Песня для охоты. Кнут Гамсун

     Последние минувшие дни, всегда и навсегда, снова и снова на север.
"Вечное лето в один день", - подумал я. Я сижу здесь и думаю об этом; после
хижины, в которой я жил, и леса за горами; итак, кеситгетем
Я сам это пишу. Но мне просто весело писать, и даже дольше.
часы не кажутся такими скучными. Время тянется очень долго, и
оно проходит не так быстро, как хотелось бы, медленно, хотя самое
самая счастливая жизнь. Я доволен всем, и тридцать лет с
Я старею, я даже не старею; несколько дней назад, далеко-далеко что-то,
кто не принадлежит мне с этим, два пера прислали
мне. Ага, два зеленых пера, бирка на конверте и сам конверт
хорошая печать. Да позабавило, что такой дьявол в зелдзине
перья выглядят. В любом случае, я добрый, иногда, подагра
мучает немного влево ног; подагра старые огнестрельные раны взялись, но
рана зажила давно.

Я помню, два года назад, гораздо быстрее, чем в прошлый раз,
бесконечно быстрее, чем сейчас. Это было два года назад.
В 1855 году; мне захотелось написать о своем собственном веселье в это время; так странно со мной происходят вещи; или я только мечтаю? Сейчас я многое забыл тогда переживал порознь, потому что об этом редко думал; но я знаю,
ночи у них были очень ясные. Некоторые вещи произошли совершенно наоборот
год состоит из двенадцати месяцев, но день и ночь
изменились, и я никогда не видел звезд на небе. И люди
тогда я представлял, что они были и остаются совершенно другого характера весь год, те, кто знал их; иногда это была ночь, когда они
все высокие и могущественные стояли передо мной. Это не колдовство,
но со мной раньше такого не случалось. Нет.

В большом, побеленном доме на берегу моря я встретил человека, который очень много думал одновременно. Теперь я не думаю, что я...
это не так, больше нет, я навсегда забыл ее, и теперь это больше похоже на то, что Я думаю, что это: "пингвин и киалтозаса" для вадасгатасомры "Лес летом" класс геев; в остальном, чистое совпадение, что я встретил его и
если бы случайно не, вероятно, никогда бы не подумал об этом однажды нет.

Сидя в своей каюте, я мог видеть острова, рифы, риф и меньше - море, несколько голубых гор и домик за кроликом в лесу; ужасном лесу. Радость, счастье струится сквозь меня, когда
корни, листва пахнут; только в лесу все еще было внутри,
душа евгенсулы внутри, и я силу почувствовал. На
гору чучсокат я взбирался день за днем, хотя почва все еще ледяная и
был слабый снежный покров. Только бадди Асопус, а теперь и Кора
бадди, но потом как Опус; собака, которую позже я застрелил.

Вечером, если речь идет об охоте, я возвращался в хижину, часто пересекал дорогу на меня, с головы до ног, дом вызывает приятное чувство, и в это время
мы много рассуждаем о том, какие мы замечательные
мы. И-и! – хорошо, давай хорошенько разожжем ее и здесь, на плите, зажарим
птицу, что ты об этом думаешь? Когда я все закончил, и когда все было хорошо
приготовил и то, и другое, тогда Асопус сел на корточки в обычном положении,
тюжелы отстали, и мы закурили мою трубку, и я лег на фападру и
некоторое время я слушал, я прислушивался к лесной, грохочущей речи. Слабый
ветер начал стихать. Ветер несет неповрежденную хижину в сторону бедных и таких чистых Я слышу вдали тетерева из киалтозаса. Кстати, тихо, вот и всё.

Иногда бывает, что это совершенно невыносимо, я как только легла
Я заснула и не просыпалась первой, пока морские птицы не закричали.
началось.Если я выгляну в окно, вдалеке я увижу ярмарочную площадь, большие белые дома. Солидный бизнес магазина, где я покупал хлеб, тогда
Я просто лежал неподвижно некоторое время, и чудалкозвва мне, что здесь, на севере,на пляже, в лесу, в их домике.Затем, когда сзади появился тюжелий Асопус, он потряс длинным, стройным телом, звеня ожерельем, лая, виляя хвостом, и я фелугроттам, и три-четыре часа сна после того, как я был совершенно расслаблен и рад с вами познакомиться всё, абсолютно всё.
Так что обдумайте это как-нибудь вечером.

II.

Дождь, может быть, гроза – ничего подобного не происходит; дождливый
день часто делает людей счастливыми, и в это время года
тихое, уединенное место для уединения. Затем встает прямо, прямо вперед,
спокойный фельневет, здесь, там тоже, и благоразумный. Что вы думаете
в такое время, как это? Великолепный столик у окна, солнечный луч на стекле
вид на маленький ручей, может быть, голубая трещина в облачном небе.
В этот раз ничего другого делать не нужно.Однако в других случаях даже экстраординарные события не могли выбить людей из колеи.
тихое, считающееся неприемлемым или скучающее настроение людей; бальный зал посреди спокойное безразличие как часть того, чтобы не садиться на мужчину. Да, потому что радости и печали - источник нашего внутреннего мира.
Некоторые дни я помню. На пляж я спустился, дождь застал врасплох уткозбен
и под дождем кто-то открыл рыбацкую хижину, чтобы скрыться от него. Я
дудолтам передо мной, но я всегда чувствую, что без всякого удовольствия, я просто... это в какой-то степени напоминает мне о том времени. Со мной был Asopus. Внезапный подъем и началось прислушивание, я перестал свистеть и стал наблюдать за звуком Я услышал, как к вам приближаются люди. Случайно, это вполне естественно случайно! Двое мужчин и девушка, стоявшие до компании, промахнулись в панике в салоне. Смеялись так, словно болели друг за друга:
– Быстрее, здесь мы можем укрыться!Встаю я.
Мастерс - один из белых, подтвердил ingmellet wear, что является реальностью.
Я повесила его на шею, как чью-то сумку, потому что под дождем мегпухитотта и
сделано в сложенном виде; это была вода ингмельбена дьемантке. Ноги длинные,
остроносые туфли были. Я поприветствовала его, Мак Ур была торговкой, ее.
Я знаю магазин, где раньше покупала хлеб. Однажды ты пригласил меня в свою семью, но я не пошла.
– Ах, - сказал мой хороший друг, увидев меня. Мы ходили на мельницу,
но нам нужно возвращаться. Который час? Что? Но, как вы Sirilundba
лейтенант УР?!
Представила маленькое черное бородатый джентльмен, который был с ними; врача,
церковь рядом с домом. Девушка просто ткнулась носом в шарф и затихла
разговор начался как обычно. Рассматривая платье и петлицу на нем.
Я увидела рисунок на платье. Мак ур его представил, дочь была
и Эдвардом звали.
Эдвард из вуали посмотрел на меня сквозь пиллахуньясиг, затем
он наклонился к собаке и захотел прочитать, что это за ожерелье.
– Ах, ты, тебя Асопуснак зовут?!... Доктор кто Асопус?
Единственное, что я так много знаю о нем, для написания рассказов. Фригии в "Был" нет? Нет, я не знаю. Ребенок, старшеклассница. Посмотри на меня; он был высоким, но форма все еще не меняется- мне потребовалось пятнадцать-шестнадцать лет, у него длинные руки, брюнет и кезтют не носил. Сегодня, возможно, стоит поискать в словаре "Асопус"-т.

Макур на охоте в моей голове спросил. Во что я стреляю чаще всего? Лодки
одна из всех, что есть в моем распоряжении, только я должен рассказать. Доктор не сказал ни слова. Когда компания удалилась, я заметил, что
доктор немного прихрамывает и опирается на палку.
В том же отрешенном состоянии духа, что и раньше, я иду с Товой и
уткезбен апатичен в дудолтаме впереди меня. Рыбацкая хижина - это e
не смотри больше, это никак не повлияет на твое мышление; что вся
осталось самое запоминающееся правило встречи - Мак ур
ингмель промокла, мокрой была и она, и этот дьемантту, но это также
без воды и света.


III.

Хижина перед старым камнем; высокий серый камень. Он хорошо влиял
на меня, потому что все, что я чувствовала, слушала и проводила все тесты, хотя и ежедневно поездка домой. Если бы я уехал этим утром, все камни были бы рядом.Я уезжал, и они казались мне хорошими друзьями, которых я хотел бы оставить позади себя, они верны и ждут моего возвращения.И в лесу началась охота. Однажды я подстрелил кого-то, теперь ты этого не делаешь.

Снаружи, на островах, море тоже не пребывало в покое.
Много раз вы взбирались на холмы и, если было высоко,
смотрели вниз на воду; а тихие дни вообще не продвигались к
суда; в такое время три дня подряд я видел один и тот же парус,
маленький и белый, как тюлень на воде. Но, если вы танцуете навстречу ветру
далеко задело одну из мачт; разразился шторм, сильный юго-западный ветер и
вот тогда-то и началась реальность синьятека, в которой я был всего лишь зрителем.В это время все окутано туманом, земля и небо - одна река, море,
воздух танцевал, и люди, лошади и рваные флаги
они создавали волны. Скала подо мной и большое разнообразие
я думал, что моя душа напряжена. Бог знает, подумал я, почему
Я свидетель и почему она повышена на берегу моря? Может быть, это
я вижу, как в недрах земли, земной мозг и я вижу, что есть лихорадка работы.

Поскольку Опус время от времени проявлял беспокойство, она задирала нос, и
он шарил в воздухе и заметно дрожал у меня в ногах; Я тебе не говорил
добавлено, так что между моих ног бесконечно мало: земля, а вместе со мной и
море. Ни крика, ни человеческих слов нигде не раздавалось, только
гудящий цуготт вокруг моей головы. Далеко сможет сиртзигет улечься
одинокая постель; когда море вторглось на этот остров, он изгибается, и
я не похож на сумасшедшего; я похож на бога моря, который горд и высокомерен.
поднимаюсь, смотрю на мир, и он вращается, эти волосы и борода.
колесо, оно похоже на голову между ними. Затем снова окунуть в тумане.

И эту бурю, посреди небольшой, угольно-черная лодка возможное, чтобы к морю.
Маленький, угольно-черный корабль прибыл в порт, когда во второй половине дня
Я спустился в кикотохидхоз; там стоял почтовый пароход. На пляж спускается много людей редкого гостя ищу; я заметил, что теперь у всех у них
такие же голубые глаза, в следующий раз, если что, совсем по-другому с милыми.Неподалеку молодая девушка в белом хлопчатобумажном платке с головой керетта; волосы да, они были темными, а белый шарф особенно подходил к цвету волос. С любопытством смотрела на меня, на пистолет, на кожанку, но когда
Я заговорил с ней, смутилась и повернула этот знак вокруг головы. "Это все белое" надень бандану – я сказал "да" ради тебя". В этот момент
мужчина из селесваллу встал рядом с ней, который был в исландской футболке, а кто Евой она назвала ее. Я знал людей селешваллу, был деревенским кузнецом
кузнец. Несколько дней назад новые винты gujt;sz;get удерживали ружье внутри.

Ветер и дождь закончились, а затем начал падать снег.
Несколько дней неприятное, холодное настроение держится над землей,
гнилые ветки леторедезтек, команды воронов собираются и кукарекают были
неустанно. Прошло совсем немного времени, прежде чем наступил день и наступило утро заметное в лесу позади. Словно нежная ласка с головы до ног, я
когда взошло солнце; тихий, счастливый, что вернулся, я купил винтовку.


IV.

В то время недостатка в дичи не было; Я стрелял из безопасного
Я мог бы найти там пленников, кроликов, а если вы случайно оказались на пляже и забрели туда, то морских птиц тоже раловольдозтем, если они окажутся в пределах досягаемости рискующих. Хорошие
были времена; дни удлиняются, они и воздух всегда чище
две ежедневные потребности, я увидел сам и открыл путь к нашему
горы, the mountain, и я познакомился с горными жителями, и сыр, который я получил из маленьких круглых сыров, а капуста была похожа на фу.
Несколько раз я поднимался туда. Когда возвращался домой, я, как обычно, подстрелил
птицу и положил ее в охотничью сумку. Починил одежду и асопуса.
шею я обвязал бечевкой. M;rtf;ld со дна моря zugott; в
горы страницы были черные и все еще влажная от дождя-от крошечных
теперь глаза его бежит, журчит и капает все
таким же единогласным настроиться. Это единодушные мелодии, вдали от гор
среди множества моментов мегкуртитоттак в то время, когда я сидел и
рассеянно смотрел по сторонам. Здесь звучит унылая, бесконечная мелодия
– Я подумал – вот полноценный сингл, никто не услышит, никто не сможет
подумай об этом и продолжай стримить здесь в одиночестве, навсегда, навсегда!

И если звук, который я слышал, я обнаружил, что он не такой мрачный для утеса
. Иногда-иногда это просто что-то случилось: менюдорджес мегрешкет сделал
земля, валун упал и упал в море позади тебя
и реальный способ разбить крошащийся камень вокруг саллонга пыли; для этого
пиллахуньясбан Асопус подняла нос и понюхала Ольгу
Интересно, это определенно эгесзагон, происхождение которого она так и не смогла объяснить
. Если каналы ховиз и скала, то это
выстрел или более громкий крик, и большой валун отваливается, и
Грек направляется к морю...

Так прошел час, а может, и больше, время летит так быстро.
Асопуст снова отпускаю я, сумку охотника перекидываю на другое плечо
Я повесил ее и открыл свой путь. День клонился к закату. В лесу
Я добрался до старой, хорошо знакомой мне тропинки, которая представляет собой почти узкую полоску в виде
змеи в зеленом ломбфалаке между и и невероятным
поворачиваю с. Удобно, что я следил за каждым поворотом; не было причин
спешить, дома меня никто не ждал. Гордо, как правитель, я
Я гулял по мирному лесу и все в таком темпе, как только мог
вроде цел. Все птицы замолчали, только тетерев начал кричать.
мелодия - это ki;ltoz;sa, которую нужно петь все время.

Я добрался до леса, увидел перед собой двух мужчин, двух заблудившихся,
вскоре я их поймал; одним из маленьких был Эдвард, я его хорошо знал
ракешон, которым я был; за которым она последовала за доктором. Я должен был показать им
ружье, мы смотрим на иранитум и сумку охотника; Я пригласил их в
хижину и пообещал прийти снова.

Ночь. Я пошел домой, развел для нее костер, запек птицу и провел остаток дня.
ужин. Утром снова начался день...

Тишина, безмолвие повсюду. Я проспал всю ночь напролет и смотрел в
окно; что-то прекрасное в зелидзеге распространялось сейчас по лесу и полю.
Солнце уже село, и горизонт был залит тяжелым красным светом
поэтому все еще выглядело как масло. Небо вокруг было безоблачным
было и остается чистым. Бебамультам - чистое море, и мне показалось, что
лицом к лицу сидит создатель, и мое сердце бьется так сильно, что он был.
"Бог знает, - подумал я, - почему ты сегодня одета как горизонт, в пурпур и золото
может быть, отпуск, это отличный праздник для star music и the
rays courier with. Пока это было все. Я закрыл глаза
и я почувствовал, что путешествую в "курьере", служащем лучами, и
подумал о мыслях, возвышающихся в мозгу.

Прошло несколько дней, и ей это сошло с рук.

Бесцельно иду по улице и рассматриваю, как ты растапливаешь этот снег, и
как ты бежишь по льду. Если у вас достаточно запасов на кухне на несколько дней,
бывает, что я не стреляю из своего пистолета; Я бродяжничал, я наслаждался
свободой, и я оставил ее в прошлый раз. Где бы он ни был, чтобы добраться до меня, везде
есть кое-что, что можно услышать, увидеть, в какой-то степени все изменилось за один день
изо дня в день, и даже можжевельник и фюзфабокор тоже ждут наступления весны
. Например, я спустился к мельнице; даже ледяной клин в ней лежал; но
почва с незапамятных времен вокруг истоптана была и это дало
огромное количество людей здесь вернулись к большому мешку с зерном по какой-то причине, и
рольтет здесь. Я был в стенах мельницы, как все люди.
Я мог бы продолжать; стены многих писем и год, когда это было.

Действительно!


V

Написать еще? Нет, нет. До моей собственной вечеринки, но только для
мегкуртицам пришло время описать меня, как два года назад
наступила весна, и то, что тогда было земным полом. Лес, море
запахи текучие сейчас; в лесу гнилой, увядший ломболь сладковатый a
сернистый запах, и сороки веточки ртом видят и
эпитгеттекское гнездо. Еще несколько дней, и ручьи потеют, их становится слишком много
вздымается, иногда можно увидеть рыбу, и
рыбалка здесь проходит вечером в калломасайкроле. Две яхты торговца szin;ltig
погрузка рыбы определенно возвращена, и место для сушки закончено; чем больше
острова, которые уменьшают сушку, осуществлялись почти мгновенно megujul a
движение жизни. Это смотрелось из окна.

Однако лодж не влиял ни на какой шум, я был один и одинок
Я остался. Иногда-иногда мимо проходил кто-нибудь; Ева видела это, та самая
дочь кузнеца; у кого-то был прыщ на носу.

– Куда ты идешь? – Спросил я.

– Дрова в лес, - невозмутимо ответил. В руках веревка болталась, чтобы
дерево положили, а на голову накрыли белой хлопчатобумажной тканью. Долгое время я присматривался к нему.
но он не оборачивался.

Прошло много-много дней, и без этого люди увидели бы это.

Весна в самом разгаре, и лес пробуждает ее в вашей жизни. Да
было забавно наблюдать за ригокатами, когда они сидели высоко, на вершинах деревьев,
белемер, они были солнцем, а ракиалтозтак - небесной гигантской печью; уже много раз
ночью в два часа я просыпался, в основном из-за того, что был свидетелем
красивые люди, птицы, звери так и потекли наружу, если встать в тот день
.

Весна пришла ко мне, и я заструился по своим венам, как будто в них что-то было.
в них что-то есть. Я сидел в коттедже и думал, что пришло время
можно было бы сделать рыболовные крючки и клатчи для рыбалки, но мои пальцы даже не
моздитоттам пытается что-то сделать; ему повезло, что это темное волнение
было у меня на сердце постоянно. Асоп внезапно поднимается, ноги мегмеревитве
он и ненадолго ваккантас похожи на лай. Люди за хижиной
перед шляпой я быстро поднял голову и обошел маленький лагерь
Я услышала голос из-за своей двери. Дружелюбный, жизнерадостный здесь – он и есть врач.
как только я заставила их пообещать навестить меня.

– Да, – вот, – я услышал, как ты говорила, потом вошел и сказал:
ты по-девичьи собственноручно подала мне руку.

– Вчера мы были здесь, – объяснил он, – но его не было дома.

Он сел на фападру и оглядел коттедж; доктор сидел рядом с длинной
скамейкой. Все, о чем мы говорили, и, не задумываясь, расскажи нам все
что по душе нашей земле; ибо я говорю тебе также, как животные
они живут в лесах, а я - под запретом из-за того, что они дикие и не на свободе
пристрели меня сейчас. В этот день тетерева стрелять запрещено.

Доктор просто мало разговаривал, но когда его случайно взгляд упал на него
пороховые инструменты, которые использует Пан-персонаж дизельгетт, быстрые, свежие
объясняют, как начинал Пан легенда.

– На самом деле зарабатывает на жизнь и потом, если запретить все игры? –
спросил вдруг Эдвард это.

– Рыба, – ответил, – особенно рыба. Что-нибудь поесть найдется.

– Вы приходите, – сказал он, – и столовая примет нас.

В прошлом году какой-то англичанин разместил хижину; он часто обедал
с нами.

Эдвард видит меня, а я вижу его. В этот момент, мое сердце,
это похоже на что-то приятное, дружескую ласку для нее. Этой весной
как следствие, и чистый, ясный день принадлежит; с тех пор я думал
об этом. В остальном, змеиные брови также сильно потрачены.

Некоторые комментарии к моей квартире. Стены украшены аллатбером
и яркой заколкой из перьев; интерьер коттеджа чистый.
это было похоже на медвежью пещеру. Ему это понравилось. "Да, здесь безопасно, так что
как в медвежьей пещере", - сказал он.

Ничего такого, чего я не мог бы предложить клиентам, что было бы приемлемо, мне просто интересно,
и я подумал, что их запекает мусорная птица; ищу способы подавать их я
перед ними, а они - руками, чтобы есть. Наконец-то пришло время!

– Возможно, английский - это и был английский? – начал доктор.

– Я? Ир?!...

– Разве нет?! Потому что он был католиком.

Эдвард покраснел, его глаза повернулись к этому знаку и тихо сказал:

– В противном случае, может быть, так оно и было.

Этот пиллахуньястоль отсутствовал в хорошем настроении. Причинил мне боль, да
Я хотел место, где можно было бы поразить всех, и поэтому я сказал:

– Нет, ты прав. Ирек никогда не приезжал в Норвегию.

Мы договорились, что в следующий раз, когда выйдем куда-нибудь, мы рассматриваем это как
сари для рыбы...

После того, как гости приготовили мне блюдо, я снова вернулся домой и занялся
рыболовным снаряжением. Спальня висит на гвозде в двери, и
многие сучки разрушаются от ржавчины; поклонись, что у меня есть несколько крючков.,
kijavitottam сети пару рваных и рассмотрел
ниточки, крючок тоже. Что такое сегодня сложно, работать над чем-то. Разум
мысли проносились через людей, которые не имели никакого отношения к
к тому, что я работал; теперь это казалось таким тяжелым для меня
когда маленький эдвард из фападона, я оставил это сидеть, хотя мое собственное место
надо было предложить ему это. Внезапно передо мной я увидел смуглое лицо
и смуглую шею; фартук спереди слегка натянут, чтобы больше подчеркивать
талию, как тогда было модно; у алланака нежные, девичьи формы
приятно подействовало на меня, и подбородок во время нескольких морщинок тебе понравился.
Его рот был большим, но чувственным.

С эрекцией я открыла дверь и начала подслушивать. Ничего
Я услышал, и не было никакой причины для халльгатозасры. Я снова закрыл дверь.;
Асоп поднялся из своего лежачего положения, и чудалкозо смирился с моим беспокойством.
Я подумал, что мог бы запустить небольшой эдвард из "предлога"
"шелковая нить", попросите сеть исправить это; это или нет
это был предлог, я могу показать ей спальни и потертые узлы.
Уже у двери, когда я вспомнила, что у меня самой есть
шелка, все же больше, чем нужно. Робко,
во что бы то ни стало я вернулась... потому что я сама была шелковой.

Когда я вошел, что-то странное дыхание мое лицо, как я не
в одиночку.


Ви.

Какие-то люди просили меня прекратить охоту; на два дня
услышав стрельбу, я был на холме, хотя он уже два дня здесь
все это время в бухте лежал и рыбачил. Нет, я делаю все, что подстрелил;
я оставался в коттедже до тех пор, пока, наконец, у них не закончилась еда.

На третий день я начал охоту. Лес теперь немного зеленый и
земля, деревья немного запах; f;csemete уже зеленый выглядывать в
замерзший мох. Прерывал меня своими мыслями и неоднократно заставлял
Я должен был сесть. Три дня с тех пор, как я не встретил ни одного человека на рыбалке
выясняя, кто может последним зайти в хижину; я подумал: сегодня вечером
может быть, я встречу кого-нибудь в лесу, причем там, где последний с доктором
и Эдвард познакомился. Можно снова гулять, –
может быть, а может и нет. Почему я думаю, что это безопасно для них? Пара тетеревов
Я стреляла, и одну из них прямо сейчас сделала Элис. Сразу после плетения кос
Я закончила.

Пока я ела, земля лежала там. Вокруг было тихо, только
легкий шелест ветра, да иногда пение птиц. Я лежал и смотрел на
ветви деревьев, которые взад-вперед колеблются в направлении дуновения ветра; слабый ветер
дежурил и, перебегая с ветки на ветку, взял порт и наполнил
с каждой невинной чашечкой; Мне нравится, что очарование было во всем лесу.
весь лес. Зеленая гусеница мигрировала на длину ветки, двигаясь
неумолимо, как будто они не знали покоя. Я почти не вижу
ничего, и глаза; часто прямо в кишки и в воздухе
нащупываешь что-то, после чего можно достать; это было похоже на
короткую зеленую пряжу, которую медленно вяжут шелковыми стежками на ветке. Ночь
может быть, куда ты идешь.

Все тихо. Я ухожу и прихожу, сажусь и снова встаю;
примерно четыре часа: если у вас есть шесть часов, я пойду домой и посмотрю, смогу ли
Я кое с кем встречаюсь. У тебя оставалось еще два часа, чтобы добраться туда, но там уже была суматоха
и мох, и звуки леташитоттама о мое платье. Хорошо я знал дорогу,
на которую я ступил, деревья и скалы были на той же одинокой стороне.,
как и раньше, прошло какое-то время, и зеркала дребезжали у меня под ногами.
Монотонный шум, много деревьев и камней - все это было слишком для меня;
особая благодарность чувство; все внутренности вводятся, пообщаемся
со мной, мне все это очень понравилось. Сухие ветки я взял ее в руку, когда я сидел,
исследовав и за своими вещами я и думал. Ветка почти
она была уже гнилой, корка офорта оказала на меня сильное влияние, и сострадание
иссякло. Когда я встал, я был и пошел дальше, не хаджитоттам на ветке
, но я медленно повесил трубку, я стоял рядом с ним и долго смотрел на него;
прежде чем я бросил учебу, я снова посмотрел на нее, и в его глазах стояли слезы.

И пять часов. Время показывалось изо дня в день; весь день на запад.
Я переезжал и пролежал в сарае, может быть, полчаса, но все равно купил его в тот же день
работа. Все это заключается в понимании того, что у меня есть, но шесть часов, всегда был час
даже, следовательно, я могу выдержать удар и немного открыть себе дорогу. Трабшоу сотряс
ноги под ним. Это длится час.

Я видел маленькую речку и маленькую мельницу, которые зимой покрываются льдом.
между агьялтаном лежат, а затем снова останавливаются.
and kong;sa f;lriasztott. Уже поздно. – Сказал я вслух. Боль пронзила
меня, я сразу же развернулся, я установил контрольную точку, но во время
конечно, я знал это, я опоздал навсегда. Я пошел быстрее, беги
Я начал; Как опус, он знает, что что-то происходит; участвовал ли он,
соревнование бежало со мной, запыхавшись, но я спешил, победа за ним.
Пожухлая листва обвисла вокруг нас. Но когда мы добрались до линии деревьев,
там никого не было, нет, было тихо, там никого не было.

Никого! – - Сказал я. Но это было не хуже того, что я знал.

Нет, мне не хотелось продолжать, я позволил своим мыслям подтолкнуть меня, я прошел мимо
хижины передо мной, я спустился в Сирилундбу, Асопуссал, райфл и все такое
подстроенное содержание.

Поблагодарил Мак ур за теплый прием и пригласил меня на ужин.


VII.

Думаю, я знаю, что в душе я был читателем; но
возможно, это не так. О, если день удачный, я всегда так думаю.
глубоко, я могу увидеть душу человека в море, хотя и нет.
у него слишком умный череп. В комнате еще сидят несколько мужчин,
я и две женщины, и мне это нравится, я вижу, что происходит в
люди внутри компании знают, что ты думаешь обо мне. Ресницы - это все.
реббенесет придавал этому некоторое значение. Иногда лица наливаются кровью
и их красит красный цвет; с другой стороны, мне нравится другая сторона.
они смотрят, но удерживают меня твоими глазами. Я сижу здесь, наблюдая за всем происходящим.
и я не знаю никого, кто мог бы заглянуть в душу каждого. Много лет,
Я думал, что умею читать в душе человека. Но, возможно, это неправда...

Всю ночь через Мак урнс уходил. Я мог бы пойти направо, нет
сидеть там было неинтересно, но я пришел сюда не потому, что идехузотт
все мои мысли? У меня все могло бы получиться, верно? Мы сыграли в вист и поужинали
после Тоддита у нас был; я стоял спиной к комнате и сгорбился через голову,
он вышел следом за Эдвардом. Доктор сказал. Мак ур
покажет ли он вам когда-нибудь новую конструкцию лампы, первую керосиновую лампу, которую
завезли так далеко на север; настоящий шедевр, тяжелая свинцовая опора;
вечером у нее света не было, несчастье случилось.
Неоднократно говорила о своем дедушке, консуле примерно так: мой дедушка, Мак консул,
Чарльз Джон Кинг собственноручно сделал вам это замечание и указал на
gy;m;ntt;j;re. Жена умерла, в одной из боковых комнат он показал
портрет олайфестесю; выдающаяся женщина, светлые волосы и улыбающееся
лицо. В той же комнате был книжный шкаф, который на французском языке
книги были, но они были, как и положено по наследству;
стол, на котором они были восхитительными и золотыми, и многие бывшие владельцы
он записал их на имя. Книги в перерывах между научной работой были; Мак
у вас единомышленники.

Вист кисегитесюль бехивте и двум ассистентам тоже; медленно, нерешительно
они играли точно, все рассчитали, но все равно было допущено много ошибок
прочь. Один из Эдвардов помог.

Феллект-Тем стакан, да, я был несчастен из-за этого и могу выдержать удар.

– О, нет – феллект-тем стакан.

Эдвард громко рассмеялся, и оно сказало:

– Да, но мы можем видеть, что именно!

Застрахованы все, а не все что угодно. Они дали мне
скатерть, которую я сам испек и продолжал играть. Двенадцать часов.

