Глава 12

Воздух в баре был пропитан различными ипостасями спиртного: от темного нефильтрованного пива с армянским трёхзвёздочным коньяком до шотландского скотча, пятидесятипроцентной водки и даже новомодного мексиканского мескаля! Он сидел, уронив голову на липкую стойку и что-то со старанием бубнел, к чувству же его вернуло легкое прикосновение извне.
– Брат, ты конечно извини, но ты мне так всех клиентов распугаешь! – возмутился усатый бармен с усердием натирая бокал, на телике же крутили “Металлиста” прошлогодний отборочный матч.
– Я скоро уйду. – отрезал Золотцев и проверив матча счёт начал вновь рассматривал бар, который представлял собой темный деревянный уголок в котором не было ни окон, ни прямого соединения с клубом к которому он формально прилегал. Однако людей в заведении было предостаточно: отставные играли в карты, офицеры рассказывали матросские истории, а сами матросы вливали в себя стакан за стаканом и бросались колкостями в компании хохочущих дам. “Распугаю, ага!”
– Уйти ты конечно уйдешь, но ты уже третий час тут лежишь и до сих пор ничего не заказал! – настойчиво дернул усами парень.
– Ты новенький, да? Назара сегодня нет на смене? – спросил капитан, потягивая воду с бокала.
– Он уже как полгода является совладельцем. Ясень пень он не на смене! – бармен свёл брови и послышался треск стекла.
– Ясно. – зевнул капитан, а затем голову приподняв уперся взглядом в юношу, – А теперь послушай меня: первое – ты наёмный рабочий и твоя задача обслуживать клиента с улыбкой и добрым словом, второе – таких клиентов не распугаешь даже тухлой селёдкой, а в-третьих…повторить, будь добр! – он постучал по наполовину полному стакану воды.
– Но ты…вы ещё не допили… – начал было бармен, но увидев что мужчина потерял к нему интерес поплелся к запечатаному бутлю грузинской минеральной воды.
Любомыр Иакович посмотрел на потолок, на свой телефон, вздохнул: они должны были уже закончить давно.
– Прошу! – сказал бармен, небрежно поставив рядом с ним ещё один стакан боржоми.
– Спасибо. – ответил Золотцев, смотря сквозь юношу.
На верхней полке бара стояла тёмная бутылка венесуэльского рома “Diplom;tico”.
– Мы задержимся, капитан! – внезапно влетел истекающий потом юнга в бар, – инспектору ещё не организовали транспорт…аххх, это просто…ужасно-о так!
– Ну, задержимся так задержимся, а, девчёнки? – откинулся бородатый на спинке стула и повернулся в сторону забравшихся на колени матросов девиц, те лишь ещё раз расхохотались и отхлебнули пару глотков тёмно-янтарной жидкости из кружек задумавшихся юношей.
– Но капитан, тогда мы отобьемся от ожидаемого времени прибытия ещё на день! – беспокойно уперся об стол юнга, – Вдруг им уже везет товар другой корабль? А если нам не заплатят? Или нас вообще больше никто нанимать не станет? – каждым вздрагиванием руки он словно бабушка кормящая кур зерном швырял капли пота по сторонам, в некоторых стаканах уже застоявшегося напитка после этого даже виднелось движение, словно в лужу наступили копытом и началось волн брожение.
Лицо капитана посерьезнело и он встал: в полный рост его плечи казались еще шире, натягивая пуговицы на рубашке до упора, погоны же он не носил. Он подошёл к юнцу и поставил левую руку ему на шею, правая же осталась за спиной. Матросы замолчали, прикрывая рот совсем уже развалившимся девушкам, офицеры же перешли на шепот и даже отставные навострили уши.
“Парень сейчас получил жизненный урок, который он запомнит до конца своей жизни как удар веником щенок!” – отхленбул из стакана Золотцев.
– Расслабься, сынок! – наконец сказал капитан после паузы и вынул из-за спины наполненную до краев кружку с чем-то шипящим.
– Я не пью алкоголь, капитан! – слегка покраснев ответил парень.
– Это ничего! Это не алкоголь, это лекарство, правда, парни? – спросил капитан свою команду, поигрывая темно-янтарной жидкостью в своих руках.
– Так точно, капитан! – ответил ему низенький плешивый офицер, который был повернут к ним спиной.
– Да, братец, мы тут все так лечимся! Один стакан – и ты уже там! – подтвердил курносый паренек и ущипнул сидящую на нём смуглую девушку за ягодицу так сильно, как мог, та же лишь весело пискнула и уставилась грозным взглядом на него.
– Вот-вот! – не нарочно сунул стакан в его руку капитан, – Просто помни, что это лишь расслабляющий препарат! Считай, как валерьянка перед сном!
