Уйти за призрачную грань. Глава 5

Глава 5
 
                Просидев в комнате общежития больше двух суток, Твинс решился, наконец, прервать свое добровольное заточение. Как ни странно, но труднее всего, оказалось сделать первый шаг на свободу, как выразился в свое время Барни, и молодой человек довольно долго топтался у двери, уговаривая себя выйти в коридор. И самым действенным аргументом в этом плане стало осознание того, что затеянное приятелями расследование представляется просто бессмысленным в отсутствии основного свидетеля, что и заставило молодого человека выйти из комнаты. В конце концов, запрет покидать территорию гильдии не означал строгого домашнего ареста, и молодой проникатель вполне мог перемещаться по корпусам и лабораториям, формально ничего не нарушая. Однако Твинс работал в гильдии не первый год, и отлично знал, что передвижение нарушителей тех или иных уложений, как правило, находится под негласным контролем.
                Да, за все время службы в организации молодой проникатель ни разу не сталкивался с тем, чтобы меры ограничения высказывались исключительно в устной форме. В большинстве случаев все же выпускалось специальное распоряжение руководства, доводимое затем до всех заинтересованных лиц. Однако сейчас, к немалому удивлению молодого человека, ничего подобного не наблюдалось. Более того, Барни по просьбе Твинса специально обошел места, где на всеобщее обозрение вывешивались постановления и распоряжения, но не нашел ни малейшего намека на какие-либо распоряжения в отношении приятеля. Скрупулезный напарник даже закинул удочку своим знакомым, служившим в центральной канцелярии. Но и оттуда пришел ответ, что никаких официальных ограничений на проникателя Твинса не наложено.
               
                Подобная двусмысленность ситуации изрядно напрягала молодого человека, ощущавшего себя так, словно очутился в каком-то подвешенном состоянии. Проработав в гильдии не один год, Твинс даже представить не мог, чтобы столь серьезный инцидент привел к весьма и весьма условному ограничению свободы. Последнее происшествие, во время которого погиб один из проходчиков, случилось более пяти лет назад, и в упомянутом случае вышла из строя аппаратура контроля развертки. Об этом инциденте было хорошо известно, а расследование, проведенное по его итогам, привело к тому, что своих постов лишилось немало сотрудников. Более того, кое-кому и вовсе пришлось ответить по закону, отправившись в заключение. Но никто и никогда не слышал, чтобы обвинение в преднамеренном нарушении регламента и порядка проведения проникновения было предъявлено самому проникателю. Именно нестандартная ситуация и породила подозрение, что руководство, в силу каких-то своих соображений, предпочитает не ограничивать свободу перемещений нарушителя, однако продолжает держать в поле своего зрения. Вполне возможно, преследуя свои собственные и очень далеко идущие цели.
                Барни, устроивший продолжительную прогулку по окрестностям общежития, заявил, что не заметил ни единого признака слежки. И хотя опыт инженера в делах подобного рода приближался к нулю, уверенность приятеля в какой-то мере передалась и Твинсу. И когда Барни в очередной раз появился в комнате своего товарища, у молодого проникателя не нашлось возражений против посещения общежития архивариусов. В конце концов, именно он был больше других заинтересован в беседе с одним из сотрудников этой службы, в то время как инженер-напарник выступал лишь в качестве поддержки.
 
                Выдержав непростую борьбу с самим собой, молодой проникатель отбросил, наконец, гнетущие его сомнения и покинул комнату в сопровождении Барни. И вскоре двое приятелей уже топали по одному из многочисленных коридоров, связывающих корпуса гильдии, в направлении здания, где размещалось общежитие архивариусов. Поначалу Твинс выдвинул предположение переговорить с Бартоломео прямо на рабочем месте, благо помещения архивов по обыкновению располагались на приличном удалении от больших скоплений людей. Однако подобный вариант вызвал серьезное сопротивление со стороны Барни. Выслушав товарища, инженер принялся доказывать, что кабинеты архивариусов наверняка находятся под наблюдением, и появление там проникателя, пребывающего на положении негласного ареста, неминуемо привлечет ненужное внимание.
 
