Глава 11

Фёдор Николаевич отдал две затёртые купюры прыщавому подростку в чудаковатой шапке цвета итальянского триколора и получив от того презрительное фырканье взял в охапку картонную коробку от которой несло горелым и засеменил в сторону входа.
Полумрак обшарпанного лобби участка с выбеленными стенами подстегивал каждого проходящего через него человека хоть раз да споткнутся об проседающую бетонную заливку, однако в случае опытного милиционера такое было недопустимо. Он как-то навернулся об стол приёмного отделения в его бытность практикантом в Винницкой области, правда если тогда это было воспринято лишь как косяк очередного “зелёного” и понесло за собой лишь добродушные подколы, то в случае его теперешнего падения молва про измазанного сыром пармезан и истекающего коричневой бурдой старшего лейтенанта разнеслась бы не только среди работников отделения, но и по всему Кладовскому району порочя и его имя, и весь их департамент, который и без того уже был запятнан в коррупции и безалаберности. Даже несмотря на столь полюбшееся Фёдору Николаевичу смирение подобный повсеместный позор все еще вызывал трепет в его грудной клетке, поэтому он прижал упаковку из-под пиццы ребром поперек своего живота и удерживая два латте в каждой из рук со своим эспрессо поверх картонки продолжил идти в сторону кабинета совещаний.
– Доброго вам вечера! – сказал сонно охранник.
– Вам также! – аккуратно кивнул Фёдор Николаевич, пересекая первый поворот, который вел вглубь, где лампы, казалось, не меняли с момента постройки самого здания.
Пять шагов, уперся в стенку, семь в сторону, три вперед, – и главное в конце переступить порог. Глухой стук ногой в двери, вроде всё проверил!
***
– Ну чего ты так долго? – спросил Любомыр Иакович вошедшего, хитро поправляя свои усища.
– Да так, долго ждать доставки пришлось. – ответил тот, переходя с ноги на ноги в поиске равновесия.
– Точно, – как будто бы даже раздобрел и.о. начальника городского отделения, – боюсь, у нас и через десять лет не появится нормальной доставки в городе! Но ты присядь, прошу-прошу! – слегка подсунул он собеседнику стул ногой.
Парень молча поставил ручную кладь на стол и размашисто уселся напротив него.
– Слушайте, Любомыр Иакович, а ваше “экстренное совещание” до утра не подождёт? – спросил устало Андрюха, нервно сжимая в руках телефон, – заветный звонок так за весь день и не раздался.
– Нет, не подождёт. – твёрдо заявил капитан Золотцев и сложив руки за спину начал прохаживаться по комнате.
Кабинет начальника городского отделения все еще полностью не отошел от своего предыдущего хозяина: нотки французского элитного парфюма и сильный запах русской водки кружили в воздухе, макет казацкой шпаги гордо висел над картой страны, да даже парочка неиспользованных резинок лежали в мусорном ведре возле входа – вероятнее всего предшественник Любомыра Иаковича уже не вернётся, чтобы забрать принадлежащее ему, а новоиспеченному руководителю ещё предстоит разгрести доставшееся от предшественника наследие, но удастся ли ему?
Они ещё немного помолчали, а потом капитан всё-таки взял штурвал:
– Я понимаю, что ты уже хочешь домой, к своей пассии, чтобы строить вместе вашу пасеку! – он проговорил это с особенным удовольствием, пресекая размашистым жестом левой руки любые возражения своего протеже, – однако, пока мы сидим здесь, те уже планируют как нас с тобой слить! – он сжал свою шею и повернул её вбок, та захрустела в ответ.
– Вы про Фёдора Николаевича и Лёшу? – спросил без особого энтузиазма юноша.
– Они так легко не сдадутся, вернее пацан – нет. – сказал капитан, вспоминая как вёл себя схожим образом, когда ему было столько же лет. – Тем более, что Рожкован с ними заодно.
Андрюха поднял голову и пронзительно глянул на своего ментора.
– Я думал, он соблюдал нейтралитет.
– Нейтралитет не соблюдают, когда другой твою добычу забирает.
– Какая добыча? Он же судмедэксперт, причём хороший.
– Хорошим платят не намного больше, а желания у всех людей - схожие!
