеяться, что суток ему хватит, чтобы предупредить Карасёва и Галкина образцов 2003 года о том, что их ждёт в 2014 году. В этом состояла заключительная стадия миссии Курочкина.
Процесс хронопортации набирал обороты. Помимо того, что подвал стал заполняться запахом озона и отовсюду вокруг машины всё громче и громче раздавался треск, окружение стало меняться. Это выглядело невероятно. Пространство стало искажаться и походить на карикатурное отражение реальности. У Михаила Курочкина было множество врагов, и он жил с этим. Но сейчас будто само пространство рассвирепело и захотело сцапать Михаила. Воздух нагревался. Лицо Курочкина взмокло словно в парилке. В конце концов, подвал полностью исчез, превратившись в сплошное смазанное, неразборчивое пятно. Это пятно сдавило Михаила, едва не переломав ему кости. Оно поглотило субъект смещения во времени и выплюнуло его уже по ту сторону…
И вновь «Упырь с холмов»
Местный алкаш Вася бродил по деревне до самого заката, и лишь к концу дня ему удалось проникнуть в продуктовый магазин с чёрного входа и спереть с полки бутылку с водкой. С кроссовкой на одной ноге он добрался до пустыря. Голова болела неимоверно. «Выпивку раздобыл, а вот с ужином не вышло», - грустно думал Василий, сидя на земле и глядя на перевёрнутый кверху дном казан. Его мысли нарушил какой-то посторонний звук, и Вася вздрогнул. Едва уловимое движение раздалось справа, там, где лежал белёсый череп животного. С вытаращенными красными глазами, в изумлении, бродяга наблюдал, как зашевелилась сухая почва. Из неё показалась огромная когтистая лапа. Вася, непроизвольно икнув, пристально глядя на «чудо», стал двигаться назад, елозя по земле пятой точкой. Двигался он, пока не упёрся в подножие ближайшего холма. К тому времени перед ним из разрытой земли возвышался странный и жуткий силуэт не то человека, не то демона, глаза которого медленно открывались, пробуждаясь ото сна. С его серого тела понемногу осыпалась налипшая земля, а сам он продолжал неподвижно стоять, напоминая злобную карикатуру, пробуждающуюся в тёмно-малиновом свете уходящего дня. Существо зашагало – медленно и тяжело. При ходьбе его руки-лапы чуть покачивались. Когда оно поравнялось с оцепеневшим и намочившим от страха штаны Васей, тот принялся шептать слова молитвы и креститься. Про бутылку он уже забыл, да и головной боли словно не было. Зато теперь в ушах громыхало кое-что – учащённый стук собственного сердца. Когда демон скрылся за холмом в сгущающейся темноте, Вася запрокинул голову назад и, закрыв глаза, глубоко вздохнул. Нутро исполнилось приливом облегчения.
Если бы Вася не был заворожен зрелищем пробуждающегося от дневного сна демона, то определённо заметил бы кое-что другое. Он бы увидел, как слева метрах в пятнадцати, прямо над поверхностью земли постепенно стало образовываться светящееся пятно, которое время от времени выплёвывало из себя электрические сгустки. В какой-то момент вместо очередной порции электричества из светящегося образования вылетел человек. Он ударился головой о дерево и шмякнулся без сознания на землю как раз в тот момент, когда увиденный Васей демон направлялся в сторону от холмов.