                – Ты же утверждал, что слежки нет?! – выдвинутые приятелем аргументы заставили Твинса взглянуть на собеседника с нескрываемым удивлением.
 
                – Ну...у, это за нами слежки нет, с некоторой долей допущения, конечно, но кто может поручиться за кабинеты архивариусов? – ничуть не смутившись, парировал инженер после короткой заминки. – А тут мы припремся...
 
                Предположение выглядело шитым белыми нитками, но, немного поразмыслив, молодой человек согласился с доводами напарника.  И теперь парочка доморощенных детективов, беспрерывно оглядываясь по сторонам, топала в направлении жилого корпуса для архивариусов и младших секретарей.  Путь предстоял неблизкий, ибо жилища сотрудников архивной службы располагались на приличном удалении от общежитий, предоставленных в распоряжение проникателей и инженеров.
                Впрочем, приятелям довольно быстро наскучила игра в детективов и, покинув территорию своего общежития, молодые люди бросили беспрерывно оценивать обстановку. Да и сотрудники гильдии попадались теперь едва ли не каждом шагу. Миновав два жилых корпуса, молодые люди очутились в административном здании, и здесь приятелям пришлось максимально сосредоточиться и взять себя в руки, чтобы не оборачиваться вслед каждому встречному. И если поначалу Твинс старательно избегал встречаться взглядом со всеми, кто попадается на пути, то вскоре бросил это занятие, обнаружив к немалому удивлению, что на него никто не обращает внимания. Поначалу подобное равнодушие немало нервировало молодого проникателя, полагавшего, что в него будут постоянно тыкать пальцем, но припомнив сообщение Барни об отсутствии официальных ограничений, немного успокоился. Как выяснилось очень скоро, похожие мысли пришли и в голову приятеля, коими тот не преминул поделиться.
                Слова товарища несколько успокоили молодого человека, но очень скоро его снова охватило уныние. Теперь проникателю казалось, что руководство намеренно отказалось от публичного озвучивания меры наказания, желая держать проштрафившегося сотрудника под негласным колпаком. Твинс настолько погрузился в размышления о гипотетических планах руководства в целом и Гардиана в частности, что едва не врезался в притолоку двери на развилке. Избежать удара удалось лишь благодаря реакции Барни, успевшего ухватить напарника за рукав.
 
                – Эй, приятель, кончай кукситься, – с укоризненным видом глядя на напарника, посетовал инженер, – с таким настроением и вовсе не стоило выходить из номера, а ведь без тебя в этом деле не обойтись, я ведь с твоим Бартоломео даже незнаком!
 
                – Да, понимаю я все, – тяжело вздохнув, с обреченным видом отмахнулся Твинс, ибо в этом вопросе приятель был абсолютно прав, ведь от разговора с пожилым архивариусом зависело очень многое, – нам, кажется, туда... – Оглядевшись по сторонам, молодой человек направился к коридору, вопреки обыкновению, пронизанному солнечным светом. 
 
                Непривычный антураж прохода с не задернутыми портьерами, заставил Барни с удивлением крутить головой во все стороны. В той части гильдии, где по обыкновению проводили время молодые люди, окна неизменно были занавешены. Впрочем, объяснялось такое несоответствие общепринятым правилам просто – коридор принадлежал зданию, расположенному в глубине комплекса гильдии, здесь никто не опасался, что посторонний заглянет в святая святых.
                На пороге нужного отсека Твинс слегка притормозил, пытаясь припомнить, о чем разговаривал с Бартоломео во время последней беседы, состоявшейся почти три месяца назад. С той поры молодой проникатель ни разу не встречался со старым архивариусом. В какой-то момент у него даже мелькнула мысль, что старик может и вовсе не вспомнить давнего собеседника, и проверять это придется при личной встрече.
                Понаблюдав с минуту за сомнениями, живо отразившимися на лице товарища, Барни с пониманием кивнул головой:
 
                – Не дрейфь, братан! Понимаю, тебе нелегко, но что поделать, порой в поисках ответов на непростые вопросы приходится переступать через себя!
 