Когда Эдвард засмеялся, ее смех был мрачным, неприятным чувством; Я посмотрел на нее и
Я обнаружил, что на лице ничего нет, и это было не очень приятно. Мак ур с
он оставил игру выключенной, чтобы переспать с двумя ассистентами; затем
elnyujt;zott на диван и начал говорить о том, что магазин за новой
cimt;bl;t готовы повесить и спросила, Какого цвета
рисованная обложка. Мне было скучно, и я, не подумав, сказал
черный; Выберите правильный ответ:

– Черный. – Я думал о том же. "Склад соли и пустых бочек".
толстые черные буквы, самые красивые... эдвард хер, ты разве не ложился спать?

Эдвард, он может выдержать удар, и буксузасул подал руку нам обоим и вышел.
Мы остались одни. Поезд, о котором мы говорили в прошлом году, и
первый тавиравоналроль. Бог знает, что здесь, на севере, когда у нас появится
телеграф?!

Пауза.

– Послушайте, пожалуйста, – сказал Мак ур. – Мне сейчас сорок шесть лет.
и волосы, борода, седые волосы. Да, да, я чувствую, что старею.
Большинство дней вижу, именно поэтому молодых людей держат; но если наступит ночь
и я останусь один, все пути сверну. Итак, я сижу здесь, в своей комнате,
терпение в игре. Небольшая необычная штука, которая легко срабатывает.
Ха-ха.

– "Пейшенс" - это необычная штука? – Спросил я.

– Да.

Кажется, я прочел это в его глазах.

Способный выдержать удар, он подошел к окну и выглянул наружу; согнул спину и
волосы на спине и плечах. Встает я. Он развернулся и в длинных,
остроносых туфлях подошел ко мне; дюймы лифа бюста задрались, а руки поднялись
произвели впечатление; одновременно рассмеялись. С другой стороны, ему предлагают
одну из лодок и протягивают ему руку.

– Позвольте мне, пожалуйста, напомнить, что вы сказали, и потушить лампу.
– Да, немного погулять хочу, еще не поздно.

Мы выходим.

Он указал на передачу, которую кузнец перед тем вел и сказал:

– Это ut. Это самый короткий.

– Нет, – сказал я. – сарай перед началом ut самый короткий.

Мы говорили об этом, но не можем прийти к согласию. Был сильный
Я убежден, что прав я, а не усилия.
В прошлый раз, когда я рекомендовал, кики пойдет твоим путем и первым человеком.
вот, подожди в домике.

Мы начинаем двигаться, и вскоре он исчез в лесу.

Я пошел обычной прогулкой и насчитал по крайней мере пять минут.
прибыл раньше, чем он. Но что теперь до хижины.
Собираюсь:

– Ну, увидимся? Нет, я всегда на той дороге, по которой езжу, и действительно, эта самая.
Короче.

Всегда следи за собой, совсем не потеешь, и, кажется, ничего не происходит.
ей следовало бежать. Прямо передайте привет от меня, спасибо вам за визит и
вышел на дорогу, по которой ты пришел.

Я молча стоял и думал: как странно! Кое-что я знаю.
протяженность и несколько раз я проходил по одному, он взял оба по дороге. Дорогие люди, вы
снова обманываете! Или все это было просто предлогом, не так ли?

Я видел в лесу, как он снова исчез сзади.

В следующий момент я быстро и осторожно пошел за ней, я увидел это.
всю дорогу он держал лицо терюльгетте, и теперь я не знаю, что я не делаю.
бегу первым. Теперь очень медленно, всегда следи за ней, и
Я увидел, что она остановилась у дома кузнеца. Я спрятался и увидел, что
дверь открылась, и в дом вошел Мак, лорд Бебочайтяк.

Один час. Я знал, что это фюрер и море.


VIII.

Несколько дней, чтобы все обдумать, Я, единственный друг, лес и лес
бесконечное одиночество. Боже мой, никогда в качестве эксперимента я
чтобы остаться в одиночестве, чем в эти дни. Весна в разгаре
мы были; травы звезды и Синичка прилетела всякая птица...
Я знаю. Иногда я доставал две двадцатичетырехсильные "Ночи" и чокался с ними,
чтобы нарушить заброшенность. Я думал: если бы Дидерик и Изелин
пришли сюда!

Ночи больше не было; солнце лишь на мгновение нырнуло в море, и
после фельбукотта снова красное, омолаживающее, как будто я ухожу.
знак воды, потому что он хочет пить. Какие потрясающие вещи происходят
со мной сегодня вечером, я так не думаю. Пан под деревом сидел и смотрел на
меня, как я собираюсь действовать? И живот был открыт, и так
опустошенный, словно его желудок от пищи, что вы ели. Но это только
чтобы r;msandithasson спокойно сосредоточиться и успокоить
смех от реальности потряс дерево. Лес присутствует в жизни повсюду
урча, животные распоряжаются друг другом, птицы - друг другом, и они перекликаются и их крики
наполняют воздух. Обмен Жук в сезон он был в,
пропал в ночь pill;k между и везде его жужжание их
можно было услышать. Что здесь произошло! Я не спал три ночи.
и я подумал о Дидерике и Изелинре.

Видишь ли, я подумал, что они точно такие же, вот они идут. И Иселин, и дерево
за тем, что обманул Дидерика, и это то, что он говорит:

– Останься здесь, Дидерик, позаботься обо мне, Дидерик, посмотри на Иселин сверху, на
охоту, там охотник пытается разгадать загадку.

И охота за мной, и он поцелует меня твоими глазами, это
пойми его. И что она придет, она понимает все, мое сердце, мое сердце, которое
Я больше не бью тебя, я слишком плохо играю на барабанах. И ворсинка под видом обнаженного хе
с головки кончика пальца, обнаженного, и моя рука коснулась его.

– Открой крышку! – говорит он и облизывает лицо.

И вот об этом, об этом шепчут в губы, дуют в губы: О,
моя дорогая, не открывай сарумана сийджала, нет, не открывай его... не ломай...

Но в тот день, когда я узнал, что все вы сделали "Край моря - это вода", а потом снова "фельбукик".,
красный, годков было, как бы я хотел увидеть под этим
напитки. И бабочки наполняют воздух.

Спустя час, рот бантиком говорит:

– Теперь я должен тебя покинуть.

Помаши мне в ответ, когда она уходила, ее лицо даже пылало, его лицо было нежным и личико
очаровательным. Снова оборачивайся и снова поцелуй меня.

Но Дидерик продвинулся к дереву и говорит ему:

– Иселин, что ты сделала? Я видел это.

Он сказал:

– Дидерик, что ты видела? Я ничего не делал.

– Иселин, я видел, как ты это делаешь, - снова говорит он. – Я это видел,
Иселин.

Затем фелхангзик громко, жизнерадостно рассмеялся и торжествующе продолжил.
жизнь тяжела, судя по рукаву на моей ноге. И куда идти? Ближайший
парень, еще один охотник в другом лесу.

Была полночь. Асоп вышел из него сам, для вашего личного удовольствия начал охоту.
высоко на вершинах гор я слышал, как он лаял, и прошел час.
это было, когда он вернулся. Девочка-пастушка из леса, чулки вяжет
дудолгачет и смотрит на все вокруг. Но где же отара? И чего
ищет ночью в лесу? Ничего, совсем ничего. Наполовину встревоженный, отчасти довольный
подумал: "ты слышал лай Асопуса, и он знал в лесу"
Я.

Когда ты рядом со мной, встает и я, и на меня смотрят: как красиво, как мило
было. Как тяжело опускаюсь туда и вижу его.

– Откуда ты? – Спросил я.

– Мельница! сказал он.

Да ладно, что могло быть той поздней ночью на мельнице?

– Как ты можешь быть такой смелой, так поздно ночью в лесу на прогулке
как ты можешь... ты, такая красивая и такая молодая.

Он засмеялся, и я ответила:

– Я не молод; прошло девятнадцать лет.

Но ему еще не могло быть девятнадцати, в этом я был уверен.
прибавьте к его возрасту два года, и ему все еще будет только двенадцать. Однако,
почему ты лежишь старше себя?

– Сядь, – сказала я, - и скажи мне, как тебя зовут?

И он, покраснев, определенно сел рядом со мной и сказал, что его зовут Генриетта.

Я спросила:

– У тебя есть парень и ты прижимала его к себе?

– Да, – сказал он и смущенно улыбнулся.

– Много раз уже?

Слушай.

– Сколько раз? – Я переспросил.

– Дважды, – тихо сказал он.

Я притянул тебя к себе и спросил:

– Ты обнимаешь его? Так обнимаешь?

– Да, – прошептал он и затрясся.

Четыре часа.


IX.

Эдвард, его выступление:

– Скоро пойдет дождь! – Сказал я.

– Сколько часов? он спросил.

В тот день, когда я посмотрел и ответил:

– Пять часов!

Он спросил:

– Все равно? Так ты наверняка знаешь о солнце?

– Да, – сказал я. – Все, я в этом уверен.

Тишина.

Но если вы не видите этот день, тогда что будет после корректировки?

– Тогда я сталкиваюсь с другими проблемами. Прилив, или цена травы, которая
вянет определенное время, пение птиц, которое все меняет; одна из них
затем начинает петь, когда другая замолкает. После я узнаю время.
цветы, которые днем запрут в листве, будут светло-зелеными,
и темно-зелеными; более того, я тоже это чувствую.

– Правда? сказал он.

Я знал, что вот-вот пойдет дождь, и я не хотел переходить к просмотру
дорога; главное - коснуться меня. Затем внезапно возникла другая проблема.
и я остался. Она покраснела и спросила меня, почему
Я здесь, почему я хожу на охоту, почему это, почему то? – Все
Я стреляю столько, сколько требуется для диеты, для отдыха я оставляю в покое.

Красный и скромный. Я видела, как кто-то говорил обо мне, и он услышал
Я думаю, это был не он. И майор, который привлек внимание, поэтому
брошенный вот так, я поняла, что у меня нет мамы и худых рук
стиль одиночки. Все это, поэтому он подошел ко мне.

Ну да, я стрелял не на поражение, просто потому, что мне нужно жить.
Сегодня мне нужен только рябчик, поэтому сегодня только один выстрел, и то
завтра я оставлю еще одного. Зачем стрелять снова? В лесу я живу, я лесной
Я сын; Июнь, первое начало запрета, кролик и хофайд включены;
ты не можешь остаться, во что стрелять; хорошо, тогда лови рыбу и живи рыбой.
Отец дарит мне лодку, и я буду ловить рыбу. В любом случае, у меня ее нет.
Я охотник, который стрелял только, я, я охочусь,
лес живет. Там я чувствую себя хорошо, спокойно сидя на земле.
за своим столом, а не в жестком кресле: и ты не решаешь выпить стакан.
нет. В лесу мне не запрещено выходить из дома одному, возвращаться ко сну,
закрыв глаза; и там я могу поговорить о чем угодно, для меня это безопасно. Мне это нравится. В
люди иногда громко пытаются вам что-то сказать, это может сделать голова, а в
звуки леса подобны сердцу из глубин речи общежития.

Когда я спросил, понимаете ли вы меня, вы ответили "да".

Продолжаю говорить, потому что его взгляд останавливается на мне. "Ты хорошо меня знаешь, что
все, что я вижу в полях. Зимой, например, в снегу
найдите тропу хофайда. Давление внезапно исчезло, птица улетела.
Но крылья леомодасабола, я увидел, в каком направлении ты двигаешься, и вскоре
спустя некоторое время я нахожу зверя. Все это так ново для меня.
для меня. Осенью, например, он позволил мне протестировать "Падающие звезды". На этот раз я
Мне кажется, я вижу одиночество: как весь мир был таким, что
семисегбе примчался, весь мир перед моими глазами превратился в слез на куски? И
для меня – для меня шанс увидеть метеоритный дождь! Когда дело доходит до
сейчас лето, так что, возможно, каждая буква сикджа питается маленьким животным; Я вижу это.
у некоторых из них нет крыльев, они не могут двигаться вперед и
это свидетельства о том, что он был вынужден жить и умирать, для чего он был рожден.
Подумай об этом! Иногда я вижу голубые горы. О таких пустяках
они разговаривают, и я не знаю, понимаешь ли ты меня".

– Конечно, конечно, я все понимаю.

– Да, да. Иногда я смотрю на фюрера, и, может быть, трава смотрит на меня, что мы знаем?
что? Понаблюдайте за одиноким фуксомотом, который слегка дрожит, и мне это нравится.
думаю, с ним что-то случилось: вот фуксомот и дрожит.
После этого найдите куст и услышьте шорох веток, которые, как вам может показаться,
падают. И иногда людей я встречаю csucsok, да, это так.
такое случается.

Посмотри на меня, я твердо наклонился вперед, стою и смотрю. Даже не узнал. Итак,
это было вдумчиво, ты даже не можешь быть уверена, но бездумно для тебя выдалось
проверка: нижняя губа томно опустилась.

– Да, да, - сказал он и взял себя в руки.

Упали первые капли.

– Идет дождь, - сказал я.

– Да, видишь, идет дождь, - сказал он и собрался уходить.

Не ходи домой одна по дороге, а я та самая хижина, в которую я спешила.
Через несколько минут вдали хлынул сильный, неистовый дождь. В то же время
быстрые, бегущие шаги раздались у меня за спиной, я обернулся: эдвард бросился ко мне на поводу.
хвост, красная шкура на плечах и смех.

– Совсем забыла, я сказала, душа потеряна, я забыла, где находится сушилка
для нашего путешествия. Доктор приедет завтра, у тебя есть время завтра?

– Завтра? Да! Да, я свободна!

– Пока я не забыл, - повторил он и засмеялся.

Когда стартовал, почувствовал, какие красивые и какие стройные ноги.;
юбка тердейга была почти мокрой. Туфли каблуками в сторону и растоптали его было.


X

Я помню это очень хорошо сегодня, даже на один день. День, в который он пришел к
лето. Выпечка днем и ночью, а утром - страстная аритотта с влажной землей
после последнего дождя, потому что воздух был чистым и вкусным.

Был полдень, когда я добрался до кикотохидхоза. Вода тихо текла, делала
а на островах аталлоттук ловили рыбу мужчины и
женские разговоры. Хороший день.

Ну, это был не очень хороший день? С едой, напитками, полными корзин, которые мы купили.
и нас было так много, что на двух лодках, разделенных на две части, было много молодых девушек.
много молодых девушек в яркой одежде. Так что я был доволен и счастлив
dudolgattam передо мной.

Когда я сел в лодку, я спросил себя, будет ли он жить, там
для многих молодых людей. Здесь были дочь окружного врача
дочери церковного инспектора; несколько гувернанток и дам из дома священника; никогда
Я их не видел, они были мне незнакомы, но, несмотря на это, это приятно
мы поговорили как старые-престарые друзья, какими и были. Много
неуклюжих поступков я совершила, я не привыкла к разговорам с людьми, и
несколько раз вы называли меня молодыми девушками; но это неправильный путь, не принимайте.
принято. Однажды я сказал: "Мило!", или; "моя дорогая!", но все же
это тоже простили они так и сделали, как будто я ничего не сказал бы.

Мак УР, как обычно, сейчас ingmellet носить, и это было в
gy;m;ntt; тоже. Кажется, да, в хорошем настроении и громко закричал тот
в другой лодке сидит капитан:

– Мужик, ты глупый, поосторожнее с винными бутылками! Доктор, ты
отвечаешь за бутылки!

– Да, - крикнул он в ответ доктору.

И двое плачут над морем, один с лодки другому.
празднично, но приятно быть передо мной.

Эдвард из вчерашнего наряда. Может, это было не более чем платье, а может, и нет
хочу подобрать другую. Туфли были такие же. Мне это нравится, именно так и есть
руки были не совсем чистыми, но на голове вадонатуй, шляпа с перьями
сидела. Вы принесли куртку F;st;tt, на которой она сидела.

Мак ур кивансагара, когда мы высадились на остров, я взял свою винтовку и сделал два приветственных выстрела
я сделал: затем все закричали "ура". Мы не торопились.
вглубь острова; транспортники - мы все.
спасибо, что есть, и Мак ур уносится прочь со своими людьми. Мы нашли
звездчатые цветы, анемон, у которого дырочка на пуговице ближе к местам, где мы занимались сексом, несколько
найдены колокольчики.

Морские птицы и чайки пронзительно кричат в воздухе и на пляже.

Мы поселились в травянистых местах, где был белый эпителий кертефака;
в корзинах ki;rittett;k и Mack ur она открыла бутылки. Яркая одежда,
голубые глаза, стеклянное кольцо, море, белые паруса. Мы пели.

И лицо у тебя раскраснелось.

Час спустя это было впечатляюще в каждой мысли; мелочи
доходили до меня; развевающаяся вуаль шляпы; одна пуговица расстегнута, два глаза
закрыты, когда ты смеешься, и я был посвящен, я был. Этот день, этот день.

– Я слышал, лейтенант ур, что вы симпатичный маленький коттедж!

– Гнездышко. Боже мой, как сердце увеличивается. Приходите
когда-то, Мисс, посетите: нет в мире
кабина. И каюту за огромного леса.

Кто-то подошел и дружелюбно спросил:

– Вы сейчас впервые на севере?

– Да, - ответил я. Но я уже все знаю, дамы. Ночь
лицом к лицу с горами, лесом и солнцем. Я не хочу
льстить. Но этим летом это бог лета! Наступает ночь, когда
все спят, а утро завладело всем. Я выглянула в окно
и увидела его. У меня два маленьких окна.

Третий подошел ко мне. Это было восхитительно, звук и маленькие ручки тоже. Что?
вы все были восхитительны!

Третий сказал:

– Не меняйте цветы? Удачи.

– Но, да, - сказала я и протянула руку. Поменяй цветок на а, я
большое тебе спасибо. Как ты прекрасна, как обворожительна его голос, все
время, чтобы выслушать вас.

Но он вернул цветок голубой колокольчик, и в гневе сказал он :

Что приходит на ум? Не думаю о тебе.

Ты думаешь не обо мне! Было больно, что я был неправ; я тосковал по дому.,
Я хотел быть далеко, в маленьком домике, где только ветер разговаривает со мной.
со мной.

– Извините, я сказал, позвольте мне.

Другие дамы переглянулись и ушли, не мешайте мне.
я.

В этот момент быстро подошел кто-то; они все это видели, это был Эдвард.
Подойдя прямо ко мне, сказал что-то о ее сиськах, она бросилась навстречу, обхватив себя руками.
крутанув шеей и прижав губами цифру. Несколько раз он целовал меня,
каждый раз он что-то говорил, но я не понимала. Я не понимала всего этого.
мое сердце тихо билось, а глаза ощущались кожей.
Когда вы отпускаете сделанные маленькие грудки, они быстро поднимаются вверх и опускаются под них.
Все замерло, каштановые волосы, загорелая шея были высокими, стройными, в
ярких глазах и совершенно бессознательно все искали его. Теперь
реальность поразила черными бровями, от которых исходил гнев
болтозад на лбу.

Но, боже милостивый, все же девушка поцеловала меня в присутствии всех.

– Что случилось, малыш Эдвард ит? - Спросила я и одновременно услышала биение.
милая. У меня перехватило горло и мешало осмысленной речи.

– Ничего, действительно ничего, – сказал он, – я просто хотел тебя. Не надо
ничего!

Я снимаю шляпу и машинально поправляю волосы. Я встал и
Я посмотрел на него. "Ничего не делай", - подумал я.

Вот когда вы закричали, вы услышали, как Мак управляет островом на другом конце, но,
что кричало, я не знал, что мы могли: мы счастливы думать о Маке.
ты ничего не видел, я ничего не испытываю. Как хорошо сейчас быть в безопасности
остров на другом конце был! Это облегчает нанесение меда, я подошел к компании
раньше я смеялся и в апатии притворялся, вот что я сказал:

– Могу я попросить у вас прощения за непристойное поведение с моим;
Я, я отчаянно нуждаюсь в этом. Используйте момент
когда маленький Эдвард цветов, которым вы хотите поменяться со мной, и я оскорбил его;
Я прошу вас, всех вас, и прощаю. Представьте себе меня.
обо мне вы: я живу один, и это необычно для дам вокруг.
будьте; сегодня это касается вина, хотя я не пью вино.
никогда. Простите меня?

Я смеялся и совершенно безразлично вел себя, как ни в чем не бывало.
забыл указать им; однако внутри я был серьезен. Слов нет
эффекты, о которых говорил Эдвард, я не хочу исчезать
взволнован поведением при воздействии, нет, но безопасен, наоборот, внимательно
сел рядом со мной, и он заглянул мне в глаза. Иногда мы также
друг другу. Позже, когда на кону игра "вдовы", вслух
он сказал:

– Я Глан лейтенант. Иначе я не убегу!

– Черт возьми, послушайте это! может иметь дело с ним и злилась, что я оставил свою работу в
землю.

На лице вырисовываются удивлению, нос болезненная гримаса делала и
запутались смеяться. Да, я был инициатором; Я не смог устоять перед
униженным видом худой, хрупкой фигуры; Я почувствовал, что просыпаюсь.
в моем сердце была любовь, и мои длинные, узкие руки, я купил это.

– Позже! Я сказал. Сейчас я больше не хочу. Завтра утром мы можем встретиться!


XI.

Ночью я услышал, как Асопус принял ландшафтное положение и зарычал
для начала, во сне я слышал это, потому что нетронутый охотничий сон, рычание
это был сон, и я проснулся. Когда было два часа ночи,
Я вышел на улицу, на траве вокруг обнаружил человеческие следы; что-то было
здесь и какое-то одно окно от другого. Дальше по дороге тропа
исчезла.

Раскрасневшееся лицо и блестящие глаза оказались лицом к лицу со мной.

– Подожди, ты спросил, боюсь, тебе придется подождать.

Я ничего не ожидала, он столкнулся со мной лицом к лицу на дороге.

– Ты хорошо спала? - Спросила я. Я едва могла говорить.

– Нет, я не спал! Ответил он. Сказав ей не спать эту ночь
, но с закрытыми глазами сел на стул. Гулять не стал.

– Сегодня что-то в салоне вокруг меня было, я сказал. Утром f;ben я видел
треки.

Лицо мегсинеседетт, на середине он схватил меня за руку и ничего не сказал.
Я посмотрел на нее и спросил:

– Ты, может быть?

– Да, - сказал он и сжал грудь, - я был. Но это не так.
Я разбудил тебя так тихо, будто просто знал это. Да, я.
Я был. Снова рядом с тобой хотел быть. Мне это нравится!


XII.

Каждый день, каждый божий день я встречала его. Признаюсь, я встречалась с ним.
да, мое сердце тянулось к нему. Два года назад, сейчас только
Я думаю об этом, если захочу, и все приключение с amuse, только для развлечения.
Два зеленых пера обеспокоены следующим отчетом.

Мы встречались в нескольких местах, на дороге, на мельнице и в сарае тоже.;
он пришел туда, куда я позвал. Добрый день! плакала она всегда первой. Добрый день.,
Я сказал, что согласен.

– Сегодня ты довольна; ты поешь, - сказал он, и глаза его сверкнули.

– Да, я доволен, - ответил я. На плече пятно, пыль
может быть, ты испачкался; Я хочу поцеловать тебя в это место, позволь
поцеловать это место. Все так привлекательно, это ты.
поздравь меня. Прошлой ночью я не мог уснуть.

И это было правдой; большая часть прошедшей ночи была далеко в то время, я терял сон из-за этого.

Бок о бок мы прошли весь путь.

– Что тебя беспокоит? тебе нравится мое поведение? спросил он. Может быть, много
болтаешь? Не так ли? Но тогда ты должна сказать мне, что тебя беспокоит? В противном случае, я
Я должен думать, что так больше не может продолжаться...

– Мы не можем продолжать? Я спросил.

– Это то, что с нами. Этого не может быть. Хотите верьте, хотите не верьте, но здесь ужасно холодно
теперь: джегидегсег течет по моей спине; и особенно, если
Я рядом. Все счастье в этом.

– Да, когда я в безопасности, это происходит, я говорил тебе, что меня пробирает дрожь,
каждый раз, когда я вижу тебя. Но, все получается. Или
Я бы хотел слегка похлопать тебя по плечу перед фельмелегицелеком.

– О, нет, не будь таким добрым, не кричи мне в спину.

Это несколько слов. Такая помощь без звука, как он сказал: "Не надо".
Будь таким милым.

Тогда продолжай долго идти по дороге. Может быть, без мира из-за розыгрыша.
о чем?! Я сам спросил и подумал: "это мы еще посмотрим!" Я
Я сказал::

– Я только что кое-что вспомнил. Однажды на прогулке на лодке кто-то молодой
дама сняла с шеи белый шелковый шарф и повязала мне шею,
ночью я сказал даме: "Вот утром снова вернусь к
тряпке, тогда стирать меня будут". Не протестуй, нет, отдай его мне сейчас, я
Я хочу, чтобы ты сделал это и сохранил в целости, как только ты им воспользуешься. Я вернул его
галстук. Три года спустя я встретил эту молодую леди.
"Носовой платок!" Я сказал. Он вытащил носовой платок.

Папирбан секс и еще одно блюдо было: "да, я это видел".

Эдвард, он выглядит удивленным для меня:

– Ну, ничего, - сказал я. Но мне нравится, как это было красиво.

Тишина.

– Где леди?

– За границей.

Мы больше не говорили об этом, но когда ей нужно было идти домой, он сказал:

– Тогда спокойной ночи. Нет, не думай больше об этой леди. Я не думаю,
никто другой, только ты.

Я верила ему, я видела, что он сказал то, что чувствовал, и для меня этой
вечности было достаточно, если бы он не думал ни о чем другом, кроме меня. После
уходи.

– Спасибо Тебе за это, Эдвард. позже, всю дорогу к моему сердцу, я говорил Тебе
ты так добр ко мне, но я буду благодарен тебе за любовь
я; Бог вознаградит тебя за это. Я, правда, я не будь таким же блестящим, как и другие,
кто хотел бы прийти повидаться с тобой, но я, я весь твой, безраздельно
твой, спасение моей души. Как ты думаешь? В твоих глазах слезы?

– Нет, - ответил он. Особый звук, за который бог вознаградит тебя.
Я сказал, типа... Я так сильно тебя люблю!

В то же время, внезапно, дорога в миддл-оф-нек прыгнул и яростно поцеловал меня.

Когда он ушел, я сходила с аттракциона и пряталась в лесу, одна.
будь красивой со своим профилем. Внезапно испугавшись, я побежала дальше
назад, чтобы убедиться, что он никого не видел, когда въезжал в лес
Я пряталась. Я никого не видела.


XIII.

Толпы - тихие воды и бесконечно тихие леса. Передача любая.
плачь, сюда ни шагу, мое сердце так полно, что трудно вином.
она бы потратила его.

Окно мое тихое, мухи тихие, комары-мухи, тюжелы
пламенем жареного и птичьим запахом он их приманил. Тупой зугассал ударил по
крыше, уши заложило, холод пробежал по мне,
после сидения на стене висела белая лепорсзарумра. Стрекозы, комары,
пиллек сидели друг возле друга, их слабые тела дрожали, и они смотрели на меня.

Подойди к кабине спереди, и я прислушался. Нет, никакого шума, сон важнее всего. В
воздух почти озарился светящимися насекомыми, миллионами шорохов от
крылышек. Там, в лесу, болонгаттак из маленьких цветочков. Вереск
Расцвел, и я люблю этот маленький цветок. Всегда благодарю тебя, Боже.
маленькие цветочки вереска, которые я когда-либо видела, они были похожи на ножки.
перед разбросанными крошечными розочками, и я... я плачу так сильно, что любила их. Близко
где-то росли дикие розы; я их не видел, но чувствовал аромат.

Но теперь, в ночные часы, в лесу внезапно появились большие белые цветы
келых, мы, китартон, стоим и дышим здесь. Волосатый ночной пиллек
растирание было письмом к ним и тряска всего растения. Один из них.
от цветов к следующему, они были пьяны, да, пьяны от цветов и
Я видел, так же пьяны, как и я.

Легкие шаги, мужское дыхание и приятный вечер.

Я сказала ему, выходи на палубу, обхватила руками колени и
Погладила платье.

– Добрый вечер, Эдвард ит. – Я сказал это снова, и я была вымотана
счастье.

– Как сильно ты меня любишь! – прошептал он.

– Как же я рад, должны быть решены. Ты моя и
милая, целый день тихо лежу внутри меня и все время думаю о тебе. Ты
мы с самой красивой девушкой в мире поцеловали тебя. Красавица из
я весь краснею, когда думаю о том, чтобы поцеловать тебя.

– Почему тебе так нравится сегодняшний вечер? он спросил.

На это есть ряд причин, просто нужно подумать об этом, чтобы полюбить. The
посмотрите в магазине, на лбу у меня белые брови и темная, очаровательная
кожа!

– Может быть, я вас не люблю! – Я сказал. Вот я хожу вокруг, и когда я смотрю на тебя,
Я думаю, что ты жива, ты здорова. Однажды на
выпускном вечере была молодая леди, которая сидела на каждом танце, никто
пригласила меня на танцы. Я ее не знал, но привлекло лицо, и я пробежал его раньше
сам. Ну? Нет, он покачал головой. Мисс, вы не танцуете? – Спросила я.
Ты можешь прикоснуться к себе, сказал он, мой папа был огромным, сильным, мама идеальной красоты.
а мать насильно забрала моего отца. И я был хромым.

Эдвард посмотрел на меня.

– Садись! - сказал он.

Мы сели.

– Ты знаешь, что рассказать о тебе моей девушке? – для начала. Он говорит, что у него
глаза, как у царственного животного, и говорит, что возбуждается, если
ты смотришь на него. Он говорит, что это влияет на глаза, как будто ты прикасаешься.