Первое, что сделал Курочкин придя в себя, - поднял руку и взглянул на часы. Они показывали ровно шесть вечера. Михаил снял их и отбросил в сторону. Он знал, что больше они ему не понадобятся, ведь всё, что у него осталось, - одни сутки. Сутки, чтобы закончить задание и распрощаться со временем навсегда. А заодно и с жизнью. К тому же если часы показывали ровно шесть часов, значит они накрылись: преодолев временной барьер и будучи выброшенным из потока хронопортации, Михаил ударился головой о дерево и вырубился. Сколько он пролежал без сознания, было загадкой. Но если даже, к примеру, всего минуту, значит большая стрелка на циферблате должна была сдвинуться на эту минут вперёд. Но она не сдвинулась, а застыла на отметке «12». Михаил огляделся вокруг, держась за ушибленный лоб. Окружающая картина сводилась к пустырю и нескольким холмам, что на нём возвышались. Именно у этих холмов сейчас и находился Курочкин. Он хорошо помнил этот день. Именно в этот день одиннадцать лет назад Виктор Галкин образца 2003 года направил Михаила Курочкина и Павла Карасёва тоже образцов 2003 года за город, в село под названием «Росы». Карасёву и Курочкину было поручено расследовать дело о чудовище, что появилось в Росах. Оно бесчинствовало здесь, пожирая домашний скот, принадлежащий жителям села. И охотники за аномалиями должны были остановить монстра. Курочкин из 2014 года помнил, что будет происходить сегодня ночью. Они с Карасёвым и с одним из сельчан по имени Семёныч расстреляют упыря - монстра. Карасёв и Курочкин захотят на следующий день отвезти убитого монстра в свой институт для изучения, однако взошедшее солнце сожжёт мёртвое тело упыря. Охотники за аномалиями вернутся назад ни с чем и получат …здюлей от Виктора Галкина.
Сейчас Курочкина из 2014 года упырь с холмов интересовал мало. Михаил из 2014-го должен найти здесь себя самого, Михаила из 2003-го, а также Галкина из 2003-го и рассказать о будущем, чтобы попытаться предотвратить всё, что случится на планете Аммиземля.
Недолго думая, Михаил покинул пустырь с по-прежнему раскалывающейся от боли головой. Он направился прямиком в село, к дому Семёныча, у которого охотники за аномалиями остановятся на ночь. Именно Семёныч рассказал им о звере и о том, что это за существо. Михаил плёлся по грязной неровной улице, внешний вид которой уже сливался с темнотой опускающейся на село ночи. Если бы всё в жизни было настолько же просто, как переместиться в собственное прошлое и пробыть там какое-то время, может и жизнь была бы намного симпатичнее. А возможно, наоборот – ещё более отвратительной. Михаил двигался по сельской улице, и его сердце взволнованно билось, когда он начинал осознавать, что является самым настоящим путешественником во времени. Это ощущение, возможно, даже покруче, чем ощущения от настоящей любви… Курочкин шёл вперёд, бесстрастно глядя на мелких собачонок, выскакивающих ему навстречу и облаивающих его. «Дальнейшая жизнь, - думал он, - аж до 2014 года – она зависит от сегодняшнего дня. А также от того, как я себя в нём поведу. Нужно постараться не быть полным мудаком.
Перед ним наконец-то был дом Семёныча. Припаркованный у ворот фургон охотников за аномалиями смотрелся в этом селе какой-то диковинной штукой. Михаил подошёл к окну фургона и заглянул внутрь, на всякий случай – убедиться, что его двойник или двойник Карасёва не находятся в машине. Возникло ощущение дежа вю, и это чувство принесло очередную порцию тёплого волнения в груди. Сердце чуть ускорило бег. Всё происходило по-настоящему: он был здесь, в 2003-ем (его здесь было два) и он просуществует как минимум до 2014-го. А при удачном исходе и 2014 год не будет последним для него. Он уже собирался было повернуться и войти во двор. Но сзади раздался щелчок оружейного затвора.
- Не двигайся, – предупредил строгий, спокойный голос. Курочкин, конечно же, узнал этот голос. «Вот оно, началось», - пронеслось в голове.
Повисла пауза. Курочкин поднял руки вверх, раздумывая, с чего начать свой рассказ. Однако неловкость исчезла сама собой, когда голос сзади спросил:
- Кто ты такой?
Курочкин ответил:
- Нажми на кнопку выключателя на столбе, чтобы включить фонарь. Ты разглядишь меня получше. И поговорим.
Очередная пауза. Наконец собеседник сзади щёлкнул выключатель. Свет фонаря на высоковольтном столбе стал рассеивать темноту. «Хорошо, - подумал Курочкин. – Начало положено».
