Думисани Нгобени Августин и предопределение святых

АВГУСТИН И ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ СВЯТЫХ
Думисани Нгобени

1. Введение

Доктрина предопределения всегда была предметом ожесточённых споров в истории Церкви. Эта доктрина всегда вызывала много споров в христианских кругах, как среди евангелистов, так и среди католиков. Это неудивительно, поскольку она затрагивает саму суть теологии. Согласно доктрине предопределения, только Бог определяет
спасение человека. Такое понимание этой доктрины существовало на протяжении всей истории Церкви, особенно у св. Августина. Хотя положение современной церкви отличается от того, что было во времена Августина, утверждается, что вопросы, с которыми столкнулся Августин по-прежнему актуальны для современной церкви (Хайд, 2010, 237).
Реформатское движение переживает ренессанс во всём англоязычном мире. В Австралии, Северной Америке, Великобритании, Южной Африке, Замбии и других странах оно вернулось. Реформатская сотериологическая предпосылка обсуждается не только в старых реформатских конфессиях, но и в баптистских общинах. Новое
поколение глубоко прониклось идеей спасения только по благодати (Дункан, 2009, 227). Чтобы прийти к этой современной интерпретации, требуется внимательное и сочувственное прочтение Августина. Текущий дискурс вокруг оригинального исторического материала Августина включает интеллектуальную историческую перспективу наряду с историческими гипотезами, которые рассматривают конкретные труды. Интеллектуальная и историческая перспективы обеспечивают комплексный подход к анализу оригинального исторического содержания Августина. Кроме того, исторические гипотезы дают ценную информацию о контексте, в котором были созданы конкретные книги. Объединение этих подходов позволяет получить всестороннее и детальное представление об исходном историческом материале Августина (Olson 2011 9).
Основная цель этой статьи - провести  исторический анализ доктрины в том виде, в котором она была официально утверждена в своей первоначальной форме, чтобы создать контекст для обсуждения этой доктрины в современной церкви. Таким образом, статья посвящена обоснованию Августином доктрины предопределения, а также её раннему осмыслению и развитию. Для этого необходимо обратиться к некоторым недавним работам в области исторического и систематического богословия. Поэтому крайне важно изучить о представление Августина об амартологии, чтобы понять суть его богословия.
В этой работе рассматривается вопрос о том, когда учение о предопределении было официально сформулировано в трудах Августина в ходе полемики с пелагианством. Это
позволяет получить чёткое представление как об изначальной форме учения, так и
о мотивах его развития. Нами приводятся аргументы в соответствии со следующей структурой: сначала рассматривается Пелагий, главный противник Августина. В этом разделе описывается вклад Пелагия в эту полемику и излагаются его взгляды на благодать
и грех. Далее в статье рассматривается отношение св. Августина к благодати и греху
из-за той важной роли, которую они играли. Далее  описываются основные этапы развития доктрины и её влияние. Наконец, представлен заключительный анализ.

2. Взгляд Пелагия на грех и благодать

По прибытии в Рим в начале 380-х годов британский монах Пелагий (354–418), обладавший исключительной интеллектуальной прямотой, культурной утончённостью и высокими моральными качествами, быстро завоевал авторитет как среди духовенства, так и среди мирян. Его религиозные убеждения стали предметом общественных дискуссий из-за его преподавательской и писательской деятельности (Ханна 2001, 211). В своих ответах Августину и Иерониму он пытался подорвать их доктрины до такой степени, что они стали его врагами. Арианство и манихейство были двумя основными объектами его апологетических сочинений. Он враждебно относился к тем, чьи взгляды отличались от его собственных. Этот энтузиазм в борьбе с ересью можно увидеть как в современных оценках его трудов, так и в работах писателей того времени (Роберт, 2011, 63).
Фергюсон (2005, 280) утверждает, что Пелагий хорошо разбирался в классической литературе. Он был знаком с трудами ранних отцов Церкви, но особенно хорошо разбирался в Библии. Поэтому он открыл для себя такие понятия, как свобода воли, нравственное поведение, осуществление замысла Отца, совершение добрых дел, подражание Иисусу Христу, а также систему поощрений и наказаний.
По словам Беркхофа (1996, 233–234), Пелагий придерживался догмата индивидуализма и обособленности от Адама. Таким образом, по мнению Пелагия, грехопадение Адама не причинило вреда никому, кроме него самого. Следовательно, его грехопадение не изменило навсегда природу других людей. С этой точки зрения он не соглашался с идеей о том, что люди наследуют порочность из-за греха Адама и что прегрешение первого человека обрекло его потомков на те же страдания. Взгляд Пелагия на человеческую природу начинается с определённой точки зрения. Его главный тезис заключается в том, что, если Бог что-то заповедал, значит, люди могут это выполнить. Это означает, что люди обладают абсолютной свободой воли, способностью творить добро или причинять вред. Это также означает, что у людей есть моральные принципы.
