Пробирочники фантаст-й рассказ

До выхода на контакт оставались считанные минуты. Конференц-зал трещал от желающих стать сопричастными к эпохальному событию. Группа учёных поредела рядами, под нажимом служб. Министерство обороны, комитет госбезопасности, другие заинтересованные лица… Прямо на глазах у всех, группа захвата спеленала полковника, с предъявлением обвинения: вы работаете на Китай. Вот доказательства, пройдёмте.

Прочие пережили минуты беЗпокойства: могли и на кого-то из них настучать или ловко подставить.

Генерал привычно перепроверил состав своей группы: операторы на месте, советники и эксперты. Комитетчики присматривались к одному учёному, на него были материалы, после командировки в Вашингтон; они появляются автоматически, как только ты перешёл, переплыл или перелетел через границу.

Буквально в последнюю минуту, запыхавшись, в зал ввалился очередной желающий.

– Это кто ещё? – вопрос озвучил заранее выбранный председатель собрания. – Представьтесь, пожалуйста.

Прибывший внимательно осмотрел зал, в поисках свободного кресла.

– Хорошо, я готов постоять. Хотя, как говорят, в ногах правды нет.

Секретарь отправил на поиски помощника, тот выкрутился: «Перебьётся! Что за прыщ, сперва узнаем!»

Под неодобрительные взгляды, гость изложил позицию:

– Я – представитель министерства по утилизации подарков, в том числе и взяток. Приказ о создании министерства подписал президент… – Чиновник глянул на часы, – пятнадцать минут назад. Прошу любить и жаловать.

– Утилизация? – председатель хотел уточнить момент: вдруг человек что-то попутал.

– Именно так.

– Подарков?

– Я же сказал.

Ко всеобщему удовольствию, председатель поставил точку в разговоре:   

– И где вы видите подарки? Предлагаю вам добровольно покинуть зал.

Тот не ожидал такого поворота:

– Хорошо, я уйду. Но вы об этом пожалеете.



Лишь только за пятнадцатиминутным министром закрылась дверь, присутствующие дружно выдохнули. Пронесло, а ведь председатель имеет право удалить любого, кого посчитает не нужным.

Количество микрофонов и проводов уцелевшим помогало определиться со значимостью события. Лишних нет, все достойны, но дверь открылась слишком смело, вошло то самое лицо, на котором сияло чувство собственного превосходства.

– Передаю вам устное распоряжение президента. Я имею полное право находиться среди участников контакта.

Оборона согласовала взглядами случай с комитетчиками, те подтвердили: пришло подтверждение. Уразумев ситуацию, председатель сделал объявление:

– По инструкции, подписанной многими министерствами, МЧС, санстанцией, прочими кудесниками, я вынужден удалить кого-то одного. Тридцать шесть – и ни одним больше. Сергей Сергеевич, я вас попрошу… – Контактёры следили за выходом известнейшего астронома, автора многих научных работ, примерного семьянина… – Полюбуйтесь, зал покидает лауреат многих премий, дважды кандидат на Нобелевскую, и список можно продолжать. Сергей Сергеевич, вы уж простите, но я вынужден.

Контактёры невольно сосредоточили взгляды на выскочке, который умеет добиваться своего.  На его лице читалось: «Всё верно, инструкции для того и пишутся, чтобы не отступать».


– Вот и местечко освободилось! – Пятнадцатиминутный плюхнулся в освобождённое кресло, локтями измерил пространство – слева и справа: достаточно ли места для того, чтобы приступить к обязанностям.

Оператор подал сигнал: та сторона готова к разговору.



– Ичала мустаки, – послышался голос. Дублёр тотчас синхронизировал перевод: – Рад всех приветствовать и видеть. Как вы меня слышите?

Филологи одобрительно поцокали губами: вот это язык: шесть гласных, при переводе вырастают до шестнадцати.

На экраны вывели таблицы и символы. Тридцать пять блокнотов стали заполняться копиями, над которыми позже придётся попотеть. Рабочая обстановка набирала обороты, уже никто не отвлекался на посторонние суждения, мозговая активность примеряла шпаргалки, кого радуя, кого огорчая. Редко который выстреливал фразой «я так и знал!» Или: «Вот оно! Я доказывал, но меня назвали идиотом! Куда полез?»

Конференц-зал погрузился в привычную атмосферу, да не тут то было. Службы ворвались в зал с ломиками, всковырнули стену и выволокли упирающегося  человека, с признаками китайского шпиона на лице. Раздели догола, отняли камеры, микрофоны и десяток жучков, тоже китайских. Разведка в курсе: местные навозники создают помехи для спецслужб; каким-то образом наши обнаружили.