- Ладно, свет я включил, – вновь заговорил мужчина.- Теперь поворачивайся и отвечай, кто ты.
Курочкин повернулся. Его точная копия, которая была моложе него ровно на одиннадцать лет, стояла и целилась в него из пистолета.
- Можешь пристрелить меня, а можешь выслушать, – молвил Курочкин из 2014-го. – В любом случае жить мне осталось меньше суток. Но если выслушаешь, узнаешь кое-что очень важное. То, что сохранит жизнь Карасёву и Галкину.
Даже при не очень ярком свете ночного фонаря было видно, как Курочкин из 2003-го побледнел и замешкался.
- Ты что, - сказал он Курочкину из 2014-го, - мой клон? Или какой-нибудь грёбаный андроид?
- Ни то и ни другое. Я - это ты, только одиннадцать лет спустя. Переместился сюда прямиком из 2014 года. Там, в будущем, Галкин и Карасёв попали в стрёмную ситуацию. Разрулить её представилось возможным лишь отыскав машину времени и отправившись в прошлое.
- Чувак… - улыбнулся Курочкин из 2003-го. – Мне тоже нравится «Терминатор». Я люблю пересматривать его снова и снова. Но чтобы помешаться на этом…
- Ведьма, дуб и демон… - перебил веселье своего двойника Курочкин из 2014-го. – Ты рассказывал своим друзьям о том случае из своего детства, верно?
Лицо Курочкина из 2003-го мгновенно вновь стало серьёзным. Он недоверчиво и ещё более настороженно смотрел на своего двойника:
- Рассказывал. И что?
- Но ты ведь никому не говорил о том, - продолжал тем временем Курочкин из 2014-го, - что начав читать заклинание и окроплять из банки дуб с вселившимся в него демоном, ты нассал в штаны от страха? Ты обоссался, увидев, как дуб начинает превращаться в кровоточащего монстра...
Лицо Курочкина из 2003-го стало совсем бледным как простыня. Он вздрогнул, словно его ударило током. Вздрогнул и опустил пистолет, по-прежнему не сводя глаз с Курочкина из 2014-го.
- Я был ребёнком… А эта дрянь…
- Не надо передо мной оправдываться. Лучше спроси, откуда мне это известно. Ведь ты никому никогда об этом не говорил? Даже самому себе признаться в этом стеснялся?
Курочкин из 2003-го стыдливо опустил глаза, словно его превратили насильно в провинившегося школьника.
- Да не волнуйся. Никто никогда об этом не узнает. Я просто хочу, чтобы ты понял, что ты – это я.
Молодой Курочкин вновь поднял глаза:
- Что произойдет с упырём, ради которого мы с Пашкой сюда приехали? Давай, ответь. Раз ты из будущего, то должен зн…
- Сейчас отключат электричество, – не дал Курочкин из 2014-го договорить своему двойнику. – Затем вы втроем – ты, Карасёв и Семёныч – убьёте это чудовище. Кстати оно нужно для исследования в институте. Поэтому не стоит дожидаться утра. Везите труп монстра прямо сейчас, потому что утром солнце сожжёт его, как оно поступает со всеми вампирами.
***
Ровно в 15.00 Виктор Галкин подошёл к своему кабинету и увидел, что дверь приоткрыта. «Что за?..», - насторожился Виктор. Он поставил на пол портфель и вытащил из-за пояса револьвер. Затем аккуратно толкнул дверь. Тут же опустил и спрятал оружие.
- И что это мы здесь забыли? – На его лице появилось раздражение. – У вас своего кабинета нет? Какого чёрта?..
Михаил Курочкин стоял у стола и спокойно смотрел на него.
- Ты что, оглох?! – ещё пуще разозлился Галкин, разведя руками. – Как ты отомкнул кабинет?
- Ключ от кабинета мне передал мой двойник из будущего. Он извлёк ключ из Вашего кармана когда Вас прикончили на базе «Центрико».
Виктор изумлённо смотрел на своего подчинённого, затем нахмурил брови и произнес:
- Ты что, бухой? Где Карасёв?