– Ага, главное не борщи с лекарством, а то уснешь прямо на этом обоссаном паркете, ха-ха! Хилый один раз такое… – завелся кто-то из матросов, но после того как его слова не были встречены ободрительными возгласами сразу замолк, ибо даже девушки переключили своё внимание на выпивку, оставляя всё больше посягательств парней без возмущенного по ребрам втыка.
Капитан словно ребёнку показывал юнге как правильно поднести стакан ко рту и влить в себя огненную воду.
– Давай уже! Не порть нам вечер! – послышалось из рядов офицеров и многие из команды одобрительно гукнули.
“И впрямь, чего это он медлит? Всё же очевидно!” – мысленно вторил возгласами недовольных моряков капитан Золотцев.
И тут сквозь крик и шарканье по деревянному паркету послышались стремительные, почти конвульсивные глотки кого-то, кто неожиданно знал с чем имел дело. С каждой секундой рома в огромной кружке становилось всё меньше, пока, наконец, не прогремел звон стекла, когда юнга поставил на стол стакан.
– Ну, что скажешь? Все еще боишься, что нам не заплатят, мальчик? – спросил его погодя капитан, поправляя пуговицы на своей рубахе.
Юноша поднял на него взгляд и коротко ответил:
– Повторить.
Вокруг раздались матросские возгласы “Ура! За Любу! Ура!”: звон стаканов, смех офицеров и даже хохоты заскучавших девуль возобновились с утроенной силой.
– Сынок, может в бурю мы попали позавчера, но настоящее крещение огнём ты прошёл только сейчас! – похлопал его по спине капитан и повёл за собой к столу офицеров.
Золотцев сидел подперев голову правой рукой и улыбался, в глазах капитана проступали кристалики слез, словно он только что хорошо подрался. Бармен считал настроение комнаты и тихо стоял в сторонке, жонглируя бутылкой красного полусладкого и водкой. Кажется, они могли бы просидеть так целую вечность и даже их диаметрально противоположные взгляды на времяпрепровождения в подобных заведениях не смогли бы прервать эту гармонию, однако тут телефон капитана завибрировал и начал дрейфовать к краю барной стойки, – из глухого динамика заиграла песня про полковника, которого уже давно никто не ждет дома.
В груди запекло, словно кто-то приложил к ней раскаленный лед, в ушах же начал раздаваться шум больницы перемешанный с голосами докторов и истошными криками пациентов слёзно просящих обезбол. Перед глазами капитана вновь предстали очертания его дам: аристократические черты лица Кати, которые даже будучи вдоль и поперек изрезаны камнем сохраняли свою извечную строгость и желанье и это пухленькое лицо Наденьки, все еще покрытое младенческим румянцем, который маскировал застывший на ней крик ужаса в ленивый зевок, словно перед тем как лечь на бок и хорошенько проспаться. – “Еще один тост на посошок!” “Люба, с повышением!” “Пей до дна!”. – Сотни маленьких иголок вколоты в голову, песок ушах, на закуску - грунт скорби и мышьяк!
– …больше не с нами. – подытожил голос из трубки, – Любомыр Иакович, вы меня слышите? – спросил тот еще раз.
– Да-а… – выдавил из себя капитан.
В верхнем углу экрана телевизора пропал счёт: “Металлист” проиграл 0-1 “Штурму” и потерял все шансы ворваться в “Лигу Европы” в тот год. – “Зачем перед очередными стыковыми транслировать былые поражения “жёлто-синих”? – такой вопрос волновал всех посетителей даже больше, чем качество синьки. Золотцев же сидел смирно, словно посыльный, заказ которого отменили, а такси назад ему вызвать забыли. Однако капитана можно было понять, ибо как может какой-то “Штурм” его волновать, если весь его мир разрушился еще пять лет назад, вследствии штурма, который он сам и возглавлял, сев поддатый в машину и свою пятимесячную дочку с собой на переднее сидение взяв.
– …тогда приезжайте на место, сейчас пришлю вам адрес смс-кой. – вновь разразился голос из трубки и сразу же отключился.
Золотцев через некоторое время поставил телефон на стол и вновь посмотрел на полку с выпивкой.
“Пей до дна, твоя жизнь ещё дней полна!” – отвечало ему зеркало в одном из баров Гаваны, пока на ухо местный собутыльник нашептывал ему свой карьерный план, а Любомыр в ответ лишь кивал, дескать “Респект за совет, братан, но лучше уж убей меня и забери всю мою зелень, да! Ибо никогда не принесет мне счастья она!”
– Как, уже уходите? – спросил с теплотой бармен, когда тот встал.
– Служба зовёт. – ответил капитан, однако как он оказался на ногах было для него еще большей загадкой, чем внезапная добродушность бармена.
– Тогда хорошего вечера, приходите ещё! – ловким движением локтя тот сгреб несколько солидных купюр в карман, убрал под бар пустой стакан с темно-янтарным остатком на дне, бутылку же “Diplom;tico”, которая по неведомой капитану причине перекочевала на край стойки, ставить обратно не было нужды, ибо в отличие от наполовину пустого стакана воды она была опустошена полностью, словно пил её не ты, а все мы!
