Город, которого нет

Его действительно нет. Я не могу назвать нагромождение бесцветных коробок городом. Широкие пустые пространства. Чёткие линии. Ослепительная белизна стерильных поверхностей под светильником солнца. Невыразительные, одинаковые деревья и аккуратно стриженные, а будто и вовсе вырезанные из бумаги кусты.

Нарисованное впечатление

Да и наполнен он одинаковыми вещами. Одинаково белые машины, одинаково белые урны. Одинаково белые велосипеды.

Я вышел со станции ровно в полдень. Не было ничего, кроме говора цикад и гула переплетённых подобно паутине проводов. Я подошёл к своему кислотно-жёлтому велосипеду. Таким цветом обычно выделяют какой-то важный текст на офисных бумагах. Я какое-то время рылся в карманах. Искал ключи от замка. Доставая оные, как-то невзначай выронил прочую мелочь: фантики, проездную карту, монетки.

- Вы уронили... Вам помочь?

Девушка. Откуда она взялась в этой пустыне?

- Да, спасибо, - ответил я.

- Сегодня много людей здесь, не находите? – попыталась поддержать разговор она.

Der greys der hunde

- Ладно, я побежала! – она помахала мне рукой и уже собиралась уходить.

- Стой! – я схватил её за руку. – Не уходи!

Ничего больше не значило хоть что-то. Рука. И белый шум вокруг. Ослепительный свет.

- Что-то не так? – испуганно спросила она.

- Имя... Я хочу знать твоё имя...

За долгое время я поднял на неё взгляд. Одета скромно, но со вкусом. Симпатична. А голос, словно бальзам на душу.

- Мари, - ответила она. – А вас как зовут?

Непримечательная заурядность

- Гарри...

- Может, мы ещё встретимся, - наконец проговорила она. – Мы приезжаем всегда на одну станцию.

Я неохотно отпустил её. Позволил уйти. Пусть так. А провода всё также гудели, а цикады всё также вели нескончаемый спор, кто кого перекричит. Бессмыслица. Оглушительная тишина вокруг.

Это было относительно небольшое здание. Старое. Побитое временем. Оно утопало в цветении вишни и розовый ковёр лепестков устилал бетонные плиты площади перед ним. Я осторожно коснулся массивных дубовых створов. Шершавые, видавшие многое на своём веку. Коридоры отзывались гулким эхом на каждый шаг. По правой стороне шли двери. За дверьми – маленькие кабинетики, где едва может хоть кто-то расположиться с удобствами.

Я остановился у одной из таких дверей. Попытался успокоиться. Не вышло. Сделал шаг вперёд. Столы, стоящие полукругом, поднимались на необозримую высоту, ступени терялись в неясной дымке на запредельной высоте. Пусто, как и всегда.

- Так вы будете у нас! – я услышал знакомый голос. – Как здорово!

Надзиратель

- Мари? – я обратил внимание на эту девушку. – Да, я буду у вас.

Моё сердце затрепетало. Она... Эта девушка...

- Мы с подружками долго спорили, кто сюда придёт, - продолжала она. – И я верила... Верила, что это будете вы!

Anima

- Я рад этому... – улыбнулся я. Впервые за долгое время. – Но кроме тебя я больше никого не вижу...

- Как не видите, если они все тут? – удивилась девушка. – Как так можно?

Я присмотрелся и действительно: аудитория стала заполняться совершенно одинаково одетыми людьми. От края и до горизонта. До невнятной дымки, в которой на запредельной высоте терялись задние ряды.

Wer sind sie?

Безликая масса. И только Мари с её жизнерадостной улыбкой. Что это? Что это всё значит? Я не понимаю. Я отказываюсь понимать.

Навязчивые чувства

Я не мог сосредоточиться. Мой разум гулял по странным пространствам, сотканных из света, белых плит, цветения вишни, говора цикад и гула переплетённых проводов.

- Гарри, вам грустно? – неожиданно спросила Мари.

На фестивале цветов были только розы

- С чего ты это решила? – не понял я.

- У вас вечно это странное выражение лица, - хихикнула она. – Будто бы вас нет в этом городе.

Ты не права. Это города нет. Я точно это знаю.

- Старайтесь чаще улыбаться, Гарри! – попросила она. – Глядите, и настроение само появится...

Позитивное мышление

- Я бы с радостью, но... – я замялся. – Не могу иначе. Понимаешь, Мари...

Мне стало плохо. Слепящий свет из окон заполнял всё обозримое вокруг.

- Ну, нам пора расходиться... – Мари встала и вышла в белую пустоту за дверью.

