Воровки

Я иду домой. Моё тело прожигает дрожь и страх. Уже поднимаюсь по лестнице на свой третий этаж. Мои шаги всё медленней. Сердце обрывается у двери. На пороге стоят две пары незнакомых туфель. Я медленно разворачиваюсь и ухожу. Тихо спускаюсь обратно по лестнице. Выхожу во двор. Лицо горит и моё тело отказывает мне в быстрых движениях. Я всё также медленно двигаюсь в неизвестном направлении. Я бреду куда глаза глядят… Во мне жуткий нечеловеческий страх.

Мы с Наташкой играем в салки в школьном коридоре. Старшеклассники уехали на картошку, оставив свои портфели в раздевалке. Убегая от Наташки, забегаю туда, она за мной. Осалила. Мы запыхавшиеся ещё долго смеёмся. Уже бессильно салим друг друга согнувшись в три погибели. От чего смеёмся ещё сильнее.
Потом мы замечаем оставленные портфели.
-А давай посмотрим, кто как учится, - говорю я Наташке.
-Давай, -еще запыхавшаяся отвечает она.
Мы достаём портфели и начинаем смотреть дневники.
-Ооо, этот двоечник, смотри,- показываю я чей-то дневник.
Мы смеёмся.
Многие названия предметов нам совершенно неизвестны. Мы учимся в первом классе. Всё ещё впереди.
-Смотри, а это отличница. Глянь сколько пятёрок,- восхищенно говорит Наташка.
Я подхожу ближе и вижу аккуратный дневник, заполненный красивым почерком, в котором только за эту неделю стоит много пятёрок.
-Я тоже буду отличницей,- говорит Наташка.
-И я, и я,- отвечаю я.
В этот момент в раздевалку заходит техничка тётя Валя.
-Это что вы тут делаете?,-строго спрашивает она.
Мы, застигнутые врасплох даже не знаем, что ответить.
Она берет нас за руки и ведёт в учительскую. Там незнакомые пока ещё нам учителя выслушав рассказ тёти Вали, ругают нас и говорят, что так делать нельзя. Мы перепуганные возвращаемся в класс.
Спустя время дверь класса распахивается. Заходит завуч Любовь Степановна. Берет за руку меня и Наташку и ведёт обратно в учительскую. Её руки так высоко согнуты в локтях, что мы почти висим на них и кажется, что мы бежим по воздуху.
-Что вы делали в раздевалке?,- строго и громко спрашивает она.
-Играли,- отвечаю я.
Она снова берет нас за руки и ведёт нас в раздевалку.
За нами идёт ещё целая процессия учителей.
 В раздевалке все те же портфели.
-Что вы тут трогали?
-Дневники,- отвечаю я.- Мы смотрели как, кто учится.
Они открывают портфели и достают дневники. На одном мне бросается в глаза красивая наклейка. Этот портфель мы не открывали. Мы успели посмотреть только 2. Они шерстят каждый.  В одном из дневников Таисия Тимофеевна обнаруживает 5 рублей. Она берет эту бумажку и демонстративно показывает остальным. Я чувствую облегчение. Они сейчас поймут, что мы не хотели ничего брать себе. Вот и деньги даже на месте. Мы их не взяли. Нас отпускают на урок.

Спустя время я возвращаюсь домой….
Мои ноги не идут. Я с усилием заставляю их передвигаться. Туфлей у порога уже нет. «Ушли», с облегчением думаю я.

-Мам, привет,- поддельно бодро говорю я.- Может нужно в магазин сходить? Что-то купить?, - я вся дрожу.
Я пытаюсь поймать мамин взгляд и понять.
-Приходила завуч и учитель, сказали, что вы залезли в чужие сумки и обворовали их!,-строго и зло говорит мама.
Моё сердце в этот момент будто остановилось. «Как обворовали? Мы же ничего не взяли!» У меня путаются мысли. Мне плохо, мне очень плохо.
На диване сидит старший брат. Он говорит, что так и знал, что я что-то такое выкину. Он смеётся. Смеётся зло, даже торжествующе.
-Мам, я ничего не брала. Мы никого не обворовали. Да, мы залезли в сумки, но не для того, чтобы украсть. Мы играли.
Я вижу мамин взгляд, я его читаю.
Мне не верят…Мне никто не верит!Меня снова и снова спрашивают, зачем я своровала. Я снова и снова отвечаю, что ничего не воровала.
-Ты хочешь сказать, что учителя врут?
-Да, -кричу я.- Врут! Врут!
Мне снова не верят.
Брат ехидно ухмыляется. Мама с сарказмом качает головой.
-Зачем учителям врать?
-Я не знаю! Не знаю!!- отвечаю я.
Мама рассказывает о тяжелом детстве и что даже тогда у неё мысли не было взять чужое. Она плачет.
-Мама, я не брала ничего чужого. Мы играли! Играли!
Мне не верят. МНЕ НЕ ВЕРЯТ!
-Зачем, зачем, вы полезли туда?,-в сотый раз кричит плачущая мама.

И я сдаюсь….
Сдаюсь.
 Мне лучше признаться.
-Мне понравилась наклейка,- первое, что приходит мне в голову, говорю я.
Повисла пауза…Им всем будто стало легче…
Никто не захотел разобраться, откуда я могла знать о наклейке на дневнике старшеклассника. Зачем мне уже приклеенная наклейка? Но это было и не нужно. Цель достигнута. Я призналась.
Я закрыла руками лицо и будто ушла в себя. Я видела темноту внутри. Звуки стали глухими. Они поверили… Вот так просто.
Одни стенания превратились в другие.
-Зачем тебе эта наклейка? Разве я тебе не купила бы?
Мне нечего ответить. Я просто молчу. Пусть станет тихо. Пусть все замолчат. Пусть всё закончится.

Утром я пришла в школу. Перед уроками собрали линейку. Нас с Наташкой вывели в центр.
-Вот, эти девочки ВОРОВКИ!,- объявила наша классная руководительница.
Мы стояли опустив голову. Наташка плакала и ее слёзы капали на пол. Я видела, как крупные капли одна за другой падали и разбивались о деревянный пол. Я не плакала. Мои кулаки были сжаты до белых костяшек. Меня переполняла злость, беспомощность, и оцепенение.
Срочно выпустили стенгазету, где изображены мы с Наташкой. Длинный и нудный текст рассказывал, какие мы бессовестные.
Я смотрела на эту стенгазету, когда ко мне подошла Наташка Кеменова из параллельного класса.
-Ну, что, Кувшинова, попала на стенгазету. Воровка!
У меня потемнело в глазах. Всё, что происходило дальше, я помню обрывками. Наташка на голову выше меня. Я размахиваюсь и бью ее в нос. Бью сильно. Бью ещё и ещё. Оторопев, она даже не пытается сопротивляться. Я бью! Бью.. бью..
Я ждала нового скандала, но Наташка почему-то не пожаловалась никому.
Я сорвала стенгазету и смяла ее. Чьи-то заботливые руки потом распрямили мятую бумагу и повесили назад. Так и висела она всю неделю измятая.
Никто не захотел знать правды. Никто не захотел…