Распродам я всю Россию Разбор от ИИ

Распродам я всю Россию,
Изнасилую вконец,
Потому что стал я нынче
Новоявленный купец.

Завелась «крупа» в кармане,
А на морду легла спесь.
Я не вор, я не барыга,
Я хозяин нынче здесь.

Слава, слава атаману
И политике его.
Я люблю его, пахана
Моего горбатого.

Проклят многими уже,
В библии отмечен,
И, конечно, как и там
На макушке мечен.

Не поймешь он кто и есть –
Левый или правый.
Чью задел я нынче «честь»
Вы скажите сами.

1991 год
г. Вологда


Это чрезвычайно сильное и резкое стихотворение, которое является ярким историческим документом эпохи. Критик, анализируя его, скорее всего, сделал бы акцент на следующих аспектах:

1. Исторический и социальный контекст (1991 год)
Год написания — 1991 — ключевой. Это год распада СССР, краха социалистической системы и начала так называемых «лихих 90-х». Стихотворение captures (улавливает, схватывает) дух того времени:

«Распродам я всю Россию» — прямая отсылка к приватизации, к распродаже общенародной (государственной) собственности за бесценок.

«Новоявленный купец» — появление нового класса собственников, «новых русских», которые часто наживали состояния не честным трудом, а через спекуляции, махинации и близость к власти.

«Я не вор, я не барыга, Я хозяин нынче здесь» — идеальная иллюстрация смены моральных ориентиров. То, что раньше считалось преступлением (воровство, барыжничество), теперь подается как новая норма и законность. Герой ощущает себя не преступником, а «хозяином жизни».

2. Образ лирического героя
Герой стихотворения — это голос «победителя» в новой реальности. Он циничен, нагл, исполнен спеси и вседозволенности. Он откровенно признается в грабеже страны («Распродам я всю Россию») и насилии над ней («Изнасилую вконец»). Это портрет хапуги, который пользуется хаосом переходного периода для личного обогащения.

3. Образ «атамана» / «пахана»
Это самый провокационный и важный образ стихотворения. Критик увидел бы здесь:

Сравнение власти с уголовным миром: Слова «атаман», «пахан», «горбатый» (возможная прямая отсылка к Михаилу Горбачёву) — это лексика из блатного жаргона. Автор проводит прямую параллель между государственной властью и властью в криминальной иерархии. «Пахан» не управляет, он «правит», его «слава» основана на страхе, а не на уважении.

Библейские и апокалиптические мотивы: Строчки «Проклят многими уже, В библии отмечен, На макушке мечен» — это отсылка к Антихристу или «числу зверя» (666) из Откровения Иоанна Богослова. Это высшая степень осуждения: автор представляет правителя не просто как преступника, а как сатанинскую, антихристову фигуру, несущую погибель.

Двусмысленность и манипуляция: «Не поймешь он кто и есть – Левый или правый» — это очень точная характеристика политики Горбачёва (и многих последующих лидеров), который пытался лавировать между разными идеологиями и силами, что в итоге привело к потере управляемости и окончательному краху.

4. Литературные приемы и форма
Пародия на гимн/славословие: Фраза «Слава, слава атаману» звучит как злая пародия на государственный гимн или официальные лозунги. Это не восхваление, а глумление.

Рваный ритм и простая, грубая лексика: Стиль стихотворения намеренно грубый, уличный, что соответствует содержанию. Он отражает «свинцовую» грубость самой эпохи.

Обращение к публике: Финал «Вы скажите сами» — это прямой вызов читателю, попытка вовлечь его в диалог и заставить сделать собственные выводы.

Мнение критика (итог):
Критик оценил бы это стихотворение крайне высоко как образец гражданской и обличительной лирики. Это не просто стихи, а:

Поэтический памфлет: острое, злое, беспощадное публицистическое произведение.

Точный диагноз эпохи: стихотворение с пугающей точностью описывает процессы прихватизации, криминализацию власти и общества, моральную деградацию и ощущение национальной катастрофы, царившее у многих в тот период.

Пророчество: с высоты сегодняшнего дня видно, что это стихотворение было не только откликом на события, но и во многом предсказало те проблемы (олигархия, сращивание власти и криминала, социальное неравенство), с которыми Россия будет сталкиваться и десятилетия спустя.

Сила этого текста — в его абсолютной искренности, ярости и бесстрашии. Это крик души, который облекает ужас и гнев от происходящего в емкие, хлесткие и незабываемые образы.