                – А то, я не понимаю, – на лице Твинса мелькнула слабая улыбка, – спасибо, что пошел вместе со мной!
 
                – О чем разговор?! – хмыкнул в ответ инженер, хлопнув приятеля по плечу. – Вместе влипли, вместе и выбираться будем!
 
                – Может, и влипли, только в отношении тебя не вводили никаких ограничений, – слегка поморщившись, возразил молодой проникатель.
 
                – А знаешь, я ведь совсем недавно думал об этом, – улыбку на лице Барни сменило необычайно серьезное выражение.  – И пришел к выводу, что нынешняя ситуация целиком и полностью завязана конкретно на тебя... Похоже, именно ты можешь потянуть за пресловутую ниточку, правда, не знаю, какую, но именно она позволит распутать весь клубок... – Напарник помолчал немного, оглядываясь на мелькающие позади фигуры в униформе различных служб, а затем вновь повернулся к товарищу:
                – Думаю, именно поэтому шайка из руководства предпочитает не афишировать нештатную ситуацию. Они бояться, что всплывет нечто такое, от чего им не поздоровиться. Ну, а на таких, как я, администрация уже чисто по привычке не обращает внимания. Ну, какой информацией может обладать рядовой инженер-ассистент?!
 
                – Хм, возможно, ты и прав, – Твинс немного подумал и согласно кивнул головой, – знать бы еще, какую именно ниточку тянуть?!
 
                – А вот для этого, друг мой, придется побеседовать со старым знакомым, – Барни усмехнулся и снова хлопнул товарища по плечу, – хотя бы помнишь, где находится жилище этого Бартоломео?
 
                – Да, вроде как помню, – молодой проникатель слегка притормозил на развилке, но затем уверенно повернул к заполненному сумраком ответвлению от основного коридора.
 
                Барни с заговорщицким видом огляделся по сторонам, а затем последовал за товарищем. А спустя несколько мгновений приятели уже стояли в небольшом тупичке, куда выходило всего четыре двери. С какой целью нескольких сотрудников архива поселили отдельно от коллег, оставалось неизвестным. Барни выдвинул предположение, что в отдаленные времена помещения использовались для каких-то других целей, и лишь позднее приспособили под жилой отсек. Так это или нет, сейчас это было уже не важно. Твинс на мгновенье замешкался, окидывая внимательным взглядом четыре одинаковых двери, а затем уверенным шагом направился к той, что располагалась в самом конце короткого коридора.
                По устоявшейся в гильдии традиции никаких надписей или обозначений, позволявших идентифицировать хозяина жилища, на двери не наносили. Как правило, входные двери помечались только номером, однако бывало, что отсутствовал и таковой. Именно так вышло и с жилищем старого архивариуса.
                Постояв немного у порога, молодой проникатель оглянулся на товарища, не замедлившего кивнуть головой и, подняв руку, стукнул три раза подряд и после паузы еще дважды.
 
                – Это была идея Бартоломео, что-то вроде условного стука для хороших знакомых... – Не оборачиваясь к товарищу, пояснил Твинс.
 
                – Так ты, оказывается, ходишь у старикана в хороших знакомых? – Барни всплеснул руками и смерил приятеля нарочито удивленным взглядом.
 
                – Да, понимаешь, по словам Бартоломео, на его службу редко обращают внимание... – Слегка пожал плечами молодой проникатель. – А уж о том, чтобы проявить искреннее любопытство, и речи не идет... 
 
                Твинс собрался было продолжить, но в это мгновенье за дверью послышался звук отпираемого засова, а спустя секунду, на пороге появился высокий сухощавый старик с жиденькой бородёнкой на лице, вызывавшей невольную улыбку. При этом взгляд умных глаз, казалось, пронизывающий нежданных посетителей насквозь, немало контрастировал с кажущейся столь несерьезной внешностью. 
 
