Глава 27

Дмитрий днем метался между офисом, гарантирующим поставщиком, энергетическими компаниями, а вечером ехал в перинатальный центр.

В один из дней в конце апреля зазвонил телефон. Городской номер, неизвестен.
– Дмитрий Васильевич, это лечащий врач, не стал говорить вашей супруге, нужна донорская кровь.
– Хорошо, сдам завтра.
Дмитрий утром позвонил секретарю Дружинькиной, предупредил, что сдает кровь.
После донации крови поехал в перинатальный.
– Все нормально?
– Деткам сегодня кровь вливали. Врачи сказали, все будет хорошо. Пока в кювезах.
Вечером позвонил участковый:
– Я могу услышать вашу супругу?
– Ей сейчас не до дачи показаний и объяснений, она в больнице.
– У вас все нормально? Можно ее телефон, мы по вашему заявлению с ней побеседуем.
– Подождите, пусть детей из реанимации выпишут.
– Хорошо. Но у меня сроки.
– Будет отказ, обжалую через прокурора района.

На следующий день позвонил Круглякович, один из работников ДЭО.
– Дмитрий Васильевич, тут с тобой хочет связаться один из борцов с коррупцией...
– Это кто?
– Распильщиков, я ему твой номер дал.
– А зачем?
– Ну, поговорите. Может, чем тебе поможет.
– А чем обязан такой помощи? – Дмитрию Круглякович был неприятен на каком-то интуитивном уровне.
– Ну, тут информация быстро разносится.
– Пусть звонит, – устало отвечает Кряжев.
В кабинет заходят Дружинькина и Соловьюшкина.
– Дмитрий Васильевич, вот запрос на дачу вашего объяснения по поводу вчерашнего прогула, – радостно сообщает Дружинькина.
– Вы же знаете, что я сдавал кровь, – отвечает Кряжев.
– Мы это проверим. Распишитесь в получении требования.
Вечером позвонил Распильщиков:
– Дмитрий Васильевич, надо встретиться.
– Но я вас не знаю.
– Давайте познакомимся. Я подъехал уже, стою около вашего дома. Мне в полиции сказали адрес.
– В полиции? Хорошо, заходите.
Не показав удостоверения, Рассыльщиков забежал в квартиру, осматривая обстановку.
Дмитрий перед его визитом писал обращение в краевому депутату Алексею Михайловчу Клешко, по поводу незаконных действий на краевом предприятии.
– Я пришел помочь тебе написать обращение в полицию, – начал говорить Распильщиков.
– Уже написано.
– Вот у меня документы по фиктивным закупкам.
– Это копии, я не верю копиям, где оригиналы? И откуда они у вас? Вы не работник ДЭО?
– О, я вижу, здесь ты уже пишешь депутатам, надо подправить, крыть их, что они уголовники.
– Я не знаю об их уголовном прошлом, но они действительно мерзавцы.
– Дай мне распечатку твоего обращения, я передам кому следует.
Дмитрий сам не понимал, каким образом в тот момент этот гражданин оказался рядом с ним, в его квартире. Наверное, это было состояние жесточайшего стресса, когда все внимание сосредоточено на проблеме, а все остальное выпускается из вида. В подобных ситуациях и мошенники разводят людей на деньги.
Дмитрий переживал сейчас только за две проблемы: проблема номер один была в борьбе за выживание детей, а проблема номер два – за выход из ситуации в ДЭО.
Кряжев прекрасно понимал, что если он не решит вопросы со светофорами, все проблемы, все аварии на дорогах будут поставлены ему в вину. Энергетики филиалов, простые люди, в отличие от напуганных директоров филиалов, активно помогали ему. Из почти полутысячи объектов, уже на триста были заключены между гарантирующим поставщиком и ДЭО временные договора на электроснабжение. Если бы не эти Кютсубов и Башхедметов, мешавшие своими интригами процессу…

Башхедметов все документы подписывал день в день. Он даже их не читал, так как Дмитрий однажды увидел опечатку в пачке подписанных документов, которую, если бы человек читал перед подписью, обязательно бы увидел. Поэтому от Кряжева требовалось только быстро все оформлять и контролировать правильность оформления со стороны Красноярскэнергосбыта.
– Распишись вот здесь, я потом допечатаю в офисе, – говорит Распильщиков, протягивая чистый листок бумаги.
– В смысле? Я не ставлю роспись на пустом листе. Мне начинает казаться странным ваше здесь присутствие. Можно вас попросить покинуть мое жилье?
– Да, да. Я понимаю, ты устал, – начинает собираться Распильщиков, сгребая распечатанные документы Дмитрия.
Дмитрий закончил писать обращение в адрес Клешко уже к полуночи.
Через день, уже перед самыми праздниками, опять звонок Распильщикова.
– Дмитрий Васильевич, я здесь около ДЭО. У тебя обед во сколько?
Дмитрий машинально называет время обеда в Энергосбыте. В ДЭО он на час сдвинут.
– Я тогда перед концом обеда подъеду, надо с тобой съездить подать жалобу в краевые профсоюзы.
– Зачем?
– Надо. Ты же понимаешь, что чем больше народу будет знать об этой ситуации, тем лучше!
– Не уверен, но давай съездим.
Атмосфера ДЭО давила на него. Дмитрию показали копию обращения в министерство транспорта, под которым Соловьюшкина бегала, собирала подписи работников. Обращение в поддержку Башхедметова, но с поливанием грязью Кряжева. Под обращением стояло с десяток подписей, среди которых и подпись Кругляковича.

Дмитрий уже понимал, что за фрукт Распильщиков, просто ждал, когда он сам признается, для чего он втирается в доверие к нему.
Распильщиков и Кряжев отдали заявление Кряжева какой-то сварливой тетке из краевых профсоюзов.
– Я, правда, не знаю, для чего оно вам, но то, что я написал – все правда.
Когда вышли на улицу, произошла перепалка.
– Ты почему не написал так, как я тебе говорил? – начал повышать голос Распильщиков.
– В смысле, я пишу, так, как считаю нужным, – спокойно ответил Кряжев.
– Я тебе говорил, что надо писать про преступную группировку, уголовные элементы, воров. Контролирующие органы только тогда возбудятся. Ты дебил! – уже орет Распильщиков.
– В таком случае я пошел, – Дмитрий поворачивается.
– Э, погоди, я погорячился. Садись, поедем, отвезу тебя в ДЭО. Тем более, ты уже опоздал на работу.
Дмитрий молча садится в машину.
Проезжая мимо церквушки на ул. Сурикова, Распильщиков неистово крестится.
– Надо ж, какое лицемерие, – думает про себя Дмитрий.
В ДЭО были за десять минут до окончания обеда.
Дмитрий подергал дверь у центрального входа. Закрыта.
– Зайду через второй вход, – решил Дмитрий, обходя здание. Но и второй вход был закрыт.
– Странно, середина рабочего времени, все входы-выходы закрыты.
Дмитрий зашел на почту.
– Можно, вы мне откроете наш смежный вход, я не могу попасть в здание. Заодно проверим пути эвакуации с вами, – обратился он к руководителю почтового отделения.
– Да, да, Дмитрий Васильевич, – женщина не раз обращалась к главному энергетику за помощью, после того случая с инспектором пожарного надзора.
– Per aspera, ad astra, – улыбнулся Дмитрий, входя в здание ДЭО.
Время было ровно два часа дня.