По мнению Пелагия, идея, согласно которой Бог приписывает вину и порочность Адама его потомкам, является богохульной. Поскольку Адам  отдельный человек, а не представитель всего человечества, прегрешение Адама нанесло вред только ему самому; оно стало лишь негативным примером для тех, кто пришёл после него. Человечество по-прежнему создано в том же состоянии, в котором Адам был до грехопадения. Они не только не виновны, но и не запятнаны. У них нет порочных наклонностей и желаний, которые неизбежно приводят к проступкам. Они отличаются от Адама тем, что перед ними есть дурной пример (Калвер, 2005, 379).
Пелагий утверждал, что Божье предопределение кого-либо к искуплению основано на ожидаемой окончательной вере. Таким образом, он отверг идею о том, что люди неспособны творить добро и угождать Богу. Подразумевается, что только тогда, когда кто-то решит присоединиться к Церкви по собственной воле, действенная благодать будет безошибочно действенной. Таким образом, эта точка зрения указывает на то, что Пелагий был моралистом, который получил известность как моральный реформатор и духовный наставник. Он стал известен, когда учился в Риме на юридическом факультете, хотя и не был ни богословом, ни мистиком (Voak 2009, 136).
Пелагий (1991, 7) вполне конкретно утверждал, что Божья благодать
распространяется на всех в равной степени, а не только на избранных людей. Он согласен с массовыми христианскими убеждениями о том, что Бог даровал нам свободу воли и способность совершать добродетельные поступки. Божественный закон был открыт нам через Ветхий Завет, а учение Иисуса изложено в Новом Завете. Смерть и воскресение Иисуса являются неотъемлемыми составляющими христианства, а через таинство крещения мы получаем прощение наших грехов. Пелагий проводил различие между способностью, волей и действием. Он утверждал, что есть только способность, которая даётся по благодати. Люди могут контролировать как волю, так и действия. Таким образом, он находил благодать во внешних по отношению к человеку вещах: в Законе,
в учении Иисуса Христа, в прощении и в жизни Христа (Фергюсон, 2005, 280).
В заключение отметим, что, поскольку Божья помощь не является необходимой или предшествующей, сотериологическая предпосылка Пелагия является синергической и
допускает постепенное сползание к либертарианству, поскольку Божья помощь не является необходимой или предшествующей. В конце концов, люди могут совершать праведные поступки, которые принесут им вечную жизнь, и таким образом спастись.
Согласно пелагианству, Божье предвидение о людях, которые заслужили бы искупление даже без благодатной помощи, служит основой Божьего избрания. Это учение, согласно которому спасение может быть достигнуто только человеческими усилиями и не требует Божественного вмешательства. Поговорка «Бог помогает тем, кто помогает себе сам» выражает эту веру в наше время (Ханна, 2001, 372).

3. Взгляд Августина на грех и благодать

Любое исследование Августина, самого выдающегося отца Церкви, должно охватывать два аспекта его сотериологии. Во-первых, это человеческая порочность, а
во-вторых, Божья благодать. С его точки зрения, человеческая порочность разрушает способность людей самостоятельно идти на небеса. Никто не может быть спасён навеки без Божьей благодати. В сотериологических дискуссиях полная порочность и человеческий потенциал рассматривались как противоположности, но благодать считалась решением проблемы порочности. Необходимость благодати подчёркивалась порочностью. Единственным способом спасения человечества была Божья благодать (Андерсон, 2002, 31).
Августин (354–430) родился в Тагасте, Северная Африка, в 354 году нашей эры. Его мать была христианкой по имени Моника, а отец - язычником по имени Патриций. Его мать, набожная женщина, изо всех сил старалась привить сыну крепкую христианскую веру (Needham 2008, 40). Однако, когда он стал старше, он поддался своим страстям и вступил в незаконную связь с наложницей, следуя примеру многих других студентов того времени. В 372 году нашей эры от этого союза родился его сын Адеодат (Cairns 1996, 139). Родители Августина отправили его в Карфаген, чтобы он завершил образование и осуществил свою мечту - преподавал риторику. В Карфагене он начал изучать философию в поисках истины. Его знакомство с трудами Цицерона, известного латинского ритора и философа, заставило его отвергнуть убеждения своей матери и подтолкнуло к поиску истины (Клауд, 2010, 25). В своей «Исповеди» (2004b, 41) Августин упоминает, что прочитал философский труд Цицерона, который привёл его в ярость. Он был воодушевлён увещеваниями Цицерона или, по крайней мере, настолько воодушевлён, что это пробудило в нём желание любить, искать, получать, сохранять и принимать философскую мудрость. По словам Мюллера (2017, 103), Цицерон поддерживал идею свободы воли, утверждая, что независимость индивидов делает невозможным предсказание будущего, поскольку заранее известные события неизбежно произойдут.
Павел не был новым персонажем для Августина, искавшего истину при изучении Послания к Римлянам в середине IV века. У него была возможность внимательно читать Павла на протяжении предыдущих десяти лет, как будучи манихеем, так и позже, в
Италии, будучи катехуменом и развивающимся неоплатоником (Olson 1999, 257). Но после возвращения в Африку Августин был вынужден публично дискутировать с хорошо организованной манихейской сектой, чьё дуалистическое учение во многом опиралось на Новый Завет, в частности на Послания Павла, перед своей церковью. Ему также пришлось вести полемику с  соперниками-донатистами. Аргументы против манихейского детерминизма, основанные в первую очередь на философском обосновании человеческой добродетели и свободы, были бы бесполезны для такого слушателя и противника. Августину пришлось прибегнуть к экзегетике, чтобы защитить
Павла (Тиччати, 2011, 422). Он прямо опроверг своё предыдущее утверждение о том, что избрание основано на Божьем понимании человеческой веры, сославшись на 9-ю главу Послания к Римлянам. Ранее Августин считал, что человек волен отвергнуть Божью милость и продолжать грешить или же ответить на Божий зов верой и таким образом покаяться. Однако позже он пришёл к выводу, что такая автономия ставит под сомнение Божье всемогущество (Беркхоф, 1996, 109).