Почему-то я должен был пойти за ней. Было что-то очень важное в этом человеке. Мари...

Одержимость

Я выбежал за ней. Бежал по коридорам, что подобно лабиринту переплетались, сходились и убегали в разные стороны. Я верил, что должен был её найти. И я нашёл её.

Девушка сидела на бесцветном блоке, склонив голову.

- С тобой всё хорошо? – спросил я.

- Девочки считают меня странной, - протянула она. – А так всё хорошо!

Нет, ничего хорошего в этом нет. Ты больна, Мари. Моё сердце странным образом отстукивало незнакомый мотив.

- Уверена? – деликатно уточнил я.

Они смеялись над тобой и теперь ты сидишь в тёмном углу

- Всё хорошо, Гарри, - улыбнулась девушка. – Я не виню их.

Когда становится холодно, не скорби
Это всего лишь потеря любви

- Я же вижу, что не всё хорошо... – протянул я.

Абсурдность, это их вина
Она потухнет в прошлом как далёкая звезда

- Ладно, я пойду... – Мари встала. – Можно ведь?

А ты иди дальше вслед за светом

- Да, конечно... – кивнул я. А сам понимал, что нельзя её отпускать.

Я вновь бросился за ней. За странным цветным пятнышком среди однотонного белого света. Я видел. Видел всё. Видел край...

Schlund

Мы падали вместе. Растворялись в нестерпимом сиянии света, цветении вишни, говоре цикад и гуле проводов. Но это не имело уже никакого значения. Была только она. Её широко раскрытые глаза. Маленькие тёплые ладони. Волосы, что трепались набегающим ветром. И это чувство... Странное чувство, засевшее глубоко в груди.

Любовь
Нас
Спасёт

Мы уже не просто падали в водоворот белого света, цветения вишни, говора цикад и гула переплетённых проводов. Мы кружились в танце.

Блуждания в одиночестве напоминают странную румбу

Даже на станции, даже в поезде. Стерильно чистом поезде, мы оставались рядом. А после... Щемящее чувство разлуки. Прощание.

Весной, под цветущей вишней, в тёплом солнечном свете, кому-то суждено быть в тени

Я не хочу этого. Лотос среди роз. Зачем? Останься!

Среди леса сомнений есть то, о чём говорили миллион раз, но встречали лишь однажды

- Гарри! – улыбнулась Мари. – Хотите, я останусь с вами?

Потопить все корабли

- Конечно! – я был счастлив.

Защитить, что истинно дорого. Таково моё желание.

Все мы танцуем странную румбу

А за окном проносились одинаковые белые коробки, белые машины и урны, одинаковые деревья и, будто вырезанные из бумаги, кусты. А провода всё также гудели, и цикады продолжали свой незатейливый разговор. И в этом абсолютно пустом мире соединились два одиноких сердца. Моя и твоя меланхолия. С тобой и навсегда. Или остаться одному среди белого света, цветения вишни, говора цикад и гула переплетённых проводов.

Третьего варианта нет

Я не могу поступить иначе. Как можно бросить это чудо?

Sehnsucht nach dem Unerfullbaren

И дом мой – маленькая комната. Тёмная, скорее чулан. Но с ней он становится будто просторнее. Светлее. Мрак и запустение сменяются приятной пастелью. И мы проводили в ней много времени: смотрели чарующие сны, мечтали о бескрайнем море, спорили дни напролёт.

Без остановки

Она писала удивительной красоты стихи о любви, красоте и меланхолии. Мы вязали друг другу причудливые узлы на теле, как и персонажи её стихов, практикуя одновременно чувство уязвимости и защищённости. Чувство доверия и страха.

Между талантом и страстью

И всё же в этом было то, чего мне не добиться без неё. Мари. Мари... Моё сердце, подобно телеграфному ключу, отстукивало одному ему знакомый мотив.

.-..---...-.

Может, я не достоин её?

- Гарри, вы сегодня странный, - заметила как-то она.

- Мари... – попросил я. – Давай на «ты». Мы одинаковые...

Нет. Мы не одинаковые. Ты лучше. Куда лучше...

Далеко впереди

- Хорошо, Гарри! – улыбнулась она. – Если тебе от этого легче...

Легче не станет

Нет иного пути. Я так решил. Раз и навсегда...

Perfekte Traurigkeit

Этого города нет и никогда не было. Как и странной фантазии, где среди белого света, цветения вишни, говора цикад и гула переплетённых проводов, в абсолютно пустом пространстве возникла она. Мари...