Книга которую поймет хорошо только нарцисс

Впервые в жизни, я решился сходить на сессию Женского превосходства, ведь в целом меня трудно назвать мазохистом.
Мои ценности вполне статичные, мои убеждения не выходят за рамки приличий.
Но я устал от сытой жизни, в которой нет боли.
Мне дико хотелось адреналина, я устал оставатся аморфным.
Вот я и подумал если пойду на это обьявление в Интернете, " Ищу человека для сессии Женского превосходства, буду использовать мужчину как живую мебель, и топтать его каблуками, но все табу учитывается" то получу заряд адреналина и хоть как то раскрашу свои постылые будни.

На пороге меня встретила интеллегентного вида женщина, в стильных роговых очках из перламутра, в глаза совершенно не считывалась агрессия, скорее запуганность. Когда она сказала первое слово приветствия из ее рта я почувствовал запах крепкого алкоголя. Тоже волнуется, понял я.

- Проходите - сказала она, и в ее голосе не было и нотки истерики, которую я ожидал услышать, при разговоре встрече с Доминой.
Это был обычный голос. Не хочу походить на авторов, которые готов изрыгивать из своего сознания метафоры, так же как обыденно как уступает старушке место в троллебусе. Ведь задача писателя, говорить без притворства, и наглой привлекательности. Голос обычный значит голос обычный. Без " голос был красив, как засушенные на смерть фиалки в меду цикла жизни". Когда я писал сочинения в школе, учителя бросали в нас горох упреков, если мы писали подобное. И говорили лгать в литературе позволенно только классикам.
Я снял обувь и зашел в квартиру

- Итак - сказала она, - давайте договоримся о стоп слове и табу.
Какое стоп слово Вам будет удобно запомнить?

- Пусть будет слово один. Люблю число один. Люблю индивидуальность.

Она нахмурилась, и ее морщины напомнили мне зевание кратеров луны.

- В нашей комнате индивидуальна только я.
Я засмеялся, и она улыбнулась в ответ моему смеху.
- Шучу. - сказала она, - "Один" так "один". Обсудим табу? Какой у вас болевой порог?
- Я не знаю. Я впервые...

- Ну плевать в Вас можно? Или ездить верхом? Нет остеохондроза?
- Знаете, на плевки лучше табу. А верхом, пожалуйста. Остеохондроза нет.
- Ок - сказала она, - начнем
- На колени - последнюю фразу она произнесла совсем иначе. Словно ветер оборвал провода антенны ее доброты.
Я сделал все как она сказала.
" Кресло" - проговорила она голосом льдом.
Я не знал что это значит и смутился, она стукнула меня каблуком в живот и я замер в позе нерожденного отжимания, словно ударом по живому, у моего отжимания которое могло родится на свет случилась смерть в утробе.
Она села на мою спину.
Я почувствовал унижение, а за унижение рецептор блаженства.
Меня использовали как неодушевленное кресло.
В этом определенно было спокойствие. Не нужно было ни о чем думать, суетиться, бояться. Тебе просто сказали, что ты вещь. И ты чувствуешь себя спокойнее, по тому что тебе не надо боятся что тебя поймут иначе, или примут за того, кем ты себя вовсе не считаешь.
Девушка сидела на меня как на кресле, и читала книгу.
Это продолжалось долго. В начале она сидела без книги, потом видимо ей стало скучно, так сидеть, и она взяла с столика Портрет Дориана Грея Оскара Уайльда.
Я удивился ее вкусу, я думал она возьмет какой- нибудь пошлый журнал с модой, и рекламой. Даже и представить не мог что она читает художественную литературу. Захотелось обсудить с ней книги, рассказать что я тоже писатель, что я тоже личность. И я боролся с этим желанием, боролся ровно десять минут, пока не вспомнил что у меня есть стоп слов.
- Один- сказал я тихо.
Она не услышала, видимо увлеклась чтением.
- Один- повторил я громче, но она попрежнему не слышала меня!
Одиииииин! - заорал я.
Наконец то внимание к книге, у нее растаило и она обратила на комок тела под ее ногами.
- Простите - я увлеклась, сказала она. Вам стало плохо и Вы сказали стоп слово?
- Нет. Просто Вы читаете такую серьезную литературу. Захотелось с Вами поговорить я тоже пытаюсь писать.
Она очень громко засмеялась.
А потом попросив прощение обьяснила причину своего смеха.
- Я читаю " Портрет Дориана Грея по тому что только нарцисс может понять смысл этой книги.
Когда я ее читаю у меня появляется надежда... что, она слегка запнулась.- что мои пороки, не напрасны. И о них тоже обязательно кто- нибудь напишет. Не с тем чтобы люди повторяли за мной, а чтобы показать причину. Причину подобного...- как ни странно на этих словах она покраснела, буд то не было ни удара каблуком, ни позы " человеческого кресла".
А о чем Вы пишите? - спросила она меня, вдруг.
- Я так же как и Вы ищу надежду. - ответил я. - Честно, продолжил я- я пришел к Вам по тому что давно не писал. Я думал адреналин перезагрузит меня.
- Ясно. Хотите еще поговорим о литературе? - она спросила. Может ну это все?! Какая разница, буду ли я Вас унижать, или просто поговорю с Вами. Главное что пройдет день. Главное что мы выплеснем яд своего эго.
- А давайте! - ответил я
И мы провели вечер в разговоре о любимых писателях и о том как литература помогает людям справлятся со своими пороками, откленениями, желаниями и страстями.