Ранее Августин утверждал, что добрая воля человека предшествует Божьему призыву к вере, но позже он пришёл к выводу, что именно Бог выбирает добрую волю человека. Вера - это не то, что человек может заслужить, это дар Божий. Точно так же Божья праведностькогда-то считалось непревзойденной с точки зрения человеческой справедливости благодаря его безмерному милосердию и благодати, но теперь это выше нашего понимания, потому что Бог решил простить немногим избранным долг проклятия, который должны нести все люди. С этого момента Августин разработал христианскую антропологию против манихеев, которая все больше и больше обращалась к Библии, особенно к посланиям Павла, и все меньше и меньше к философии (Армстронг 2003, 202).
Человечество не состоит из большого числа относительно независимых индивидов, действующих раздельно. Скорее, оно состоит из огромного количества индивидов, которые являются органическими компонентами общей человеческой природы, что
существовала в Адаме. Таким образом, грех человеческой природы был грехом врождённого индивидуализма (Беркхоф, 1953, 134). Однако он подлежал Божьему
наказанию, потому что человек решил ослушаться Бога. В результате он был обречён вместе со всеми своими потомками, потому что они разделили его грех, хотя и были полностью заключены в нём. Значительное число его потомков, освобождённых Божьей
благодатью, также освобождены от проклятия (Августин, 2010, 209).
Антропологическая предпосылка августинизма утверждает, что грех был привнесён в жизнь людей через добровольное преступное деяние, и каждый человек по праву несёт за него равную и одинаковую ответственность. Но чтобы это произошло, потомки Адама и Евы должны были каким-то образом извлечь из этого пользу. Основой для заслуженного вменения, но не для безвозмездного или необоснованного вменения, является соучастие. Следующее поколение не могло участвовать в первородном грехе как отдельная личность; поэтому все люди  были вынуждены участвовать в нём как раса. Это предполагает, что  родовая форма человека существовала до индивидуальной, что люди сначала существовали как раса или род и что они совершили один общий грех, ведя такой образ жизни. Уникальные и обособленные личности являются частью большого целого (Шедд, 2003, 444). Следовательно, наказана вся группа, и если бы справедливое наказание в виде осуждения было применено ко всем, то это, несомненно, было бы справедливо.
Поэтому тех, кто спасён от него по благодати, называют не «сосудами собственных заслуг», а «сосудами милосердия» (Рим. 9:23) (Августин, 2004b, 123).
Вера в библейскую антропологию подчёркивает единство Адама, совершившего первый грех и отпавшего от Бога, и его потомков. Это единство имеет решающее значение для поддержания Божьей справедливости перед лицом унаследованного греха. Считается, что ни у одного человека не может быть моральных принципов, отличающихся от принципов его рода (Barret 2013, 6). Люди по своей природе грешны и не способны достичь святости. Согласно этой точке зрения, действия человека ограничены его родом, и преодолеть это ограничение невозможно. Следовательно, люди
несут ответственность за первородный грех своего рода и должны отождествлять себя со своей коллективной идентичностью, чтобы искупить вину.
 История Адама и его первородного греха служит основой для этой концепции, представляющей общую человеческую природу, которая проявляется в нашем индивидуальном существовании, характере и поступках. Эта точка зрения, зародившаяся у Павла и получившая развитие у Августина, подчёркивает важность признания нашего общего происхождения и его влияние на нашу личностную жизнь (Кёрли, 2015, 13).
Пауэрс (2017, 330) и Андерсон (2002:31) довольно конкретно утверждали, что библейская антропология и амартиология Августина требуют сотериологии, полностью основанной на Божественной благодати, которая существенно отличается от амартиологических и сотериологических предпосылок пелагианства. Таким образом, на формулировку Августином понятия благодати повлияла его теология грехопадения человека и его долгосрочных последствий. Он основывал свои теологические предположения на понятии предопределения, которое связано с его антропологическими и сотериологическими открытиями.
 Следовательно, августинизм - это учение, согласно которому Бог по Своей доброте предопределяет людей, бессильных перед грехом, обратиться к нему и покаяться. Библейская гамартиология подчёркивает, что первородный грех - это всеобъемлющая
деградация человеческой сущности. Однако Августин утверждает, что его взгляд на человеческую порочность ослабил способность человечества самостоятельно подниматься к небесам. Без Божьей благодати никто не смог бы спастись навеки. В сотериологических дискуссиях полная порочность и человеческие способности прямо противоположны друг другу, в то время как благодать противоположна греху. Поэтому неудивительно, что
на взгляды Августина о благодати сильно повлияли его взгляды на идею первородного греха и что его взгляды на благодать предлагают решение проблемы, вызванной первородным грехом (Перейра, 2013, 100).