Вот что я слышал, эгоистичное удовольствие пронизывало меня всю дорогу; не из-за себя, но
Эдвард, ради всего святого, я подумала: "есть только один человек, которому я небезразлична".
судя по тому, что он сказал "моя"?

Но я спросила:

– Кто твоя девушка?!

– Говорю тебе, - сказал он. – Но это был один из тех, кто с нами.
они были в месте с сушилкой.

– Мне это нравится! – Сказал я.

После этого мы поговорили о других вещах.

– Мой отец скоро уезжает в Россию, – сказал он, - и тогда отпразднуем.
директор. Вы уже были в Blue Hill? Две корзины вина с нами;
дамы приходят в дом священника; папа уже дал мне вино. Ты больше не
вы похожи на моих друзей? Нет, верно?! Потому что иначе ты бы мне не позвонила.

И всю дальнейшую речь без оружия он бросался на меня, смотрел,
в лице был страх, и я слышал дыхание. Взгляд был черным,
черным всю дорогу.


XIV.

Мегресегитетт - радость. Я достал свою винтовку и услышал незабываемое эхо.
объяснения были таковы: гора-гора, треск перешел в море, и
это зациклило ухо спящего рулевого. Я на самом деле думаю, что
приятно познакомиться? Мысль, которую я только что потеряла, воспоминание,
голос в лесу, мужчина. Я думаю об этом, я закрыла глаза, молча
Я стоял посреди дороги и думал об этом; я считаю минуты.

Теперь я хочу пить и пью из ручья; теперь на счету сотни шагов
вперед; теперь, я думаю, слишком поздно.

Может быть, что-то произошло? Прошел месяц, а месяц - это не такой уж большой срок.:
видит бог, в этом месяце ничего не произошло. Но
ночи иногда были долгими, и если я подожду, время мегкуртитасары, я
Я обнаружил, что шляпа bemeritettem в воде, и я просто ждал, пока
высохнет.

Ночь в ожидаемое время. Иногда это приходило ночью, Эдвард из
ниже может случиться так, что две ночи не проверялось. Две ночи! НЕТ
ничего не произошло, но я почувствовал, как мне повезло, что я прошел через зенит.

И я этого не сделал?

– Ты слышишь, Эдвард, как беспокойна ночь в лесу? Часы
движутся внутри земли и сотрясают большие листья. Может быть,
что-то; но нет, это не то, о чем я хочу поговорить. Вверх по птице чуксон
Я слышу пение, только синиц; но уже вторую ночь на том же месте
сижу и маню, приманиваю. Ты слышишь странный шум?

– Да, я слышу тебя, но почему ты спрашиваешь?

– О, ничего. Он сидит там уже две ночи. Я просто хотел сказать... Спасибо,
спасибо, что пришли сегодня. Любовь моя. Я сидел здесь и ждал тебя сегодня
сегодня вечером или завтра ночью и встретимся, когда ты придешь.

– Я не спал. Я думал о тебе; и я и я хранил
плитки в стакане, когда-то разбитые тобой; ты помнишь?
Мой отец в ночь, когда он ушел; вы должны простить упущенное "Я"; Я
Я был в сборе, и нам пришлось напомнить ему о некоторых вещах. Я знал,
ты здесь, в лесу, и ждешь меня, я знал, и я собрал вещи, и
Я плачу.

Но две ночи назад я подумал о том, что ты сделал в первую ночь?
И почему твои глаза не сияют, как в другой раз?

Прошел час пути. Выше по Чаксону слушали синицу. Лес был мертв.
Нет, ничего не случилось, все, что я использовал, опустило руки и пожелало мне спокойной ночи.
киванасул и любовь посмотрели на меня.

– Завтра? – Переспросил я.

– Нет, не завтра.

Я не спрашивал почему.

– Завтра праздник, - сказал со смехом. – Сюрприз.
чтобы добраться до тебя, но у тебя такое отчаянное лицо.
Я должен был сказать тебе сейчас. В письме приглашаю тебя.

Мое сердце невыразимыми способами поздравило меня с этим. Вздрогнул и помахал рукой
буксузасул.

– Один, – сказал я и остался на том же месте, где был.

– Сколько времени прошло с тех пор, как я собрал тебя и разложил по плиткам?

– Сколько времени?

– Да, может быть, прошла неделя? Две недели назад?

– Да, может быть, две недели. Однако, почему вы спрашиваете? Нет, я
говорю вам правду о том, что произошло вчера.

Вчера так и было! Значит, вчера я сделал это впервые? Что ж, это было прекрасно
всегда.


XV.

Две лодки качаются на воде, и что мешает нам поболтать?
Голубые холмы на островах тоже лежат, и это довольно долго.
грести пришлось далеко; пока это было, нам пришлось потыкаться
от одной лодки к другой. Яркое платье доктора было в целости и сохранности.
как и дамы; Я никогда не видел таких забавных; разговоров
все это время тихим студентом больше не был. Повлиять на меня так, как они были
как она пьет меньше, и вот в чем проблема. Когда мы пришвартовались, а
вы, должно быть, что привлекли бы внимание, а некоторые так приветствовали в
компании. Я подумал:: Нет, смотри, Эдвард объявил об этом.

Самая большая привлекательная комиссия, ворочающаяся вокруг дам. Эдвард с
против вежливый, дружелюбный, часто почти отец, а иногда даже
педантичный, образованный. Некоторое время говорили об Эдварде и сказали: "Я
в тридцати восьми родился", и о доко он спросил:
тысяча восемьсот тридцать восемь мыслей, не так ли? Если я что-то говорил,
вежливо, внимательно выслушивал меня и не смотрел на него сверху вниз.

Рядом со мной прошла молодая леди и поздоровалась со мной. Я не знаю, я не
Я мог вспомнить и какое-нибудь слово удивления, которое я хотел сказать выше
он рассмеялся. Жилец одной из его дочерей был; я был с ним в халсаритонале
и именно он пригласил его в хижину. Мы немного поговорили.

Одна, или, может быть, пару часов назад. Мне было скучно и отстраненно я пил вино,
стекло заполнены, я был сливаться с толпой и общения
все. Но иногда я делал хорошие вещи в неопределенной области.
Я двигался, и момент, когда это доставляло бы мне удовольствие, не
Я знал, как ответить на любезность; случалось с
любыми отношениями без разговоров или на несколько минут в тишине
Я остался, и все обо мне позаботились. Тулфелель, стол, на котором они использовали камень
она сидела рядом с доктором и яростно жестикулировала.

Душа! Что такое душа на самом деле! – сказал он. Дочь арендатора
она наделена свободомыслием; ну, хорошо, значит, люди не такие
свободомыслящий? Человек, которого я представляю адом, похожим на дом
подполье, дьявол и офисный босс думает, нет, ваше величество, тот. В
Поющий говорящий алтарный образ церкви по обету: фигура христа, несколько человек
еврей, часть еврейки, после превращения крови в вино; хорошо. Но голова Христа
окружена сияющим нимбом. Что такое нимб? Желтые круги из трех стержней
крепкие волосы.

Две дамы сернюкедве вместе, рука об руку, но доктор мог бы помочь
приватно и в шутку продолжил:

– Нет, это звучит ужасно? Я признаю это. Но если мужчина
восемь-десять раз прослушал это и после немного перебрал в уме
тогда разные вещи. Бесплатная честь просить вас
koccinthassak с дамами?

Преклонил колени перед двумя дамами, но шляпа не оторвала тебя от земли перед ними.
но балкезебен держал высоко над головой, он повернулся и ушел сложенным.
шейка стакана сжата. Очень уверена, что из меня вырвали и
бы, наверно, пили за его здоровье, если вы не ;ritette в
стекло.

Эдвард глаза всегда на вы. Я был рядом с ней, и я сказал
ибо:

– Мы сегодня играем "вдову"-эт?

Вы можете легко шокировать и кинуть тело.

Не забывайте, что это не тегежетюк друг другу. – прошептал он.

И не называй меня на "ты". Я ухожу от него.

Снова длится час; слишком долго, это был долгий день; я давным-давно вернулся домой
так бы и было, если бы была еще и третья лодка! Как на цепи, так что
лежи в каюте и, может быть, думай обо мне. Эдвард своими мыслями был далеко
отваживался удалиться от меня; он говорил о том, как прекрасны далекие пейзажи
для путешествий; ее лицо было довольно горячим и говорило о плохом.

– Никому не может повезти больше, чем мне в тот день...

– Лучше повезет! – сказал доктор.

– Как? он спросил.

– Лучше повезет!

– Я не понимаю!

– Вы сказали: лучше повезет, ничего.

– Именно это я и сказал. Я прошу прощения. Никто не мог быть счастливее, чем я,
в тот день, доски стоят. Иногда места
Я хочу, что даже не знаю его имени.

Его давно здесь не было, так что я ему был безразличен. Я видел твое лицо.
окончательно забыл меня. Ну, об этом было не о чем говорить: но это лицо
Я видел! И моменты такой неловкой медлительности проходили. Большинство
Я попросил его перестать грести - это дом? Уже поздно, – сказал я, - и Асопус
посадил меня на цепь, я лежал в каюте. Но домой никто не добрался.

В третий раз, когда я пришел туда, арендатор является дочерней компанией; Я подумал, что он сказал:
поэтому мои глаза похожи на какое-то огромное животное.

Мы пьем; сохранить ресницы трепещут, они никогда не сидишь на месте, но
неизменным посмотрел на меня.

– Не кажется ли вам, Мисс, – начал я, – что эти части похожи на
люди здесь очень короткое лето? Они быстрые и очаровательные.

Громко разговаривают, громко, очень громко я говорил с ними и намеренно делал это.
Еще громче заговорили, и я попросил молодую леди навестить меня
посмотри на мою хижину, "Бог вознаградит тебя за это", - сказал я.
нуждается, и я подумал, может быть, я просто найду что-нибудь
что бы я отдал, если бы это пришло; может быть, у меня больше ничего нет,
только рожок с порохом, подумал я.

И леди обещала прийти.

Эдвард развернул эту табличку лицом к себе, и ты не возражаешь, сколько бы я ни говорил.
В противном случае, он слышал все, о чем мы говорили, и вмешался-вмешался он.
он сказал пару слов. Доктор на ладони предсказал, что они пропустят людей, и
он распустил язык; его рука была восхитительной и маленькой.
на пальце блестело кольцо. Я чувствовала себя несчастной, а времени оставалось мало.
я присела на камень в стороне. Сегодня был поздний вечер. Я сижу здесь совсем одна.,
Я подумал, что единственный человек, который вытеснил отсюда шестерых, мне все равно
со мной. В остальном это слишком отстраненно для меня.

Во мне растет бесконечное чувство власти, присущее левым взглядам. Сидя за ними,
разговор этот звенел у меня в ушах, и я услышал смех Эдварда: "э".
смех вдруг поднимается, было, я, и я подошел к компании. F;lindul;s I
он проникает в тело.

– Всего на минутку, - сказал я. – Что касается меня, то я сел, подумав
что, может быть, тебе захочется посмотреть коробки с мухами. Я вытащил коробки с
быть. Извините, об этом раньше не думали. Нет
было бы так любезно пройти через это, она хочет меня, всего меня.
нужно посмотреть; красное и зеленое. Пока я говорил, мне протянули
шляпу. Сам я понял, что был неправ, когда
подняв шляпу, я снова поднял голову I.

Долгое время было тихо, и после этого никто не трогал коробку с мухами. Наконец
доктор спросил и вежливо сказал:

– Спасибо, да, позвольте мне взглянуть на мух. Раньше я всегда
было загадкой, как вы все это добавили.

– Я вставлял их вместе, – сказал я, и внутри меня затопила моя любовь к ней.
чувствую благодарность. Теперь объясни мне для начала, как проходит процедура.
Это так просто: ручка и крючки, которые я купила; они были не очень хорошо сделаны.
Но для меня они подходят в использовании. Человечек готов.
птички тоже получаются, и они довольно милые.

Эдвард с безразличием посмотрел на меня, затем перевел взгляд на коробку
и продолжил разговаривать со своими друзьями.

– Вот материалы, которые можно добавить, – сказал доктор. – Только посмотрите на эти
красивые ручки.

Эдвард из Фельтекинтека это сделал.

– Зелень привлекательна, - сказал он. Покажите мне, доктор.

– Сохраните это, пожалуйста, – крикнул я. – Да, подождите, умоляю вас, два.
зеленая птичья ручка. Сделайте это ради воспоминаний.

Он, доктор, посмотрел на тебя и сказал:

– Эти зеленые и золотистые, тоже, как только целые навстречу солнцу, они. Спасибо тебе,
если хочешь подарить.

– Да, я хочу, чтобы ты взяла, - сказала я.

Ты взяла ручки.

Вскоре доктор вернул мне коробку и сказал спасибо. Встала роза
и вы спросили меня, у меня нет времени идти домой и думать об этом.

Я был ответственен за это.:

– Да, во имя бога. Домой к собаке; да, пожалуйста, посмотри,
догони меня для меня, мой друг реальность; ложь и рамгондол, и если я
Я вернусь, расставляет передние лапы на подоконнике и приветствует меня. О
это был хороший день, скоро ночь; хорошо гребите домой. Спасибо вам
за всех.

Отстраненно посмотрела на Эдварда, на какой лодке плыть, и я решила
на другой сесть. В то же время ты это сделала. Пораженная, я посмотрела на нее.
Она подошла ко мне, протянув руку к нему и продолжая искупление, сказала:

– Спасибо за ручки... На лодке мы плывем, верно?

– Если пожелаешь! - Ответила я.

Мы сели в лодку, он сел рядом со мной на правительственной стороне и коснулся колена
. Я посмотрела на нее, и на мгновение на меня посмотрел он. Так хорошо
со мной, когда он коснулся моего колена; Я компенсирую это тем, что почувствовала
сегодня было много страданий, и было приятно начать, как вдруг
он сменил место, повернулся ко мне спиной, и доктор начал
говорить. Целых пятнадцать минут, я не существую для него. Вот тогда-то
Я сделал это да, мне стало жаль его и что не забудьте сегодня. Обувь
лечу ногами, которыми пользуюсь я, и далеко бехаджитоттам
море, над ним радость, быть так близко ко мне, или
чтобы таким образом освежить себя, или, может быть, напомнить ему,
Я существую, я – я не знаю.

Это все так быстро, я ничего не думаю, я только что это сделал. В
дамы кричат вспыхнули. Сам почти парализованный тем, что
Я сделал это; но что толку? Дело было сделано. Пришел врач
на помощь и крикнул: "Одакорманиозни!" Одакорманьозтанка и рулевой
в тот момент, когда он вылез из ботинок, амикор погрузился в воду.
сделано. Локти людей сверху и мокрые. Когда появились две лодки из
раздались одобрительные возгласы, потому что мы получили обувь.

Ремседжен с гневом смотрит на меня, и хотя носовой платок с шаритгаттамом на туфлях
, я чувствую, что мне приходится сталкиваться с тем, что каждый момент меняется цвет.

Эдвард, он молча взял мои туфли и немного погодя сказал:

– Как будто со мной этого не случалось.

– Правда? Нет! Я сказал. Я смеюсь и притворяюсь вот так
маленький человек с определенной целью, я бы последовал за ним, и как будто она пытается что-то скрыть
. Но что за этим скрывается! Доктор сейчас на kicsinyl;
на меня все это время.

Прошло некоторое время, подошла лодка "Я возвращаюсь домой", компания была в плохом настроении
тюнофельбен был, мы пели и подошли к кикотохидхозу.
Эдвард сказал:

– Ты знаешь, мы не пили и все такое, и еще осталось много вина. Это
Остатки где-то после второго отпуска; позже праздник, мы собираемся;
мы будем танцевать, танцевать у нас дома.

Когда высохнет, мы извинимся перед Эдвардом из.

– Как я тоскую по хижине, после, позже, как больно
этот день был.

– Для вас это было мучением, лейтенант ур?

– Я думаю, - говорю я, - и отвернитесь от меня, я причинил вам зло и
Я оскорбил вас – всех. Я в воде, хаджитотта в ваших ботинках.

– Да, это было... действительно потрясающе.

– Прости меня за это. Я сказал.


XVI.

Что дальше будет еще хуже? Я решил, что каждую неделю...
хотя я буду соблюдать мир; бог это знает. Может быть, так и было.
кто заставляет тебя. Нет, нет, никогда; Я стою там, я...
каждый день солнце в середине, и он должен прийти. Что за лето было там,
на севере! Биржевой жук, тебе сейчас скучно летать, и люди становятся все старше
необъяснимо, что произошло до меня, хотя день - это ночь и еще один день
одинаково ясно все сияло. Где задумчивые голубые глаза и какие
странные мысли могут быть у шемельдея под носом? В остальном он, другой,
совершенно равнодушен ко мне. Я вытащил рыболовную запятую и ловил рыбу два раза в день
в течение четырех дней; ночью, правда, с одним открытым глазом лежал в
хижине в...

– Эдвард, четыре дня я тебя не видел.

– Четыре дня? Правильно! Слышу тебя: я много чего пережил. Выходи и
убедись сам.

Вводят в комнату. Стол и расставьте стулья вокруг.
стены были сдвинуты; каждый объект расположен на своем месте;
korona;g;, печи, четыре стены всех видов свежего вереска и бизнес
из черной ткани с фантастическим украшает он был; фортепиано
уголок лежалый.

Эти приготовления к "выпускному" были.

– Как тебе нравится? - спросил он.

– Классные бобы! Я ответила.

Мы вышли из комнаты.

Я сказала:

– Скажи мне, Эдвард Сэй, ну, совсем, ну, наконец-то забыл
меня?

– Я тебя не понимаю! said csod;lkoz;n. Ты плохо видишь, сколько у меня было работы
? Можно к тебе?

– Нет, я сказал, может, я не приду ко мне.

Бдения из-за усталости, я был измотан, моя речь меня доконала.
это был инстинкт, и я был несчастен весь день.

– Нет, это не приходит мне в голову. Что я хочу сказать; другими словами:
между нами действительно произошли некоторые изменения, что-то между нами было.
Да, но по твоему лицу я не могу прочитать, что это такое. Какой
удивительный у тебя лоб, Эдвард ит. Теперь я вижу.

– Но я не забыл тебя! - воскликнул эльвереседве и взялся за ручку.
младший помощник.

– Нет, нет, ты, может, даже и не забываешь меня, но тогда я не...
Я знаю, о чем говорю. Мы вдвоем!

– Приглашение на завтра ты получишь. Ты со мной на танец. Как мы будем танцевать?

– Не покатаешь меня? - Спросила я.

– Сейчас? Нет, я не могу этого сделать, - ответил он. Скоро приедет врач, он поможет
обустроиться, и еще столько всего нужно сделать. Ты? или, может быть, ты
ты думаешь, что твоя комната прямо сейчас? Нет, не думай...

Остановились три машины.

– Грузовик приедет сегодня к врачу? - Спросил я.

– Да, я послал за ним. Я хотел...

– Да, чтобы спасти ногу пациента. Да! А теперь позвольте, пожалуйста, чтобы я мог уйти
как можно скорее. Добрый день, доктор, добрый день...

– Рад вас видеть. Всегда сильный, всегда здоровый? Я надеюсь,
вы извините меня, я должен исчезнуть...

Заговорив о лестнице, я снова обернулся. Эдвард встал у окна и
после того, как я посмотрела на; занавески, обеими руками потянув, он отставил в сторону, чтобы лучше тебя видеть;
лицо задумчивое было. Какое-то нелепое удовольствие, которое не покидало меня все это время, быстро
Я вышел из дома легкими шагами, сердитым взглядом эрсаколтана и пистолетом
с такой легкостью, с какой я был бы похож на кейна. Если мой...
"Быть хорошим человеком", - подумал я. В тот раз, когда я добрался до леса, я подумал: если
мой будет уставать больше от того, что я ему служу, больше всего на свете
и если ты поступишь несправедливо передо мной, и если ты подумаешь, что
от меня невозможно требовать, я сделаю все, что смогу, да, больше
больше из того, что я знаю, и приятно познакомиться с тобой, я сделаю, если ты будешь моей...
Я был спокоен, я опустился на колени, и надежда на смирение исчезла.
поклонившись фуксомо перед тем, как снова уйти.

Наконец, я был уверен в своих фактах. В последний раз в
изменившееся поведение по характеру возвращения; и он стоял там
у окна, и после этого я смотрела, стояла и провожала его глазами, пока
не я; что он мог еще сделать? Счастье полностью перепуталось с;
Я был голоден, но даже не почувствовал этого.

В результате пробежки и пиллахуньяссала позже меня приняли.
И хотя я был; угол кабины полагаться тоже белый человек, стоящий, руководитель
в окружении белой ткани; была Ева, дочь кузнеца.

– Привет, Ева! Я кричал.

Большой серый камень стоял рядом, его лицо было красным, а сердце - из одного пальца.
- Ты Ева?

 Что с тобой не так? - Спросил я. - Асоп, он укусил меня! - Воскликнул я. - Что с тобой? - спросил я.

– Асопус, он укусил меня! сказал он и устал закрывать глаза.

Я посмотрел на свой палец. Она укусила его. Подозрения промелькнули у меня в голове, и
Я спросил:

– Раз ты сейчас стоишь здесь?

– Нет, это было не так давно.

И если бы ни один из нас не сказал что-то еще, я взяла его за руку
и я представил хижину.


XVII.

Как обычно, рыбаки вернулись; с ружьем и охотничьей сумкой.
стоя, я повернулся за мячом, но это лучшая кожа, которую я подбираю. Было слишком поздно
когда я прибыл в Сирилундбу, я услышал, как вы там танцуете;
вскоре я услышал ее крик: "Вот охотник, лейтенант". Некоторые молодые
вокруг и они все стоят бабло охотника они хотели увидеть: несколько
морская птица выстрел и несколько лосося поймали. Эдвард улыбался
добро пожаловать, и он танцевал, и лицо у него было красное.

– За мной первый танец! - сказал он.

И мы танцевали. Ничего страшного не случилось; голова начала блуждать.
но я ничего не почувствовал. Большие ботинки - это был настоящий грохот; шум
Я услышала себя и решила, что больше не танцую; или
также царапины, которыми я порезала свежий пол от viaszkolt. Как?
приятно познакомиться, к более серьезной проблеме, а не к причине.

Присутствовали два ассистента Мак ура, которые серьезно, основательно танцевали.
оба доктора были очень увлечены всем, что связано с тюрбанами. Еще четверо
здесь был молодой ур, лорд, священник и сын районного врача. Неповрежденный
затем прибыл иностранный коммивояжер; приятный голос выходит
и с этим тактусбан дудо под музыку. Иногда дамы
фельвальто сидел за пианино.

Я не знаю, как прошлой ночью первой части, но в последний
уроки помню этого точно. Днем все время красное светило на
номер и морские птицы спали. Винный торт у нас получился шумным
мы разговаривали, мы пели, а Эдвард смеялся, весело болтая
переходя из комнаты в комнату. Но мне, почему ты не сказал ни слова? Я подошла
к нему и, насколько это требовалось от меня, каждого остроумца и меня вместе взятых,
я хотела сказать ему что-нибудь умное: черное платье и, может быть, еще
платье для конфирмации, потому что оно было и остается коротким, но когда ты танцуешь, оно великолепно.
оно ему подходит, и это то, что я хотела ей сказать...

– Это черное платье... Я начала.

Но он может выдержать удар, а она держится за свою девушку и двигаться дальше. Неоднократно
Я пытался. Хорошо, подумал я, что у меня получается хорошо? Но тогда почему открылось окно
и почему ты смотришь мне вслед, когда я ухожу?

Танцевать пригласила какая-то дама. Эдвард рядом сидел, и я громко сказала
Я сказала:

– Нет, я почти на месте!

Эдвард пристально посмотрел на меня и спросил: "Что?":

– Продолжаешь сейчас? О, это не значит, что я ухожу?

У меня мурашки побежали по коже, и я прикусил зубами губу. Встает я.

– То, что ты только что сказал, многозначительный взгляд передо мной, маленький Эдвард ит. Серьезно
Я и несколько шагов в сторону двери.

Путь доктора, и Эдвард ты спешишь мне навстречу.

– Не пойми меня неправильно, - тепло сказал он. Я хочу сказать, что надеюсь.
ты будешь последней, кто покинет последнее помещение. Кроме того, это займет всего час...
Выслушайте меня, пожалуйста, - добавил он с сияющими глазами, - вы настоящий профессионал, получивший награду
лодочнику легеньюнку за то, что он вылил воду из ботинок. Это очень дорого.
цена была. Йойзуен рассмеялся, и остальные повернулись к нему.

Открыв рот, я обезоруженно поверила и была сбита с толку.

– Ты же любишь шутки я сказал, Я не дал никаких ;ttall;rost в
лодочник leg;ny;nk есть!

– Я! Разве это не дано ему? он открыл дверь кухни и
подошел к лодочнику. Джеймс, ты помнишь последнюю
прогулку? Ты спас обувь от воды! Верно?

– Да, - сказал Джеймс.

Ты получаешь пять монет за то, что спас обувь?

– Да. Ты отдал...

– Хорошо. Теперь ты можешь идти.

Чего ты хочешь от происходящего? Я думаю об этом? Want sz;gyeniteni? Это не так.
Я делаю: я не буду краснеть за это. Громко и чтобы было сказано:

– Я должен сказать при всех, что это или ошибка, или
это ложь. Отталлеросту и в голову не пришло отдать вам свои ботинки,
если не считать лодочника. Может быть, мне и следовало это сделать, чтобы сделать
чтобы сделать это, но пока этого не произошло.

– Продолжай танцевать, - сказал нахмуренный лоб. Почему бы тебе не пойти?
потанцуем?

Вот почему ты должен мне объяснение, я нашел себя и я был занят
время, чтобы противостоять ей. Боковую комнату и я
иди.

– Привет! Сказал я и хотел произнести тост.

– Осуши бокал. коротко сказал он.

– Я думал, это тот бокал?!

– Нет, это не мой бокал! сказал он, и соседка поклонилась.

– Тогда прости меня. Я сказал.

Эту маленькую сцену наблюдал еще один гость.

Сердце билось; дрожа, сказал:

– Ты должна мне объяснить...

С эрекцией он схватил меня за обе руки и под таким впечатлением сказал:

– Но не сегодня, не сейчас. У меня плохое настроение. Боже, какая я
я... Но ведь мы были хорошими друзьями!

Потерпев полное поражение, я развернулась и пошла к танцующим среди.

Вскоре Эдвард тоже работает; пианино с пианино для путешественника
сыграли несколько танцев; в этот момент на его лице написана глубокая боль.

– Я никогда не учился играть, - сказал он, и печальные глаза посмотрели на меня. Если
учитель, которого я когда-либо видел.

Я не знал, что сказать, но мое сердце снова потянулось к этому, потянуло его и
Я спросил:

– Эдвард, почему она такая грустная.? Если бы ты только знала, как сильно я страдаю
из-за этого.

– Я не знаю почему. - сказал он. Может быть, из-за всего. Если ты пойдешь на это.
люди, один за другим. Нет: ты не должен. Не забывай, тебе нужно
быть последним.

Снова эти слова мегелемедтем, и я увидел свет, солнце
она осветила комнату. Дочь священника подошла ко мне и стала задавать вопросы
начни я, мне пришлось бы далеко-далеко бежать, и короткий ответ я дала.
Я не смотрела на него, потому что он был единственным, кто, по моим глазам, у меня был,
как огромное животное. Вот тогда Эдвард повернулся ко мне и заговорил о
однажды в Риге, я думаю, за мной по улице шел ур.

– Улица за улицей он бежал за мной и все время смеялся надо мной.

– Возможно, был слеп. это получилось у тецезере, Эдварда из и
фелвонта, хлопнувшего меня по плечу.

Молодая леди сразу поняла грубые слова и сказала:

– Да, это как раз-таки это должны быть, даже если старая, морщинистая
лицо после запуска.

Но не против меня Эдвард благодарности; подруга Кароль и с этим он ушел;
ошесугтак и кивали головами. Это начало пиллахуньястола навсегда
Меня бросили.

Прошел еще час; скалы снаружи просыпаются вместе с морем
птицы; крик проникает к нам из открытых окон. Радость
залита реальности, когда услышал крики птиц первого и
поездки на рифы...

Доктор снова отличное настроение, он был в и запомнится всем
внимание. Дамам не было неприятно находиться рядом с тобой. Это
должно быть, моя соперница? Я подумал и посмотрел свысока на мысль о хромой ноге, о
жалкой форме. Снова ты нашла кого-то нового, забавного кисо, я
он сказал: "Рука и смерть!" и всякий раз, когда эта забавная кисолаш а
она говорила: "Я все время громкий фелкачагтам". Большая болевая точка.
Я ошибался, и только талант, хотя и использовал все преимущества, давал мне это преимущество.
я думал, что этот человек - мой соперник. Я слышал, что доктор здесь
это было, потом появилось, я подумал: "Послушайте, что такое
доктор!" и заставил себя громко рассмеяться над странной
фразой дальше.

– Я люблю мир, - сказал он. Руками и ногами цепляюсь за жизнь. И если
Я умру однажды, я надеюсь, что в вечности я принадлежу
Париж или Лондон позади, и это спустя все время
Я слышу рев канкана!

– Отлично! Я закричал и закашлялся от смеха, хотя и не совсем
Я был бексипеттом.

Похоже, Эдвард из "Интактного" так завладел мной.

