Роман Соседка сверху Главы 28-30

Глава 28  Сангарэ

Истина была настолько очевидна и пугающа, что Амалии показалось, что вся её картина мира до сегодняшнего дня рассыпалась на пазлы, разбилась на несвязанные эпизоды. Тёмная подноготная вылезла так некрасиво и ошеломляюще. Она сразу узнала этого африканского “друга” мамы. Сосед по площадке - выходец из Кот д’Ивуара, дядя Сангарэ. Она считала его лишь другом семьи, который помогал им с мамой, и ни разу не могла заподозрить в том, что у них были интимные отношения за её спиной. До пенсии работал автомехаником в гараже в их дворе. Душе тут же стало понятно, что настоящая правда - вот она. Не папа бросил маму. Вернее, да, он от неё ушёл, но из-за её слишком вызывающего поведения. Но ум не соглашался и выдавал одну за другой версии случившегося. Нужно поговорить с мамой.
Амалии хотелось остаться одной. Кровь прилила к лицу. В груди скопилась тяжесть. Она не могла смотреть в глаза отцу и мужу, ей было ужасно стыдно. Словно это не мать, а она, будучи беременной, встречалась сразу с двумя мужчинами.
И снова отец почувствовал, вернее, он предполагал, как она может отреагировать на такую неприглядную историю, пришёл к ней на помощь. Лоран протянул ей ключ от своего номера.
-Деточка, иди отдохни в мой номер. Поплачь, тебе полегчает. Можешь заказывать всё, что угодно. В бассейне поплавай. А как станет полегче, позвони. Мы с Патриком в Лион съездим, я давно хотел церковь Святой троицы посетить. Вечером заедем за тобой. Всё будет хорошо, детка. Не вини себя, ты ни в чём не виновата. Никто не виноват, такова жизнь.
Амалия почти выхватила ключ с его ладони и, не сказав ни слова, быстро вышла из кафе в направлении лифтов. Она чувствовала, как лавина слёз поднимается из груди к глазам, воздуха не хватало. В лифте она почти наобум нажала на третий этаж, в отражении зеркала наблюдала, как у неё некрасиво расползается рот, и слёзы градом текут по лицу. Она громко всхлипывала и благодарила, что нет свидетелей её истеричного плача.
В 312 номере прохладно, серебристо–серые шторы задёрнуты, в прихожей - пухлый диван перед телевизором. Амалия зашла в великолепную ванную, выполненную в греческом стиле, умылась холодной водой и захватив полотенце, рухнула на диван. Теперь она могла позволить себе плакать, рыдать, кричать от внутренней боли. Внутри неё проснулась обиженная девочка-подросток, которая желала высказать свои претензии матери. В ней ещё теплилась надежда, что это недоразумение и отец немного не так понял ситуацию.
Ей хотелось пить. Амалия открыла холодильник в поисках напитков, и тут же рядом увидела винный шкаф, где дорогие вина хранились при благоприятной для них температуре. Её рука сама потянулась к бутылке Бордо, как с спасению. На подносе рядом стаканы и штопор. Она выпила стакан вина залпом, как воду. Потом ещё один. Стало немного легче. Лёгкое опьянение накатывало волнами на тело и анестезировало жгучую боль.
Теперь можно говорить. Амалия набрала номер матери и та ответила мгновенно, словно предчувствовала, ожидала привет из прошлого.
-Да, милая, как ты? Папу встретили? Я как раз хотела тебя известить о…
-Мама, скажи пожалуйста.- голос Амалии дрожал. Ей было сложно подбирать нужные слова. - Скажи пожалуйста. Вот, только что… В общем, Лоран, ну… сказал, что когда ты была беременной мною, ты встречалась…с африканцем. Это правда? Или…
Внутри себя Амалия умоляла мать сказать, что вся эта история - выдумки, это другая беременная Розалия, а не её мать, сидела на коленях у чернокожего в портовом кафе. В её картине мира она была святая, не имела интимных отношений с мужчинами, была образцовой матерью, а не той легкомысленной доступной девицей, которая спала со всеми подряд и даже не стеснялась своего неприличного поведения.
-Дочь, это правда, я была беременна тобой от Лорана и у меня были отношения с Сангарэ. Но мы всегда любили друг друга, и я не хотела причинять тебе боль. Я посвятила тебе, твоему воспитанию всю свою жизнь. Прости меня, если тебе неприятна эта история. Главное, что я люблю тебя, доченька, ты у меня одна. Знаешь, я даже делала аборт, не хотела иметь детей от Сангарэ.
-Аборт?! Значит, так и есть, папа был прав. Ты меня всю жизнь обманывала, а его называла бабником и многожёнцем. Так папа из-за тебя таким и стал, ты понимаешь это? За моей спиной, тайком встречалась с дядей Сангарэ, а я даже… Друг семьи, бескорыстный!!! Получается, когда он меня отвозил к Элен на каникулы, вы потом это.. сексом занимались? Фу, как гадко, отвратительно…Ты мне не мать, ты - Розалия!!!
Амалия допила бутылку вина из горла и мгновенно заснула.

Глава 29 Молчание

Лоран уехал намного раньше запланированного срока. Якобы требовалось его присутствие на дне рождения одного из младших сыновей, который жил с матерью в пригороде Парижа. Но всем было понятно, что он не ожидал такой реакции дочери и даже немного сожалел о сказанном. За один вечер Амалия изменилась до неузнаваемости. Она замкнулась, перестала улыбаться. Не отвечала на вопросы обеспокоенного Патрика. Розалия звонила несколько раз, но безуспешно, Амалия настолько расстроилась из-за того, что ей лгала родная мать, что не желала даже слышать её голос. С Элен также не желала общаться.
Вечерами она запиралась в своей спальне и рассматривала свои детские фотографии с бокалом вина. Рисовала чёрные очки на глазах матери и рожки на голове дяди Сангарэ. Он был частым гостем на её днях рождения, но она даже в страшном сне не могла себе представить, что этот услужливый, мало образованный мужчина - любовник её матери. Даже представить их вместе в постели казалось страшным кощунством.
  Вернувшись в орлеанский пансионат, Лоран впервые за долгие годы позвонил Розалии. Ему казалось, что есть некая информация, из-за которой дочь отреагировала настолько болезненно, что даже напилась до беспамятства в его номере люкс. Хорошо, что не причинила себе вреда.
- Розалия, здравствуй, это Лоран. Я не думал, что правда о нашем расставании настольно ранит дочь. В чём дело? Я совсем не ожидал такой реакции… В полном недоумении.
- Лоран, надо было меня предупредить, что и как ты собираешься рассказывать. Ты же знаешь, насколько Амалия чувствительна, и выбор слов очень важен, особенно, когда ты рассказываешь о семейных тайнах. Я бы её заранее подготовила.
-Какая разница? Выбор слов… Подготовила к чему? Что за ерунда. Постой…Неужели, ты продолжила общаться с этим африканцем?
-Да, Лоран. Мы с Сангарэ продолжили общаться, но тайком от дочери. Она ни о чём не догадывалась. А теперь. Мне кажется, что она мне никогда не простит. Из-за тебя.
- Нет, Розалия, перестань сбрасывать на меня свою вину! Ты такая же как и раньше! Не хочешь брать на себя ответственность за свои поступки. И что было бы, если бы ты честно сказала дочери с самого детства, что вы любите друг друга с этим, как ты говоришь, Сангарэ. Если это действительно так, ну да ладно, не моё дело. Что в этом такого? Так нет, ты продолжила делать из меня бабника, а сама наслаждалась ролью святой матери.
Пауза в телефоне. Лоран слышал всхлипывания, но оставался непреклонен. Сколько дней и ночей он плакал на коленях перед матерью из-за Розалии. Слишком поздно. Амалия должна и имеет право знать правду.
- Алло, ты куда пропала?  Послушай, я понимаю, что неприятно слушать правду, но сейчас самое главное - это успокоить дочь, не допустить депрессии, понимаешь?
Искажённый плачем и страданиями голос Розалии слабо пробивался сквозь посторонние звуки. Видимо она находилась в ванной, из крана текла вода:
-Конечно, ты как всегда прав. А как мне теперь с этим жить. Тем более, что и так хотела ей сказать одну неприятную новость, но теперь, стоит ли?
-Какую новость?
- Не важно. Спасибо, Лоран, за то что позвонил. И особенно за такое щедрое наследство. Но теперь…я не думаю, что мы можем продолжать общаться. Прощай.
Из своей комнаты Лоран смотрел на бассейн, в котором барахталась его соседка мадам Арно в цветастой купальной шапочке, а за ней присматривала чернокожая сиделка Камалия. Возможно, её дочери были свойственны расистские взгляды. И она так плохо приняла рассказ об этом чернокожем в порту Гавра. Ведь во Франции в последнее время расцветали смешанные браки, ничего постыдного нет. Ошибкой Розалии было её желание скрыть правду, ну вот теперь и поплатилась. Он улыбнулся. Мелкое злорадное чувство шевельнулось в нём. Но мысль о страданиях дочери, сожаления о том, как много времени они провели вдали друг от друга, что его родители не видели старшую внучку, заставили избавиться от мелочной обиды. Как теперь помочь дочери?
Патрик со своей стороны пообщался с Элен и узнал, что для подруги его жены тайные отношения Розалии с соседом не были секретом. Элен давно заметила завуалированные ласки, нежные взгляды, которыми обменивались Сангарэ и мама Амалии, но никогда в жизни не рассказала бы подруге о своих догадках. Нужно терпение и участие, всё пройдёт со временем.

 
  Глава 30 Делон и велосипед

Лоран “мониторил” самочувствие дочери каждый день. Амалия грустила и не очень шла на контакт. Патрик рассказал, что она отказывается ходить в салон маникюра, чего не случалось с ней даже во время его болезни. Нужно было что-то придумать. Лучше предупредить заранее, чем вытаскивать дочь из тяжёлой депрессии. Зять согласился, но не предложил никаких вариантов улучшения её состояния.

Тогда Лоран решил сделать оригинальный сюрприз. Он знал, насколько дочь любит смотреть классические фильмы с участием известных актёров. Недалеко от Орлеана, в имении Души, в окружении огромного количества собак проживал Ален Делон. Конечно, время не пощадило великолепного красавца, сразившего своим синим магнетическим взглядом самых красивых женщин мира. Но его харизма, сила духа и талант продолжали притягивать тысячи поклонников и просто любопытствующих. Взять автограф у звезды экрана - показалось прекрасной идеей, чтобы поднять настроение Амалии.
Лоран знал, что это не просто, почти невозможно, но не в его привычках было отступать перед трудностями. Оказалось, что его адвокат Эрик Дюпон был знаком с Анушкой, дочерью Делона и сделал всё возможное, чтобы встретиться с ней. Она прониклось историей Амалии и любезно передала адвокату подписанную своим знаменитым отцом открытку с кадрами из фильма “Гепард”. Лоран радовался, как ребёнок. Был уверен, что эта открытка поможет Амалии справиться с депрессией. И он не ошибся. Как было потом приятно услышать звенящий от радости голос дочери!
Когда почтальон доставил заказное письмо из Орлеана, она удивилась. Ведь только полчаса назад разговаривала с отцом и он ни словом не обмолвился о том, что что-то выслал. Амалия вскрыла конверт сразу же и узнала любимого актёра, а на обратной стороне  - его подпись “ С любовью. Ален Делон”. Патрик, увлечённый чтением  книги психолога Берна, сначала даже испугался, услышав крики жены из коридора.
Амалия с сияющими глазами влетела в зал и закричала:
- Представляешь? Папа мне прислал открытку с автографом Алена Делона! Настоящий, не подделка! Ах, папочка, любимый, спасибо тебе!
Она кружилась в вальсе вокруг круглого стола, прижимая дорогой подарок к груди и рыдала от счастья. Патрик отметил, что эмоциональные качели жены перевесили в сторону крайнего позитива. Его тут же  посетила идея, как повлиять на жену - велосипед. Сам Патрик не рисковал на нём ездить по велосипедному маршруту, так как не везде дороги были в хорошем состоянии. Да и состояние его позвоночника оставалось достаточно хрупким и доктор Бенакли советовал не заниматься экстремальными видами спорта. Амалия к его удивлению согласилась и сразу же после обеда решила проехать по окраинам Шатийона.
Вдвоём, они изучили в интернете самый простой маршрут № 3 на 8 километров в окрестностях города. Амалия каталась на велосипеде в детстве, но будучи взрослой - никогда. Преодолеть восемь километров по равнине показалось им обоим простым заданием. Вдвоём они вывели серый “Kalkhoff” из колясочной. Патрик почистил велосипед от пыли, смазал маслом цепи и отрегулировал высоту сиденья под невысокий рост жены. Попросил отзваниваться ему каждые 20 минут, положил бутылку воды в рюкзак и вернулся к чтению.
Сначала Амалия волновалась, неуверенно нажимала на педали педали и опасалась машин. Но когда маршрут вывел её на лесную дорожку, успокоилась. В ежевичных зарослях щебетали птицы, над лесными цветами, опьяняющими всех прогуливающихся густым пряным ароматом, порхали белые бабочки и их соперницы - пчёлы. Наконец, через полчаса спокойной езды по тихой дорожке, обдуваемая тёплым ветром, Амалия почувствовала себя лесной феей. Прохожие и другие велосипедисты здоровались с ней, улыбались и желали хорошего дня.
Она вдыхала тёплый воздух, насыщенный ароматами цветущей ежевики и синих ирисов. Здесь не существовало боли, несправедливости и грубости. Блистали нежность, красота и изобилие. Она удивлялась самой себе,  почему раньше не хотела побыть в одиночестве на природе, и дала себе обещание делать велосипедные поездки два-три раза в неделю.
Мускулы ног немного болели, но она чувствовала себя очень молодой и обновлённой после недельной  депрессии. Ощущение гармонии с природой и своей душой овладевали её сердцем, а внимание отца и мужа елеем обволакивали её сердце. Она поняла, насколько она ошибалась в отце, и решила посвятить отныне свою жизнь мужу и отцу, а с матерью она когда-нибудь помирится. Не сейчас, потом. Ей требовалось время, чтобы смириться с особенностями и новым восприятием её общего прошлого с Розалией.