В рамках изучения систематического богословия понятие первородного греха является одной из самых важных и сложных тем. Однако поразительно то, что тайна, которая так и не была до конца разгадана, - это передача греха, то единственное, что необходимо нам для понимания самих себя. Непослушание Адама - это первородный грех; именно этому недвусмысленно учит Библия (Бразертон, 2016, 603). По мнению Августина, дети наследуют не духовную, а плотскую природу. Люди рождаются с чувством вины, потому что произошли от заражённого семени (Августин, 2016, 373). Поэтому Августин утверждает, что для понимания центральной темы Послания к Римлянам нужно помнить о действиях адресатов. Это сразу же создаёт основу для его критики манихейства, поскольку Августин (как и Павел до него) должен был упорно бороться за сохранение положительного значения Ветхого Завета и необходимости нравственной автономности против тех, кто (как манихеи) интерпретировал слова Павла как осуждение и того, и другого. Для достижения этой цели Павел выделяет четыре этапа истории спасения: до Закона, под Законом, под благодатью и в мире (Августин, 1982, 35).
Августин непреклонен в своём убеждении, что Бог дарует благодать грешникам не
потому, что они верят, а для того, чтобы они могли верить, ведь вера - это дар от Бога. Гооря о ходе работы Божественной благодати, он проводит множество различий, которые называет предуготовительной, действующей и сопутствующей благодатью. В первом случае Святой Дух использует закон, чтобы пробудить в человеке чувство вины и греха. Во-вторых, он применяет Евангелие к развитию той веры во Христа и Его искупительные деяния, которая приводит к оправданию и миру с Богом. В-третьих, обновлённый человек работает с ним в непрерывном процессе освящения (Калвер, 2005, 662). Августин (2004b, 123) пишет: «Однако без этой благодати от Христа ни дети, ни взрослые не могут быть спасены». Она даётся безвозмездно, поэтому её также называют благодатью. «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился», - утверждает апостол.
Августиновское богословие предопределения верующих было основано на его представлении о Божьей благодати как действенной причине искупления. Бог намеревался осуществить Свой вечный план, когда дело доходит до благодатного
возрождения грешника в своё время (Venema 2015, 7). Изначально Августин был склонен верить в то, что Бог предопределил спасение некоторых людей, предсказав, кто примет Христа, а кто нет. Однако вскоре он понял, что последовательность и справедливое толкование соответствующих библейских отрывков требуют от него рассматривать волю
человека к добру и его веру в Христа как результат Божественной милости. Поэтому он
изменил своё мнение о предопределении. Затем он подчеркнул, что именно Божий милостивый выбор определяет, как Бог предопределяет избранных к вере, святости и вечной славе, а не только Божье предвидение. Бог избирает одних, чтобы они получали благодать по благодати, а другим позволяет грешить и это искупительное преобразование человеческой деятельности коренится в Боге (Бринк, 2011, 239).
Но эта милость Христа, без которой ни дети, ни взрослые не могут быть спасены, не оплачивается никакими заслугами, поэтому она и называется благодатью. Она даётся безвозмездно. По словам Августина, человек не сможет приобщиться к благодати, если не будет возрождён. Несмотря на то, что в нескольких местах Священного Писания людям велено отвернуться от своих грехов и принять Христа как своего Спасителя, он утверждает, что даже основа веры, благодаря которой мы являемся христианами, - это дар от Бога (Knapp 2000, 66–67).
По мнению Августина, если бы вера исходила от человека, он был бы достоин. Вместо этого только те, кто был предопределён, получают веру как дар благодати (Ticciati 2011, 419). Только Божья милость является источником этого безоговорочного избрания. Вместо того чтобы выбирать конкретную человеческую черту или поступок из возможного списка в качестве условия для искупления, Бог принимает
отдельных людей из общей группы грешников как Свое достояние независимо от
их заслуг (Venema 2015, 7). 
Таким образом, согласно концепции Августина о первородном грехе, люди
после грехопадения люди утратили врождённую способность принимать нравственные решения, в результате чего каждый человек несёт ответственность за свои личные грехи и осуждается за первородный грех. Учитывая неспособность людей делать правильный выбор, Бог должен проявить милосердие и взять инициативу в Свои руки. Августин
опровергает идею о том, что Бог мог бы спасти людей, основываясь на их предполагаемой реакции, поскольку человечество не может в полной мере осознать глубину Божьей благодати (Де Брюйн, 2016, 25). Хотя Августин признаёт , что воля Бога является первопричиной, христианская вера утверждает, что Бог знает всё заранее, а люди действуют свободно, исходя из своих знаний и того, что они считают лучшим для себя.

4. Обоснование Августином доктрины предопределения

При анализе причин, по которым Августин придерживался определённых взглядов, может быть сложно отличить те взгляды, которых он придерживался бы независимо от своих оппонентов, от тех, которых он придерживался в ответ на их возраженияв. Большая часть его богословия благодати была сформулирована в ответ на взгляды других (Куэнховен, 2018, 25).После успешного опровержения манихейского взгляда на зло Августин  обратил внимание на Божью благодать, о которой говорится в Римлянам 9. Хотя многие считают, что Августин сформировал свои представления о благодати и
предопределении в ходе полемики с богословами-пелагианами, его толкование
Послания к Римлянам  восходит к временам до Пелагия. Послание предоставило Августину экзегетическую основу для его утверждения о щедрости благодати
(Августин, 2010, 156).