Когда гости начали буксузкодни, маленькая боковая комната сбежала, и
я терпеливо ждал. Одно ключевое слово bucsu за другим, the
лестница, и я услышал, как доктор поднимает ее. Вскоре
все разговоры стихли. Пока я ждал, мое сердце бешено колотилось.

Вошла мама Эдварда. Когда он увидел меня, пиллавилланасиг чудалкозо на экране
посмотри, тогда, смеясь, сказал:

– А, ты здесь? Было действительно здорово, что ушел последний. Смерть
Я устал!

Стою.

Могу выдержать удар, я и я, и я сказал:

– Да, возможно, тебе стоит отдохнуть от этого. Я надеюсь, что плохое настроение уже прошло
. Первое было таким грустным, и мне так больно.

– И последнее, если я пойду спать!

Мне нечего было сказать, двери.

– Спасибо за вечер, - сказал он и ко мне на
силы. Когда он пытался пройти к лестнице, я старался
отговорить тебя от этого.

– В этом нет необходимости, - сказал я, - не утруждайте себя, я сам выйду.

Но он за Кики. В коридоре стоял и спокойно ждал, пока
все, на что я смотрел, - шляпа, ружье, охотничья сумка. В углу стояла
трость; Я увидел трость, рамередтем и я познакомились с доктором
трость была. Когда заметил, что это за глаз, покраснел
в замешательстве; по лицу было видно, насколько неудобен случай и
в целом ты ничего не знаешь заранее. Может быть, это минутой раньше могло бы быть
так. Наконец, едва не дрожа от нетерпения, сказал:

– Твоя трость. Не забудь свою трость.

И мои глаза оданючили меня от докторской трости.

Я посмотрел на нее, все еще держа в руках трость и пожимая ей руку. Конец
продолжая рассказ, я взял из рук трость и снова повернул за угол
. Я сказал:

– Докторская трость. Я не могу представить, как хромым людям нравится.
забудьте о трости.

– Вы слышите, что наследник, хромой человек! вскрикнул
в отчаянии и прямо встал передо мной. Ты не хромаешь, во всяком случае.
не хромай, но если бы ты тоже хромал, даже она могла бы заполучить его. Да!

Я хотел ответить, но не думал, что меня слушают. Глубокий
толчок назад, чтобы выйти за дверь, и обратно, я спустился по лестнице.
На одной остановке я и заранее, я на мгновение задержал взгляд, прежде чем уйти.
"я был там.

Я, я, – подумал я, - значит, он забыл свою трость; тогда это".
дорога, по которой нужно вернуться за ней. Ну, он не хотел, чтобы мне быть
последним покидал дом... медленно, я дополнительно, а затем
Я развернулся и стал прогуливаться взад-вперед; наконец, я остановился на опушке леса. Может быть,
прошло полчаса ожидания после того, как доктор увидел меня, и
появилась скорость. Прежде чем он успел это сделать, я приподнял шляпу, чтобы
проверить меня. Она сняла шляпу. Я направился прямо к нему и
Заговорил с ней:

– Я с тобой не прощаюсь!

Он отступил на шаг и начал осмотр.

– Ты не поблагодарила меня?

– Нет! – Сказал я.

Пауза.

– В остальном мне безразлично, что ты сделал, - сказал фейд. –
Спасибо персоналу за то, что я забыл.

Это было не то, о чем ты говоришь, но в остальном говорит, что я возвращаюсь; кинуйтва я.
прежде чем скрестить винтовку и лаять по-собачьи, я крикнул ему:

– Прыгай! Hoppl;!

Я свистнул и глазами заманил тебя внутрь, я пропустил.

В течение нескольких секунд борюсь с тобой, все время сохраняя выражение лица
меняю зубы вместе, сжимаю и глаза до основного состояния. Внезапно
хард посмотрел на меня, легкая улыбка озарила его лицо, и он заговорил со мной:

– Зачем ты это делаешь на самом деле?

Я не прошел, но его слова оказали на меня влияние.

В сторону, которую я делаю руками и эмоциональным голосом, он сказал:

– С тобой что-то не так. Если ты скажешь мне, что это, возможно...

Стыд и демонстративная сила видео обо мне; тихие слова
под влиянием я потерял самообладание. Я хотел сделать все возможное
обнять ее и поцеловать, я:

– Пожалуйста, прости меня, слышишь! Что со мной не так? Я
ладно, мне не нужна твоя помощь. Эдвард, ты ищешь своего
может быть? Найти дом. Но поторопись, потому что в противном случае ты заснешь раньше, чем успеешь.
я видела, он был таким уставшим. Теперь я говорю, что
лучшее, что я могу для тебя сделать; чтобы найти дом, просто иди!

Я развернулся, бросился к ней и большими шагами направился в лес.
а затем, в спешке написав мне смс, я помчался домой, в свою хижину.

Некоторое время я сидел на fapadon как я вернулся домой, моя охотничья сумка
плечо и пистолетом в руке. Странные мысли рождались в
мозг. Почему я позволил бесплатно доктор?! Теперь босзант место для
обнимаю за руку и со слезами на глазах смотрю на нее; наверное, ради забавы
идя на это, я подумала, что в этот момент, может быть, рядом сидит Эдвард и
для меня это забава. Он в холле установил свою трость... кроме того, если бы
хромал, я бы тоже даже догнал доктора, это мои собственные слова
они были...

Я стоял посреди комнаты, держа пистолет наготове, я взвел курок.
он держал меня за левую ногу, и я нажал на спусковой крючок. Пуля
прошла сквозь ногу и попала в фуро и пол. Асопус коротышка
раздался испуганный лай.

Тут же раздался стук в дверь.

Это был доктор.

– Прости, если я тебе мешаю, – начал он. – Ты... Ты ушел так внезапно, и
Я подумал, что тебе не повредит, если ты немного поболтаешь.
Пахнет кордитом!

Может быть, это было очень смело.

– Нашел Эдварда Из? Трость ты достал?

– Трость, которую я нашел. Я не знаю... Эдварду пора спать... Но что это ??! Но
ради всего святого, у тебя идет кровь?

– Нет, у меня идет кровь. Я хотел сделать свою винтовку, а потом выстрелил; не надо
ничего. Черт возьми, ну что ж, я обязан сидеть здесь и
фелвилагоситат должен выложить тебе все?... Но у тебя ведь есть трость, верно?

Беспокойно посмотрел на изуродованные ботинки и кровь, которые
за рекой. Быстрое движение, чтобы отложить трость и раз-два
слезть с кезюеля.

– Сиди тихо, – сказал, - сапоги нужно достать. Значит, это была правда,
мне кажется, что я слышал выстрел.


XVIII.

Как я сожалею о тебе после этого безумного выстрела! Там ничего не было
значение, его ни для чего не использовали, но на несколько недель приковали к постели. Многие
проблемы и дискомфорт сегодня живо стоят у меня перед глазами;
прачке приходилось каждый день приходить ко мне, быть рядом весь день
он убедился, что поесть и он увидел бытовых. Несколько недель
в прошлом ей это сошло с рук. В самом деле!

Доктора в один прекрасный день, Эдвард, он начал об этом говорить! Я слышал имя,
Я слышал, что он жив, что он делает и все остальное, что не имело никакого значения
для меня я слушал все это, как незнакомец, полное таволешо
речь шла о. Как легко забыть мужчину! – Подумала я.
чудалкозо продолжал.

– Как ты думаешь, в чем на самом деле ты Эдвард, если спросишь меня?
Клянусь честью, я даже не думал об этом. Подождите минутку, я
мне кажется, у вас двоих что-то случилось; вы так
они были вместе, и во время прогулки на лодке вы были ведущим. Не отрицайте этого,
доктор, между вами было некоторое согласие. Не надо, или ты не будешь, ради бога
не отвечай мне; ты мне ничего не должен, и я не
Я не прошу что-то услышать; давайте назовем все это и поговорим.
я бы предпочел другие вещи, если для вас то же самое tetsz;s;re. Когда я смогу
восстановить ноги пациента?

Я остаюсь сидеть и думаю о том, что я сказал. Душа глубоко погружена в Библию
почему я боялся, что доктор ответит, чтобы найти? Что со мной делать
Эдвард то? Потому что я забыл!

Позже Эдвард раунд снова начал разговор, и я ненавижу эксперта, которого я назначил
доктор; бог знает, чего я так боялся.

– Зачем ломать это пополам? он спросил. Ну, даже она не справится,
если так зовут мою губу, я так понимаю?

– Итак, скажите мне, пожалуйста, – сказал я, – каково ваше настоящее мнение об Эдварде?
Да, интересно это узнать!

Гьянакодо послушай:

– Настоящее мнение?

Может быть, ты мог бы сказать мне что-то новое; возможно, ты также спросил его, и он
конечно, "да", он сказал тебе. Поздравить вас? Не так ли? Эх,
дьявол верит в вас! Хахахаха!

Так боялся вас?

– Я испугался? дорогой доктор!

Пауза.

– Нет, я не просил за него, так "да"не сказал. Может быть, вы
это сделал? Эдвард не просил; она выбирает тебя, кто
безопасная ты мне нравишься. Я думаю, ты, крестьянская девушка, это она? Здесь, на севере
встречалась с ним, видела его. Дети, у которых мало образования, и
женщина тоже, да, капризная женщина. Холодная? Это не обязательно.
продолжай. Гей? Айс! – Я тебе говорю. Какая она здоровая? Маленькая
двенадцати-шестнадцатилетняя девочка, не так ли? Но подталкивай и совершенствуйся
почувствуй влияние этой маленькой девочки, и ты поймешь, что это гуньоля.
все эти усилия. Он не нравился даже ее отцу; казалось бы, она подчинялась
ему, но на самом деле он все контролирует. Ты однажды сказала, что у тебя
глаза, как у какого-то огромного животного...

– Ты ошибаешься, - сказал кто-то еще, - на мой взгляд, это как
огромное животное.

– Что-нибудь еще? Кому еще он мог это сказать?

– Я не знаю. Одна девушка. Нет, я не Эдвард, сказал он. Но
подождите – может быть, Эдвард, сказал он.

– Если бы вы сказали ему такое-то и такое-то влияние, сказал он. Но я...
ты думаешь, что это немного приблизило тебя к нему? Едва ли. Послушай
просто сделай это; никогда не щади глаз; но как только ты заметишь, что этот глаз
разглядывает его, она тут же скажет: так, так, так, вот этот человек смотрит на меня и
Я думаю, что ты выиграл, чтобы играть. И вид, или бювеш
итак, расстояние тен Мерт-Фельд отправило тебя. Я думаю, что я не знаю
его. Как ты думаешь, сколько ему могло быть лет ?!

– Я имею в виду, в тридцать восьмом родились!

– Это ложь. Полушутя я начал исследовать. Двадцатилетний; или
пятнадцатилетний, полный отваги, может. Не счастливый
творение; много ожесточенных битв происходит в его маленькой голове. Если бы он, земля, мог жить
гора и вид на море, и если у вас во рту эта особенность выглядит так, и если это так, то
морщинки, чтобы увидеть это, тогда, несчастный, он, однако, намного горд, намного больше
някасабб, чем когда-либо плакал. Помимо этого, это все еще авантюрный характер -
фантазия о напряженной работе, и он - настоящий принц, которого нужно ждать. Как это было,
история отталлероссала, на которую вы должны были сделать пожертвование
?

– Это была шутка. Нет, там ничего не было...

– Никакого значения. Я однажды проделал нечто подобное со мной. Через
лет. Что такое почтовый корабль f;d;lzet, если бы мы были, мы были бы в порту,
было холодно, и шел дождь. В f;d;lzet мать усадила ребенка и
ее била дрожь. Эдвард спросил меня: тебе не холодно? Да, женщине было холодно.
Ребенку, конечно, слишком холодно? Да, малышу тоже холодно. Почему бы тебе не спуститься
в колодец под палубой? спросил Эдвард ит. – Билет только на палубу
действителен! – сказала женщина. Эдвард посмотрел на меня. – Женщина, билет
действителен только на доску! – сказал он. Что у меня получается хорошо? – Я тебе так и говорил
про себя, но потянулся за Эдвардом из-за его глаза. Я не богатый человек, я тот, кто я есть.
я сам себя создал и считаю деньги, прежде чем
Я бы хотел выпустить. Я продолжил говорить о женской стороне и подумал: "если я".
ты должен платить за женщину, пусть он заплатит за них Эдварду или его отцу.
у них больше денег, чем у тебя. И Эдвард-это новый билет в
женщина. Такие вещи он добрый, о, сердце очень мягкое, но я
Я увидела это в его глазах, во взгляде, с которым я ждала своего превращения в каютетт.
мама и ребенок. Что было дальше? Женщина встает и
спасибо за помощь. Эдвард, он указал на меня: "Не благодари меня, поблагодари"
"в опросах", - сказал он. Как насчет этого? Приветствую это, и я благодарю тебя
скажи женщина мне, что ответа я дать ничего не мог, и я отпущу
податься в бега. Понимаете, это всего лишь случай, но больше
можно было бы поговорить. А что касается парня-моряка, то, по сути, пять таэлей, несомненно, что
он дал это ей. Если хотите, будьте уверены, что это один прыжок;
предполагалось, что classy urns - это жизнерадостное сердце, готовое к самопожертвованию.
потертая пара туфель; соответствие его фантазиям, вот так.
представь, что он твой мужчина. Потому что ты этого не сделала, не так ли?
от твоего имени. Вот кто он: безмозглый и расчетливый одновременно.

– Я думаю, никто ее не завоюет?

– Строго лечить ее. он сказал, что нужно сходить к врачу. Очень плохо
у тебя должны быть развязаны руки, ты можешь делать все, что захочешь, и
он столько раз был в ударе, сколько раз был в безопасности, будь добр к нему. Люди
поклоняться ему, не проявлять равнодушие в лицо и всегда
кто-то, кто имеет власть недели. Он отметил тебя, как к ним относиться
с ним? Как школьница; исправьте это, исправьте ошибки и
задавайте вопросы по всем углам. Я думаю, может быть, он не понимает
это? О, он упрямый и гордый, и мое обращение всегда оскорбляет ее; но она
много достойнее, чем шоу, которые были нарушены. Но вот так
лечить. Когда ты попал сюда, прошел уже год с помощью этого метода
Я лечил, ему было шесть, начался плач босзузагтоля и
агония, и у меня уже начался мегокосодотт. Потом пришел ты и все разрушил
. Итак, вот что: один из тех, кого лечат холодом, а потом кто-то приходит,
кто стоит перед ним на коленях; у вас должно быть третье пришествие; кто знает.

О, я подумал, доктор хотел передать босзу кому-нибудь, и я сказал:

– Скажите мне теперь, доктор, зачем я потрудился все это сделать
скажите мне? Может быть, помочь Эдварду успокоиться?

– Между прочим, он такой горячий, как вулкан! – сказал доктор
не придавая значения словам. – Я ни к кому не обращался с вопросом
приветствую его? О, нет, почему бы и нет? Он принц, которого ждут, но он не придет
вы, возможно, думали, что принц разочарован снова и снова,
конечно, потому, что у него глаза какого-то огромного животного, ха-ха!
Вы слышите меня во всяком случае, лейтенант Рид, с вами, я бы сделал, если он приносит
униформа. Чтобы иметь значение. Почему не h;dithatn; и
что-то в нем есть? Я дрожу, я увидел чью-то руку, к которой должен подойти.
должен ли ты, кого ты берешь с собой, взять это и управлять своим телом, своей душой.
ДА. Но чтобы приехать издалека, и однажды, как нечто экстраординарное
они появляются здесь. Кажется, что Мак отправил вас в экспедицию, и
что-то осталось в пути позади. Однажды незнакомый человек у вас в приемной
приезжает домой с такой поездкой.

– А за кем она последовала?

Да, но это у вас не работает, – болезненно рассмеялся доктор. – The
мой ровесник был мужчиной; он способен на многое, как и я. Это не то.
он был принцем.

– И где же вы путешествовали? Я спросила доктора и жестко посмотрела ему между глаз.

– Где вы путешествовали? Убирайтесь отсюда? Я не знаю, - ответила растерянная. – Нет,
довольно долгое время мы надоедали друг другу. Через неделю после оглушения ты можешь побегать
по лесу. До свидания.


XIX.

Женский голос, который я услышал в каюте передо мной, побег из кровавой головы: Эдвард из
голос.

– Глан, Глан, заболел? – Я слышал.

Мойщик от двери ответил:

– О, теперь почти здоров.

Это "Глан, Глан" пронизывает меня всего, мои кости; дважды
он произнес мое имя; мегрешкет, он сделал это, и его голос звенит, но
посвящение было.

Без стука она открыла дверь, вошла и долго смотрела на меня.
Это было как в старые добрые времена; много раз синезетт блуз из
it и фартук, немного более глубокий по линии талии, были длиннее.
В то же время я видела это и глаза, смуглое лицо, высокий лоб.
брови ивелт, да, произвели на меня большое впечатление и сбили с толку до
совершенно. Я поцеловала его, подумала я. С эрекцией я как стоял, так и остаюсь стоять.

– Ты можешь выдержать удар, ты остаешься стоять? – сказал он. Сядь, пожалуйста, твоим ногам
плохо, так как в него стреляли. Боже милостивый, но как это случилось? Только что
Я понимаю! Все это время я задавался вопросом, где Глан, почему
он не приедет. Я ничего об этом не знал. Он застрелил тебя, это было несколько недель назад.
и я полностью уверен в этом, я ничего не знал. Как ты сейчас? Да,
сейчас ты бледный, я едва тебя узнаю. А ноги? Быть хромым? Доктор
сказал мне, что ты не хромой, и я благодарю бога за это. Я надеюсь,
ты меня простишь, я всегда без предупреждения ломаю тебя; скорее,
Я бежал как ни в чем не бывало...

Рамхаджолт был рядом со мной, и я почувствовал дыхание на своем лице.
после этого прикоснулся к руке. Затем поднялся. В его глазах все еще были слезы.
.

– Это случилось, – пробормотал я. – винтовка в углу, я хотел остановить ее.,
Я перевернул ее вверх дном, отверстиями трубки вниз; затем, в то же время, раздался выстрел.
Я услышал. Случайно это получилось.

– Совпадение? – подумал и кивнул головой. – Дай-ка я посмотрю.
только, левая нога. Но почему цела левая? Да... это был несчастный случай.

– Да, это чистое совпадение, – оборвал я его. – Откуда мне знать, почему
слева нетронутая? Вы можете сами убедиться; поэтому я сохранил винтовку и правую ногу, чтобы
не пораниться. На самом деле, это было совсем не приятно.

Заставляет меня думать, что определенно смотрел на меня.

– Ну, вы, следовательно, улучшение так оно и есть. В то время как он говорил это, глядя на
кабина. – И ест-пьет, почему не нам принес? Что вы будете делать
на самом деле?

Еще несколько минут мы разговаривали, и я спросил:

– Когда она вошла, у нее вытянулось лицо, и глаза засияли, и руку
протянула мне. Глаза сейчас в норме, может быть, я ошибаюсь?

Пауза.

– Не могут все мужчины быть одинаковыми.

– Хоть раз просто скажи мне, – попросил я, – что я натворил на этот раз, что я натворил
что причинило тебе боль? Будущий утмутато подаст мне это.

Она посмотрела в окно, ей не хватало далекого горизонта, там был
альмодосон посмотрел перед собой, я позади, я был, и она ответила, не оборачиваясь.
обернуться было бы бесполезно.:

– Ничего, Глан! У мужчины иногда бывают проблемы. Сейчас злишься ты? Не
имейте в виду, некоторые, чтобы дать меньше, а это много для вас и окружающих
все, что вам дарят подарки и не имеют никакого эффекта на вас, кто дал
больше так? Ты в плохом настроении, мы справились с болезнью. Мне на самом деле нравится, что
произошло сейчас, когда мы говорим об этом. Он посмотрел на меня все вдруг,
радость раскрашенным лицом и сказал: но скоро ты будешь здоров.
На прощание так!

Силы, которые вы предоставляете.

Вот тогда-то мне и пришло в голову, что я не принимаю его руку. Я поднимаю глаза,
протягиваю ее мне крестом, и я низко кланяюсь; поэтому я хотела поблагодарить вас за
его приятный визит.

– Извините, это не кисеретем далеко.

Когда он ушел, я снова села и задумалась о том, что произошло. Письмо
Я написала и требую, чтобы вы немедленно прислали мне форму.


ХХ.

Первый день в лесу.

Жива, я был счастлив; он подошел ко мне вплотную, все животные и часы
все. В falombok на ошибки сели и некоторые из них попадают в поездку. Добро пожаловать
к вам! – Подумал я. Лесная атмосфера пленяла воображение;
Я плакал от радости и был почти фелошликом на день благодарения. Ты
дом, мой добрый лес, божья тишина - это ты, говорю я тебе всем сердцем...
Сделав перерыв, я отвернулась во все стороны и заплакала, обзывая его.
птиц, деревья, камни, траву, муравьев. В другом направлении
Я посмотрел и приветствовал этот же приказ. Я посмотрел на горы и
как будто взывая к ответу, я только подумал: да, я иду!
Высоко наверху, расположенный в карликовый Сокол, и я знал, где находится гнездо.
Но когда циркулирующие тестирования карлик ястреб, подумал я, далеко, вещи
оставаясь воображение.

В обеденное время кичонаказтам, а также порт, небольшой остров в потоке I
пляж. Много цветов lilaszin; был здесь, высокий стебель и стеблей
колено против него. Красивые растения, кусты малины, на которые я наступал;
трава грубая, шершавая, это были животные, которых я нигде не видел и, возможно, не видели люди.
этот остров. Море, нежные отражения берегов острова и визпары
мистическая реальность; издалека доносится громкий крик
множества прибрежных птиц. Море окружит меня со всех сторон, вплоть до самых
объятий, да будет благословенна жизнь на земле и небесах, да будет благословенна
враги, в этот час покорный, я хочу быть самым свирепым
чувства врага, и я хочу благословить обувь сийяля...

Громкое пение долетело до меня, Мак ур арк - один из, и солнечный свет моей души
он принимает знакомый голос, услышанный ломающимся. кикетехидхоз, в котором я греб, я проходил мимо
рыбацких хижин раньше, и я вернулся домой. Солнце зашло,
Я поужинал тем же ужином, что и в Париже, и продолжаю свой путь.
лес. Легкий ветерок коснулся моего лица. Будь благословен,
Я сказал бризу: благослови тебя, потому что я хочу встретиться с тобой лицом к лицу, и
благодарение, как поклон перед твоей кровью. Как опус преклоняет колено перед
одна из ног.

Сила усталости от видео обо мне и я заснул.

Звон. Слово-колокольчик? Какой-то мерт-фельд с моря в горах
несвежий. Я произнес две молитвы, одну за всех, другую за себя, и
мы начинаем двигать гору. Ворота закрылись за нами, шок-шок-шок, и
Я проснулся.

Красное небо Ланг-Голона, солнце у меня над головой, и мои глаза слепит, и
небо и горизонт колеблются, он был на свету. Мы с Асопусом в тени
мы проходили мимо. Повсюду тишина. Нет, мы больше не спим, сказал я.
Асопуснак, охота, начинаем день, освещенный красным, а что нет
мы идем к морю посреди горы... Прекрасное настроение, я живу тобой
жизнь во мне и в моей голове слышен стук крови. Измученный и уставший, ты
Я почувствовал, что кто-то целует меня в губы, я почувствовал поцелуй. Я огляделся по сторонам.,
Я никого не видел. Изелин! – Сказал я. Шорох травы был, может быть, листвы
это упало с дерева, но это могло быть. Вздох пролетел по лесу.;
возможно, я подумал, что это грант, полученный Иселин. В этих лесах
бродил Иселин, и здесь он слушал желтые сапоги, охотника с зеленым лоскутом
мольбу. В состоянии, в двух мерт-фельд отсюда, в замке сидит она, охотник с зеленым лоскутом.
окно сидит уже четыре поколения и слушает леса вокруг, а не звуки труб.
все вокруг. Северные олени, волки, медведи были здесь
и много охотились; они видели, как он рос, и видели, как он переживал их.
его смерть была. Один видел глаза, другой слышал его голос; но ночью
просыпаешься от бессонной холостяцкой спячки, фуро, принесенное с собой, фуро с мегфуртой
дверь кладовки и видишь ее шелковое тело. Когда ему было двенадцать лет
стал, приехал в Дандас. Дандас был шотландцем, торговал рыбой, плавал по морю
приходило много кораблей и был сын. Когда Иселин исполнилось двенадцать лет,
тогда вспомни, каким был юный Дандас в первый раз. Это была моя первая любовь...

Такие прекрасные чувства я слышал над своим телом снова и пока был там.
Моя голова была такой твердой; я закрыл глаза и почувствовал это снова
Поцелуй Изелин. Иселин, ты здесь, ты жизнь ее возлюбленного, ты здесь и
вуд стоит за арком Дидериком мором?... И это всегда все труднее и труднее
the head и Ринго были мечтой о волнах.

Привет! Привет! Заговорил голос, как будто new senses спели бы песню
blood; Это потрясающее звучание.

Спи, спи. Пока ты спишь, я хочу поговорить с тобой, любовь моя, поговорить
Я хочу, чтобы первая ночь была примерно такой. Помните, я забыл запереть дверь.;
Мне было семнадцать, была весна, дул легкий ветерок; потом пришел
Дандас. Это было похоже на оленя, который так гордился тем, что находится здесь. Перед тем, как отправиться на охоту
Я встретила его тогда, когда мне было двадцать пять лет, и далекий перевод пришел откуда-то сбоку
рядом с садом, и когда она коснулась его руки, любовь моя
Я завела его. Два пятна лазвере на лбу, и мне бы хотелось
поцеловать эти два пятна.

Вечером, после охоты, я пошел, я оглядел сад, и мне стало страшно
ты не видишь, что я верю больше. Тихо передо мной шепчет мое имя и
Я боялся услышать ее. Именно тогда ты вышел из кустов и
возможно, столкнешься с: этим сегодня вечером! Через час! А потом это исчезло.

Сегодня вечером. Через час. Что ты хочешь этим сказать? – Подумал я. Нет
Я понимаю. Я хотел сказать, возможно, той ночью, через час
отправляешься в путешествие? Но какое тебе дело до меня, путешествовать ли ему?

Именно тогда я забыла запереть дверь...

Через час постучала и вошла к ней.

– Моя дверь была не заперта? – Спросила я.

Я запру! сказал он.

И он закрыл дверь и запер нас.

Я испугался, что шумят высокие сапоги.

– Не трать трубку на горничную! – Сказал я. Скрипа стула я испугался и
Я сказал: – Нет, не для того, чтобы сидеть на стуле, этот скрип.

– Можно свободно посидеть на твоей кровати? спросил он.

– Да, – ответила я.

Но я сказала это только потому, что помехи стул.

Кровать, на которой мы сидели. Я отодвинулась от него, и он жестко прижался ко мне. Земля, на которой я сидела.

– Тебе холодно, – сказал он и схватил меня за руку. Вскоре он сказал:: –
Как ты дрожишь! – и это обернуто вокруг руки.

Тепло в его объятиях. Так мы посидели некоторое время. Кукареканье петуха.

– Слышишь, – сказал он, – скоро будет кукарекать петух по утрам.

Тронут и околдован этим прикосновением.

– Если все уверены, что пропел петух, – заикаясь, пробормотал я.

Снова кигюль, я вижу ее лоб, два пятна лазвере, и мне захотелось подняться.
подняться. Удержанный; и вот тогда-то я и поцеловал двух лазвере, запятнавших
лоб и у меня закрылись глаза...

Затем наступил день, уже светило солнце. Когда я проснулся, я не знал этого
камера моих стен; с эрекцией, и я не знал своих собственных маленьких туфелек;
что-то потекло ко мне. Что это все течет по мне? –
Я подумала и улыбнулась. И сколько сейчас звонят в колокольчик? Я ничего не знала
и все, что я могла вспомнить, это ночь, когда забыла закрыть
дверь.

Пришла горничная.

– Цветы в твоей, ты не дала мне воды! – сказал он.

Я тоже забыла цветы.

– Ты порвала дугу платья. он сказал дальше.

Где я расстался со своим костюмом? – Подумал смеющееся сердце с; это, безусловно,
сегодня вечером я мог бы сделать.

Кертайто перед проехавшей машиной.

– Кот и поесть не успел! сказала горничная.

Но я забыла цветок, платье, кота и спросила:

– Дандас, кто может пойти? Скажи ему, чтобы пришел ко мне, потому что
Я жду его, чего-то... чего-то... А про себя я подумала: "Если это сработает, Библия"
ты снова закрываешь за собой дверь?

Он постучал. Допуск ее и защелку я нажимаю назад
служба может быть.

Айзелине! - воскликнул он, и больше чем через минуту он уже целовал мой рот.

– Я не посылал следить за тобой. Раздался шорох.

– Не посылал? спросил он.

Я снова растерялся и сказал:

– Но да, я следую, я послал за тобой и невыразимо тосковал
по тебе. Останься ненадолго.

И от любви ко мне я закрыл глаза. Он не пожалел, а я...
я мегроскадила и спрятала грудь.

– Я тебе нравлюсь, опять петух прокричал! он сказал, а сам слушал.

Но я услышал, что он сказал, и так громко, как только мог,
Я перебил его:

– Не то чтобы ты думал, что твой член мог кричать. Нет-ворон
это было не так!

Он поцеловал ее грудь.

– Просто тюк был, что они заплакали, я же сказал тебе в последнюю минуту.

– Подожди немного, запирая дверь, - сказал фелакарт и поднялся.