- Он проверяет, как там в морозильном отсеке труп упыря из села, которого мы привезли ночью.
- Ну хоть что-то радостное. Значит, привезли?
- Привезли, – кивнул Курочкин. – Можно изучать. Думаю, директор будет доволен.
- Молодцы. Так ты проник в мой кабинет раньше меня, чтобы похвастаться, что вы успешно справились с заданием? А это кто ещё такой? – Галкин указал в сторону стоящего спиной к нему у окна субъекта. Едва Виктор произнёс это, как субъект повернулся лицом.
- Это что, какой-то розыгрыш? – пробурчал Галкин, глядя поочередно на двух Курочкиных.
- Я же говорю, - сказал Курочкин, с которым Галкин только что разговаривал, - это мой двойник из 2014-го года. Думаю, Вам лучше выслушать его. И очень внимательно. – С этими словами первый Курочкин покинул кабинет.
Галкин всё ещё недоуменно взирал на человека у окна, который как две капли воды был похож на только что удалившегося из кабинета подчинённого. Разве только выглядел этот другой «Курочкин» чуть старше и увереннее в себе. А ещё его лицо имело более брутальные черты.
- Вы что все с ума меня решили свести?.. – в смятении произнёс Галкин.
Двойник Курочкина неторопливо прошёл через комнату, встав прямо перед Виктором:
- У меня осталось меньше трёх часов. Я просто исчезну с лица этого мира. Такова плата за использование возможности перемещения в прошлое.
- Что ты городишь? – не унимался Галкин.
- … Машина времени на Аммиземле, – ответил «Курочкин».
В глазах Галкина чётко блеснуло изумление:
- Машина на Аммиземле? Так значит, она работает, чёрт побери! Этот чёртов гуманоид – изобретатель. Он сейчас гниет в нашей земной тюряге. Но, выходит, он сказал правду? Машина по смещению во времени существует?
- Существует. Не сомневайся в этом. Она находится…
-… по адресу: Лиддиргжский бульвар, улица Грейво, дом 30, – закончил Галкин за Курочкина. – Продиктовав мне этот адрес, он попросил отпустить его на свободу. Но я отправил его за решетку. Сам же вознамерился по возможности проверить, действительно ли там, на Аммиземле, в городе Лирентоде спрятан аппарат по переносу во времени.
- В 2014-м ты подскажешь мне, как запускать эту машину.
- Ну, может к 2014-му году я буду в курсе, как с ней работать. Но сейчас я лишь знаю о том, что она существует.
- Ладно. Сейчас главное не это, – ответил Курочкин. – В самом ближайшем будущем ты отправишься на Аммиземлю. Там познакомишься с девушкой по имени Елена Лернер.
- Всё правильно. Директор отправляет меня на Аммиземлю в качестве секретного агента.
- Так вот, - продолжил Курочкин, - ты познакомишься с Лернер. После этого ты должен выяснить у неё, где находится вот этот ублюдок и его сподручные.
Михаил вытащил из кармана фотографию и протянул Виктору:
- Это Марк Центрико. Ты должен будешь его убить. Его и всех, кто будет вместе с ним противостоять тебе. Пока что таких немного, и они, можно сказать, сейчас беззащитны поэтому-то сейчас нужно наносить удар, а не потом, в 2014-м.
- Почему нужно это делать?
- Во-первых, избавишь от захвата и изничтожения свой любимый Лирентод.
- Любимый? – переспросил Галкин. – С каких это пор Лирентод стал любимым для меня?
- С тех пор, как вы повстречались с Леной. Кстати, во-вторых, ты таким образом и её спасёшь. И совет вам да любовь…
- Совет да любовь? О чём ты? И кто она такая, эта Лена?
- Придёт время – сам поймёшь. Ну и, наконец, если ты не убьёшь пока ещё уязвимого Центрико, не предотвратишь осуществление его проекта по созданию научно-военного комплекса, то в 2014 году его помощники похитят Карасёва здесь на нашей планете. Мы с тобой отправимся на Аммиземлю его спасать, где ты и он погибнете.