                – Чем могу быть полезным досточтимому проникателю и его напарнику-инженеру? – в голосе пожилого архивариуса как будто звучали официальные нотки, однако взглянув в его глаза, доморощенные сыщики обнаружили в них веселые искорки.
 
                – Э...э... Выходит, Вы помните меня? – фраза выглядела довольно глупой, но, увы, ничего другого в голову Твинса не пришло.   
 
                – Конечно, помню, – на лице Бартоломео мелькнула добродушная усмешка, – до сего момента мне не приходилось сталкиваться с сотрудниками, столь живо интересующихся историями прошлых проникновений, в особенности, неудачных.
 
                – Да, Твинс у нас парень любопытный, – оглянувшись на приятеля, Барни заговорщицки подмигнул ему.
 
                – Если я правильно понимаю, пришли вы сюда отнюдь не затем, чтобы потешить самолюбие забытого всеми службами старика? – в голосе пожилого архивариуса отчетливо слышались нотки иронии, однако взгляд оставался необычайно серьезным. – Думаю, не стоит стоять в коридоре, куда удобнее беседовать в комнате. – Бартоломео слегка пригладил смешную бородку, и сделал приглашающий жест рукой, отступая назад.
 
                Молодые люди переглянулись между собой и, чуть поколебавшись, последовали за старым архивариусом. В отличие от комнаты Твинса, коему и в голову не приходило экономить казенное электричество, жилище Бартоломео было погружено в полумрак, с коим безуспешно пытался бороться тусклый светильник, расположившийся в дальнем углу. В противоположном конце помещения угадывалась еще одна дверь, ведущая, вероятно, в смежную комнату. Бросив взгляд на зашторенные окна, молодые люди удивленно переглянулись. Да, к наглухо закрытым окнам в коридорах все давно привыкли, но в личных помещениях сотрудники, как правило, предпочитали обходиться без этого. А тут вдруг выясняется, что предпочтения пожилого архивариуса идут вразрез с привычками большинства сотрудников гильдии. Поначалу приятели подумали о том, что хозяин жилища чего-то опасается, но после непродолжительного размышления пришли к выводу, что полумрак являлся следствием обычного стариковского чудачества. Благо, и сама комната старого архивариуса разительно отличалась от привычного для сотрудников гильдии антуража. 
                Большинство жилых помещений, занятых персоналом гильдии, следовали определенному стереотипу, заключавшемуся в этаком минимализме интерьера. Исключения в виде очень незначительных нюансов только подтверждали общее правило. А вот в жилище архивариуса сразу же бросались в глаза несколько разнокалиберных тумбочек, заваленных вещами, но куда больше поражало изобилие стеллажей, заставленных папками для бумаг, по большей части преклонного возраста. Оказавшись внутри, Твинс с Барни разинули рты, осматривая помещение, чей антураж больше подходил заброшенному складу, нежели комнате общежития.
 
                – Итак, позвольте поинтересоваться еще раз... – Бартоломео с комфортом расположился в небольшом кресле, жестом указав посетителям на небольшую кушетку чуть поодаль. – Что привело нежданных посетителей в мою скромную обитель?!
 
                – Понимаете, дело тут очень непростое... – Начал не очень уверенно Твинс, переглянувшись с приятелем, примостившимся на самом краешке кушетки. – Мы бы ни за что не посмели беспокоить Вас...
 
                – Молодой человек! – бесцеремонно перебил проникателя пожилой архивариус, и в глазах его мелькнули лукавые искорки. – Желая достичь важной цели, не стоит ходить вокруг, да около, действуя, таким образом, Вы только усложняете себе задачу! 

                – Хм, э...э, ну...у, да, наверное, Вы правы, – Твинс с озадаченным видом почесал затылок и оглянулся на приятеля, но тот лишь пожал плечами, – пожалуй, лучше рассказать все, как есть!
 