Я придержал и ухо, я:

– Одна заперта...

Ночь, а потом Дандас ушел. Немного счастья изливается из меня. В
зеркало я и влюбленные глаза смотрели на меня; что-то привлекательное
в мои глаза, и мое сердце чаще, и наводнения, и увеличено удовлетворение.
Боже, эти глаза никогда не смотрел на меня и любите меня
Я поцеловал ее в зеркале в губы...

Но я всего лишь в первую ночь, когда говорил о тебе, и на следующее утро.,
и ночь. Когда-нибудь, когда-нибудь Свен Хербизенрел поговорит
для тебя. Я тоже люблю его, в мерт-фельде отсюда, на острове,
морем и летними ночами я вышла за него замуж, потому что очень любила ее.
Штуммер, я хочу поговорить с тобой. Он был священником, и я любил ее.
Все, кого я любил...

Шуньядаш, когда крик петуха услышал Сирилундбол.

Ты слышишь, Иселин, к нам донеслось крик петуха! От радости я вскрикнул
и кинулся за руку. Я проснулся, А Опус уже бежал вокруг меня.
Вперед! Я сказал "огни в ньюгталансагтоле" и нерешительно огляделся: нет
здесь никого не было, никого не было рядом! Измученный, я вернулся домой. Было утро.
и петух сирилунди все еще кричал.

В каюте рядом со стоящей женщиной стояла Ева. Веревка была у него в руке, а дерево
тронулось в лес. Радость быть живой так и лучится у молодой девушки от сисек
пламенный поднялся и опустился, и солнце скрасит фигуру.

– Тебе не позволено думать ... Конечно, думала.

– О чем не думать, Ева?!

– Я пришел сюда не для того, чтобы встречаться с тобой, просто иди своей дорогой...

И темная краснота на лице отступит сама собой.


XXI.

Стопа часто вызывает дискомфорт и боль; ночью, как
часто болела и не давала мне спать ко мне, иногда вдруг szur; пришла,
что чувствует себя хорошо, и если время изменено, простреленную ногу, полный подагры
был. Сколько дней это заняло у тебя так, но я не стала калекой.

В прошлом были дни.

Мак УР обратно и к нему я знаю, что я должен был купить этот
события. Забери это с лодки и поставь меня в неловкое положение.
это потому, что он запретил охоту, а я стрелял не в него. Но
все же, без лишних слов, зачем он похитил лодку? На следующее
утро Мак Ур с двумя холостяками-рыбаками наткнулся на незнакомца.

Встретил доктора.

– Они забрали мою лодку! Я сказал.

– Здесь чужой, - сказал он. Каждое утро, выбросил его в море и только
вечером возвращение обратно с ним. Глубины моря в поисках.

Финн-инопланетянин; Мак Ур случайно встретился с ним на корабле
федельзет из; родом со шпицбергена и целой армии устриц и других видов
крошечных морских животных, привезенных с собой; барон знал его. Мак ур
получил дом с элегантным салоном и маленькой спальней. Большой фельтюнест
пришлось.

"Нет, мисси, - подумала я, - и сегодня вечером, могу я, пожалуйста, принести что-нибудь поесть Эдварду".
Я выгуливала Сирилундбу. Я сразу заметила эту новую одежду, я
мишка, похоже, подросла; платье довольно длинное.

– Прости меня, что я сижу неподвижно, - коротко и холодно сказал он и потянулся ко мне.
нюхай свои руки.

– Моя дочь, к сожалению, нехороша. сказал Мак ур. Холодный, беспечный был...
Они, наверное, на лодке здесь? Я вынужден к другому
арендовать вам лодку, она не новая, но если вы соргамасанец
меритгети... Да, дом человека науки, побывать в гостях и увидеть а
у таких людей ... не так много свободного времени, он усердно работает весь день напролет
и возвращается домой только вечером. - Пожалуйста, не уходи до того, как он придет, ты
чтобы увидеть его, да, тебе будет интересно, если ты встретишь этого человека. Вот карточка,
адрес Чарльза, он барон. Да, приятный человек. Совершенно случайно я встретил его.

Да! Я думал, так что я не звонил тебе на ужин. Слава Богу, только
Я приехал сюда, я могу пойти домой, потому что дома еще
маленькая Мисси. Тут еще есть что поесть. Вау.

А вот и барон. Невысокий, примерно сорокалетний мужчина, лицо узкое
оно было вытянутым, скулы выступали, на них и редкая, черная борода.
Суровый взгляд, пристальные, но очень сильные очки.
Инггомбджайн был слишком вычурным для короны отагу. Маленький бантик определенно был.
и худые руки кидуззаду - с голубыми венами; ногти, однако, были желтыми, как руда.
были похожи.

– Приятно познакомиться, лейтенант ур. Раньше здесь был, а теперь лейтенант ур?

– Несколько месяцев назад!

Действительно приятные люди. Мак ур попросил поговорить с устрицами из
the sea crabs, и он охотно подписался на это, а затем
объясните причину специфической речевой манеры сиртлакоков в
в зал и на выставку привезли несколько фрагментов Белого моря
туман сабоул. Указательный палец правой руки все время был высоко поднят в воздух и
араныкерети все время снимает очки и прикрывает нос фельтологаттой. Мак ур
очень интересуется всем происходящим. Прошел час езды.

Барон, мой несчастный случай, мой разговор о неудачной стрельбе. Для
Я уже вылечился? Правда? Да, счастлив.

Я понял, что он разговаривал с моим несчастным случаем. Я спросил:

– Кто что-нибудь говорил о бароне Урре по поводу моего несчастного случая?

– Кто прав, кто это был? Мак мисс, я думаю. У вас нет Мака
мисс?

Эдвард Ланг-голонский красный.

Итак, кифоштотлелькуэн, я пришел сюда; прошло несколько дней с тех пор, как я погрузился в
глухое отчаяние; но последние слова незнакомца о том, что ... пока
побежал на радостях. Я не смотрел на Эдварда, но я
Я подумал: спасибо, что поговорила со мной, спасибо тебе.
язык коснулся имени, спасибо, даже если твое имя навсегда.
значительный эгтелен пожелал тебе Спокойной ночи.

Обними меня. Эдвард теперь оставайся на месте и соблюдай формальности.
Устал от оправданий. Безразличие к нему было мне на руку.

Мак ур оживленно беседовал с бароном. Дедушка говорил по-макски.
Конрад о чем?:

– Я не знаю, я сказал, что барон урнс, это тют Чарльз Джон.
моя рука протянулась к сундуку его дедушки.

Я спускаюсь по лестнице, никто ни за кем не гонялся. Пока я проходил мимо,
доступ в комнату; high touch определенно в окне, он, Эдвард второй
держа руку за занавесками, он лежал и смотрел наружу. Я забыл поблагодарить вас.,
Я забыл обо всем; поток восторга накрыл меня и быстро понесся дальше
Я ушел.

Когда я добрался до леса, я сказал себе: Лови рыбу! Подожди минутку!
Бог на небесах, это должно прекратиться. Вспыхнул от ярости и
вздохнул. Ах, во мне больше не было гордости; изобилие просчитывалось.
неделю я наслаждался Эдвардом Грейсом из now long на протяжении всего
история, а я даже не знал, что в ней говорится об оседлости. С этого момента,
и впредь, я заберу это обратно в свое сердце; пыль, воздух, земля будут на дорогах,
бог на небесах...

Вокруг тебя, так что жизнь, о которой ты жалеешь, ты школьница, и
по ночам твои слезы из-за этого. И в твоей голове кружит ледяной ветер.
волнующий, с сильным ветром. Ночь прекрасна, кецегбены сияют, и они зовут
горы. Выходи, Асоп, хоппла!


XXII.

Прошла неделя после этого. Кузнец, ты арендовал лодку, а я тем временем ловил рыбу, пока
в лодке я готовил свой ужин. Если ты вернешься ночью к морю от барона.,
все, с кем был Эдвард, были вместе; однажды на мельнице я увидел их. A
ночь в хижине перед тем, как ты ушла, медленно закрываясь, я отвернулся от окна и
на всякий случай запер дверь. И, кстати,
мне это ничего не дало, поэтому я увидел их вместе; на плече
Я рисую. Еще одной ночью в дороге мы встретились и благодарим их друг друга;
Я уйду, позвольте мне поблагодарить первого барона, я пользуюсь только двумя пальцами коснуться
кап. Спокойно пошел дальше и просто равнодушно смотрю на них.

Опять эти последние несколько дней.

Как долог вечер, как долог прошедший день. Некоторые подавлены
властвующий надо мной и моей душой, бесцельно перемещающий предметы; тем не менее,
дружелюбный серый камень в доме с таким эффектом был
мной в роли воз и отчаяния. Дождь был в воздухе; духота в
формально была передо мной и следовала за мной, куда бы я ни двинулся; мои ноги были в
подагра; утром я увидел, как в довершение ко всему одна из лошадей откусила кусочек
заболаябы; для меня все имеет значение. Лучшее
Я мог бы сделать большой husk;szlettel посмотреть дом, прежде чем оно произойдет в
дождливое время.

Я связал тебя Asopust, я вытащил инструмент рыболовства плече висела
пистолет и открывающий путь нашему кикетехиду навстречу. Да, это заставило меня почувствовать себя странно.

– Когда отправляется почта? Я спросил рыбака.

– Почтовая лодка? Это всего через три недели после поступления, сказал он.

– Форма подождет, - сказал я.

Затем Мак ир, один из бакалавров рыбалки, встретились, пожали друг другу руки, и
Я сказал:

– Скажи мне, ради бога, Сирилунд больше не играет в вист.

– О, нет, нет, нет. Часто.

Пауза.

– Несколько дней я не мог прийти в себя, - сказал я.

Я выхожу из своих собственных рыболовных вод. Время неудобное, то
комары роем группировались бы, стояли бы и все время хочется сигарету иметь,
сбежать от них. Крючок для лосося, двойной крючок
рыбалка, так себе, да, неплохой захват. Вернувшись домой в ту алкан
Я выстрелил.

Когда кикотохидхоз подошел к кузнецу, я увидел, что он стоит там. Отличная работа
была. Затем у меня возникла идея, и я спросил:

– Не проводить ли тебя домой?

– Я не могу, - сказал он. Мак ур Миднайт дал мне работу.

Кивнул, и я подумал, что так будет лучше.

Плечо я взял добычу и дом кузнеца, Я вырезал свой дом.
Накануне я нашел его одного.

– У меня сердце от тоски по тебе. Я сказал. Началось, когда я был
Я посмотрел на нее, а она едва могла смотреть на меня, как того требовал мегатотцаг. Я искал
молодость и нежные глаза, сказал я. Накажешь меня сегодня, ну, потому что кто-то
иной раз я думаю, как тебе, тебе. Ты слышишь меня, я здесь только,
чтобы увидеть тебя, ты хорош для меня, я люблю тебя. Ты слышал, типа
Я звонил тебе прошлой ночью?

– Нет! он ответил.

– Я Эдвард, маленький Эдвард, после того как я заплакал, но ты, я думал, ты. Наконец-то
Я проснулся. Скорее всего, ты думаешь о, но, может быть,
Эдвард выкрикнул ее имя. Но не позволяй этому продолжать говорить об этом.
О, боже, ты Ева, ты моя милая девочка. Такая красная сегодня.
твои губы и ноги красивее, чем ноги Эдварда. Только посмотри на это. Я держал в руках
юбку и показала ему свои ноги.

Трепет пробежал по моему лицу, подобной которой никогда не был найден.
на нем. Он хотел повернуться, но передумал и, обняв меня за шею, закружил.

Время прошло. Мы разговаривали все время, пока сидели на длинной скамейке, и о многом другом.
мы говорили обо всем. Я сказал:

– Поверь мне, этого Эдварда до сих пор не научили говорить;
ты говоришь как ребенок, он однажды сказал: "лучше
счастливчик", как я слышал. Я думаю, что это прекрасный лоб? Я не
нахожу. ^ A b лоб. В противном случае, твои руки не моются.

– Ты сказал больше не говорить об этом.

– Все то же самое. Случилось забавное настроение.

Опять прошло немного времени. Я кое о чем подумала и прислушалась.

– Почему у тебя слезы на глазах? спросила Ева.

– Кстати, у него красивый лоб, - сказал я, - и руки всегда чистые.
Только случайно получилось, что когда-то они были грязными. Я не хотел
ничего плохого сказать. Вскоре яростно и до зубов ...
Я продолжил: Надоело сидеть и радгондолок Ив. Но мне это нравится.
может быть, ты сейчас не расслышал, о чем я хочу с тобой поговорить. Когда
Эдвард впервые увидел Асопуста, сказал: "Асопус, что он ученый,
житель острова Фригия". Я не считаю это безумием? Это тот самый день, когда ты что-то прочитал
в книге; я уверена.

– Да, - сказала Ева, - а после?

– Насколько я помню, я также говорила тогда, что Ксанф был студентом Асопуса
. Если-если-если.

– Да, вот так.

Черт возьми, это не смешно для какой-то компании, прежде чем ты скажешь,
для студента Асопуса, которым был Ксанф? Но ты сегодня в плохом настроении, как и мы, И,
или смеяться самому.

– Да, но я нахожу тот же комикс! сказала Ева и начала
принужденно смеяться. Но я понимаю это не так хорошо, как ты! сказал он.

Слушаю и думаю о, слушаю и думаю о.

– Для тебя будет приятнее, если ты будешь сидеть тихо и ни о чем с тобой не говорить? спросил он
милая Ева. Его глаза сияли добротой, а руки заканчивали укладку
волос.

– Ты хорошая, ты добрая душа! вырвись из меня, и я обнял ее.
Я уверен, что моя любовь к тебе будет все лучше и лучше
Я люблю тебя; и если ты уйдешь отсюда, ты пойдешь со мной. Тогда
увидишь. Ты можешь пойти со мной?

– Да! он ответил.

Угишольван, я даже не услышал слова "Да", но я почувствовал, как меня приняли
Я почувствовал это, дико обнял друг друга и без сознания передал это тебе.

Через час в буксузасуле я поцеловал Еву, и я ушел. В дверях
Я встретил Мака урру.

Мак Урра с вами.

Растяжение связок в плече и другие заинтересованные лица проследовали в зал, там стоял на пороге и
номер уставился. Сейчас! сказал он, но повторил, что не знал этого, поэтому
смущен.

– Ты, конечно, не надеешься встретить нас здесь? Я поблагодарил тебя за него.

Ева не пошевелилась.

Мака снова затрясло, но он взял себя в руки, чудесная защищенность
нахлынула на него и начала говорить:

– Ты ошибаешься, я цел, меня искали. Таким образом, я хочу поступить с вами,
до первого апреля, с пятнадцатого дня августа в районе халтелепек,
восьмой мерт-фельд области, вы не должны стрелять. Сегодня вы - две птицы.
подстреленные на одном из островов; они видели вас.

– Два выстрела алканом! Я сказал, что совершенно измотан. Я знал об этом,
этот человек прав.

Пингвин двое на двоих отправляется в путь. На вас ведется охота в запретной зоне.

– Признаю, - сказал я. Но это было только в этот момент, я вспомнил.

Но все это только для того, чтобы посмотреть.

– Я, возможно, тоже стрелял и из винтовки, он взял обе трубки и и
в том же месте. Это было тогда, когда мы отправились на остров. Твоя
сильная кивансагара случилась.

– Это другое дело! коротко сказал Мак Ур.

– Ну, какого черта; ты в любом случае знаешь, что хочешь делать.

– В любом случае!

Ева готова. Когда я уходил, он ушел из дома, у него тоже завязался галстук
на шее, и я увидел, что цвет меняется. Мак вернулся домой.
он закончил школу.

Я думал об этой истории. Какая досада, что у меня заканчивается
беспорядок. Какие у шура были глаза! Один бросок, два броска, два за,
кошелек, дай нам билет! Это после того, как все будет сделано, Мак Урра и хаус
рядом. В принципе, все чрезвычайно просто.

Большими каплями в нем пошел дождь, мягкими каплями падал дождь. Ласточки
прямо на землю летят цветные, а когда возвращаются домой, свободные
Я должен сказать вам, как обычно, что они едят траву. Начался ветряной корнер.


XXIII.

Море мерцает подо мной. Льет дождь, я нахожусь на
в горах, и это отличное место под скалой, с которой я управлял мегазасом. Курил марихуану
короткие, небольшие трубы из одной трубы в другую, был включен свет, а если
зажигалка с я, приближаясь к нему, табачной все времена csom;san увеличился
как маленький червь, чтобы поднять песок с головы. Мои мысли тоже
цурзаварош жил в моем мозгу. На земле передо мной много сухих веток
лежали остатки гнезда сзетчибальта. И каким было это птичье гнездо
таким была и моя душа.

Я до сих пор помню тот день и все мельчайшие переживания следующего дня.
Привет! что тогда в плохом настроении...

Я сижу здесь, в горах и на море, беспокоит ветер, ветер,
грозы сливаются воедино и ужасно жалуются мне в ухо. Далеко
на крошечной лодке и яхте они казались толстыми
плывите дальше; люди из фодельзета, безусловно, пытаются
где-то; бог знает, где я пробую многих людей! Я подумал. В
море потное, слишком высоко вздымается и кричит, ревет; типа,
злые люди, у людей есть, в которых их члены ссорятся из-за
они ломают друг друга, это не пир десяти тысяч бушующих дьяволов; дьявол, который, кто
руки спрятаны под их головы, головы, скручивая тело вокруг и
море белых били их крыльями кончиком. Далеко-далеко может находиться а
сиртзигет и этот остров в огромном белом море, человек
встань и направляйся к судну с боковым приводом позади, чтобы поднять спицу;
корабль в море навстречу правительству сказал ветер, море, бушующее море
море...

Приятно познакомиться, я совсем одна, никто не видит моих глаз.
уверенность, любовь, я обнимаю скалу, и я знаю, что ты нет.
никто сзади не следит за твоими движениями. A
птица садилась на гору снова и снова, и ее испуганный крик был услышан; в тот же самый момент
недалеко от меня покачнулась скала и легоргетт
море. Я тихо просидела хорошее время, это место, его тонущее "Я", и
комфорт от теплого чувства разлился по мне, потому что вот он, комиссар.
место, где можно посидеть, пока вы говорите, идет дождь. Застегивая куртку и
Я благодарила бога за теплое пальто. Время шло, и я
Я заснула.

Был полдень, я пошла домой, хотя дождь все еще лил. Затем со мной произошло нечто
экстраординарное; Эдвард наткнулся на тропу. Полностью
мокрый, как будто он долго бродил по лесу, но я...
он улыбнулся. Что ж! Я сразу подумал, что зол я был, дрожащий уджаккал
Я схватил свою винтовку и направился к нему, хотя он улыбался.

– Добрый день! спасибо тебе от моего имени.

Я подождал, пока не приблизился к нему на пару шагов, а затем сказал:

– Привет, прекрасная дева!

Он был поражен веселым днем. О, я не знала, что сказала.
... Загадочно улыбнулась и посмотрела на меня.

– Сегодня в горах? - Спросил он. Затем мегажатотт. Есть ничья; если
хочу, я хочу, мне нужно... Я не хочу, но ты меня не знаешь. Завершение
глаза и кивнул головой.

– Шаль? - Спросила я, и меня затрясло от ярости, и я была крайне удивлена.
Но я бы предпочла куртку, которую я могла бы тебе дать, не хочешь одолжить мне? Я
Мне нужно; Я хочу одолжить У меня что-нибудь, не стесняйтесь
вы можете принять это так. Жена рыбака, которую я хотел.

Я видел, что ему было любопытно то, что я собираюсь сказать; настолько напряженным
ожидание слушать стало бессознательным и забыть закрыть
рот. Появилась в руках шаль, белая шелковая шаль и
с шеи сняла ее. Целая, ты сама натягиваешь на меня пальто.

– Во имя бога, но давай вернемся к этому снова. – плакала. Не делай этого. Так что,
злишься на меня? Нет, ради бога, подними пальто еще раз, пока
ты не промокла насквозь!

Снимай пальто.

– Куда ты идешь? - Спросил я немного раздраженно.

– Нет, я... Я не могу понять, как вы сняли пальто...

– Где вы оставили сегодня барона? – Спросил я. В это время граф, возможно,
Я все еще выхожу в море.

– Глан, я просто хочу сказать тебе одну вещь.

Я назначил полуэксперта:

– Могу я попросить тебя передать мои наилучшие пожелания принцу?

Посмотрели друг на друга. Я была готова продолжать рассказывать ему,
если бы он попросил меня сделать это. Наконец, на его лице появилось болезненное выражение; я отвернулся.
и я сказал:

– С честью говорю, косарацца принц, маленький Эдвард ит. Не так ли?
есть. Средство, уверяю, все дни бесцельно бродить и
думать, жениться на тебе или нет, и это нехорошо.
твое будущее.

– Нет, давай не будем об этом говорить, не так ли? Глан, я подумал о тебе;
ты можешь сделать это для кого-нибудь другого, натяни пальто, а мне плевать
мокрое; но я пришел повидаться с тобой...

Рандитоттам на моем плече и продолжал говорить:

– Вместо этого я бы скорее порекомендовал врача. Что ты носишь?
Мужчина - это самое прекрасное время, и голова у него отличная. Подумай об этом.

– Послушай меня минутку...

– Асопус, собака в хижине, ждет меня.

Я снимаю шляпу, благодарю и еще раз говорю: Здравствуй, прекрасная
девственница!

Затем я ушел.

He f;lsikoltott:

– Нет, не вырывай это из груди моего сердца. Я пришел к тебе сегодня, я ждал тебя,
наблюдал за тобой и улыбнулся, когда ты пришел. Вчера, и мой разум потерян.
потому что я не знал, о чем еще думать; все вокруг кружилось.
и я всегда думаю о тебе. Сегодня в комнату, в которой я был, вошел мужчина.,
Я открываю глаза, Хотел бы я знать, кто прав, кто вошел. Вчера a
прошла четверть отмеренного расстояния земли. он сказал. Ты не устала? Я спросил. Но да, да, да
устал; и руки покрылись волдырями, сказал он после этого, и да, грустно
по этой причине. Я подумал: слушай, это что-то грустное. Вскоре
он сказал: Ночной свист под моим окном; и горничная
это был и остается одним из задушевных разговоров холостяка в магазине. Да, мы собираемся пожениться!
Я сказал. Да, но прошлой ночью в два часа это было. А дальше? Я спросил и
Я бы добавил примерно следующее: эта ночь принадлежала им. Вот тогда-то его нос и натягивает золотые очки
и замечает: Но вы не подумайте, и все же, в такое время, ночью
в разгар, все же это неприлично. Я все еще не поднимаю глаз и это...
мы посидели десять минут. Давай пожмем тери в
плечах? спросил он. Ах! Нет, спасибо, сказала я себе. Не могли бы вы мне дать свои
маленькие ручки? - спросил он. Я не ответил, мои мысли были заняты другим. Маленький
коробка сделана у меня на коленях, я открываю коробку и нахожу t;t
конечно; корона протеста была, и я на десять стоунов против I... Глан, вот
булавка, хочешь, я тебе покажу? Ты растоптал меня; подойди сюда и посмотри.
это раздавило меня... Ну, и что мне делать с этим тювелем? Я спросил.
Побеседуйте с ним. сказал он. Но я вернул его тют и
Я сказал: оставьте меня в покое, я думаю о другом. О ком еще? спросил он. А
охотник; он-это просто два красивых пера дается в качестве сувенира для меня; вернуть
t;j;t, пожалуйста. Но он не хотел взять обратно t;t. Я просто сначала посмотрел на нее;
проницательный взгляд. Я не собираюсь возвращать это в тют, делай с этим, что хочешь;
подходи, если хочешь. Таким был я, в уголке души я надел его и
Я обернулся на это. Случилось этим утром... Четыре часа шел сюда и ждал;
я пошел после обеда. Я встретил его там. Куда ты направляешься? он спросил.
Glahnhoz! Я сказал, что хочу попросить тебя не забывать меня!... A
прошло несколько часов с тех пор, как я был здесь, я стоял под деревом и увидел тебя, когда ты подошел,
ты был подобен богу. Мне нравятся твои размеры, борода, сильные плечи
Я люблю в тебе все... Ты нетерпелива, ты уходишь сейчас же
ты хочешь уйти, я отстранен, я перед тобой, ты не ищешь меня...

Миг заговорил стоя, когда я перестал открывать. Измученный
Начнем с того, что я сомневался, я улыбнулся, и у меня было тяжело на сердце.

– ... Это правда! Я сказал и остановился. Ты что-то хотел мне сказать.

Этот розыгрыш носа:

– Я хотел тебе кое-что сказать? Да; но я был, я кое-что сказал; Я не знаю
ты слышал? Нет, нет, мне больше нечего тебе сказать...

Голос у него странным образом дрожал, но меня это не расстраивало.


XXIV.

На следующее утро, когда я выходила от Эдварда, за дверью раньше меня никого не оказалось.

Ночью я все обдумал и принял решение. Нет, почему?
заберусь подальше от капризной дэйр, девушки-рыбачки.
в m;veletlen бытие; не сидел достаточно долго в сердце моем имени и не
достаточно мучить? Хватит! Во всяком случае, мне кажется, что неповрежденный
апатия, моя, я стал ближе к ней и к этому гуньольтам ему.
Ах, какой восхитительный гуньольтам ему; после его более минутной речи
удерживается; легко просто сказать: это правда! Есть что сказать
мне!...

Он - опора рядом со мной. Да, он был взволнован, передо мной хотел побежать, я
протягивал ему руку, но все еще стоял, и он потирал руки. Кэп
я и кролик молча благодарим его.

– Сегодня от тебя только одно желание, Глан! Мегиндултан заговорил, но я
не старайся так сильно, услышать, что он хочет сказать. Я слышал, что ты тот самый
кузнец. Однажды ночью, когда Ева сидела дома одна.

Собравшись с силами, пожелай мне:

– Кто это сказал?

– Я не спионкодок! – плакал. Прошлой ночью я слышал, как твой отец
говорил это. Когда прошлой ночью было так сыро, что я пошла домой, он сказал
мой папа: Ты кигуньолтад барон? Нет! Я ответила. Где ты был до сих пор?
потом он спросил. Я сказал: Главналем я был! Тогда заговорил
отец.

Я преодолел тоску и сказал:

– Евой, чем я был!

Он был здесь? В хижине?

– И не раз. Я заставил его войти. А потом мы поговорили.

– Вот!

Перерыв! Держи себя в руках, подумал я и сказал:

– Теперь, чтобы порадовать вас и избавить от того, чего я не делаю
Я сдерживаю себя. Вчера доктор сделал вам предложение; вы подумали
об этом? Принц, потому что он совершенно беспомощен.

В его глазах вспыхнул гнев.

– Знаешь что, в этом нет ничего невозможного! яростно сказал он. Нет, она гораздо
лучше, чем вы; она может превратить в дом без того, чтобы сломать
чашки, стаканы, и мир в моей шкуре. Да, слишком,
как следует контактируй с людьми; но ты прям смешон.
Мне стыдно идти с тобой, ты прям невыносим; ты понимаешь?

Слова сейчас, они причинили мне боль и опустили мою голову.

– Это верно; я просто не понимаю, зачем тогда связываться с людьми.
люди. Будь сострадательным; ты не поймешь меня; Я сворачиваюсь в клубок.
живу в лесу, это мое величайшее наслаждение. Я. Здесь, я.
одинокий никому не причинит вреда, если я такой, какой я есть;
но, если со мной другие люди, то да, это правда.
будь в форме. Два года, с тех пор как я стала такой маленькой, я люблю людей
в компании...

– С тобой, каждое мгновение готовясь к худшему, Мэй
она сказала дальше. Время истощает тебя, фелюгьельни.

Как безжалостно он это сказал. Бесконечно мучительная боль
фуро и через меня, почти вытеснив ненависть из Эдварда оф.
Я должен был сказать:

– Может, из Евы так много вышло, что он сам о себе позаботится. Жаль только, что это так,
он уже женат.

– Ева? Ты говоришь, Ева замужем?

– Да, замужем.

– А кто твой муж?

– Я должен тебя знать. Кузнец - муж Евы.

– Разве это не дочь кузнеца?

– Нет, жена. Я думаю, может быть, он лжет?

Все, что я не думал, было таким большим чудом, что я. Я встал и
Я задавался вопросом: Ева замужем?

– Так что просто сделай удачный выбор, - сказал Эдвард ит.

Нет, это не закончится! Кесерусег от тряски у меня начался, и я
Я сказал:

Итак, как только я предложил, иди к врачу. Послушай совета своих друзей.
принц - старый дурак. И великая горечь в гуниолодни
Я начал с этого, тулозтам твоего возраста, я сказал, что сейчас он лысый, а она
скоро совсем ослепнет; он также представлен только короной
Я ношу рубашку с застегнутой пуговицей, потому что, да, у меня есть благородство.
В любом случае, я его не знаю, - сказал я. На нем нет ничего, что
не могли бы вы описать это, оно нетронутое, отсутствуют основные характерные свойства; a
больше никого.

– Но он что-то собой представляет, что-то! – он кричал, и волнение в голосе
бросить службу. Он намного больше, чем вы думаете, вы лесом
дикарь. Но подождите, он собирается поговорить с тобой, я прошу тебя об этом. Вы не
Я верю, что люблю его, но ты увидишь, как ты ошибаешься; Я
твоя жена будет моей днем и ночью, Я просто буду думать, помнить.:
Я люблю его. Ты можешь звать меня Евой, ого, ты можешь звать меня, невыразимо
это ошеломляет меня. Да, теперь я желаю как можно скорее
убраться отсюда... рядом с хижиной по тропинке спуститься вниз, несколько раз
маленькими, быстрыми шажками, а затем мертвец слабо обернулся и
вздох: И больше не появляйся у меня перед носом.