Представители комитета настояли на вскрытии остальных панелей, поскольку недавно проведённый евроремонт наводил на размышления.

Старший попросил не обращать внимания, мы, мол, должны бдить. Но опережая вопросы, для надёжности, обронил:

– Я всегда настаивал на простых обоях. Запад пока не научился внедряться в наши изделия, хотя работы ведутся, и мы стараемся им не помогать в этом направлении. Просто уже надоело: тащат и тащат; поймаем – посадим, тут же на их место приходят такие же. Когда вы уже нажрё… виноват, продолжать не бу… Предлагаю выкрутить лампочки и передать нам для проверки. Я всегда настаивал: нет ничего надёжней восковых свечей.  Вот, и стол завален микрофонами. Ни у кого не возникло подозрений, что один дует в Вашингтон, другой в Лондон? Да, мы всё проверили, многократно, но в связи с изменением утверждённого списка, мы обязаны предпринять дополнительные меры. Легче само здание снести.


Меры выглядели убедительно. Вошли службы, контактёров заворачивали в фольгу и выносили за порог… Час спустя, в семидесяти километрах от конференц-зала, те же лица увидели друг друга на лужайке, под прикрытием воздушно-десантной дивизии и прочих возможностей с лопастями.

В кустах маскировался крейсер, а саму речку покрывала маскировочная сеть. Танки не подавали признаков наличия, как суслики: просто так не разглядишь, но запах сорока баков с соляркой спрятать невозможно.

Председатель сделал перекличку: никого не потеряли? А жаль. Само слово не прозвучало, но мы же умеем читать между строк, посиживая на пляжных стульчиках, на окраине пионерского лагеря. Мальчики в алых галстуках – как на подбор: сопливых не увидим. И поди, догадайся, который из пионеров числится в первом отделе, во втором или третьем… Обозначение отрядов могло бы прояснить картину, да гриф «секретно» отштампован на главных воротах, мелким шрифтом.

Лингвисты и филологи разобрали главную и единственную пока фразу по частям, носились с шестью гласными, аки курица с цыплятами, делали наброски работ, какие придётся скоро защищать перед учёным советом. А походный комплект аппаратуры уверенно поддерживал диалог с друзьями из… Посмотрим внимательно по сторонам, закончим фразу: из космоса.

Район оцеплен, это вне сомнений, но случаются недосмотры. Цыганский табор неуклонно приближался. Комитетчики поджидали с улыбками: румыны надеются откусить от нашего пирога? Конечно, под охраной шести медведей, трудно будет их посадить в поезд. Временный вокзал уже организован, товарные вагоны готовы к приёму.

В кустах сирени поёрзывали соловьи, если прислушиваться, то можно разобрать: «шпрехен зе дойч». На лужайку выбрался пень, постанывая траками, вышел на берег и рухнул в реку. Напоследок сверкнул днищем, а там раскраска в синих, красных и белых цветах, с двумя крестами, под углом… Нас же уверяют постоянно: агент 007 на съёмках постоянно, потому и подыскали для нужд разведки пень, напичкали парфюмерией и кое-чем, далее по списку.

Казалось бы, всех, кого можно, расшифровали, отправили по домам. Только старший не мог успокоиться никак:

– Ищите американцев! Быть того не может, чтобы пропустили мимо ушей. Или поляков.

Как в воду глядел: сплавляются по речке туристы, через слово слышится «пан». Толкают перед собой плот с антеннами, на которых сушатся плавки, женское, редкой красоты бельё, вялится тунец и половина акулы. Доплыли до красной ленты, инспектор рыбнадзора приказывает выйти на берег:

– Дальше нельзя, рыба нерестится. Свою Вислу чуть не убили – к нам пожаловали?


В детской панамке подкатили на велосипеде партия и правительство, интересовались:

– А что? Пятилетку за два годика потянем? Смотрите, на вас одна надежда. – И, прищурив глаз, уточнили: – Девки ихние хоть симпатичные? Хотелось бы одним глазком, а?

Старший прошептал: «Японцы что-то опаздывают, как-то на них не похоже».

– Понял. Тогда мы крутим педали дальше, вы всех разоблачите, я орден, поеду, подготовлю. По рукам?

– По педалям!

– Очень рад, что мы понимаем с полуслова.

– И мы. – Старший сделал тревожное лицо, когда на ушко нашептали – японцы!

В сорок рядов, целая армия грибов выступила на лужайку. Опытные грибники определили моментом: «Не наши!»

– Уточни прописку.

– Уже сделано. Хиросима и Нагасаки, походный вариант.

– А что так много?

– Территории зачистить. Американцы попросили, сами, под шумок, наметили проскочить.

