Кормилец

— Маш, а ужин будет? — крикнул Максим из гостиной, не отрываясь от телевизора.

Маша застыла у раковины, держа в руках грязную тарелку. Рабочий день выдался тяжёлым — три совещания, отчёт до полуночи, а дома ещё куча дел. А он сидит на диване и требует ужин.

— Сам не можешь сделать? — устало отозвалась она.

— Да ладно, Маш, ты же лучше готовишь. К тому же я сегодня весь день пахал, устал как собака.

«Пахал», — мысленно усмехнулась Маша. Интересно, а кто семь лет назад пахал на двух работах, чтобы у него была возможность этим «пахать»?

Семь лет назад

Познакомились они в кафе возле её работы. Максим сидел один за столиком, мрачно ковырял салат вилкой и периодически поглядывал на телефон. Выглядел он растерянно — как человек, который не знает, что делать со своей жизнью.

— Можно присесть? — спросила Маша, держа в руках поднос с обедом. Все столики были заняты.

— Конечно, — кивнул он, поспешно убирая локти со стола.

Разговорились случайно. Максим пожаловался, что уже полгода не может найти работу.

— А кем работали? — поинтересовалась Маша.

— Менеджером по продажам. Но контора прогорела, а новую найти не могу. То опыта не хватает, то возраст не тот, то ещё что-нибудь.

Ему было двадцать восемь, но говорил он как пятидесятилетний неудачник. Маша поняла — парень просто потерял веру в себя.

— А чем хотели бы заниматься? — спросила она.

— Не знаю... — Максим развёл руками. — Мама говорит, в IT неплохо платят, но я в этом ничего не понимаю.

«Мама говорит» — эта фраза резанула слух. Взрослый мужчина живёт советами матери.

Но что-то в нём её зацепило. Может быть, беспомощность в глазах или то, как он старательно складывал использованные салфетки в аккуратную стопочку. Или просто женский инстинкт «спасать и исправлять».

Первые месяцы

Встречаться начали через неделю. Максим был внимательным, романтичным, но... инфантильным. Жил с мамой, она стирала ему рубашки и готовила борщи. Денег у него почти не было — перебивался случайными подработками.

— Мне неловко, что ты за себя платишь, — признался он после третьего свидания в кафе.

— Ничего страшного, — улыбнулась Маша. — Главное, что мы вместе.

А про себя подумала: «Надо что-то делать с его ситуацией».

Работала Маша экономистом в строительной фирме, получала неплохо. Жила одна в однушке, которую снимала уже четыре года. Родители давно умерли, привыкла рассчитывать только на себя.

Максим ей нравился. Он был добрым, честным, никогда не врал. Просто... потерянным. Маша решила ему помочь.

— Слушай, а что если ты всё-таки попробуешь IT? — предложила она как-то вечером. — Сейчас полно курсов, можно освоить с нуля.

— Да ну, это же сложно... И дорого наверняка.

— А ты не думай о деньгах. Я пока могу тебя поддержать.

Максим засомневался:

— Маш, я не могу на тебе сидеть...

— Не сидеть, а инвестировать в наше общее будущее, — твёрдо сказала она. — Ты выучишься, найдёшь хорошую работу, потом вернёшь.

Учёба

Курсы программирования стоили восемьдесят тысяч. Маша сняла деньги с депозита, не моргнув глазом.

Максим учился старательно. Правда, постоянно сомневался в себе:

— А вдруг у меня не получится? Вдруг я зря твои деньги трачу?

— Получится, — убеждала его Маша. — Ты умный, просто нужно поверить в себя.

Пока он учился, она работала за двоих. К основной работе взяла ещё фриланс — делала отчёты для малого бизнеса по вечерам. Спала по пять часов, но ни разу не пожаловалась.

Максим иногда говорил:

— Мне так стыдно, что ты из-за меня надрываешься...

— Ерунда, — отмахивалась Маша. — Это временно. Скоро ты станешь крутым программистом, и будешь меня содержать.

Шутила, конечно. Но в глубине души надеялась, что он запомнит, кто помог ему встать на ноги.

Первые успехи

Через полгода Максим получил диплом курсов и начал искать работу. Первое место — стажёр в небольшой веб-студии за двадцать пять тысяч в месяц. Копейки, но начало.

— Представляешь, меня взяли! — радовался он, размахивая трудовым договором. — Я теперь настоящий программист!

Маша искренне радовалась за него. Наконец-то её вложения начинают окупаться. Не в деньгах дело — в том, что человек обрёл цель и уверенность.

Но двадцати пяти тысяч катастрофически не хватало. Маша по-прежнему тянула основные расходы: аренду жилья, продукты, коммунальные. Максим отдавал всю зарплату, но этого хватало разве что на проездной и обеды.

— Потерпим ещё немного, — говорила она. — Скоро тебе поднимут зарплату.

И правда, через полгода Максима перевели в джуниоры, зарплата выросла до сорока тысяч. Ещё через год — до семидесяти.

Первые деньги

Когда Максим стал получать семьдесят тысяч, в их жизни наступил перелом. Впервые за два года учёбы и работы семейный бюджет стал профицитным.

— Маш, теперь я тебя буду содержать! — гордо заявил он, принеся домой первую «большую» зарплату.

— Ну наконец-то, — засмеялась она. — А то я уже думала, что зря в тебя инвестировала.

Но радовалась искренне. Максим преобразился — стал увереннее, начал следить за собой, купил новую одежду. Из мямли превратился в настоящего мужчину.

Правда, иногда Маша замечала странности. Максим начал говорить о работе как о чём-то исключительно своём. Как будто забыл, что два года она его содержала, оплачивала курсы, поддерживала морально.

— Я такой проект сделал, клиент в восторге! — рассказывал он за ужином. — Шеф сказал, что я прирождённый программист.

— Конечно, — соглашалась Маша. — Ты большой молодец.

А про себя думала: «А кто тебе эти курсы оплачивал? Кто полтора года кормил и одевал, пока ты учился и искал работу?»

Зарождение высокомерия

Ещё через год Максима переманили в другую компанию. Зарплата подскочила до ста двадцати тысяч. Потом до ста восьмидесяти. Потом до двухсот пятидесяти.

Чем больше он зарабатывал, тем сильнее менялся. Начал покупать дорогие гаджеты, модную одежду. Записался в спортзал, сделал модную стрижку.

— Смотри, какие часы купил, — показывал он Маше очередное приобретение. — Швейцарские, сорок тысяч стоят.

— Красивые, — кивала она. — Только нам бы лучше квартиру купить, а не часы.

— Маш, не будь таким сухарём. Нужно же себя иногда баловать. Тем более я теперь хорошо зарабатываю.

«Я зарабатываю». Не «мы», а «я». Маша всё чаще замечала эти нюансы.

А ещё Максим начал поучать её:

— Знаешь, тебе тоже стоило бы переквалифицироваться. В IT платят намного больше, чем экономистам.

— Мне и так нормально, — отвечала Маша.

— Ну как нормально? Ты получаешь семьдесят тысяч, а я уже почти триста. Это же несопоставимо.

Да, несопоставимо. Особенно если забыть, кто два года вкладывал в его образование и содержание.

Переезд

Когда Максим стал получать триста тысяч, он предложил переехать в более просторную квартиру.

— Снимем двушку в хорошем районе, — сказал он. — Я теперь могу себе это позволить.

— Мы можем себе это позволить, — поправила Маша.

— Ну да, конечно. Но я же теперь основной добытчик в семье.

Слово «добытчик» резануло слух. Как будто все предыдущие годы она ничего не добывала.

Переехали в хорошую двушку за восемьдесят тысяч в месяц. Максим снисходительно позволил Маше доплачивать двадцать тысяч «для равноправия».

— Не хочу, чтобы ты чувствовала себя иждивенкой, — великодушно заявил он.

Маша от изумления даже рта не смогла открыть. Иждивенкой! Она, которая два года его содержала!

Родственники

Самое неприятное началось, когда в дело вмешалась Максимова мама. Валентина Петровна всегда относилась к Маше прохладно, но теперь, когда сын разбогател, стала совсем наглой.

— Максимочка, ты же теперь хорошо зарабатываешь, — говорила она во время визитов. — Может, поможешь братишке? У него ипотека, тяжело ему одному тянуть.

Братишка — это младший сын Валентины Петровны, Андрей. Тридцати лет от роду, но до сих пор беспечный и безответственный. Работал где придётся, менял девушек как перчатки, а недавно взял ипотеку на однушку в спальном районе.

— Конечно, мам, — не раздумывая соглашался Максим. — Переведу ему тридцать тысяч на ипотеку.

— А ещё Лидочке нужна помощь, — продолжала мать. — Дочка в садик идёт, нужно за занятия доплачивать.

Лидочка — это сестра жены Андрея. В общем, седьмая вода на киселе, но Максим и ей помогал.

— Макс, может, не стоит всем подряд деньги раздавать? — осторожно предложила как-то Маша. — У нас самих планы: квартиру купить, свадьбу сыграть...

— Маш, это же семья, — укоризненно посмотрел на неё Максим. — Семье нужно помогать.

— А я что, не семья?

— Ты-то при чём? Ты не нуждаешься.

Не нуждается... А кто нуждался, когда он курсы проходил? Кто экономил на всём, чтобы его содержать?

Кризис

Переломным моментом стал день рождения Маши. Ей исполнялось тридцать два. Максим подарил недорогие серёжки из какого-то интернет-магазина.

— Красивые, правда? — спросил он, вручая коробочку. — В каталоге понравились.

Серёжки стоили тысячи три, не больше. В тот же день Маша увидела в его телефоне сообщение от брата: «Спасибо за пятьдесят тысяч, выручил!»

Пятьдесят тысяч брату на ипотеку, три тысячи жене на день рождения. Очень показательно.

— Максим, нам нужно поговорить, — сказала Маша вечером.

— О чём?

— О деньгах. О том, как ты их тратишь.

— А что не так? Я же зарабатываю, могу тратить как хочу.

— Ты зарабатываешь, но забыл, кто тебе в этом помог.

— Маш, ну что ты? Я же тебе благодарен...

— Благодарен? А как ты эту благодарность выражаешь? Раздаёшь всем подряд деньги, а жене покупаешь серёжки за три тысячи?

— Да ладно, не преувеличивай. Серёжки красивые, дорогие...

— Максим, они стоят три тысячи! А ты в прошлом месяце потратил сто тысяч на помощь родственникам!

— Ну и что? Это моя семья!

— А я кто? Чужая?

Максим помолчал, потом виновато сказал:

— Маш, не злись. Просто... я же мужчина, должен быть добытчиком, помогать родным...

— Добытчиком? — Маша засмеялась, но смех вышел злым. — А кто добывал два года, пока ты учился? Кто работал на двух работах, чтобы у тебя была возможность стать этим добытчиком?

— Ну... ты, конечно. Но это же в прошлом...

— В прошлом? Максим, я потратила на твоё образование и содержание больше двухсот тысяч рублей! Ты хоть раз предложил их вернуть?

— Маш, мы же пара, какие могут быть долги между нами?

— Тогда почему помощь твоим родственникам — это святое, а инвестиции в твоё образование можно забыть?

Поссорились серьёзно. Максим несколько дней дулся, потом стал оправдываться:

— Я же не специально... Просто привык, что хорошо зарабатываю. Забылся немного.

— Немного? Ты превратился в совершенно другого человека!

— Да ну, Маш, не драматизируй. Я тот же самый.

Нет, не тот же самый. Тот Максим был благодарным и скромным. А этот считал себя гением, который всего добился сам.

Предложение

Чтобы загладить вину, Максим предложил пожениться.

— Маш, давай поженимся, — сказал он как-то вечером. — Серьёзно уже пора.

— Ты уверен? — удивилась Маша. — А то вдруг я твои доходы захочу отсудить как законная жена.

— Не смешно, — обиделся он. — Я искренне хочу с тобой быть.

Маша подумала и согласилась. Всё-таки пять лет вместе, она его любила. Может, семья его образумит?

Но свадьбу играть не стали. Максим постоянно откладывал:

— Сейчас дорого всё, давай немного подождём...

А между тем продолжал регулярно отправлять деньги родственникам. Складывалось впечатление, что женитьба для него — формальность, а настоящие обязательства у него перед мамой и братом.

Новые высоты

Максима снова переманили, теперь он получал четыреста тысяч в месяц. Квартиру снимали уже за сто двадцать, он купил машину, дорогие костюмы.

— Я теперь сеньор-разработчик, — гордо рассказывал он знакомым. — Самостоятельно вёл три проекта, клиенты довольны.

Рассказывал так, как будто всего добился сам. Ни слова о том, кто оплачивал курсы, содержал его во время поиска работы, поддерживал морально.

Зато Валентина Петровна теперь считала сына чуть ли не Биллом Гейтсом:

— Максимочка у нас такой умный, такой талантливый! Сам всего добился, никто ему не помогал!

«Никто не помогал», — усмехалась про себя Маша.

А помощь родственникам превратилась в систему. Андрею — на ипотеку. Лидочке — на детский сад. Валентине Петровне — на лекарства и «небольшие радости». В месяц набегало тысяч семьдесят-восемьдесят.

— Максим, может, хватит всех кормить? — попробовала возмутиться Маша. — Давай лучше квартиру купим.

— Маш, ну нельзя же быть такой эгоисткой. Людям помощь нужна.

— А мне помощь не нужна была, когда я тебя содержала?

— Опять за старое... Маш, это же было давно!

Давно! Пять лет назад. Целая вечность.

Несчастный случай

Всё изменилось в один день. Максим катался на сноуборде (ещё одно дорогое хобби, которое он себе позволил) и неудачно упал. Перелом лучевой кости, осложнённый. Несколько операций, долгая реабилитация.

Работать он не мог месяца три. Больничный покрывал только базовую зарплату — сорок тысяч вместо привычных четырёхсот.

— Маш, я не знаю, что делать, — растерянно говорил он, лёжа в больнице. — Аренда, кредит за машину, мамины лекарства... А я практически без доходов.

— Ничего, справимся, — спокойно ответила Маша. — Я пока потяну расходы.

И потянула. Взяла кредит, чтобы покрыть аренду и машину. Устроилась на дополнительную работу. Сама ухаживала за Максимом, когда он вернулся из больницы.

— Я такой идиот, — каялся он, неловко пытаясь застегнуть рубашку здоровой рукой. — Столько денег тратил на фигню, а теперь нас не на что жить.

— Ерунда, — успокаивала его Маша. — Поправишься, снова будешь хорошо зарабатывать.

— А если не поправлюсь? Если руку до конца не восстановлю?

— Тогда я буду тебя содержать. Как раньше.

Максим внимательно посмотрел на неё:

— Маш, а почему ты не злишься? Я же такой неблагодарный сволочь...

— Потому что я тебя люблю, — просто сказала она. — И потому что настоящие отношения — это не бухгалтерия. Сегодня я помогаю тебе, завтра ты мне. Главное — быть вместе.

Прозрение

Пока Максим восстанавливался, к ним домой не приходили родственники. Валентина Петровна пару раз позвонила, но когда узнала, что денег не будет, как-то сразу стала реже звонить.

— Знаешь, мам не очень-то интересует моё здоровье, — горько заметил Максим. — Спрашивает только про работу да про то, когда зарплату дадут.

— А ты раньше не замечал?

— Нет... Или не хотел замечать. Думал, она обо мне заботится.

— Она о твоём кошельке заботится, — мягко сказала Маша. — Как и твой брат со своей ипотекой.

Максим молчал, переваривая информацию.

— А ты... ты другая, — сказал он наконец. — Когда у меня ничего не было, ты рядом была. Когда разбогател, терпела мои выкрутасы. А теперь, когда снова ничего нет, опять помогаешь.

— Вот и славно, что понял.

— Маш, я такой дурак... Как мне исправить то, что натворил?

— А ничего исправлять не нужно. Главное — не повторять ошибок.

Выздоровление

Через три месяца Максим вернулся на работу. Рука восстановилась не полностью, печатать было труднее, но работать он мог.

Зарплату ему, правда, урезали до двухсот тысяч — пока не выйдет на прежний уровень производительности.

— Ничего страшного, — сказала Маша. — Двести тысяч — тоже неплохо.

— Да, но мы привыкли к большему...

— Привыкнем и к меньшему. Главное — что ты здоров.

Максим изменился. Стал внимательнее, благодарнее. Перестал раздавать деньги родственникам — сказал, что пока восстанавливается после травмы.

— Маш, я хочу тебе кое-что сказать, — заявил он как-то вечером.

— Слушаю.

— Спасибо. За всё. За то, что поверила в меня, когда я сам в себя не верил. За то, что вложила в моё образование. За то, что терпела мои выкрутасы, когда я зазнался. И за то, что не бросила, когда я стал никем.

— Ты не был никем, — возразила Маша. — Ты просто попал в трудную ситуацию.

— Нет, я был никем. Как тогда, семь лет назад. Только тогда у меня не было денег, а недавно не было совести.

Маша обняла его:

— Зато теперь у тебя есть и то, и другое.

Новая жизнь

— Макс, а ты уже ужин готовишь? — спросила Маша, заходя в квартиру после работы.

— Почти готово! — крикнул он из кухни. — Сегодня у нас паста с морепродуктами!

Маша улыбнулась. За последние полгода Максим полностью взял на себя домашние дела. Готовил, убирал, стирал — говорил, что хочет отработать все годы, когда она его содержала.

— Не нужно отрабатывать, — говорила она. — Мы семья.

— Именно потому и нужно, — отвечал он. — Семья — это когда оба стараются друг для друга.

На работе у Максима дела пошли в гору. Через полгода после травмы зарплату восстановили до прежних четырёхсот тысяч. Но тратил он теперь по-другому.

Сначала откладывали на квартиру. Потом на свадьбу — настоящую, красивую, для друзей и близких. Родственникам помогали только в критических ситуациях, а не постоянно.

— А что мама скажет? — поначалу волновался Максим.

— Мама пусть учится жить на пенсию, как все нормальные пенсионеры, — отвечала Маша. — А твой брат пусть сам свою ипотеку тянет.

Тест

— Макс, — сказала Маша как-то утром, стоя перед зеркалом в ванной. — Мне кажется, нам нужно в аптеку сходить.

— За чем? — не понял он.

— За тестом.

Максим выронил зубную щётку:

— За каким тестом?

— Ну... за обычным женским тестом.

До него дошло не сразу. Потом лицо расплылось в счастливой улыбке:

— Маш, ты серьёзно?

— Пока не знаю. Но задержка уже неделя.

Максим обнял её так крепко, что она едва не задохнулась:

— Если это правда... Маш, я буду самым лучшим папой на свете! И самым лучшим мужем!

— Ты и так хороший муж, — засмеялась она. — А теперь отпусти, мне дышать нечем.

Они пошли в аптеку вместе. Максим нервничал больше, чем Маша:

— А вдруг отрицательный? А вдруг положительный? А мы готовы? А денег хватит? А квартира маленькая...

— Максим, успокойся, — останавливала его Маша. — Что будет, то и будет.

Но сама внутри трепетала от волнения.

Результат

Тест показал две полоски.

— Положительный, — тихо сказала Маша, выходя из ванной.

Максим сидел на диване и грыз ногти. Когда услышал результат, подскочил как ошпаренный:

— Правда? Точно? А может, ошибка?

— Сделаем ещё один для уверенности.

Второй тест тоже показал две полоски.

— Маш, у нас будет ребёнок! — Максим схватил её на руки и закружил по комнате. — Настоящий ребёнок!

— Максим, поставь меня, а то укачаешь будущую маму, — смеялась Маша.

Он осторожно поставил её на пол и тут же присел рядом, обнимая за талию:

— Маш, я так счастлив! Мы создадим самую лучшую семью!

— Уже создали, — улыбнулась она. — А теперь просто расширяем.

— Знаешь, — сказал Максим, глядя ей в глаза, — я думаю, этот ребёнок — это награда. За то, что мы прошли через все трудности и не сдались.

— За то, что научились быть настоящей семьёй, — добавила Маша.

— Да. И я обещаю — больше никогда не буду забывать, кто мне помог стать тем, кто я есть. Наш ребёнок будет знать, какая у него замечательная мама. И какая сильная.

Маша почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Не от грусти — от счастья. Наконец-то они стали настоящими партнёрами. Наконец-то Максим понял, что семья — это не тот, кто больше зарабатывает, а те, кто поддерживают друг друга в любых обстоятельствах.

Планы

— Нужно квартиру побольше искать, — сказал Максим вечером, листая объявления на телефоне. — Двушка для троих маловата будет.

— Не торопись, — успокоила его Маша. — До рождения ещё восемь месяцев. Можем спокойно подобрать что-то подходящее.

— А может, не снимать, а сразу покупать? У нас же депозит накопился...

За последний год они действительно неплохо сэкономили. Когда Максим перестал транжирить деньги на родственников и дорогие игрушки, в семье появился настоящий бюджет.

— Можем и купить, — согласилась Маша. — Только давай трёшку возьмём. Чтобы у ребёнка была своя комната.

— Конечно! И рядом со школой хорошей. И с детской площадкой во дворе.

Максим уже планировал будущее своего ребёнка, хотя тот ещё даже не родился. Но Маше это нравилось — наконец-то он думал не только о себе.

Мама

— Максим, а маме своей расскажешь? — спросила Маша.

Лицо Максима помрачнело:

— Расскажу, конечно. Но... боюсь, она сразу начнёт советовать, как жить, и денег просить на внука.

— А ты не давай.

— Не дам. Но она же обидится...

— Пусть обижается. Твоя задача теперь — защищать свою семью, а не угождать маме.

Максим кивнул:

— Ты права. Я понял это, когда заболел. Тогда мама интересовалась только деньгами, а ты — мной.

— И как ты собираешься ей объяснить новые правила?

— Честно. Скажу, что теперь у нас свои приоритеты. Ребёнок, квартира, наше будущее. А помогать родственникам будем только в крайних случаях.

— И что она на это скажет?

— А мне всё равно, что скажет, — твёрдо произнёс Максим. — Главное — что ты скажешь.

Маша обняла его:

— А я скажу, что ты наконец-то повзрослел.

Новое равновесие

Валентина Петровна отнеслась к новости о беременности неоднозначно. С одной стороны, радовалась внуку. С другой — сразу начала давать советы и просить деньги на «подготовку к рождению».

— Максимочка, нужно кроватку купить, коляску, одежду... Это же дорого всё! — говорила она по телефону.

— Мам, мы сами справимся, — спокойно отвечал Максим. — У нас есть план и бюджет.

— Но я же бабушка! Хочу внуку помочь!

— Тогда помогай советом, а не деньгами.

Андрей тоже попытался выпросить денег — теперь уже на «подарок племяннику». Но Максим был непреклонен:

— Брат, если хочешь подарить — покупай сам. А мои деньги теперь идут на мою семью.

— Ты совсем зазнался, — обиделся Андрей. — Разбогател и родню забыл.

— Я не забыл родню. Я просто понял, что такое приоритеты.

Реакция коллег

На работе Максим тоже изменился. Раньше любил похвастаться доходами, дорогими покупками, поездками. Теперь говорил в основном о семье и планах.

— Слушай, ты как-то стал скучным, — заметил один из коллег. — Раньше в ресторан звал, в клубы. А теперь всё про жену да про ребёнка.

— Знаешь, — улыбнулся Максим, — я понял, что настоящее счастье не в дорогих ресторанах. А в том, чтобы вечером прийти домой к людям, которые тебя любят.

— Ну ты и размяк, — покачал головой коллега.

— Не размяк, а созрел, — поправил его Максим.

И это была правда. В тридцать пять лет он наконец-то стал взрослым мужчиной, готовым нести ответственность за свою семью.

Эпилог


— Маш, а ужин будет? — спросил Максим, заглядывая на кухню.

— Будет, — засмеялась Маша. — Через полчаса. А пока можешь салат нарезать.

— Конечно, — он подошёл к ней, обнял сзади, осторожно положив руки на едва заметный животик. — Как наш малыш?

— Пока тихо себя ведёт. Наверное, спит.

— А может, слушает, как папа с мамой разговаривают, — предположил Максим. — И думает: какие у меня хорошие родители.

— Откуда ты знаешь, что хорошие? — притворно возмутилась Маша.

— А как же иначе? — серьёзно ответил он. — Мама, которая умеет верить в людей и помогать им становиться лучше. И папа, который благодаря маме научился быть настоящим мужчиной.

Маша повернулась к нему лицом:

— Максим, а ты помнишь, как всё начиналось?

— Ещё бы. Ты сидела в кафе с подносом, а я ковырял салат и не знал, что делать с жизнью.

— И что ты тогда думал?

— Что я никто и ничего из меня не выйдет. А потом появилась ты и поверила в меня больше, чем я сам.

— А теперь что думаешь?

Максим задумался:

— А теперь думаю... что нам очень повезло друг с другом. И что наш ребёнок родится в семье, где знают, что такое настоящая любовь.

— А что такое настоящая любовь?

— Это когда не ведёшь счёт, кто сколько дал. Это когда поддерживаешь в трудную минуту. И когда помнишь, кто помог тебе стать тем, кто ты есть.

Маша поцеловала его:

— Вот и славно. Значит, наш малыш действительно будет расти в хорошей семье.

— В самой лучшей, — согласился Максим, крепче обнимая её. — В такой, где каждый готов быть кормильцем для остальных. И не только деньгами, но и заботой, пониманием, любовью.

За окном садилось солнце, окрашивая небо в мягкие розовые тона. В квартире пахло домашним ужином, а в воздухе витало ощущение покоя и счастья. Того самого счастья, которое приходит не от денег или успеха, а от понимания того, что рядом есть человек, который всегда поддержит и никогда не предаст.

Максим был больше не просто добытчиком денег. Он стал кормильцем в самом широком смысле этого слова — тем, кто питает семью не только материально, но и эмоционально. И Маша была такой же кормилицей — той, что вскормила его амбиции и помогла стать лучшей версией себя.

Они оба были кормильцами. И это было правильно.


НЕ ВЫДУМАЛА - ПЕРЕЖИЛА ЛАРИСА ГОРДЕЕАВА