Михаил не стал уточнять тот факт, что Карасёв, возможно, останется вживых, хотя и отыскать его будет практически невозможно. Он просто сказал Галкину, что Павел погибнет в будущем.
- Перед смертью, - продолжил Курочкин, - ты расскажешь мне, где находится машина и как с ней управляться.
Галкин слушал рассказ, на радость Курочкина, поверив каждому слову. Виктор сел на стул, какое-то время смотря в никуда. Затем закурил.
- Я всегда знал, что с такой работой, - наконец сказал Виктор, - мы когда-нибудь довы…бываемся. Нас просто-напросто убьют. Но что поделать?
Он истерически улыбнулся и взглянул на Курочкина:
- Для нас ведь иного не предусмотрено?
Михаил серьёзно и бесстрастно смотрел ему в глаза:
- Запомни: если ты не убьёшь Центрико, вам с Карасёвым жить только до 2014-го года.
- Ты сказал, тебе осталось меньше трёх часов?
- Машина сообщила, что субъект, перемещаемый в собственное прошлое, просуществует там лишь сутки. Затем самоликвидируется.
- Прямо какая-то страшилка детская… - противно улыбнулся Виктор. Затем он вновь встретился взглядом с Курочкиным. – Ну ладно, не бери в голову. Извини меня. Окружающие могут пострадать во время твоего саморазрушения?
- Честно говоря – не знаю. Но на всякий случай я уберусь куда-нибудь подальше. На тот же пустырь, к примеру, за селом «Росы». Ещё кое-что: нужно учесть возможность, что если Центрико удастся преуспеть в своих грязных делах, не исключена война галактического масштаба. Добившись успехов на Аммиземле, он врядли на этом остановится. Думаю, он использует своё детище для того, чтобы отработать его и на жителях других планет. Может быть, и нашей тоже.
- В чём заключается это его детище? – спросил Галкин.
- Он создаст питающиеся электричеством устройства по автоклонированию, которые развесит повсюду. Люди и гоитхи, приблизившиеся к этим устройствам, будут сами того не осознавая производить собственных клонов. Клонов-убийц, которые тут же на месте будут расправляться со своими оригиналами и вообще со всеми, кто не будет принадлежать армии Центрико.
- А ты случайно не один из..?
- Если бы я был злобным клоном себя самого из будущего, я бы уже поубивал вас всех. Или бы погиб, сражаясь с вами. Ни о чём другом клоны думать не настроены.
- Ясно. Но все-таки как тебе удалось убедить себя из 2003-го, что всё, что ты говоришь – правда?
- Просто напомнил кое-что, о чём знал только он и больше никто. Что касается тебя, Виктор – примерно через год после этого дня ты расскажешь нам с Карасёвым о твоей первой встрече с монстрами. Ты тогда был школьником, и попал в историю о странной твари, которая убивала людей. Тебе удалось избежать нападения, но это существо… Вокруг было много растерзанных им людей. И это вовсе не было детской страшилкой, верно?
Виктор смотрел на Михаила, словно на какое-нибудь ожившее существо из кошмарных снов.
Детских кошмарных снов, о которых досконально знает лишь тот, у кого они были.