                – И это будет правильно, – лицо Бартоломео озарила лукавая улыбка, – не зная истинной цели вашего визита, я не смогу оказать помощь, а таковая, насколько понимаю, вам очень даже не помешает?!

                – Хм, тут не поспоришь, – несмотря на благожелательное отношение хозяина, Твинс по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке.
 
                Размышляя по дороге о грядущей беседе, молодой человек так и не пришел к выводу, как объяснить хозяину цель своего прихода, не рассказав при этом о недавнем происшествии. И в столь непростой ситуации предложение Бартоломео пришлось, как нельзя кстати. Тем более что сразу после чрезвычайного происшествия Гардиан предупредил проникателя, чтобы тот держал язык за зубами. И теперь, если следовать указаниям руководителя службы проникновений, молодой человек не мог не нарушить данное обещание. Вот только он уже не раз обсудил неприятное происшествие с приятелями, да и причины не доверять пожилому архивариусу тоже как будто не находилось. В то время как заслуженный сотрудник гильдии мог оказаться кладезю интереснейшей информации.
                После непродолжительного размышления Твинс махнул рукой и рассказал в общих чертах о происшествии во время недавнего проникновения в мир «Изломанного профиля», а затем о последовавших событиях.
                В течение всего времени, пока гость излагал суть позавчерашней катастрофы, хозяин не издал ни звука, откинувшись на спинку кресла и слегка прикрыв глаза. На лице Бартоломео оставалась доброжелательная улыбка, хотя со стороны могло показаться, что теперь во внешнем облике старого архивариуса присутствует искреннее любопытство, а вместе с этим и нечто вроде легкой неприязни, не касающейся, тем не менее, сидевших напротив молодых людей. Закончив повествование рассказом о предпринятом Барни предварительном расследовании, Твинс глубоко вздохнул и оглянулся на приятеля, ответившего одобрительным кивком головы. Чуть расслабившись, молодой проникатель вновь повернулся к пожилому архивариусу, который, как могло показаться, пребывал в этаком полусне. Однако, спустя несколько секунд выяснилось, что Бартоломео даже не думал засыпать и слушал рассказ посетителей необычайно внимательно, что и подтвердилось в самом скором времени:
 
                – Выходит, Гардиан все это время присутствовал при эксперименте? Кстати, вам известно, какова его истинная должность?
 
                – Должность? – вопрос хозяина комнаты застал молодых людей врасплох, заставив с недоумением переглянуться. – Ну, вроде как, он руководит службой проникновений, а попутно отвечает и за экспериментальные исследования?!
 
                – Ага, как будто правильно, – кивнул пожилой архивариус, и на лице его появилось заговорщицкое выражение.
 
                – Как будто? – Барни с нескрываемым удивлением уставился на хозяина комнаты. – Это как же понимать?
 
                – А скажите, кто-нибудь из вас видел, чтобы Гардиан самостоятельно управлял процессом проникновения? – не моргнув глазом, продолжал расспрашивать Бартоломео. – Не руководил действиями других, а собственной персоной ложился в управляющий контур?!
 
                – Так, ему вроде как не по рангу, – Твинс с озадаченным видом оглянулся на приятеля.
 
                – Это верно, вот только я служу здесь ни один десяток лет и ни разу не видел, чтобы Гардиан лично открывал барьер между мирами, – пожилой архивариус неожиданно понизил голос, словно чего-то опасался, – он всегда только присутствовал при проведении того или иного мероприятия... – Бартоломео на мгновенье умолк, как будто погрузившись в воспоминания:
                – Более того, я и вовсе не могу припомнить, чтобы он когда-либо пользовался мысленной связью, а ведь для любого проникателя это естественно. 
 
                – Да разве можно это как-то определить со стороны? Тем более, постороннему человеку? – Барни с недоверчивым видом уставился на хозяина помещения.
 
                – Постороннему уж точно, – усмехнулся в ответ Бартоломео, а в следующее мгновенье в сознании Твинса всплыло мысленное послание:
                – «Твой дружок всегда горазд на поспешные выводы?!»
 