Когда Августин только начал верить в Божью благодать, им не двигало пелагианство. В «Исповеди», которую Августин опубликовал за десять лет до разногласий (около 400 года), он размышляет над тем, что говорит Павел в  Римлянам 9, и раскрывает порочность и полную несостоятельность человеческой свободной воли, превознося при этом суверенную милость Бога. Опыт обращения Августина в Миланском саду вдохновил его на провозглашение суверенной благодати (Barrett 2013, 5). Августин (2004b, 137) пишет: "Итак, я с жадностью сосредоточился на священных писаниях, особенно на посланиях апостола Павла. Все мои прежние предположения о том, что Павел иногда противоречил сам себе и что содержание его учения не соответствовало свидетельству Закона и Пророков, были опровергнуты. И когда я понял, что у этих чистых слов есть только одно значение, я научился радоваться, трепеща".
Во-первых, сотериологическая предпосылка Павла, особенно в том виде, в котором она изложена в Послании к Римлянам, вдохновила Августина на более глубокое и
решительное участие. Августиновская сотериологическая предпосылка начала по-новому освещать человечество и спасение. Таким образом, это был значительный сдвиг по сравнению с его изначальной сотериологической эпистемологической предпосылкой либертарианства, поскольку позже он пришёл к выводу, что такая автономия ставит под угрозу всемогущество Бога. Добрая воля человечества, которая, как ранее считал Августин, предшествовала Божьему призыву начать путь веры, теперь сама избрана Богом; сама по себе человеческая вера - это не усилие человека, а скорее Божий
дар и Божья праведность (Беркхоф, 1996, 109).  Рим 9:11–12 подтверждает эту мысль: «Хотя они ещё не родились и не сделали ничего ни хорошего, ни плохого, чтобы Божий замысел об избрании мог осуществиться, не из-за дел, а из-за Того, Кто призывает,  было сказано: «Старший будет служить младшему».
Этот отрывок привёл Августина к выводу, что никакие человеческие достоинства не могут служить основанием для Божьего решения. Далее он утверждает, что Павел в других местах пишет: «Не по нашим делам, а по его замыслу и благодати» (2 Тим. 1:9). Таким образом, следует понимать, что утверждение о том, что предопределённые - это те, кто призван по Его замыслу (Рим. 8:28–30), означает, что они были призваны в соответствии с Его замыслом. В начале этого абзаца апостол сказал, что «Бог всё приводит в действие к лучшему для призванных по Его изволению» (Рим. 8:28). Он продолжил: «Ибо тех, которых Он предузнал, Он и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братьями» (Рим. 8:29).
Чтобы избежать ошибочного представления о том, что некоторые из них были призваны, но не избраны, апостол хочет, чтобы читатели поняли, что речь идёт о тех, кого
Бог «призвал по Своему замыслу». Это согласуется с провозглашением Господа,
что «многие званы, но мало избранных» (Мф. 20:16) (Августин 2010, 197).
Августин перечитал  Римлянам 0 и пришёл к следующему выводу. К его удивлению, Павел не мог иметь в виду избрание, основанное на предвидении веры; это было бы слишком близко к представлению о том, что Божественная милость даруется тем, кто делает что-то лучше других. В этой ситуации Иаков был бы более надёжным, чем
его брат (Мюллер, 2022, 14). Таким образом, отказ Павла от избрания, основанного на
делах, ранее убедил Августина, но он ещё не задумывался о том, насколько широко можно трактовать термин «дела». Согласно его новому толкованию послания Павла, он решает, что избрание и средства его осуществления должны быть исключительно благодатными. Если Бог решает благоволить к Иакову как к брату, заслуживающему предпочтения, то причины этого известны только Богу. Если кто-то настолько благословлён Богом, что Он решает спасти его, то этот человек ответит преданностью; Богу не нужно ждать, пока человеческая вера проявится сама собой (Stump and Kretzmann 2001, 54).
Однако взгляды Августина отчасти сформировались под влиянием его
разногласий с британским монахом Пелагием. Августин был лучше подготовлен к тому, чтобы понять характер Божьей благодати. Во время полемики с пелагианами он подчёркивал, что человек по своей природе порочен и только Божья благодать может
сделать человечество целостным (Де Фриз 2011, 84). Труды Пелагия "О природе" и в защиту свободы воли публично возмутили Августина, потому что в них содержалось мало чего о Божественной благодати и слишком много дискуссий о свободном выборе человека. Таким образом, этот диалог эффективно научил христиан последствиям спасения.
Сотериологическая формулировка Августина установила прочную концепцию благодати во время пелагианских дебатов, в ходе которых Августин совершенно определенно утверждал, что человек ничего не может сделать, помимо действенной благодати (Frame 2015, 114). Пелагий опроверг все виды первородного греха. Он заявил, что даже если бы Адам не согрешил, он бы погиб, потому что был создан смертным. Люди предпочитают грешить, копируя других. Благодать может
помочь тем, кто уже согрешил, но ей постоянно сопротивляются. По сути, нравственное подчинение Божьему повелению - это то, что спасает человечество. Он понимал благодать как способ просветления в том, что люди думают и делают. В первую очередь нужно подражать Христу (Дэниел, 2019, 36).