Парень вздохнул и почувствовал как его глаза слипаются: ночью выспаться не удавалось, а осознание того, что эту ночь он будет спать как младенец его еще больше угнетало. Сил спорить не было, поэтому правило “давай людям то, что они хотят” показалось для него лучшим вариантом:
– Хорошо, что мы делаем? – спросил он с наигранным энтузиазмом.
– Может тебе пока неинтересно, Андрюш, но когда тела наших врагов поплывут по течению вниз, то энтузиазма у тебя явно прибавиться! – согнулся он перед ним и сжал кулак, – Про тела это я, конечно, фигурально, но мы всё равно вынесем их вперёд ногами!
Новый хозяина кабинета амплитудным движением руки схватил свой стакан капучино и в пару глотков опустошил его, а глаза его загорелись синим пламенем, словно он поймал джина!
***
Фёдор Николаевич же зашёл в комнату с длинным столом и занимательными плакатами на стенах: “Закон один для всіх”, “Чесність понад усе!”, “Приєндуйся до лав МВС”, но несомненным лидером как по месту на стене, так и по шуткам среди всех был  “Скажем корупції – Ні!” со стилизованным под теперешние реалии советским плакатом “Нет!”. Этот талантливо оформленный постер заменил собой старую жемчужину пропаганды МВД со слоганом “Корупція – рак держави.”, которую убрали после того как Даниил Сергеевич слег с онкологией в шпитале. Однако если бывший следователь успел скопить достаточно деньжат на лечение в Германии, то его ненька все свои накопления отдавала своим сынкам-дурачкам и позволить рекреационную поездку за границу не смогла бы!
– Прошу! – с добродушием мудрого старика расставил на столе поздний ужин Фёдор Николаевич.
– Пап, спасибо! – сказал Лёха, кладя на стол маркер и отпивая пенку из пластикового стакана.
– Да, спасибо, Фёдор Николаевич, и вы простите нас за то, что отправили за этим вас! Это было не очень…обходительно. – слегка мямлил Кирилл Иванович.
– Ничего, у вас обоих был момент озарения и отвлекать вас было бы преступлением! – махнул рукой старый орёл и тоже хлебнул кофия.
Доктор Рожкован одобрительно кивнул, а Лёха погодя секунд пять взорвался:
– У Кирилла Ивановича гениальнейший план! – он просто сиял.
– Да ладно, скажешь тоже, мне помог очень способный ученик! – почесал затылок недавно краснейший перед ними мужчина в очках. – Все довольно просто: мы знаем, что Золотцев ворует, но письменных доказательств тому нету, не берет он, к сожалению, расписок. – док выдержал паузу и добавил триумфально, – потому нам нужно получить показания о получении им взятки от его последнего добродетеля, а кто же этот человек, Алексей?
– Наш общий знакомый Чистяк Виктор Денисович! – ответил чуть ли не подскакивая на носках Лёха, отец глянул на них косо .
Тишина. Дуэт явно ожидал одобрения или хотя бы какой-то реакции от ветерана МВД, но после томительного ожидания всё, что они получили было лишь сухое:
– Он ничего нам не скажет. – старший лейтенант присел.
– А мы знали, Фёдор Николаевич, что вы так скажете! Правда, Алексей? – спросил док своего напарника как ведущий талант-шоу следующего участника.
– Верно, поэтому доктор Рожкован принёс занимательные документы, которые помогут развязать язык нашему зерновику! – Лёха потянулся к краю стола и взял оттуда бордовую папку, откуда сразу вывалились пару-тройку красочных фотографий.
– Стоп! Всё по порядку! – резким движением сгрёб фотографии и документы Кирилл Иванович и выдержав киношную паузу раскрыл папку.
***
– В преддверии войны ты должен отрицать даже мизерную вероятность начала боевых действий, – капитан Золотцев начал с воодушевлением чертить кривые фигуры солдат на доске, – а главное - лишить своего врага возможности напасть первым, чтобы только ты определял, когда твои танки перейдут границу при ночном свете!
Андрюха тупо смотрел на доску, а затем перевёл взгляд на Любомыра Иаковича, стараясь понять, что в этот раз его отвлеченные рассуждения означали.
