Брат

Меня бьют, бьют сильно. Я падаю. На моих губах вкус крови и песка. Я пытаюсь встать, но мне не дают. Я снова и снова падаю, больно ударяясь о землю. Я плачу, нет, я кричу. Но мне никто не приходит на помощь...

Каждое лето я проводила у бабушки в деревне. Счастливое, беззаботное и безмятежное. Мы загорелые и худые. Наши коленки и локти не заживали до самого сентября, наши волосы выгорели на солнце и светятся пшеничным светом.

Каждое утро мы уходили гулять под ворчание моей бабушки.
— Опять куда-то намылились... Не уходите далеко, скоро обедать, — говорила бабушка. — Танюшк, золоташк, ведь не дозовусь тебя...

Но мы уже не слышали этих слов. Мы шли купаться на пруд. В этом пруду мы периодически по очереди «тонули». Но каким-то неведомым способом спасали друг друга. Однажды я утонула совсем. Как меня вытащили, я не помню, очнулась я на берегу, когда меня били по спине, чтобы из меня вышла вся вода. Мой разум был затуманен, но я быстро пришла в себя. Мы полежали немного на берегу и решили сегодня больше не плавать.

Вокруг полно развлечений. Мы забирались в стога и устраивали там себе лежбище. Весь день мы питались подножным кормом. Варили картошку с поля в консервной банке, ели ягоды, сурепку и много других растений, названия которых мы не знали. Заходили за водой в первый попавшийся дом, и нас поили из колодца, угощали блинами, молоком, иногда конфетами. Игры придумывались на ходу и были незатейливыми, но поглощали нас на весь день.

Вечером мы приходили домой. Искусанные комарами и ужасно уставшие. Бабушка ругалась и под стрекот сверчков вела меня в дом. Я устало прощалась с друзьями и они расходились по домам. Ба ставила передо мной сковороду жареной картошки, наливала молока и я лениво съедала почти всё.  Потом она наливала в таз воды и принималась отмывать меня от грязи. Мои ноги, которые отмыть было невозможно, она терла до тех пор, пока я из последних сил не начинала хныкать.
— Ба, больноооо...

Она махала рукой и, переодев в ночную рубашку, практически на руках несла меня в кровать. Я засыпала сразу, проваливаясь в крепкий сон, который бывает только в детстве.

Всё заканчивалось, когда в деревню привозили брата. Моя счастливая жизнь превращалась в ад. Я с диким ужасом ожидала его приезда.

Брат старше меня на три года. Он не любит меня. Нет! Он ненавидит меня! Он бьет меня всегда, пока никто не видит. Он обзывает мерзкими словами, пока никто не слышит. Он делает всё исподтишка, когда я больше всего не готова к нападению. Он высмеивает мои слова, поступки, одежду, внешность. Взрослые слышат и почему-то смеются. Мои дяди и тети, соседи. Почему они смеются над его шутками? Почему никто не заступается за меня? Не делает ему замечания? Не велит прекратить?

Больше всего он любил устраивать бои между мной и соседским мальчиком Сашкой. Он был моим ровесником, но вдвое больше меня. Нас окружала толпа, и начинала толкать друг на друга. Мы совсем не хотели драться. Но толчки были всё сильнее и сильнее. Мы ударялись друг о друга больнее и больнее. От чего злились, и драка становилась неизбежной. Руки брата всё сильнее и настойчивее толкали меня. В последние моменты уже с диким злобным ожесточением.

Сашка бил больно. Я пыталась сопротивляться, но победить мне было не под силу. Он мог поднять меня и бросить на землю. Я маленькая. Но мое тело всё равно сопротивлялось. Оно инстинктивно группировалось в нужные моменты. Оно пыталось встать и сбежать, но ему не давали, поймав, опять заталкивали в круг, и избиение продолжалось под свист и крики. Сашка бил очень больно. Его тоже охватывала обида и злость. Его губы дрожали, из глаз ручьем текли слезы. Он сжимал зубы до скрипа и бил, бил, бил...
-Бей сильней! —слышала я голос брата. —Сильней! Ловите, ловите, она сейчас убежит!

Всё заканчивалось, когда все понимали, что я уже даже не сопротивляюсь или мне удавалось сбежать.

В такие моменты я убегала на пруд, пряталась за куст шиповника, не чувствуя его колючих шипов. Я горько плакала... от обиды на всех.

Никто и никогда не заступился за меня…

Когда я пыталась рассказать взрослым, мне не верили. В их голове даже мысли не допускалось, что мой брат — монстр. С ними он был другим...

P.s.
Я  никого не прощаю….