Ингетрауд

Жена сожрала связку краковской, которую Парамон Елистратович планировал с пивком употребить, и выпила одну из банок «Балтики №9», которую он оставил  для себя же. Осерчал Парамон Елистратович, да и выгнал супругу со двора.
Поехал в африканские ****я и купил там новую жену за пару резиновых сланцев и пачку «Winston» синего. Тому, что у неё зубы особым образом заточены, значения он не придал, потому как мужик был основательный, и смотрел поперёд всего, чтобы жопа была побольше. Привёз Парамон Елистратович новую супругу в Москву, и, чтобы не заморачиваться над произнесением диковинных негритянских звуков, дал ей простое красивое русское имя Ингетрауд. На работу в «Пятёрочку» продавцом-кассиром устроил, а она дай оттуда бухло и жрачку стала приносить. И всякого рода конфеты и шоколадки во множестве.
Держит перед ней Парамон Елистратович такую речь.
- Ты, супруга моя благоверная, со сластями балуй, да смотри, не перегибай. Потому как ежели жопища ширше станет, то на ложе нашем супружеском мы вдвоём не уместимся. А ещё мясо ты мне какое-то странное готовишь – хрен разжуёшь.
Ингетрауд же в ответ лишь глупо ухмылялась, мычала и булькала. Мясо другое юзать не стала, а только всё больше вместо стейков фарш прокручивать и котлетки лабать, чему Парамон Елистратович был не супротив.
Но стал Парамон Елистратович однако же иные странности примечать. Ни разу супругу с конфетой в зубах не видел, равно как и фантиков в мусорке. Обхват же гузла у ней не переменялся.
А тут стали на районе дитёныши пропадать. Здесь одну мелкоту дома не дождались, там ещё один ****юк исчез бесследно.  И так чуть ли не через день.  По TV радостно объявили, что завёлся новый маньячина.
Зачуял Парамон Елистратович неладное. Затаился, и навострил взор со слухом свои. Зверь ли пробежит, птица ли пролетит, глиста ль из ануса выскользнет – обо всём Парамон Елистратович ведает, всё видит и слышит. День ждёт. Другой ждёт. А на третий открылась ему такая картина:
Идёт, значит, деточка-припевочка себе по дороге, а тут из окна  ближайшей хрущёвки перед ней чупачупсина на верёвке свешивается. Дитё её  – хвать, а только за одной верёвкой тут же спускается вторая, да с петлёй на конце. Попалась в неё мелкая, да и потащило её наверх. А окно-то аккурат той самой квартиры, где Парамон Елистратович с супругою обитал.
Поднялся Парамон Елистратович к себе на хату, а там Ингетрауд на кухне с мясницким секачом. Ловким движением чёрной руки снесла крохе боху, и давай мастерски её разделывать.
В тот день Парамону Елистратовичу домашней готовки почему-то не захотелось, и решил он в KFC захарчить.
Призадумался Парамон Елистратович. День думает. Другой думает. А на третий к жене выходит, и говорит:
– Дорогая, мы должны обсудить наши отношения, и как жить дальше…