– Найти хитровыгнутых, это приказ!



Найти американцев можно на карте. По карте. У карты в Пентагоне. Под картой. С картой. Из карты глядело лицо и грива текущего.


Пока налаживалась обстановка, уточняли записи и находили ручки, председатель обратил внимание на утилизатора. Тот вертелся возле оператора связи, чего-то добивался от той стороны.  Помощник, вернувшийся оттуда, доложил:

– Не могу громко, это уже ни в какие ворота…

Председатель предложил своё ухо.

– Оператор чуть не вырубил все приборы, когда услышал первые слова: «Нас здесь собралось тридцать шесть представителей всех ветвей власти. Было бы полезней получить от вас какие-то гарантии, можно подарки – для закрепления в памяти сегодняшнего события».

– И что?

– Та сторона пошла у него на поводу. Они спросили – что вас может заинтересовать? Что пользуется повышенным спросом? И он их вывел на бриллианты.



2

На лужайке объявился незнакомец. Как из воздуха возник, с контейнером в руке. Буханка хлеба могла бы запросто уместиться.

Утилизатор запустил пальцы в открывшиеся возможности, стал перебирать искрящиеся на солнце камушки.

– Они самые! Теперь я с полной уверенностью могу гарантировать… – Министра перебили ноты протеста:

– Эй, как вас там?

– Не мешайте мне налаживать связи с нашими великими друзьями, – вежливо огрызнулся министр.

– За сколько стекляшек вы готовы продать планету?

– Не понимаю, о чём вы. – Вот тут можно и посочувствовать министру: опыта маловато, а речь идёт о полном сундучке добра, который предоставлен ТОЙ стороной; одна беда – как красиво присвоить.

Пришелец тоже растерялся: не зная местных обычаев, просто не проявлял инициативу – мол, действуй сам. И церемония передачи тридцати шести подарков превратилась в ожидание, кто осмелится на первое движение. Как стало понятно из слов переводчика, техническое стекло не очень-то подходит для достойных подарков, но раз ваша сторона настаивает – берите, не жалко. Мы были готовы поделиться секретами и технологиями, с каким не стыдно показаться среди союзных миров.


Время бежало, результатов нет. На участников симпозиума навалилось желание позагорать, и белые спины с животами заметно осветлили пейзаж. Стулья расставили по-новому, подражая циферблату, чтобы никто не загораживал загар. Погода вдруг передумала: может, кому обещала дождик, и только теперь вспомнила. Как метлой, с небосвода смело волнистые и пушистые видения, с запада вынырнули тучи. У природы нет плохой погоды, если не провоцировать.

С отдалённым раскатом грома, контейнер перешёл к новому владельцу. Тридцать пять пар глаз уставились на ящик, как дети на Деда Мороза с мешком.

Между собой, учёные и военные стали обсуждать взглядами вопрос: не попадался ли вам когда жадный Дед Мороз?


Пауза затянулась достаточно, чтобы продолжить.

– Ваша фамилия, часом, не Проходимец? – поинтересовался вслух председатель, ни к кому конкретно не обращаясь. Это было и так понятно.

Мог сделать вид, не утерпел:

– Вас ввели в заблуждение. Нырялов я, Анатолий Чубаисович.

– Туркмен, что ли? Турок?

– Я ваш, советский.

– Родители у тебя есть?

– Вот с родителями загвоздка. 

– Понятно. Пробирочник.  Специнтернат и беспощадная система выживания. Но продолжим, коллеги. Они ещё на связи? Надеюсь, никто не забыл, для чего мы сегодня собрались? И давайте назад Сергея Сергеевича.

Помощник напомнил – будет тридцать семь, или на природе не считается?

– А вот сейчас и узнаем. – Председатель развернулся к министру утилизации. – Нырялов… Анатолий, как-вас-там… Подарки у вас, вот и приступайте к утилизации. А мы займёмся делом. О, Сергей Сергеевич, я рад, что мы снова вместе. Занимайте свободный стул.

– А я? – напрягся министр.   

– А вы ступайте. Покажите, на что способны.



Стоило, наконец, вернуться к контакту, лишь успели обрисовать общие положения, как лужайку оцепили человек двести, с одинаковыми лицами. Командир их приблизился к учёным и военным. «Пробирочники проникли всюду», – обронил кто-то.

– Вы все арестованы в подозрении на унижение. При попытке сопротивления, мы имеем приказ – в живых не оставлять.


После того, как лужайка была зачищена, к переводчику вышел министр утилизации.

– Эй, сейчас же передайте этим: мы будет говорить с ними от имени населения Земли.
29.08.2025 г 16:47 мин