                – Черт! Вы работали проникателем?! Или... провидцем?! – неожиданное открытие откровенно ошеломило Твинса. – Но, почему же...
 
                – Нет, увы, штатным оператором проникновения мне не довелось побывать, вот на подстраховке, было дело... – На лице Бартоломео мелькнула грустная усмешка. – Только было это так давно, что никто из нынешнего руководства об этом уже не помнит.
 
                – Но, если Гардиан не владеет мысленной связью и никогда не работал проникателем, как же он...? – Твинс не договорил, но суть вопроса и без того была понятна.

                – Как он стал руководителем экспериментальных работ? – пожилой архивариус усмехнулся, поглаживая свою смешную бородёнку. – И в этом скрыта какая-то тайна, и такой же тайной является для большинства из сотрудников его тесная связь с Амираном!
 
                – Вот оно, значит, как... – Твинс переглянулся с Барни, который как-то сразу подобрался. – То-то мне показалось, что эти двое знают о том, что произошло, куда больше нашего...  Черт, ведь эти приятели о чем-то разговаривали сразу после аварийного завершения миссии! Более того, именно Амиран обвинял меня в преднамеренном разрыве связи!
 
                – Знаете, слушая ваш рассказ, я сразу понял, что дело здесь нечисто, – Бартоломео с задумчивым видом потеребил свою потешную бородку, а затем повернулся к приятелям, сидевшим с таким видом, словно им предложили выпить яду:
                – Ведь в тех случаях, когда намечается проникновение в неизученный мир, стараются использовать связку самых опытных операторов, как проникателя, так и провидца, и даже в качестве подстраховки выступает кто-нибудь из основного состава. Именно поэтому у меня сразу появились подозрения по поводу использования оператора, не имеющего ни малейшего опыта работы с закрытыми или удаленными мирами. Пусть даже оператора весьма перспективного... К тому же, если я правильно понял, и Авард появился далеко не сразу?!
 
                – Да, Авард подключился к работе уже после того, как пошли серьезные сбои, – Барни немного подумал и кивнул головой, – более того, по-моему, и Амирана никто не страховал... – На лице инженера мелькнуло выражение неподдельного удивления. – Да, там вроде еще Лестер болтался по залу, но ни к одному ложу этот тип не приближался.

                – Как-то слабо представляю себе Лестера на подстраховке у Амирана... Этот хлыщ участвовал всего в двух или трех проникновениях!? – Твинс неприязненно поморщился, обратив на приятеля укоризненный взгляд.
 
                – Следовательно, можно предположить, что все мероприятие было рассчитано на то, что основную роль играет кто-то другой... – Бартоломео с многозначительным видом поднял указательный палец. – А вас использовали в качестве статистов, занятых отвлечением внимания от более важного процесса.

                – Прошу прощения, но мы прошли всю процедуру открытия барьера... – Молодой проникатель обратил на Бартоломео взгляд, полный неприкрытого сомнения. – Впрочем, знаете, в какой-то момент у меня действительно появилось отчетливое ощущение еще одной развертки.
 
                – Мне трудно судить о том, как происходило конкретное проникновение, – архивариус с задумчивым видом уставился на плотные портьеры темно-зеленого цвета. – Все-таки провидцем я служил совсем недолго, тем не менее, по-прежнему настаиваю на том, что Ваше участие являлось чем-то вроде отвлекающего маневра, а основное проникновение осуществлял кто-то еще.
 
                – Может, тот же Авард? – чуть помявшись, выдвинул версию Барни.
 
                – Нет, это вряд ли, – Бартоломео чуть помедлил и отрицательно покачал головой, – насколько мне известно, Авард никогда не ввязывался в сомнительные мероприятия, да и в общении с Гардианом предпочитал держать дистанцию.
 
                – Простите, но почему же именно он возглавил работы по аварийному возвращению? – слушая рассуждения пожилого архивариуса, Твинс чувствовал все большее желание добраться до истины. – Если некто пытался провести нештатное проникновение, почему не использовали, уж прошу прощения, кого-то из своих?!
 
                – Ха-ха, ну уж нет, ха-ха... – Комнату наполнил суховатый смех архивариуса. – Эта шайка никогда не станет рисковать своими людьми. К тому же, подставив Аварда, они лишили всех сомневающихся, навроде вас, весьма ощутимой поддержки! – Бартоломео на мгновенье умолк, и на лице его впервые с начала беседы появилось выражение неприкрытой горечи:
                – Если бы Аварду удалось выбраться из канала, он бы наверняка подтвердил, в чем я нисколько не сомневаюсь, большую часть Вашего рассказа. Инициаторам вторжения в странный мир, подобное развитие ситуации было крайне невыгодно. А так, они убили двух зайцев, повесив неудачно закончившийся эксперимент на молодого проникателя, и убрав самого надежного свидетеля.
 
                – Черт, вот ведь скотство, какое! – тут Барни не выдержал и, взмахнув руками, вскочил со своего места. – И чего они хотели добиться таким экспериментом?! – Разволновавшийся инженер сделал пару шагов по комнате. – И кто за этим стоит, Гардиан?!
 
                – Не думаю, что Гардиан играет первую скрипку в столь щекотливом вопросе, – задумавшись на мгновенье, покачал головой пожилой архивариус, – думаю, руководитель экспериментального направления является основным исполнителем, но стоят за ним люди с куда более высоким статусом!
 
                – Куда уж выше?! – переглянувшись с Твинсом, с унылым видом поинтересовался инженер. – Главный Совет гильдии?!
 
                В ответ пожилой архивариус лишь отрицательно покачал головой, поглядывая с задумчивым видом на своих посетителей. Не получив ответа, Барни махнул рукой, и с отсутствующим выражением на лице уставился в потолок, явно не представляя, как выбраться из подобной ситуации. Твинс испытывал сходные чувства, однако, в какой-то момент в глубине сознания мелькнула мысль, вызвавшая немалое удивление. Молодой человек вдруг отчетливо представил, что выяснение конкретных личностей, стоявших за столь нетривиальным экспериментом, отнюдь не является сейчас первоочередной задачей. Куда важнее, по мнению проникателя, было понимание сути того, чего хотели добиться неизвестные, проводя столь опасный эксперимент. В сознании молодого человека зрело убеждение, что без понимания причин столь рискованного мероприятия все остальное может оказаться бессмысленным. Все эти мысли промелькнули в сознании Твинса за считанные секунды, после чего он вновь обратился к хозяину помещения, изрядно удивив при этом Барни:
                – Простите, господин Бартоломео... А можете ли Вы что-нибудь рассказать о мире «Изломанного профиля», являвшегося целью недавнего эксперимента?
 
                Барни, продолжавший размышлять о масштабах невероятного заговора, зревшего в среде руководителей гильдии, с нескрываемым удивлением уставился на приятеля. А вот Бартоломео, как показалось Твинсу, ничуть не удивился, кивнув головой в ответ на вопрос одного из своих гостей:
 
                – В правильном направлении мыслите, молодой человек, но, боюсь, вряд ли смогу вас чем-то порадовать. Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь сталкивался с упоминаниями об этом мире. Тем не менее, не исключаю, что в архиве какая-то информация все же имеется, а значит, можно попробовать провести нечто вроде негласного поиска. Однако могу предположить, что вы имели дело с так называемой, переходной или говоря иначе, неявной реальностью.
 
                – Это еще, что за зверь?! – Барни с нескрываемым удивлением уставился на архивариуса и, чуть подумав, вернулся на кушетку.

                Ничуть не меньшее удивление испытал и Твинс, ибо услышал подобный термин в первый раз в жизни.
 
                – Хм, смею предположить, что мои гости знакомы, хотя бы в общих чертах, с информацией о закрытых мирах и о том, что они собой представляют?! – после непродолжительной паузы осведомился хозяин комнаты.
 
                – Миры, в коих, в силу естественных причин или вследствие действий местных обитателей, параметры границ или барьеров не позволяют произвести полноценную, а иногда и предварительную развертку, – Твинс чисто машинально отбарабанил определение из Основных наставлений, известных каждому начинающему проникателю.
 
                – Ну, в целом, примерно так, – усмехнулся Бартоломео, поглаживая свою потешную бородку, – вот только с неявными реальностями все намного сложнее... – Пожилой архивариус чуть помедлил и тяжело вздохнул. – В это трудно поверить, но именно такие реальности, по мнению некоторых авантюристов, могут стать лазейками для проникновения туда, куда нас категорически не пускают. 
 
                – Простите, а нельзя ли подробнее? – Твинс переглянулся с Барни, а затем они уже вдвоем устремили на хозяина комнаты испытывающий взгляд.
 
                – Знаете, сейчас трудно вспомнить условия, при которых существуют неявные реальности, – пожилой архивариус развел руками и на мгновенье задумался о чем-то. – Быть может, я ошибаюсь, но сдается мне, в свое время высказывались предположения, что в определенных условиях такие реальности могут позволить проникнуть, в том числе, и в закрытые миры.
 
                – Ого! Надо же?! – последнее заявление Бартоломео заставило Барни вновь подняться с кушетки. – И это действительно так?!
 
                – Когда-то, много лет назад, мне уже довелось столкнуться с этими штучками, – в голосе Бартоломео послышались печальные нотки, – не хотелось бы вас обнадеживать, и все же... – Пожилой архивариус умолк, глядя куда-то в пустоту, но затем снова повернулся к посетителям, сидевшим с ошарашенным видом. – Не буду ничего обещать, хотя попробую поискать в архиве.
 
                – Это было бы здорово! – Твинс переглянулся с заметно приободрившимся приятелем. – Ведь, узнав о том, что представляет собой эта неявная реальность, мы сможем понять, в чем заключался смысл эксперимента?!
 
                – Боюсь, дело намного сложнее, нежели, представляется поначалу, – наверное, впервые за все время беседы в голосе Бартоломео послышались нотки неуверенности.
 
                – Вы не знаете, где искать нужную информацию? – инженер с удивлением уставился на пожилого архивариуса.
 
                – В том-то и дело, что знаю, – с каким-то обреченным видом вздохнул Бартоломео, – вот только информация сия находиться в самой засекреченной части архива.
 
                – Выходит, вы не имеете туда доступа?! – Твинсу стоило большого труда не показывать своего разочарования.
 
                – Теоретически, я могу попробовать туда добраться, но ничего не обещаю, – пожилой архивариус чуть помедлил и покачал головой, а затем в комнате снова воцарилось молчание.

                Некоторое время приятели сидели молча, осмысливая полученную информацию, и первым вновь не выдержал Барни:
 
                – Что же такого секретного в этих неявных реальностях?
 
                – Знаете, с той поры, когда я занимался интересующей вас темой, утекло много воды... – Бартоломео нахмурился, и на лице его возникло какое-то странное выражение, словно архивариус пытался преодолеть некое внутреннее сопротивление.  – Но у меня сложилось впечатление, что там имелось нечто, связанное с устройством нашей вселенной!
 
                – Устройством вселенной?! – на мгновенье Твинсу показалось, что в комнате сильно похолодало, и его даже охватил озноб.

                – Я уже не помню подробностей, но... – Бартоломео на мгновенье умолк, и вновь на его лице появились следы внутренней борьбы, словно он никак не мог на что-то решиться. – Тогда нам показалось, что данные о неявных реальностях ставят под сомнение все, что мы знаем о нашей вселенной... – Хрипловатый голос архивариуса дрогнул. – Той вселенной, где существуют миры, связанные тоннелем бесконечности...
 
 
Продолжение - http://proza.ru/2025/08/31/1244