Пелагий далее утверждал, что крещение не возрождает людей, а скорее просто помогает им. Он подчеркнул, что человеческие существа обладают свободой воли превыше всего остального. У них одинаковая способность грешить и не грешить. Они
могут творить добро. Для ответственности требуются способности. Более того, Бог
справедлив и никогда не отменяет свободный выбор человека и не отдает невероятно трудных приказов. Вопреки Августину, Он повелевает повиноваться, и  дело людей подчиняться. Бог предопределил, кто будет обладать свободой выбора, верить и повиноваться, следовательно, Бог предопределил их спасение. Однако если люди перестанут пользоваться свободой воли, они могут в конечном счёте потерять все свои
добрые дела, веру, спасение и благодать (Бёрд, 2021, 74).
Августин ответил Пелагию и его последователям в нескольких трактатах, проповедях и письмах. Во-первых, он значительно усилил концепцию первородного греха
по сравнению с предыдущими богословами. Некоторые из его мнений основывались на Рим. 5:12: «Итак, как грех вошёл в мир через одного человека, и смерть - через грех, и так как смерть распространилась на всех людей потому, что все согрешили» Поскольку Адам был прародителем человечества, все люди рождаются с порочной природой, которая пронизывает во всех аспектах своего существования. Из-за своего греха люди неспособны
повиноваться Богу. Августин утверждал, что люди духовно мертвы, а не живы и здоровы, как утверждал Пелагий (Дэниел, 2019, 36).
Понятие действенной благодати было одним из важнейших компонентов  учения Августина. Бог действенно побуждает падшую волю некоторых грешников, заставляя их
всегда отвечать верой, которая является небесным даром. Честь принадлежит Богу, поскольку Он превозносит Свои дары, а не заслуги (Гуэльцо 2019, 258). Он учил, однако, что оправдание происходит через приобщение к праведности, а не через вменение, в соответствии с библейским богословием. Хотя он, по-видимому, редко говорил о том, что искупление доступно только избранным, он очень мало говорил об искуплении. Было бы соответственно фундаментальным в богословских исследованиях то, что это было значительным событием, учитывая его положение в истории богословия
(Тиччиати 2011, 419).
Следовательно, согласно Августину, благодать является одновременно особой и
действенной в спасении. В отличие от Пелагия, который выступал за синергизм, Августин утверждает, что Бог неотразимо воздействует на Своих избранных Бог дарует грешнику новое сердце и обновлённую волю, чтобы грешник ответил верой и покаянием. Бог не наделяет своей особой спасительной благодатью всё человечество и не ждёт, пока кто-то из людей откликнется на неё. Таким образом, не человеческая воля вызывает и определяет Божью благодать, а Божья благодать вызывает и определяет человеческую волю реагировать верой (Барретт, 2013,7). Благодати всемогущего Спасителя невозможно противостоять. Волю всемогущего Бога невозможно сломить. Бог обладает всемогущей властью над человеческими сердцами и может направить их в любую сторону. Тем не менее непреодолимая благодать означает, что, когда Бог решает действовать в отношении Своих избранных, Он преодолевает сопротивление всего человечества, а не то, что люди не борются с Богом (Олсон, 1999, 274).
Кейм (2013, 96) показывает, что более поздние работы о предопределении рисуют несколько иную картину. Некоторые богословы выступают за централизацию веры, продвигая современную интерпретацию предопределения. Несмотря на суверенное решение Бога избирать людей помимо их воли, люди должны полагаться на
благодать, которая приведёт их к спасению (Киркпатрик, 2019, 51). Это предположение будет основано на библейской идее веры, идее завета только во Христе и антропологической идее греховности и общего спасения. Утверждается, что спасение - это особая и уникальная реакция на веру во Христа. Это рассматривается как путь
к святому и любящему вечному замыслу Бога, который доступен каждому, кто признает свою крайнюю греховность и способность быть спасенным никем больше, как Христом. Этот путь обеспечивается Личностью и делами одного только Христа (Хэнкинс 2011, 99).
Однако августинианство также уделяло внимание природе спасительной веры. Августин считал, что свободная благодать Божья порождает как инструментальную причину (веру), так и действенную причину (благодать) оправдания. Он часто ссылается на Еф. 2:8–10, чтобы поддержать идею о том, что в основе спасительной веры лежит Божественный дар, который не зависит от человеческой воли или контроля. Понимание Августином сотериологии в значительной степени сформировалось под влиянием этих стихов (Андерсон, 2002, 33).
Августин (2004a, 504) подтверждает это в своём толковании данного отрывка:
Апостол проводит различие между делами и верой, но не утверждает, что дела не являются частью веры. Поскольку Иудея - это тоже Израиль, апостол проводит различие между верой и делами так же, как Израиль и Иуда разделены в двух царствах
евреев. Он утверждает, что человек оправдывается верой, а не добрыми делами, потому что вера - это основа, на которой можно достичь других целей, которые конкретно характеризуются как добрые дела и позволяют человеку жить добродетельной жизнью. Потому что он утверждает: “По благодати вы были спасены через веру, и это не от вас самих, но это дар Божий”.