XXV.

Листва пожелтела, и цветы картофеля, выросшие такими высокими, теперь распускаются.
запрет на охоту уже снят; я подстрелил кустарников, тетеревов и кроликов;
однажды был подстрелен орел. Тихое, высокое небо, прохладные ночи и много чистого воздуха.
звук и приятная игра лесов и полей. Великий и мирный во всем остальном
мире...

– Два за себя с тех пор я ничего не слышал, Мак урра тебе! Я сказал:
доктор.

– Я одобряю это, - сказал он. Я знаю, я сам это слышал, к
насколько это противоречит плану его отца.

– Не благодари его...

Бабье лето. Тропинки я открываю в опадающем лесу, когда опадают листья.
беревет, каждый день новая звезда остается на небе, и тень луны на пути.
блуждающая тень, как золото и серебро, погруженные в нее.

– Боже, помоги мне, но ты замужем, Ева!

– Разве ты не знаешь?

– Нет, я не знал.

Молча сжимает мою руку.

– Да пребудет с тобой Бог, дитя, что нам теперь делать?

– Что ты хочешь. Может быть, ты и нет, ты путешествуешь; пока ты здесь, я буду счастлив.

– Нет, Ева.

Растерянно смотрела и все время сжимала мою руку.

– Нет, Ева, нет, ты иди. Больше никогда!

И длилась ночь, и наступил день; на третий день мимо меня прошла ама
разговор с тех пор. Ева с большой веревкой отправилась в дорогу. За лето как
дрова таскать домой с ребенком!

– Ева положила порцию и покажу тебе; дай-ка я взгляну, глаза все еще голубые?

Его глаза были красными.

– Нет, улыбнись еще раз. Ева, я больше не против без тебя, это твое.
Я, я весь твой.

Спокойной ночи. Ева поет, я слышу твой голос, и это тебя приятно удивляет.

– Ева, то, что ты поешь сегодня вечером.

– Да, я счастлив.

И поскольку он меньше, он обвил одной рукой мою шею, фонхасса.

Но Ева, ты поранила руку? Боже мой, как ты могла быть такой
беспечной?

– Ничего не делает.

Лицо экстраординарного модуса просияло.

– Ева, ты разговаривала с Маком урра?

– Один раз!

– Что он сказал и что ты ответила?

– Строгий бывал у нас, милорд, день и ночь, цвет в
работая с ним и со мной, ракенишерит всегда не мог работать. Также
отругал меня, чтобы я закончил работу.

– Зачем ты это делаешь?

Ева на земле смотрит на

– Зачем ты это делаешь, Ева?

– Потому что я люблю тебя!

– Откуда она знает?

Я сказал ему.

Пауза.

– Молю бога, чтобы ты перестала быть такой жестокой по отношению к себе.

– Ничего не делай. Теперь ничего не делай.

И как нежный, дрожащий голос поет "f;lcsend;l" в лесу.

И листва еще более пожелтела, стал сильным прогресс, мы падаем в небо я.
больше звезд и луны теперь будут показаны как те
серебристые тени, которыми они были отполированы.

Было не холодно, не просто прохладно, тихим и бурлящим жизнью был лес
. Каждое дерево стояло и размышляло. Малина понимала.

Итак, следующим было двадцать шестое августа, и с ним три полярные
ночи.


XXVI.

Первая ледяная ночь.

Девять часов погрузились в дневное время. Густая тьма опустилась на землю,
некоторые звезды были видны только два часа спустя, а луна
кусочек. Винтовка и собака, бродящие по лесу, большой галиракаст
Я надел все, мы зажгли Я и пламя зажгло сосновую ветку между ними
горит. Мороза нет.

Первая ледяная ночь! Сказал я. И опьяняющее интенсивное удовольствие затопило
меня.

Добро пожаловать к людям, животным и птицам, добро пожаловать в одинокую ночь на!
в лесу, в лесу. Добро пожаловать в хостел "Тьма и бог среди деревьев"
звуки приветствуют сладкое, единодушное бормотание в тишине, когда мое ухо
скользи, добро пожаловать в зелень листвы, в желтизну листвы, добро пожаловать в мою жизнь, звук этого
Я слышу, как растет трава чит-тего, и как храпит собака в лесу. Игра Booming live the
кугуар, на котором он лежит на животе, обнаженный и готовый к прыжку
в игре, в темноте, в темноте. Добро пожаловать в страну милосердия.
молчание звезд, лунные лепестки для, все для, все для...

Фелегьенеседтем и я слушали. Никто не слышал. Я снова сел.

Спасибо за одинокие ночи, горы, темноту и море
бормотание: "в моем сердце, которое прорвется". Спасибо тебе за мою жизнь, за
дыхание, за благодать прожить эту ночь, за все это спасибо тебе
Я говорю тебе правду моего сердца. Слушаю восток, слушаю запад, нет,
слушаю. Вечный бог есть! Это тишина, от которой у меня в ушах шуршит вселенная.
кровь, ибо бог вторгается в того, кто живет во мне и кто во всем мире. Тот
сожги меня в свете, чтобы я сиял, Я вижу паутину, морское весло
я слышу движение лодки, и севернее северное сияние разрывает небо! О,
бессмертная душа, я сказал, что также благодарю тебя, потому что я
Это я сижу здесь...

Тишина. Сосновая шишка с глухим стуком упала на землю. Упала сосновая шишка!
Я подумал. Луна высоко в небе, и пламя высоко, наполовину
сгорело на костре, и наступил сон. И поздняя ночь тянулась медленно.
Бреду домой.

Вторая полярная ночь в той же тишине и такой же тихой, ласковой
погода. На душе у меня неспокойно. Машинально иду под дерево, снимаю шляпу.
я глубоко погружен в рисование глазами, моя спина прислонена к дереву, а рука на шее
кружится. Я смотрел перед собой и думал: "Ты огонь".
пламя фельчапо ослепило мои глаза, и я этого не чувствовал. Долгое время
Я был в такой же ситуации, бросился вперед и уставился в огонь.;
первый матч, сказал на подаче и устал; полностью.
напрягся и сел. Просто знай, что я думаю о том, что
Я действовал. Почему я так долго искал огонь?

Когда она подняла голову, прислушиваясь, послышались шаги, Ева встала.

– Сегодняшний вечер бесконечно тревожный и грустный. – Сказал я.

Большое участие в нем, он ничего не мог сказать.

– Три вещи, которые я люблю, я говорил тебе после этого. Я люблю любовь, мечту,
какая только может быть мечта, я люблю тебя, и я люблю этот кусочек земли.

– А что тебе нравится больше всего?

– Мечту.

Снова воцарилось молчание. Как только Опус узнал Еву, сбоку склонил голову и
он посмотрел на нее. Дальше я уже звал его.:

– Сегодня по дороге я видел девушку, которая шла со своим возлюбленным рука об руку. У
девушки рябило в глазах, и когда я проходил мимо них к
смеющемуся, он едва смог тебя задержать.

– Мин смеялась?

– Я не знаю. Они, наверное, смеются надо мной. Но почему ты спрашиваешь?

– Ты его знаешь?

– Да, благодаря ему.

– И он тебя не знает?

– Нет... Но почему ты сидишь здесь прямо сейчас и почему подглядываешь за мной. Это нехорошо
с твоей стороны. Я не собираюсь заставлять тебя называть свое имя.

Пауза.

Снова началось бормотание:

– Чему он смеялся? Она очень кокетлива; но чему она смеялась? Господи Иисусе
Ради христа, что я ему сделала?

Ева ответила:

– Некрасиво для меня было то, что он смеялся над тобой.

– Нет, это не было некрасиво! – Я закричал. Я не имел права преследовать его в судебном порядке, нет
неправильно, и ты был прав, когда смеялся надо мной. Прислушайся к этому аду
и еще, оставь меня в покое, понимаешь?

Ева испугалась неподвижности С. Я посмотрел на нее и то же самое.
в тот момент, когда я пожалел о резких словах, встань на колени, упади перед ней и
сжимая мою руку.

– Иди домой, Ева! Ты - тот, кого я люблю больше всего на свете; как
еще я мог полюбить мечту? Шутка была именно в этом; ты - тот, кого я люблю.
Я люблю. Но теперь, когда ты идешь домой, утром я приду к тебе; подумай об этом: я
Я твоя, помни это. Спокойной ночи!

И Ева пошла домой.

В-третьих, полярные ночи, ночи напряженного ожидания.
Если хоть у кого-то небольшой морозец будет! Замерзните вместо того, чтобы спокойно двигаться
теплый закат и ночь были похожи на теплый ветерок.
F;lpiszk;ltam the fire...

– Ева, это, наверное, большое удовольствие, если кого-то за волосы таскают.
Я просто делаю глупости. Такие люди, как valley down hill
поднимаются, чтобы оттащить их за волосы, а когда в ужасе спрашивают, что здесь происходит
не стесняйтесь отвечать, вы можете: меня за волосы таскают. И если вы
спросите: "не помогаю тебе, не избавляюсь"? вы могли бы быть таким
ответ: "Нет!" И если вы спросите меня: "и ты сможешь с этим справиться?" тогда отвечай: да, я.
Я могу; потому что я люблю руки, которые несут меня... Ева, ты знаешь, что делать.
Я надеюсь?

– Да, я думаю.

– Увидеть Еву, поверить во что-то чудесное, а иногда и совершенно экстраординарное.
Например, утром отправиться в дорогу и надеяться на
встречу с человеком, которого любишь. И ты видишь его? Нет! Почему бы и нет? Потому что
то, о чем говорили в то утро где-то в другом месте и кто-то другой ... в горах
Я встретил старого отшельника. Я уже пятьдесят восемь лет слепой и старше
мне кажется, что в семьдесят лет время от времени я вижу лучше; единодушно
прогресс улучшения, и я надеюсь, что если не произойдет ничего неожиданного, через несколько лет,
он видит солнце. Волосы черные, но глаза уже совсем белые. Когда
мы сидели вместе в его лесной хижине и курили трубку, мы были тогда о многом.
все, что он говорил о том, что видел, до того, как ослеп. Жесткий, сильный
мужчина, это не сентиментально, непоколебимый и сохраняющий надежду. Когда
прощаясь, я завел кики внутрь и наружу, указывая в разные стороны.
Это север, сказал он, а это юг. Некоторое время в этом направлении
иди, сказал он, и если ты уже спускаешься с горы, тогда развернись и
в этом направлении ты должен продолжать идти. Совершенно верно, я сказал, что иду. Затем
фельневет, старый отшельник, и тмондта: Смотрите сорок или пятьдесят
много лет назад я этого не знал; с тех пор я вижу лучше; всегда совершенствуюсь.
Затем поклонился и исчез в хижине, своем земном доме. Затем
после этого он сел перед вашим домом и продолжает надеяться, что несколько лет спустя,
он увидит дневные лепестки Евы, что-то очень замечательное - это надежда. Сейчас
например, я надеюсь, что смогу забыть человека
этим утром я встретил вершину горы.

– Особенно то, о чем ты говоришь.

– Сегодня последняя полярная ночь. Я обещаю тебе, Ева, на завтра
совсем другой человек. Оставь меня в покое. Завтра ты уже не будешь
узнай меня; если ты придешь, я буду смеяться и нежно тебя поцелую
дитя. Подумай об этом: эта ночь все еще принадлежит мне; а потом другим людям
предстоит; через несколько часов после этого уже происходит в. Спокойной ночи, Ева!

– Спокойной ночи.

Я был ближе, чем следовало, к костру и смотрел на языки пламени, на которые падала сосновая шишка.
в стороне; тут и там тоже упала сухая ветка, ночь глубока.
Я закрыл глаза.

Час спустя мой мозг заработал в определенном ритме; и запел the great
quiet. И хотя я была луной, и он казался мне белой раковиной
и я вроде как чувствовала к нему, это все равно что быть влюбленной в и
Я почувствовала, что краснею. Это луна! Сказала я тихо и с болью. Это
смерть! Мое сердце бьется в нежном стуке навстречу. Какой-то
пиллавилланасиг, все это продолжалось. Цуготт несколько, где-то в stranger's edge
колесо испытывало странное давление. Что это? Я огляделся, но не увидел
ничего, никого. Ветер доносит до тебя, и мое сердце болезненно повинуется
зову. Я почувствовал, что выделяю окружающее, и это моя изюминка
я сам выпятил невидимую грудь, и на моих глазах выступили слезы;
Меня трясло – бог видит меня и где-то поблизости. Все это часть
пиллахуньясиг держала. Я повернула голову, странное давление
исчезло, и я вижу кое-что, что мне нравится на обороте, призрак, который, возможно, звучит
выходит из леса...

Вскоре наступила тяжелая тишина с ощущением борьбы, волнения на протяжении всего пути.
я устал, так смертельно устал, что заснул.

То, от чего я проснулся, растворилось в ночи. Ах, давным-давно don't stray, мне это нравится
это печальное состояние, лихорадка была у всех участников, у меня и у всех остальных
второе, из-за какой-то болезни земли тери. Часто все в голове
наверху я увидел, что стою, все в огне, лицо, которое я увидел, и глубокое
соморусаг правил мной.

Теперь в прошлом.


XXVII.

Сейчас осень. Лето прошло; Кажется, что оно наступило так быстро, словно было в безопасности: ах,
как быстро оно исчезает. Дни, когда в мегидегюле живут люди, охотники, рыбаки и
Я пою в лесу. И бывают дни, когда море густого тумана
смыкается позади и вся тьма уходит вдаль. В такой день, как сегодня, кое-что произошло.
Одиноко блуждая по нему, я ошибался насчет леса и филиала в деревне.
Я узнал об этом прямо из дома доктора. Гости были с и
те юные леди, с которыми я был когда-то.

В ворота передо мной промчалась машина: в машине сидел Эдвард. Отшатываюсь, когда
он увидел меня. Да благословят вас Небеса! спасибо, что успокоили его. Доктор
однако воздержался. Вначале Эдвард настолько впечатлила своим присутствием, что
ибо, если я заговаривал, она закрывала глаза; позже, однако, ей стало легче
восприняла меня и несколько коротких слов, обращенных ко мне. Фельтюне в бледном платье
был, и туман, холодный, серый лежал на его лице. Из машины не доносилось ни звука.
- Миссия, с которой я путешествую!

– Миссия, которую я выполняю! сказал он со смехом. – Я был в материнской церкви, но
Я никого не нашел среди вас, и они сказали, что вы, ребята, здесь.
Несколько часов я ездил туда-сюда, чтобы найти тебя. Завтра
у нас состоится небольшая церемония; время, барон покинул будущее
неделя. Я верю, что они пригласят тебя. Будут танцы. Итак,
завтра вечером.

Они все поклонились и поблагодарили за предложение.

Мне он сказал то же самое позже:

– Будь такой хорошей и не уходи, ты не уходишь. И в последний момент не надо
извиняйся перед кем-нибудь в открытке.

Кто-нибудь еще сказал. Вскоре он сел за руль.

Так тронута была эта неожиданная благожелательность, оказанная в определенный момент времени
незаметно для меня исчезло и удовольствие, поэтому я улыбался перед собой. Вскоре
избавь меня от доктора и от компании и двинулся своей дорогой по дороге домой. Какой
милостивой она была, каким добрым был он! Чем я могу отплатить тебе за это?! Рука
Сухая и сладкая хювессег обвивает запястья. Господи, боже мой, вот и я.
отправляюсь на Луну во сне, и я не знаю, как сложить руки, но
в моих глазах книга - это великое расслабление от; что она может противопоставить?
делать?... Была поздняя ночь, когда я вернулся домой.

Кикотохид, на котором я направился к дороге, и лодка, на которой я просил тебя приехать.
приходи завтра вечером, почтовый корабль? Ах, нет, почтовый корабль
где-нибудь на следующей неделе. Мы вернулись в хижину, и я начала выбирать
лучшее платье после. Я убирался, симитгаттам; в некоторых местах дыра
и я, я плачу, и я поймал попутку с дырами.

Когда я готов, и я ложусь на фападру. На мгновение
только душевное спокойствие; в мозгу возникает мысль, фелугроттам и стоя
Я остановилась на середине комнаты. Что-то целое! Шорох был. Я.
конечно, не позвоню вам, если вы случайно не присутствовали бы,
когда вы приглашаете остальных; кроме того, совершенно ясно, что он отмахнулся от этого.
держитесь подальше, когда говорится в карточке с извинениями...

Я не спала всю ночь, и когда он приехал утром, простуженный, продрогший,
недосыпающий, больной, с температурой, я пошла в лес. Снег! Сирулундбан уже готовится к приему гостей
! А что дальше? Я туда не собираюсь, но открытки отправляю. Мак
ур да, думающий человек, сейчас у барона в честь пира, но я
Я не собираюсь, понимаешь?...

Туман все чаще опускался на долину и горы и одевался холодным льдом.
одета была мегсулезитотта в мою одежду, и мое лицо холодное и мокрое было.
Просто иногда... иногда он приходил незаметно и заставлял туман сна рассеиваться
опускаться, чтобы подняться, опускаться, чтобы подняться.

Был поздний вечер, уже темнело, туман скрылся из виду.
и для него у меня не было никаких средств измерить, сколько у меня могло быть времени.
работа. В течение нескольких часов я ехал по дороге "driving"; не было ничего.
каким был стимул siet;sre; величайшее духовное самообладание, я пришел к
в противоположном направлении и направился к лесу, лес совершенно неизвестный
часть. Наконец, винтовка, прислоненная к дереву племени, и совет
Я спросил у иранитумтела. Прямо передо мной я отметил путь и снова
инициация I. Восемь или девять часов.

И вот что-то произошло.

Полчаса спустя я услышал музыку сквозь туман; немного спустя пиллахуньяссал
Я узнал это место; главное здание Сирилунда стояло передо мной. Ну что, мой иранитум?
цел и невредим в том направлении, куда он меня пропустил, которого я избегал? Знакомый
раздался голос; голос доктора. Скоро будет представлен.

Возможно, ружейные трубы также влияют на иранитуре, и, возможно,
опубликованная работа, на мой взгляд, вводит в заблуждение. Со мной случилось позже, сейчас
в этом году. Я не знаю, что и думать.


XXVIII.

Всю ночь меня мучило горькое чувство, что я не должен был этого делать.
войди в этот круг. Прибытие едва заметили, настолько
они были заняты друг другом, и с Эдвардом он коротко поздоровался. Я начал
пить, потому что мне захотелось заглянуть сюда, но я не пошел
нет.

Мак ур много смеялся, все демонстрировали улыбающиеся лица и хвосты.
одежда, которая ему очень идет. И тогда он был здесь, и там, в комнате
амаббан тоже смешивалась с пятьюдесятью гостями, иногда
танцевала танец. Она была забавной и смеялась. В глазах твоих друзей дарение
блестит.

По всему дому льется музыка и певучее журчание. Пять комнат заполнены
гость и, кроме того, они танцевали в большом зале. Потом сидели целыми и невредимыми
ужинали, когда я приехал. Вокруг бегают служанки,
протягивают им еду, бокалы, вино, кофейники, сигары, трубки, фрукты, пирожные.
Спасти вас всех нечем. Невероятно густой коронаэгет со свечами
был залит специально для этой цели расставленными вокруг предметов; кроме того, это новинка
горят парафиновые лампы.

Ева помогала на кухне и иногда я видела его.

Внимание барона и было предметом внимания, хотя он очень скромен в поведении и
не выдвигает себя на первый план. Он носит фрак, но чтобы
крылышки, к сожалению, на упаковке gyur;d;ttek были. Все
фельтюнест без веселья с Эдвардом, провожал его взглядом, произносил тосты с
и дама назвала его, неповрежденным, как дочери священника и как "
какими gps видят своих дочерей". Непреодолимой эльнесценввель я была для нее и едва ли
Я могла смотреть на это без грусти и глупой гримасы, не обращай на меня внимания. Если бы
он заговорил со мной, коротко, - ответила я и после этого прикусила губу.

Некоторые детали этого дела я помню. Молодая блондинка
С которой я разговаривала, все разражались смехом каждый раз, когда я говорила
что-нибудь придумайте или расскажите историю. Вряд ли в этом было что-то особенное
история; но, возможно, несколько эксцентричное состояние, существовавшее до того, как я сдался,
как сейчас, я могу вспомнить это; в остальном, сама история вылетела из
моей памяти. Короче говоря, затем, когда я обернулся, Эдвард из Стейла стоял
позади меня. Узнаваемый взгляд в мою сторону. Позже я прокомментировал это.
блондин взял это, а затем спросил, что я сказал. Кто?
не могу передать, насколько хорош Эдвард, у него дружелюбный вид.
после того, как я расстроил киташа, я всю ночь бродил из комнаты в комнату;
это почти здесь я чувствую себя смелой, я был и удивлен больше говорить
люди. Все, что я знаю, что ничего не неуклюжий, на самом деле, я не преступник, я
сам...

Уметь я мог, стоя на лестничной клетке. Ева вышла из одной комнаты и еще больше опустела.
миску взяла. Он увидел меня и подошел ко мне, яростно протягивая руки, заканчивая
раздачу, затем улыбнулся и ушел. Никто из нас не сказал ни слова. Когда
немного позже я хотела уйти, Эдвард из прихожей встал и
она смотрела на меня. Он просто смотрел на меня, он ничего не сказал. Я пошла в
комнату.

– Только подумай, лейтенант Глан с уругиджелем для обновления
ему нужно подышать свежим воздухом с лестничной клетки и тамошней горничной
повеселиться. – Эдвард сказал это; да, вслух. Стоя в дверях, и
несколько человек услышали его речь. Он улыбнулся, и я сделал вид, что это шутка.
только, но лицо у него было бледное.

Я не прошел мимо, просто так передо мной кричали.:

– Случайно, она вышла, мы встретились в коридоре...

Последний раз, наверное, час назад. Дама в платье цвета
бокал вина. Эдвард именно так, как он это увидел, поступил Фелькиальт:

– Что случилось? Конечно, это сделал Глан!

Меня не было, когда произошла авария, в комнате в другом углу
Я устоял. С этого момента, начни основательно, я начал пить и постоянно.
дверь толкнули, твердо стояли, не останавливали профессионалов танцев.

Барон, которого вы снова собирали, был дамами, и они жаловались, что
коллекция упакована, и это не указывает на
Приобретенные Белым морем сокровища глубокого синего моря, выловленные улитки,
раковины, морские животные. Дамы с любопытством смотрят на запонку.
в сторону короны отагу, о которой сообщил баронский ранг. E
обстоятельства, доко не повезло, и смерть
кисть из "забавной истории" тоже впечатляла, но это было.
Однако, когда Эдвард заговорил, доктор сразу таким и стал
. Исправьте языковые ошибки и расслабьтесь, на самом деле, исправьте, должно быть, то, что спровоцировало это.
что неправильно сказано.

Сказал Эдвард:

– Во время пересечения долины смерти...

Доктор спросил:

– Мин Кросс?

– Долина смерти. Разве они не говорят, что долина смерти?

– Все, с кем я слышал о вас, говорят о реке смерти. Конечно, подумайте об этом.

Позже он рассказал о причине, по которой оставил что-то, например...

– Как дракон! – перебил доктор.

– Да! Как дракон.

Но доктор был безжалостен:

– Спасибо, что спасли ее. Я уверен, что он сказал
Аргус понравился бы.

Барон высокий, сдвинутые брови и очки с толстыми стеклами просвечивают сквозь
чудалкозо на доктора; но доктор сделал вид, что не купился
заметил. Она заботилась о нем, о бароне!

Все еще у двери, в которой я стояла, в комнате весело танцевали. Наконец
справился учитель, с которым завязался разговор. О войне
мы поговорили с детективной историей, разработанной о французских событиях, об
императоре, Наполеоне, терекроле, которого защищал Наполеон; об
молодая леди, прилежный читатель газет, была в курсе последних новостей и заговорила со мной.
Наконец, мы сели на диван и продолжили разговор.

Эдвард подошел к нам, остановился перед нами и вдруг сказал:

– Лейтенант ур, вы должны простить, застать врасплох лестницу. Нет
Я больше никогда этого не сделаю.

Теперь смейтесь, не глядя на меня.

– Маленький Эдвард ит, оставьте это! – Сказал я.

"Ты", - позвал он, это не показывало добра и черт характера, слишком злых
они показали меня. Доктор подумал и бесцеремонно приподнял мое плечо,
как сделал бы он. Он сказал:

– Но почему бы тебе не пойти на кухню? Там Ева. Ты мне там нравишься.
определись с местом.

Гюлелькедве все это время наблюдал за мной.

Я сказал:

– Маленький Эдвард, не подвергай это воздействию стихии. ты хочешь, чтобы
произошло недоразумение.

– Нет, как? Естественно, это возможно! О, как ты думаешь?

– Вы немного эмоционально об этом говорите. Сейчас, например, мне кажется, что
формально киутас занимал кухню; это просто недоразумение.
Я очень хорошо знаю, что у вас не было намерения совершать подобную дерзость.
сделайте.

В нескольких шагах от нас, отойдите от нас. Я все это видел.
размышляя о том, что я ему сказал. Он обернулся, и
грант потерянно сказал:

– Вовсе не недоразумение; вы слышали лейтенанта ура, я
у меня есть для вас инструкции по приготовлению пищи.

– Но нет, Эдвард, не надо! закричал перепуганный учитель.

Снова говорили о войне и таинственных отношениях, но мысли
были далеки от всего этого. Я не был пьян, только по-настоящему одурманен,
пол ушел у меня из-под ног, и, как и до этих неудачных событий
, я потерял сознание. Поднявшись, я оказался на диване и
Я хотел пойти. Доктор сдержался:

– В этот момент я услышал хвалебную речь о себе. он сказал.

Речь? Кто?

– Эдвард, - сказал он. Даже сейчас, стоя в углу, Вагьон смотрит на тебя.
Я никогда не забуду; вот какую любовь излучают его глаза, но он громкий.
поэтому я сказал чудалье "Ты".

– Нет, это хорошо. Сказал я, смеясь. О, но моя голова не была чистой
мысль.

Барон подошел, я наклонился к нему, как к уху, я хотел, чтобы мне спели
когда я подошел достаточно близко, я наклонился к нему, белефуйтам ухо.
В благоговейном страхе просто смотрела на меня сверху вниз, а я таращился как какой-то сумасшедший.
Позже я увидел, как к Эдварду подошли и рассказали ему, что произошло.
Эдвард босзусанский, сердито слушающий. Обувь думала, что такое вода
хаджитоттам, тарелки, стаканы, что действительно прискорбно, я был
влюблен, он думал обо всей ботласре, чему следовало следовать
весь мозг мегелемедетта. Пристыженный, я начал про себя, это невозможно
Я был; куда бы я ни повернулся, везде с обеспокоенным и удивленным видом
Я встретил, и этот буксуветель, не попрощавшись, я сбежал из Сирилундболя.


XXIX.

Барон отправится в путешествие; в самом деле! Собери мою винтовку, чтобы
горы, и его, и Эдварда в честь громкого выстрела в воздух. Глубоко
закопайте шахтеров в скалу, и его, и Эдварда в честь чести, я взорву
скалу. И если лодка пройдет передо мной, огромная каменная масса оторвется от горы и ринется разрушаться, и она упрется в море.
гора была разрушена. Я знал это.
место, трещина в скале, где они недавно были.
каменная осыпь и где есть свободный путь - лерохано кетомег до самого моря.
море. Глубоко подо мной в том направлении находился лодочный причал.

Мое или два слова fur; - это. Я сказал кузнецу.

А у кузнеца мое или два слова fur; - сделано...

Ева постоянно применялась и была на ограниченное время, дело в лошади
между сараем и мельницей. Мужская работа, которую нужно выполнять, и
тяжело увеличивать количество сумок. Я познакомился с ним, и это было прекрасное,свежее,
здоровое лицо. Боже, какая прелесть была нежная улыбка. Все
вечером я встретила его.

– Ева, любовь моя, с тобой вроде бы не будет никаких проблем.

– Ты влюблена, позвони мне! Я невежественная женщина, но я молодец.
Я останусь с тобой. Вау, я останусь с тобой, даже если мне придется умереть из-за этого. Мак ур
каждый день жесток, но мне все равно; он злится, а я нет
Я отвечаю ему. Он схватил меня за руку, и она была серой от ярости. Проблема
все же есть.

– Проблема? В чем она?

– Мак ур угрожал тебе. Он сказал мне: лейтенант скрутит
твою голову. Я сказал; Да, я его. Тогда он сказал: подожди
просто, я буду участвовать в этом, чтобы быть уничтоженным здесь. Это было вчера.

– Ничего не делай, дай мне пригрозить... Ева, освободи, посмотри еще.
ножки у тебя все такие маленькие? Закрой глаза, дай мне взглянуть.

Он закрыл глаза, припал к шее. Его трясло.


ХХХ.

Сидящие на горе шахтеры. Хрустальный осенний воздух, обволакивающий молот
звуки ритмично взламывают барабан, и Асопус сидит рядом со мной.
чодалкозон смотрит на мою работу. Иногда удовлетворение утекает из души.;
никто не знает, что я сижу здесь, среди бесплодных скал.

Перелетные птицы улетели; счастливого пути.
привет. Синицы, ястребы и несколько горных воробей висит в
мрачное, каменное поле, и тонких кустарников; Пиппи Пип. Итак,
в частности, это изменило все; ель красная, серая
скалы, цветок колокольчика, лопух птицы, поднимающейся ввысь,
мягкое покачивание и тихое пение: послушайте. Однако все вышеперечисленное
рыбацкий гриф на шее направляется к вам и исчезает в лесу
направление.

Наступает ночь; Я повесил долото, молоток и спрячу камень
под ним. Отдыхай. На севере все бездействует, вплоть до луны и гор.
многие отбрасывают тень. Полная луна; она как будто цветет.
остров, как руда из "тайны", и я смотрю на него, и я...
меня шатает, и я поражаюсь. Асоп встает и беспокоится.

Чего ты хочешь, Асоп? Что касается меня, я слишком измучен болью,
Я хочу забыть его, вино, я хочу задушить его. Я Приказываю Тебе Как Опусу,
ты можешь лгать, я не хочу видеть никакого беспокойства. Ева спросила:
Ты иногда думаешь обо мне? Я: ты всегда при себе. Ева снова спрашивает:
И встретимся, если ты имеешь в виду меня. Я ответил; с удовольствием, с чем угодно другим,
чем с радостью. Затем Ева сказала: Волосы седеют. Я: Да,
седеют. Но Ева спросила: Но из-за седины, что ты думаешь? Это я
Я сказал ему: Может быть... Наконец я сказал, что Ева; ты думаешь не только обо мне...
Пока Опус лежит тихо, скорее, я говорю с тобой о чем-то другом...

Но когда Опус поднялся и занервничал в долине, он схватил меня и залаял, и
куртку я получил. Когда уходил, я был, и я последовал, наконец, я недостаточно знаю
скоростной бег. Небо и леса над краснотой ускользают; мои глаза
перед флагом фатюз горит огромный костер. Остановись, я для себя
Я посмотрел вниз, сделал несколько шагов и снова уставился перед собой – хижина
в огне.


XXXV.

Гюйтогато Мак ур был таким; в первый момент я понял это.
Я потерял аллатберейм, я потерял перья, я потерял свое
чучело орла; все, что я потерял; сожги все. Ну? Двое
я проспал ночь на улице и не пошел в скинию Сирилундба, чтобы спросить;
наконец-то брошенная смертьzkunyh;t я арендовал rakod;hidn;l и
трещины и сухой мох суют. Большой букет красного тона на кровати у меня.
то, что в горах я искал все. Заново рожденный.

Эдвард следующее прислал мне: выслушай несчастье и отца
во имя комнаты он предложил мне Сирилундбан. Эдвард чувствительный? Эдвард из
щедрый? Я не ответил. Слава богу, я не был бездомным
снова и с гордостью я с удовольствием слушал Эдварда из
buzz on. По дороге я встретился с бароном, они идут вместе;
смотрели на лица, и когда вы шли, я подошел поприветствовать их. Он
остановился и спросил:

– Лейтенант ур, ну что, вы не останетесь с нами?

– Новая квартира почти готова! – - Сказала я и остановилась.
Я тоже.

Он посмотрел на меня, его грудь дрогнула.

– Этого бы не случилось, если бы у нас не было все в порядке.

В глубине души я благодарю тебя за то, что ты вроде как живешь этим; но я был не в том состоянии, чтобы
что-то сказать.

Барон медленно двинулся дальше.

– Я больше не хочу себя видеть. Так что, если спросят.

Большое спасибо за то, что предложили мне поселиться в коттедже лееджесекор. Это безопасно
так получилось, что согласие отца было благородным. И
еще раз, непокрытая голова, спасибо тебе за услугу.

– Во имя всего святого, неужели вы не хотите еще раз увидеть Глана? она сразу сказала.

Барон вскрикнул:

– Звонок барона! - Сказал я и приподнял шляпу.

Я взошел на гору, чтобы работать в шахтах. Нет, нет, ничего
больше меня шокирует. Ева встретила. Ну, вы видите,-Е, - закричал я. Мак
ты здесь мало работаешь. Фельгюйтотта в хижине, но там уже есть другая.
хижина... В руках у него были щетка и горшочек для смолы. Что такое Ева?

Мак ур лодочная гавань, скалы под лодочным причалом в лодке
были ли у него и Евы обязанности перед бекатраньоззой. Будьте осторожны во всем.
двигайтесь, и вы должны повиноваться.

Но почему лодочный причал цел? И почему этого не сделал кикотохидхоз?

Мак ур так распорядился...

Ева, Ева, люби меня, порабощенного, низко открой их и ты, ты не жалуешься
нет. Ну, теперь мосолыга тебе и улыбнись, жизнь сломана
если ты тоже рабыня.

Когда шахта приближается к моему месту, я понимаю, мегмередт, я удивлен. Я видел
люди были в этом месте, я выкопаю улики в саду и
Я встретил Мака в длинных остроносых ботинках. Что это за бродяга?
Я подумал и огляделся. Я никого не видел. Я не подозреваю себя.

Я сел, взялся за стамеску, и нет -вы подозревали, как
я начал сходить с ума.


XXXII.

Пришел почтовый катер и сшил форму; корабль после того, как его сдали в эксплуатацию
"барон" - это куча грудных клеток, моллюсков, водорослей и всего остального. Теперь большие банки
они везли телин с селедкой; по-видимому, ночь продолжается.

Я вытащил ружье, и обе трубки у меня крепкие, потому что я набил их порохом.
Когда я делал это, многозначительно поглядывал перед собой. Я поднялся на
гору, порохом засыпал заминированную яму и снова почувствовал себя фелентесеном
Я увидел себя. Все сделано хорошо. Я лег спать и ждал.

Наблюдал несколько часов. Все это время я слышал, что кикотохидналы любят
скрип корабельной цепи. Теперь я должен подождать несколько мгновений. Луна
еще не взошла, и я в отчаянии вглядывался в темную ночь. Когда среди скал показался пик
эльярбок, мы подожгли фитиль и
быстро ретировались. Прошла минута.

Внезапно раздался ужасный взрыв, каменная крошка целой
армии кесиланков, держащихся высоко, и ужасный дорджессел вниз, вниз по
глубине гигантского куска скалы. Горы вокруг отозвались эхом.
шум, это дрель. Я вытащил пистолет и выстрелил в одну из труб: в
долго десять раз отбивался. Мгновение спустя другие трубки
Я достал и воздух сотряс приветственный выстрел из. Эхо и
страны люди вышли hir;l Приветствую мой, и это звучало как
это, как горы, только хор на выставке, они могут в
улетающий корабль. Один короткий миг прошел, эхо затихло,
горы, с которыми они не могли говорить, и на земле снова воцарились мир и тишина. Корабль
пропустил наступление сумерек.

Меня трясло от какого-то странного возбуждения; подмышками я купил меха, сумку
и тяжело коленом спускался с горы. Легкая куртка - это то, куда нужно идти и
следите за тем, что я вызвал гору, которая дымится,
горячие впечатления. Asopus все время беспокойно
го и тюскельве покачали головой из-за запаха гари.

Когда я добрался до лодочного причала, большой фелиндулаш и мегмереви устроили настоящий фурор
момент: падающий камень разваливает лодку на части, и
рядом с ним снимаются члены Евы, Ева проносится мимо и разрывает на части
ужасный шок от. Распознавание тел на расстоянии недель от врагов было прерывистым.
Ева лежала мертвой в том месте.


XXXVII.

О чем писать, есть? Еще несколько дней, один выстрел, и я не сделал; Я не
еда и даже не думать о еде; она согнулась я сидел в
коттедж. Ева Мак Ур Уайт, пишущая в своей лодке, была перевезена на кладбище
я иду, я пошел и опустился в заранее вырытую
могилу...

Ева умерла. Помните, даже маленькую девичью головку и волосы, которые такие...
это было похоже на то, к чему принадлежит монахиня? Она здесь такая тихая, он бросил веревку и
он улыбнулся. И вы увидите, сколько светилась жизнь в его улыбке? Отдых
тихий Асопе, старый-старый, как ни странно помнить меня, даже из
время, когда вкус здесь и когда Стам тыс. был священником. Четыре
жизни назад.

У каменных стен башни была девушка. Лорд, которого он любил. Почему? Спроси
ветер, звезды, спроси жизнь у бога; никто другой не знал об этом.
похожий секрет. И твоим другом и возлюбленным был; но подумай о времени и
однажды, другим глазом и с этого момента, подумал он.

В молодости я любил возлюбленного. Он часто произносил благословение,
голубел, и в груди у него были горячие и длинные волны. Я сказал ему
янг: Отдай свое сердце мне. И он отдал его мне. Тогда она сказала: Любовь моя,
бесплатно ты чего-то от меня просишь? И он был пьян, поэтому сказал "да". Все
дал он ему, но молодой не благодари меня пока.

Другую любил он, словно раб, словно безумец, как
нищий. Почему? Спроси у праха, у падающего листа, жизнь таинственна
бог; потому что никто другой не знает ее такой. И девушка не отдана
ничему, нет, не отдана ничему, и молодой человек все же был благодарен. Я
он сказал ему: Дай мне свой покой, ты отдаешь мне свой разум! И молодые люди
грустно, что ты не попросила сохранить ему жизнь, эгьюттал.

И его любимая дочь в башне, они...

– Что ты делаешь, девочка, ты сидишь там и смеешься?

– Я думаю, это было десять лет назад. Потом я встретила его.

– Все еще думаешь об этом?

– Все еще думаешь об этом.

И в прошлый раз...

– Что ты делаешь, девочка? Почему ты и над чем смеешься?

– Свяжи по шву имя.

– Кого зовут? Ну, кто здесь с тобой?

– Да, тот, кого я встречал двадцать лет назад.

– Все еще думаю о тебе?

– Сейчас, как и раньше.

И в прошлый раз...

– Что ты делаешь, ты заключенный?

– Я была старой и больше не умею шить, леморзолт снял меня со стены лайма.
Маленькая статуэтка месбеля украшает его. Я приготовила для него подарок.

– О ком ты говоришь?

– О любовнике, который закрыл башню!

– И ты улыбаешься, когда она здесь?

Я думаю о том, что он собирается сказать. Ни, ни, ну что ж, моя дорогая малышка
статуэтка отослала меня тридцать лет назад, и хорошо, что ты все еще не забыла
прочь.

И в прошлый раз...

– Как, ты заключенный, ты, ты ничего не делаешь и улыбаешься?

– Я старый, я старый, я слепой, я думаю, что могу только.

– Я имею в виду, кто был за сорок лет до того, как вы встретились?

– Тот факт, что я познакомился, когда был молодым. Может быть,
сорок лет назад.

– Разве ты не знаешь, что он уже мертв? Старый, ты увядаешь, старик, ты
ты не отвечаешь, его губы побелели, ты больше не дышишь...

– Видишь ли, это был странный муженек дочери тауэра. Подожди, Асопус,
кое-что я забыл; однажды во дворе фелхангзик встретил ее любовника
слова, услышанные; он покраснел и упал на колени, тогда ему было сорок лет...

Прости меня, Ева, и смирись с могильной пылью поцелуя. Если
радгондолок, целебная, розовая память о передаче души и о том, что
счастье тулы, я думаю, даже имеет смысл в твоей улыбке. Ты отдал
все, абсолютно все и агонию без тебя, потому что ты был моей жизнью
самый настоящий, честный ребенок. Но мысли все еще другие, те
которые смотрят на свое спасение, они такие. Почему? Спросите двенадцать месяцев
и корабли в морях, спросите таинственного бога своих сердец...


XXXIV.

Мужчина крикнул:

– Я больше не охочусь? Асопус свободно разгуливает по лесу и гоняется за кроликом
.

Я сказал:

– Иди и постреляй для меня!

Несколько дней назад ты обнаруживаешь, что он мертв, глаза как бы ввалились,
а лицо серое. Я подумал: это то, что я могу видеть в людях.
Разве у вас этого нет? Я не знаю.

Мак ур говорил о катастрофе, о камнепаде. Несчастье
это было совпадение, я ничего не могу с этим поделать.

Я сказал:

– Если у вас есть кто-то, похожий на Еву, и я хотел выбрать, вы можете заказать
грех. Черт возьми, даже Бог!

Мак ур гьянакодо, посмотри. Кто-то бормочет о прекрасных похоронах и
это не спасение, это ничто.

Я уставился на великий покой.

Он не пожелал никакой компенсации лодке, которая раздавила
разбившийся камень.

– Да! Я сказал. Действительно не хочу компенсации за скоростную лодку, гудрон за
а щетка за?...

– Нет, мой дорогой лейтенант. он ответил. Как ты можешь так думать?! И полные ненависти глаза
посмотрели на меня.

За три недели я не видела Эдварда, но один раз – и все же. В магазине
Я встретила ее, когда за хлебом ходила за покупками. За прилавком стояла и
салфетки между делом перебирала. Kiv;le только два лавочника, он был
магазин.

Громкая слава Тебе, f;ltekintek, но вы ничего не ответила. Вот тогда-то the
вспомнил, что в его присутствии я не покупаю хлеб; the
продавщица обратилась ко мне и за порохом, и за крючком попросила. Миговое измерение
пороха, Эдвард всегда на это смотрит.

Грей, да, тебе нужно носить повязку на показы, чтобы
ему было плохо, маленькая грудь сильно горела. Как сильно он вырос за лето!
Лоб, подумал я, смелый и нежный, смелый ив семельдей и змей.
змея была для них как две тайны, движения и гордость,
теперь они более застенчивы. Рука, на которую смотрели, и длинные, нежные пальцы, когда
оказали на меня такое воздействие, что началась дрожь. Все еще ткани
между прохождением.

Там был я, и я бы хотел, чтобы я, я бы хотел, чтобы Асоп позади прошел за прилавок,
побежал ему навстречу в дергеледне, потом я вспоминаю, что я
Как жаль, что я не могу извиниться; будет ли он жить, что бы вы тогда сказали?

– Вот, пожалуйста. – сказал он продавцу.

Я расплатилась, взяла свои сумки под мышки и попрощалась. Он поднял глаза, но
ты и сейчас не ответила. Так хорошо! – Я подумала – возможно, невеста
барона. И я ушел без хлеба.

Когда я открыл глаза, то посмотрел в окно. Ни у кого не было возможности позаботиться обо мне.


XXXV.

И вот однажды ночью выпал первый снег, и в коттедже да было холодно.
Это были те же самые тужелы, уверенные, что моя еда готовилась, но дерево сильно обгорело
в нем и в отверстиях все время был сильный запах, а вентиляционные отверстия
напрасно пихали тряпки, мох. Осень закончилась, и курты были
дни. Первый снег растаял днем от огня, и земля снова обнажилась
лежал; но ночи холодные, и вода замерзла. И умерла
вся трава и мертвые насекомые.

Люди загадочно легки на подъем, угрюмы, они были очень неразговорчивы
и, по их взгляду, сюжет был ожидаемым. Хальсариторол, который больше не сломлен, плачет по мне,
кикотохид тихо лежит, и он отправился навстречу всему северному сиянию ночью.
и солнце под морем снится. Одинокая лодка на унылом берегу
шестеро направлялись к вечернему чапасоку.

Накануне пришла девушка из космоса:

– Где ты была, дитя?

– Где угодно!

– Куда угодно? – Дай мне увидеть тебя, я встречу тебя в горах
мы встретились.

В порту это подтвердил катер.

– Ты была пастушкой, ты завязывала чулки, а я ночной
Я встретил тебя.

Нежный румянец пробегает по твоему лицу и смущенный смех.

– Малышка, выйди в хижину, дай мне посмотреть на тебя. Я-е
Согласна, они позвали?

Но он молчит слева, рядом со мной. Осенью зима заморозила его.;
усыпила чувства.

День уже ушел в море.


XXXII.

Затем я впервые взял свою форму и отправился в Сирилундбу. Милая
громкий удар. Все эти дни при первой мысли, на которую Эдвард из
для меня и многих других было в наличии оружие; ну, с тех пор много
он провел здесь несколько месяцев, был кесеритект, и он сделал это.
мегасюркютировал мои волосы. Может быть, моя собственная вина? Да, звезда вела
отставить в сторону. О чем я думал! Какой восторг, если ноги встанут на твои колени
я сам признаюсь, что мое сердце хранит тайну. Председатель Уилл предложил мне вина.
поднимите их, и, прежде чем вы отпьете из кубка, я скажу вам: лейтенант ур,
спасибо вам за время, которое мы провели вместе, я никогда вас не забуду!
Однако, если мне будет приятно с вами познакомиться, я так и сделаю, и, видя, что он надеется на это, я
итак, я люблю выпить и возвращаю стакан нетронутым. И он
не секрет, что он делает, я просто люблю выпить; и
выпендриваться ты будешь. Вот кто он такой!

Отлично, скоро пробьет последний час!

Когда я иду по дороге, продолжаю думать: униформа, безусловно,
возымеет эффект; розы еще красивее, меч и грохот кастрюль и сковородок об пол
. Нервозная радость, которую он вызвал во мне и во мне самом эльсусогтаме: Кто знает
что еще произошло. Фелькаптам голову и руки
Я рубанул воздух. Ничего, снова смирение, гордость в сердце!
Как только ты начнешь двигаться быстрее, уходи, я нахожусь в колее передо мной, и я больше не хотел тебя.
приближение нужно найти. Прекрасная девушка, прости меня, ты мне безразлична
больше...

Мак Урра встретился на ярмарочной площади, глаза все еще были у ювегесебба, а лицо
еще более печальным.

– Путешествуешь? Правда? Последние дни не из приятных, верно?
Хижина сгорела дотла! И заставь себя улыбаться.

Во-вторых, мне нравится быть самым умным человеком в мире, который стоит передо мной.

– Проходите, лейтенант ур! Эдвард у себя дома. Да, и да пребудет с вами бог! Бог
ты! В любом случае, они, вероятно, встретили даже уходящего кикотохидона
раньше!

Он склонил голову, ясно соображая и насвистывая.

Эдвард о том, как сидит в комнате и читает. Когда я вошел, на мгновение
у него был удивленный вид, на нем была форма, и он искоса посмотрел на меня, как на
какую-то птицу. Он покраснел. Он открыл рот.

– Прощай, я здесь, чтобы сказать тебе! - Сказал я наконец.

Внезапный подъем, и я увидел, что вдохновил меня на эти слова.

– Глан, ты хочешь путешествовать? Сейчас?

– Как только прибудет корабль! Я схватила его за руку в бессмысленном восторге
взяла себя в руки и произнесла: "Эдвард, Прекрати". и долго я смотрела на него.

В тот же момент это было холодно, безжалостно и сердито. Всегда ненавидел это, и
эрекция была. Поэтому, когда я стоял раньше, около нищего, я отпустил руку,
свободно простив его. Я помню, что с этого момента
я машинально встал перед ним, и он продолжает повторять: Эдвард ит. Эдвард ит.
Несколько раз я, не задумываясь, отвечал, что да, и когда я
ты спросил: Что ты хочешь спросить? Я ничего не передавал.

– Просто подумай, ты должен уйти. Кто приедет в следующем году?

– Что-нибудь еще! – Сказал я. Салон, безусловно, фелепитик!

Пауза. Книга "После подкраски".

– Прости, папы нет дома! сказал он. Но я приветствую тебя на "он"
также от имени.

Не отвечай на это. Снова подойди ко мне, я схватила его за руку и
Я сказал:

– Да, что ж, удачи тебе в жизни!

– Да пребудет с тобой Бог! - сказал он.

Открой дверь, и я притворился, что ухожу. Он сейчас с книгой в руках.
сижу и читаю, наяву читаю, листаю страницы. Ничего.
никакого эффекта это не произвело на меня, я ушел.

Кашель у меня.

Он обернулся и с удивлением сказал:

– Все еще здесь? Я думал, ты ушел!

Одному Богу известно, но это большой, большой чудалкозас, не думать
симпатичный и да, тулозта сюрприз, и вот почему мне кажется, что он
знаешь ли ты, что я все это время стояла сзади и смотрела на него.

– Теперь я собираюсь идти! – Сказал я.

Затем встал и подошел ко мне.

– Если тебе нужно путешествовать, я хочу что-нибудь, что напоминало бы мне о тебе.
Я думал кое о чем попросить тебя, но не о многом.
Дашь мне Опуст?

Я ни о чем не думала, но ответила "да".

– Тогда ты принесешь это завтра утром. сказал он.

И хотя я была на окне. Там никого не было.

Ну, это в прошлом...

Прошлой ночью в хижине. Я был в мучениях; считал часы; когда
наступило утро, я поел. Он был холодный.

Почему ты попросил, чтобы я отвел его к собаке? Хочешь поговорить со мной
может быть, ты последний, кто что-то сказал? Нет надежды, что я этого не сделал
снова. И как ты будешь относиться к Асопуссалу? Асопус, Асопус мучает тебя!
Можешь ли ты выпороть себя, возможно, ты тоже иногда поглаживаешь это, но
в любом случае, вневременное время мучает тебя до смерти, мучает тебя...

Себя я назвал Асопуст, я его погладил, мы склонили головы друг к другу и
прицелились после того, как я прикоснулся к нему. Подпрыгивать начал от радости, и он подумал, что наверняка,
для начала поохотиться. Я снова снял головки с трубок.
За шею опуса, которую держал, я нажал на спусковой крючок.

Стань мужчиной и доверь мне забрать тело Эдварда Асопского
.


XXXVII.

Почтовое судно отправляется во второй половине дня.

Я спустился в кикотохидру, где уже поджидал федельзет. Мак ур
он сжал мою руку, пожелал приятно провести время и сказал, что
баторит, что на этот раз он также желанный участник морской прогулки.
Пришел доктор в сопровождении Эдварда; Я почувствовала, как мои колени затанцевали
начали.

– Фелкисерюк, за что тебе федельзет! – сказал доктор.

Спасибо.

Эдвард посмотрел мне прямо в лицо и сказал:

– Я должен поблагодарить вас за собаку! Каждый кусочек был во рту – губы
они были белыми.

– Когда отходит корабль? – спрашивает доктор - мужчина.

– Через полчаса.

Я ничего не сказал.

У Эдварда тоже был растерянный вид.

– Доктор – сказал - мы не можем просто пойти домой? Я выполняю свой долг.

– Вы выполнили свой долг? – спросил доктор.

Его наследник, это был способ рассмеяться; Эдвард сказал:

– Да, но я этого не делал.

Нет! сухо сказал.

Я посмотрел на нее. Маленький человечек холодно и решительно стоял на своем; он составил это по-своему.
план и решил пробить дорогу. А если ты все же купишь? Ну, этого пока не видно
черты его лица не искажены, никогда.

Сумерки.

– Ну, да пребудет с тобой Бог! – Я каждый день говорил тебе спасибо за!

Эдвард он молча посмотрел на меня. Затем повернул этот знак вокруг своей головы, двигаясь
и судно, за которым он наблюдал.

Я вошел в лодку. Эдвард на погрузочной платформе стоит на месте. Когда f;d;lzet за
Я имею в виду, что доктор для тебя - бог, кричи мне вслед.

Я оглянулся на пляж. Эдвард в тот момент, когда ты покидаешь
погрузочный док, медленно уходящий, и доктор, прихрамывающий позади него.

Это был последний раз, когда я их видел.

Тоска облаком опустилась на мою душу.

Пароход тронулся; я все еще видел Мак ур чимтаблахат: пустые тонны и соль
распродажа; но вскоре и это исчезло. Луна, звезды, армии убирайся,
горы по кругу выстроились вокруг меня, и куда бы я ни посмотрел, везде был бесконечный лес
Я видел его повсюду. Там стояла мельница, и там стояла хижина, которая
она сгорела дотла; большой серый камень теперь одиноко возвышается на сгоревшей территории.
Вкус Евы...

Северное сияние ночью простерлось над горной долиной.


XXXVIII.

Все это я написал, чтобы скоротать время скучно, забавно
вспомните северное лето, вечный день, особенно когда
считаю часы и когда я это делал в прошлый раз. Теперь все изменилось
все дни, которые я не хочу упускать.

Иногда бывает даже пара счастливых часов, но время останавливается, и я
Я не могу прикоснуться к этому, потому что ты можешь быть таким спокойным. Солдат Квиетальта
Я свободен, как принц, у меня есть компания, и иногда я выезжаю покататься.
Я иду; иногда я закрываю один глаз, указательный палец с моим девизом
что-то в небе внизу, мегцикленд, челюсть луны, и кажется, что
смеяться с набитым ртом, чтобы обмануть джой.
поднимите подбородок. Всегда улыбайтесь. Большая веселая команда и
жизнерадостные люди приглашают его.

Что, эдвард, на самом деле, я не думаю об этом. Почему бы тебе не забыть, что ты со мной здесь,
в эти скучные часы? Моя душа горда. И если кто-то спросит тебя об этом
в чем вред, короче говоря, мой ответ: ничего. Не причиняй мне вреда, нет...

Кора лежит на кровати и смотрит на меня, на плите эгикедвуэн говорят часы на плите
тик-так-он и через открытое окно видит тебя, городской шум.
Стук в дверь, и почтальон отдаст мне письмо. Корона из листьев - это.
Я знаю, кто его послал, я правильно понял, или, может быть, одну из бессонных
ночью мне снился этот. Но в письме ничего не было написано, два, зеленый
перья лежали в нем все.

Холодный озноб пробежал по мне, мне стало холодно. Два зеленых пера! Я сказал
передо мной. Ну и что с ними делать! Но почему это так? Так, так, так
только через окно, черт возьми, в легузат ворваться.

И я закрыл окно.

"Здесь лежат два пера", - подумал я тогда; "Знаете, мне это нравится".
маленькая шутка, которую они напоминают мне наверху, на севере, о небольшом опыте.
получение остального; просто восхитительно видеть, что эти два пера.
Внезапно мне показалось, что я вижу лицо, и это похоже на звук
они услышали; и это говорит голос: В чем дело, лейтенант ур, вот
птичьи перья...

Перья...

Кора, лежи тихо, я прикончу тебя, если ты пошевелишься! Время жаркое
невыносимо жарко; о чем я думал: закрыть окно.
Окно открыто, в углу открыта дверь. Эй, вы, счастливые люди!
идите сюда! Хеда, мои слуги, идите и возьмите вещи...

И день прошел, но пришло время спокойно постоять.

Это просто мое собственное развлечение, о котором я написал, и я уже повеселился с ним
насколько это возможно. Никакой печали, просто я тоскую далеко отсюда,
куда, я не знаю, это просто далеко отсюда, может быть, в Африку, может быть
В Индию; просто потому, что я - леса и одиночество, сыном которых я являюсь.




СМЕРТЬ ЛЕЙТЕНАНТА ГЛАНА

1861 ГОД Из-ЗА НАПИСАНИЯ


Я.

Семья Глан в течение длительного времени может быть объявлением о пропаже лейтенанта Глана Томаса
после этого; она не вернется, потому что он мертв, и я знаю, где находится
и при каких обстоятельствах он умер.

Если вы открыто хотите сказать, я ни капельки не удивляюсь тому, что
семья неустанно борется за это открытие; Глан Томас много
уважаю, он необычайно, на самом деле, был прекрасным человеком. Я признаю это,
для протокола, несмотря на то, что Глан по-прежнему враждебен к соулу
и несмотря на то, что ты ненавидишь меня, если помнишь меня. Великолепный
рост был юным, сияющим, и это существо завораживало. Если вы взглянете на него,
что-то темное, животная сила глаз сразу же завораживала его;
я почувствовал взгляд силы. Одна дама однажды сказала об этом:
Вы будете сбиты с толку, когда посмотрите на меня, потому что у меня такое чувство, что это похоже на прикосновение.
Но у Глана Томаса были недостатки, и по отношению ко мне я не хочу
Я сохранила их только потому, что ненавижу его. Иногда
глупость это, он мог быть как ребенок, так nagysziv; он был и есть Бог
вы знаете, может это и есть особенность его была в том, что так очаровала
женщины. Он умел разговаривать с женщинами, он знал, что такое смех.
они говорили о чем-нибудь примечательном, и бог знает, может быть, он любил ее.
Однажды он рассказал об этом толстяку из "live in the city".
толстяку нравится носить штаны; и в этой шутке он рассмеялся.,
Мне было бы стыдно, если бы я был на твоем месте. Однажды, намного позже,
когда мы жили вместе сейчас, это явно показало, насколько капризными
могут быть: корчмарошне однажды утром она пришла ко мне спросить, что
Я хочу пойти позавтракать, в спешке я сказала яйцо, а
ломтики хлеба, Глан Томас целее, чем я была – он жил в квартире над
башня, прямо под крышей – и ребенок начал смеяться над этими
мелкими спорами. Яйцо и ломтик хлеба. повторять
непрерывно, пока это не выглядело и не смолкало, я не мог.

Позже я подумаю об этой еще более нелепой черте, а потом
безжалостно опиши меня, я не собираюсь спасать его, потому что он был моим врагом. Зачем
быть великодушным? Но мне нужно забыть о том, что мне нравится
абсурд несется только тогда, когда он был пьян, и я должен признать,
он был пьян в двух упомянутых случаях. Но пьянство не является большой ошибкой
ты тоже?

Когда осенью 1859 года мы встретились, нам было тридцать два года, столько же, сколько и мне.
Тогда у него была густая борода, одежда и шерстяная рубашка. Покрой gyapjuing yes
так получилось, что верхняя пуговица осталась нерешительной.
Вначале я обнаружила, что вырез очень красивый, но вскоре
мы были смертельными врагами, а потом я нашел это, у меня такая красивая шея
и моя шея была не лучше, если я не указываю на нее. А
лодку мы впервые встретили и охотимся, и я в одной комнате
они были сделаны, в которой он находится; теперь они решили совместно нанять
экорфогат, где страна, расположенная внутри тебя, больше не ездит на поезде. Нет.
Я хочу, чтобы ты сказал мне название места, к которому мы пытались добраться, не отслеживая
ведущий; но семья Глан может остановить
расследование, потому что в той комнате, к которой мы пытались и
которых я не хочу называть по именам, он умер, а я был похоронен.

Кстати, Глан Томас, я слышал о ней, как ее зовут.
до того, как мы встретились, тоже. Я слышала, что у него был роман с классной женщиной
дом из северного ланьяла, но он каким-то образом был компрометирован девушкой, и
вот почему девушка порвала с ним. Глупый в гневе Глан тогда выругался,
чтобы самому вернуться, но это ничего не сделало для девушки, и
он позволил тебе делать все, что там заблагорассудится. Настоящая натура Глана Тамаша
только тогда стало известно, бушевал, как дикий зверь, один скандал
другой свалил и ушел из армии. В любом случае, странным образом
корзина - это месть!

Молодая девушка о его романе с другой версией, которая ходит вокруг да около: что он
не компрометирует девушку, а просто кюзтек ему
семейный дом и эта девушка помогли, в честь невесты
шведского графа, чье имя я не хочу здесь называть. Но эта
версию не принимаю, а первую я оставляю, потому что ненавижу ее
ее и смогу сохранить всю нечестность. Но какую бы форму он ни выбрал, продвигая
работу с этим классным домом от дочери, он никогда
поговорим об этой истории, и я не задам никаких вопросов, которые у меня есть. Что делать со мной
с ним?

Пока мы сидели на лодке, я не помню, чтобы мы говорили о чем-то другом, например, о
маленькой деревне, к которой мы стремились и в которой до сих пор не были
никто из нас.

– Там что-то вроде хостела! – сказал Глан, если вы посмотрите на карту.
Если нам повезет, мы найдем там место, как говорили в корчмарошне
древнеанглийский метис. Вождь соседней деревни; многие
у него есть жены, в том числе несколько десятилетних.

Ну, я ничего не знал об этом, о том, что в деревенской гостинице
босс во многом похож на жену, и именно поэтому я ничего не сказал; но Глан улыбнулся
и его улыбка была прекрасна.

Кстати, я забыл упомянуть черту, что она не могла бы назвать его красивым
люди называли, если бы я велик был его ростом; он говорил,
старый баллабат, огнестрельные ранения и то, что рана была неудачной в полном объеме
там csuz с.


II.

Неделю спустя я попросил нас, старых метисов, остановиться в
большом коттедже, который был рядом. Ах, что это был за хостел!
Стены были склеены клеем, и стеной было какое-то дерево, но
стены были полностью прогрызены всевозможными живыми белыми муравьями. Я
комната для гостей, в которой я жила рядом с маленькой дырой в зеленом окне на улицу
только одно стекло было не очень чистым. Глан жил в квартире над...
для меня здесь была маленькая дырочка, открытая на улицу для столика у окна, но
намного меньше моей. Эта комната темнее, чем моя, и
здесь было гораздо более неприятно. Солнце прожигает насквозь
соломенная крыша и днем, и ночью от этого в помещении становилось невыносимо жарко
воздух; всему этому способствовало отсутствие в этой дыре лестницы, но
только неморусагос, негифоку-трап мог подойти. Что я могу поделать
Я по этому поводу?

Я Глаханнак, я допустил выборы и я сказал:

– Здесь две комнаты, одна внизу, другая наверху. Выберите.

Глан смотрит на обе комнаты, и выбрана верхняя, может быть, это
Я ухожу, тем лучше; но, может быть, я не был вам благодарен за это? НЕТ
Я остаюсь в долгу.

Пока держится страшной жаре я не думаю, что мы были на охоте, и все
дней по салону валяются, мы, жары человеком было покончено.
Ночью насекомые натягивают сетку, вокруг нас расставлены кровати, но такое случается
часто к вам залетали слепые летучие мыши и проделывали большую дыру в стене
спальни; это случалось часто, из-за ужасной жары он
он был вынужден прорезать дыру в крыше; а со мной такого никогда не случалось. Дни
развалившись на скамейках, мы вышли из домика и наблюдали за остальной частью домика в river
life. Уроженцы смуглого, плохо говорящего народа были обвешаны кольцами
уши и мертвый, большеглазый были; угишоульван голый,
только по бокам они были одеты в узкий хлопчатобумажный пояс, женщины короткие
секняцка должна была прикрыть их тела. Детский день-ночь
несмотря на то, что они были обнажены, их животы были большими и выступающими, и я
блестел, как масло.

– Женщина очень толстая! – сказал Глан.

Для себя я обнаружил, что да, толстуха, а может и нет
Глан, но я был тем, кто первым заметил это; Я выше этого, я не хочу
драться и отдать ему всю славу. Кроме того, это было не всегда
женская тревога, хотя все толстые и с опухшими лицами; the
в деревне я нашел девушку, наполовину тамулеттку, у нее были длинные волосы
а зубы у нее были белоснежные, самые красивые из всех, что были между ними. Ночь в
я встретил его на краю рисовых полей, он лежал на животе, задрав ноги в воздух.
избивал. Он мог говорить со мной, и до тех пор мы разговаривали, пока
Мне было скучно; было почти утро, когда мы развелись, и тогда она не пошла
сразу домой, но я сделал так, как было бы в соседней деревне. Это
ночь Glahn середине деревни сидели две молодые девушки, да молодой
они были, пожалуй, не более десяти лет; с этими забавными и саке
он пил; он твой вкус, по данным.

Несколько дней спустя началась охота. Чайная плантация, рисовые поля,
поросшие травой пространства, которые мы, должно быть, миновали, остались позади, мы покинули деревню и
мы начинаем двигаться в текущем направлении. Отличная древесина, которую мы раздобыли, она потрясающая
в ней были инопланетные деревья, бамбук, мангостанок, тамаринд, тиакфак, масло и
гуммиксержек. Одному богу известно, сколько видов деревьев мы проезжали мимо.
у вас, у нас, такого никогда не было. Но в реке, да, воды было мало.
а в сезон дождей, ко всему прочему, воды было мало. Я могу
домик кряквы, который мы снимали днем около двух грифов, которых мы видели, и попугаев
также вижу голову. Глан раздражающе метко стрелял, все найдено
, но, возможно, это было причиной того, что его ружье было лучше в
мой. Меня это не особо волнует, но Глан очень часто повторяет:
этот хвостовой перкелек, эта глава расставания. Что-то, что вы сказали
перед выстрелом и когда птица упала, все равно получается
или голова, или хвост раздроблены. Позже, когда двое оррвсзарвали
мы встретились, Глан во что бы то ни стало картечью хотел их расстрелять. Но я
Я отговорил его от этой бессмысленной затеи, потому что уже был вечер и все такое.
у нас было несколько патронов. Еще раз, храбростью, которой он хотел похвастаться
он с картечью осмеливается охотиться на оррсарвура.

– Босзант, что он в них не стрелял. сказал позже. Да ладно, черт возьми.
и еще, почему ты такой осторожный? Может быть, она так долго хочет жить?

– Миленький, оглядываясь назад, думай обо мне как о самом себе.
- Ответил я.

– Да, но не перебивай словами такие мелочи! – сказал он.

Были ли это ее слова, а не мои; вероятно, пререкаться хотят
начните с меня; я сделала то же самое! Я начала отдаляться от него, особенно легкомысленного
поведения и соблазнительного создания. Прошлой ночью, совершенно спокойно
Я шел по дороге к мэгги с тамулеттланинялом, и мы оба согласились.
мы были довольны. Глан, хижина стояла снаружи, и когда мы проходили мимо
до этого, улыбкой, чтобы приветствовать нас; Мэгги только что увидел его первым и
любопытно задавать вопросы после этого. Такой эффект был на
bucsuz; после ином направлении идти, а сегодня его преследуют домой.

Когда шел этот рассказ, я, Глан, легко купился на все это, и я
постарался бы сделать так, чтобы это выглядело как ничего не значащее. Но я
не забываю. Когда мы пошли в хижину, она смеялась не надо мной, а
Над Мэгги.

– Что в этом такого, он всегда? он спросил.

– Я не знаю, – ответила я. Жевать, из-за зубов.

В остальном передо мной не было бумаги, Мэгги постоянно что-то жевала; я
Я это заметил. Но это не тот корень, который был разжеван, потому что зубы
они были белыми; однако у него была такая плохая привычка к этому
кончиками пальцев, всегда попадал в рот, и я жевал его, как
отличный был бы foo. То, что вы только что видели – денежную бумажку, тряпку,
птичьи перья, все это начали жевать. Но это было нехорошо.
принижение, потому что он был одной из самых красивых дочерей Глана в деревне.
ревновал меня, вот и все.

Прошлой ночью, во всяком случае, у нас был мир с Мэгги, и мы его не видели.


III.

На прошлой неделе, однажды, мы отправились на охоту, и вся толпа подстрелила дикаря.
Однажды утром, когда ты входишь в лес, и мы Glahn вдруг схватил
руки и уха, может быть связана с: смерть! Же момент, лицо поднято к
винтовка. Молодого леопарда нашли. Лично я мог бы застрелить его, но Глан
ты требовал славы, и он выстрелил первым. Как много в этом хвастовства.
а потом еще раз. Я подумал. Мы приблизились к животному, оно было совершенно мертвым.
это был левый бок Фельсакитотта, и пуля в спине застряла в нем.

Я никогда не был увлечен собой, и если они возьмут руку, и я... Я сказал:

– Этим выстрелом я смогу это сделать.

Глан посмотрел на меня.

Повторяю:

– Может быть, я не думаю, что смогу это сделать?

Глан сейчас не несет за это ответственности. Вместо этого, однако, снова показал, что
как дети природы. Схватил ружье и выстрелил в
неподвижное животное, правда, теперь в голову. Я смотрел на нее так, словно она была моей.
тучи сгустились.

– Да, саид объяснил. Я не позволю кому-то говорить, что,
Я на стороне, я нашел леопарда!

В нем было мало от хиусага, это то, что делаются простые снимки; это всегда первые.
он хотел быть первым. Как это было глупо! Но это не имеет ничего общего со мной, я не
скажи ему.

Сегодня вечером, когда он вернулся домой, неся мертвого леопарда, много родных пришли
us csud;lkozva. Глан только что сказал, что утром мы стреляли, и
нет, он больше хвастался добычей. Вошла Мэгги.

– Кто стрелял? - спросил он.

Глан ответил:

– Вы можете очень хорошо видеть, что на нем два снимка; этим утром мы снимали, когда
начинали. При этом поворачиваем к нему животное и показываем ему все два снимка.
снимок боковой части головы. Здесь проходит моя пуля!
он сказал и оставил рану открытой, потому что это глупо с моей стороны
он хотел показать свою славу - я прострелил животному голову. Не было никакого
это стоит того, чтобы устать от того, что я сдержал свое слово, а я даже этого не сделал.
Глан на этот раз начал пить с аборигенами, и поэтому учитывая, что
все они в безопасности, только что вышедшие из него.

– Два выстрела? – сказала задумчиво определенно Мэгги, но потому что все это время
в течение всего времени Глэнон полагался на глаза.

Отведи его в сторону, и я сказал ему:

– Почему ты все время смотришь на нее? Я тебе не близок?

– Конечно! – сказал он. Вечером я приду к тебе!

Через несколько дней Глан получил письмо. Река рядом со станцией
специальным курьером передает письмо после этого, а письмо через сто шестьдесят дней
мерт-фельд в объезд. В конверте женщины были, и я подумал,
тот старый друг, написала дочь светской львицы. Когда вы читаете Глана,
нервно смеетесь и даже раздаете чаевые посыльному за то, что
его привезли. Но это не заняло много времени и тихо, его не было и не стало
на несколько часов больше, чем когда ты смотрела на меня. Ночью в компании выпивали двое
с карликом, отец с сыном, я, она обняла меня и во что бы то ни стало я.
он хотел, чтобы я выпил я .

– Ты очень милый сегодня вечером. – Сказал я.

Он громко рассмеялся и сказал:

– Мы вдвоем сидим здесь, в Индии, в центре, и дикари, мы стреляем, верно? Нет
потрясающий это комик? Добро пожаловать на край света, в страну, привет
каждая прекрасная леди, замужняя и девичья, близкая и далекая. Здравствуйте!
Представьте себе мужчину, который был красивой женщиной, спросите замужнюю
женщину!

– Графиню. Я сказал больше. Да, гуньес, когда я сказал это, что
ты оскорбил ее, я взвыл, как собака, потому что мне больно от обиды.
Внезапно нахмурившись, морозник прикрывает глаза и так
думает, не сказала ли она слишком много; маленькая секретарша такая
о вашей бдительности позаботились. Но в тот же момент большая толпа
дети подбежали к хижине, и ордитозтак заорал:
тигр, вау, тигр!! Прямо за деревней, церьебель.
тигр для моего ребенка.

Этого было достаточно для Гланнака, который все равно был пьян, и в плохом настроении;
винтовка была получена, и в этот момент кустарник приближался; кэп
не бери меня с собой. Но почему ты взял сейчас ружье с шаровой опорой вместо дробовика
раз уж ты был таким храбрым. Мне пришлось забежать
реки, которые не всегда опасны не предпринимая, хотя
река почти полностью сухая сейчас, прямо через две
Я услышал выстрел и третий. Три выстрела зверь!
Я подумал. Два снимка льва сломались, и только этот тигр. Но
три укола не были использованы, когда Глан вышел, ребенок
все время прерывался и был съеден; если бы Глан не был
пьян, конечно, не было бы предпринято никаких попыток спасти ее.

Той ночью произошла ужасная оргия с заполненными близкими людьми
озвегигель и две дочери, бог знает, кто из них что делает.

Два дня Глан, на мгновение, не был трезвым и важным.
iv;komp;ni;t набирался вокруг тебя. Напрасно просили принять участие в пьянке
мне все равно, что вы сказали, и в то же время я не в вашей системе,
вот почему я не хочу с ним пить, потому что он ревнует, я в курсе.

– Ревность, элвак, говоришь ты! – крикнул.

Моя ревность? Я ревную к нему?

– Ну, знаешь что? он сказал. Ревную к тебе!

С чего бы мне ревновать к тебе?

– Ну, хорошо, - сказал он. Ну, не завидуй мне. Во всяком случае, сегодня вечером
Мэгги лучше, чем я. Жуй, как всегда.

Я проглотила свой ответ и продолжила.


IV.

Снова охотник. Глан почувствовал, что со мной обошлись несправедливо
и извинился за это.

– В противном случае, это ужасно, и я устал, - сказал он. Я бы хотел, чтобы вы
дэй промахнулся и пустил пулю в шею. Воспоминание
может быть, мегелемедетт снова прочитал письмо графини, и из-за этого я сказал ему:

– Ты застелил свою постель, так что спи в ней!

Изо дня в день халгатагабб был мрачен; он больше не пил, и я тоже.
он снова заговорил; лицо вытянулось.

Однажды, внезапно, за окном послышался разговор, смех.
Я выглянул: Глан снова изобразил самое счастливое лицо на свете, и Мэгги
с которой ты разговаривал. Из всего искусства соблазнения. Мэгги, наверное.
прямо здесь, и Глан посмотрел на него. НЕТ
осторожно и прямо к моему окну разговариваю.

Каждый член у меня дрожит, я почувствовал, как нажимаю на спусковой крючок винтовки, но я этого не делаю.
Я нажал. Я вышел на улицу и схватил Мэгги за руку; молчание продолжалось.
давай пройдемся по деревне лонг; Глан тут же скрылся в хижине.

– Почему ты снова с ней разговаривал? Я спросила Мэгги.

Вы ничего не ответила.

Deadly я был в отчаянии, сердце мое так избили, что я еле
дышать. Я никогда не видел Мэгги такой красивой, как сейчас; никогда
белая девушка никогда не видела столько красоты, и именно поэтому я забыл
тамулеттлеани он, ради всего, что я забыл.

– Ответь мне, я сказал, зачем ты с ним разговаривала?

– Он мне больше нравится! – сказал он.

– Ты мне нравишься больше, чем я сам?

– Да.

Ну, ты нравишься ему больше, чем я, хотя я легко могла бы это сделать
сравнивая себя с ним. Я не всегда была добра к нему, ты не давал мне денег
он, за которого я не получала подарков? Что он сделал?

– Он сказал, что ты всегда жуешь!

Не понял этого, и я объяснил ему, что у него плохая
привычка брать каждый предмет во рту и жевать его. Глан
и я получили от этого массу удовольствия. Это оказало на него гораздо большее влияние, чем
все остальное, что я ему сказал.

– Послушай меня, Мэгги! Я сказал тогда. Я хочу, чтобы ты была моей всегда.
ты моя; может быть, ты меня не хочешь? Я передумал, если ты уедешь отсюда
ты поедешь со мной и станешь моей женой. Ты слышишь, моя страна
мы собираемся путешествовать вместе и теперь живем там. Ты этого хочешь?

Это также оказало влияние на; и Мэгги ожила еще больше и слишком много говорила, пока
мы гуляли. С Гланролом разговаривали только один раз.

– И Глан поедет с нами, когда мы уедем?

– Нет! Я сказал. Так не пойдет. Тебе грустно из-за этого?

– Нет, нет! яростно сказал он. Вместо этого мне очень приятно.

Больше никаких разговоров на эту тему, и я спокоен. Когда я спросил его, Мэгги
пойдем со мной домой.

Когда через несколько часов после его смерти я поднялся к водителю Glahnhoz
по лестнице и постучал в тонкую дверь. Он был дома. Я сказал:

– Я пришел сказать тебе, что завтра утром, может быть, не хожу на охоту.

– Почему бы и нет?

– Потому что я не могу доверять вам, чтобы пропустить выстрел и пули, чтобы стрелять
шея!

Глан не ответил, и я снова спустился вниз. Это предупреждение после завтра
конечно, вы не хотите идти на охоту, иначе, почему Мэгги
безопасный в окне ниже, и почему она разговаривала там с ним? И почему не
он поехал домой, если письмо на самом деле домашнее и они звонят? Если вместо того, чтобы идти пешком
над моей головой он сцепил зубы и прокричал "Никогда больше". Никогда
снова. Еще четыре способа порезаться.

Но в то следующее утро, когда я угрожал ей, Глан был полон сил.
хантер занимался сексом на моей кровати раньше, чем Рамкиалтотт.:

– Вставай, вставай, приятель. Сегодня прекрасный день, мы должны что-нибудь поснимать. Кстати,
то, что он сказал вчера вечером, было глупо.

Не было еще и четырех часов, но я сразу же вскочил и приготовился
Я начал это, потому что он презрел угрозу. Перед тем, как я ушел.,
Я зарядил пистолет, и он ушел, я стою и смотрю
готовится. В любом случае, это было не такое уж замечательное время, как
он сказал, шел дождь, и это еще более бестактно; но я позаботился об этом
чтобы ничего не выдать и вести себя тихо, я шел рядом с ним.

Целые дни мы были в лесу, мы ходили пешком, и каждый из нас, ты
мысли были заняты. Мы ни в кого не стреляли, ни в одного дикого зверя, ни в другого.
после того, как вы прошли мимо нас, у нас есть ружье даже после кролика, потому что
подумайте обо всем, что мы делали, но только не для охоты. В обеденный перерыв Глан оказался передо мной
он начал расхаживать по комнате отличная возможность представилась тебе
сделай с ним то, что осталось нетронутым; закрой трубку пистолета перед уходом.
но я тоже проглотил этот пистолет. Вечером после того, как мы вернулись домой без него.
ничего бы не случилось. Я подумал: теперь, может быть, уединиться и с миром
предоставлю это Мэгги.

Вечером, когда в домике перед нами появился Глан:

– В моей жизни это был самый длинный день.

Больше никаких разговоров.

На следующий день настроение legelkeseredettebb, очевидно, соответствовало письму
о. Я вообще не могу это вынести, я не могу это вынести! он сказал это несколько раз за ночь
; вся каюта повсюду слышала сопанкодаса.
Мрачно так здорово, что я каждый раз не отвечать
korcsm;rosn; вопросы дружелюбных не сон и ты продолжаешь
она вздохнула. Возвращение Лелькизма - это что-то очень расулесодичное! – Я подумал; но
небо тоже будет жить, почему бы тебе не отправиться домой? Конечно, высокомерие отключает это.
исходя из этого, я не хочу быть тем, кто ходит туда-сюда, откуда он ушел.
однажды.

Мэгги я встречала каждый вечер, и Глан с ним больше не разговаривал.
Я заметила, что отказалась от жвачки с надписью "Я не жую".;
приятно было познакомиться с вами, и я подумал: я больше не жую, так что ошибка
меньше, и за это я люблю ее еще больше. Через день Глан.
задавайте любые вопросы; очень осторожно. Здорова? Если она все еще там?

– Если ты не умрешь, а если ты не уходи, – сказал Я, – Я, конечно,
домой, в кровать. Мне совершенно безразличны. Я терпеть не могу
компании.

Но когда в тот же миг в каюте перед нами, перед землей, лежит
матрас, мы видим Глэнта; руки поддерживают его шею, а
глаза смотрят в небо.

– Кстати, вот лежит! – - Сказал я.

Прежде чем я успел его остановить, Мэги прямо к нему вошел и
ласково сказал:

– Смотри, я больше не жую! Ни бумаг, ни денег, ни ручки, ни-ни.
еще раз жуй!

Глан, едва взглянул на это и спокойно лежи дольше; Мы с Мэгги уходим.
Когда я сделал ему упреки и сказал, что нарушу
обещание, и он, наконец, заговорил по-английски, с ответственностью сделать выговор только ему
.

– Да, это правильно, инструкции, просто порядок; но не ради него же вы спускаетесь вниз.
о жвачке?

Вы не ответили. Как? Я не хочу отвечать?

– Скажи мне, если ты меня слышишь, ради нее это произошло?

– Нет, нет, – сказали тогда, – ради тебя.

И еще кое-что, чего я не знал, что ты подумаешь. Зачем это Глану?

Мэгги пообещала, что ночь наступила и наступила.


V

Пробило десять часов, я услышала его голос, как только она заговорила с маленьким
ребенком, которого вели за руку. Почему бы тебе не зайти, и зачем ты привел меня с собой?
ты с детьми? Я наблюдал и понял, что Марк должен, когда
так громко разговаривает с ребенком; Я видел это тоже, когда смотрел на
крышу за окном Глана, Когда он услышал голос,
может быть, окно позади помахало ему рукой? Так или иначе, это было ясно и до меня.
если люди внизу разговаривают с маленьким ребенком, нет необходимости
смотреть сверху.

На мгновение у меня мелькнула мысль выйти туда и схватить
за руку; но в тот же момент он отпустил руку ребенка, ребенок
остался стоять один и начал спускаться по коридору. Ну, вот
но наконец-то здесь; я собирался основательно ругал, как только
войти.

Сейчас я стою и слышу, Мэгги прогулка по коридору, не на всех
Я ошибаюсь, она сейчас прямо за моей дверью. Однако, вместо того, чтобы войти
я услышал скрип лестницы на ступеньках, он поднялся на чердак
Главхоз пошел ва-банк, да, я вас правильно расслышал. F;lr;ntotta the
дверь, открываю глаза, но Мэгги уже пришла, дверь за ним закрылась, и
Я больше ничего не слышал.

Это случилось в десять часов.

Я вернулся в свою комнату, откопал пистолет и зарядил его, да, этим.
Я зарядил, хотя была ночь. В одиннадцать часов я поднялся по лестнице и
Я подслушивал под дверью; я услышал, что Мэгги все еще дома.
так и было, и оказалось, что да, они отлично провели время, потом я снова спустился вниз. Час
На часах я снова поднялся наверх, так тихо было вокруг. Я ждал за дверью,
пока ты не проснешься, два часа, три часа, четыре часа, и ты
они проснулись. Но в тот же момент многие слышен шум от
номер korcsm;rosn; и я быстро собирался в спешке, не
Я удивлен, что в них. Глан и Мэгги, конечно, уже проснулись, и я весь такой
конечно, я мог бы взять у него интервью о многом, но тщетно, пошел прочь
.

В коридоре я сказал себе: "Видишь, вот он со своим локтем"
толкнул дверь, но она не открылась, он поднялся по лестнице, она здесь
лестница, он на четырех ступеньках, давай поднимемся наверх.

Кровать все еще была нетронута, и сейчас я не сплю; я сидел в
окно в мои собственные руки, я взял винтовку и с ней что-то сделал. Мое сердце не билось,
оно дрожало.

Полчаса спустя я услышал шаги Мэгги на лестнице. Одахуз ударил по оконным стеклам
, и я увидел, как он вышел из кухни. Короткое, крохотное платье
секняцкая из хлопка, которую террейгцы не понимают, на плече, и
шерстяная шаль, которую, несомненно, взяла напрокат Glahnt;l. Или
полностью мезителен был, а маленькая коттон секняцка вся в гюретте
была. Как обычно, как обычно, медленный прямо сейчас, и я этого не делаю
считается окном навстречу. После того, как промахнулся между укрытиями.

Вскоре после того, как он сошел Glahn, с винтовкой под мышкой и полностью
готов к охоте. Мрачно было и вы не приветствует меня. Кстати,
великолепно одетый и необычайно аккуратный в туалете. Я
нарядился как жених! Я подумал.

В одно мгновение я закончил, я начал с него, и никто из нас не сказал
ни слова. Первые два глухаря, который мы отсняли, буквально
наломал, потому что пули, которые мы стреляли в них, но все же приготовленный
эти под деревом и молчал потребления, в то время как мы могли бы. Ушло в прошлое время
двенадцать часов.

Glahn r;mki;ltott:

– Совершенно уверен, что он заряжал ружье, что-то неожиданное.
счет может быть. Заполните дело!

– Заряжен! Я ответил.

Потом что-то на мгновение исчезло вон за тем кустом. Как это было бы прекрасно!
пристрелить его, пристрелить тебя, как собаку! Это было не срочно, он все еще думал об этом
какое-то время он, конечно, знал, что снимал в моем мозгу,
конечно, он знал и спросил меня, как я заряжаю винтовку. Сегодня
не могу обойтись без того, чтобы не познакомиться с модой одежды и
красная рубашка для вас; отличительными чертами каждой модели на top g;g;sek были.

В час ночи он встал передо мной и сказал димли:

– Нет, я больше не могу этого выносить. Присматривай за ним хорошенько, смотри, парень, смотри
это заряженное ружье.

– Можете смело спрашивать, предпочитаете ли вы беспокоиться о пистолете.
Я ответил. Но я очень хорошо знал, что меня интересовала вся эта винтовка
после.

Но потом от меня отошли. Ответ повлиял на то, чтобы
он затих и повесил голову, когда скончался.

Вскоре голубя застрелили и снова меня провели. Миг с
я встаю, Глан наполовину прячется за деревом, чтобы проверить меня,
наблюдая, что это действительно было заполнено-снова винтовка, сразу после
и песня для пения, и свадебная песня.
На свадьбе поют, – подумала я, – и в лучшие одежды одеваются,
он должен придумать способ, чтобы совершенно неотразимым стать.
Перед концом песни я мог бы встать передо мной, медленно спуститься и начать подниматься.
иди и двигайся впереди меня, все время напевая. Снова крепко прижимает к себе винтовку.
трубка впереди, как будто он мог подумать: "Видишь, это происходит".
и я пою "это моя свадебная песня". Но этого не произойдет.
и все же, когда он замолчал, он был вынужден посмотреть на меня.

– Сегодня мы ни во что стрелять не будем? - Спросил он и улыбнулся. Насчет извинений- это песня для охоты. Но тот же самый момент, приукрашенный
улыбкой, казалось, что он плакал и извлекал из своего нутра то, что и на самом деле губы дрожали, хотя мне действительно нравилось улыбаться, мог ли этот момент быть серьезным.
Я не был белым человеком, и он хорошо видел, что на меня ничто не действовало
нетерпеливый, угасший, бесцельный, нервный
появляются шаги, расхаживающие вокруг меня, а затем справа и слева от меня,
иногда-иногда я останавливаюсь и жду себя. В пять часов внезапно раздается хлопок.
слышу и прямо на пулю, просвистевшую у моего левого уха следующей.
И даже несмотря на то, что я прошла расстояние в несколько шагов, уставившись на меня, посмотрел на меня и
дымящийся пистолет на его руке, чтобы успокоить. Он пытался застрелить тебя? Я сказала:– Ты допустил ошибку; давно в тебя стрелять нехорошо!
Но он неплохо стрелял, он не допустил ошибки, никогда не хотел меня возбуждать только.– Я! Черт возьми, она и сама это хорошо воспримет. крикнула она в ответ.
– Если у тебя будет время! Я кричал и все время кусал зубы.

Наши взгляды встретились, мы посмотрели друг на друга, Глан внезапно хлопнул меня по плечу и атаковал меня:– Трус!

Почему ты тоже должен был быть трусом, позвони мне? Фейс, я достал винтовку,
прицелился прямо между глаз и нажал на спусковой крючок.
Я застелил свою постель, так что спи в ней...

Но теперь семье Глан это не нужно.
расходы на исследования, да, меня волнуют такие-то и такие-то большие.
обещаны гонорары, известные человеку, которого наняли, чтобы добиться этого, кем я раньше был мёртв. Глан Томас погиб в авиакатастрофе в Индии в середине
шальная пуля. Его имя и его окончание судебного процесса a запись об инциденте включена и в протокол также, из-за неудачного выстрела в лоб.