Когда Галкин вновь встретился взглядом с Курочкиным, то почему-то почувствовал на себе груз ответственности за будущее. И не только за своё. Что-то заговорило, нет закричало внутри, предупреждая о необходимости выполнить нечто очень важное. И Галкин выполнит всё, что поручил ему Михаил Курочкин из будущего. Сам же Курочкин вскоре посмотрит на настенные часы и увидит, что до расплаты за побег за пределы своего времени осталось всего-ничего. Когда стрелки на циферблате начнут вплотную приближаться к шести часам вечера, Михаил из 2014-го молча покинет кабинет Галкина. Он выйдет на улицу, сядет в фургон охотников за аномалиями и уедет за город. Там, на пустыре за селом «Росы» он выйдет из автомобиля и, окинув долгим взглядом небо, вспыхнет ярким пламенем. Мгновенно превратится в пепел, который разнесёт ветер. После того, как Курочкин из 2014-го выйдет из здания института, чтобы сесть в машину, он ещё раз столкнется с Курочкиным из 2003-го года. Он положит своему молодому двойнику руку на плечо и произнесёт то, что Курочкин из 2003-го будет помнить всегда:
- Самое главное – никогда в жизни ни в кого не влюбляйся и не теряй головЫ. Почему? Тебе может не повезти, и твоя любовь окажется безответной. А это опасно, дружище. В жизни ты можешь напиться по какому-либо поводу, затем проснуться как ни в чём не бывало. Можешь возненавидеть сегодняшний день, но завтрашний полюбишь. Можешь быть равнодушным к окружающим, пока однажды не осознаешь, что ты такой же человек, как и они. Можешь совершать ошибки, которые сегодня выглядят как катастрофа, но через день-другой ты будешь вспоминать о них со смехом. Любовь же, настоящая любовь, – это такая дрянь. Она сделает так, что ты будешь пить всю жизнь, и как ни в чём не бывало проснуться уже не получится. Если она захочет – ты будешь ненавидеть каждый день и каждую его секунду. Если только она пожелает – ты забудешь насовсем о том, что ты человек такой же, как и все окружающие… А самое главное - в её власти заставить тебя поверить в то, что жизнь твоя – ОДНА БОЛЬШАЯ ОШИБКА, которую необходимо исправить…
Затем взрослый Курочкин чуть помедлит, после чего добавит:
- Вы с нею никогда не будете вместе! Запомни это.
На пустыре, перед тем, как превратиться в пепел, Михаил из 2014-го вспомнит своё самое любимое стихотворение из всех, что ему довелось сочинить после разлуки со своей любимой:
Наступит день, и ты сумеешь позабыть свою любовь,
Пусть все смеются – ведь они привыкли видеть лишь стереотипы,
И как бы ни было обидно, но рассвет сотрёт твои мечты,
Жизнь почему-то любит выставлять себя большою драмой
В самом жалком свете…
Наступит день, и ты сумеешь позабыть свою любовь,
Пускай жестокую, но настоящую и светлую
Как чистое прикосновенье неба,
Она умрёт (она, наверно, не имела права жить),
Но всё равно спасибо ей за тёплые, приятные,
Хотя и не совсем счастливые мгновенья.
Мы верим в то, что жизнь должна нам дать ответ –
Зачем горит звезда, бежит река, бутон рождает розу
И почему в душе обязан зажурчать
Тех самых чувств ручей,
Которые, скорей всего, заставят
Превратиться его в слёзы.
Пусть одиночество порою неподвластно,
Но
Ведь мир – большой, сумбурный и безумный хаос,
Мы верим в то, что жизнь когда-нибудь докажет нам,
Что справедливость – явь,
А не утопия, как, вроде бы, казалось
Наступит день, и ты сумеешь позабыть свою любовь,
Мир запрещает быть с ней –
Его право,
Ничто не сможет ведь разжалобить судьбу:
Она у каждого своя – своеобразны её нравы
Возможно, не наступит день, когда сумеешь позабыть свою любовь,
Всё также (хоть не для неё)
Горит звезда,
Журчат ручьи,
Бутоны расцветают в розы,
Ты будешь верить в то, что жизнь когда-нибудь, возможно,
Даст ответ,
Что справедливость – явь
И что в глазах не просто так застыли слёзы…
***
Михаил Курочкин встретится и познакомится с секретаршей по имени Светлана и всё повторится вновь. Он не сможет пресечь своих чувств к ней, но на этот раз не признается ей в любви, не будет сочинять для неё стихи и дарить ей цветов, хотя ему очень захочется это сделать. Однако жестокая и правдивая фраза «Вы с нею никогда не будете вместе! Запомни это» врежется в его мозг навсегда. Эта фраза охладит и утихомирит стремление к заветной мечте.
И надежде на спасение от одинокой, безответной любви.
Вне времени. Книга 2
© Copyright: Александр Скрибблер, 2025
Свидетельство о публикации №225082700045
Свидетельство о публикации №225082700045
Рецензии