Августин говорит о благодати в сотериологических терминах. Использование этих терминов для обозначения благодати также ценно с эпистемологической точки зрения. Не
только люди грешны, но и их сотворенная природа и ограничения времени мешают им увидеть и познать Бога. В результате для понимания Бога требуется откровение, а основное влияние благодати на разум заключается в откровении (Фергюсон, 2005, 279).
В заключение отметим невероятное богословское богатство антипелагианских трактатов, которое можно использовать для того, чтобы понять, насколько они актуальны для современной Церкви. Исповедующие лютеране или реформаты нашли бы в этих трудах первое ясное, связное выражение библейской антропологии и сотериологии, которые дороги их теологическим убеждениям: полная духовная неспособность невозрожденной человеческой природы откликнуться Богу и спастись, безусловное Божественное избрание тех, кто спасен, проявление этой благодати в миссии Христа
Спасителя и суверенная эффективность Святого Духа в даровании веры и покаяния людям (Нидхэм 2008, 46).
Августин известен тем, что придерживался строгой доктрины предопределения, согласно которой Бог предопределил, кого Он будет свободно спасать (тех, кого называют избранными). С точки зрения благодати, не имеет значения, когда Бог дарует блага; это неудовлетворённая потребность, которую Бог волен удовлетворить, когда сочтет нужным.

5. Заключение

Это исследование концепции предопределения, в частности представленной в трудах Августина во время пелагианского конфликта, позволило сделать несколько
важных выводов. Эти открытия были сделаны в результате исследования богословского развития этого учения Августином и Пелагием. Важно сначала понять основополагающие аспекты  предопределения верующих. Пелагий, известный богослов, придерживался уникальной точки зрения на понятие первородного греха. Он отвергал идею о том, что
греховная природа передаётся из поколения в поколение, и поэтому считал, что спасение достижимо только благодаря усилиям человека, без помощи Бога. Его идеи оказали глубокое влияние на то, как мы понимаем фундаментальные предпосылки человеческой природы и греха. Чрезвычайно важно, что позиция церкви в отношении предопределения,
учитывая возрождение реформатского движения по всему англоязычному миру, основана на исторической интеллектуальной перспективе, установленной в рамках августинизма. Чтобы прийти к современной интерпретации, важно внимательно и
сочувственно прочитать труд Августина. Поступая таким образом, мы можем проанализировать оригинальное историческое содержание Августина как с интеллектуальной, так и с исторической точки зрения. Вера Августина в предопределение была сформирована его религиозным  опытом и изучением посланий Павла. Изначально он считал, что предопределение зависит от сверхъестественного знания, но позже изменил свою доктрину, включив в неё влияние Божественной благодати на решение человека творить добро и верить во Христа.
.
Список литературы.
Anderson, David R. 2002. “The Soteriological Impact of Augustine’s
Change from Premillennialism to Amillennialism: Part One.” Journal
of the Grace Evangelical Society 15(1):25–36.
Armstrong, Jonathan. H. 2003. “Final Thought.” Reformation and Revival
12(2):199–206.
Barrett, Matthew. 2013. Salvation by Grace: The Case for Effectual Calling and
Regeneration. Phillipsburg: P&R Publishing Company.
Berkhof, Louis. 1953. The History of Christian Doctrines. Grand Rapids: The Banner of Truth Trust.
———. 1996. Systematic Theology. Grand Rapids: Eerdmans.
Bird, Benedict. 2021. “The Development of Augustine’s Views on Free
Will and Grace, and the Conflicting Claims to Consistency Therewith
by John Owen and John Goodwin.” Westminster Theological Journal 83(1):73–101.
Brotherton, Joshua R. 2016. “Universalism and Predestinarianism: A
Critique of the Theological Anthropology That Undergirds Catholic
Universalist Eschatology.” Theological Studies 77(3):603–626. https://
doi.org/10.1177/0040563916652157.
Cairns, Earle E. 1996. Christianity Through the Centuries. Grand Rapids:
Zondervan Publishing House.
Cloud, Cameron. 2010. “Formative Influence in the Allegorical Hermeneutic
of Augustine.” Journal of Dispensational Theology 14(42):24–32.
Couenhoven, Jesse. 2018. Predestination: A Guide for the Perplexed.
Broadway: T&T Clark.
Culver, Robert Duncan. 2005. Systematic Theology: Biblical & Historical.
Ross-Shire: Christian Focus Publication.
Curley, Drew. 2015. “New Calvinism, Part II: Prominent New Calvinists.”
Journal of Dispensational Theology 19(56):7–39.
Daniel, Curt. 2019. The History and Theology of Calvinism. Leyland:Evangelical Press.
De Bruyn, David. 2016. The Conservative Church. Douglasville: G3 Press.
De Vries, P. 2011. “Justification: The Central Article of Faith: A Biblical and
Theological Analysis.” Puritan Reformed Journal 3(2):83–97.
Duncan, Ligon, III. 2009. “The Resurgence of Calvinism in America.” In
Calvin for Today, edited by Joel R. Beeke, 227–240. Grand Rapids:
Reformation Heritage Books.