Капитан Золотцев кивнул и шатаясь на ногах пошёл к выходу: в правой руке привычно лежали ключи от машины, но не ощущал он прежнего драйва от жизни. В этот раз рисковать ему было попросту нечем, потому какое имеет значение, что ещё сильнее приблизил он к себе рак печени? Его итак унесёт вдаль этим вечером!
“Ну что, пока. Нога раздавила педаль.
 Такой вот дерзкий наш последний поцелуй. А жаль…”
***
Этаж шесть, полумрак, открытая нараспашку дверь,
Это жесть, вот он крах, нету людей теперь здесь!
Он прошёл в коридор, болотом ковёр был замазан,
В голову ничего не пришло, глаза и не замечали подсказок!

Рвани же сейчас, поживиться хотят тобой в сей час!
Но свою участь принять он хотел не мучаясь.
Родные тела в неестественных позах, манекен же оказался в петле,
Доктор прибрал к рукам своим посох, решено кто сеет зёрна теперь!

Подопечный отвел взгляд, практикант навострил очи,
Не походит сторожила на себя, словно увидел что-то до боли знакомое очень.
Знакомая папка лежит на столе, нежить, не жить нам сто лет!
Поднял руки смиренно халдей, не осталось в колоде у него козырей…


– Думаю, на этом всё, товарищи! – продекламировал доктор Рожкован, вертя в руках папку, – Мало того, что наш капитан скрыл от нас сии факты, так он ещё и презентовал документы своему подельнику, словно подарки! – указал док пальцем на нижнюю полку под раковиной, где остался лежать лежать брошенный хозяином заточенный нож. – Что-то скажите в своё оправдание, господин Золотцев?
Все присутствующие в комнате глянули на понурова капитана, взгляд того же блуждал по углам знакомой кухни и остановился лишь на пустой бутылке водки.
– Что, господин капитан, язык проглотили? – как можно более дерзко выразился Лёха, хотя по правде разгуляться он все равно не мог там, ибо Золотцев выглядел как его собственный отец, который все еще стоял у стены и старательно делал вид, что подвешенный на галстуке Чистяк, длинные ноги которого почти касались земли, не будет являться ему во снах.
– Алексей, ценю ваш энтузиазм, но лучше возьмите пример с младшего лейтенанта Рубахина! – доктор папкой потрепал того по плечу, – Его наставника, хоть и по справедливому поводу, тут решетят, а он гордо хранит молчание! Каков же знак качества!
Андрюха поджал губы и начал ещё быстрее дергать свою змейку.
– Что же, раз оправданий не будет, то может сразу пойдем в отдел и оформим по собственному? – лукаво спросил у козла отпущения резко преобразившийся доктор. – Мы все вас уважаем и знаем через что вы прошли…да, именно по этой причине мы не хотим раздувать этот скандал, а хотим сделать всё цивильно, по-тихому…так будет лучше для всех, согласны? – подошёл он впритык к капитану.
Тот еле слышно согласился и поставив руки за спину направился в сторону выхода. Доктор и еще пару милиционеров, реплики которым не были прописаны, последовали за ним, однако в дверном косяке Кирилл Иванович остановился и не поворачивая голову обратился к ним:
– Возрадуйтесь, ребят, ибо теперь мы окончательно закрыли дело Чистяка! Конечно, вопрос наказания для виновного находиться в “подвешенном” состоянии, но зато мы поймали его подельника, который все эти года был среди нас! – док перевёл дыхание, чтобы довести свою пламенную речь до финала: – Это только начало! Дальше - больше! Однако я вам настоятельно рекомендую отдохнуть на этих выходных, ибо после подобных американских горок нужно хорошенько восстановить свой вестибулярный аппарат, чтобы тот прослужил дольше! – облегченно вздохнув Кирилл Иванович пропал за дверью.
Лёха стоял в нерешительности смотря то на отца, то на младшего лейтенанта Рубахина.
– Кирилл Иванович, вы уверены, что вам не нужна помощь? Мы могли бы… – неуверенно спросил он.
“Нет” послышалось уже из подъезда, а затем “Рубахин, идёшь?” и Андрюха без лишних слов или жестов удалился из комнаты как из волос вошь.
Остались только отец, сын и Чистяк. Прошла ещё минута перед тем как патрульные наконец вошли и начали разбираться с “грязью, которая здесь развелась”.
Лёха же искал нужные слова, чтобы вырвать из ступора отца, однако когда он наконец обернулся, то увидел как тот активно фигурки обезьянок в коридоре собирал. Фёдор Николаевич поставил последнюю маупу на полку и спросил у сына, словно с подколом: “Думаешь, стоить идти домой нам сегодня?”