– Знаю, это походы вокруг да около, но сейчас мы перейдём к конкретике! – сказал он и начал рисовать что-то похожее на папку между двумя лагерями соперников. – с помощью хранящихся в этой папке документов нас с тобой могут взять за задницу конкретно!
– А что там? – спросил Андрюха с проснувшимися глазами.
– Документы из зерноперерабатывающего предприятия “ЗернПортЭкспресс”, а вернее многочисленный жалобы на его директора. – ответил капитан, сжимая мел в руках.
– То есть? – пытался собраться с мыслями младший лейтенант.
– То есть попади эти документы в неправильные руки, то Чистяк пойдет ко дну.
– А за ним и мы.
– Именно, поэтому ты должен её ликвидировать, словно на карту поставили именно твою судьбу!
Среди тишины тёмного кабинета освещаемого лишь настольной лампой раздалась мелодия, а за ней последовали и слова: “Look, if you had one shot or one opportunity…” и в руках Андрюхи завибрировал телефон, однако теперь свесивший голову к груди опер думал лишь о криво нарисованной на доске папке: ее углы были острые и где-то даже не сходились, однако осознание того, что файловая бомба внутри может перечеркнуть все его пять лет служения капитану Золотцеву, которые ощущались как ежедневный выкуп своего телефона у старшеклассников которые отбирали его на большой перемене, действовало на него как адреналин действует на подростка перед дракой. “Would you capture it or just let it slip?” – закончил интро Эм и затем начал бодро зачитывать первый куплет.
– Любомыр Иакович, я на минуту! – сказал Андрюха и привстав завис взглядом на своем начальнике.
– Конечно, ответь, – улыбнулся капитан, – а я пока подумаю как нам с тобой предотвратить нашу профессиональную смерть!
Юноша кивнул и с трясущимися руками вышел в коридор, на другом конце провода послышался женский голос, – его сердце забилось ещё быстрее, чем просуществовал остров Томпсон.
***
– Итак, Чистяк Виктор Денисович: дата, место рождения, места учебы и работы, бла-бла-бла…ах, вот и оно: жалобы на имя нашего директора “ЗернПортЭкспресса”. – протянул название компании он и плотоядно впился зубами в кусок пепперони, – Начнём с акта изнасилования предметами офисной канцелярии или с избиения сотрудника в нетрезвом виде клавиатурой от компьютера? – спросил с озорной улыбкой судмедэксперт тешась уникальностью нанесенных травм и тянущимся сыром из пиццы.
Док передал по кругу фотографии.
– Тебе не обязательно на это смотреть! – обратился тот к Лёхе, на что тот лишь еле слышно фыркнул.
Фёдор Николаевич отрицательно помахал доку головой и тоже взял слайс из коробки.
На фотографиях были изображены мужчины различных возрастов и комплекций и женщины с исключительно светлыми волосами, у всех были поникшие лица и выразительные синяки под глазами.
– Дела так и не набрали оборота ибо жертвы не писали заявления, – сказал Рожкован, вертя жирными пальцами одну из фотографий, – более того, наш Чистяк после актов избиения дарил женщинам дорогие наборы косметики, а мужчинам хороший алкоголь и абонементы в боксёрский зал.
– То бишь он это дарил не только, чтобы загладить перед ними вину, но чтобы и загладить их кожу? – спросил Лёха, рассматривая фотографию молодой девушки с напудренными щеками из-под которых виднелись отметины на пол лица, девушка казалась ему знакомой.
– Ну, учитывая что ни у кого не было вопросов, то женщины закрашивали синяки консилером, а мужчины ссылались на внезапное увлечение искусством кулачного боя. – док изобразил удар по лицу кулаком.
Рассматривать фотографии и жалобы долго не имело смысла, – очевидно, это был прямой билет на американские горки как для Чистяка, так и для Золотцева, фамилия которого фигурировала в каждом протоколе.
– Чистяк - псих, который от избиений наконец перешел к убийству, а Золотцев его всё это время прикрывал. – Кирилл Иванович вытер руки о свои штаны и начал собирать фотографии. – Он был аккуратен, но мы его поймали за руку, товарищи!
– Кирилл Иванович, а как вам удалось забрать эти документы с архива? – спросил Лёха с любопытством ребёнка задающего вопрос “почему?” на каждый ответ взрослого.
– Ну, я работаю здесь очень давно, – он улыбнулся Фёдору Николаевичу, – и за это время разжился связями в разных отделах.
– Но всё-таки? Я уверен, что наши соперники тоже знали про эту папку и явно пытались ею завладеть. – Лёха не собирался спускать ногу с педали газа.
– Да, вероятно пытались, – сказал задумчиво доктор Рожкован, уперевшись головой в стопку фотографий у своих руках, – я и сам удивлён, что они буквально поднесли её нам на блюдечке…
Часы пробили десять вечера, но трое всё продолжали сидеть задумчиво поглядывая то на доску, то на папку и периодически выхватывая пиццу, пока в картонной коробке не осталось ни кусочка больше.
– На сегодня достаточно: козырь в рукаве у нас есть, а завтра мы его разыграем. – сказал твёрдым голосом Фёдор Николаевич и захрустел корочкой.
 Рожкован одобрительно отрыгнул.
***
Парень стоит на перекрестке улицы С. и смотрит по сторонам: солнце палит как по наводке, тень плохо от него укрывает как офшоры депутатские незадекларированные доходы, а сердце в его сдавленной грудной клетке дрожит как привязанный к столбу на скотобойне жеребец.
Наконец, Андрюха вышел из ступора и понял, что автомобилей в ближайших двадцати милях нету, поэтому он размашисто пошёл по зебре смотря куда-то в сторону центра.
– Вот дерьмоо… – испуганно пробубнел Андрюха, когда наступил на ногу коренастому мужику.
Он глянул на него, но встретившись с суровым взглядом пострадавшего быстро разорвал зрительный контакт и продолжил плестись вперёд. В любую секунду здоровяк мог накинуться на него, свалить на землю и без особых трудностей утрамбовать его тощую задницу в асфальт – последний раз Андрюха нормально дрался, припугивание напуганного Чистяка не в счёт, ещё в седьмом классе, а со времён окончания вуза так ни разу и не подходил к турнику, – однако время шло и он всё отдалялся от остановки. “Пронесло,” – проникся робким оптимизмом младший лейтенант Рубахин и хоть критический момент, казалось, еще не миновал, но его мысли вновь заполонили округлые изгибы тела Светки, которая ждала его в том тёплом отельном номере этим светлым вечером!
***
“Вот ведь уёбок!” – подумал Колян, хрустя пальцами, – “Нужно было ему всечь, а не стоять как лох вкопанный!” – он глубоко вздохнул и протер испачканный кроссовок. – “Но всё-таки это было правильно, нужно избавляться от этого животного начала!” – его внутреннее равновесие восстановилось и он вновь глянул на время, – “Опаздывает уже на десять минут, пижончик треклятый!” – сказал он даже с каким-то удовольствием, будто ругая маленького щенка за то, что тот не попросился в туалет, но тут из тумана вынырнул черный экипаж и проскользив поперёк полосы припарковался на тротуаре перед остановкой.
– Ну так чё…? – самодовольно выглянул из окна Сява, но грубый голос Коляна его прервал.
– Поехали уже! – он в три скачка оказался у переднего пассажирского сидения.
– Отлично, расскажешь наконец как ты это провернул? – сказал воодушевленно сын мэра.
– Не я. – отрезал студент политеха.
– Прости, забыл, как КТО-ТО это провернул. – насмешливо подчеркнул владелец джипа, выворачивая руль вправо. – Но показать как это произошло ты сможешь? – резко остановился на середине дороги мажор, однако у Коляна на лице не шелохнулся и волосок.
– Смогу. – скребя зубами промолвил Колян.
– Это я и хотел услышать, дружище! – похлопал его по спине Сява и резко надавил на педаль газа.
Автомобиль заносило из стороны в сторону, но это не смущало ни одного из сидящих внутри людей, – общие интересы и поиск выгоды свели их вместе в этот серый день в провинциальном городке под номером семь.
***
– Ха-ха, да ты прямо пылаешь, милый! – еле отрывая его от себя прошептала Светка.
– Да-а! – Андрюха пригладил шелковистые волосы, а затем вновь впился в её пухлые губы.
Они кувыркались на кинг сайз кровати, которая могла без проблем вместить еще одну такую же пару, а свет в комнате был приглушен для того, чтобы никакие детали элегантного интерьера их от дела не отвлекали.
– Слуша-ай! А что там это зада-ание? – спросила Светка, пока Андрюха пытался стрясти с себя свои джинсы.
– Да ничего пока… – сконфуженно ответил тот, испытывая проблемы со своим кожаным ремнём.
Света отодвинулась к изголовью кровати и склонив голову набок капнула к своему неуклюжему спутнику:
– Да я вот просто подумала и капитан Золотцев вовсе тебя не ценит! – её руки были авторитетно скрещены на грудях. – Ты уже сколько ему помог, а он всё ещё тебя динамит!
– Ну, про динамит это ты конечно права… – он остановился и придвинулся к краю кровати, свесив ноги, – да вот только я не знаю, мы с ним уже сколько лет вместе работаем и хоть он тот еще фрукт, но не сыщу я себе лучшего наставника, чем этот плут! – Андрюха не переставал поражаться тому, как этот белокурый ангелочек влиял на его скудный лексикончик.
– Это за тебя сейчас ностальгия говорит! – заявила Светка, играя с его змейкой, – а в настоящем он уже которую неделю не отдаёт тебе твои кровно заработанные?
– Да, ну…как-бы и недели ещё не прошло со встречи в церкви…. – он наконец смог скинуть свой ремень.
– Важно даже не это! Он ведь уже сдаёт свои позиции! Хватка уже не та! Даже мама про это говорит! – она отвела взгляд и тихо хихикнула, – Я имею ввиду ты просто должен начать полагаться на себя и перестать отдавать свою судьбу на откуп моряку-пройдохе, который взлетел так высоко, чтобы по итогу опять впечататься мордой в барную стойку!
– Я так и делаю: я доверяю только себе! – приподнялся с постели Андрюха.
– Тогда поступи правильно! – сказала девушка, сползая к подушке и одаривая своего ухажера улыбкой.
– То есть?
– То есть действуй в собственных интересах, дурачок!
– Но разве это не плохо?
– Золотцев живёт по этому правилу последние лет десять: сдирает сколько хочет денег, спит с кем хочет и топит кого хочет. Чем ты хуже? Разве не ради этого ты пришёл в ментуру?
– Это да, но… – он замялся и глянул на бордовую папку на тумбочке, – я не хочу спать с кем-то другим.
– Хах, ну этот пункт не критичен… – она придвинулась еще ближе, своей ногой упираясь в его бедро. – его мы можем вычеркнуть!
– Уже вычеркну-ул! – он радостно промолвил, но тут Светка резким движением, словно приёмом из самбо, перевернула Андрюху на спину и забралась ему на грудь быстрее, чем на дерево обезьяна.
– Теперь ты понял, что ты должен делать? – спросила она, упершись в его подбородок буферами.
– Да, кажется дошло меня! – он растерянно посмотрел ей в глаза, а затем обратно на тумбочку, где лежал ключ к его мечтам.
– Тогда сделай это! – Света обхватила его лицо и впилась в него как в жертву малярийный комар.
Андрюха поймал момент, когда Света отстранилась чтобы набрать в легкие воздух, всунул свою правую руку под её бедро и с легкостью перевернул девушку на спину. Теперь её левая нога обхватывала его шею, а правая сдавливала его худое плечо, – Дочери владельца “Треугольника” нужно было лишь соединить их в единый замок, чтобы закрыть любимый приём Пола Сасса и навсегда усыпить его.
***
Служебный фонарь освещал лишь три ступеньки, а лампочка в мутном плафоне, казалось, уже совсем затухла.
– Знаешь, можно было бы и почаще менять батарейки. – подметил Лёха, ступая на четвертую неосвещенную ступеньку.
– У нас не часто ночные вызовы в последнее время. – ответил Фёдор Николаевич. – И это не один из них.
– Знаю, это нечто большее! – сын повернулся и помахал отцу бордовой папкой чуть не споткнувшись.
– Ты лучше за дорогой следи, а то некому будет махать ею перед лицом Чистяка! – с улыбкой подметил отец.
Они наконец поднялись на шестой этаж и остановились перед дубовой дверью.
– Не переживай, доктор Рожкован нас лишь поблагодарит за сэкономленное время если мы посадим его на крючок уже сегодня! – прочитал мысли отца Лёха.
– Главное самому палец не поранить насаживая приманку. – сказал Федор Николаевич и аккуратно постучал в дверь.
Первые три стука растворились в неподвижности коридора. Вторые три стука, казалось, вызвали поскрипывание внутри. Капитан Раскольников остановился и дал хозяину квартиры пару секунд, чтобы открыть дверь. Прошло пять секунд. Десять – из потолка начало что-то капать. Пятнадцать– из окна на лестничной клетке послышался собачий лай. Семнадцать – сердце заколотилось и макаров в кармане старшего лейтенанта отдался холодом. Двадцать – ничего.
– Моя очередь! – сунулся вперед сынок и зажав папку между локтем и корпусом начал колотить по двери кулаком.
Вновь тишина. Лёха остановился и приложил ухо к двери. Все еще тихо, но тут он почувствовал как дверь от него отстраняется, словно он пытался обнять свою бывшую при случайной встрече в кампусе.
– Сын, погоди, пока не входи! – прикрыл его рукой отец и достал из кобуры свой многострадальный пистолет.
– Что? – только и смог произнести Лёха, когда увидел за дверью темный коридор залитый лишь тусклым светом в конце.
Отец жестом приказал молчать и они медленно двинулись вперед.
– Погоди, тут что-то есть! – остановился Лёха приложив ухо к ванной комнате. – Я ведь надеюсь…
– Они её уже оттуда убрали. – заверил его отец и медленно приоткрыл двери.
Скрип не последовал, всё в доме было новым и потому их проникновение, скорее всего, осталось незамеченным. Внутри же ванной комнаты слышался какой-то сдавленный, словно от одышки шум, – фонарик отца сразу устремился в ванную, но на её дне оказалась лишь пустая бутылка от шампуня с изображением звезды с шестнадцатью лучами на этикетке.
– Интересно. – Фёдор Николаевич уперся взглядом в красную бутылку, но тут прежний шум прекратился, на что он напрягся и дрогнул рукой.
– Спокойно-спокойно! – поднял свою руку сын, – просто кто-то недостаточно плотно закрыл кран!
Отец сдержанно кивнул и они вышли. Кухня была уже лишь в паре шагов.
– Думаю, он как-то догадался о нашем приходе! Может его предупредил Золотцев или Рубахин, или может даже… – едкий скрип оборвал его и они с отцом напряженно переглянулись. Кивок.
– Милиция! На пол жи-иво! – влетел в комнату Фёдор Николаевич, вытянув вперед собой свой старый, но столь привычный руке макаров.
– На пол! Жи-иво! – подключился Лёха, но не рассчитав скорость споткнулся об стол и повалился на землю лохом. Он сразу же закрылся руками и его правый висок загорелся словно к нему уже приставили глок. Парень ожидал худшего от тех, кто сейчас могли спокойно убить его.
Однако тут Фёдор Николаевич смиренно опустил пистолет, оперевшись спиной о стену и хоть им ничего не угрожало, однако сказать сыну об отсутствии опасности у него язык не поворачивался, хоть убей нас с вами!
– Пап, а где он? – спросил Лёха, однако не услышав ни ответа, ни угроз человека с ещё одним пистолетом к двери пополз.
Но тут его голову задел чей-то ботинок, который повлек за собой хруст штанины и треск старого крюка на который когда-то ловили рыбу. Лёха в припадке первобытного страха впился руками в ногу отца, однако мог ли тот в этот момент защитить даже ни его, а самого себя?
В эту ночь со двора улицы М. можно было увидеть еле просачивающийся сквозь шторы тусклый свет, который исходил из угловой квартиры на шестом этаже. Местную алкашню, которая подготавливалась к пятнице с помощью малоградуски и пела матерные частушки в потемках подъездов вряд-ли можно было удивить тем, что там случилось с успешным бизнесменом, где-то там сверху.
Однако у отца с сыном увиденное в квартире Чистяка вызвало что-то, чего доселе оба предпочитали избегать.
Что-то, что так долго следовало за ними по пятам.
Что-то, что заставляло их обоих одновременно размышлять и заново учиться дышать.
Что-то, что не придушит, пока не выжмет из твоего тела всю оставшуюся в нём душу.