Ferguson, Everett. 2005. Church History, Vol. 1: From Christ to Pre-
Reformation: The Rise and Growth of the Church in its Cultural,
Intellectual, and Political Context. Grand Rapids: Zondervan.
Frame, John M. 2015. A History of Western Philosophy and Theology.
Phillipsburg: P&R Publishing.
Guelzo, Allen C. 2019. “Free Will and the Descent of the Protestant
Reformation into Narcissism.” Westminster Theological Journal
81(2):257–277.
Hankins, Eric. 2011. “Beyond Calvinism and Arminianism: Toward a
Baptist Soteriology.” Journal for Baptist Theology & Ministry 8(1):87–
101.
Hannah, John D. 2001. Our Legacy: The History of Christian Doctrine.
Colorado Springs: NavPress.
Hyde, Daniel R. 2010. “Handling a Mystery: The Westminster Confession
on Preaching Predestination.” Puritan Reformed Journal 2(2):235–258.
Kame, Greg Sako. 2013. “Predestination in Scripture and Reformation
Tradition: Towards Deconstructing Paradigms for Soteriology in a
Proposed Cameron Baptist Theological Treatise.” Ph.D. diss., University
of South Africa.
Kirkpatrick, Daniel. 2019. “Unconditional Election and the Condemnation
of Sinners: An Analysis of Erick Hankin’s View of Reprobation.”
Journal for Baptist Theology & Ministry 16(2):47–56.
Knapp, Henry. M. 2000. “Augustine and Owen on Perseverance.”
Westminster Theological Journal 62(1):65–87.
Letham, Robert. 2019. Systematic Theology. Wheaton: Crossway.
Muller, Richard A. 2017. Divine Will and Human Choice: Freedom,
Contingency, and Necessity, in Early Modern Reformed Thought. Grand
Rapids: Baker Academic.
———. 2022. Reformed Historical Theological Studies: Providence, Freedom,
and the Will in Early Modern Reformed Theology. Grand Rapids:
Reformation Heritage Books.
Needham, N. 2008. “Augustine of Hippo: The Relevance of His Life and
Thought Today.” Southern Baptist Journal of Theology 12(2):38–50.
Olson, Roger E. 1999. The Story of Christian Theology: Twenty Centuries of
Tradition and Reform. Downers Grove: IVP Academic.
———. 2011. Against Calvinism: Rescuing God’s Reputation from Radical
Reformed Theology. Grand Rapids: Zondervan.
Pelagius. 1991. Pelagius: Life and Letters. Translated by Brinley R. Rees.
Rochester: The Boydell Press.
Pereira, Jairzinho L. 2013. Augustine of Hippo and Martin Luther on Original
Sin and Justification of the Sinner. Bristol: Vandenhoeck & Ruprecht.
Powers, Brian S. 2017. “Moral Injury and Original Sin: The Applicability of
Augustinian Moral Psychology in Light of Combat Trauma.” Theology
Today 73(4):325–337. https://doi.org/10.1177/0040573616674852.
Robert, James. 2011. “The Life of Pelagius.” Journal for Baptist Theology and
Ministry 8(2):59–69.
Saint Augustine. 1982. Augustine on Romans: Propositions from the Epistle
to the Romans, Unfinished Commentary on the Epistle to The Romans.
Translated by Paula Fredriksen Landes. Chico: Scholars Press.
———. 2004a Saint Augustine’s Anti-Pelagian Works. Translated by Peter
Holmes. Peabody: Hendrickson Publishers.
———. 2004b. The Confessions of Saint Augustine. Translated by Edward
Bouverie Pusey. Peabody: Hendrickson Publishers.
———. 2010. Augustine on the Free Choice of the Will, on Grace and Free
Choice, and Other Writings. Edited and Translated by Peter King.
Cambridge: University Press.
———. 2016. The City of God. Translated by Marcus Dods. Peabody:
Hendrickson Publishers.
Shedd, William G. T. 2003. Dogmatic Theology. 3rd ed. Edited by Alan W.
Gomes. Phillipsburg: P&R Publishing.
Stump, Eleonore, and Norman Kretzmann. 2001. The Cambridge Companion
to Augustine. Cambridge: Cambridge University Press.
Ticciati, Susannah. 2011. “Reading Augustine Through Job: A Reparative
Reading of Augustine’s Doctrine of Predestination.” Modern Theology
27(3):414–441. https://doi.org/10.1111/j.1468-0025.2011.01685.x. Van den Brink, Gert. 2011. “Calvin, Witsius (1636–1708), and the English
Antinomians.” Church History and Religious Culture 91(1–2):229–240.
https://doi.org/10.1163/18712411-1x557881.
Venema, Cornelis P. 2015. “‘Jacob I Loved, But Esau I Hated’: Corporate
or Individual Election in Paul’s Argument in Romans 9?” Mid-America
Journal of Theology 26:7–58.
Voak, Nigel. 2009. “English Molinism in the Late 1590s: Richard Hooker
on Free Will: Predestination and Divine Foreknowledge.” Journal of
Theology Studies 60(1):130–177. https://doi.org/10.1093/jts/fln148.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn